Текст книги "Однажды я умер (СИ)"

Автор книги: DavenAsh

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 49 страниц)

И! Все вы, уважаемые читатели, все помогаете автору писать эту историю, подталкивая его прорываться дальше. Спасибо вам всем!

Фуф. Вроде всё. Простите уж автору некого рода… эмоциональность.

========== Глава 13. Первый день в школе. И у меня уже возникают мысли о побеге. ==========

Пожалуй, гамак был неправильным выбором. Вроде только начнёшь засыпать, как сразу же на тебя обрушивается чувство бесконечного падения, из-за которого ты тут же распахиваешь свои глаза, пялясь в темноте в потолок. А ещё неудобно и непривычно. Гамак покачивается от любого моего движения; обтягивает бока, придавливая к спине крылья. И ворочаться в нём сложно – цепляются рога, шипы и когти за ткань, не позволяя нормально перевернуться с бока на бок. Ещё и под мордой ничего нет, кроме собственной лапы. В общем, мне не нравится, и уснуть я не могу, недовольно бурча себе под нос, пока остальные сожительницы окончательно утихают. Даже голос Лонгана перестал доноситься из гостиной. Уж не знаю, заткнули его пасть каким-нибудь фруктом или он отправился спать.

Однако, похоже, не одна я не могу найти себе место этой ночью. Когда, уже устав и решив перебраться в свободное “гнездо”, я изворачиваюсь в гамаке, пытаясь вывалиться из него на пол, тихий скулёж и шорох нарушает тишину. Я замираю, наполовину повиснув вне гамака и нащупывая задними лапами и хвостом каменный пол, и прислушиваюсь. Звуки доносятся от Фирн. Ледяная скребёт своими когтями по камню, ворочаясь и дёргая своими лапами, изредка сжимаясь в белый, укрытый голубыми крыльями, клубочек. Во всяком случае, так это рисует моя фантазия. Я-то еле очертания границ могу в окружающем меня мраке разглядеть.

– Она видит кошмар, – раздаётся с верхнего гамака голос Звёздочки.

И я вновь дёргаюсь, поднимая взгляд к ночной, чьи глаза блестят двумя жёлтыми звёздочками во мраке нашей спальни.

– Ты тоже? – бубню я себе под нос, надеясь, что хотя бы маленькая морская принцесска и вправду задремала в своём прудике.

– Нет, читаю, – ворочается на месте ночная, свешивая с гамака одно из своих крыльев. – Ждала, пока ты начнёшь перебираться на другое место. И спросить хотела…

– Что именно? – недовольно бурчу я себе под нос, спрыгивая со своего лежбища и слегка разминая затёкшие крылья, немного ими похлопывая по бокам.

– Ты… – начинает подбирать слова Звёздочка, но под особо громким скулёжом Фирн умолкает. Я вижу, как сощуриваются в темноте жёлтые глаза ночной, слегка мотающей своей мордочкой из стороны в сторону. – Разбуди её лучше.

– Конечно. И сразу лишиться лапы, – фыркаю я, пробираясь во мраке к ледяной и заглядывая в её “гнёздышко”.

Похоже, и вправду кошмар. Такой же как у Тростинки? Вон даже крыльями дёргает, да хвостом хлещет по стенке за своей спиной. И губы вроде движутся, выговаривая какие-то слова внутри собственного кошмара. Интересно, что она видит?

– Ты бы не хотела видеть такой сон, – будто читает мои мысли Звёздочка, изящно и бесшумно спрыгивая со своего места и осторожно подбираясь к лёжбищу Фирн.

Её жёлтые глаза заглядывают в лежбище ледяной. «Искомое слово во снах не забыто. Он ищет его, чтоб целостным стать» – спустя десяток-другой долгих секунд, разбавленных дёрганьями и скулежом Фирн, шепчет себе под нос ночная.

– Что, прости? – удивлённо моргаю я, приподнимая свои ушки вверх.

Но Звёздочка не отвечает, лишь протягивает к ворочающейся Фирн свою лапу и пару раз её толкает. Ледяная драконица замирает, её дыхание успокаивается. А затем она распахивает собственные глаза, вспыхивающие двумя голубыми огоньками, и поднимает свой взгляд на нас. Мне даже показалось, что я заметила несколько скользящих по белым щекам слезинок. Хотя в темноте не особо разобрать.

