Текст книги "Однажды я умер (СИ)"

Автор книги: DavenAsh

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 49 страниц)

– Бекас, отдай мне, пожалуйста, свитки. – Возникает за нашими спинами Глин, прикрывая крылом ярко-рыжего голубоглазого земляного, с опаской поглядывающего на нас.

– Сейчас. – Зашебуршал своими вещами дёрнувшийся, будто от удара током, дракончик, выискивая записи Веретенника и хоть как-то меня успокоив.

Похоже, нас всё-таки по каким-то критериям распределять будут. Интересно правда, по каким именно. И что именно написано в этих свитках? Какие нам характеристики дали? И достаточно ли их для того, чтобы сбить нас в способную ужиться группку? Вообще, надо было прочитать, что именно обо мне написал мой наставник в этой бумажке. Мало ли гадости какие, рассказывая о моём тяжелом характере. Или наоборот, подчеркнул только сильные стороны.

А пока Глин принимает из лап самого воодушевлённого из всей нашей болотной братии дракончика свитки, я разглядываю невольного “товарища” по списку грызекрылов, выскользнувшего из под крыла своего, по-видимому, отца. Примерно одного возраста с Бекасом, мрачный и не решающийся к нам приблизиться. Хотя, увидев недовольный оскал Аспида, я бы тоже не решилась подходить на его месте. Чешуя вдоль спины красно-медная, переходящая в рыжие пластинки на боках. Оранжевая мембрана крыльев, покрытая узором из жёлтых полос, напоминающих ветвящуюся молнию. Насыщенная голубая радужка. Несмотря на общую комплекцию, схожую с нами, он выглядит так, будто его давно не кормили. Вытянутая мордашка, более тонкая шея, плечи чуть уже, но при этом мощные крылья, сложенные сейчас за спиной.

Тростинка протягивает к незнакомцу свою ладонь, подобравшись к нему с боку.

– Не трогай меня! – пищит он, отшатываясь в сторону от моей сестрицы и втягивая свою мордашку в плечи. Взглядом затравленного зверя он озирается по сторонам, выискивая стоящую в отдалении и хмурящуюся огненно-рыжую небесную, тут же бросившись к ней и спрятавшись у неё под крылом. Чего это он? Болотом от нас вроде не разит, грязи на когтях не видно. Да и слова плохого никто ему не сказал. На удивлённый взгляд своей сестрицы я отвечаю лишь пожиманием своих плечей. Может, у него фобия прикосновений? Если такая вообще есть.

Я чуть хмурюсь, укрывая подавшуюся ко мне сестрицу крылышком и прижимая её к себе, вместе с этим переводя взгляд на уже столпившихся в стороне преподавателей. Интересно, с кем мне предстоит прожить эти два года? Смогу ли я терпеть своих сокурсников? Мой взгляд проскальзывает по группе ночных и радужных. Вот кому уж точно повезло. Похоже, они неплохо уживаются уже сейчас. Держатся одной стайкой в десять тушек, переглядываясь и перешёптываясь. Сгрудились вокруг пастельно-розовой драконицы и пятнистого ночного, чьи чешуйки особо ярко поблескивают под лунным лучами. Всегда рядом будет тот, на кого можно опереться в тяжёлый для себя момент. А остальные дракончики? Додумать я не успеваю.

– Внимание! – машет Солнышко несколькими свитками над своей головой, вновь привлекая к себе пристальные и напряжённые взгляды собравшихся. – Мы всё решили. И сейчас огласим списки учащихся по крылышкам. А после, вас всех ждёт праздничный ужин, на котором вы сможете узнать друг друга поближе, и заселение в пещеры!

Ну, хоть что-то хорошее за сегодня. Ужин и сон. Только вот не слишком ли быстро старшие решили, кто с кем будет учиться? Это что там за информация такая в этих свитках? Полное психологическое досье, составленное специальным драконом, следящим за потенциальным учеником в течение одного года? К чему эта спешка?

– Мы будем называть вас по именам, а вы выходите вперёд, – продолжает улыбнувшаяся Солнышко.

