Текст книги "Однажды я умер (СИ)"

Автор книги: DavenAsh

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 49 страниц)

Судьба. Какая она? Запутанный ли это клубок нитей, могучая река, одна единственная дорога, или нечто иное? Можно ли её изменить? Или изменяя её мы лишь продолжаем движение вперёд, по заранее проложенной тропинке, обманутые возможностью псевдовыбора? Может, каждое моё действие уже сотни лет назад было предсказано каким-нибудь особо недовольным ночным “провидцем”, и теперь я следую этому плану, в точности приводя его в исполнение? Или на неё всё-таки можно повлиять, свернуть с проложенной дорожки в неизвестность и выйти к новому пути, ведущему совсем в другие стороны?

Мои глаза уже слипаются, а морда раз за разом соскальзывает с упёршейся в небольшой столик лапы, когда огонёк, прямо на моих глазах, доползает уже до середины.

Предназначение. Не этого ли я так ждала все эти годы, и не этого ли я и боялась заодно? Предчувствие того, что я не просто так оказалась в этом мире, что у меня есть роль. Но роль кого? Пешки, которой пожертвуют ради более важной фигуры? Или же мне предначертано нечто более величественное? Может, вся эта история с пророчеством, разворачивающаяся вокруг меня – и есть моё предназначение, мой путь “героя”?

Тогда у судьбы скверное чувство юмора. Громко фыркнув, я пристраиваю свою морду на сгибе локтя, продолжая из под полуприкрытых глаз смотреть за тем, как постепенно догорает свеча. Судьба могла выбрать кого-нибудь другого. Кого-то менее сомневающегося, кого-то с более подходящими навыками. Но её выбор пал именно на меня – не верящего в пророчества, сомневающегося в правильности происходящего; на меня, кто вместо того, чтобы броситься с радостным рёвом нести в мир “добро и справедливость”, говорит, что всё это глупо, неправильно. И как-то… по-детски? Плохие злодеи творят зло и разрушения, а отважные герои-детишки, готовы пройти через все трудности и столкнуться с идиотами, не читавшими даже кодекса тёмного лорда. И всё закончится максимально глупым, но счастливым финалом, в котором счастливы будут все, кроме проигравшей стороны. Что же. Историю пишут победители? Но не суждено ли мне стать во всей этой истории – проигравшей?

С последними секундами жизни огня, я закрываю свои глаза, чувствуя как мой разум погружается в сон. Надо будет всё-таки решить, пойду ли я к взрослым… но уже утром…

Белые комки падают с неба мне на нос, когда я открываю глаза и оглядываюсь. Библиотека под открытым небом. Что-то я такое слышала, но только что? Мой взгляд проскальзывает по множеству, будто нарисованных небрежными мазками кисти, свитков, а затем я карабкаюсь по размытым, заваленным полкам на верхушку одного из шкафов, по пути прихватив один из наиболее чётко выведенных свитков.

Вот я и на верху, перевожу своё дыхание и затем оглядываюсь. От края до края – чёрные, неровные ряды причудливым узором сплетаются в лабиринт, а по будто выцветшему небу, медленно ползёт бледное светило. Осторожно я разворачиваю приглянувшийся свиток, вглядываясь в словно выведенные моей лапой символы, описывающие нечто крайне похожее на это место. Кажется, я вспоминаю. Об этом ведь говорила Фирн? Только шкафы у неё вроде были изо льда. Надо же, никогда бы не подумала, что моя фантазия может настолько бурно среагировать на описание чужого кошмара. Что, и чудовища будут?

Я оглядываюсь за спину и тут же вздрагиваю. Будто сотканная из переливающегося тумана драконья фигура, стоит за моей спиной на соседнем шкафу.

– Нельзя так пугать! – недовольно бурчу я себе под нос, замечая как голубоватые искры на месте глаз вспыхивают особенно ярко, будто бы рассматривают меня. – Ну? Чего глазёнки вылупил? Ты это. Сном ошибся. Ледяная в соседней пещере. Да и вообще, разговаривать со своими глюками в своих же снах – глупо.