– Вы что… – начинает шипеть Фирн, скаля свои клыки в недружественном оскале.

Вот, именно этого я и побаивалась. Лучше бы не трогали это ящерицу. А если она на нас бросится?

– Тебе кошмар снился, – тихонько шепчет Звёздочка.

– Лапы убери, ночная. – Отталкивает от себя чужую ладонь злобная сосулька, даже не соизволив слова доброго сказать.

Посверлив чуть нас своим взглядом, она переворачивается на другой бок, демонстрируя нам свою шипастую спину.

– Может расскажешь, что снилось-то? – решаю я всё-таки проявить капельку интереса и вывести Фирн хоть на какой-нибудь диалог.

– Нет, – глухо отвечает ледяная, укрывшись крылом.

Я недовольно морщусь, а потом показываю спине ледяной свой язык, уже после поворачивая свой нос к хмурой Звёздочке. Ну вот и зачем надо было помогать этой особе, неспособной даже “спасибо” сказать? Похоже, этот вопрос полностью отразился на моей мордочке, так как в ответ я получаю покачивание головой из стороны в сторону. И как мне на это интерпретировать? Как неодобрение? А по отношению к кому? Ко мне или к Фирн? Арррх! Вдох-выдох. Никакого раздражения. Ты просто хочешь спать, Водомерка.

– Так что ты хотела у меня спросить? – переведя дыхание, интересуюсь я у ночной, ощупывая лапой стены сбоку от лежбища Фирн в поисках свободной “норки” для сна.

– Я… – начинает Звёздочка, слегка помявшись на лапах, да кидая взгляд на вздымающуюся спину ледяной драконицы, уже затем негромко промямлив себе под нос. – Может, попозже…

Не то чтобы я была довольна подобным ответом. Но спорить и, уж тем более, играть в шпионов, отходя с ночной в соседнюю комнатушку и выпытывая из неё искомые вопросы, я не хотела. По крайней мере, не сейчас. А вот утром или днём… Вот я наконец-то нахожу углубление в стене, в которое и забираюсь, бросив в сторону еле различимого гамака недовольный взгляд.

Да, спать на циновках жестковато. Не то что на мягкой, набравшейся за день тепла, земле с удобными моховыми кочками-подушечками, столь приятно по утру щекочущими нос… Это что же, я уже начинаю скучать по родному болоту, оставшемуся где-то далеко позади? Какие только мысли не залезут в сонную голову.

Немного поёрзав, я в конце концов переворачиваюсь на другой бок, утыкаясь носом в стену, сворачиваясь в клубок и подкладывая кончик своего хвоста под мордашку. Наконец-то столь желанное забытье. За спиной хлопает крыльями забирающаяся на своё место Звёздочка.

– Меня не будить, – последнее, что я успеваю сказать в темноту.

***

Утро… Хотя говорить наверняка я не могу. В эту спальную пещеру не проникает ни одного лучика света. И это замечательно! Можно было бы вытянуться в сладостном мраке, полностью погрузиться в бархатистую пустоту отсутствующих мыслей, наслаждаясь каждым моментом пребывания в уже осознаваемой дрёме. Вот только одно но. Мир, как бы я не хотела в этот момент, обо мне не забыл. Мокрые лапы упираются в мою спину и чей-то радостный, звонкий голосок доносится до моего уха, постепенно выцарапывая меня из объятий сна.

Недовольно заворчав, я наотмашь луплю выскользнувшим из под щеки хвостом. “Ну оставьте меня в покое, дайте поспать!” – не различая раздавшегося жалобливого писка, рычу я себе под нос, чувствуя, как отстают от чешуек на моей спине чужие лапы. Но на их место приходят холодные, костлявые пальцы, неделикатно толкающие меня в спинку и хватающие за плечи, с резким рывком утягивая с пригретого моей тушкой места. А уж столкновение моей переносицы с каменным полом, когда меня вытягивают с небольшого бортика, содействует моему пробуждению не хуже раздраженного рычания склонившейся ко мне ледяной.

– Ты что себе позволяешь! – возмущенно шиплю я, показывая свои клыки.

