355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Анатоль Нат » Бабье царство. Возвращение... (СИ) » Текст книги (страница 31)
Бабье царство. Возвращение... (СИ)
  • Текст добавлен: 26 октября 2016, 22:49

Текст книги "Бабье царство. Возвращение... (СИ)"


Автор книги: Анатоль Нат



сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 32 страниц)

  – А на фига он ей там сдался?! – едва слышно проговорил ничего не понимающий Голова. – Уверен?

  – Вопрос на засыпку. Если в обоих эллингах, где, по общеизвестным данным ремонтируются оба якобы разрушенных дирижабля, нет ни того, ни другого, где они, по-твоему, могут быть?

  – А там, естественно нет, – задумчиво пробормотал себе под нос Голова, в упор глядя на Силу.

  – Ни того, ни другого, – отрезал тот. – Более того, пропали из мастерских и обе пассажирские гондолы, которые братья Трошины делали по какому-то особому спецзаказу Изабеллы. Как пропали и оба лёгких пулемётных броневика, по спец заказу делаемых в Трошинских мастерских для неё же. Зато на обоих баржах на носу и на корме вдруг за одну ночь появились какие-то непонятные, обшитые обычными досками надстройки, куда вообще никого не пускают, даже экипаж. И в обеих же самоходных баржах, при, казалось бы, таком большом внутреннем объёме, почему-то не оказалось в достатке места для размещения всей делегации. Приходится большинству тесниться под навесом на палубе и в немногочисленных маленьких куцых каютках.

  Скажешь, что у неё там лежат подарки многочисленной родне? Так извини, но я тебе не поверю. Слишком родни много получается, – скупо улыбнулся он.

  Про этот их, так называемый монитор, вообще ничего не скажу. Это – вообще особая статья. О нём абсолютно ничего не известно. Что тоже наводит на не самые приятные размышления. Внешне – совершенно ни на что не похоже, а они его что лишь не облизывают. Тоже непонятно, с чего бы это.

  Да и где это видано, чтобы ни ты, ни я не имели, ни малейшего представления о том, что производится в городе. Что за судно такое? Таинственность развели, страшную. Зато, надо признать, итог есть. Никто в городе до сих пор толком не представляет, с чем может столкнуться на реке.

  В общем, упустили мы многое за прошедшую пару лет.

  – Ну, почему же, упустили, – медленно, немного заторможено возразил Голова. – Всё упущенное можно наверстать. Есть же Куница, наш старый, добрый товарищ и друг. При известном подходе, конечно, от него многое можно узнать.

  – Который сам на пушечный выстрел не подпускает никого чужого к своей, так называемой артиллерийской лодье. Которую ему построили на верфях этой компании, – жёстко отрезал Сила. – Пусть с его мастерами, но на чужих верфях, которых совсем недавно вообще не было. И, кстати, тоже почему-то называет свою лоханку монитором. Почему бы это?

  И ещё. Не забывай, на носу выборы. Твои выборы! Так что на Куницу, на то, что тот скажет тебе что-либо по старой доброй памяти, я бы на твоём месте не рассчитывал.

  Как тебе такой расклад? Нравится?

  – Ровно настолько же, как и тебе, – невольно огрызнулся Голова.

  – И это ещё далеко не всё, – снова загадочно ухмыльнулся Староста. – Раз уж я взялся тебя просвещать, то останавливаться на полпути не намерен. Ещё одно у тебя спрошу.

  Как ты думаешь, кузнецы, те, что недавно тесно объединились вокруг Мастера Дутова, будут спокойно смотреть на то, как мы у них из-под носа утаскиваем кровь как им необходимую вещь. Тот самый Большой Имперский прокатный стан?

  – Малый.

  – Не важно. Хоть Средний. Так да или нет?

  – Почему бы и нет, – насторожился Голова. – По-моему, сейчас им точно не до какого-то стана, пусть даже и Большого. Сейчас у них на своих болотах самый жор с латунью идёт, как у рыбы. Я этот момент тоже учитывал в своих расчётах.