К моему удивлению, фигура будто пожимает своими плечами, а затем усаживается возле меня, поднимая взгляд к небу. И чего такого жуткого в этом “дешёвом” призраке увидели ледяные? Хотя, это ведь не их коллективный кошмар, это так, мой сон, вызванный особо бурной ночкой. Определённо мой личный. Я чуть улыбаюсь незваному гостю, а затем сворачиваю свиток. Интересно, если я не положу его на место, он не затеряется ли в моей голове? Хотя что за глупости.

«Мы скоро встретимся», – неожиданно чётко всплывают в моих мыслях будто чужие слова: «А пока что, спи. Отдыхай.»

Темнота резко наваливается на меня со всех сторон, утягивая в свои бархатные объятия.

Комментарий к Глава 15. Ночные посиделки. Жаль только без чая.

Итак. Вот и новая глава. С небольшой задержкой, но в связи с приближающимся “дипломом” (и прошедшем на отлично предзащитой) я немного… “больше занят” в течение дня.

А ещё и бета появился, который оперативно проверил для вас, уважаемых читателей, новую главу. Снимаю перед ним шляпу (только, для начала одену её) и стыдливо отвожу взгляд в сторону, из-за своей не шибко крепкой тройки по русскому.

Возвращаемся к тексту. Спасибо всем, кто ставил лайки, оставлял комментарии, ставил ждунов. В это относительно нервное для автора время, вы – его поддержка и путеводная звезда.

Освещайте эту дорогу и дальше своими большими пальцами, комментариями и ждунами!

________________________

Сторонние мысли автора, которые тот, по дурости своей, всё-таки жаждет их высказать.

“А ведь быть может дойдёт и до такого, что по этому пойдут фан арты”.

После кружечки чая: “или, глядишь и фанфики по фанфику. Мечтать, как говорится, не вредно, вредно не мечтать.”

Уф. 142 странички. Теперь это официально самая моя большая работа в писательской стезе. Она даже превзошла один черновичок… Не дописанный до конца, правда:)

Хотя и эта история ой ещё как нескоро завершится.

========== Глава 16. В которой я просыпаюсь слишком рано. ==========

Итак. Очередное “новое утро” в моей жизни. Как обычно, тяжёлое, не слишком приятное и уж точно не доброе. Хотя мне ещё повезло, что я не продрыхла всю ночь мордой на столе, изогнувшись под каким-нибудь даже для дракона неестественным углом. Во сне я, похоже, сползла на пол, вытянувшись под письменным столиком и тихонько посапывая на пару каменных щелей в стене. Правда, не всё столь “хорошо” и судя по следам на лапе, я пролила на себя воск, застывший меж чешуек плотными белыми пятнами, которые теперь придётся осторожно вычищать своими коготками. И как только умудрилась?

В любом случае, какие бы прекрасные сны мне не снились, это утро было отвратительным. Не потому, что я дрыхла непонятно где или испачкала свою лапу, но просто потому, что это утро. Мерзкое, раннее, ещё до восхода светила в зенит. Ещё и проснулась я не сама, но из-за негромкого поскрёбывания чужих когтей по полу. Из под полуоткрытого левого глаза, изогнув свою шею к источнику шума за спиной, я наблюдала за показавшимся из коридорчика Цирконом, неспешно бредущим в сторону выхода к балкончику, на ходу разминая собственные крылья да отвешивая в мою сторону короткий кивок, видимо, заметив блеск моего жёлтого глаза в темноте. Огнём в него, что ли, плюнуть и обматерить, да погромче? Чего это он вздумал бродить тут и хвостом своим по камням шебуршить, прерывая мою заслуженную и столь любимую дрёму? Впрочем, небесный ничего не говорит, скрываясь как можно быстрее в проходе и оставляя меня наедине с отчаянными попытками вновь погрузится обратно в сладостное сонное забвение, окунуться в тёмное забытье со всей головой, наслаждаясь разливающейся по телу негой удовольствия.