И началась церемония торжественного распределения. “Золотое крылышко!” – неожиданно командным голосом выкрикивает Цунами, а Солнышко подзывает дракончиков, выдерживая короткую, но напряжённую паузу перед каждым именем. Не лучше ли было придумать какие-нибудь списки и повесить у входа в учебные залы? Хотя куда мне, надмозгу, у нас ведь тут школа магии… Магии товарищеских уз. Первым уходит Бекас, бросившись со всех лап к своим новым товарищам, провожаемый чуть грустным взглядом Аспида.

– Серебряное крылышко! – выкрикивает Цунами, когда распределение в первый отряд обречённых дружить оканчивается и дракончики отходят в сторону, играя друг с другом в пристальные гляделки. И во что я только ввязалась, дав согласие Веретеннику?

– Каракурт! – выкрикивает имя Солнышко. И один из песчаных дракончиков подаётся к ней навстречу, отделяясь от толпы своих собратьев, щеголяя несколькими длинными шрамами, идущими по шее. – Сайда!

Следом выскакивает из воды и спешит к первому дракончику морская драконица, чьи бледно-зелёные чешуйки отдают блеском голубых светящихся полос на её теле.

– Циркон! – И тут же вскакивает на лапы тёмно-красный небесный, стряхивая со своих плеч пылинки, и с гордо задранной мордочкой приближается к складывающемуся “крылышку”. Кто следующий?

– Водомерка! – громко выкрикивает Солнышко.

И я замираю в недоумении и неверии. А не рано ли меня вызывают? Да и разве это подходящие мне товарищи? Гордо усмехающийся небесный, мрачноватый песчаный, который будто при первой возможности начнёт задавать повторяющийся из раза в раз вопрос: “Хочешь знать, откуда у меня эти шрамы?”. И самую малость крупнее меня морская. Будто нас подбирали по размерам. Два средних дракончика, два маленьких…

– Иди, тебя ждут, – несильно сдавливает моё плечо клычками Тростинка, подталкивая меня навстречу своим новым “товарищам”, которых теперь я получаю возможность поразглядывать с более близкого расстояния.

– Фирн! – продолжает выкрикивать Солнышко.

От толпы ледяных отделяется рослая драконица с белоснежной чешуей, поблескивающей кристалликами льда. Ее холодный, полный презрения взгляд проскальзывает по мне, когда она несильно толкает меня своим плечом, пристраиваясь рядом. И даже рёв пламени не мешает мне услышать гневное шипение Аспида, явно недовольного подобным обращением с соплеменницей.

– Звёздочка! – не унимается Солнышко. И я удивлённо приподнимаю ушки, выискивая в толпе эту чёрную драконицу, осторожно проскальзывающую мимо своих собратьев. Но, раз она со мной, то…

– Лонган! – последнее для нашего крылышка имя звучит под вечерним небом.

Мои зубы невольно скрипят друг об друга, когда я вижу, как с усмешкой на морде перепрыгивает через вытянувшегося радужного товарища это рыжее недоразумение. Почему я должна учиться с ним? Это об этом просил воспитательницу пятнистый дракон? Оставить вместе Звёздочку с её приятелем? Бросив недовольный взгляд в сторону ночной, я невольно ловлю её пристальный взгляд, будто вгрызающийся глубоко в мои мысли. Ну, чего глазёнки вылупила? Звёздочка удивлённо моргает, прерывая зрительный контакт, отводя свой нос в сторону и радостно улыбаясь подскочившему к ней разгильдяю, на которого не только я косо поглядываю. Ледяная, похоже, тоже не слишком рада этому хихикающему и курлычущему себе что-то под нос дракону. Хотя нет, в глазах Фирн поблёскивают искорки не раздражения, а, скорее, холодного презрения. Будто она считает себя выше этого оранжевого шутника, слегка покачивающего мордашкой из стороны в сторону, будто вслушивающегося в какую-то звучащую у него в голове мелодию.

В общем, похоже, знакомство предстоит тяжёлым. Я глухо вздыхаю и слегка ёжусь на месте, стараясь скрыть недовольную гримасу за поскрёбывающей нос лапой. Не могли что ли ради меня выдержать некую интригу? Вызвать в последний момент, когда от каждого племени останется лишь по два дракончика. Так нет же, почти в самом начале. Хотя, это я ищу к чему бы придраться. Цунами негромко рычит, привлекая наше внимание к себе, а затем указывает крылом в сторону пещеры, в которой вместе с Глином уже скрылись драконята первого сформированного крылышка.