Но Фирн плевать на мои клыки. Она валит меня на бок, а затем хватает мои передние лапы за запястья. Будто мешок картошки меня волокут по каменному полу. Удивительно и пугающе, сколько сил в когтях этой злобной, агрессивной сосульки! Впрочем, лапы мои отпускают, когда мы оказываемся у воды. Но вместо них чужие пальцы сдавливают мой рог, хорошенько так окуная мою морду под воду, придерживая меня второй лапой за крыло, заодно и хвостом своим скрутив мой.

Это возмутительно! Она что, решила меня утопить? Ну… Это, возможно, будет одно из самых долгих убийств в истории Пиррии – утопить дракона, способного задерживать на часик-другой своё дыхание. Тем более, сопротивляющегося дракона!

Но нет, спустя пол минутки Фирн утягивает меня за рог наверх, давая сделать вдох. Ледяная заглядывает в мои глаза, выискивая в них что-то кроме непонимания, возмущения и лёгкого испуга. А затем, она снова опускает меня в воду, водя щекой по гладкому каменному дну. Не слишком сильно, без особого давления, не пытаясь мне причинить боль. Будто нашкодившего щенка, тыкающего носом в сделанную им же лужу. А что я сделала-то? Вот она снова вытягивает меня наружу.

– Отставить макать Водомерку! – постаравшись придать своему голосу максимальную злобу, громко выкрикиваю я, только сейчас окончательно проснувшись и расслышав чей-то тихий скулёж, доносящийся из угла пещеры.

Впрочем, похоже, мой скромный призыв к диалогу был неправильно понят. Громко зарычавшая ледяная на сей раз не просто опускает мою голову в воду, но буквально пинками и толчками вгоняет меня в прудик целиком. Нет, это возмутительно! Что она себе позволяет? Я буду жаловаться… Ну, хотя бы Циркону! Раз уж он знает, как успокоить эту мстительную задиру, решившую столь подлым образом отыграться за невинную вчерашнюю шутку. Или всё-таки не за неё?

Выпустив несколько пузырей своим носом, я выныриваю, тут же мотанием морды стряхивая излишки влаги со своих глаз. Да, кто-то тихонько скулит в уголке. Лучики бледно-синего света прорываются через тёмное полотно, будто обнимающее источник сияния. Две жёлтые звезды поднимаются на меня.

– Нельзя же так делать, – слышу я возмущение в голосе Звёздочки, полный обвинительных ноток.

А потом до меня наконец-то доходит. Я что, заехала хвостом по морде Сайды? Да, это определённо она негромко и обиженно поскуливает в темноте. Да и у кого ещё могут быть мокрые лапы? А ведь родные знают, что будить меня столь грубо не стоит. А те земляные, которые получали от меня по лапам хвостом, обычно не обращали на это внимание, слишком толстокожие для шлепков со стороны маленького дракончика… Но тут-то не взрослый грязе-крыл, а не очень крупная морская, которой я, похоже, заехала совсем не по грудной клетке или лапам.

– Я… – потупив свой взгляд, пытаюсь я подобрать слова. – Прости. Я не хотела. Это вышло случайно.

Не слишком искренне, если честно. Но зато чистой воды правда. Кто же мог подумать, что старые привычки не останутся на болоте, посреди не шибко умных сородичей? Осторожно я подаюсь из воды, косясь на хмурую, отсевшую в сторону Фирн.

– Просто не люблю, когда кто-то меня будит. Тем более так. Всех лупила, кто пытался… – Осторожно подбираюсь я к, судя по всему, сжавшейся за крылом Звёздочки морской. Вот только беда – не то чтобы я испытывала вину… Ну, нет, поступила-то я не хорошо, это да. Вот только это вышло случайно и не по моей воле. Ведь не по моей воле? Именно. И вообще, я просила меня не будить! Ночная могла бы и предупредить всех остальных.

Глаза Звёздочки прищуриваются в темноте, будто она вновь читает меня как открытую книгу, полную недовольства и негодования. Однако ночная молчит, пока я подхожу к ним. Осторожно я протягиваю лапу к чужому крылу, пальцами нащупывая гладкую мембрану, уже не слыша никаких всхлипов со стороны морской. Похоже, чуть успокоилась.

