Текст книги "Бабье царство. Возвращение... (СИ)"

Автор книги: Анатоль Нат

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 32 страниц)

  На нижней палубе будут находиться кухня, туалеты и размещался экипаж. Там же разместим и пять броневых колпаков с пулемётными системами.

  Никакого огнестрельного оружия. Только пневматика. Тем более что пулемётные системы у нас достаточно хорошо отработаны и проблем с ними не предвидится. Артиллерии, извини, не планируется. Если только не считать за таковую бомбовый отсек, – скупо улыбнулся он.

  Экипаж планируем из..., – смущённо замялся кузнец. – Сколько именно – пока не решили. Тут надо твоё и Корнея волевое решение. Но, предварительно, человек двадцать.

  Э, Белла, – виновато посмотрел он на баронессу. – Главный и очень важный вопрос, который надо бы сразу согласовать. Поскольку ты в сроках сильно ограничила, да и до твоего отъезда надо хоть как-то аппараты испытать, то большую часть работ и материалов мы будем не сами делать, а заказывать на стороне и у себя только монтировать. Иначе мы никак не уложимся в сроки.

  – Не проблема, – согласно кивнула Белла. – Я тебе с самого начала так и говорила, чтобы всё, что только можно сразу заказывал на стороне. Нам важны сроки. Деньги есть.

  – Какие деньги, – осторожно начал кузнец, внимательно глядя на неё. – По нашим с Богданом и Фомой самым предварительным расчётам, только на один первый аппарат понадобится не менее миллиона золотых. Тогда мы по срокам укладываемся. А с учётом того, что ты хочешь два аппарата, А второй у нас уже запланирован значительно большей грузоподъёмности, то хорошо, если уложимся в трёшник. Есть у нас ТАКИЕ деньги?

  Ответом ему было долгое, мрачное молчание.

  – Есть, – тихо проговорила Белла. – Теперь, есть. Ведун вернул пять миллионов и теперь деньги у нас есть. Так что можешь, смело тратить столько, сколько тебе надо. Только постарайся всё же, хоть что-нибудь после окончания оставить.

  – Ну, – растерянно развёл руками кузнец. – Тут уж как получится. Не торопились бы, было б намного дешевле. Дала бы ты нам год, два, тогда бы раза в три, как минимум было бы дешевле. А на таких условиях – сама понимаешь, нас обдерут как липку.

  – Трать, – поморщилась Белла. – Сейчас главное в срок до свадьбы уложиться. А деньги ещё наживём, чай не последние.

  – Тогда, значит, по предварительным расчётам на выходе мы должны получить аппарат легче воздуха объёмом порядка двадцати тысяч кубов, с полётным весом около сорока тонн и грузоподъёмностью тонн в десять. Скорость он будет развивать порядка сорока вёрст в час. Это из-за того, что всего только два мотора у нас тут стоять будут. Было б четыре, как первоначально планировали, вёрст под сотню давал бы. Но с двумя движками, дай Бог, если сороковник вытянет.

  – Да, – запнулся он. – И последнее. Центральную, главную гондолу мы делать будем в два этапа. Слишком уж у нас мало времени, а там с одной отделкой замучаешься. У тебя же будет представительский аппарат. Поэтому, с дизайном придётся повозиться.

  – И что? – непонимающе смотрела на него Белла.

  – А то, – вздохнул кузнец. – Работаем в два этапа. Сначала цепляем к баллону времянку, по габаритам примерно соответствующую тому, что потом будет установлено, и проверяем собственно баллон. А потом делаем окончательную доводку с шикарной гондолой для пассажиров, экипажа и прочего.

  – Вот, полюбуйся, – протянул он руку вперёд. – К слову. Рядом с печкой стоит снятый с колёс цельнофанерный фургон. Прошу любить и жаловать, как говорится. Из тех, что катаются ныне с торговыми обозами по всему Приморью. Пытались первоначально приспособить в виде гондолы снизу, но после того как ты сказала, что у нас появилось дополнительное время, бросили с ним возиться. Будем лепить что-нибудь побольше.

  Тем более что при большой грузоподъёмности, нужна и большая гондола. Всяко поболе, чем может вместиться в этот жалкий фургон на десяток человек.