– Познакомитесь за ужином, – негромко бухтит себе под нос морская, отгоняя взмахом хвоста налетевшую мошкару от себя.

«Может вы прикажите нам ещё сразу подружиться?» – с трудом сдерживаю я в себе рвущийся наружу вопрос. Слишком уж это всё мне кажется… Странным? Неестественным, наверное. А точнее… Спонтанным и поспешным! И это очень раздражает.

Будто у кого-то не хватило фантазии на нечто большее, или этот кто-то спешит пихнуть меня в рутину школьных дней, наплевав на любое иное элегантное решение, которое потребовало бы лишь чуть больше времени. Можно ведь было дать пару дней на знакомство со всеми учениками. Провести несколько вводных занятий, на которых к нам бы пригляделись, и сравнили бы наши описания с тем, что написано в свитках. Так нет, полностью доверились бумажкам, наплевав на все здравые и не очень правила психологии. Вот берите и дружите. И плевать, если через пару дней вы будете пытаться друг другу перегрызть глотки! По свиткам мы решили, что вы сможете ужиться вместе… У меня сейчас пар из ушей повалит от распирающей меня злости!

– И постарайтесь найти общий язык, – даёт нам последнее наставление Цунами.

Тяжёлый вздох вырывается из моей пасти, когда приступ раздражения сменяется головной болью, и я пристраиваюсь в самом конце колоны нашего крылышка, позволяя небесному и ледяной соревноваться за первенство. Идут чуть ли не шаг в шаг, лапа в лапу, постепенно ускоряясь в попытках обогнать друг друга, сохранив при этом изящество собственных движений. А следом, почти наступая на чужие хвосты, идёт песчаный, будто ожидающий пока кто-то из соревнующихся оступится. И предпоследними, прямо передо мной, – радужный с ночной, беззаботно перекидываясь улыбками друг с другом.

Широкий проход в освещенную факелами пещеру, к которой ведёт несущий отметины множества драконьих когтей каменный подъём. И вот он – просторный зал, стены которого украшены пиками сталагмитов и сталактитов, порой сливающихся в причудливые, гладкие колонны, отбрасывающие пляшущие от света факелов тени. Красивая и одновременно пугающая картина.

В самом зале уже отдыхает под присмотром Глина, пристроившегося у края длинного стола, золотое крылышко, собравшись у небольшого уступа, заваленного различной снедью. К слову, на каменный стол навалено куда больше различной еды, да и вдоль стен стоят заполненные плетёные корзинки, прикрытые широкими листьями или полосками ткани. И у небольшого пещерного озерца, к которому проскальзывает меж небесным и ледяной Сайда, тоже покоятся на камнях глубокие миски, наполненные различными кушаньями. И фрукты, и мясо, и рыба. Воистину царский пир, изобилующий разнообразными угощениями. А если бы они ещё были приготовлены и приправлены пахучими травками, то цены бы им не было. Что, неужели так сложно хоть что-нибудь пожарить над огнём? Или у драконов какие-то проблемы могут быть с разжиганием пламени? Почему нельзя было какую-нибудь тушу разместить над жарким костром, освещающим поляну? Или, если уж так тяжко следить за мясом, обвалять его в глине и закопать в угли? Но нет, господа, угощайтесь сырым.

Предаваясь мечтаниям о кулинарии, я оккупирую своей тушкой клочок землицы, лёжа вытянувшись, и облокотившись боком о невысокий бортик, отделяющий пещеру от источника воды. Морская тут же радостно прыгает в озеро, прихватив с собой за хвост какую-то крупную рыбину, а все остальные собираются полукругом, злобно сверкая своими глазами друг на друга. Ну, как “все”. Только ледяная, песчаный и небесный, а остальным, похоже, всё равно. Звёздочка вытягивается на бортике возле меня, опустив кончик своего хвоста в воду. На её мордашке проступает неуверенная улыбка, когда вынырнувшая Сайда пытается поймать ночную за подставленный хвост своими лапками, оставив рыбину где-то под водой. Рядом с ночной пристраивается сидя Лонган, взявшийся перекидывать из ладони в ладонь спелое красное манго. А напротив нашей группы миролюбивых драконят, треугольником расселись потенциально главные задиры этого прекрасного крылышка. И всё-таки мне интересно, по какому принципу составляют наши классы…

– Кхм-кхм, – наконец-то собираюсь я с мыслями, решаясь нарушить тишину негромким покашливанием в свой кулачок. – Меня, как вы могли услышать, зовут Водомерка. Я алкоголик.

