Текст книги "Весенние заморозки (СИ)"
Автор книги: Admin
Соавторы: Александр Хомяков
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 40 (всего у книги 71 страниц)
–Может, ваше сиятельство предложит иной план? – ровным голосом спросил Таларик.
–Не предложит. Действуй, Таларик, как задумал. Твой план хорош, хотя попахивает от него, как верно заметил Эаскин, авантюрой. Темник Галак никогда бы ни до чего подобного не додумался, мне даже странно немного – что выиграли ардены, убив его, а не тебя?
–Две тьмы они выиграли, – процедил сквозь зубы Атранек Экмарен, но кроме стоявшей с ним рядом Лорбаэн его никто не услышал.
В середине плаща Лорбаэн вырезала отверстие для того, чтобы продеть голову, и получилось очень даже нормальное одеяние, если перехватить поясом. Броганек, правда, буркнул что-то насчет кагонисских веселых домов и нарядов тамошних продажных женщин, но этим и ограничился.
–Броганек, а разве можно переправляться на корзинах?
Корзин было достаточно – по лагерю уже передали приказ Таларика прекратить их делать, теперь воины плели только фашины из тростника – короткие, формой напоминающие бочонки.
–На корзине плавать нельзя, – подумав, ответил Броганек. – В корзине можно носить разные вещи.
–Тогда зачем они нам?
–Алагоры – большие выдумщики, – вмешался Арагдек. – Может, они знают, как плавать на корзинах.
В сумерках арденские лучники начали обстрел лагеря. Стреляли от подножья холма – после смерти последнего из обидчиков Лорбаэн посты были удвоены, и подобраться к лагерю незаметно было почти невозможно. Стрелы на излете почти не причиняли южанам вреда, но нервировали. Атаковать лучников никто не решался – догадывались, что их просто провоцируют, а внизу ждет засада. Потом по реке подошли несколько мигронтских драккаров, и с высоких бортов тоже полетели арденские стрелы – с куда лучшей позиции, чем была у лучников на суше.
Лорбаэн с двумя истонцами все время обстрела отсиживались, как и остальные, среди сосен. Тысячник Раник Эаскин проскакал по лагерю на лошади, крича, чтобы сдвигали щиты, и теперь южане вытянулись в тройную линию вдоль всего обрыва, прикрытую щитами с двух сторон и сверху. Увы, это было все, что они могли противопоставить врагам – своих стрелков у южан почти не осталось. Изредка били большие корабельные арбалеты, болты размером с копья пробивали стену щитов, иногда вместе с одним-двумя солдатами. Порой и арденская стрела то с той, то с другой стороны находила себе цель.
После заката их оставили в покое. Северяне словно намекали: уходите, и все это закончится. Воины в лагере ворчали все громче. Сколько времени авторитет Таларика и страх перед аристократами во главе с графом Гиссом смогут удерживать растущее недовольство, было непонятно – однако любой бы понял, что армии нужна хоть маленькая победа и хоть какая-то добыча. Увы, северяне не были настроены давать им и тени надежды на удачный исход в драке.
К полуночи пловцы опять отправились в разведку – Лорбаэн заметила, как несколько человек в чем мать родила спустились в коде и медленно поплыли вдоль обрыва против течения, стараясь производить поменьше шума. А утром она услышала разговор двух алагорских панцирников, из которого узнала, что разведка провалилась. Оказывается, пока южане на берегу укрывались от стрел, летящих с драккаров, эйтории спустили шлюпки и поставили вдоль берега сети, прочно их заякорив и устроив такую путаницу, что и самый лучший ныряльщик в этой мешанине был обречен. Один так и запутался, захлебнулся, остальные вернулись в лагерь. Похищение старухи накануне, похоже, не осталось незамеченным.
