Текст книги "Подземелье Иркаллы (СИ)"

Автор книги: Alexandra Catherine

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 32 страниц)

– Арнил! – прошептала она, плача.

Когда они оказались совсем близко, девушка упала в его объятия и уткнулась ему в плечо, жалобно воскликнув:

– Как долго я вас искала!..

– Акме! – услышала она женский голос и обернулась: к ней с судорожными рыданиями летела Плио, все столь же златокудрая, сияющая, маленькая и хрупая.

Принцесса заверещала, покрывая щеки её поцелуями:

– Мы так горевали, как Лорен горевал! Я так и знала! Я так и знала, что кто-то что-то напутал!.. Какие же идиоты, Господи!

Арнил Вальдеборг, исхудавший, побледневший, роняющий безудержные слезы, но в остальном нисколько не изменившийся, бесцеремонно оттеснил Плио и вновь прижал Акме к груди, не говоря ни слова, ни звука не произнося.

– Да иди ты к дьяволу, Акме Рин! – басом, срывающимся на пронзительный фальцет, загремел Хельс, будто пушинку, поднимая её на руки, будто дитя, закружив её. – Ты свела весь отряд с ума своим маскарадом с тем столбом! Мы с дуру решили, что это ты изволила там повиснуть!

– Мы несколько недель оплакиваем её страшнейшую гибель, а она мало того, что жива, так стала намного сильнее и заставила зараколахонцев идти за нею в преисподнюю! – воскликнул Руфин Кицвилан, заливаясь радостным смехом. – Поглядите, какова!

– Мы были в Куре! – восклицал Буливид Торкьель. – Истинная магия! Вот чудеса! Жива!

– Арнил, – испуганно прошептала Акме. – Где мой брат?

– Лорен и Эвандер ушли другой дорогой. Мы разделились, чтобы найти Густаво. А позже мы встретили отряд атийцев.

– Но почему он не пошёл с вами?

– Будто ты не знаешь своего вздорного братца, – хмыкнул Хельс. – Решил погеройствовать.

– Ах, Акме! – шептал Арнил, не в силах отвести от неё сияющих глаз, рукой проводя по ее щеке с длинной медленно заживающей раной. – Где же была ты?.. Что же с тобой приключилось?..

– Хватит уже сопли распускать, – вдруг вмешался могучий Сатаро, рана, размеры и суровость которого придавали ему вид распоследнего головореза.

– Здесь не безопасное место для привала, – заявил Гаральд Алистер. – Нам следует отыскать другое. Полагаю, Его Высочество кронпринц Густаво согласится со мной.

Густаво согласился, и нодримцы, атийцы, саардцы вскоре отыскали куда более безопасный зал для отдыха. Говорили по дороге.

Плио же с помощью своих друзей поведала о том, как Лорен с того света вытащил Элая и её саму, как открылась им его сила, как прекрасна она и могущественна.

– Что же силой этой не защитил он собственную сестру? – тихо буркнул Сатаро со сложенными на могучей груди бугристыми руками.

– Вы полагаете, сударь, мы не искали ее? – возмутился Арнил, поднявшись.

– Я в этом уверен, Ваше Высочество.

Карнеоласский отряд зашумел.

– Довольно, Сатаро! – грозно воскликнула Акме.

Мужчина медленно и надменно повернулся к ней всей своей внушительной фигурой. Затем исчез в толпе нодримцев.

– Кто этот Сатаро, Акме? – спросил Буливид.

– Он спас мне жизнь в Куре, – ответила та со вздохом. – Он спасал меня после, помогал мне в Саарде. Он полагает, что никто не искал меня, поэтому злится.

– Или ревнует, – вдруг сказала Реция, оказавшись рядом с ними. – Лишь она этого не видит. Видят же все остальные.

Гаральд Алистер, воспользовавшись тем, что Акме теперь была в кругу друзей, ехал рядом с атийцами. Отряд в сотню атийцев очень удивился, когда среди саардцев увидел сына их господина.