  – Если мне не изменяет память, как броневой фургон в торговом караване он весьма был эффективен, – хмыкнула Белла.

  – На земле да, в воздухе, куда можно поднять десятки тонн груза – он неуместен. Ни экипажу с удобством разместиться, ни вооружение негде поставить. Ни на что толком не пригоден. Если только не сделать конкретно гонцовый дирижабль, небольшой такой. Чтоб только этот фургон с людьми и поднимал.

  – Делай, что считаешь нужным, – поморщилась Белла. – После того как ты меня ценами огорошил, мне уже всё равно. Хоть гонцовый, хоть грузовой, мне уже всё едино. Лишь бы был.

  – Ну, раз так, – оживился кузнец, – то делаю разъездной. Корней как раз что-то такое требовал для своих наблюдений сверху на границе.

  – Насколько это серьёзно?

  – Что?

  – Про грузоподъёмность?

  – Да, более чем.

  – А поконкретнее?

  – Конкретнее, – медленно проговорил кузнец, вцепившись рукой в подбородок. – Ну, на сегодня: длина несущего баллона – порядка ста метров, грузоподъёмность – в вилке от десяти до двадцати тонн. Вот это – конкретно этот дирижабль. Но это пока что всё цифры расчётные, нормальных испытаний не проводилось. Не до того нам было, да и некому. Если только самого Корнея к испытаниям не привлечь.

  Поговори с ним, – просительно глянул он на Беллу. – Пусть он лично займётся испытаниями. Нам сейчас не до того. Нам бы с двигателями закончить на твоих самоходных баржах и на мониторах. Дел там – выше крыши.

  А ты сама понимаешь, что на одних дирижаблях на свадьбу соваться нечего. Надо судна обеспечения. Продукты, оружие, топливо, люди. Да мало ли что ещё потребуется в дальней дороге. Ткань газ травит, и от этого никуда не денешься. По крайней мере – пока. Поэтому надо везти с собой огромное количество металлических баллонов. А это – только на барже. Потому как нагружать ещё и баллонами со сжиженным газом дирижабль – окончательно распроститься с полезной нагрузкой. Да и боюсь я далеко от базы дирижабль отпускать. А баржи – для базы – самое то, что надо.

  Так что, поговори с Корнеем. Тебя он послушается. А мы ему всем, чем можем, поможем. Движки смонтировали, гондолу, какую-никакую сделали, баллон надуем. Садись и лети, испытывай.

  Кстати. Не желаешь прокатиться? Один рейс всего. До Тупика и обратно.

  – Нет. Вот когда вы всё проверите, тогда с удовольствием. А пока всё сырое – без меня. Я не самоубийца соваться в эту вашу подвешенную снизу баллона гондолу, извини за неприличное слово. Один вид её мне страшен. Так и кажется, что в воздухе рассыплется.

  – Не рассыплется, – насмешливо улыбнулся кузнец. – Проверено, конструкция крепкая. Но испытать надо.

  Так поговоришь?

  – Поговорю, – кивнула Белла. – И если Машка меня потом не прибьёт, я её плохо знаю. Но поговорить поговорю. А сейчас всё, поеду домой.

  А то у меня от одного вида этого вашего воздушного монстра мурашки по коже.

  Развернувшись уходить, Белла на секунду задержалась, стоя вполоборота.

  А вот те зубья дракона, что у вас торчат справа от этого эллинга, это я так понимаю, эллинг под второй дирижабль?

  – Правильно понимаешь, – согласно кивнул Богдан.

  – Понятно, – грустно вздохнула Белла. – Судя по размерам заложенного каркаса только эллинга, дирижабль раз в пять больше планируете. Ну-ну, – мрачно буркнула она, отворачиваясь.

  Двигатель прогресса...

  – Деньги – двигатель прогресса.

  – Ага, ври больше.

  Слышь, подруга, – повернулась к Изабелле Маша. – Ну, мне-то ты про этот двигатель можешь не говорить. У меня он в печёнках уже сидит, двигатель этот. А прогресса как не было, так и нет. Сколько уже прогресса этого вбухали в наши самоходные баржи и мониторы, аж самой страшно. Конца края не видно.