– Правда виновата. Постараюсь отучиться… Но и вы меня не будите так, хорошо? Лучше уж, если в следующий раз надо будет, отойдите на безопасное расстояние и кричите, – чуть улыбаюсь я, пытаясь перевести всё в не слишком удачную шутку. – А потом бегите. Поутру я злющая, как голодный крокодил. А знаешь, какие они злобные? Шипят на всех, так и норовят куснуть какого-нибудь зазевавшегося дракона за лапу. Я вот такая же. Только хуже. У меня крылья есть. От меня не убежишь.

Неуверенный смешок доносится из под крыла, а затем показывается мордочка драконицы, освященная полосами на её теле. Похоже, я и правда попала хвостом по клыкам.

– Надеюсь, я зуб тебе не выбила? – протягиваю я ладонь к показавшейся Сайде, но тут же её одёргивая. Нет, трепать её ободряюще за ушком не надо.

– Вроде нет… Да и уже почти не болит, – неуверенно мямлит она, слегка уменьшая силу свечения своих полос. – У тебя… сильный удар.

– Хох. Ты не представляешь, сколько у меня было практики, – негромко посмеиваюсь я в темноте, смещаясь к столику и полкам, на которых я вчера оставила свои пожитки, и начиная шарить по ним лапами, пока громко фыркнувшая ледяная направилась прочь из помещения, одарив меня очередным недовольным взглядом напоследок.

Кто-то ведь явно с “наказанием провинившегося” перестарался. Неужто и правда её гложет обида? А тут она получила маленькую возможность отыграться за собственную укушенную гордость, тут же этой возможностью и воспользовавшись.

Поднося мешочек за мешочком к своему носу, я по запаху нахожу нужный, запуская в него свои когти, а спустя мгновение отправляя в пасть с десяток листьев мяты. И не то чтобы у драконов пахло чем-либо из пасти противным… Даже у моих болотных соплеменников, если они перед этим не нахлебались какой-нибудь тины или не обожрались тухлятины, не несло из-за клыков болотом. А с учётом того, что драконы частенько зализывали собственные раны и царапины, я смело могу предположить о каком-нибудь антибактериальной веществе в слюне. Что, впрочем, не мешает мне наслаждаться своеобразной чисткой клыков с помощью нескольких листьев мяты, медленно перетирая их клыками в зелёную массу и наслаждаясь приятной прохладой на языке.

– Ммм. Давай мы выйдем на свет, и я посмотрю на место удара? Я ведь своего рода… Лекарь, да, – предлагаю я Сайде, всё-таки выискивая какой-нибудь способ загладить перед ней вину, поглядывая на уже выбравшуюся из под крыла ночной светящуюся драконицу. Или, скорее уж, продемонстрировать свой дружелюбный настрой, а также готовность отвечать за собственные оплошности и исправлять их.

– Давай… – неуверенно улыбается морская, слегка вильнув своим хвостиком, а затем выбегая наружу, утащив с собой и Звёздочку.

Похоже, с дружбой дела немного осложнятся… Во всяком случае, на ближайшие несколько дней. Или же наоборот, я всё сказала правильно? Тяжело вздохнув, я двигаюсь следом за “одноклассницами”, выходя в уже оккупированную драконами гостиную.

Лонган повис на одной из каменных сосулек вниз головой и чистит апельсин, приветливо мне махнув и издав очередное радостное “киу-киу”. Каракурт что-то читает, неодобрительно поглядывая на гневно шастающую туда-сюда Фирн из-за свитка. А Циркон… Его я замечаю лишь когда выхожу на “балкончик”, выплюнуть пережёванную траву в обрыв. Смотрящий в сторону – страшно это говорить – восходящего светила, небесный дракон стоит перед мольберт, задумчиво изучая открывшийся пред ним пейзаж. Из интереса я заглядываю за его плечо, но вижу лишь белое, пустое полотно, на котором кисть так и не вывела ни одной черты. Интересно, он умеет рисовать или же хочет показаться мастеровитым драконом?

Взгляд его алых глаз проскальзывает по мне, и недовольно шикнувший небесный прикрывается крыльями, пряча собственный так и не начатый шедевр. Ну, я стоять над душой художника не собираюсь. Лишь виновато улыбнулась ему, обронив короткое “доброе утро”, я спешу обратно в общий зал, посмотреть, что же там с Сайдой.

