Текст книги "Жить вопреки (СИ)"

Автор книги: Angelochek_MooN

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 44 страниц)

Посмотрел!

И итог?

Разгромленная Армада, которой явно хватило бы на уничтожение всей Кальдеры Кей, и ещё две даже без участия Арана, сожжённый им остров, бывший столицей ставшего таким громадным и казавшегося таким сильным племени, и им же убитые собственные родители!

Где же она увидела мальчишку?

Что ему мешало сотворить то же самое и с Кальдерой Кей?

Это даже не зверь, не монстр – тот просто крушил бы всё на своём пути без разбора, уничтожая и правых, и виноватых, лишь бы выместить свой гнев на ком-то или чём-то.

Это потустороннее порождение Бездны.

Неожиданно! – терпеливый, как змей, как хищник, очень умный и явно жаждавший их крови.

Но медлящий.

Три с половиной года Мала жила как на иголках, и постоянное ожидание гибели, огненным дождём хлынувшей с небес, не давало ей спокойно спать, есть, даже дышать.

За это время она постарела больше, чем за предыдущие десять лет.

И поседела – почти на половину.

И где былое золото её кос, которые, всегда коротко остриженные, таковыми, по сути, и не являлись? Серебро, одно серебро на висках…

И ведь сама виновата.

Постоянное, не прекращавшееся ни на миг, ожидание возмездия со стороны их Покровителя и стало главным её наказанием за собственную глупость и сиюминутное желание сделать гадость.

И самое страшное – её народ больше не верит ей.

Конечно, были некоторые слепо преданные ей индивиды вроде того же Фрока, но ему, как её супругу, было положено по статусу быть рядом, за её плечом до конца.

До самого конца.

А слухи росли и полнились – люди один за другим узнавали причину такого поведения, а точнее полнейшего, тотального равнодушия со стороны Арана, который, казалось, даже и не думал о них.

Просто и незатейливо забыл про Кальдеру Кей.

Бросил на произвол судьбы.

Не знала Мала о том, что не Арана ей надо было бояться, не возможного его возмездия, ведь он и правда думать и них забыл, ослеплённый собственным счастьем и успокоенный словами Мирославы о том, что воздастся предателям по заслугам.

Блеснут ещё в свете восходящего солнца клинки воинов, обнаживших мечи на своих соплеменников, и прольётся ещё кровь на главной площади острова.

И отгремит ещё битва – маленькая, но страшная.

Неправильная битва.

И принесут Арану, довольному жизнью и своими подраставшими детьми, голову Королевы-предательницы, чьё лицо будет искажено в гримасе ужаса и неверия.

И принесут воины, свой страшный трофей доставившие своему защитнику, клятву уже Королю.

И сожгут на главной площади тело Малы, под печальные песни, её прославлявшие, и отправят вместе с ней в последний путь воинов, самоотверженно, до последней капли крови её защищавших.

До самого конца.

Никто не знал, кто был прав, кто – виноват, да и неважно было это.

История всех рассудит…

Всё это ещё будет – совсем скоро.

А пока – Мала спала беспокойно и тревожно, ворочаясь и то и дело просыпаясь, не зная, но словно чувствуя своим сердцем, своей душой, что это её последняя ночь.

Кровь рассвета смоет позор с Драконьих Защитников!

***

Идея подчинить себе одну из Ночных Фурий, поймав её пред этим, и уже с её помощью решать дальнейшие свои проблемы по мере их поступления, пришла внезапно, но очень уж удачно.

Ведомый доселе негодованием и злостью на несправедливость их мира, давшего силу зверям, Гриммель бескомпромиссно уничтожал их, даря душам, да и силе самой по себе прорастать среди людей.

Доселе не удавалось проверить то, как работал яд Смертохватов на Ночных Фуриях, но теперь…

Просто для исследований!

Как показала практика – прекрасно действует, особенно вкупе с ментальным внушением, оставляя подопытному помимо верности ещё и, как неожиданно, творческий подход к решению вопроса, чем уж точно не могла похвастаться его Дневная Фурия, которую давно пора отправить на корм к его зверушкам.