Оба Эктуден ушли помогать своим сородичам плести фашины, и Лорбаэн почти весь день просидела на краю обрыва в одиночестве, скучая и не зная, чем себя занять. Стояние в лагере должно было скоро кончиться, девочка чувствовала это, не понимая, откуда у нее такая уверенность. Скоро армия двинется, и опять будет бой, и кровь, и смерти вокруг, и недовольное лицо графа Гисса, и сдвинутые брови Атранека Экмарена, и сосредоточенный Таларик, коротко и резко отдающий приказы. Она поймала себя на том, что ей всего этого немного не хватает: жизни, движения, действий хоть каких-то. И цели, чего-нибудь, к чему можно стремиться – тоже не хватает. А выдумывать себе цель, как раньше, не хочется. То ли старше она стала, то ли разочаровалась во всем, в чем только можно. Несла мимо свои темные воды река, и плыли облака по небу – на запад, к морю, словно тщась остановить идущие оттуда к Скейру войска. Вздымали в небеса свои вершины горы на севере, и что-то важное ей казалось в том, что горные пики здесь и сейчас подпирают это самое небо. Впрочем, в горах жили боги, которые могли иметь отношение к происходящему сейчас у порога их высокого дома. А могли и не иметь – кто их разберет? Завоевание триста с лишним лет назад прошло без всякого божественного участия. Что мешает сейчас богам сидеть и спокойно смотреть, как люди у них под ногами убивают друг друга сотнями и тысячами? Лорбаэн вот сидит, смотрит.
В какой-то момент ей почудилось движение меж плакучих ив на дальнем берегу, меж плетней и черепичных крыш. Сначала она подумала, что это деревенские, чьи фигуры она иногда видела у реки, но нет – то были всадники, целый отряд. Конница шла по дороге вдоль берега быстрой рысью, не задерживаясь.
–Ардены, наверное, – услышала она за своей спиной. Другие тоже заметили всадников, и теперь алагорские мечники обсуждали происходящее, на всякий случай держась от Лорбаэн на расстоянии.
–А чего сразу ардены? Может, эйтории или миакринги.
–Ты видел у эйториев легковооруженную конницу? И у герцога местного в дружине только латники. Мы когда на ихний лагерь на берегу полезли, так я хорошо тех латников разглядел.
–А чего у них щиты тогда овальные? Я у местных овальных щитов не видал. С овальными щитами только нерберийцы в бой идут.
–Да где ты видишь овальные щиты, дурья башка? Круглые они.
–Какие круглые? Ты чего, совсем ослеп? Овальные, говорю!
Лорбаэн вскочила на ноги и побежала в сторону палатки графа Гисса. Ей было любопытно, что думают о всадниках военачальники графа Гисса, и она почему-то была убеждена, что ее не прогонят.
В последнем она ошиблась: увидев приближающуюся девочку, граф шагнул ей навстречу, уперев руки в бока и нахмурившись.
–А тебе чего тут надо, а? Убирайся отсюда, к своим истонцам.
Таларик, стоявший тут же рядом среди других военачальников, хотел что-то сказать, но передумал и отвернулся.
–Там всадники на том берегу, я видела.
–И мы видели, – фыркнул граф Гисс. – Или ты думаешь, что только у тебя тут глаза есть? Давай вали отсюда... нужна будешь – я твоему Броганеку скажу, что у меня возникла потребность в знаниях его рабыни. А пока не нужна – убирайся!
–Броганек, ты вправду считаешь меня своей собственностью?
–По закону это так, ралдэн.
–А по правде?
–Правда и есть закон. Ты много знаешь о народе Равнины, должна знать и это.
–Мы не в Истоне, Броганек. Здесь, в походе, другая правда, и ты темнишь. Собственность я тебе или нет? Отвечай!
Задумчиво поворушив палкой угли в костре, Броганек перевел взгляд на Арагдека – но тот отвернулся, делая вид, что его тут вообще нет.
–Здесь, по правде войны, ты моя военная добыча, вира за моего брата и других Эктуден, которых убил граф Гисс. Но если ты хочешь уйти – ты вольна уйти.
–Да куда ж я пойду-то...
–У тебя там, в холмах, кто-то есть, кто тебя защитит. Тот, кто убил алагоров. К нему и пойдешь.
–Я почему-то думала, что первому горло ты перерезал.
–Броганек его не убивал, – произнес вдруг Арагдек, не оборачиваясь. Но больше ничего не добавил, даже не пошевелился.
Костер еле слышно потрескивал. Дров было мало, две тьмы войска успели спалить почти весь хворост, найденный в лагере, а новый добыть было неоткуда.
