Текст книги "Жить вопреки (СИ)"

Автор книги: Angelochek_MooN

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 44 страниц)

И собственное ученичество.

И не пожалела.

В тот день, когда она встала на колени перед Королём Драконьего Края и поклялась в верности его учению (как было положено по обычаям всех народов, племён и цивилизаций – ритуал принятия становления учеником у всех одинаков), её новоиспеченный учитель её уже не в первый раз удивил – пустил под крышу своего дома.

И в уютной, домашней обстановке, угостив большим стаканом ароматного травяного отвара (запах которого ассоциировался у неё с солнцем, летом, теплом и, почему-то, с счастьем) стал расспрашивать о её знакомстве с Бурей, о жизни на её родном острове и о её отношении ко всему происходящему.

И Сатин рассказала.

И о том, как нашла Бурю раненой в лесу, и о том, как выхаживала её.

И о том, как та отказалась улетать без своей новой подруги и до последнего оставалась с ней. До самого побега, в результате которого они оказались на Драконьем Крае, хоть путь держали в Белое Гнездо.

Аран тепло улыбался и слушал очень внимательно, но по глазам – цепким, чуть лукавым и заглядывающим в самые потаённые уголки души – было понятно, что он не просто запоминал всё сказанное – он анализировал это, делал какие-то выводы относительно неё, Сатин.

Чуть-чуть стала болеть голова, словно кто-то аккуратно пытался надавить на неё, мягко и неотвратимо сдавливая виски.

Девушка чуть нахмурилась, замолчала, посмотрела в глаза своему Учителю и мягко попросила его прекратить – почему-то на каком-то неизвестном ей самой уровне её сознания она знала, что причиной этой боли был её собеседник.

Аран улыбнулся шире, чуть заметно кивнул и… боль пропала.

И вместе с этим фигура парня неуловимо расслабилась, и Сатин не знала, отчего же именно у неё наступило облегчение – потому что гул из головы ушёл, или потому что её Учитель стал ей доверять.

А потом он рассказал собственную историю.

О том, что был когда-то сыном вождя Лохматых Хулиганов, о своей дружбе с Ночной Фурией, назвавшей его своим Братом и о гибели Беззубика.

О знакомстве с Айвой, о Кочевниках, о Старшем Гнезде и ученичестве у Адэ’н.

О собственном Великом Странствии, о создании Драконьего Края.

Услышав историю Иккинга, о том, когда она оборвалась и начался путь Арана, Сатин была поражена – так это походило на собственную её историю, так это было всё близко и знакомо… а потому страшно.

Ведь на примере Иккинга девушка видела, чем могла закончиться её дружба с Бурей.

Разговаривать с человеком, понимавшим её, видевшим в её недостатках достоинства и готовым помочь ей развиваться, узнавать что-то новое, доселе бывшее тайной, было приятно.

И потому в тот день, а точнее в тот вечер и ночь, которые они потратили на разговоры, она всё для себя решила.

И потому этот год стал для неё лучшим за всю её жизнь.

Он был полон неизведанного и необычного, знакомств с новыми для неё людьми и драконами, нахождения и изучения новых островов.

И знаний.

Множество запретных, скрытых от людей знаний открылись ей за этот год.

Она успела неплохо изучить пару древних языков, побывала вместе со своим Учителем несколько раз на Кальдере Кей, где она познакомилась с королевой Малой и несколькими молодыми воинами и воительницами. Были они и в Старшем Гнезде, где она познакомилась со Старейшиной – Адэ’н, которая, следуя древней традиции, дала своё благословение на ученичество.

Они побывали в монастыре Атин’Туур, где она познакомилась с Мастером Галааром, обучившим когда-то её учителя фехтованию.

Её Мастер тоже стал учить её фехтованию, помог отточить навыки стрельбы из лука и даже сделал для неё арбалет – сила и точность стрельбы у того были намного больше.

Аран вместе с ней сделал себе новую броню – Ночные Фурии имели свойство во время своего роста сбрасывать старую чешую, как и любой другой дракон. Кожа драконья известна же тем, что спокойно выдерживает пламя, но Фурии и здесь выигрывают у других драконов – их кожа выдерживала попадание стрелы – именно поэтому Алор не раз просто закрывал своими крыльями Арана от стрел особо живучих Охотников – и даже мечом нужно сильно постараться, чтобы серьёзно ранить Фурию. Это было одним из секретов их живучести – пока Фурия быстра и подвижна – её почти невозможно сильно ранить, а царапины и порезы заживали за два-три дня и не приносили, кроме некоторого дискомфорта, никаких неудобств.

Новые доспехи Арана были сделаны как раз из кожи Ночной Фурии и, сохраняя все свои свойства, отлично защищали своего владельца.

Новую экипировку получила себе и Сатин, вместе с кулоном – странным прозрачным желтым камнем, на котором было вырезано символами древнего языка её собственное имя, точнее то, от которого её имя произошло – Satin – упорная.

Когда, спустя этот год, Сатин посмотрелась в зеркало, она даже немного испугалась – она не узнала себя.

Это была не мечтательная девчонка-викинг, худая и нескладная, а вполне себе симпатичная девушка-воин с пронзительно-жёлтыми глазами.

Когда они успели стать такими?

Да, она была приятно удивлена.

И гневно-ревнивые взгляды одной из воительниц Королевы Малы, её вроде звали Кира, стали постностью понятны.

Что же, Сатин здесь ни при чём – она ничего намеренно не дала. Оно всё само. Ну и благодаря Учителю, естественно.

Вот и сейчас, покивав умным словам Мастера о неприемлемости смерти невинных, девушка смиренно продолжила наблюдать за Королевой Малой и Араном, тихо мечтая оказаться где-нибудь в другом месте – да хоть на улице.

Учитель и Мала пришли к выводу, что Охотники совсем обнаглели, и пришла пора, наконец, перейти к наступлению – одним решительным ударом выжечь их острова один за другим, не давая опомниться.

Сатин согласно покивала, ведь любое окончательное решение относительно Охотников означало конец этого импровизированного совещания и обещало свободу от темноты и духоты зала. А ведь на улице красота – свежий воздух, ясное небо и яркое солнце, приятно греющее после долгих месяцев зимы.

О, свобода!

О, свежесть северного острова!

Сатин была готова петь хвалебные оды Небесным Странникам за то, что пытка нудными разговорами закончилась – она так хотела действовать, а не болтать!

Мастер уже несколько раз брал её с собой уничтожать караваны Охотников – в таких случаях Сатин приходилось работать вместе с Тагушем – уж больно хорошо она с ним подружилась, Буря же оставалась, потому не могла участвовать из-за своей слишком приметной расцветки. Да и не мог Шторморез угнаться за Фурией…

В первый раз уничтожая корабли Охотников, девушка несколько испугалась своего Учителя.

Конечно, она ему полностью и безоговорочно доверяла, но она привыкла видеть его просто плавным, бесшумным и добродушным. Она до того дня не знала эту его сторону – жестокую в своём милосердии.

Аран убивал быстро, используя минимум движений, доставляя минимум боли, и остановить его не мог никто.

Это было страшно.

И красиво.

До того дня Сатин никогда не задумывалась о том, насколько же силён её Мастер.

А поняв, что видела далеко не всё, девушка запретила себе думать на эту тему – она не хотела бояться и чувствовать себя беспомощной.

Хоть Мастер всеми силами и делал её сильнее.

***

Дагур достаточно много рассказывал Радмиру об Олухе, считая, что его самые доверенные подчинённые должны иметь в руках наиболее достоверную информацию.

По его словам, этот остров был самым крайним, приграничным – он находился ближе всего к Проклятому Проливу, а потому подвергался нападениям драконов намного чаще остальных племён.