  – Ну, почему же нет, – усмехнулась Белла. – Очень даже видно. Сейчас приедем – увидишь. Может и понравится. Осталась лишь небольшая доводка.

  – Ну да. С которой месяц уже как возится эта твоя протеже, молодая жена Митьки, а воз и ныне там, – сердито отрезала Маша. – Что-то эта наследница древних родовых секретов кораблестроения оказалась на поверку жидковата. Гонору много, а результат – пшик.

  – Гонору заметно поубывало, – улыбнулась Белла. – Как со старыми мастерами схлестнулась, так те из неё спесь быстро выбили и на место поставили. И если б не я, они б её каждый день на конюшне пороли, как своих подмастерьев, что допускают огрехи в работе.

  – Наверное, раньше папа с мамой мало пороли, раз ещё и чужим досталось, – улыбнулась Маша, покосившись на Беллу. – А что, много косяков?

  – У-у-у! – рассмеялась Белла. – Страшное дело. За что ни возьмись, везде накосячила. И не то чтобы не знала. Знала! И умела. И понимала что делает. Но, в одном месте поторопилась, в другом не додумала, в третьем, не уследила, в четвёртом перепоручила другому и за ним не проверила.

  И так во всём, что ни возьми.

  Оттого у нас такой ублюдок монструобразный первоначально и получился, с таким-то горе руководителем. Да ещё и с фанерой не так просто сладить. Работа уж очень кропотливая, усидчивость и усидчивость нужна. Не столько инструмент и знания, как терпение и кропотливость. А этого у девочки нет. Точнее – не было, – ещё шире улыбнулась Белла. – Пару раз мастера на конюшне выпороли, так откуда что и взялось, как заново родилась.

  – А Митька что? Он-то куда смотрел? На него, вроде, вся надежда была?

  – Была да сплыла. Что с влюблённого парня возьмёшь, – пожала Белла плечами. – Для него, что девочка его ни сделает – всё хорошо. В рот ей смотрит и во всём потакает. Не по Сеньке шапка оказалась.

  Знаешь же, есть такие люди, что глупеют, когда влюбляются. Вот и Митька оказался из таких. В рот ей смотрел, а девочке другого надо было. Так и разошлись, как в море корабли. Поэтому я его от руководства всех работ по кораблестроению отстранила и отослала на исправление к Ваське. Помогать с этим их автопробегом. Пусть подумает, как себя с любимой женщиной надо везти.

  Как ни странно, помогло. Что-то хоть соображать начал. В глазах какая-то мысль появилась. А то в рот жене глядел и делал все, что та ни скажет. Любую дурь той на ура принимал. Думаю, поживут врозь, окончательно вылечится.

  – Если на том юге выживет и не получится как в той поговорке: "С глаз долой, из сердца вон", – отвернувшись, медленно проговорила Маша.

  – Если выживет, – неохотно согласилась Белла и замолчала.

  Яростное весеннее солнце жарко припекало головы едущих в коляске двух молодых женщин, и даже широкие соломенные шляпки, полностью скрывающие лица от жаркого огнедышащего неба, не спасали. Дорога от города в Южный залив на Каменке, где достраивались вывезенные с Сытного озера корабли компании, далась обеим женщинам тяжело. Последний месяц у обоих был очень напряжённым и сейчас, в пути, до залива, пользуясь удачно подвернувшейся свободной минуткой, обе они, откинувшись на спинку дивана коляски, откровенно наслаждались коротким отдыхом.

  – А ты знаешь, Галка была права, – первой заговорила Белла, после долгого продолжительного молчания обеих.

  – Какая Галка?

  – Галка Буян, та, что сейчас фактически за старшего в караване нашего влюблённого Кольки в этой его безумной поездке на юг, – ухмыльнулась Белла.

  – А что, с этой историей ещё не рассосалось? – удивилась Маша, поворачиваясь к Белле. – Извини, но я как-то не в теме. Столько времени идут разговоры, а воз, выходит, и ныне там?

  – Потому и не рассосалось, что разговоры всё пустые, – рассердилась Белла. – Реальных дел нет. Все только и говорят, что ехать надо и надо помочь парню. А реально никто ничего не делает. Один лишь наш молодняк колготится, да много ли они могут одни. Но я сейчас не о том.