  – Учитывал, да, видать, не учёл, – жёстко отрезал Сила. – У них самих уже готов свой собственный действующий образец дыхательного аппарата. И они его уже испытали. И, думаю, их желание наложить свою лапу на затонувший в озере прокатный стан от этого только возросло. А учитывая приобретённый ими за прошедшее лето немалый опыт по подъёму с глубин самых разных грузов, машин и механизмов, думаю, нам с тобой, они сотню очков вперёд дадут.

  Вот кто главный наш конкурент на этот стан. Кузнецы, не баронесса. Не компания Сидора, не я тебе и не ты мне. Кузнецы – главные конкуренты нам с тобой.

  Как только они выгребут со дна болот всю свою латунь, а это случится как раз к началу зимы, когда ты сам рассчитывал начать работы по подъёму, они окажутся тут, как тут, у тебя под боком. Нужны тебе такие конкуренты? Мне – нет.

  Нравится, не нравится, но нам обоим жизненно необходимо это объединение. Тебе и мне. Думаю, о разделе будущих прибылей между собой мы как-нибудь уж договоримся. А вот с кузнецами – нет. Это их поле и они на нём главные. И уступок тут от них не жди. Упустим момент сейчас, потом можно и не мечтать.

  Ну а раз так, то, надеюсь, я тебя убедил, что ни о каких шести месяцах, ни о какой зиме, на что ты так рассчитываешь, не стоит рассчитывать.

  Два месяца осени! Два – и не больше! Имея воздушный летательный аппарат, уже опробованный и показавший прекрасные результаты по быстрому перемещению в воздухе, которые нам раньше и не снились, баронесса так надолго город не покинет.

  Потому что никуда далеко она не поедет. Ей это не нужно, – тихо, со значением подчеркнул Сила Савельич, глядя Сильвестр Андреичу прямо в глаза.

  Она найдёт где-нибудь в среднем течении Лонгары тихое, уютное местечко, где ей никто не сможет помешать, и соберёт там оба своих летательных аппарата. Потратит на это от силы неделю. А потом по воздуху, дня за два, за три, спокойно доберётся до столицы Подгорного княжества.

  И произведёт там фурор.

  Для города это, безусловно, хорошо. Имя нашего города, пусть даже и наравне с именем баронов де Вехтор прогремит на весь мир. Это – безусловный для города плюс.

  А вот для нас с тобой – минус, – неприятно улыбнулся Сила. – Минус – это князья Подгорные. Они нам этого не простят. Баронессе такого не простят, но и нас не забудут.

  Чтобы какие-то там селяне, лесовики, ТАК опустили самих князей Подгорных, да ещё на их же собственной свадьбе в их же доме.... Никогда ТАКОГО они НАМ не простят. И при первой же возможности, постараются отыграться.

  – Плевать я хотел на этих князей, – стиснув зубы, презрительно процедил Голова. Глаза его в этот момент полыхнули какой-то лютой, еле сдерживаемой ненавистью. – Кто они такие? Шелупонь! Поднявшиеся на ворованном добре барыги. Упыри, жиреющие на народной крови.

  Это мы с тобой каждую медную монетку свою тяжким трудом нажили, потом и кровью. Они же просто воры.

  Торфяное Плато, с чего они основной доход свой имеют, раньше было всё целиком и полностью собственностью амазонок. А потом князья подсуетились, воспользовались удобным моментом и лапу на него свою наложили, когда ящеры серьёзно потрепали бабец, и у тех не было сил воевать сразу на два фронта. А теперь и вовсе их оттуда полностью вытеснили. А заодно и на западные районы республики хавалку свою теперь разевают, пользуясь тем, что они с тех давних пор так и не заселены.

  Только вот амазонки теперь уже не те, что раньше. Оправились. И "добро" княжеское хорошо помнят, когда те в тяжёлый момент ударили им в спину. Потому и князья нынче осторожничают. Вишь, историю со Срединной Империей затеяли, дворянство подкупают, не лезут так нагло, как прежде. А всё равно порода всё та же, шакалья. Пока к рукам всё не приберут, не успокоятся. Вот увидишь, быть войне.