В то время как все восхищались мужеством и упорством олуховцев, Радмир подивился только их глупости – постоянно подвергать свои семьи опасности только потому, что взыграла гордость, и идиотское упрямство не позволяло смотреть на проблему объективно?

Дагура сильно удивила, но, скрывать не стоит, даже порадовала подобная реакция – к Олуху он относился нейтрально, но силу племени, их храбрость и воинские умения уважал, а в этом не согласиться со своим Вождём парень не мог, ведь тот был безгранично в этом вопросе прав – те, кто веками выживали, находились на первой линии атаки не моги быть слабаками и трусами.

Глупцами, да.

Упрямцами – безусловно.

Но не слабаками.

Потому Радмир решил не судить сгоряча и сложить своё мнение о племени не из слухов, а из личных наблюдений и выводов, незамутнённых чьими-то эмоциями или холодным расчётом.

Такой подход оказался весьма действенным и полезным.

Плевать Радмир хотел на весь этот проклятый остров и заодно на всех его жителей, однако существовала проклятое «но» – Олух один в один подходил под описание уничтоженного Юношей-из-сна-Мирославы острова, ведь видение своё его сестрёнка записала крайне подробно, сделав даже по памяти некоторые зарисовки.

Не оставляла его в покое мысль, что странный Всадник Дракона был связан с этим странным островом. А это было нехорошо – слишком уж он был не то, чтобы зол на него, но недоволен – именно вероятности будущего этого парнишки не давали Мирославе нормально спать.

Именно они подорвали здоровье его сестрёнки.

Но винить парнишку было невероятно глупо и совершенно бессмысленно.

Можно было только понять его – пережил он, судя по записям Мирославы, немало, его и половина свалившихся на голову юноши событий сломала бы.

Какого же было удивление Радмира, когда он узнал, что у местного вождя когда-то был помимо уже имеющихся троих детей ещё и старший сын – наследник племени, будущий правитель.

Невероятная схожесть с описанным в дневнике Мирославы юноши наводила на нехорошие размышления, от которых Радмир решил не отмахиваться – это было очень важно, ведь хоть и косвенно, но связано с его сестрёнкой, ставшей невольной свидетельницей этих печальных событий.

Манера говорить и внешность, поведение и поступки – один в один.

И самое страшное, что мальчишку все считали мёртвым.

Но Радмир мог с абсолютной уверенностью сказать, что это было совершенно не так.

Иккинг не умер в ту ночь, что люди здесь прозвали Кровавой.

А уж когда Радмиру сказали, что новый наследник Стоика Обширного, нынешнего Вождя Олуха, Магни Хеддок – полная копия своего старшего брата, начиная от внешности и заканчивая выражениями, которые тот употреблял в своей речи, то он понял – ошибки быть не могло.

Ведь глазами юного Наследника на него смотрел тот юноша из селения, на которого совершенно случайно наткнулась Мирослава шесть лет назад.

Нет, не Юноша.

Иккинг.

Его ведь так звали?

***

Астрид с бесстрастным лицом смотрела на чужаков, приплывших для заключения союза с племенем Лохматых Хулиганов – это были некие Охотники на Драконов, в определённых кругах известные люди.

Организация, занимающаяся ловлей, убийством и продажей драконов.

До этого дня девушка более-менее хорошо знала только об одной подобной организации – Орден Ингерманов, в который ушёл окрылённый внезапным нахождением родственников Рыбьеног. Впрочем, и об Ордене она знала мало – только то, что эти люди тренировались на определённом виде драконов и этим самым сильно сократили количество этих тварей, практически полностью их истребив.

За прошедшие шесть с лишним лет с момента гибели Иккинга Астрид сильно изменилась – ожесточилась, стала меньше мучиться угрызениями совести, перестала сомневаться в правильности своих действий.

Теперь она до конца позиционировала себя исключительно как воина – не как девушку, которой надо бы замуж выйти да детей рожать, сидя у очага вышивать крестиком да очаг этот самый хранить, а как бойца, который наравне с мужчинами отправлялся в походы, завоёвывал новые земли и пировал на костях поверженных врагов.

Подобное поведение вызвало неудовольствие со стороны матери, отца и даже Инги, которая, нянчась с Викаром, стала более мягкой – вот уж кому материнство пошло на пользу.

Но Астрид никого не слушала – она, одна из Убийц Драконов, имела немалый вес в племени, как самый умелый воин своего поколения, а потому подобные замашки ей прощались.

Девушка стала больше и внимательнее наблюдать за своими племянниками – Мия и Магни стали слишком уж похожими на своего старшего брата.

И ладно, если бы они взяли у него только хорошие качества – ум, хитрость и любознательность… так нет!

Особенно Астрид стала подозревать что-то неладное, когда в последнем драконьем налёте, более года назад (о, а это вообще отдельный разговор!), Фурия не просто не убила близнецов – она спасла их от бешенного даже по меркам драконов Ужасного Чудовища.

Девушка хотела тогда обо всём сообщить вождю, но…

В самый последний момент передумала – в последний раз её поспешность и нетерпеливость обернулась гибелью нескольких десятков её одноплеменников (громадного числа для не слишком многочисленного племени) и стала причиной Кровавой Ночи, в годовщину которой люди привычно не выходили на улицу, боясь потревожить дух Ночной Фурии.

Хофферсон стала просто наблюдать за близнецами, ища в их поведении новые странности, запоминать и делать выводы.

Они и раньше любили в любой неподходящий момент оказываться рядом, появляясь словно из ниоткуда и исчезая в никуда, как только кто-то попытается к ним обратиться, так сейчас они стали ещё и специально абсолютно одинаково одеваться.

И ладно, если бы это были просто похожие одеяния, но эти зелёные туники с кожаным поясом, эти коричневые штаны и сапоги! Ей этот, с позволения сказать, стиль не просто напоминал кого-то – он откровенно кричал, что дети пытаются быть похожими на своего старшего брата.

Они даже стали отзываться на имя «Иккинг», пугая одноплеменников.

Близнецы Торстон умилённо смахивали скупые слёзы – на подобные шутки даже они были не способны, а потому с удовольствием охотились на маленьких конкурентов, пытаясь узнать, как же они так делают и безуспешно пытаясь повторить их успех.

Впрочем, безрезультатно.

И если с Мией странностей почти не наблюдалось – девочка напоминала Астрид её саму в этом возрасте, воспринимая все эти шалости только как развлечение, то Магни всегда был предельно серьёзен.

Иногда девушка думала, что этот мальчик совсем не умел улыбаться, смеяться или просто смотреть не с укором или осуждением, а мечтательно, счастливо…

Если бы она собственными глазами не видела, как Магни менялся, когда скрывался под сенью леса, скрытый от людских глаз и свободный.

Мальчик с каждым годом становился всё более похожим на брата в мелочах – какие-то фразы, жесты и мимика, походка и манера говорить и даже мыслить – всё в нём было от Иккинга.

И это пугало.

Впрочем, похож он был в мелочах, если лицо тоже считать мелочью, а в крупных событиях и чертах – отличался. Во взгляде была непонятная уверенность, не было загнанности и безысходности.

И смотрел он пронзительно и жёстко – никто не выдерживал, все отводили глаза.

Но вот чего девушка точно не ожидала, так это того, что мальчик подружится с Дагуром. Когда год назад молодой вождь Берсерков приплыл для подписания договора и познакомился с новой семьёй Стоика, тот тоже был ошарашен сходством старшего и младшего братьев.

И, что особенно поразило Астрид, опечален смертью Иккинга.

Этот новый Дагур был для неё незнаком – не следа былого безумия, показной жестокости и любви к насилию.

Перед ней тогда стоял мудрый вождь сильного племени, а не сорвавшийся с цепи дикий зверь.

Какова же была причина столь резких перемен? Почему этот парень резко повзрослел и называть его так стало уже… неправильно, что ли.

Это был мужчина.

Возможно, Иккинг тоже подружился бы с эти новым Дагуром. Они были неуловимо похожи в чём-то главном, но до сих пор не понятном ей.

После двух дней подозрительных взглядов и осторожных вопросов, вождь Берсерков и Наследник Лохматых Хулиганов общались вполне по-дружески.

И, что самое главное, Дагур вполне дружелюбно общался с мальчиком, не выказывая раздражения, и рассказы слушал очень внимательно, с искренним интересом.

Что-то изменилось в мужчине в ночь его прибытия на Олух. Он тогда зачем-то ушёл с пира, кажется пошёл в лес… Никто не знал зачем и что же там произошло, но после той ночи что-то надломилось в нём, что-то неведомое появилось в глазах.

И это тоже пугало.

Впрочем, это всё минувшее. Надо было думать о проблемах настоящего. Например, об Охотниках на драконов.

Союз с ними Астрид видела невыгодным по нескольким причинам.

В первую очередь, драконов-то, собственно, и не было теперь. Сгинули они разом куда-то, перестали нападать на острова, а жители ближайших к Проклятому Проливу поселений застыли в тревожном ожидании – затишье перед бурей само по себе тревожной тучей нависло над людьми.

Но драконы не напали ни через месяц, ни через два, ни через пять, ни через год.

Конечно, их видели на горизонте – маленькие стаи спокойно себе перелетали с острова на остров, не обращая на людей никакого внимания и не проявляя агрессии к ним.

Как выяснилось, такие странности были на всех островах, ранее подвергавшихся налётам.

И подобная закономерность заставляла серьёзно задуматься.

Даже полгода назад, если бы эти чужаки явились тогда, девушка могла с уверенностью сказать, что это точно не было результатом деятельности Охотников – они бы тогда не прибыли для заключения союза.

Но теперь-то она, как и некоторые другие викинги, знала правду.

Ведь они всё-таки нашли Драконье Гнездо.

Пустое.

Когда Стоик вновь снарядил экспедицию в Проклятый Пролив, никто не верил в её успех – столько раз Лохматые Хулиганы бывали там, и столько раз возвращались, оставив там, благо, если не половину кораблей и людей. И уж точно никто не мог представить, что же их будет ждать в этот раз.

Для начала, в Проклятом Проливе, самом по себе очень сложном для прохождения там кораблей (множество подводных скал и обломков ранее затонувших здесь драккаров были серьёзным препятствием даже для столь опытных моряков, как викинги – южане же здесь просто не прошли бы), ранее всегда окутанном молочно-густым туманом, был кристально-чистый воздух – все камни были прекрасно видны.

Одно это уже заставляло сильнее нервничать понимавших всю странность данной ситуации викингов – до этого дня такого не бывало никогда.

Не то, что бы драконов в скалах Проклятого Пролива совсем не было – несколько Злобных Змеевиков безразлично окинули взглядом людские корабли и продолжили свой путь в сторону от них, стайка Жутких Жутей мелькнула в дали, но и она не приблизилась к людям.

В почти кромешной тишине (люди чуть ли не затаили дыхание, если и переговариваясь, то шёпотом) викинги добрались до Драконьего Острова – это проклятое место искали много поколений их предков и вот, они нашли его!

Но торжества от победы не было – было видно, что остров мёртв.

Тишина стала оглушающей.

Конечно, скорее всего, с другой стороны острова были и леса, и ручьи, и зверьё – но этот берег был совершенно безжизненным. Ни птиц, ни драконов, ни деревьев и трав – голый камень.

И хорошо знакомый всем воинам смрад разлагающегося трупа.

Внимательный глаз Астрид заметил на скалах стеной возвышающегося над людьми берега очень характерные следы оплавившегося, потрескавшегося и почерневшего камня.

Потом девушка во всеобщей серости увидела, что когда-то деревья здесь всё же были, однако сейчас от них остались лишь обугленные коряги, выглядевшие жутко и даже чуть-чуть печально.

Впрочем, это всё девушка заметила потом.