Дракончики удивлённо моргают, пока я лишь усмехаюсь себе под нос. А что? По-моему вполне себе уместная и смешная шутка. Сидим, будто какой-то клуб анонимов, языки собственные проглотив, не в силах слова выдавить из себя. Так почему бы и не подыграть, заодно разболтав своих товарищей?

– Что? – Каракурт первый выпадает из ступора, тряхнув своей мордашкой.

У него на удивление приятный, низкий голос, бархатным покрывалом накрывающий мои уши. Голос, совсем не вяжущийся с внешностью побитого и исцарапанного жизнью оборванца. Вообще, в свете факелов удаётся его разглядеть получше. Светло-бежевая, песчаная чешуя. Тёмные, почти сливающиеся с чёрным белком, карие глаза. Непрозрачный, в паре мест разорванный гребень, представляющий из себя натянутую между тонкими шипами мембрану, тянущуюся от морды и почти до самого кончика хвоста. Скорпионье жало, которым этот хвост и оканчивается, сейчас отведённое в сторону. Будто откушенное кем-то до середины правое ухо. И страшные шрамы, тянущиеся не только по шее и плечу, но и пересекающие неровной полосой слегка почерневших чешуек морду, соскальзывая на левую щеку. Слишком широкие и длинные для клыков и когтей дракона, будто оставленные лезвием… Или же взрослым, значительно превосходящим Каракурта в размерах.

– Это шутка, – опережает мой ответ Звёздочка, выдёргивая свой хвостик из лап возмущенно пофыркивающей Сайды и поддерживая меня негромким “ха-ха”. Забавно, что хоть кто-то понял эту пародию на здоровый юмор.

– Не смешная, – скалит свои клыки уже ледяная, чьи серо-голубые глаза, опять-таки с чёрным белком, пытаются обжечь меня своим презрением.

А я что? Выпячиваю гордо свою грудь и слегка усмехаюсь, в ответ разглядывая эту шипящую ящерицу, чей чуть хрипящий голос напоминает мне о любящем порычать на окружающих Аспиде. Похоже, есть между ними что-то общее…

Белая чешуя, отдающая в свете факелов еле заметным блеском тающего снега. Бледно-голубая мембрана крыльев, фиолетовый язык, по-змеиному мелькающий на несколько мгновений из пасти, когда Фирн будто пробует воздух на вкус. Острые, вытянутые шипы, идущие по спине и хвосту и переходящие на шее в настоящую гриву из голубоватых “сосулек”. Вытянутые рога, под которыми подёргиваются ушки. И, в общем-то, мощное телосложение, для драконихи примерно пяти лет, размерами не уступающей при этом и старшим самцам. Под острыми чешуйками перекатываются мышцы, стоит самке слегка сдвинуться в сторону, а шестопёр из шипов на хвосте оставляет на полу еле заметные царапины.

– Хотя чего ещё ожидать от земляной, – выплёвывает она с самоуверенной ухмылкой в мою сторону, отворачивая морду в сторону.

Вот и второй удар по моей гордости за сегодняшний день. Хотя это скорее пощёчина, но сам факт! Не зная меня, сравнивать меня с типичными земляными? Какая дерзость! И уж не знаю, даёт о себе знать усталость или скопившиеся за день раздражение, но оставить Фирн без ответа я не могу. Хвост несколько раз бьётся о пол за моей спиной, когда я размышляю над тем, как бы похлеще шлёпнуть эту через чур самоуверенную особу по ушам. Послать её что ли куда-нибудь? В пешее эротическое? Или, быть может, блеснуть собственным интеллектом и проявить немножко импровизации?