Честно признаюсь, в ранах и травмах я не особо разбираюсь. Тем более в драконьих. Да, я как бы насмотрелась на достаточное количество дурости своих сородичей, но обходилось в основном травками, да подзатыльниками и недовольным сопением. Но ведь тут не тот случай? Удар, судя по слегка помятым чешуйкам, пришёлся по нижней челюсти Сайды, с правой стороны. Хороший такой удар, поставленный и натренированный на непробиваемых сородичах. Не тонким и чувствительным кончиком хвоста, а примерно второй его третью, где всё ещё наползают крупные пластинки друг на друга.

– Открой пасть, – прошу я морскую, уже достаточно повертев её за подбородок и поизучав его со всех сторон. Та показывает мне привысунутый кончик языка, и я, подставляя чужую мордочку под лучики света, смотрю на острые клыки. – Вроде ничего страшного, все на месте, крови нет, – громко говорю я, то ли успокаивая себя, то ли радуя Сайду, то ли делясь своими мыслями со Звёздочкой, стоящей рядом с нами и внимательно следящей за каждым моим действием.

– А что случилось? – показывает свой нос из-за свитка Каракурт, навострив тут же уши.

– Да так… небольшой инцидент, – отмахиваюсь я от песчаного крылом.

– Инци… Что? – тут же встревает в разговор Лонган, потихоньку соскальзывающий с каменной сосульки.

– Ты не в обиде? – не обращая внимания на рыжего оболтуса, интересуюсь я у Сайды, осторожно касающейся лапкой место недавнего “шлепка”.

– Нет… что ты. Всё хорошо, – всё-таки улыбается мне зеленоватая драконица. А ведь она принцесса… Ох, надеюсь мне это не аукнется где-нибудь ответным шлепком по хребтине. Хвосты у морских больно уж солидные – толстые и, судя по всему, сильные.

– Вот и хорошо, – одариваю я её улыбкой в ответ, встрепенувшись и направившись к опустевшей за утро корзинке, в которой разве что пару манго осталось. Но я не особо привередливая, на болоте и не такие деликатесы ела. Так что смело утаскиваю один из плодов, с удовольствием им захрустев, да пристраиваюсь невдалеке от Каракурта, подальше от шатающейся вдоль стены ледяной.

Впрочем, в какой-то момент, окинув нас всех максимально раздражённым и недовольным взглядом, злобный сугроб с крылышками решает отправиться по своим делам, даже не соизволив объяснить, куда и зачем. Просто махнула нам хвостом да грациозно прошла к выходу, скрывшись в темноте коридора.

– Сегодня свободный день, можно походить по академии и посмотреть, что и где, – подаёт голос Звёздочка, слегка встряхнув своей мордашкой, вместе с этим поднимаясь на лапки.

Я же внимательно и пристально смотрю в её глаза. Она вроде хотела о чём-то поговорить? Я ведь вредная, просто так ничего не забуду! В её глазах на мгновение вспыхивает неуверенность, а сама она будто сжалась под моим взглядом. Неужто так легко догадаться, о чём я думаю? Ночная с серебристыми слезинками-чешуйками под глазами чуть поёрзывает на своём месте, отворачивая мордашку и почёсывая свой нос большим пальцем левого крыла.

– Я бы хотела узнать, есть ли тут библиотека, – не отрывая взгляда от Звёздочки, медленно выговариваю я, слегка наклонив голову набок. Ещё бы заговорщицки подмигнуть…

– О. Я как раз хотел туда заглянуть, – врывается в наш разговор Каракурт, сворачивая свой свиток и откладывая его в сторону, слегка потягиваясь на месте, перед тем как вскочить на свои лапы. – Но сначала я бы перекусил. Фрукты – это как-то несерьёзно. Кто-нибудь ещё пойдёт?

Взгляд его пробежался по остальным драконятам. Лонган уже спрыгнул с потолка, побежав стоять над душой у Циркона. Небесный дракон как раз выводил первые линии, а на вторжение радужного отреагировал недовольным бубнежом, вновь поджимаясь к своему творчеству, не обращая на нас никакого внимания. Сайда жмётся к Звёздочке, заодно разглядывая ближайшую стопку свитков. «Интересно… Тут что-нибудь написано о моём королевстве?» – будто сама у себя спрашивает принцесса. А сама ночная лишь качает мордашкой из стороны в сторону.