В первую очередь она уставилась на громадное нечто, судя по всему и распространяющее запах разложения. И только рассматривая громадную гору чего-то, судя по всему бывшего когда-то живым, девушка поняла – это был дракон.

Громадный Монстр с изуродованной мордой, порванными в клочья крыльями и обугленными проплешинами в шкуре, сгнившим до костей хвостом и торчащими из прорех на брюхе явно сломанными рёбрами.

Да и сама поза уже давно (не меньше нескольких месяцев – примерно столько, сколько не нападали драконы) мёртвого Монстра словно говорила о том, что умер он от… падения?

Следы от залпов Ночной Фурии, прекращение драконьих налётов, слухи о том, что на южных островах Архипелага этих тварей стало намного больше…

Астрид, кажется, стало ясно, что конкретно тут произошло – твари что-то не поделили между собой, Фурия убила этого Монстра, судя по размерами являвшегося вожаком драконьей стаи и… забрал эту самую стаю на юг?

Так что ли?

Астрид всегда с бессильной ненавистью вспоминала тот поход на Драконий Остров – они даже не сумели отомстить за павших братьев и сестер – мерзкие твари потеряли своего вожака и трусливо сбежали.

Но почему же тогда, узнав о том, что Стоик категорически отказался сотрудничать с Охотниками, в сердце девушки расцвела мстительная радость?

Комментарий к Глава 8

Простите за такую задержку – сначала предварительный просмотр в колледже, потом подготовка к выставке-конкурсу и олимпиада по рисунку… Было немного не до фанфика. Впрочем, я все же нашла время, и доделала главу.

Оставляйте отзывы, ребята, и я постараюсь выкладывать продукции чаще – не так сложно оторвать пару часов от сна, если видно, что твои старания кому-то да нужны)

Малыши-Фурята. Я просто не могла вам их не показать, они очаровательны! :

https://vk.com/photo-147969315_456239088

https://vk.com/photo-147969315_456239089

Аран в своей новой броне (да-да, той самой из третьей части, почему бы и нет?) и Алор:

https://vk.com/photo-147969315_456239090

Сатин:

Девочка тренируется, весьма похвальное занятие:

https://vk.com/photo-147969315_456239092

На задании своего учителя:

https://vk.com/photo-147969315_456239095

Астрид, прекрасная воительница из племени Лохматых Хулиганов:

https://vk.com/photo-147969315_456239096

https://vk.com/photo-147969315_456239097

https://vk.com/photo-147969315_456239098

========== Глава 9 ==========

Магни хмуро разглядывал корабль со странным символом на парусах. Тревога окутала мальчика, он всеми силами старался вспомнить, где же видел уже этот знак.

Камешек на шее теплел, суля неприятности.

Магни не сразу заметил это странное свойство подарка Арана – кристалл на шнуре, с вырезанными на нём символами (оказавшимися его собственным именем, переведенным на какой-то древний язык, которому странный друг обещал его обучить), оказался очень странным, но неожиданно полезным.

Сильно развитая интуиция, конечно, всегда заблаговременно предупреждала мальчика о грядущих бедах, да и его сестрёнку тоже, особенно в последний год, но этот кулон словно усиливал все эти способности. А ещё он теплел в преддверии каких-то грандиозных событий.

Хороших ли, плохих ли – не важно.

Во всех свойствах камушка Магни пока не разобрался, а спрашивать Арана он не хотел – не потому что, тот мог не ответить (он бы развёрнуто пояснил всё, что было бы непонятно мальчику, смеясь и прося не стесняться задавать вопросы), не из-за глупого стеснения – оно-то уж точно было чуждо близнецам – а по простой причине того, что он хотел понять всё сам.

Без чьей-либо помощи.

К слову, об Аране.

Ведь именно он показывал блокноты с нарисованными кораблями, знаки на парусах которых были точь-в-точь, как у этих странных чужаков!

Парень просил запомнить мальчика эти символы.