  – И в этой будущей войне нам, то есть нашему городу будет отведена одна из главных ролей. Тыловой базы обеспечения, – невозмутимо согласился с ним Сила. – Зря, что ли, Территориальный Совет столько внимания уделяет нашему городу. И Ведун нас не забывает, и другие, всякие разные, месяцами толкутся в нашем городе.

  Да и бабцы последнее время гонор свой смирили, не задираются, так как прежде. Нужны мы им сильно, вот и поутихли. А нам грех тем не воспользоваться.

  И этот визит баронессы, ещё больше привлечёт внимания к нашему городу. А внимание это что? Это деньги. Деньги на развитие края, на подъём промышленности и сельского хозяйства, на привлечение новых людей на наши земли. И у территориалов деньги есть. Много. И, главное, они готовы их вкладывать. В нас. Потому как мы, их тыл в будущей войне уже со Срединной Империей, которая у них окажется прямо под носом, в двух шагах. И щит против будущего нашествия ящеров.

  Со всех сторон мы в выигрыше.

  Так что, учитывая всё вышесказанное, обратно нашу баронессу следует ждать не позже середины декабря. Как раз домой она и заявится, когда ты только-только соберёшься приступать к наращиванию льда над местом, где утоп Имперский Прокатный Стан. И врежет тебе по рукам.

  Тебе нужен скандал перед выборами? По мне – так нет.

  Одно дело, когда спорный предмет уже лежит у нас на складах, и совсем другое, когда она нас на месте за руку схватит. И борьбу за выборы на место Главы Города мы провалим с треском.

  Ты! Ты провалишь.

  Такой хай поднимет, что о новом сроке можешь и не мечтать. Знаешь же, какой сволочью может быть обиженная баба. Так что, времени у нас с тобой всего ничего. Два месяца, сентябрь и октябрь. И всё. Может, ещё начало ноября удастся прихватить. Но уже на ноябрь я бы не закладывался. Можем и опоздать.

  И вот это – и есть та самая единственная причина, по которой я здесь и сейчас рядом с тобой сижу. И даже готов обсудить дальнейшее использование того оборудования, что нам достанется. Половина на половину, думаю, справедливо будет.

  Нам следует объединять усилия, а не подсиживать друг друга, в надежде выиграть сущие мелочи. Надеюсь, это то ты понимаешь. Вместе мы сила. Порознь, нас любой сломит. Выросло, понимаешь ли, новое поколение. Уже в затылок дышат. И Куница – не самый страшный из них, – тяжело вздохнул Сила.

  – Согласен, – невозмутимо кивнул Голова. – Есть в твоих словах зерно истины. Вместе нам легче отбиваться и от конкурентов, и от бывшей собственницы. Большой Имперский Прокатный Стан – не та вещь, на кражу которой бывший хозяин будет смотреть спокойно. Овчинка стоит выделки. Ничего подобного во всём нашем Крае нет.

  Что же касаемо того, будут ли бывшие хозяева спокойно смотреть, как мы распорядимся их прежним имуществом, так и что с того. Прошляпили, прозевали, профукали. Не смогли вовремя распорядиться собственным имуществом и достать со дна озера ценный приз – пропадёт же.

  Прокатный стан не та вещь, чтобы долго оставлять его без внимания. Вот пусть теперь и пожинают плоды собственного головотяпства.

  Было ваше, стало наше. По-моему, так будет справедливо, по-честному.

  – Боюсь, наша дражайшая баронесса не оценит по достоинству подобного стремления к справедливости, – буркнул Сила.

  – Ей придётся согласиться, – отмахнулся Сильвестр. – Тем более что мы предложим ей альтернативу. Хочет вернуть свой стан – пусть сперва оплатит все наши затраты на работы по поднятию Имперского прокатного стана со дна озера и доставку его в город. Чтоб всё было по закону. И мы тут же вернём ей её собственность. Честно, вернём, – ухмыльнулся Голова. – Честно-честно. Как только оплатит, так сразу и вернём, – подпустил зловещих ноток в голос Голова. – Нам нечего чужого не надо. Пусть только оплатит наш труд.