А жалко – других таких нет, а такую приманку сколько лет ещё придётся воспитывать?

Много…

А у него нет столько времени.

Его нет совсем.

Пора.

***

Айша с усталостью смотрела в даль – туда, где скрылись очередные неуспешные захватчики, которым не хватило всего лишь чуть-чуть везения. А на стороне Стражей Чёрных Гор сыграла их выучка и внезапный козырь в рукаве.

Им вовремя подоспела на помощь оказавшаяся невдалеке от их очередной стоянки Айва со своими драконами и несколько соседних народов.

Так что самопровозглашённый Воин Света остался ни с чем, получив от ворот поворот.

Но то, что искал он, беспокоило женщину.

Отродясь никогда простые смертные не могли бы знать про Великие Библиотеки, и само по себе знание об их существовании было в коей-то степени запретным, и тайну эту хранил их народ на протяжении многих веков.

И тут пришёл со стороны, куда уходило солнце, чужак с намерением добраться до бесценной сокровищницы знаний, настойчиво так намеревавшийся допросить последних хранителей этого знания.

Всё бы ничего, не будь рядом с этим драконы.

От чужака несло смертью и решимостью за сотни шагов, и даже смотреть в его сторону было неприятно – осознание того, что их народ спасло только чудо, было слишком ясным и чётким.

Как молния.

Как клинок кинжала.

Как стрела…

Но себе-то Айша могла признаться, что, на самом деле, против этого противника у Кабур НеˈТа Тал не было ни единого шанса, и тот зачем-то их пощадил, решив оставить их и пойти другим путём.

Но что это за путь?

– Мне страшно, – призналась женщина со вздохом.

Ушла давняя юношеская горячность, готовность погибнуть ради своего народа в любой миг, радикальность взглядов.

Как уходила из неё год за годом её молодость.

Тринадцать лет…

Много это или мало?

В шестнадцать лет человек из их племени мог пройти испытание и стал бы считаться взрослым, её старшему сыну – девятнадцать лет, и скоро быть Айше счастливой бабушкой, да и сноха неприхотливую женщину вполне устраивала – трудолюбивая и бойкая девчонка сглаживала острые характера её сына.

Да и здоровой она была, сильной, красивой и из хорошей семьи.

Умной.

Что такое тринадцать лет?

Её снохе должно скоро исполниться семнадцать лет. И тогда, тринадцать лет назад, она была крохой, цеплявшейся за подол материнской юбки

Немыслимо это было, чтобы в любом ином народе, хоть у тех же чужаков, люди доживали до того дня, когда они сумели б понянчить своих правнуков – не многие и на внуков хоть одним глазком успевали взглянуть, прежде чем уйти на покой.

Амиру повезло – он вовремя занялся обучением младших поколений.

А повезёт ли так ей?

Увидит ли Айша своих правнуков?

Или хотя бы как её внуки скажут свои первые слова?

– Мне тоже, на самом деле, страшно, – вздохнула в ответ Айва. – Страшно за своих детей, за своих подданных, за всю мою стаю, поверившую в меня когда-то давно.

– И что же нам делать?

– Я не знаю. Если у Арана такие противники – страшно подумать, какой он сам теперь. А он никогда слабым не был.

– Да, я помню, – ответила с улыбкой Айша, вспоминая мальчишку с глазами старика – уставшего от жизни и постоянно выпадавших на его долю испытаний.

– Остаётся только верить…

Айша тихо и чуть хрипло рассмеялась.

– В Небесных Странников? – спросила она почему-то немного горько.

Змеевица, наконец-то вошедшая в силу, повзрослевшая, сверкавшая затвердевшей чешуёй и удлинившейся «короной» шипов на голове, печального веселья своей подруги не разделила и ответила жёстко, заставляя Айшу обо многом задуматься.

– В Арана.

***

– Страшную весть мне принесли посланцы с Диких Степей.

– Вообще, ничего, связанное с Дикими степями, доселе ты не могла назвать хорошим, Адэˈн, так что давай уж сразу конкретику. Что случилось?