Вот только… дадут ли мне вообще поспать? И смогу ли я вновь задремать? Нет, конечно, всем известно, что дополнительные пять минут перед подъёмом в школу или институт, когда ты кутаешься в нагретое за ночь одеяльце, потираясь щекой о мягкую подушку – самые сладостные моменты дрёмы, которые, если повезёт, могут растянуться на неправдоподобно длительное время, на грани между сонным беспамятством и осознанным лежанием с закрытыми глазами. Но у меня, как минимум, нет тёплого одеяльца.

А ведь очень уж хочется перевернуться на другой бок, плюнуть на всё и дремать дальше. Но с другой стороны, лежу как пьяница, даже не на жёсткой циновочке в гнёздышке, а прямо на полу. Оправдываю, так сказать, свой громкий титул “алкоголика”, которым я назвалась при первой моей встрече с крылышком. А ведь, если так валяться дальше, они все скоро начнут выползать из своих гнёздышек, выбираясь в “прихожую” и наблюдая картину вытянувшейся и заляпанной воском меня, крайне недовольно сопящей своим носом. Фирн ещё, забив на предупреждения, скорее всего пойдёт тормошить меня, наслаждаясь лишней возможностью пару раз приложить мою мордочку о стену и пол.

Нет, такое удовольствие сосульке я не собираюсь доставлять. С трудом, практически со слышанным скрежетом заржавевшего металла, я пытаюсь распахнуть свои глаза. Вроде всего пол минуты назад провожала Циркона рассеянным взглядом из под полуприкрытых очей, а теперь даже маленькие щёлочки нет сил распахнуть. И только когда на помощь пришли передние лапы я, придерживая свои веки, распахиваю чудные очи, чувствуя, как тут же соскальзывает вниз защитная плёнка.

Уф. Один невероятно тяжёлый шаг для Водомёрки, но огромный скачок для всех драконов Пиррии на пути к избавлению от жаворонкового террора. Даёшь сон до второго обеда и бодрствование до рассвета! Извивающейся змеёй, перебирая своими лапами и цепляясь большими пальцами крыльев, раз за разом подтягивая свою тушку да недовольно бубня себе под нос, я скольжу по неровному каменному полу в сторону короткого коридорчика, в котором скрылся Циркон. Глоток свежего, прохладного утреннего воздуха мне сейчас определённо необходим.

А лучше чашечку горячего чая. Как жаль, что об этом божественном напитке в столь раннее утро я могу только мечтать! Крепкого, чтоб аж горечь въедалась в язык и вязала горло, с ложечкой сахарка и долькой кислющего лимончика. Эх… как говорится – мечтать не вредно, вредно не мечтать. Особенно на сонную голову, полную обрывочных мыслей. Так что, можно ещё немного побредить, погружаясь в свои сладостные фантазии. Определённо, первое, чем я займусь когда вырасту – открою чай. Ради чая я даже готова перевернуть всю Пиррию, обшарить каждое королевство, сунуть свой нос в каждые достаточно крупные заросли! Хотя, куда вероятнее, что мне придётся пошататься по югу этого континента, ведь в пустыне или на далёком, занесённым снегами севере мне делать определённо нечего. И когда я наконец-то найду этот прекрасный, дарящий негу даже более сладкую, чем дрёма, куст, то добьюсь того, чтобы чаепитие стало традицией каждого племени на этих землях. И главное, в сугубо корыстных целях. Буду сидеть, греть косточки и хлебать свежезаваренный чаёк, выращенный собственными лапками. Чёрт, не заметила как пустила от подобной мысли слюну. Фу. Соберись, Водомерка, и подотри подбородок!

Постепенно камень под лапами начинает сменяться редкой галькой, крошкой, пучками моха и крупицами земли. Свежий горный ветерок выдувал из головы мысли о душистом напитке своей прохладой, оставляя лишь фантомные воспоминания о навеянном “страшилками” Фирн сне. Вдохнув полной грудью, я всё-таки нахожу в себе силы подняться на лапы, достаточно широко распахнув глаза и выходя на… так, кто выключил свет? Замерев у края обрыва, я удивлённо смотрю на всё ещё тёмное небо, лишь на дальнем краю которого только-только начинала проглядываться тонкая, еле заметная, голубая полоса от выглядывающего из-за горизонта и гор светила. В эту рань на небе можно было даже разглядеть ещё не исчезающие силуэты лун и самые яркие звёздочки на небе. И на фоне этого неба, подставляясь под первые лучики солнца, скользит кругами тёмно-красная точка небесного дракона.