  – На что ты рассчитываешь?

  – На то, что работёнка эта не из дешёвых будет. Раньше никто её не выполнял, так что и цен устоявшихся на такую работу нет. Сколько сами себе назначим – столько и будет. И Городской Совет нас в том поддержит.

  И ей придётся согласиться.

  Думаю, на полученные с неё капиталы, мы сумеем купить себе и два таких стана. Тебе и мне. Да ещё и останется, чтоб взятку сунуть баронам на Басанрогском перевале, чтобы препон не чинили.

  Не захочет, можем вернуть ей стоимость оборудования. Естественно с учётом его амортизации и порчи под водой. Тоже чтоб всё было по закону. Если она на эти деньги сумеет купить себе десяток шпилек для своих роскошных волос, я честно скажу, что ей очень повезло.

  Суров закон, но это закон!

  С деланно суровым видом, Голова поднял верх указующий палец, являя в этот момент всем своим видом неумолимость действующего законодательства.

  – В преддверии сложностей, возникших с образованием новой Срединной Империи и надвигающейся войны с подгорными людоедами, мы не можем оставить без внимания такой крайне важный для выживания города предмет, как Имперский Прокатный Стан. Речь идёт о самом нашем выживании. Городу нужен прокат. Городу нужно крепить оборону. Городу нужно строить укрепления и выстоять в надвигающейся войне. И мы не можем себе позволить пустить всё на самотёк. Это – суровая реальность. Это не наша прихоть, это вопрос выживания всех.

  – Правильно, – медленно, с достоинством кивнул Сила Савельич. – Абсолютно правильная позиция. Верная! И думаю, весь состав нынешнего Городского Совета нас в том поддержит. Надо крепить оборону города самым решительным образом. Потому как жить все хотят.

  А баронессе, ли Сидору ли, любому другому из той компании скажем: общественное – выше личного. Надо чем-то жертвовать для общего блага.

  – Но, лучше, всё ж, для нас, будет, компенсацию с них взять, – с кривой гримасой на лице мрачно проговорил Голова. – И купить своё. Деньги не пахнут. В отличие от всего остального, – мрачно пошутил Сильвестр Андреевич Косой, Городской Голова города Старый Ключ.

  Отплытие

  Отъезд Изабеллы Юрьевны де Вехтор на свадьбу к Подгорной княжне прошёл исключительно чётко, по-деловому и, как-то... обыденно, что ли, не смотря на множество провожавшего народа и праздничное настроение собравшихся. Словно группа из нескольких хорошо знакомых меж собой людей, со своими давно устоявшимися маленькими традициями собралась у пристани на рядовой выезд на природу. Пикник, не иначе.

  А то, что две немалого размера тяжело нагруженные лодьи и артиллерийский монитор чуть ли не по самые борта сидели в воде, приняв в своё нутро все те мелочи, что скрашивают пребывание отдыхающих на природе, на это внимания как бы никто не обратил. Ну, везут гости подарки хозяевам и всякую сопутствующую путешествию мелочёвку, и что такого. Дело обыденное.

  Не удивляло и то, что группу из двух хорошо вооружённых самоходных барж прикрывал мощный артиллерийский монитор, со смотрящими с носа и кормы двумя большими, ста миллиметровыми пневматическими орудиями. И не к такому за последние годы привыкли.

  У жителей этого Края всегда были довольно непростые отношения с соседями амазонками через реку. И то, что баронесса Изабелла де Вехтор для своей поездки на свадьбу к подруге озаботилась строительством мощного артиллерийского монитора, способного давлением воздуха метать снаряды чуть ли не на полных три версты, тоже особо никого не удивило. При всём миролюбии, последнее время открыто демонстрируемом властями Амазонии к Ключёвскому Краю, веры им не было ни на грош. Слишком уж непростые и неоднозначные отношения были меж них в прошлом. Да и в прошлом ли? Не было ли подобное смягчение нравов лишь ширмой, предназначенной скрыть истинное отношение амазонок к левобережцам. Иной ведь как. Пока у него всё плохо и он в тебе нуждается, так готов чуть ли не в дёсна целовать. А как схлынет крайняя нужда – так нет врага лютее, готового твоей же кровью смыть общее прошлое, и, как он считает, своё унижение, когда ему приходилось перед тобой пресмыкаться. Иные ведь подобного, в собственной голове придуманного унижения, никогда не прощают.