– Да, что произошло такое, что ты решилась-таки вновь созвать Высший Совет. У всех свои Гнёзда, свои проблемы, и мотаться туда-сюда по горам лишний раз уже надоело, если честно.

– Это твоё бремя как Советника, так что не стоит возмущаться.

– Адэˈн, не томи! Какую такую весть принесли твои разведчики на этот раз?

– Я пусть даром Видящих не обладаю, но могу с высокой точностью сказать, что это опять связано с этим несносным мальчишкой – все предыдущие разы за эти десять лет так или иначе были с ним связаны.

– Выучила на свою голову!

– Не то слово!

– Сдаётся мне, вы, уважаемые Советники, просто завидуете удачливому парнишке, который сумел добиться всего сам и продолжает расти в своих влиянии и силе.

– А ты не защищай его!

– Тихо! Как птенцы неразумные! Возможно, вы и правы, косвенно это может как-то касаться Арана, но связано то с его противником…

– С тем талантливым юношей?

– Не перебивать!

– Да какой уж то юноша? Для человека он уже давно не молод.

– А сколько ему лет, кстати?

– Никто не знает…

– Как жаль, что упустили его. Такой исполнитель мог бы из него выйти! Умный, амбициозный идеалист!

– Ещё одна оплошность Адэˈн!

– Молчать!

– Ау! Зачем сразу ментальным ударом-то?

– А вы иначе не понимаете!

– И всё же, Адэˈн… Ладно, молчу – только не смотри ты так, кровь стынет.

– Теперь я могу спокойно продолжить? Да? Вот и замечательно! Этот… Гриммель, насколько мне известно, стал собирать по миру своих учеников.

– Опять неспокойно на Варварском Архипелаге? Три года же ни слуху, ни духу – с того самого дня, как Аран психанул и сжёг тот остов… Олух, кажется.

– Ну, согласись, у него были на то свои причины. И, заметь, веские.

– Да кто ж спорит…

– Суть в том, что Гриммелю удалось захватить в плен одного из Детей Ночи и подчинить себе.

– И из-за одной Фурии столько суеты?

– Каждая жизнь бесценна!

– Вспомни свои эти слова, когда будешь отправлять в самоубийственную миссию очередных неугодных.

– Споры в сторону. Проблема не в том, что один из сынов нашего Гнезда попал в руки этого страшного человека, а в том, на что способна полностью покорная воле своего хозяина Фурия.

– Как он вообще сумел сломать волю Фурии? У нас же от природы ментальные щиты!

– Яд Смертохвата.

– Оу! Это много объясняет! И много этих тварей в подчинении у того вашего Гриммеля?

– Не меньше шести.

– Я одного понять не могу – почему бы не убить его просто, вместе со всей его сворой?

– Гриммель действует на территориях, формально не принадлежащих Старшему Гнезду, а то и на землях Арана.

– Понятно.

– Кровавый Страж не потерпит никакого вмешательства в дела своей стаи, даже если мы захотим помочь – это его враг, это его битва, и вмешиваться в это не стоит.

– Тогда зачем ты хочешь вмешаться, раз нельзя?

– Надо наблюдать. Вдруг Гриммелю удастся решить проблему с Араном.

– Если бы…

***

Когда Хеттир всё же довелось встретиться с Кровавым Владыкой Драконьего Края, то она была немного удивлена, поняв, что прибыла, стало быть, несколько невовремя.

Или наоборот – как раз в нужное время.

Преданный теми, кому он столько лет верил, и в тоже время счастливый от скорой своей свадьбы, Аран с радостью отозвался на возможность приобрести новых союзников, пусть ему пришлось бы для этого стать Покровителем ещё одной стаи.

Но – Фурий.

Рассказы Венту оказались правдивыми, и Драконьему Королю было решительно всё равно, была ли кровь его подчинённых условно чистой, или же они были смешением двух разных, пусть и родственных видов, – он обращал внимание только на личностные качества.

«Главное Суть, а не форма!» – процитировал тогда Аран кого-то.

И действительно…

Какая разница, кто ты, если ты – Одарённый?

К Наставнице своей подруги, коей Аран считал Мирославу, он отнёсся с теплом, особенно узнав о её даре Видящей, пусть и не таком развитом, как у Ученицы.

Но Мирослава – отдельная тема.

То, как она невозмутимо и без особого интереса крутила судьбой Варварского Архипелага, направляя её лидеров в нужную ей сторону, и тем самым стараясь обезопасить свою семью и друзей, было просто поразительно, особенно учитывая то, что тот же Аран об этом прекрасно знал!

Нахалка!

Хоть бы постыдилась того, что делала, – так нет, наоборот, делала вид, что всё шло так, как и должно было идти.

В наглую пользовалась своим статусом Видящей.

И ведь ещё не хотела рассказывать о том, что давно разгадала природу и своих сил, и их источник, и всё прочее – а ведь знала, по глазам этим, лукавым и весёлым, было видно, что прекрасно знала девушка, что творила и как творила, и кем она вообще была.

И кем спустя пару жизней могла стать.

А может и меньше, чем через пару жизней – кто ж её, Мирославу знал?

Подводя итог, Хеттир вполне продуктивно провела время на Варварском Архипелаге, найдя защитника для своей стаи, да ещё такого, против кого не решится выступить даже сама Адэˈн, хотя та казалась многим Фуриям истиной в последней инстанции, чем-то бесконечно мудрым и древним, почти вечным.

О нападках со стороны Чистокровных можно было забыть – на территориях Драконьего Края так точно, да и у Стаи Молодых можно было чувствовать себя вполне комфортно.

Защитник, или же просто – Страж, был Ночным Сияниям рад, особенно при упоминании ещё нескольких Видящих, совсем птенцов ещё, правда.

Самый старший – ровесник её Ученицы, дар в нём, правда, только сейчас стал раскрываться.

Но то – дракон, потому ещё дитё совсем.

Кстати, учить их Мирослава отказалась напрочь, что на самом деле, было вполне закономерно, и потому Хеттир на Ученицу не обижалась, прекрасно понимая причины подобного ответа.

«Наставница, будем объективными – я намного сильнее любого из этих детей, и то, что для них становится трудностью, я могу просто не заметить!»

От скромности Мирослава явно не умрёт, но слова её были справедливыми, ведь бытие Видящим сильно отличалось от тех же Стражей, а потому и само по себе ученичество было другим – и более сильный Мастер почти ничего не мог дать слабым Ученикам, ведь тут умение или было, или нет – дотянуть до своего уровня было почти невозможно.

Впрочем, исключения бывали даже в самых строгих правилах и законах.

Всегда.

***

«Здесь и Сейчас».

Веками эти два слова были и девизом, и жизненным правилом, и законом, и моралью их вида – не заморачиваться заумными исследованиями прошлого, как это делали их ночные собратья, не страдать от минувших печалей, не скорбеть по ушедшему.

И ушедшим.

Странная была их стая – одна из десятков ей подобных, она наслаждалась той славой, коей их наделили такие доверчивые, принявшие их за свои божества люди.

Странная – по сравнению с теми, кто встречался им в вечном пути.

Быть может они, вечные изгнанники, стаи Детей Света, живущие без дома, без родного гнезда, встававшие на крыло намного раньше иных способных летать существ, всё же сумеют найти смысл этой безумной гонки?

Ведь так больше продолжаться не могло.

Настало время великих перемен.

И Дневным Фуриям всё же придётся решать – на чьей они будут стороне, ведь в этот раз, в отличие от множества предыдущих, похоже, отсидеться в тени, остаться незримыми наблюдателями вдали не получится.

Пришла пора вспомнить о своём прошлом.

Пришла пора задуматься о своём будущем.

Да – пора!

Комментарий к Глава 10

Судьбу Астрид определила мой соавтор, а по совместительству товарищ и, надеюсь, друг.

Пусть так – она больше всех устала от войны.

Дуб сломался.