Капитан атийской кавалерии, нынче капитан этого атийского отряда, Гайре Иэрос, мужчина высокий, статный, давно служивший герцогу, был старше Гаральда на десять с лишним лет и знал его ещё мальчишкой. Гайре Иэрос был одним из ближайших помощников Аберфойла Алистера Прация, и Гаральду с Гайре нередко приходилось работать в одной команде.

Для военного круга атийцев Гаральд был легендой. Лишь не многие из них знали, чем он занимался и почему редко появлялся в родной Атии. Многие из них видели Гаральда впервые. Все они с любопытством глядели на молодого статного мужчину, который большинству отряда был ровесником. И все они, следуя примеру своего командира, низко поклонились ему.

Гаральд, едва ли привыкший к подобным приветствиям, однако не жеманничал, а принял это как должное, с безупречной осанкой, с одобряющей невозмутимостью, со спокойным кивком, и позволил себе лишь одну вольность: радостно хлопнуть Гайре по плечу, будто старого друга, и обменяться с ним крепким рукопожатием.

Гаральд заметил, что именно Гайре принадлежала верность воинов. Раньше, когда Гаральд претендовал на кресло герцога, он бы увидел в капитане весьма сильного соперника своей власти, но сейчас, когда система ценностей его изменилась, он подумал о том, что именно Гайре будет герцогу хорошим преемником. За Гайре шли атийские воины, за Гаральдом шли тени его многолетних шпионских интриг и политических скандалов, разжигаемых им лично по поручению короля Карнеоласа.

Гайре рассказывал им о путешествии из Атии до Мернхольда и об унылых каменоломнях Орхои, из которых только что вернулся. Осужденные работали там без устали, кто с надеждой выбраться, кто без надежды. Всегда стук, пыль и грязь и мелкие налеты коцитцев на орхойских тюремщиков, чтобы в рядах осужденных посеять смуту.

Явился Лако. Он был бледен и встревожен. Подъехав к Мирославу и Цере, он быстро им что-то доложил. Повелитель и капитан переглянулись, после Мирослав приказал остальным оставаться здесь, и вместе с Цере и Лако исчез в следующем переходе.

Акме застыла. Она хмуро и неспокойно глядела в ту сторону, где исчезли Мирослав, Цере и Лако. Она более не слышала страшного шепота. Ей казалось, что в глубине Иркаллы зазвучала смутно знакомая, родная музыка. Скорбно и умоляюще прорвалась она сквозь камень и обнимала девушку, разжигая сердце её невообразимой печалью. Следом за музыкой она услышала едва уловимый и знакомый аромат, который слезами тоски выступил на глазах её. Акме сделала несколько неуверенных шагов в сторону коридора.

– Мирослав приказал оставаться здесь, – напомнил Цесперий, заметивший её волнение.

Жгучая тоска потрясла её. Ей померещился неведомый зов. Он летал вокруг неё, будто задорный ветерок, метался из стороны в сторону, отскакивал от живых полых стен, разливался по проклятой Иркалле густым туманным эхом. Камень оглушительно зазвенел, и Акме со стоном схватилась за голову: ей чудилось, что она сходит с ума.

– Вы слышите? – мучительно выдохнула она.

– Нет, все тихо!..

«Начинается? – в невообразимом ужасе подумала она. – Так скоро?»

– Акме! – услышала она и обернулась: Мирослав вернулся к ним и тихо звал её за собой.

– Пойдём, покажу тебе кое-что любопытное…

– С тобой она никуда не пойдёт, – прорычал Гаральд Алистер.

Но Акме, предчувствуя что-то смутно тревожное, устремилась за саардцем, не думая о той ловушке, которую они могли ей подстроить.