  Так что, не было веры амазонкам, ни малейшей. Потому и не вызвало ни у кого лишних вопросов ни пара сорока пяти миллиметровых пневматических орудий, на носу и корме у самоходных барж, ни пулемётные башенки по бокам. Коль есть у баронессы денежки, которые та готова выбросить на собственную безопасность, пусть платит. А в городе ей и не такого монстра сделают, лишь бы платила исправно. А баронесса всегда исправно платила.

  За что в городе, при всех её постоянных закидонах, баронессу искренне любили. Да и почему бы не любить набитый золотом кошелёк, готовый неизменно развязываться и щедро оплачивать все свои прихоти, какими бы бредовыми они ни были. И, которая, при всём своём богатстве, не лезла ни в какие местные дела.

  Правда, были в городе и понимающие люди, которые прекрасно знали, что подобное положение дел до поры до времени. И когда-нибудь, возможно уже завтра, а нет, так и послезавтра, всё изменится. Большие деньги всегда рвутся в политику. А вот к чему те изменения приведут – неизвестно. К добру ли, к худу, но что по-старому не будет.

  С другой стороны, чего плохого ожидать от неопытной, пусть и обделённой жизнью молодой девчонки, у которой погибли родители и воспитывалась она как сирота.

  К тому ж, с какой стороны ни посмотри, а не особенно тот фанерный монитор и впечатлял. Тому, кто серьёзно интересовался вопросами артиллерийского вооружения речных судов, те же трофейщики могли дать сто очков вперёд. Их-то орудия, настоящие огнестрельные орудия, собранные по добычливым местам на правом берегу Лонгары, могли метать свои снаряды и на много большие расстояния.

  Там дистанция и в десять вёрст для какой-нибудь ста миллиметровой гаубицы с огнестрельным боеприпасом было обычное дело. Да и калибром были ого-го как поболе. Так что единственно кому мог быть серьёзно опасен сей артиллерийский монстр, так лишь тому, кто потревожил бы это судно вблизи от него. Потому как на расстояния более трёх вёрст, тот монитор не стрелял. Это была его максимальная дальность.

  А что цена того снаряда для огнестрельной гаубицы зашкаливала за все разумные пределы, так и что с того. Дешевизна никак не заменяла качественного различия и дальности стрельбы. Пока бы баронский монитор подобрался на дистанцию уверенного поражения, его бы самого уже десятки раз потопили. И что бы там хозяева ни говорили о какой-то невообразимо крепкой броне, из которой якобы сшит был весь его корпус, да с каркасным усилением крученного древесного волокна, разве может пусть даже и проклеенное в несколько слоёв дерево выдержать прямое попадание тяжёлого артиллерийского снаряда. Ответ однозначен – нет. Пустая похвальба со стороны землян, не иначе.

  Да и сам боеприпас у землян серьёзно подкачал, хоть те и тщательно это скрывали. Всё норовили простыми железными болванками пострелять, чем серьёзным фугасным снарядом.

  Вблизи же, да. Вблизи этот монстр впечатлял. Плоскодонный броненосный корабль, длинной шестьдесят два метра и шириной двенадцать. Осадку имел неполных девяносто сантиметров. Над водой возвышался сантиметров на шестьдесят.

  Зато водоизмещение имел целых восемьсот тонн. Вооружение – два пневматических сто миллиметровых орудия, торчащих на носу и корме в глухих поворотных артиллерийских башнях. Плюс четыре пневматические пулемётные системы, в равномерно распределённых по обоим бортам закрытых башнях.

  Вот что было серьёзной силой этого броненосного монитора – пулемёт, действительно грозное, страшное оружие, способное буквально вырезать всё живое в границах зоны поражения. И как охранник для небольшого торгового каравана, способен был обеспечить полную безопасность. Вот в этом качестве – цены ему не было.