– Уж точно что-нибудь более умное и изящное, чем жалкую попытку “принцесски” задеть кого-нибудь своим непревзойдённым остроумием, – постаравшись своему голосу придать максимально саркастичное и едкое звучание, медленно вытягиваю я, наслаждаясь тем, как вспыхивает злость и раздражение в глазах Фирн.

– Что ты сейчас сказала? – прошипела в мою сторону ожившая сосулька с крылышками, оскалив свои белоснежные клыки, которым позавидовали бы даже снимающиеся в рекламах зубной пасты актёры.

– Ох, простите, не знала, что у вас проблемы со слухом, – шутливо кланяюсь я, прижимаясь на пару мгновений носом к полу да отмахиваясь крылом от обеспокоенной Звёздочки. – Я сказала, что, возможно, вам стоит отвлечься от любования собственным задом и…

Договорить мне не дают. Зарычавшая сосулька бросается в мою сторону, сверкая своими длинными и острыми когтями. И если бы не небесный, бросившийся ей на перерез, была бы моя чудная мордашка украшена парой алых полос. Тёмно-красный дракон, самый старший из всей нашей группы, наваливается на ледяную сверху, вдавливая её спину в холодный пол и скаля свои клыки. Уже почти взрослый, демонстрирующий всё изящество и силу своего горного племени. Жилистое, гибкое тело с длинной шеей и вытянутой мордой. Вьющиеся рога и идущие по спине небольшие шипы. Оранжевые глаза, в которых застыло спокойное раздражение.

– Отпусти! Я её порву! – грозно рычит Фирн, пока я чуть перевожу дух. Честно признаюсь, что когда она на меня бросилась, я немного струхнула, хоть вида и не подала. Сосулька крупнее и явно сильнее меня. Хотя можно было бы, конечно, дыхнуть ей огнём в морду…

– Наши королевы направили нас сюда не для того, чтобы мы рвали когтями друг на друге чешую, – будто о чём-то важном напоминает Циркон дёргающейся ледяной.

И – о чудо! – та неожиданно замирает, а спустя мгновение и расслабляется, лишь сверля меня своим холодным взглядом. Надо же, эта фраза какое-то заклинание, усмиряющее метель холодной ярости?

Небесный же, ещё какое-то время держит ледяную, пока она не начинает недовольно ворчать, а затем отпускает её, подняв взгляд сначала на меня, а потом и всех остальных окинув блеском своих глаз.

– Меня зовут Циркон. Я здесь, потому что так приказала моя королева. Как и всем вам. Мой отец был воином, а мать служила при дворе. На этом всё. Следующий.

Махнув хвостом в сторону усмехающегося песчаного, небесный отошёл к забитой различным мясом корзинке, взявшись неспешно обгладывать козий, судя по остаткам белого меха, окорок.

– Каракурт, – кивает песчаный, постаравшись спрятать довольную ухмылку на своей морде. – Рад с вами познакомиться. Мой отец – вор. Мой дед, говорят, тоже вор. Мать я никогда не знал. Приютили меня в детстве Вольные Когти, найдя на улице. С тех пор я с ними. Вот. Сейчас отправили сюда. Вроде всё. Кто следующий?

– Я, я! – радостно взмахивает лапками морская, выглядывая из воды и опираясь ладонями о края бортика. – Меня зовут Сайда! Я из морского королевства, дочь одного из принцев!

Бледно-зелёная драконица, с голубоватыми полосами проглядывающими из-за пластин по всему телу и насыщенно-синими глазами. Небольшие гребешки с лазурной мембраной тянуться по её спинке до самого кончика мощного, толстого хвоста, явно предназначенного для гребли в водной толще. Толстые пластинки на шее прикрывают розоватые жабры. Гордо похлопав своими крылышками, морская драконица погружается обратно в воду, вцепившись наконец-то не в хвост успокоившейся Звёздочки, а в утащенную ею рыбу.

– Киу-киу! Лонган! – неожиданно перепрыгивает через меня радужный, на несколько долгих мгновений имитируя окрас ледяной, будто бы пытаясь её спровоцировать. – Не знаю, кто мои родители. И дома меня все зовут “шалопаем” и “разгильдяем”. А это, – лапа радужного указывает на прикрывшую мордочку крылом ночную, – Звёздочка, и она очень умная и добрая! А ещё моя хорошая знакомая. Даже несмотря на то, что зануда.