– Я попозже подойду, – виновато улыбается она то ли мне, то ли пожимающему крыльями Каракурту, неспешно направившемуся к выходу.

– Ну ладно. Заодно посмотрю, что с расписанием, – кивает исполосованный песчаный. – Идёшь, Водомерка?

И вроде мне не особо хочется куда-то идти с этим исполосованным драконом… С другой стороны, он явно больше расположен к окружающим, чем Фирн или Циркон. Вон даже пытается улыбаться, не зная, как покрывающие его морду шрамы придают его безобидному и добродушному оскалу зловещий вид. И кто же так тебя погрыз-то… Хотя почему бы не нарушить все правила тактичности и не спросить по пути?

– Если ты знаешь дорогу, – после пары секунд раздумий киваю я ему, медленно потопав следом за песчаным драконом, последовавшим в тёмных проход, в которой недавно скрылась ледяная.

– Конечно знаю. Я тут уже три дня, между прочим, – кидает он через плечо, давая новую пищу для размышлений.

Значит, Академия собирает учеников постепенно? Или просто так вышло, что Каракурт вместе с сородичами прибыл намного раньше? Темнота узкого коридора, ведущего в покои крылышка, сменяется светом факелов, освещающих широкий туннель.

– И всё успел облазить? – поддерживаю я разговор, равняясь с песчаным.

И – о чудо! – он не демонстрирует какого-либо недовольства, какое я ожидала от дракона, претендующего на некое “первенство” и “лидерство” в нашей стайке. Очередная ухмылка искажает его морду, выглядя ещё более зловеще в неровных, дрожащих тенях, отбрасываемых огнями.

– Не всё. Некоторые коридоры завалены, другие оканчиваются тупиками. Да и на нижние уровни нас просят не ходить. Говорят, там лежит скованный камнем ночной дракон. Очень старый. – В который раз я удивляюсь тому, сколь сильно его тёплый и бархатный голос контрастирует с потрёпанной жизнью внешностью.

– Неужто Мракокрад? – приподнимаю я брови, заметив, как оступается идущий нам навстречу ледяной дракон, злобным взглядом впившись в мою морду. Интересно, они все такие недовольные, готовые сорваться на шипение от любого неугодного слова?

– Хах. Нет, конечно же нет, – негромко посмеивается Каракурт, подмигивая мне и понижая голос до шёпота. – Хотя ходят слухи, что он тоже дракомант… Но кто знает, я до него так и не добрался… И спросить не смог.

Так. А вот это интересно. И, наверное, ожидаемо. Старый дракомант, спящий под необычной школой. Уже, выходит, второй? Если это и вправду не Мракокрад. И если не “тёмный властелин”, то кто? Некто более добрый, не оставивший следа в истории своими чудовищными деяниями? Может, если он и правда дракомант, я смогу спросить у него совета по поводу своей сестрички? Или же вообще удастся уговорить его стать учителем для Тростинки? Далеко глядишь, Водомерка, слишком уж далеко. Даже ничего не вызнала, а уже строишь какие-то простенькие, но тянущиеся на много дней вперёд планы.

– И ещё… Наиболее упёртых просят не беспокоить его, – всё тем же шёпотом делится секретами Каракурт, выводя меня в большую пещеру, из которой даже есть выход наружу, через который в пустынную залу врываются лучики утреннего света. – Причём не кто-нибудь, а сама Солнышко!

– А ты её очень уважаешь? – приподнимаю я слегка брови, не скрывая толику скептицизма в собственных словах. Только вот морда Каракурта искажается приступом раздражения, когда он слегка морщится.

– Конечно, – кивает он, вытянувшись надо мной. Вот теперь я вижу в нём того пугающего дракона, каким он мне представлялся с самого начала. Хмурого, страшного и при этом не лишённого некой харизмы. – Она не только дочь королевы Тёрн, но и основательница Академии, одна из тех, кто остановила кровопролитную войну, разделившую моё родное племя на три грызущих друг другу глотки стаи.

– А может тут играет роль только то, что она дочь королевы, которой ты служишь? – вглядываюсь я в его карие глаза, явно нарываясь получить в бок подёргивающимся из стороны в сторону скорпионьим жалом. Ну не могу с собой ничего поделать! Вот просто должна нарываться и показывать собственный скверный характер, рискуя в лучшем случае получить по макушке лапой. Но нет, похоже, лупить меня не будут. Задержав дыхание, я наблюдаю за тем, как начинает Каракурт негромко смеяться, прикрыв свою пасть лапой.