Таааак. Это выходит, я по собственной дурости поднялась ещё до восхода местного “огненного шарика”? Да в родном королевстве я обычно в это время только спать укладывалась! Неужели на меня так повлиял прогуливающийся Циркон? Откуда же мне было знать, что он встанет в ТАКУЮ рань ради зарядки? Я же уже под вечер буду валиться с лап без сил! А если ещё и не повезёт, то режим сна подстрою под “правильную” школьную жизнь! Нет-нет-нет, каждый подобный подъём должен сопровождаться приступом ярости и желания уничтожить весь мир, а не радостным и негромким мурлыканьем себе под нос полностью выспавшейся меня. Пойти что ли досыпать?

Я прислушиваюсь к себе, чувствуя, как холодный ветерок, будто напоминая о грозящей угрозе приближающихся похолоданий, проскальзывает между телом и крыльями. Нет, похоже, я уже не засну. Слишком много телодвижений совершила, решив проползти следом за небесным. Можно, конечно, вернуться, свернуться злобно сопящим клубком и просто лежать с закрытыми глазами. Вот только не очень-то и хочется. Тем более такая приятная погода! Люблю эту холодящую чешую прохладу, когда чуть влажный, утренний ветер приятно оглаживает чешуйки, а остатки утреннего тумана оседают меж пальцев крыльев на мембране щекочущими капельками. Встрепенувшись, я оглядываю горную долину, в которую выводил туннель из комнаты нашего крылышка, разглядывая её куда пристальнее и внимательнее, наслаждаясь открывшимся видом и только теперь осознав, что именно увидел в этом месте Циркон, решив его зарисовать.

Не просто пара горных цепей, идущих друг за другом с узкой долиной, но маленькое чудо природы в своей первозданной, дикой и необузданной красоте. Высокие горные пики, переходящие от заснеженных вершин в крутые склоны, под которыми стелятся взбирающиеся по каменным стенам тёмно-зелёные леса. Неровные, холмистые луга, в паре мест заваленные обломками скал. Еле заметные белые и жёлтые точки ещё не распустившихся цветов, собирающихся особо богатыми узорами вдоль прозрачной речушки, бегущей по небольшим порогам куда-то вниз, в сторону радужного леса, откуда я прилетела вместе с Глином и своими соплеменниками. Всё это на фоне вступающего в свои права рассвета и лёгкой, еле видимой дымки ещё не рассеявшегося тумана вдалеке.

Не удержавшись, я расправляю свои крылья, а затем прыгаю с обрыва. Несколько камушков устремляются вниз, скача по склону, но я уже скольжу на дуновениях ветра, чувствуя как последние капли сна покидают мою голову, а мысли приобретают привычную ясность, разве что слегка омрачённую слишком ранним подъёмом. Негромко, но радостно засмеявшись, я устремляюсь ввысь, будто пытаясь дотянуться своей лапой до редких, рваных облаков в небесах, да всё ещё пылающих на тёмно-синем полотне звёздочек. Холодящий лёгкие воздух щекочет мой носик, когда я раскидываю свои махалки в разные стороны, замирая над долиной и любуясь открывшимися видами сверху. Как… красиво. Отсюда, с высоты драконьего полёта, это место выглядит ещё более чарующе и сказочно. Пересекаются между собой полосы камня, тёмно и светло зелёной растительности, с тонкой нитью речушки, столь чистой, что я даже могу разглядеть со своей высоты тонкую серую полосу каменистого дна. И туман, ползущий еле видимой и уже рассеивающейся дымкой, будто сглаживающей и придающей однотонность всей этой чарующей картине.

Светило, будто заметив мою очарованность, лениво переваливается за горизонт, подмигивая мне скользнувшим по крылышку лучиком, озаряя тянущиеся в даль, кажущиеся бесконечными, горы. Прикрыв свои глаза, я греюсь в первых лучах солнца, полностью забыв о своей “вампирской природе”, раз за разом скрывающей меня во сне от подобной красоты. Может, всё-таки стоит изредка вставать пораньше? Хотя бы иногда?