– Эй! – возмущенно фыркает драконица, тут же выглянув из под крыла и надув щёки. – И вовсе я не зануда…

– Конечно не зануда. Это просто я непоседа, – спешит согласиться с подругой апельсиновый радужный, радостно закивав своей мордой вверх-вниз. – Королева, собственно, и предложила ей полететь в Академию из-за её ума, да. Слушай, а что такое “алкоголик”?

Последний вопрос он задаёт мне, развернувшись на месте и чуть было не заехав по моей морде своим скрученным хвостом.

– Алкоголик – это тот, кто много пьёт, – уклончиво отвечаю я, недовольно зыркнув на радужного из под бровей. Интересно, он прикидывается, или просто дурачок? А может, в этом чудном мире не изобрели алкоголь? – И не может контролировать свою “жажду”.

– А. Так ты – водохлёб… ница? – весело улыбается он. А затем перепрыгивает через меня обратно, да не слушая моего ответа, спешит к миске с фруктами, кинув один из бананов и Звёздочке, обиженно фыркнувшей, когда жёлтый плод ударился об её плечо.

– Нет. И вообще, это была шутка, – громко фыркаю я. – Я травница. Во всяком случае, это наиболее точно определяет мой род занятий. Помогаю… “Больным”.

Не особо кривя душой, бормочу я негромко, переводя взгляд на уже поднявшуюся и отряхнувшуюся Фирн, старательно игнорирующую моё присутствие и обводящую всех собравшихся драконят своим холодным взглядом.

– Фирн. Второй малый круг, третье место. Пока что, – сухо рассказывает о себе ледяная, будто этого должно быть достаточно, чтоб о ней узнать достаточно.

Что за второй круг, что за третье место – я не знаю. Смею предположить, что какая-то иерархия, характерная для их племени. Интересно, именно по своему положению в “круге”, или “кругах”, вытягивались ледяные в рядок? А что, вполне возможно. Надо будет узнать чуть больше о том, как живут эти ожившие сугробы.

– Ну раз уж все познакомились, то давайте немного поедим, – весело скалится Каракурт, вместе с этим поглядывая на новую входящую в зал группку, среди которых я замечаю как пятнистого ночного, так и мою сестричку, боязливо поглядывающую на хмурую песчаную, идущую перед ней. Да, похоже, не только мне “повезло” с группой.

– Мы должны постараться найти общий язык, – кивком соглашается с песчаным Циркон, переводя взгляд на недовольно хмыкающую ледяную драконицу. – Даже притупить собственную гордость. Ибо такова воля наших королев.

И вновь он повторяет эту волшебную фразу, из-за которой ледяная лишь недовольно морщится, поглядывая то на меня, то на Лонгана, то в сторону плещущейся в воде Сайды, и отводящую взгляд Звёздочку. Мне вот королева никаких распоряжений не давала. Да и вообще, я хочу считать, что направили меня сюда из-за моих небывалых умственных способностей. Чтобы я выучилась в лучшей, как мне хочется верить, “школе” Пиррии, обзаведясь бесценным опытом и знанием чужих традиций. И ни о какой навязанной дружбе речи не было. Или же я просто прослушала и забыла обо всём этом? Кажется, мне нужно поспать…

Ну и на этом наше “буйное” знакомство почти что закончилось. Лишь единожды ко мне попытался подлезть с расспросами Лонган, но я от него отмахнулась, сославшись на то, что устала за сегодняшний день, и вообще, “всё – завтра”. Не то чтобы радужный был доволен таким ответом. Он возмущенно топорщил свои гребни, вспыхивая красным, всячески стараясь выглядеть максимально возмущенным под негромкие “хи-хи” со стороны Сайды. Но в конце концов и он успокоился, переключив своё внимание на морскую, прыгнув к ней в воду, обрызгав не только негромко фыркнувшую Звёздочку, но и Фирн. Ледяная тут же вскочила, гневно зашипев и отряхивая свои крылья, но не бросилась на вынырнувшего радужного, а лишь отошла подальше от бортика. В остальном ужин проходил на удивление тихо и спокойно.