– Ха! Может и так, – отсмеявшись, кивает песчаный, делая несколько шагов к полированной каменной стене, к которой прикреплён за вбитый крючок свиток. – Она ведь единственная дочь королевы.

– Ну да. И ты служишь ей по долгу крови, – громко фыркаю я, ставя точку в этом коротком диалоге, вместе с песчаным разглядывая немногочисленные закорючки на развёрнутом пергаменте.

– Значит завтра первым у нас введение в Пиррийскую историю под крылом Звёздокрыла. А потом физические занятия, обед и уроки творчества. Со дня свободное время, – довольно кивает Каракурт, пока я хмурюсь. Это что за расписание такое? История ещё ничего, но физкультура и “творчество”? Я куда вообще попала? Ах да, в “школу дружбы”. Тяжелый вздох вырывается из моей пасти и он не остаётся незамеченным моим товарищем, не сильно толкающим меня в бок крылом. – Что, не нравится?

– Угу, – не особо охотно киваю я, уступая место у стенда паре о чём-то радостно бормочущих радужных. – Всё, что после истории… Это не совсем моё. Беготня со всякими эстафетами, призванными поднять нашу “сплочённость”. И различное творчество. Я бы лучше почитала что-нибудь, или занялась бы чем-нибудь более…

– Более умным? – продолжает меня Каракурт, не скрывая толики своего удивления. Интересно, он представлял меня медленной и ленивой обжорой? – Надо поговорить со Звездокрылом. Мы как раз зайдём к нему в библиотеку и, быть может, он что-нибудь подскажет.

И после этих слов Каракурт проскальзывает мимо, неспешно двинувшись в сторону пещеры, где прошлым вечером мы знакомились друг с другом, всякий раз отводя при приближении других драконят свой хвост в сторону. Внутри не так уж и много дракончиков – семь тушек, среди которых я замечаю и Аспида, прижимающегося боком к стене и пристально следящего за окружающими. При моём появление “болотная змея” тут же проскальзывает своим хмурым взглядом по мне, а потом и по песчаному, лишь коротко кивая в мою сторону.

А я топаю за Каракуртом, слегка обнадёженная чужими словами о возможности неучастия в наиболее дурацких формах обучения и времяпрепровождения. Искорка надежды… А, как известно, надежда – это первый шаг на пути к разочарованию. Особенно если она не подкреплена активными действиями.

– Слушай, – вытягиваю я, вновь окидывая песчаного пристальным взглядом уже при более ровном освящении. В “столовую” пещеру проскальзывали лучики света, да и оказалось, что над прудиком есть дыра в потолке, в которую мог бы пролезть и взрослый дракон. Дыра, ведущая к небу и служащая ещё одним источником света. – А откуда у тебя эти шрамы? Если не секрет.

Вся весёлость мигом пропадает с морды песчаного, окончательно скрываясь под маской холодной сосредоточенности. Каракурт замирает, лишь обводя заполненный свежими фруктами и мясом стол слишком уж безэмоциональным взглядом. Будто кто-то по щелчку пальцев выключив у побитого жизнью дракончика все положительные эмоции. Я что-то не подумала, что это неподходящая история для завтрака и первой прогулки вдвоём.

– Нет, если ты не хочешь говорить, не надо. Я пойму, – в спешке добавляю я, осторожно протягивая лапы к здоровенной рыбине. Интересно, кто это всё добывает? Неужто сами воспитатели?

– Да нет. Не то чтобы… личное. Просто это тяжело вспоминать, – мрачно бубнит себе под нос Каракурт, вытягивая из ближайшей корзины длинную ящерицу и практически целиком отправляя её в свою пасть, лишь спустя пару движений челюстей проглатывая рептилию. И подхватив за хвост вторую ящерку, песчаный указал крылом на выход. – Давай поговорим на свежем воздухе.

Я лишь киваю, перехватывая рыбину челюстями за хвост, проследовав за Каракуртом на свет. Песчаный спускается вниз по склону, добираясь до площади, на которой нас распределяли в ночи, лёжа вытягиваясь у кострища так, чтобы лучи восходящего светила падали на его расправленный гребень. Тепло он, что ли, собирает?