Охотники на Драконов.

Люди без воинской чести.

Сражавшиеся не за собственный народ, не за светлую идею – за деньги.

Наёмники, по сути, только собранные в единую организацию под главенством клана Гримборнов.

Тогда Аран попросил их опасаться и сторониться, и ни в коем случае не связываться с ними – для них эти люди были смертельно опасны.

Магни же, после того, как разыграл-испытал Дагура, людей больше не боялся – один из самых свирепых викингов на деле оказался очень интересным и умным собеседником с чудовищным контролем собственных эмоций – а это всегда требовало просто титанических усилий.

Особенно для людей с таким огненным характером, которым был по всему архипелагу известен вождь Берсерков.

Магни каким-то волшебным, необъяснимым взором видел всю ту испытываемую Берсерком вину – тот страдал.

Этого никто не видел, этого никто не понимал.

Или просто не хотел понимать.

Все смотрели на Дагура, словно ждали от него в любой момент вспышки безумия, словно такая положительная перемена в сыне Освальда их пугала.

Магни не понимал своих одноплеменников – да, про Дагура ходило множество самых страшных слухов и, увы, а может и к счастью, не мало из них были суровой реальностью, но имели мало общего с настоящим! Эти слухи относились к сумасшедшему мальчишке-подростку, к избалованному сыну правителя мощного племени, но никак не к мудрому Вождю своего народа.

Да, Дагур бывал жесток, его иногда заносило, но Магни, всего раз заглянувший в душу мужчины, мог с уверенность сказать – после той судьбоносной встречи в лесу в нём не просто что-то надломилось.

Даже не так.

В нём не что-то надломилось, но что-то, наконец, встало на свои места, что-то правильно сложилось, и сломанный, потерявший себя и якорь в этом безумном мире молодой Вождь возвращался домой целым.

Головоломка сложилась, недостающие детали неожиданно нашлись в полуночном лесу и талантливо сыгранном видении.

Дагур за весь этот год их знакомства так ни разу ничего не спросил про ту встречу. Не попытался выяснить, привиделась ли она ему или была в действительности.

Но по возвращении на родной остров развил бурную деятельность – благополучие, мощь и богатство Берсерков стараниями их лидера и его очаровательной сестры росли буквально на глазах.

Магни не понимал, почему тянулся к этому странному, но по-своему удивительному человеку.

Но потом понял.

Они, Аран и Дагур при всех их различиях, были невероятно похожи.

В своей вынужденной жестокости во имя процветания своего народа, в своей любви к этому самому народу, в заботе о нём, в своём ревностном желании защищать своих родных, быть нужными им…

Да, они были невероятно похожи.

Наверняка, они могли бы подружиться.

Ну, или стали бы смертельными врагами.

К слову, о врагах.

После того, ставшего последним, налета, близнецы окончательно поняли – они не могут смотреть на драконов, как на врагов.

Неправильно было это.

Не после того, как сама Ночная Фурия спасла им их жизни, напав на другого дракона.

Не после того, как они сумели понять драконью речь.

Не после того, как они узнали, что драконы – разумные.

Не после того, как Король Гнезда, Аран, его друг Аран был назван его старшим братом.

Вот только страшную догадку, практически уверенность, мальчик предпочел хранить при себе.

И никому её не рассказывать.

Даже сестре.

Особенно сестре.

Магни слишком любил Мию, его жизнерадостную, солнечную, такую светлую и чистую сестрёнку, чтобы омрачать её постоянно радостный, бодрый настрой страшной правдой, тем более, неподтверждённой.

Впрочем, рано или поздно, он обязан будет ей всё рассказать.

Или она узнает сама.

И неизвестно, что хуже.

Спустя пару месяцев после последнего Налёта, он вновь встретился с Араном.

И был совершенно не удивлён, когда тот захотел познакомить его с кем-то.

Таинственные кто-то оказались драконами.

И не просто драконами, а Ночными Фуриями.