Мимо меня проскальзывает Циркон. Тёмно-красный дракон, по спирали стремительно взвивается вверх, оставляя меня позади и вскоре прячась за негустым облачком. Однако я не собираюсь играть с ним в догонялки и уж тем более подниматься за ним в высоты, где крыльями приходится махать только сильнее. Отнюдь, я слегка прижимаю свои крылья к телу и с веселым мурчанием устремляюсь вниз, наслаждаясь закладывающим уши рёвом ветра и тем, сколь стремительно приближается земля. Всё ближе и ближе, вот я уже почти могу различить не только особо крупные валуны, но и отдельные цветы вдоль тянущейся реки. Сердце стучит как бешеное, а лапы жмутся к телу. Пора!

Моментально я раскидываю свои крылья в стороны, наслаждаясь сильным ударом встречного ветра. Немного ноют плечи, удерживающие крылья расправленными, когда вместо падения я устремляюсь вперёд, опускаясь прямо к реке и любуясь своим отражением в проносящейся подо мной глади. Вот короткое прикосновение когтей и тучи брызг поднимаются за мной, орошая мой хвост прохладными каплями. Бррр, водичка-то не только кристально чистая, но и ледяная. Но это меня уже не может остановить. Небольшое движение хвоста и вот я закладываю одну из фигур высшего драконьего пилотажа. Сначала задираю свою морду вверх, чувствуя, как постепенно теряю скорость на подъёме, затем заваливаюсь прямо во время полёта на спину и дальше, пользуясь набранной высотой, переворачиваюсь со спины на лапы. Вот и разворот на сто восемьдесят градусов, после которого я уже заметно медленнее опускаюсь к воде, приглядывая себе местечко где бы можно было опуститься для принятия утренних водных процедур.

И ведь нахожу достаточно живописное местечко, где смешанный лес особо близко подбирается к берегу по старой балке – пережившему свою буйную молодость и уже заросшему оврагу, по низу которого бежит журчащий и впадающий в реку приток. “Плюх” – это я, после того как окончательно замедлилась парой взмахов крыльев против движения, прижимав к себе свои крылья и зажав хвост меж лап, сгруппировавшись во время падения, бомбочкой плюхаюсь в воду, поднимая разлетающиеся во все стороны кучи брызг. Студёная, горная речушка тут же радостно принимает меня в свои объятия, смягчая прикосновение основания моего хвоста к неровному дну, у которого я и замираю, наслаждаясь тем как шустрые потоки смывают всю грязь и пыль последних дней с моих чешуек, заодно и мысли плохие забирая с собой. На удивление утро начинается подозрительно хорошо. Даже шикарно! Ещё бы позавтракать чем-нибудь вкусненьким.

Открыв свои глаза, я медленно загребаю хвостом в водной толще, двигаясь против течения и помогая себе лапами, хватаясь за особо крупные камни и подтягиваясь к ним, соскрёбывая пальцами еле заметный налёт из светлых водорослей, да пару раз открывая прямо в воде свою пасть, столь незамысловатым способом чистя свои зубки и утоляя жажду. Вообще, гигиена – это важно. Не вылизываться же себя, будто дикое животное!

Однако вечно так плавать я не собираюсь, даже не смотря на то, что воздуха мне ещё хватит минуток на сорок. Можно было бы полюбоваться искажёнными через водную толщу бликами восходящего солнца, зацепившись за какой-нибудь особо крупный камень. Но нет, подобным образом я не собираюсь тратить своё время. Оттолкнувшись лапами, я устремляюсь к берегу, выныривая на свежий воздух, который после погружения мне кажется горячим. И вот она, снова твёрдая земля под лапами, с щекочущими бока жёсткими травинками, в которых я и пристраиваюсь, наслаждаясь запахом белых цветов с жёлтыми сердцевинами, да силясь выдохнуть несколько язычков пламени от удовольствия. Но, как обычно после подобных водных процедур, от моего пламени остаются лишь еле заметные искры да несколько клубов дыма, вырвавшихся из моей пасти и оставивший неприятный привкус гари на языке. Ну не положено драконам моего племени купаться в холодной воде. Нам бы в тёплых болотах нежится…