– Это… было года два назад, – начинает свой рассказ песчаный, слегка нахмурившись и когтями отщипывая от бока дохлой ящерицы кусочки мяса, вместе с чешуйками отправляя их в свою пасть, пока я начинаю грызть рыбу. Ох, чую зря я начала этот разговор. К концу его совсем аппетит потеряю. – Мне было тогда шесть лет…

Я чуть куском рыбы не подавилась, узнав возраст Каракурта. А я-то думала он где-то одного возраста с Лонганом. А он, оказывается, не уступает Циркону? Это при условии того, что я с возрастом небесного не ошибаюсь. А ведь не выглядит он взрослым. Или мне это так кажется? Песчаный ждёт, пока я откашляюсь, одарив меня слабой улыбкой, наконец-то вернув себе часть эмоций.

– Неожиданно, да? Мой приёмный отец, из Вольных Когтей, любил подшучивать, что моя внешность отстаёт от возраста на пару лет. Он был добрым, весёлым драконом, доверенной лапой нашей королевы. У него на любой случай имелось несколько планов… Но не в тот день. – Когти Каракурта на несколько секунд замирают, вонзённые в тушку его завтрака, а сам песчаный прикрывает свои глаза, глубоко и тяжело вдыхая прохладный утренний воздух.

– Если тяжело… – сглотнув рыбий хвост, вновь пытаюсь сказать я, что он может остановиться.

– Нет. Ты захотела узнать, так слушай. – Дракон встрепенулся. – В тот день мы патрулировали северные границы Песчаного Королевства. Было начало осени, но холодные ветра с вечных ледяных равнин принесли первые сугробы снега. Тогда мы… наткнулись на что-то странное – разрытая дыра, уходящая глубоко в землю. И когда мы к ней подлетели, чтобы посмотреть, что это такое… Из неё на нас набросилось чудовище.

Голос Каракурта дрогнул, а сам он нахмурился, упёршись пустым взглядом в землю перед собой, будто полностью погружаясь в картину собственных воспоминаний.

– Чудовище… оно выглядело как песчаный дракон, с обвязанными окровавленными тряпками передними лапами и сокрытой под чёрным капюшоном мордой. Но… я не уверен, что это был дракон. – Каракурт поёжился, будто вспоминая ужасающий момент встречи со своим воспоминанием. – Я никогда не видел, чтобы кто-либо так двигался. Будто он был игрушкой, которую кто-то дёргал за ниточки. Рваные движения. Он выскальзывал из под выпадов копий, уходил из под снопов огня, будто не замечая скользящих по его телу искр. И всё время пел, не прерываясь ни на секунду. В какой-то момент он набросился на меня, полоснув своими когтями…

Слегка поёжившись на месте, Каракурт провел лапой по своему плечу, задевая один из своих шрамов.

– А после этого всё как в тумане. Очнулся я уже в лазарете, перевязанный и на скорую лапу зашитый. На соседних койках лежали другие патрульные, исполосованные и бредящие. И на одной из них лежал мой отец, изодранный больше других, откашливающий кровь. Ночная, с которой он проводил большую часть свободного времени, что-то шептала ему на ухо, а он пытался отшучиваться… Его так и не смогли спасти. Я… – Песчаный закинул свою морду к небу, зажмурив глаза и негромко зашипев, вжимая свои когти в собственные шрамы. – Я найду эту тварь. Когда-нибудь. Найду и вырву его сердце. Чего бы это не стоило.

Ба. Да у нас тут “мститель”. Лишившийся чего-то ценного персонаж, готовый разбиться в лепёшку во имя отмщения своему обидчику. С толиком скепсиса я смотрю на этого песчаного, не очень-то веря в его слова. Слишком его история кажется мне… простой? Идеализированной? Возможно, неполноценной. Будто он что-то умалчивает или недоговаривает. Впрочем, лезть дальше в дебри чужих воспоминаний и выдёргивать из Каракурта подробности я не собираюсь. Кроме разве что одного вопроса. Прожевав очередной кусок сырой рыбины, я осторожно прикасаюсь к плечу смотрящего на небо песчаного, выводя того из задумчивости.