  О самоходных же баржах, с двумя немецкими шестисот сильными бензиновыми двигателями Майбахами, для экономии дефицитного топлива оснащённых ещё за каким-то чёртом и совершенно несуразным парусным вооружением, совсем ничего нельзя было сказать.

  Что же находилось в трюмах этих перегруженных подарками судов, одному Богу было известно. И что было скрыто под двумя большими уродливыми ящиками на корме и на носу обоих барж, никто понятия так же не имел. Даже из свиты самой баронессы, особенно из её привлечённой части, никого и близко к грузам не подпускали. А, установленные на обоих судах по одному пневматическому орудию, да по парочке пневматических пулемётов в выступающих за габарит угловатых башнях по бортам каждого судна, отбивали всякую охоту интересоваться.

  Да и команда на баржах подобралась не очень дружелюбная. Видать, под стать самой хозяйке. Как собаки гавкали на всякого невинно поинтересовавшегося, сразу отгоняя всех интересующихся в сторону. Нет, с такой маниакально озабоченной охраной и с такой баронессой, похоже, совсем больной на всю голову, определённо не стоило шутить. Уж слишком внимательно в её окружении относились к вопросам личной охраны и безопасности.

  Речной путь.

  Имра Косая всегда была высокого мнения о себе. Настолько высокого, что даже после нескольких лет счастливого замужества сама себя до сих пор называла Имра Строгая, тем самым подчёркивая собственную самость. И в том, как окружающие её люди должны были к ней относиться соответствующе, у неё были довольно определённые и весьма чёткие представления.

  Наверное, именно это её внутреннее качество и помогло ей в своё время подцепить столь завидного жениха, как младшенький сынок самого Городского Головы известного поречного города Старый Ключ. Пусть жениха не такого богатого, как хотелось бы, но всё ж ей это удалось, и муж её любил по-настоящему. А не так как в некоторых семьях – одна видимость.

  С тех пор Имра Строгая-Косая ещё больше утвердилась в собственном мнении, окончательно для себя определив как окружающие её люди должны к ней относиться: с пиететом, уважительно, внимательно выслушивая все её прихоти. Действительность первого дня путешествия жестоко обломала давно ставшее привычным.

  Если до своего восшествия на борт этой роскошной самоходной баржи она думала, что для неё это путешествие выльется в лёгкое, необременительное путешествие, то...., стоило этому корыту отвалить от городской пристани, как в её спокойную устоявшуюся жизнь вторгся ад.

  На следующее же утро, как только их небольшой караван вышел на простор большой реки, им объявили, что её саму, как и её свиту, включили в состав экипажа и поставили в очередь на несение вахты. И даже для приличия не поинтересовались её мнением. Удивительно, но никого подобное просто не интересовало. Все, кто был на борту, поступили в полное распоряжение команды.

  И если до того дня она думала что знает о порядках на речных судах всё, то вот тут она жестоко ошиблась. Ежедневное лазание вместе со всей свитой баронессы по вантам парусного вооружения самоходной баржи доставляло крайне мало удовольствия. И поражало откровенной тупостью происходящего. У каждой баржи было по два мощных бензиновых мотора, которые уверенно тянули её вниз по реке. Так какого же хрена, спрашивается, нужно ещё и парусное вооружение?

  Иначе как откровенной глупостью, тупостью и самодурством баронессы это не назовёшь.

  Медленно движемся на одних моторах? Так куда спешить? Времени до начала объявленных торжеств ещё полно. Горючего не хватает на весь путь? Так чего не закупились впрок? Почему вышли из порта с пустыми топливными баками. Того бензина, что нужен, в городе, хоть ж...., хоть на хлеб толстым слоем намазывай. Пусть не такое хорошее горючее, как хотелось бы, или как прежде было, когда ещё работал собственный нефтеперегонный заводик этой компании. Ну, так и что? Ведь есть же. Купи и горя не знай.