  Поскрипывание рессор коляски и молчание уже утомили её деятельную натуру, и ей страстно хотелось поговорить.

  – Я не про поездку, – проворчала Белла. Настроение её сразу испортилось, как только она коснулась больной темы и в голосе её невольно прорезались недовольные нотки. – С той поездкой слишком много сложных вопросов вылезло. Так что там ещё не скоро всё срастётся. Я о другом. Я о наших лодьях. О нашем мониторе и о самоходных баржах.

  – Про Куницын монитор речи нет. Это считай что отрезанный ломоть, хоть и числится пока за нами. Пару рейсов в устье Лонгары сделает и придётся окончательно расставаться. Я о другом.

  Я тут осторожно навела справки и всё подтвердилось.

  – Что?

  – Ну, что такие большие лодьи, которые нам Куницыны мастера помогают делать, если где на реке и встречаются, то исключительно в виде больших десантных лодий амазонок, и нигде более. Правда, те, пожалуй, ещё даже поболе будут, чем наши самоходные баржи, но не о том речь.

  Так вот, справка. Когда такие большие лодьи купцы пытались использовать для доставки грузов, то, как правило, за сезон, два прогорали. Нет таких постоянных и больших грузопотоков, чтоб окупилось вложения. Так что, Куница может торжествовать, – Белла открыто и насмешливо ухмыльнулась. – Развели его матёрые мастера молодую дурочку на большие денежки. Как лохушку последнюю развели и теперь стоят в стороне и ждут когда та по миру с сумой пойдёт.

  – Не поняла, ты-то чему радуешься. Это ж вроде как о тебе речь.

  – Я радуюсь человеческой глупости, Маша, – погрустнела Белла. – Похоже, нашему "другу", господину Кунице и в голову не пришло, что у нас на эти три судна свои планы. И что мы планируем их использовать как-то по-иному, а не просто таскать его хлеб в низовья реки.

  – Кстати, – перебила Беллу Маша. – А мне-то ты можешь сказать? На что мы собираемся использовать эти три судна: артиллерийский монитор и две самоходные баржи?

  – Для поездки на свадьбу, естественно, – повернулась в ней Белла. – Как вспомогательные судна обеспечения для перевоза припасов. Сжиженный газ, боеприпасы, продукты, горючее. Ну и всё остальное немаленькое хозяйство, включая и сборно-разборную причальную мачту для дирижабля. Мы не можем себе позволить лететь на сырых, не отлаженных толком аппаратах на несколько тысяч вёрст. Это слишком опасно.

  – Ну, это-то понятно, – отмахнулась Машка. – Это мы десять раз уже обговаривали. А что потом?

  – А потом суп с котом, – рассердилась Белла. – Сколько можно повторять одно и тож. Мы их снова вернём на озёра и будем возить на них руду и каменный уголь из предгорий по системе озёр к нам на литейный.

  – Так они же большие, – изумилась Маша. – Я же именно об этом вам всем твержу. Они же в протоки не пролезут.

  – А Корней твой на что? С его-то любовью всё взрывать? – улыбнулась Белла.

  – Когда закончится вся эта беготня со свадьбой, надо будет серьёзно заняться перестройкой наших транспортных путей на озёрах. Тем более что проект Сидором детально разработан.

  Маша, людей у нас мало, и в перспективе ещё большего увеличения не предвидится. Поэтому надо меньшим числом перевозить больше грузов. И для этой цели наши самоходные баржи подходят более чем. Дощаниками амазонок мы больше не обойдёмся.

  Если хотим и дальше наращивать объёмы выплавки металлов, нам надо увеличивать объёмы поставок угля и руды. А это – широкие каналы и большие самоходные баржи с малым экипажем.

  Одна такая баржа способна перевезти за один рейс до двухсот тонн руды. А дощаник – одну. Плюс охрана. Плюс малая скорость и много времени. Вот тебе и вся экономика.

  Выговорившись, Белла замолчала, погрузившись в свои мысли.

  – Кстати, о Галке, – нарушила молчание Маша. – Не слишком ли ты ей большую волю дала?

  – Нормально. Главное, чтобы никто ничего не понял.

  – Ничего – это как?

  – Что она работает на нас. Хотя бы первое время чтоб ничего не поняли. Потом-то обязательно всё вылезет наверх, но пока хотелось бы напустить побольше туману.

  – А зачем? Что кто-то не должен понять?

  – Хотя бы то, что столько бензовозов, сколько пойдёт в той колонне на юг им совершенно не нужно.

  – Как это? Тогда зачем они там?

  – Чтобы обратно вернуться.

  – Не поняла?

  – Очень хорошо, – скупо улыбнулась Белла. – Если даже ты, зная, что делается, не понимаешь зачем, это очень хорошо.

  А теперь – поясняю. По дороге туда они будут по дороге в оговоренных местах оставлять бензин, что повезут с собой. Бензин возьмут в Тупике, а то и в Гуано уже. И будут по дороге сливать его частями в заранее подготовленных хранилищах. Там на месте уже другие люди сейчас работают и к моменту их там появления, караван будут ждать пустые бочки, куда они свой бензин с соляркой и сольют. Так что на место, в Плёс, они прибудут пустыми.

  Зашибись! А обратно?

  А обратно они пойдут по старому маршруту с уже готовыми заправками. Тут-то им бензовозы и не понадобятся.

  – А там это где?

  – Да во всех наших усадьбах, что есть на той стороне гор. Оттого то и путь такой извилистый проложен, не по прямой. А не из-за желания Кура, поторговать захваченным с собой товаром. Хотя он очень доволен, что его "послушали".

  – Зачем?

  – Не поверишь, из-за сущей, казалось бы, ерунды, о которой вчера даже не подумала бы. Но это вчера, а сегодня так прижало, что другого выхода мы с профессором не видим.

  Им надо на обратном пути захватить сюда в город кислоты разные: солярную, серную, азотную. Любую, до которой руки дотянутся. И чем больше, тем лучше. Тут у нас их вообще нет, а там, хоть и с трудом, но достать можно.

  Нам кислоты нужны для производства порохов. А покупать этот товар через перевал Басанрог очень стало накладно. Даже доставка на машинах из портовых городов Юго-Восточного Приморья за две тыщи вёрст и через наш перевал нам выйдет дешевле, чем покупать в западной части Приморья, и везти через Басанрог, платя все их жуткие налоги.

  Этой весной они резко увеличили налоги, и всем на Левобережье резко поплохело. Не знаю, что уж там у них на перевале случилось, но это очень похоже на торговое эмбарго. Вот мы и ищем другие пути.

  Главное в этом автопробеге, чтобы никто ничего не понял. Внешне – чистые бензовозы. А что везут внутри не бензин, а кислоту – никому и в голову не должно прийти. Вот, даже ты сразу ничего не поняла.

  И главное, бароны с Басанрогского перевала знать ничего не будут. Бензовоз он и есть бензовоз. А что внутри у него колба стеклянная, броневая, на всяких случай, для перевоза кислот, знать им совсем необязательно.

  – А причём здесь побережье юго-восточного Приморья? Туда же две тыщи вёрст. Взять те же Галчаны на юго-востоке. Практически у подножия гор. К нашему Гуано чуть ли не под носом. Что, там разве нет кислот? У меня же по документам оттуда чуть ли не две тонны азотной кислоты закуплено было профессором полгода назад.

  – В том то и дело, что две, – рассердилась Белла. – А надо двадцать две.

  – Сколько? – изумилась Маша. – Да куда столько?!

  – Для производства пороха и взрывчатки, – посмотрела на неё как на форменную идиотку Белла. – Когда дело касалось только литейного производства и профессорских опытов, то нам и сотни литров хватало в год. Как только вышли на массовое производство взрывчатки – вопрос встал ребром. Нужно много кислот. Разных! И нужна их постоянная поставка, минуя Басанрог.

  И мы даже собственным производством воспользоваться пока не можем.

  По бензину с соляркой мы с ними договорились, и они к нам не лезут. А вот со всем остальным – проблема.

  Баронам с Басанрога не надо чтоб у нас в Ключёвском Крае, да и шире бери, на всём Левобережье было собственное производство порохов и боеприпасов к огнестрелам. У них своё собственное производство имеется в устьевых княжествах. И они всё Левобережье рассматривают, как персональный рынок сбыта, а не как конкурентов себе любимым в производстве дорогущего эксклюзива.

  Бароны внимательно следят за нашим заводом в Кязиме, на котором можно было бы легко наладить производство солярной и серной кислот. И нам тут же дадут по рукам, как только мы соберёмся переправить что-либо на Левобережье.

  Производи, пожалуйста. Но всю кислоту будь любезен продавать на западе, или в устьевых княжествах.

  И мимо любопытного глаза Басанрога муха не пролетит. И наличие собственного подземного туннеля тут ничего не меняет. Сразу заметят, что производить то мы производим, а вот потом куда всё девается – неизвестно.

  А конфликт нам не нужен. Только ещё там нам не хватало со всеми разругаться, как будто мало нам местных идиотов.

  И продажами в самом Приморье ничего не прикроешь. Там такие большие объёмы просто никому не нужны. И пока мы там, на Басанроге эту проблему не решим, так и будем бесконечно хитрить и изворачиваться.

  И самый простейший выход на настоящий момент – купить кислоты на Западе, в Береговом Союзе или в Северо-Западном Герцогстве. Потом морем тайно, контрабандой доставить её в Солёный Плёс и тайно, или под видом бензина, привезти сюда к нам.

  Кстати, мой Советник уже закупил на Западе чуть ли не целую морскую лодью с кислотами, которая как раз к этому времени должна быть уже в Плёсе. И если всё пройдёт хорошо, то следом сразу последует и ещё одна, и ещё. Сколько надо – столько будет, только плати. А у нас с доставкой ещё конь не валялся.

  – А в устье Лонгары, на нашем речном торговом пути, у нас плотно сидит Устьевое княжество князей Устьинских, – задумчиво проговорила Маша. – У которых как раз и есть собственное производство боеприпасов к огнестрелам, которыми пытаются столь навязчиво торговать наши бароны с Басанрога. И все они категорически не заинтересованы в попадании к нам сюда стратегического сырья.

  – Умничка, – грустно улыбнулась Белла.

  – Понятно, – хмыкнула Машка. – А я-то всё голову ломала, куда им столько бензовозов, словно бензином собрались в Приморье торговать. Думала, может это вы собирались оставлять запас на стоянках для наших пневматических пулемётов, что работают от бензиновых движков. А оно вона что.

  – Кстати – это мысль, – бросила на Машку короткий взгляд Белла. – Было бы в тех краях машин побольше, можно было бы и торговлю бензином там развернуть. Вот в этом ключе, Колькин автопробег нам просто кровь из носу нужен.

  – Кстати о солярке, – перебила её Маша. – Не думала остановиться на чём-нибудь одном. Или-или.

  – Не до жиру, – мрачно буркнула Белла. – Так как к нам попадают эти старые грузовики, нам не остаётся выбора. Что случайно пришло, то и есть.

  Ты, кажется, забыла, что все эти машины со свалок подобраны и на соплях собраны. Пытаюсь положение исправить, да пока плохо выходит. Запчасти очень дороги, да и мало их. Многого просто нет.

  – Кстати, а парни не проболтаются? Стоит, кому то лишнее сболтнуть, так чужие быстро два и два сложат

  – Не будут языки за зубами держать, премию не получат. Ни сейчас, ни потом денег им не видать, – мрачно ухмыльнулась Белла. – А премия такова, что иным путём им вовек не получить таких денег. Это, во-первых.

  Ну а во-вторых, кто может проболтаться, знает, чем лично для него это кончится. Стальной болт в голове – трудно усваиваемая для организма пища. Так что, говорунов там нет.

  – Э, подожди. А сколько же они тогда привезут?

  – Сколько ни привезут, всё хлеб. Десять тонн – хорошо. Двенадцать – ещё лучше. А дальше – как повезёт. Засветимся, ещё что-нибудь ещё новенькое придумаем. Контрабанда дело такое – живое и бурно развивающееся, – грустно пошутила Белла.

  – А Советник твой сколько кислоты заказал?

  – Говорил, что у него чуть ли не целый корабль под перевоз бутылей с кислотой был зафрахтован, – пожала Белла плечами. – Но, где он сейчас – никто не знает. Как из порта после погрузки два месяца назад вышел, так и пропал. Если в ближайший месяц не появится, будем считать, что потонул или утопили пираты. Или в руки Устьинских князей попал. А это, четыреста тонн азотной кислоты.

  А вот придёт он завтра в Плёс, – чуть наклонилась к уху Маши Белла. – И чего? Как ты будешь вывозить оттуда кислоту? Да никак.

  Как только заметят бутыли, в которых эту кислоту обычно и перевозят, так сразу слушок пойдёт. И нам тут же крышка. За нас так бароны с перевала возьмутся, что никакие наши умения воевать нам уже не помогут. Всегда есть грань, после которой война экономически невыгодна.

  А если у нас есть такие вот "бензовозы", то в глухой бухте слил кислоту в него, бутыли притопил, или обратно вернул, и отпустил корабль в следующий рейс. А дальше на тебя внимания никто и не обращает. К этому времени бензовозы уже должны на дорогах Приморья примелькаться.

  При таком раскладе много чего интересного можно придумать, чтоб скрыть контрабанду.

  Лесной поход

  – Если б я знал что это так далеко, ни за что бы, не пошёл.

  – Хватит ныть, Колян, – весёлый, полностью довольный своей жизнью Васька буквально светился от счастья. – Вон, ты на Галку глянь. Баба, а не ноет, как ты. Хотя какая она баба, свой человек, но всё равно. Или даже вот на Синьку посмотри. Вот кто оказался на своём месте.

  – Господи, как же хорошо, что наконец-то хоть в лес выбрались, – влюблёнными, счастливыми глазами Васька глядел он окружающие их болота. – А то я в этих мастерских, кажется, уже толстым слоем ржавчины сверху донизу покрылся. Жуть.

  Сидящая на верху пулемётной башни укутанная с головой в броневую сетчатую ткань Синька, сквозь оставленную ей узенькую щёлочку в накинутом на голову броневом платке гордо осматривала сверху броневика окрестности.

  Васька устало покосился на неё. Все остальные топтали ноги, настороженно всматриваясь в стену леса кругом, а Синька гордо восседала на самом верху пулемётной башенки броневика и внимательно всматривалась в лесной сумрак.

  Идея Галки захватить с собой для огневой поддержки её персональный броневик, с движком на бензине, с самого начала была зарублена кузнецом из-за шумности движка. По его мнению, лес шума не любил. А звук работающего мотора как магнитом должен был приманивать людоедов со всех окрестных племён. И в таких раскладах у лошадей не было альтернативы.

  И хоть встретить на болотах какого-нибудь заблудшего ящера, по мнению Галки, было весьма и весьма проблематично, потому как нечего им там было делать, пришлось с ним согласиться.

  Поэтому Галке с Андрюхой, скрипя зубами, пришлось идти на поклон к Кольке с Васькой, чтоб те выпросили у руководства своей компании хотя бы один броневик им в поддержку. А заодно и пришлось принять их в свою компанию в походе на болота за машинами. Потому как это было категорическое требование обоих.

  Тем более что те имели свободный доступ к аппаратам для подводного ныряния и, ещё более важно, умели ими пользоваться. Что в сумме значительно повышало шансы найти в болотах что-нибудь стоящее.

  – Слышь, Мыкола!

  Васька, оставив тяжело бредущего рядом с броневиком усталого Кольку, поспешил в голову отряда. – Слышь, ты, чего спрашиваю!

  Я вот что-то не пойму. А вы сами-то, как оттуда добывали машины? Дорог нет, кругом одна вода и одна единственная тропа по верхушкам островов. И про ту наверняка всё ящерам известно. Не зря же они нас ждали в засаде в самом начале твоей тропы, где ещё леса были.

  Я не понял. В какую клоаку ты нас тащишь?

  – Теперь и на обратном пути ждать будут, – равнодушно отозвался Мыкола. – Там же.

  – И как же вы обходились?

  – Прорывались, как же ещё. Их же здесь немного.

  – А если их будет много?

  – Не будет, – равнодушно отозвался кузнец. – Их тут вообще очень мало. Пара племён всего, не сильно многочисленных. А как вы той осенью по этим землям прошлись... Сидор, этот ваш, да Корней.

  – Ладно, не по этим, – усмехнулся он, покосившись на озадаченно глядящего на него Ваську, – прошлись ваши чуть восточнее.

  – Ничего себе чуть, – расхохотался Васька, сообразив, что тот шутит. – Две сотни вёрст в сторону, и это ему чуть.

  – Тут это без разницы, – равнодушно отмахнулся кузнец. – В этих болотах сто вёрст туда, сто вёрст сюда – не важно. Везде одна хлябь.

  – Вот я и спрашиваю. Непонятно. Как вы-то сами выбирались по этой хляби? Дорога то одна и её довольно просто перекрыть даже малым числом.

  – Зимой все дороги не перекроешь.

  – То зимой, а сейчас лето. Макушка, уже считай что. Если б не этот поход, сейчас бы через костры с девчатами прыгали, а так не знаешь когда и вернёшься.

  – Ну, макушка, ну и чего, – покосился на него кузнец.

  – Ты не ответил на вопрос.

  – Да никак. Ответил? – ухмыльнулся кузнец.

  – Всё равно, непонятно.

  – Чего тут непонятного. Русским же языком тебе сказано. Летом машины отсюда мы не вывозили. Теперь понятно?

  – Теперь, кажется, понятно, – сразу посерьёзнел Васька. – Ты хочешь сказать, что если мы что-то добудем, то вывезти что-либо отсюда сможем исключительно зимой. Мило. Очень мило.

  – Ну вот, наконец-то дошло.

  – Значит, за то, что наша Белла Юрьевна не пошла у вас на поводу и отказала в халяве с медью, вы решили отыграться на нас. Как это мило с вашей стороны. А я-то всё думал, что произошло? То прям мур-мур был полный, чуть ли не облизывали. А тут на тебе, как отрезало. Только что не рычите. И того стало нет, и другого стало тоже нет. Если что надо – добывайте сами. А у нас, мол, ничего нет. Как это всё мило.

  Не отвечая, кузнец отвернулся. Остановившись на краю сухого участка почвы, за которым на многие вёрсты кругом расстилалась ровная гладь закочкаренного верхового болота, он задумчиво уставился куда-то вдаль.

  – Недолго уже. За тем леском нужное место.

  – Скорей бы уж, – устало остановился рядом Васька. – Который день месим хлябь под ногами, а конца края этому болоту не видно.

  – Это я вас ещё короткой дорогой веду, – посмотрел на него кузнец. – Есть ещё одна, дальняя. Она дальним краем обходит все ящеровы деревни, и точно выводит в то ж самое место. Там поспокойнее можно было б добраться. Там уж точно ни одного ящера по дороге не встретишь. Зато плюс неделя по вязкому грунту. А здесь всего три дня и грунт твёрдый. Ну, относительно конечно.

  – Ну да, всего три дня, – устало проворчал Васька.

  – Здесь ваш фанерный броневик лошади вытащат, а там точно бы загнулись на первых вёрстах. И охота была тащить с собой этакую дурынду, – покосился он назад, на броневик. – Толку от неё. Только что подкладка под тощую попку вашей Синьки.

  Говорил же, не берите. Нет же тут никого.

  Нет! Вам обязательно надо было взять, опасно, мол. Перестраховщики, – сердито выругался он.

  Устало остановившись, Мыкола покосился назад, откуда донеслась до них очередная порция мата, от приставленного к броневику Андрюхи Буяна с дружками, опять с весёлым матерком вытаскивавших ухнувший в очередную водяную яму броневик.

  Бросив взгляд на вымотанных вусмерть лошадей из упряжки, Васька только тяжело вздохнул. Взять с собой пулемётный броневик была не самая лучшая Галкина идея, хоть она и позволила им с Колькой принять участие в этом интересном походе.

  И хоть сразу же беспокойство Галки оправдалось, когда броневик одним своим появлением разогнал две засады стороживших дорогу подгорных людоедов, лошадушек было до слёз жалко. Вымотались лошади за эти дни так, как не выматывались в Приморье и за неделю непрерывной скачки.