–Ночью мы поможем тебе пройти мимо постов, ралдэн, и ты уйдешь к своему народу.
–Не пойду я никуда, – Лорбаэн отвернулась, подтянув колени к подбородку и глядя в темное небо над холмами. К вечеру набежали тучи, и ни одна звезда не могла пробиться через них своим светом. А ведь могла бы подмигнуть, подсказать хоть что-нибудь. Звезды не лучше людей, если вдуматься.
Лорбаэн верила в судьбу. В этом она была непохожа на всех остальных людей, сколько их ни есть в мире. Но чаще всего она не знала, во что ей верить. И тот давний эйторий из прошлой жизни, на набережной в Кагонисе предсказавший ей страшную судьбу, только запутал ее еще больше, заставляя стремиться неведомо куда и неведомо зачем, брести по лабиринту судьбы наугад, постоянно упираясь в тупик и не зная, есть ли вообще выход. Можно остановиться и умереть, так никуда и не добравшись, и это достаточно страшно, чтобы не противоречить предсказанию. Но не хочет она умирать. Жизнь не спешит ее радовать, но жить ей нравится. Если бы только понять, что это значит – 'жить'.
–Если вдруг передумаешь – скажи, – наконец сказал Броганек. – Но пока ты здесь, для всех других ты – моя собственность.
–Другие меня не интересуют, Броганек. Пусть думают, что хотят.
–Странная ты, ралдэн.
–Ага, а тебе именно это во мне и нравится.
Броганек с Арагдеком дружно расхохотались, не обращая внимания на оборачивавшихся на них воинов от соседних костров.
–Не понимаю, что смешного я сказала, – но Лорбаэн поймала себя на том, что поневоле и сама улыбается.
–Опять ты здесь?
Граф Гисс был не на шутку рассержен, и случись Лорбаэн увидеть его в похожем настроении до той ночи в холмах, когда мятеж кланов Истона поубавил гордыни гиссанскому аристократу, она сочла бы за благо ретироваться. Но хоть с той ночи и прошло не так уж много дней, страха перед графом у девочки здорово поубавилось. Она видела его жалким, она видела его ничтожным, она видела, как он едва удерживается на грани паники – и она его не только не боялась, но и позволяла себе то, что мало кто из приближенных графа мог себе позволить в его отношении.
–Я принадлежу вождю Броганеку, граф Гиссаны. Куда он меня поставил, там и стою. Не тебе решать.
Взбешенный граф перевел взгляд на Броганека, который был сама серьезность.
–Броганек, твоя рабыня мне хамит.
–Раб не может хамить, – ответствовал Броганек, когда Лорбаэн ему перевела слова графа. – Раб – это вещь.
–Тогда не разбрасывай свои вещи где ни попадя! Выгони ее отсюда, видеть ее не могу!
–Ваше сиятельство, – вмешался Таларик. – осмелюсь вмешаться и обратить ваше внимание на отряды на северном берегу. Мои знания по части чужеземных войск вряд ли сравнятся с вашими. Чьи это войска?
Граф перевел негодующий взгляд на темника, однако Таларик был невозмутим и серьезен.
–Конница Стикра. Немного тяжелой и существенно больше легкой – это для стикрейцев типично. Тяжелая конница – аристократия, которая может позволить себе полный латный доспех для всадника и лошади, остальные – их младшие родичи, оруженосцы и дворяне победнее.
–А пехота?
–Военные моряки Эсталы и Вессея, и еще отряд гарнизонных наемников из Эсталы – арбалетчики. Но пехоты очень мало, это странно. Возможно, пешие войска наступают севернее, или подойдут позже.
–А Баарис? Если есть отряды остальных трех городов Нерберии, то почему нет Баариса?
Граф дернул плечами.
–Я не прорицатель, темник. Баариса я не вижу. Если бы тут был баарисский 'железный строй', то все это вместе было бы похоже на армию. А так их даже меньше, чем нас. Не вижу смысла вступать в бой на их стороне – нас разобьют поодиночке. Нет уж, пусть герцог Эретви сломает о стены Стикра зубы без моей помощи.
–Я не понял, почему герцог Вессея там главный, – вмешался Атранек Экмарен. – Если большая часть этого войска – из Стикра, то и командовать должен предводитель этого войска.
–Согласен – это странно, Атранек Экмарен. Но именно знамя Вессея несут впереди, а по нерберийской традиции это значит, что Вессей командует. Важно ли это – вот не знаю. Герцог Эретви в свое время не показал себя особо талантливым полководцем, хотя и воевал на деньги Мигронта и Синдрии и за счет этого имел надо мной трехкратное численное превосходство... а, впрочем, вам все равно это неинтересно. Таларик, выскажи свое мнение.
–Ваше сиятельство, я согласен с вами: они идут на верную гибель, и помогать им необязательно. Подождем кассорийцев. Если и эти явятся в таком же малом количестве, то я предложу вернуться к обсуждению путей отступления.
Граф Гисс, против ожиданий, промолчал, хотя выражение его лица могло заставить скиснуть три-четыре кадки теста.
Стикрейское войско на северном берегу медленно ползло мимо, в сторону города с высокими шпилями. Города, готового извергнуть из своих ворот бесчисленное войско и втоптать завоевателей в и без того пропитавшуюся кровью землю Сиккарты.
Глава 8.
Дигбран. Поиск пути.
Эрви не было в палатке. Под навесами лазарета ее тоже не было, и Дигбран с Лагорисом оббегали весь лагерь. Нет, арденской девушки в меховой курточке и узких кожаных штанах не видел никто.
Галд уехал к войскам и появился в лагере только на следующий день. Осадил коня у лазарета, прошел быстрым шагом меж лежанок, внимательно выслушал женщину, которая ходила за Эрви. Дигбран с Лагорис молча ждали, пока он закончит. Бывший воевода догадывался, что лекарь давно их заметил и просто тянет время.
Когда Галд попытался прошмыгнуть мимо них, Лагорис загородил ему дорогу.
–Что тебе, эйторий? – спросил лекарь, не глядя на него. Однако обогнуть внушительную фигуру Лагориса не пытался.
–Что ты сделал с Эрви?
–Ничего я с ней не делал. Сбежала она.
–Врешь.
На этот раз Галд поднял голову, заглянул Лагорису в глаза и, собравшись с духом, выпалил:
–Не лезь не в свое дело, эйторий! Эрви принадлежит нашему народу! Не тебе решать ее судьбу...
Рука старого эйтория коротко дернулась, и Галд, согнувшись от удара в живот, повалился на землю. Лагорис шагнул вперед, схватил его за шкирку, поднял, поставил прямо.
–Не мне, говоришь? – прошипел он. – Так, может быть, ему? – его палец уткнулся Дигбрану в грудь.
Галдор морщился от боли, глаза его бегали из стороны в сторону. Вокруг них стали собираться люди.
–Посмотри на него, лекарь! Посмотри внимательно. И подумай, не слишком ли много ты на себя взял.
Лекарь внезапно выпрямился и крикнул захлебывающимся голосом:
–Стража!
Подбежали герцогские арбалетчики, Лагориса и Дигбрана быстро скрутили и обезоружили. Галд с перекошенной физиономией подошел к эйторию, на котором висело аж трое миакрингов. Вокруг уже собрались, наверное, все свободные от стражи воины.
–Не тебе, эйторий, решать, – голос Галда слегка дрожал. – и не твоему приятелю тоже. Не лезь туда, где ты ничего не понимаешь, ясно?!
–Она хоть жива? – устало спросил Лагорис.
Галд посмотрел на него свирепым взглядом.
–Жива или нет – тебя не касается, эйторий. Вот что: вы двое сейчас заберете женщину с ребенком и уберетесь отсюда в Дассиг. Ваша помощь мне больше не нужна.
–Раскомандовался, – насмешливо бросил Дигбран. – Кто ты такой вообще, чтобы мной командовать?
Лицо Галда вдруг повеселело.
–Я сейчас тут главный, Дигбран. Ты не знал?
Дорога петляла вдоль берега Длинного озера, огибая болотца и заливы. Вдали от берега на глади озера неторопливо двигались стаи уток. Охотники приучили птиц не капризничать и искать пропитание подальше от камышей, откуда в любой момент может вылететь стрела.
Лагорис ехал на огромном тяжеловозе, посадив перед собой Лани. Девочка донимала эйтория вопросами, он терпеливо на них отвечал. Эйторий был сильно не в духе.
Ехавший следом Дигбран тоже не мог похвастаться особо радужным настроением. Замыкала кавалькаду Бенара, неуклюже сидевшая боком на смирной гнедой кобыле. Верхом она ездить так толком и не научилась.
Дигбрану помнилось, что дальше по дороге должна встретиться деревенька. Умей Бенара держаться в седле, они бы к полуночи добрались до Дассига. А так приходилось ехать без спешки. С другой стороны, спешить им было особо и некуда. Вот злость отвести хотелось и Дигбрану, и Лагорису – пришпорить коней, и чтобы аж ветер в ушах.
–Зато теперь мне понятно, кто людскими судьбами играет в игры, о которых я тебе давеча говорил, – пробурчал Лагорис, когда под пристальными взглядами герцогских арбалетчиков они покинули лагерь.
Дигбрана разговор с Галдом оставил почти равнодушным. С Эрви, как ему казалось, все было в порядке. Не мог же Галд ее убить, в самом деле? Это уж ни в какие ворота не лезет. А к тяжкой судьбе арденам, чай, не привыкать.
Нет, девчонку старому воеводе было жалко. Прикипел он к ней всей душой, и в чем-то Эрви была ему ближе, чем родная дочь. Да и наглому арденскому лекарю при случае намять бока будет не лишним. Но поделать тут ничего было нельзя, потому как непонятно, что его делать. Оставалось ехать в Дассиг, теша себя надеждой, что в полном беженцев городке им будет не до размышлений за делами и хлопотами.
Навстречу попался разъезд эйторийских рыцарей. Лагорис выяснил у них, далеко ли до деревни. Оказалось, что уже близко – еще до заката доберутся.
Действительно, вскоре вдоль дороги стали попадаться участки расчищенной от леса земли, затем они увидели на лугу стадо коров. Озеро осталось в стороне, дорога сворачивала западнее, к Дассигу. Наконец и деревня показалась: десяток дворов, окруженных множеством палаток и тентов. Похоже, герцог Илдинг перенес свой стан сюда.
Трактир в деревне тоже имелся, хотя и небогатый. У дверей стояли на страже герцогские дружинники. Дигбран чуть было не предложил заночевать где в другом месте, но тут заметил знакомые рожи. Дядька Мах, пошатываясь, брел мимо трактира в сопровождении нескольких дружинников помладше, они все хором горланили две песни одновременно.
–Там! – уверенно махнул рукой старый дружинник в ответ на вопрос, где отыскать барона. Судя по направлению, указанному сильно пьяным дедуганом, подразумевался трактир.
–А герцог тоже тут?
–Неа. Герцог и барон Кирдинг поле боя осматривают, к ночи только обещались.
Герцогские дружинники поупирались для порядка, но Дигбрана с Лагорисом впустили. В небольшом зале трактира было темновато. Народу, вопреки ожиданиям Дигбрана, было не так много. Барон Глойдинг обнаружился сразу – он сидел с двумя сотниками своей дружины за большим длинным столом, негромко что-то обсуждая.
–Ты чего тут делаешь? – недовольно спросил барон, углядев Дигбрана.
–В Дассиг еду, – в тон ему ответил бывший воевода. – Бенаре с Лани комната нужна, переночевать.
Солнце уже скрылось где-то на западе, луга и перелески, что тянулись на восток от деревни аж до самого Арриса, погрузились во тьму. Вечер выдался теплый.
Дигбран и барон Глойдинг сидели на лавке у стены трактира, отмахиваясь от комаров.
–Ну и что ты от меня хочешь? – барон протянул Дигбрану пузатую бутыль с вином. – Чем я-то могу ей помочь?
Дигбран глотнул вина. Ничего так, вроде не такое кислое, как прошлогоднее нерберийское. Небось из герцогских запасов.
–Я разве чего требую, барон?
–Ну а зачем тогда ты мне все это рассказываешь?
Старый воевода пожал плечами. Он и сам не знал, зачем рассказал барону об исчезновении Эрви и подозрениях Лагориса. Душу кому-то излить хотелось, вот и все, наверное. Барон все же считал его своим другом, по крайней мере говорить об этом не стеснялся.
Вот только был ли другом Дигбрану сам барон Глойдинг, непонятно.
–Нечисто тут что-то, – протянул он, глядя, как пляшут у одного из костров с деревенскими девками ополченцы. Кто-то играл на дудке, остальные, не участвовавшие в пляске, хлопали в ладоши, задавая плясунам темп.
–Знаю я, что нечисто, – наконец нарушил молчанье барон. – Темнят ардены. Вся эта битва с зеленомордыми спланирована с обеих сторон, и все равно ясности нету никакой.
–В смысле – с обеих? – не понял Дигбран.
–В самом прямом. Зеленомордых тот арден, что в плену тебя держал, на убой ведет.
–Быть того не может!
–Может, Дигбран, – барон хлопнул своего бывшего воеводу по плечу и вынул из его пальцев бутыль. – Быть не может коня с двумя головами, а вот в том, что касается арденов, я поверю в бытие чего угодно. Хоть синерожих диаволов... кстати, тебе такой не являлся?
–Нет, – соврал Дигбран. – сроду не видал.
–Чудеса... – протянул барон. – Меня вот синий диавол преследует. Давеча из кустов выскочил при дороге, я чуть с коня не свалился. И кого-то он мне так сильно напоминает, просто мочи нет. Только вспомнить никак не могу. Ладно, о чем я, бишь, говорил?
–О битве, – спешно сказал Дигбран, желая побыстрее перевести разговор с синих дьяволов на что угодно другое. Если барон еще не вспомнил случай в темнице замка Дубр, где он первый раз увидел крашеного Ахроя, то напоминать ему об этом совершенно незачем.
Глотнув вина, барон пристально на него посмотрел. Он был уже изрядно навеселе – знать, начал пить еще до приезда Дигбрана.
–Это – тайна, Дигбран. Никто из дружинников или там ополченцев проведать ничего не должен. Если они выйдут против зеленомордой сволочи, зная, что в засаде конница поджидает, то и драться будут спустя рукава. А нам надо втянуть дикарей в битву, и чтобы ловушка захлопнулась наглухо. Но только никому ни слова, понял меня?
–Да кому я скажу? – возмутился Дигбран. – Я вообще в Дассиге завтра буду.
–Во-во. Езжай в Дассиг и не тревожься. Мы тут с ними управимся, а после к Скейру пойдем, на подмогу этой, как бишь ее... женщина там командует.
–Какая еще женщина?
–Натуральная, с сиськами, – барон хихикнул. – Прорицательница вроде. Привела, говорят, к Скейру аж три тьмы арденов.
–Брешут небось, – Дигбран попытался представить, чтобы баба командовала войском, и не смог. Все вспоминалась Бенара верхом на кобыле. – Откуда может взяться столько арденов? Они бы нас давно вышибли отсюда, будь у них так много войска.
–Дык герцог Илдинг говорит.
–Герцог, может, и не брешет...
Пляски у костров прекратились. Слышались шутки и заливистый смех, кто-то кого-то тискал, кто-то на спор пил из жбана очередную пинту эля. Вояки.
–Пойдем, что ли, в дом, – барон поднялся, опираясь на Дигбрана и костыль, неуверенно закачался на ногах. – нечего комаров кормить.
Дорога к югу от деревни стала шире, все чаще им навстречу попадались отряды конных и пеших. Встречались и хутора. Деревенская жизнь текла своим чередом: поле да огород, дым из труб да куры, разбегающиеся из-под копыт лошадей. Пока война на порог не придет, крестьяне не пошевелятся. Забыли за три столетья, как красный петух выглядит.
Западнее дороги простирались луга, на которых можно было видеть многочисленные лагеря защитников Сиккарты. Некоторые были обнесены частоколом, но большинство стояло без всякой защиты – одни бивачные костры да палатки для воевод.
–Немеряно войска собралось, – заметил Дигбран. – Побьют зеленокожих, как думаешь?
–Поздно уже думать, Дигбран, – ответил Лагорис, настроение которого со вчерашнего дня не улучшилось. – пора бы уже точно знать – побьют или нет. Враги Сиккарту со всех сторон обложили.
О врагах Дигбран был наслышан. На Скейр шли не то две, не то три чужие армии. Вернее дружинники барона Глойдинга, проводившие их с утра до околицы, сказать затруднялись. Точно знали, что идут нерберийцы, кассорийцы и южане. Кое-что о том Дигбран слышал и раньше, еще в пору, когда жил с семьей в своем трактире на берегу Арриса... ведь совсем недавно это было, а словно сто лет прошло.
В Дассиге должны знать лучше, кто там на столицу прет.
–В Скейр надо ехать, – решительно заявил Лагорис, когда Дигбран поделился с ним своими мыслями. – Дассиг стен не имеет и для обороны не годится. Случись что – будешь носиться по всему городу от вражеских солдат с Ланнарой в охапку. Скейр взять не так просто – я бывал там и стены вашей столицы видел. Оставим Бенару с Лани и дальше уже будем решать, что нам с тобой делать.
Рассуждал эйторий здраво, однако из Дассига в Скейр путь был неблизким. С нынешней скоростью да с ночными привалами им потребовалось бы не меньше трех дней, чтобы добраться до столицы. Как бы к этому времени она не оказалась в плотном кольце врагов.
Но ничего лучшего Дигбран все равно предложить не мог. В Дассиге оставаться было опасно, да и беженцев там, по слухам, и без них хватало с избытком.
Местность ближе к городу становилось все более обжитой. Дорога обзавелась изгородью, на лугах паслись стада коров, в полях трудились крестьяне. На перекрестке, где дорога сливалась с веггарским трактом, стоял добротный трактир в три этажа, с пристройками и большой конюшней.
–Мы почти дома, – невесело сказал Дигбран. – Переправа отсюда недалече.
Тракт был забит. Из Дассига шли подводы и фургоны с припасами для армии, в обратную сторону валом валили беженцы да погорельцы. Вид у согнанных войной с обжитых мест людей был порой несчастным, но чаще – удивленным. Еще не поняли, что творится. Дигбран и на несчастных, и на удивленных успел за весну насмотреться, потому внимания особо не обращал. Поражало только количество людей, бегущих от врага: никак вся восточная Сиккарта с Веггаром тут собрались?
Дассиг, в котором Дигбрану доводилось бывать довольно часто, в прежние времена был городком тихим, утопающим в яблоневых садах и дремотно собирающим свою долю с торговли, что шла по тракту. Здесь были пруды с карпами, были трактиры с музыкой, были огромные склады и постоялые дворы для торговцев, что останавливались в городке на пути в Скейр или на восток. Был окаймленный плакучими ивами Аррис, на берегах которого отдыхали от столичной суеты скейрские богачи и рисовали свои картинки живописцы. Был здесь и рынок, где Дигбран закупал овощи для своего трактира.
Все это осталось в прошлом. Нынешний Дассиг был набит людьми, повозками, палатками и прочими навесами. Трава по обочинам улиц была вытоптана, многие деревья – срублены, между уцелевшими были натянуты веревки, на которые настилали холстину, чтобы сделать что-то вроде палатки, либо сушили белье. Порой и то, и другое одновременно. В каждом дворе хлопотали женщины, галдели ребятишки, у заборов теснились телеги всех форм и размеров. Кучи мусора валялись прямо на улицах, в них рылись неопрятного вида псы.
–Давненько я такого не видел, – мрачно заметил Лагорис. – Есть тут у тебя кто знакомый?
Знакомый у Дигбрана в Дассиге был, да не один. Поразмыслив, он выбрал торговца, у которого закупался чаще, чем у других. Торговец жил в стороне от шумного тракта, в одном из местных богатых кварталов. Дома там были двухэтажными, улицы мощеными, а дворики – скрытыми высокими заборами. Может, упадок туда не добрался, или не так бросается в глаза.
Дигбран оказался прав в своих догадках. В купеческих кварталах, поднимавшихся на возвышенность, беженцев было немного. Улицы содержались в относительной чистоте. Встретился даже патруль из ополченцев.
Дом торговца выходил на перекресток или, скорее, небольшую площадь, в центре которой рос старый вяз и стояли несколько крашеных скамеек. В двухэтажном фахверковом доме под черепичной крышей окна шли по всему фасаду. Слева были ворота, в них Дигбран и постучал.
Высунулся настороженный слуга, признал Дигбрана, впустил их. Во дворе штабелями громоздились бочки, ящики и какие-то свертки.
Торговец узнал Дигбрана не сразу. Ему было уже сильно за полвека, и видел он плохо.
–Твоя внучка, говоришь? – он потрепал Ланнару по голове, та решила прикинуться паинькой и вытерпела ласку.
–Моя. И барону Глойдингу она тоже внучка, – на всякий случай добавил Дигбран. Торговец не спешил приглашать их за стол, и он заподозрил, что приют они тут могут и не получить.
–Дела... – протянул торговец. – Такие гости в моем доме – целый эйторий и внучка самого барона из Дубра. Ну добро, заходите, устраивайтесь.
Семейство у торговца было большим, но двое сыновей и старший внук вопреки воле отца семейства подались в ополчение и месили грязь где-то у Длинного озера. Дома остались их жены, детишки помладше, кухарка, двое приказчиков и конюх. В комнате наверху поселилась сестра одной из невесток с грудным младенцем. Других беженцев Деларих – так звали торговца – к себе не пустил.
–А и нечего, – объяснил он свое решение. – Вы же с тракта ехали, видели небось, чего там творится. От того, что мой дом превратится в трактир, городу пользы не будет никакой. А так на моих складах припасы хранятся.
–Голод? – коротко спросил Лагорис.
Деларих глянул на эйтория своими подслеповатыми глазами.
–Нет. Пока еще нет. Запасов хватает – мы ж раньше зерно в Веггар на продажу возили, а в этот год его много на складах осталось. Но к середине лета будет голод – точно говорю. На юге алагоры все пожгли, на западе тоже, говорят, поля вытоптаны.
–Так и людей в Сиккарте к середине лета поубавится, – невесело пошутил Лагорис.
Торговец прищурился на него злым взглядом.
–Ты это, Старший, брось. Нас не так просто взять, как тебе кажется. Светлейший герцог Илдинг уже алагорам трепку в холмах Эверин задал. Скоро и зеленых этих прогонит, а там и до прочих дойдет черед.
Бенара уже увела Лани наверх, где торговец выделил им одну из гостевых спален. Они сидели за столом и пили вино. Вино было отменным, стаканчики – маленькими. Деларих был на редкость скуп даже для торговца, но товар у него всегда водился самого лучшего качества.
–Насколько я слышал, – протянул Лагорис, игнорируя пинок, которым удостоил его Дигбран под столом. – армию графа Гисса разбили ардены и эйтории.
–Не верь, – убедительно заявил торговец. – Это все враки. Может, твои сородичи в той сече и участвовали – тут ничего не скажу. Но ардены – точно нет.
–Откуда такая убежденность?
–Я что, арденов не знаю? – видно было, что Деларих стесняется Старшего и сдерживает себя в выражениях. – С чего им нас защищать?
–Не приходило в голову, что они себя защищают?
–Себя они будут в Эггоре защищать! Это если кому взбредет в голову ихнюю чащу завоевывать! – Деларих не на шутку раскипятился. – А тут – наша земля! Наша!
Лагорис весь как-то сразу сник.
–Не знаешь, дорога на Скейр свободна?
У Делариха в доме отродясь не было арденских слуг. Это Дигбран объяснил Лагорису уже на следующее утро, когда они подались в город – народ поспрашивать да в дорогу кое-чего по мелочам прикупить. В Скейре предстояло искать постоянное пристанище для Бенары с Лани. Насмотревшись на то, как устроились в Дассиге беженцы, Дигбран решил, что в столицу лучше ехать снаряженными основательно.
Раньше бывший воевода разделял деларихову неприязнь к арденам. Так громко, как торговец, конечно, не разглагольствовал. Ну так и Деларих за порогом своего дома в адрес арденов старался кривого слова не говорить, отводя душу лишь среди домочадцев. Сказки-то про Серого волка все слышали.
Ряды на рынке оказались большей частью свободны. При таком количестве пришлого люда торговцы опасались за свой товар, а деревенские, прознав о том, во что превратился ныне Дассиг, предпочитали сбывать продукты напрямую городскому градоначальнику. Платил этот градоначальник мало, но скупал все оптом.