Постепенно драконят в зале становилось всё больше и больше. Появился и недовольный Аспид, в компании пастельно-розовой радужной и пары сторонящихся его драконов. Также тот странный, рыжий земляной, замыкающий процессию и старательно избегающий близости с драконятами своей группы. Последними же вошли воспитатели.

– Ученики, внимание, – привлекла наши взгляды к себе Солнышко постукиванием хвоста по краю стола и своим звонким голосом. – Завтра в соседнем зале, через который мы пройдем, будет вывешено расписание занятий, и у вас будет возможность изучить вместе Академию. Естественно, вы всегда можете обратиться к кому-нибудь из старших за помощью. А сейчас мы отведём вас по комнатам. Если хотите, возьмите с собой любую еду.

Пожалуй, меня уговаривать дважды не пришлось. Поспешив схватить одну из корзинок, набив её доверху фруктами, я двинулась вместе со всеми по освещённому факелами коридору, ведущему куда-то вглубь горы.

Постепенно мы расходимся. Около некоторых развилок, ведущая нас Солнышко останавливалась и говорила, какому крылышку предназначена комната. Дошла очередь и до нас. Остановившаяся на одном из перекрёстков, песчаная указала на узкий тёмный коридор, ведущий в наши спальни… Точнее, ведущей сначала в то, что я могла бы назвать “гостиной”, освященную уже догорающими факелами. Относительно просторная пещера, с потолка которой свисает множество небольших сталактитов. Сухо и прохладно – пробивается ветерок через занавесь из плотных листьев, украшающих одну из стен. Циркон отдёргивает эту шторку в сторону и, оказывается, за ней скрывается короткий коридорчик в виде пролома, ведущий к небольшой площадке снаружи, обнесённой обожжёнными камнями по краю. И с этого площадки открывался прекрасный вид на раскинувшуюся внизу горную долину, скользящую змеёй меж тянущихся в даль хребтов. Приятное и живописное местечко, в котором можно проветрить свои мозги после учёбы. А заодно на всякий случай и чёрный выход. Практичненько.

Сам зал обставлен небольшими столиками, плетёными ковриками, небольшими циновками. А также множеством различных шкафчиков и полочек, выдолбленных прямо в скале. На некоторых полках лежат принадлежности для письма – чернильницы, длинные перья и стилусы. На других свёрнутые свитки, какие-то пронумерованные, какие-то сваленные в одну горку. В одном из шкафов расположились в ряд различные баночки, закрытых толстыми пробками, а также кисточки из тёмного волоса. Побродив, я замечаю и стоящий в углу мольберт. Интересно, а балалайка тут есть? Хотя, я бы лучше предпочла гитару…

Чуть мечтательный вздох вырывается из моей пасти, когда я ставлю корзинку с фруктами на центральный столик, взмахом лапы предлагая всем желающим угощаться, заодно разглядев и два других тёмных провала, ведущих в другие помещения. Из одного показывается весело усмехающийся Лонган.

– Там спальные места! Судя по всему, для дракониц, – бросив весёлый взгляд на Сайду проворковал радужный, вприпрыжку бросившись изучать второй коридор. Забавно, что тут есть раздельные спальни. Хотя, поглядывая на любующегося горами Циркона, я в целом понимаю, почему так. Почти что взрослый дракон… Я мотаю мордой из стороны в сторону и негромко фыркаю, отгоняя очень нехорошие мысли в стороны. Всё-всё. Взрослый и взрослый. Даже хорошо, что эти увальни будут спать отдельно. Меньше народа – больше кислороду. Да и Лонгана я бы точно тогда придушила, с его-то вечными смешками и уже осточертевшим мне птичьим клёкотом.

Впрочем, интересно, почему он решил, что эта комнатушка – девчачья. Прошмыгнув мимо изучающей свитки Звёздочки, я успеваю проскользнуть в проход аккурат перед Фирн. Короткий коридор, резко заворачивающий в бок и оканчивающийся небольшой, непрозрачной занавесью из тёмно-синего материала. И за ней уже комната. Заметно компактнее и меньше, чем “гостиная”. Да и толком не освященная. Никаких огней или окон в ней не было. Замерев в проходе, я привыкаю к темноте.