========== Глава 11 ==========

Воистину, Учитель, почему-то сильно преуменьшавший значимость своих способностей и знаний, был по-настоящему гениален, уверен Агвид, ведь как иначе объяснить, что тот сумел подчинить себе тех тварей, Смертохватов, и теперь запросто преодолевал громадные расстояния за считанные недели, вместо долгих месяцев, а то и лет, которые понадобилось бы Агвиду на то, чтобы добраться до Варварского Архипелага.

Как рассказал Мастер, его Армада, с которой Агвид, как самый старший из учеников Гриммеля после Фроди, был знаком и с высшими чинами постоянно пересекался, благополучно множила свои силы и обживали доселе необитаемый остров, который было решено сделать базой.

Здесь было… уныло.

Живший в лесах, недалеко от какого-то города, Агвид привык к постоянному теплу, длинному дню и сочной зелени, и оказался совершенно не готов к повсеместной хвое, пробивавшейся прямо в голых, мокрых скалах.

Парень с усмешкой наблюдал за суетой людей, прекрасно зная, что те его боялись – едва ли меньше, чем его Учителя.

И не зря.

С их-то репутацией…

Ему было даже в коей-то мере обидно за Гриммеля – он был вынужден изображать из себя азартного Охотника, жившего этим промыслом.

Люди бы не приняли его идею…

Тем, кто не был Одарённым, было не понять великую задумку его Мастера, ведь им было не до рассуждений о мировой энергии, Душах и их Путях, о сотне жизней и своих предыдущих воплощениях.

О силе, что должна была принадлежать людям.

О несправедливости Небесных Странников, отдавших её умным, сообразительным и хитрым, но – зверям.

Впрочем, с этим приходится мириться.

И пускай.

Вообще, Агвид уже плохо помнил, как он попал к Гриммелю, – он был первым из его Учеников, который, достигнув сознательного возраста, остался рядом с Учителем, вдохновился его идеей, его благородной в своей жестокости и простоте целью.

Только сильнейший, только храбрейший мог взять на себя ответственность войти в историю как убийца всех Ночных Фурий.

Не ради славы и признания – ради спасения людей.

Даже не так – человечества.

Ведь оно катилось в тартарары своими вечными междуусобицами, вечными братоубийственными войнами и глупыми интригами.

Правители не служили народу – они на нем наживались.

Упивались собственной властью, своим мнимым могуществом, таким ничтожным по сравнению с возможностями даже самого слабого Стража.

Людям нужны были мудрые лидеры.

Им нужны были светлые, талантливые умы, гении своего времени, признанные народом, которые показали бы путь вперёд, не оканчивающийся Бездной.

И только если люди осознают свои возможности, они сумеют выбраться из этой ямы, в которую забрались сами.

Конечно, ни его Мастер, ни сам Агвид, ни остальные Ученики Гриммеля не увидят этого нового, спасённого от самого себя мира, который обязательно родится под руководством Одарённых.

Не увидят они и ту борьбу ничего не смыслящих обывателей и сторонников старого мира с Одарёнными, показывающими новые пути и решения.

Но они сделают самое важное – начнут этот процесс.

Заканчивать будут другие.

Кто бы что ни говорил про его Мастера, во многом оказываясь правыми, он не был тем монстром, каким его малевали слухи.

Или был – но не для всех.

Воин Света.

Так именовал он себя гордо.

Пусть люди признают это только спустя века, пусть сейчас его не поймут, но в будущем…

В будущем настанет время, когда слова Гриммеля буду услышаны.

И воплощены.

Обязательно…

Агвид не любил вспоминать своё детство до того, как его забрал у суеверных, собравшихся убить мальчишку, крестьян.

Убить только за то, что он мог больше других, мог видеть и слышать неведомое для остальных, мог знать запретные вещи, за то, что его горизонты были шире.

А Гриммель, не иначе как волей Небесных Странников оказавшийся тогда в его деревне, спас его.

И забрал.

Рассказал перепуганному мальчишке, что его способности – дар небес, а не проклятье, и бояться их не стоит.

Зато его будут бояться.

Теперь – боялись.

Дар Агвида был особым, присущим чуть большему числу Одаренных, чем способности Видящих – он мог считывать воспоминания предметов.

Мог погружаться в события, свидетелем которых стал камень возле дороги, заржавевший кинжал или какие-то руины.

Конечно, чем больше времени проходило с тех событий, чем больше Разумных касалось этого предмета, или просто находилось возле него, тем сильнее эта «память» стиралась, заменяясь новой.

Вместе с этим даром шёл аналитический ум, внимательность, вкупе с великолепной памятью и в итоге…

Агвид, в отличие от своего Мастера, Фроди и Аделы не был воином.

Да, постоять за себя он мог, но…

Но ему это было не нужно – такого ценного кадра никто не собирался отправлять на поле брани – его дело было планирование грядущих и, наоборот, анализ минувших сражений.

Его силой был его собственный ум.

И вот теперь парень гулял по острову, маясь от безделья, ведь Мастер, приволокший одну из Тварей, экспериментировал вволю, и ему явно было не до Ученика.

На самом деле, то, что Агвид был не при деле, означало только то, что про него ненадолго забыли – оно и к лучшему, на самом деле, ведь иначе его бы точно к делу припахали – лишь бы не шлялся вот так.

Остров был не просто пустынным – он был словно выгоревшим.

Будто тут когда-то уже было поселение людей, словно тут случилось что-то страшное…

Агвид, слишком сильно ушедший в свои мысли, неожиданно наткнулся на Аделу, так же как-то потерянно бродившую по лесу в поисках неизвестно чего.

Может, смысла?

Или, возможно, ответов?

Он – не их Учитель, и пробраться в глубины человеческого разума ему было не под силу, потому оставалось только гадать.

Девушка и парень, столько всего потерявшие, стольким всем обязанные одному единственному человеку, молча, словно брат с сестрою, пошли вдоль берега, крутым откосом обрывавшегося в морскую бездну.

Многие осторожные догадки Агвида подтвердились – остров явно горел, в густом, пышном сосняке чернели проплешины, уже начавшие зарастать, но не исчезнувшие пока ещё.

Вопрос был иной – было ли это преднамеренным или просто произошёл в какой-то из особо жарких годов лесной пожар?

Огонь…

Воистину, воплощение всего на свете, той самой Энергии, про которую рассказывали и древние фолианты со свитками, и Мастер, и сам он её ощущал, касаясь любого предмета с целью считать его «память».

Он и греет, он и убивает.

Ведь именно огонь убил их Эгиля, такого светлого и доброго мальчишку, которому, как раз таки, жить и жить бы ещё – он, черным пеплом развеянный по ветру, столько всего не успел сделать…

Принять смерть в пятнадцать лет.

Каково это?

Ведь это страшно – и именно поэтому так называемых ведьм с колдунами именно сжигали – огонь, как давал, так и забирал всё.

Абсолютно всё.

Убийц Эгиля, несомненно, бывших Одарёнными, они так и не нашли, из-за срочности решения вопроса со стаей Драконьего Края, и не могли даже заняться этим.

Если бы ему позволили, Агвид сам бы занялся расследованием – его дар к этому как раз располагал, и потому особенно остро ощущалось собственное бессилие, собственная безысходность в мире, где кто-то безнаказанно мог жестоко убить твоего друга.

Видимо, Адела думала о том же, судя по чуть покрасневшим и намокшим её глазам, – она была особенно привязана к мальчишке, он был для неё почти что младшим братом.

Был…

Зря Мастер отпустил его в самостоятельное путешествие – мальчишка, получив разрешение, сразу кинулся исследовать мир вкруг, описывать его в своих дневниках, изучая всё, до чего мог добраться.

И всех.

Конечно, особой любви к драконам он не питал, да и не сумел бы, только не с таким Учителем, но, как истинный учёный, он с восторгом относился к предметам своего исследования, желая понять их повадки, характер и саму суть.

И у него получалось это всегда – даже когда это казалось совершенно невозможным.

Удивительный мальчишка…

Был.

Всё! Хватит об этом!

Слишком больно…

Одно дело отправлять на смерть уже обречённых на неё глупцов, алчных до денег и славы, ничего не смыслящих в высоких материях, другое – лишаться почти брата.

А Адела всё молчала…

Вообще, она была великолепным собеседником!

Немая, пусть и не от рождения, а после перенесённых в раннем детстве каких-то потрясений, девушка никогда, в отличие от многих ей подобных, не сотрясала воздух зря.

Вдруг, Агвид осознал, что они пришли на противоположную сторону острова, оказавшегося совсем не большим, и та картина, что открылась ему, поразила немало повидавшего парня до самой глубины его души.

Нет, не молния ударила.

И не жгучее солнце подожгло сухую траву…

На берегу, совсем рядом с заплесневевшими, наполовину сгнившими кораблями, изрядно потрёпанными временем и погодой, чернели руины каких-то построек, похожих внешне на то, что было когда-то жилыми домами.

Оправившиеся доспехи и мечи, покрытые копотью камни скал, и, в противоположность всему этому – буйная зелень трав, которые, как известно, всегда хорошо росли на местах пожарищ.

И отполированные ветром кости.

Светлые такие, выгоревшие на солнце до белизны. Целые скелеты, и не только человеческие – громадные по сравнению с ними драконьи останки казались чем-то сюрреалистичным, ведь, надо признаться, Агвид именно скелетов, целых, а не по частям, принадлежавших драконам, никогда не видел.

Нет – не пожар.

И не люди.

Драконы.

Только их пламя было настолько жарким, чтобы плавить металл прямо на воинах – ведь даже в кузнях было далеко не просто добиться нужной температуры в печах…

Не удержав собственного любопытства, Агвид коснулся одного из валявшихся на земле, изрядно изъеденных неизбежной ржавчиной топоров, и, сосредоточившись на нём, ахнув, упал на колени, не удержавшись на ногах.

Перед глазами проносились события семилетней давности.

***

Было совершенно тихо – ночную идиллию не нарушал шум прибоя, и даже вечно галдящие прибрежные птицы молчали. Словно весь мир погрузился в сон, и только стоявшие возле факелов часовые старательно пытались не клевать носом.

Безуспешно.

Эта беспечность и стала фатальной для поселения Охотников на драконов, привыкших к своей безнаказанности и ещё не осознавших всю тяжесть поражения, нанесённого им Берсерками.

Да и не дошли ещё новости до этого острова.

И хозяин его – отсутствовал.

Опять.

И вдруг – раздался тихий свист, он всё множился и повторялся, и было что-то леденящее душу в этом странном звуке непонятного происхождения, словно принадлежавшего другому, совершенно чужому миру.

Свист всё нарастал, и часовые всё же встрепенулись в панике, но…

Яркая вспышка фиолетового пламени и громкий грохот ослепили и оглушили, лишили ориентации в пространстве, нескольких строений снесены взрывами подчистую – от них остались лишь тлеющие угли, и с людьми – соответственно.

…не успели затрубить тревогу.

Весь Архипелаг знал этот фиолетовый огонь.

Ночные Фурии.

Не одна, не две и даже не пять – можно было насчитать больше десяти одновременных взрывов, но истинная численность Тварей оставалась загадкой, ведь часть из них скрывалась в ночной тьме, изредка затмевая своими большими крыльями звезды.

Воистину – Дети Ночи.

Ночи и Тьмы.

И вдруг – на остров обрушились уже люди, вырезая беззащитных и совершенно сонных ещё местных жителей, непонятно откуда взявшиеся драконы заливали остров своим пламенем, от которого не было спасения никому.

Никому, кроме самих нападавших.

Завязался бой, но – заведомо проигранный местными, оказавшимися неготовыми отражать столь неожиданную атаку, и число защитников острова неумолимо сокращалось…

И в центре всего этого хаоса, словно чёрная молния, металась фигура молодого воина в доспехах из драконьей кожи и отливавшего ночным небом мечом в руках, перерезавшим плоть и кости, как масло.

Его точные, выверенные движения внушали ужас.

На лице, застывшем без эмоций, словно маска, только лихорадочно сияли дьявольским зелёным пламенем словно бы драконьи глаза.

Ночь была сама на себя не похожа – было светло, словно днём, и от жара трещали и лопались с громким треском деревья. Вековые сосны падали жертвами беспощадного огня, и он распространялся, никем не остановленный, по остальной части леса, пока не дошёл до преградившего ему путь ручейка.

На утро не было ничего.

Только пепелище, запах горелой плоти и оплавленный металл на мёртвых телах.

***

– И стоило оно того? – вывел Агвида из оцепенения, в которое тот впал после просмотра «памяти» того проклятого топора, голос Мастера у него над ухом.

Парень почти бездумно убрал руки от лица и посмотрел на подошедшего к нему мужчину, ускоренно анализируя всё увиденное и с каждым мигом всё больше приходя в ужас и какое-то странное отчаяние.

Нет, он знал, что Аран – не невинный младенец, но то, что он видел…

Это многое объяснило.

В частности – почему его так безумно боялись все люди, даже не являвшиеся Одарёнными.

Ведь любой разумный, казалось, мог почувствовать эту тяжёлую, тёмную с проблесками-звёздами, давящую на сознание, на психику силу, затмевающую разум, заставляющую желать слепо подчиняться её обладателю.

Аран был страшен.

И – страшно силён.

Не было ничего удивительного в том, что даже драконы подчинялись ему беспрекословно.

– Да… – прошептал Агвид как-то потерянно. – Я должен был это видеть.

– Я представляю, что ты видел – все здесь красноречиво говорит о произошедшем тут.

– Я никогда и представить не мог, что драконы это…

– …так страшно?

Мастер словно с языка сорвал слова – действительно, страшно.

Сидевший в уютном кабинете Агвид привык к комфорту, но и редкие вылазки на места сражений никогда не могли сравниться с тем, что происходило там во время битв.

И теперь – он знал.

И с каждым мигом всё больше одобрял поведение и решения Учителя!

– Столько огня… – кажется, теперь Агвид будет бояться даже свеч, – и он дождём лился с небес.

– Кто-то спасся? – уточнил Гриммель с интересом, но этот вопрос словно был задан с целью добить несчастного увидевшего неприглядную правду Ученика.

– Никто.

Такое простое слово и столько всего за ним крылось – и отчаяние, и дикая жажда жить, и страх, и надежда, и…

Безысходность.

– Ты видел, как действует так называемый Покоритель Драконов, когда дело доходит до прямого противостояния, – пояснил его видение Мастер, обратив глаза куда-то к горизонту.

А Адела всё так же бесшумно наблюдала за ними и словно видела что-то ей одной ведомое.

Может, и видела.

– Мастер, у него же с того момента стая выросла раз в десять! – паника, какая-то животная жажда жить накрыла Агвида с головой, отключая логику и память, заставляя вновь и вновь всплывать в разуме ту картину бойни. – У нас же просто нет шансов!

– Действительно – нет, – чересчур спокойно, что заставило взять себя в руки и парня, ответил Гриммель. – Если действовать силой. Но я – не Драго Блудвист, не его ручные Охотники на драконов и даже не Стоик Обширный, и там, где нельзя взять силой, я пойду хитростью.

– И что же ты придумал?

В глазах Гриммеля появилось одобрение.

Он, конечно же, ожидал, что Ученик впечатлится зрелищем нападения Арана, но не до такой же степени!

Неужели настолько страшно?

Но в то время тот, говорили, был ещё не настолько жесток, как сейчас.

– То, как выманить Арана на Дуэль.

– С чего ты взял, что он согласится? – вскинулся Агвид, чем заработал очередное одобрение со стороны своего Учителя, ведь недоверие к первой попавшейся в руки информации – это, в общем-то, хорошо.

Слухи надо проверять.

– Он – человек чести, как бы то ни было, и от правил Одарённых, как ни странно, не отступает, – ответил Гриммель довольно. – Но он – во Тьме, и его спасти уже невозможно…

– …но его Душу? – подхватил парень.

– Верно.

– И как же мы поступим?

– Пойдём в лагерь, – кивнул в сторону базы Гриммель. – Там расскажу.

– Мастер, это слишком гениально в своей простоте, – раздалось в голове мужчины восклицание Аделы.