  Объяснение типа – "Экономия", в голове как-то не укладывалось. Чего его экономить, когда при нужде его можно просто купить. Всё равно идти придётся мимо устьевых поречных княжеств, славных тем, что там чёрта лысого достать можно. А уж самого чистейшего, отличного качества бензина, как и великолепной солярки, там море разливанное.

  Там крупные многолюдные княжества, богатеющие на транзитной торговле. Там моторов полно и соответственно с топливом проблем нет.

  Да и дальше, в портах берегового Союза проблем с топливом тоже нет. Вот там да, там дорого. Ну, так потому что спрос большой, а доставлять приходится из Поморья. Да, и неизвестно ещё на какого качества бензин там ты нарвёшься.

  Но ведь есть же. А что не то купил, так смотреть надо лучше. Голова человеку на то и дана, чтобы не только шапку носить.

  Вот именно этот момент Имра знала чётко, как дважды два, поскольку специально перед отплытием у свёкра всё для себя выяснила. А уж тот жук знает такое, что этой баронессе и не снилось.

  Так что Имра всё знала чётко. По дороге вокруг континента отличного качества бензин и солярку можно найти где угодно и без особого труда, только плати. А деньги у баронессы есть. Стоит только посмотреть на это чудо, на эту самоходную баржу, на двигатели, на вооружение, на внутреннюю отделку кают, как понимаешь – у этой баронессы не просто есть деньги, а есть о-очень большие деньги. Потому как построить такие суда стоит очень немалых средств.

  И таких судов у баронессы было не одно, не два, а целых три.

  Нет, почему-то поставили на баржах по две съёмные мачты под косые паруса и заставляют теперь всех на суднах возиться с ними, осваивая нелёгкий труд моряков, точнее, речников. Зачем, совершенно непонятно. Может, самоутверждается за счёт унижения других? Да нет, непохоже. Вроде не такой баронесса человек.

  А вот что драться любит, так это плохо.

  – "Так и норовит плёткой всю задницу ободрать, коль не послушаешься, – Имра машинально тронула собственное недавно пострадавшее место, и тут же отдёрнула руку. – Больно. Не дай Бог увидит что чешешься, ещё подумает что недовольна. Тогда точно ещё раз выпорет. Тут с этим легко. Чуть что не так, мигом тащат на корму к месту порки.

  Да-а-а. Тут не у свёкра на мягких подушках с многочисленной дворней. О-очень напоминает порядки, царившие в курсантском училище. Особенно в части быстроты исполнения наказания".

  Мелочность и откровенное скупердяйство урождённой поречной дворянки Имру Строгую откровенно угнетало. Но сделать было ничего нельзя. Не она здесь хозяйка. На судне царила махровая дедовщина. А попробуешь увильнуть, накажут.

  И ведь теперь не откажешься от данного ею слова. Сама же согласилась слушаться баронессу во всём. А то, что та имела в виду именно полное послушание, Ирме и в голову не пришло. Привыкла к неге и полной свободе в доме у свёкра, который с неё только что пылинки не сдувал, вот и забыла, что значит для настоящей поречной дворянки именно полное послушание. И как в их семьях наказывают за неповиновение или лень.

  А в категорию лени можно ведь занести всё что угодно, всё, что в голову взбредёт. Вот и получила, что теперь каждый день и косточки все ноют, и задница, чтоб её, чешется.

  Впрочем, глядя на то, как сама баронесса каждым утром измывалась над собой, выполняя полный воинский разминочный комплекс, Имра мстительно утешалась. Так себя истязать. Зачем? Вот уж воистину дворянское воспитание. Ведьма. И в этом городские кумушки не солгали. Что ни говори, а баронесса действительно оказалась настоящая поречной ведьмой. Только те ТАК себя не берегут.

  Но ладно бы сама, Бог с ней, пусть тешется, чем пожелает. Но других то зачем истязать. Ведь и поспать утром лишний часок порой хочется, и вечерком постоять, полюбоваться на закат над рекой.

  Нельзя же всё свободное время посвящать повышению воинского мастерства и наведению на судне порядка. Оказалось – можно. А некоторым, так и обязательно. И хорошо, что ни сама Имра, ни личная её свита не попали в это число. Им было дано послабление. Пусть, как чужим, но то, что вытворяла над собой баронесса, и всё её ближнее окружение, иначе как издевательством точно не назовёшь.