Чужая тень проскальзывает передо мной и я, оторвавшись от созерцания своих вычищенных от воска чешуек на лапке, замечаю пролетающего над собой Циркона, приземляющегося в заросли травы всего в паре метров от меня. Неужто небесный решил пообщаться? Взгляд его оранжевых глаз, в которых блестят огни холодного интереса, будто бы лениво проскальзывают по мне, портя всё хорошее утреннее настроение. Похоже, я знаю о чём мы сейчас будем говорить.

Моментально в голове всплывает вчерашний день, и странный сон, в котором оживший кошмар ледяных, что на самом деле не особо-то и страшный, решил наведаться ко мне в моей дрёме, и собственные помыслы относительно этого небесного. Кто он? Шпион? Засланный агент, призванный вынюхать чем занимаются Драконята Судьбы в это тяжкое время или же просто случайный встречный, оказавшийся не в том месте, не в то время и привлечённый его королевой под эгидой долга?

Что я знаю о небесных? Только то, что живут они высоко в горах, предпочитая своего рода затворничество. Из недавно прочитанного свитка, посвящённого легендам о дракомантах, я также знаю, что они перебили всех драконьих чародеев в своих рядах, справедливо опасаясь их могущества и власти над окружающими. На самом деле, даже по-своему оправданная, хоть и жестокая мера, как по мне. Нет источника потенциальной проблемы – нет и проблем. С другой стороны, они оставили себя несколько беззащитными перед возможной угрозой драконьих чародеев со стороны других племён. А ещё, судя по всему, драконы этого племени крайне преданы своей правящей династии, готовые подчиняться своим королевам куда бы они их не вели. Или же я не права и это то самое атрофированное у меня “чувство долга”, о котором недавно говорила Фирн? Всё-таки, стоит как можно быстрее узнать побольше о других племенах, особенно в том случае, если я всё же решусь отправиться с Предвестником неизвестно куда, неизвестно зачем. Сколь много пробелов необходимо устранить в собственных знаниях, а времени в сутках больше не становится.

Тяжело вздохнув, я подпираю своей лапой мордашку, не стесняясь изучать задумчивого Циркона в ответ, бродя своим взглядом по тёмно-алым, поблёскивающим в сиянии наступающего утра, чешуйкам, изредка пробуя воздух на вкус своим язычком.

– Ты странная. – после некоторого времени взаимного разглядывания усмехается небесный дракон. А ведь он даже не представляет, сколь громадные тараканы живут у меня в голове, лишь изредка показывая свои шикарные, закрученные усы на свет.

– Забавно подобное слышать от тебя. – усмехаюсь уже я, уводя свой взгляд в сторону бегущей вниз по долине речки, вглядываясь в её чистые воды да замечая в её отражении куда-то спешащую по небу синюю драконицу, несущую в своих лапах что-то напоминающее сеть. Мой взор устремляется вверх и я наблюдаю за тем, как удаляется в сторону высокого шпиля спешащая по своим делам Цунами.

– Похоже, на завтрак рыба. – Слегка морщиться сбоку от меня Циркон, вместе со мной проследив за одной из дракончиков судьбы.

А ведь я подумывала над тем, чтобы обратиться к ней по поводу Сайды. Может сейчас, пока все спят, самое время её догнать и рассказать не только о ищущей внимания морской принцессе, но и о строящим странные планы ночном дракончике, что наделён крайне непонятной способностью?

И вновь я кошусь в сторону призадумавшегося небесного, на сей раз не заметившего моего изучающего взгляда. Или же он просто не подаёт вида, что заметил. Со спокойной мордой Циркон неспешно проследовал до воды, замерев у самого берега и медленно опустил к ручью свой нос, осторожно берясь утолять свою жажду с помощью на мгновения показывающегося языка. Или же он так просто балуется, ведь ничто не мешает ему опустить свой нос чуть ниже к водной глади и сделать пару сильных глотков. Надеюсь, цапнет тебя какая-нибудь рыбёха за твой язычок, если я их всех не распугала своей тушкой, да и вообще если они тут есть.

–Не люблю рыбу. – Неожиданно для меня делится усмехнувшийся небесный абсолютно бесполезной информацией.

– А мне для чего это знать? – Приподнимаю я свои бровные дуги, вместе с этим вытягиваясь на чуть влажных камнях и земле, наслаждаясь тем, как жёсткие стебли травинок щекочут мои крылышки. – Или так ты пытаешься мне намекнуть, что не собираешься вечно бегать за Сайдой, успокаивая её?

Небольшая подколка, которая не остаётся без негромкого смешка, служащего мне ответом со стороны небесного. Похоже, без толики ехидства мне обходиться всё тяжелее и тяжелее.

– Просто не люблю видеть слёзы своих друзей. Даже потенциальных. – абсолютно спокойно говорит он, всё-таки изгибая свою шею чуточку сильнее и делая несколько жадных глотков, пока я раздумываю над тем, как бы вывести этого дракона на чистую воду и прямо спросить его что он задумал и что ему нужно. Мало ли мне что ли интриганов? В компанию к Предвестнику ещё и небесного сокрыльца.

– Именно поэтому стремишься спасать мир? – Эх, Водомерка, Водомерка. Нет бы зайти с другого края, попытаться выведать что-нибудь об его племени, расположить этого дракона к себе, разболтать его. Ты как обычно рубишь с плеча, считая, что брать оппонента наскоком – лучший вариант. Однако, Циркон вновь негромко посмеивается, встряхивая своими крыльями, а затем оборачивает ко мне свою морду.

– А если так оно и есть? – не скрывая собственной ухмылки интересуется у меня Циркон. И пока я силюсь понять, шутит ли он, или же спрашивает меня всерьёз, небесный вздрагивает. Его уши тут же встают торчком, а сузившиеся глаза бродят по тёмному лесу за моей спиной. Это трюк такой? Сейчас я обернусь, а там ничего нет, а Циркон слиняет, оставив меня без ответа? Или же сейчас из-за ёлок вылезет Мракокрад и укусит меня за бочок? Но нет, вместо того, чтобы продолжать бродить взглядом меж древесных стволов, выискивая в лесных тенях нечёткие силуэты “туманных драконов”, Циркон поднимается на свои лапы, а затем бросается в сторону опушки, на бегу перескакивая с расправленными крыльями через ошалевшую от подобного “представления” меня. И что он такого услышал и увидел?

Я напрягаю свой слух, но слышу только шелест гуляющего по лугу ветра, негромкое рычание небесного, треск сухих веточек по которым бежит дракон, да журчание бегущей реки, которые изредка разбавляют песни просыпающихся ранних пташек.

Обернув резко морду, я наблюдаю картину того, как гибкое красное тело проскальзывает между стволов, бросившись за какой-то добычей. Негромкий панический писк местной зверюшки слился с победным рычанием небесного хищника, получившего, судя по всему, на завтрак вместо ненавистной рыбки свежее мясцо. Интересно, что он поймал? Какая-то горная коза, может медведь? Хотя они точно подобные крики не издают. Ответ на мой вопрос не заставил себя ждать…

Возвращающийся Циркон тащил в своих клыках не какого-нибудь загулявшего барашка, но брыкающегося… человека! От увиденного мои глаза округлились, сколь бы сильно я не старалась спрятать собственное удивление. Люди! Они есть в этом мире! Ещё и, судя по одежде, разумные! На поясе болтается что-то напоминающее нож в кожаных ножнах. Может, ещё и обработкой металлов занимаются?

Мои мысли панически забегали в моей голове, разогнанные неожиданным осознанием того, что представители моего прошлого вида существуют где-то на просторах Пиррии. Тут же вспыхнули с новой силой и подозрения о том, что оставленное за гранью смерти и перерождения прошлое – лишь ошибка в сокрытой памяти крови. Что это лишь вольная фантазия, вызванная сбоем в воспоминаниях предков, всплывших причудливым сном в голове нерождённого дракончика. Весь этот мир, столь похожий на планету Грязь, был реален или же всё-таки наоборот? Всё происходящие вокруг меня – лишь коматозный бред, цепляющийся за знакомые образы и сокрытые в глубине моей дурной головы желания.

Когти осторожно вжимаются в чешуйки на макушке, когда я хватаюсь лапами за голову и начинаю мотать носом из стороны в сторону, прогоняя эти отвратительные, пугающие меня мысли из своей головы, силясь вернуться к ударившей меня по носу объективной реальности.

А реальность заключалась в том, что пристроившийся около меня на задних лапах Циркон перехватил брыкающуюся и дрожащую добычу своими передними лапами, прижимая чужие руки к туловищу. Подтянутый человек, мужчина, на вид лет тридцати, с неровной, торчащей во все стороны бородкой и переплетёнными, патлатыми волосами, чёрными, точно воронье крыло. В его глазах я отчётливо вижу ужас, и отчаянный писк, рвущийся из глотки лишь усиливал этот эффект. Слегка повернув морду к Циркону своим ухом я прислушиваюсь, стараясь различить хоть одно знакомое слово, в надежде на то, что существо будет говорить на родном для меня языке… или, хотя бы, на “общемировом”, или же “мёртвом языке”. Пожалуйста, хоть одно знакомое слово… Но нет, мне не удаётся разобрать ни единого звука, ничего узнаваемого, хоть отдалённо напоминающего какой-нибудь язык планеты Грязь, не доносится из горла вопящего мужчины. Я раздражённо цыкаю языком, вновь поворачивая свой нос к Циркону, и пристально вглядываясь в его морду своими глазами, слегка поёрзывая на месте.

– Это ведь… – начинаю я выискивать подходящее слово в своей голове.

– Воришка, – кивает мне усмехнувшийся небесный, оторвав задумчивый взгляд от одетого во что-то вроде шкурной куртки и штанов, с неровными, сыромятными сапогами человека. – Никогда не видела? В горах их много водится. Даже пара гнёзд есть.

Его когти сдирают несколько лоскутов одежды с попавшего в драконьи лапы мужчины. И только сейчас я осознаю, что именно Циркон собирается сделать со своей “невольной” игрушкой. Не похвастаться передо мной своими охотничьими навыками, а позавтракать.

– Может отпустишь его? – с плохо скрываемой дрожью подаю я голос. Люди. люди, люди. Ещё и со своим языком! А ведь можно попытаться его выучить, установить контакт, договориться о чём-нибудь. Может расспросить о мире вокруг, об его истории? Может они смогут дать мне ответ на какой-нибудь вопрос? А это вообще возможно? И сколько надо будет потратить на это времени и сил? Может стоит заняться прямо сейчас? Поймать кого-нибудь и попытаться разговорить? Но поверят ли? Скорее всего нет, в ужасе побегут только заметив меня. Я ведь для них такое же чудовище как и Циркон – крылатая ящерица извергающая пламя.

– С чего бы это? – Косится в мою сторону небесный, лишь сильнее сжимая свои пальцы на завизжавшем и пытающемся вырваться человечке, из-за чего я невольно морщусь. – О, так ты из “воришколюбов”?

На его морде мелькает усмешка, а затем одним движением своих челюстей дракон откусывает “воришке” голову с неприятным для моего уха хрустом костей, наслаждаясь брызнувшей на его морду кровью. Медленно, будто смакуя момент, он хрустит чужими костями на своих челюстях, из под стремительно утихающего фонтана поглядывая на замершую в шоке меня, слизывая со своих губ сливающиеся с цветом чешуи кровавые ручейки.

– Что-то я не видел грусти в твоих глазах, когда ты рыбу уплетала. – не скрывая ехидства в своём голосе продолжает небесный, а затем впивается своими клыками в плечо обезглавленного тела. Трещат кости от давления клыков, когда драконьи челюсти вспарывают нежную плоть и вскоре новый кусок пережёванной плоти комом проскальзывает вниз по горлу закинувшего свою морду к небу Циркона. – А я вот рыбу не люблю и предпочитаю горных зверушек.