Они ехали всего несколько минут, показавшихся Акме вечностью. Проход был тёмным и узким. Целительница, снедаемая страшной тревогой и нетерпением, не могла пустить Одалис галопом, не сбив при этом Мирослава, посему ей пришлось плестись вслед за ним, мучительно, вечно…

Но вскоре они выехали в огромный зал, освещенный множеством факелов. Вершины его терялись в недостижимом чёрном поднебесье Иркаллы. Просторы зала были завалены обломками древних колонн. Лако, Цере и еще двое саардцев, помогавших вернскому разведчику, стояли впереди в нескольких метрах от входа в зал. Рядом с ними, испуганно мотая головой, стояли их кони, а мирославцы все, как один, облокачиваясь о высокие каменные перекладины, напоминавшие низкие стены, внимательно глядели вниз.

Внизу раздавались утробный рык, громовое эхо от крупной возни, неясные голоса. Бурею поднимался возбужденный ветер.

По всему залу, доставая до балконов, пытаясь дотянуться до самого верха, разливался никогда еще невиданный Акме молочно-белый свет. Мягкое сияние его разгоняло тьму и переливалось едва слышным нежным звоном, будто множество крошечных колокольчиков пели в непроницаемой тиши. Аромат, застигший Акме врасплох в предыдущем зале, усилился, но был все столь же едва уловим. Так пахло её детство, так пах её дом.

Девушка спрыгнула с Одалис и на плохо гнувшихся ногах неуверенно направилась к Цере и Лако, которые подзывали ее себе. За нею спешились остальные, хмуро оглядываясь.

Мирослав приник к перекладинам и пробормотал:

– Воистину зрелище! Я даже не сомневаюсь, кто там внизу. Акме, погляди!

Разрывая свой ужас, ощущая, как вся душа вопит от нетерпения, она сделала несколько шагов и посмотрела вниз.

Под нею в ярко освещенном зале, занимая его левую часть, толпились демоны, чёрные, рычащие, к камню пригибающиеся, готовы напасть. Справа, за высокой стеной белого огня сгрудился небольшой отряд всадников. Сияние мешало разглядеть их получше, но она, снедаемая странной болью, похожей на сладостную истому, пригляделась. Она увидела человека, стоявшего на несколько шагов впереди остальных. Раскинув руки, он ангелом-хранителем защищал их, из недр существа своего рождая этот благословенный огонь, который люто ненавидели кунабульцы, но которого они страстно боялись. Человек был грозен своей силой и непоколебим в своем мужестве. Высоко держал он голову и ни разу не пошатнулся. Как в её сне. Отчаянно и стойко.

Акме узнала эти черные волосы, широкие плечи, этот плащ и колет.

Целительница тихо, но болезненно простонала, слезы потоком хлынули из глаз, а внезапно охватившая её радость придала ей сил.

– Лорен… – в смятении выдохнула она, задрожав; во всю силу легких выкрикнула, мучительно и пронзительно: – Лорен!

Сорвавшись с места, она быстрее ветра полетела к той единственной лестнице, которая могла привести её к брату. Все молитвы, в страшном горе и отчаянии произнесенные ею накануне, были забыты. Все опасения её растворились в сиянии его света. Лорену грозила смертельная опасность. Она не смела колебаться. Если нечестивость сущности её пророчила ей смерть, она умрет, но сначала поможет брату отбиться от полчища алчных кунабульцев.

Привычная ярость могучего огня Акме заглушила рыдания и осушила слезы. Она быстроногой рекою Аштери бежала к заветной лестнице, поднимая ветер, всю Иркаллу приводя в волнение. Шепот его, который бесперебойно твердил: «Это твоя обитель», был тотчас заглушен вырвавшимся сквозь плотно сомкнутые губы истошным криком непомерной злобы и ненависти к Кунабуле. Когда ноги её коснулись широких ступеней древней полуразрушенной лестницы, она уже была готова уничтожать, лишь бы ничто не причинило Лорену вреда.

«Кунабула, Нергал, Эрешкигаль, будьте вы прокляты! – кипел в голове ее страшный рык. – Я не сестра ваша и никогда ею не буду. А ты, Аштариат, будь проклята за ту ложь, которой ты смущаешь мою душу!..»

Расправившись с лестницей в несколько умопомрачительных прыжков, Акме влетела в узкий коридор, освещенный белым огнем факелов. Глаза девушки уже давно изменили чарам своей тьмы, и сияли ярче безоблачного летнего неба. Немногочисленные ступеньки уводили вниз, и Акме не сомневалась, что коридор приведет ее к брату и ненавистным врагам. Но за поворотом она наткнулась на тупик. Узкий проход был завален глыбами одной из лестниц, преграждая девушке путь.

– В обход? – воскликнул Ягер, остановившись позади Акме, в боевой готовности помахивая топором.

– Пока мы будем искать другой путь, у мальца кончатся силы, и он более не сможет удерживать этих тварей! – прорычал Сатаро, дрожащими от напряжения и нетерпения руками сжимая свою верную подругу – страшный кистень на длинной цепи.

Акме, тяжело дыша от поглотившего её бешенства и неутоленной жажды возмездия, бегающими глазами разглядывала выросшее перед нею, будто из-под земли препятствие, и не поверила, что оно могло остановить её.

– Отойдите! – рыкнула она, отпихнув товарищей подальше.

Встав лицом к глухой стене, она напрягла все мышцы свои, взывая к лютой силе. Огонь явился по малейшему её зову. Вырвавшись из нее бурею, он ударился о стену, и на путников посыпалась пыль и мелкие камни.

В кулаке сжав всю мощь свою, она швырнула вперед пылающий шар. С громыханием ударившись о пол коридора, он оставил в нем огромную выбоину и ястребом полетел к стене. Раздался взрыв, сотрясший весь зал. Стена устояла, но дрогнула. Камни обвалились с оглушительным невообразимым грохотом, не выдержав второго чудовищного натиска, подняв столб пыли и грязи, завалив ползала обломками.

– Не вздумайте мешать мне! – зловеще воскликнула Акме, обращаясь к своим зараколахонским товарищам, выходя из темного коридора на свет брата своего.

Многочисленная демоническая свора оживилась при появлении Акме, но не торопилась на нее нападать. Встряхнув руками, чтобы огонь быстрее потек к пальцам, она фурией ворвалась в зал, не видя ничего, кроме врагов. Подбросив вверх сияющие лазурные всполохи огня, Акме резко развела руки в стороны, и всполохи стали бушующим потоком, с рыком и низким гулом рассекавшим воздух. Через мгновение он накинулся на нескольких ближайших демонов, черных и крупных, будто медведи, удивительно неповоротливых, будто вовсе недвижимых. Они сгорели, не оказывая ровно никакого сопротивления. Оживились они лишь тогда, когда в бой вступили зараколахонцы.

Движения их были быстрыми, ловкими, без лишних пританцовываний. Без оглядки на убежище, яростно и самозабвенно летели они на врагов своих, рубя от макушки до пола.

Ягер с безумным смехом над головой размахивал топором. С сухим стуком, с оглушительным звоном вгрызался кистень Сатаро в камень пола, приводя мужчину в безудержный восторг, похожий на буйное помешательство.

– Чтобы слава вся тебе досталась? – загремел он.

Атийцы с Гаральдом Алистером и Гайре Иэросом ураганом впились в стену демонов.

Целиком отдавшись безумному зову своего могущества, Акме разожгла стену высотой в несколько этажей кеосского замка, подняла страшный воющий ветер, злясь всё боле, бросая вызов всей Иркалле и всей Кунабуле лютой ненавистью.

Грохот от многочисленных конских копыт заставил Акме обернуться: на помощь ей или своему кронпринцу, который, позабыв о плече своем, тоже отчаянно махал зараколахонской саблею, нёсся нодримский отряд.

– Да не мешайте же мне! – гневно закричала она и о пол ударила хлыстом огня, перед ними за мгновение выстроив пылающую бушующую волну, до смерти перепугавшую нодримских и атийских воинов.

Но Акме оставалось лишь жечь неподвижные чёрные горы, которые начинали жалобно скулить при её приближении.

«Сражайтесь! – мысленно кричала она, забывая обо всем от бешенства. – Кунабульские трусы! Нападайте на меня! Схватите!..»

Но демоны, сбитые в окружение зараколахонев и Акме, лишь испуганно взирали на нее своими светло-желтыми глазами. После, осознавшие, что им не выбраться, демоны все, как один, повернулись к Акме и низко ей поклонились.

Сама же целительница вздрогнула, как от пощёчины.

– Сражайтесь! – в самозабвенном гневе закричала она, сжав кулаки.

Но демоны смиренно опустили головы свои, не смея двинуться с места.

Акме выхватила кинжалы Эрешкигаль.

– Она совсем сдурела! – воскликнул Хельс. – Акме, там ещё одна партия ждёт тебя!

«Не смейте кланяться мне! – мысленно вопила она, кинжалами нанося демонам страшные удары; те вопили от боли, но все еще не смели напасть на нее. – Я никогда не встану на вашу сторону!»

– Они уходят! – будто сквозь густое забытье услышала она радостные крики.

Акме обернулась. В подобном состоянии она скорее почувствовала, нежели увидела, что вторая свора кунабульцев, которая загнала отряд брата её в ловушку, шумно улепетывала на большой скорости.

Акме, погруженная в свой боевой экстаз, позабывшая обо всем на свете, кроме жажды уничтожать ненавистных врагов, кинулась было в погоню, но несколько саардских рук потянули её обратно, пытаясь привести в чувство.

– Акме?..

Она оцепенела, будто издалека услышав до боли знакомый, приятный голос, что назвал ее имя. Множество рук перестали удерживать её. Неистовство, жажда мести начали стремительно отступать, зрение и память медленно и тяжело возвращались к ней.

Демонов более не было. Отступив от нее на несколько шагов, стояли зараколахонцы, с интересом глядя куда-то мимо неё, ей за спину. Атийцы, одетые в зелено-черно-серебряные одежды, глядели на нее кто с ужасом, кто с восхищением. Молодая женщина, глаза которой все еще сияли страшной и безжизненной лазурью, ощутила всепоглощающее нежное тепло и утешение, будто кто-то ласковой горячей ладонью дотронулся до оледеневшего сердца её и сжал его, заставляя биться.

К ней шел человек. Он вздрогнул и попятился, увидев её лицо.

– Акме!..

Пальцы его, шевелившиеся, будто перебирающие струны или клавиши, прощупывающие воздух, были объяты молочно-белым сиянием, невидимыми лучами касаясь души её, возрождая к жизни, заставляя дышать. Он был высок, широкоплеч, с густыми черными волосами, с большими черными глазами, длинными пушистыми ресницами и красиво изогнутыми бровями. Лицо его было бледно, по щекам текли слезы.

Лорен. Родной брат, которого она уже не надеялась встретить, которого, вопреки всем ее снам, страхам, отчаяниям и страданиям, она могла видеть и обнять.

Стон и всхлип громко вырвались из груди ее, и она испуганно зажала рот. Вся она превратилась в дрожащий сгусток бессилия, рухнувшего на плечи от великой радости, которой еще не могла осознать. Зашатавшись, сделала шаг вперёд и неуверенно остановилась, ужаснувшись от мысли, что все это могло ей сниться.

Голова закружилась от счастья.

Лорен быстрым чеканным шагом преодолел расстояние между ними и крепко обняла сестру.

– Да откуда же?.. – срывающимся от рыданий голосом воскликнул Лорен, задыхаясь. – Да как же?!..

Он взял лицо её в свои светящиеся ладони и оглядел сияющими от слез и великого счастья глазами.

– Ты же!.. Кур… Коцит!.. Они же!.. сожгли!..

– Нет, Лорен, нет! – вскричала она, рыдая и смеясь, всхлипывая, дрожа. – Я спаслась! Она зачем-то принялась сбивчиво, захлёбываясь, рассказывать что-то о человеке по имени Сатаро, о зараколахонцах, каком-то медведе, какой-то Августе, но Лорен был не в силах понять что-либо. Он вместе с сестрой громко плакал и смеялся, обнимал, прижимал к груди, как родитель прижимает к груди потерявшееся, но неожиданно возвращенное ему дитя.

– Как я боялась! – плакала Акме, всхлипывая. – Я видела столько плохих снов!

– Это он тебя нашёл? – выдохнул Лорен, кивнув на Гаральда Алистера, стоявшего неподалёку.

Акме со счастливой улыбкой кивнула. Целитель подошёл к атийцу и обнял его.

– Нашёл всё-таки, – выдохнул он.

– В Зараколахоне, между прочим, – с улыбкой заметил Гаральд.

– Мы с него чуть шкурку не спустили, – гоготнул Катайр.

– Ты помнишь наш уговор, Лорен, – тихо сказал ему атиец, и тот грустно усмехнулся.

– Я ничего не обещал! – воскликнул целитель.

Мирослав, растроганный всеми этими милыми сценами, однако уже давно пришел в себя. Когда Акме рассказывала о кеосском отряде, в нем предполагалось не более десяти человек, одной из которых была девчонка. Стало быть, после Иркаллы он мог бы без труда забрать ту, чья безмерная разрушительная сила пленила его. Но вместо десятерых он увидел более трехсот отлично вооруженных крепких воинов и в мыслях твердо проклял за это кронпринца Густаво, которому вздумалось попасть в плен к коцитцам. Замыслы его рушились, но он изобразил вежливую и даже воодушевленную улыбку.

– Прям день чудес! – ответил тот, робея под тяжелым и неожиданно проницательным взглядом Акме.

– Лорен Рианор, – тихо проговорил кронпринц Густаво Акра, приветственно улыбаясь, за руку держа счастливую Плио. – Наконец, я могу засвидетельствовать свое почтение знаменитому целителю. Жизнь мою спас один несравненный потомок легендарного Атариатиса Рианора, а жизнь моей любимой сестры, как поведал мне капитан Эвандер Лаций, другой. Да будет благословен тот день, когда явились вы во дворец Нелея и всем нам подарили надежду, утешение и спасение.

Лорен, приготовившийся к холоду, вздорности, присущей большинству венценосцев по отношению к ниже стоящим, изумленно хлопнул ресницами, разрумянился, приветственно улыбнулся, поклонившись. И, к удивлению своему и испугу, увидел, что кронпринц тоже кланяется ему.

Акме, закатив глаза и отвернувшись, чтобы эти двое не увидели её веселой улыбки, решила, что это хорошее начало для счастливого будущего Лорена и Плио, которая, красная от удовольствия, стояла немного поодаль, кусая от тревоги губы.

Лорен и Густаво вежливо и долго беседовали, пока целитель не осекся и не застыл, позабыв о кронпринце. За руку к отряду своему Акме вела Цесперия, высокого, спокойного, улыбавшегося. Зоркие глаза Лорена тотчас приметили рожки и массивные копыта вместо ног.

– Фавн! – выдохнул Авдий Веррес, потрясенный более всего лишь этой встречей. – Откуда?..

– С гор Зараколахона, – торжествующе воскликнула Акме. – Это Цесперий, главный целитель Верны.

Кеосский отряд, глядевший на него ошарашенными глазами, считавший фавнов старой сказкой, приветствовал его поклонами, рукопожатиями, восторженными словами и радостью.

– Повелитель! – встревожено позвал не терявший бдительности юркий Лако, уже успевший обследовать окрестности.

Он подбежал к Мирославу и что-то тихо ему проговорил.

– Господа! – ровным голосом возвестил Мирослав. – Сюда движется многочисленный отряд коцитцев. Если вспомнить освобождение Его Высочества Густаво, то я с полной уверенностью могу сказать, что наша барышня без труда справится и с ними. Но, полагаю, при данных обстоятельствах, никто не пожелает рисковать.

Дважды повторять не пришлось. Оседлав коней своих, соединенный отряд нодримцев, атийцев, саардцев и кеосский отряд нырнули в узкий коридор, который был открыт Акме, и умчались наверх, дорушив лестницу, в новой и куда более яркой надежде рассчитывая найти другой путь.