И не просто Фуриями, а точной, только более молодой копией Беззубика и их, Магни и Мии, спасителем.

Алор и Тагуш, как представил их Аран.

Парень же в свою очередь был удивлён спокойствием мальчика – тот и не думал паниковать из-за такой опасной для жизни близости к Порождениям Молнии и самой Смерти.

А Фурии были этим приятно удивлены.

Сам же Магни пережил краткий приступ воспоминаний-видений, главным героем которых была всё такая же Фурия с глазами, как у Алора.

Небесные Странники, почему же его так взволновало сходство Алора и Беззубика? Ему-то, в самом деле, какая разница, похожи ли два дракона, одного из которых он даже не знал!

Аран тогда подтвердил слова Тагуша об их, Арана и Магни, а заодно и, естественно, Мии, родстве, но природу кровной связи не объяснил – мальчик только понимал, что матери у них в любом случае разные.

Впрочем, какая разница?

Он хотел, чтобы у него был старший брат?

Он его получил!

Хвала Небесным Странникам.

Главное теперь было познакомить Арана и Мию так, чтобы не сильно шокировать последнюю.

Впрочем, всё это дела будущего, а думать надо о настоящем.

О сегодняшнем дне.

О злобных, удивлённых и насмешливых взглядах Охотников, бросаемых на него.

О их намерениях.

Или о том, что, к удивлению мальчика, Стоик категорически отказался сотрудничать с ними, мотивировав это тем, что уже больше года драконы не нападали на них, что их гнездо разорено и покинуто – им здесь нечего было теперь делать.

Почему-то Магни был уверен, что это были всего лишь отговорки, а настоящая причина столь резкого отказа (когда представители Охотников выходили из Большого Зала, один из них даже хотел отпихнуть попавшегося ему на пути мальчишку, оказавшегося, о чудо, Магни, но вовремя узнал в нём сына вождя и предусмотрительно не стал этого делать, под пристальным взглядом положившего руку на рукоять меча Стоика) была совершенно иной.

И почему же мальчик был уверен, что всему виной всего пару раз мелькнувшее в разговоре (он не подслушивал, честно! Просто у него слух хороший, а делать ему было нечего, поэтому и болтался возле Большого Зала, в котором, совершенно случайно, оказывается, проходили переговоры вождя и Охотников!) имя «Драго Блудвист»?

***

Сатин с улыбкой рассматривала найденные ею рисунки.

Мастер отправился в Белое Гнездо уладить какие-то вопросы со своей матерью, решив оставить Ученицу на Драконьем Крае – это были семейные разборки и она была там совершенно лишней, к чему девушка отнеслась с пониманием.

Но всё равно выпросила у Учителя его книжку с заметками о путешествиях.

Да, видела она такую, точнее, видела, как её Мастер делал в ней какие-то записи, иногда что-то зарисовывая.

Она ни на что не надеялась, а потому крайне удивилась, когда парень согласился и дал ей свой дневник, сказав, что там всё равно не было ничего интересного.

Сатин была с этим не согласна.

Мастер излагал свои мысли очень интересно, и эти записи, как казалось девушке, помогали ей хоть чуть-чуть больше понять своего учителя.

Конечно, сначала Сатин честно выполнила ряд обязательных ежедневных упражнений, направленных на развитие и поддержание её физической формы.

А после этого она, как и было обговорено, села за книги – ей надо было изучить несколько разделов, посвященных Ментальным Щитам, и только после этого, на правах честно весь день трудившегося человека отправилась отдыхать – рассматривать походные дневники своего Учителя.

А уж когда она нашла там рисунки…

Она и представить не могла, что у её учителя был такой талант! С листов на неё смотрели Ночные Фурии и Ужасные Чудовища, Змеевики и Шторморезы. Были ещё несколько пейзажей, большая часть которых были ей незнакомы.

Потом ей попались несколько портретов – какой-то незнакомой девочки, несколько так же незнакомых мужчин и женщин, но все они явно были сделаны по памяти, без живой натуры перед глазами.