Помимо ещё пары “полок”, заваленных свитками, и одного столика у стены, тут целых пять различных спальных мест. Пара выдолбленных в камне гнёздышек с подстилками из листьев и ткани. Пара гамаков, один из которых болтается под самым потолком, а другой наоборот – завис у земли между двумя каменными сосульками. Небольшое озерцо в уголке, в котором мог свободно вытянуться один взрослый дракон… А не из-за этого ли прудика Лонган назвал это место “нашим”? В конце концов, Сайда – морская, и водные процедуры ей, судя по всему, необходимы.

В зад меня толкает что-то холодное и я невольно отшатываюсь в сторону. Фирн, бросив на меня недовольный взгляд, проходит к одному из выдолбленных в скале укрытий, забираясь на лежанку и подбирая под себя лапы и хвост, сверкая в темноте своими яркими голубыми глазами.

– Нет, нет, нет! Я хочу туда! Там гамаки лучше! – слышу я сзади возмущенный клёкот Лонгана, вероятно изучившего и вторую комнатушку. И, похоже, радужный явно чем-то очень недоволен… Чем же это наши гамаки лучше? Скидывая свою сумку в сторону, я делаю осторожный шаг внутрь помещения, вместе с этим оглядываясь на ледяную. А может… Наплевать на все предосторожности и уступить местечко Лонгану, самой спрятавшись с самцами? В конце концов, кто будет останавливать эту задиру, если ей что-то нехорошее придёт в голову? Только если волшебной фразой попытаться заставить её опомниться.

– Чего смотришь? – буркнула негромко ледяная, чуть приподнявшись на своём месте.

– Да вот, думаю и любуюсь, – честно признаюсь я, взявшись выгребать собственное добро из котомки, выгружая его на свободные места. – Никогда не видела до этого ледяных.

Фирн молчит. Но это, наверное, и хорошо. О чём мне с ней говорить? О собственном племени и о том, что она тоже никогда не видела земляных? Или о дурости моих сородичей? Ну уж нет, лучше насладиться тишиной. Авось и сама за умную сойду, и меньше ко мне вопросов будет, когда собственные знания показывать буду. За спиной, в прихожей, до сих пор слышится недовольный бубнёж Лонгана.

Сайда проскальзывает в комнату третьей, радостно пискнув и тут же бросившись в воду, под неодобрительное фырканье ледяной. А затем, уже после того как стих радужный, к нам и Звёздочка приходит. Почти неразличимая в темноте, ночная останавливается около меня, подхватив один из свитков с полки, перед тем как запрыгнуть на самый верхний гамак, свесив свой хвост вниз. Она читать собирается, в такой-то темноте? Хотя да… “ночная” ведь.

Закончив вытряхивать свои пожитки, я разглядывая по очереди два оставшихся места. Гамак… или дыра в стене рядом с ледяной? Нет, определённо гамак. Я забираюсь в шаткое, покачивающееся спальное место, чувствуя, как тяжесть прошедшего дня постепенно наваливается на меня, и вскоре проваливаюсь в забытье.

Комментарий к Глава 12. В которой мы наконец-то прилетаем к Яшмовой горе.

Ну что же.

Глава, в которой происходит много всего. А также и несколько новых мордашек. И куча описаний… Даже Водомерка немного посмеивается над нерадивым автором. Но, это ведь необходимое зло на пути, которое надо пересилить?

Но. Есть кое-что и хорошее. Со следующей главы должна начать мелькать завязка! И сюжет чуть ускориться.

Вот только выйдет она с задержкой.

Во-первых. У автора на носу ГОСы/предзащита и диплом.

Во-вторых. Автору надо продумать и зарифмовать пророчество. Хах, а вы думали, мы обойдемся без пророчества? Нет уж, следуем канону! Ушлые ночные суют свои носы в каждую неприятность, слагая про неё песенки и стишки.

Так что, автор займется вёрсткой черновика со своей писаниной.

Ну и под конец. Спасибо всем, кто читает мой фик. Большое спасибо тем, кто оставляет комментарии и ждунов. Огромное спасибо тем, кто ставит лайки. Великанское спасибо тем, кто делает всё разом.