  Но всё когда-то кончается. Так и тупые издевательства кончились однажды, ранним осенним утром. Долгие две недели неспешного мирного путешествия по реке внезапно оборвались в неприметном, укрытом со всех сторон просторном речном затоне, где-то в срединном течении Лонгары.

  Речной затон.

  – «Имея деньги, можно иметь всё».

  В правоте этой немудрёной истины Имра Строгая-Косая не сомневалась до того дня, пока не увидела то чего не может быть.

  Мутная речная волна тихо толкала в бок разгружаемую компанейскую баржу, на борту которой они сюда добрались, заставляя амазонку привычно покачиваться в такт лёгкой речной зыби. Одуряюще, до зайчиков в глазах слепило глаза осеннее послеполуденное солнце, словно намекая на совсем скорую зиму, в прибрежных кустах шуршали какие-то мелкие лесные зверьки, а на душе Имры скребли кошки. Что вокруг неё происходит, она не понимала и от того давно уже пребывала в самом отвратном настроении. Обе их баржи и этот пресловутый монитор, длинные пушки которого смотрели куда-то в сторону реки, тихо покачивались в тайном затоне трофейщиков, на их временной базе, и НИКТО ИМ НИЧЕГО НЕ ДЕЛАЛ! Словно для них эта чужая база была дом родной!

  Мир тронулся с ума. ТРОФЕЙЩИКИ терпели в своих водах КОНКУРЕНТА! И не просто терпели, а всячески привечали. А что баронесса Изабелла де Вехтор была им конкурентом, причём конкурентом серьёзным, учитывая деяния Димона Счастливчика в прошлом году где-то в этих же самых местах, Имра ничуть не сомневалась. Да баронесса и сама не особо скрывала того в разговорах с самими трофейщиками, которые Имра не раз уже краем уха слышала за всё недолгое время стоянки в этом затоне.

  И, несмотря на всё это, перед баронессой буквально стелились. Маленький круглый словно колобок хозяин базы, имени которого Имра так до сих пор и не смогла узнать, словно на коньках катался кругом баронессы что-то ей расписывая с самой умильной улыбкой на физиономии. И та снисходительно, словно хозяйка слуге благосклонно кивала в ответ на какие-то его слова.

  И это на глазах у всех, и никого не удивляло, и никто не возмущался, словно для всех это было нормально. Незнакомая молодая девчонка, лет двадцати от роду, командует на пиратской базе как у себя дома и никому до того дела нет.

  За этим что-то стояло. Что, неизвестно. Но что трофейщики были крайне заинтересованы в баронессе, сомнений у Имры не было ни малейших.

  – "Что тут происходит?"

  Поселившаяся в душе Имры тревога никак не давала ей спокойно осмыслить происходящее. Сейчас кругом происходило что-то интересное и важное, то, что совершенно не укладывалось в картину её жизни последних нескольких лет на Левобережье. А она была вне всего этого.

  – "Давай остановимся и подумаем. Хватит психовать, Имра. Соберись! Что я вижу, и чтобы это могло значить? Два вопроса, ответа на которые у меня нет. Пока нет.

  Итак, давай по порядку.

  Первое. Что я вижу. Бред. Вижу я бред. Бред сивой кобылы в тёмную сентябрьскую ночь. Да, согласна. Уже середина сентября и ночи действительно уже тёмные. Это так. Кобыла? Ну, условно можно и меня принять за неё. Дитё есть, сама – баба, значит – кобыла. Бог с этим. Хоть горшком назови, только в печь не сажай. Дальше. Идём дальше.

  Боже, что за бред лезет мне в голову?

  Второе. Что бы это значило?

  Итак, по порядку. Мы здесь уже два дня. Два дня нас никто и пальцем не тронул. А должны были, глядя на ту наглость, с которой себя здесь держат эти так называемые компанейские егеря и девичья охрана этой поречной баронески. Как такое может быть?


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю