355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Admin » Весенние заморозки (СИ) » Текст книги (страница 33)
Весенние заморозки (СИ)
  • Текст добавлен: 6 октября 2016, 19:51

Текст книги "Весенние заморозки (СИ)"


Автор книги: Admin


Соавторы: Александр Хомяков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 71 страниц)

–Не так, – девушка решительно забрала у нее гребень, расправила спутавшуюся прядь и начала расчесывать – от самых кончиков. – Если расчесывать сразу от корней, то половину волос порвешь. Эх, Лорбаэн-Лорбаэн, кто тебя такую воспитывал?

–У моей мамы были короткие волосы. И более редкие, чем у меня и у отца.

Лорбаэн моргнула, видение пропало. Мимо нее медленно поднимался на веслах вверх по реке драккар эйториев. Высокие медноволосые воины в серых плащах стояли у бортов корабля, их взгляды были прикованы к ней, и во всех этих взглядах было одинаковое удивление. И чего уставились, спрашивается? Сидит себе девушка, расчесывается.

И тут до нее вдруг дошло. Кантраэх назвал ее по имени. Вот это и было неправильным во всей их беседе.

Верба была хуже березы, но все же лучше, чем плакучие ивы, которыми тут зарос весь берег. Забравшись повыше, Лорбаэн увидела перед собой лагерь, как на ладони. Отсюда был виден и ровный луг перед частоколом, и склон холма чуть дальше. На склоне она видела многочисленные отряды арденов и эйториев, внизу маневрировала конница. В лагере установился относительный порядок, защитники контролировали все проломы. Последних, кстати, прибавилось. Конница собиралась возле них, готовясь вступить в бой. Среди них порой попадались алагорские латники, однако больше все же было всадников Истона.

Драккары пока не появились, притаившись за ближайшим мысом. Насколько Лорбаэн успела рассмотреть, в авангарде было не меньше десятка, а чуть дальше она разглядела небольшой парусник, в обводах которого угадывалась рука нерберийского кораблестроителя, и остальные драккары Мигронта.

На соседнем дереве девочка обнаружила одного из уже знакомых ей лучников. Он, несомненно, давно уже ее заметил, однако не подавал вида, лишь время от времени что-то писал грифелем на маленьком листке плотной бумаги, сворачивал его в трубочку вокруг древка стрелы, плотно привязывал и отправлял в сторону холмов. Лорбаэн не могла разглядеть, куда улетают стрелы, да и вообще ей было странно, как лучник до сих пор не свалился с дерева, стреляя из такого неудобного положения. Однако тот знал свое дело. Один раз она все же поймала его изучающий взгляд, но арден тут же отвернулся.

Суета в лагере тем временем набирала обороты, но и тут, под деревьями, спокойно не было. Некоторое время Лорбаэн прислушивалась, потом обернулась, пытаясь рассмотреть среди ив приближающихся всадников. Звон стали выдавал эйторийских рыцарей за милю, не меньше.

Их было довольно много, скоро звенел уже весь берег. Под ее деревом собрался один из отрядов, Лорбаэн пригляделась и выругалась сквозь зубы: у одного из рыцарей к седлу был приторочен молот. Только бы не заметили!

Арден с соседнего дерева окликнул рыцарей, Виластис-с-молотом (если она правильно запомнила его имя) откликнулся, завязался разговор. Арден вкратце сообщил ситуацию в лагере, Виластис кивнул, звякнув шлемом о нагрудную пластину, и заговорил со своими на эйторийском, который Лорбаэн знала плохо. Переводил, наверное.

В лагере зазвенел гонг, пехотинцы в проломах частокола расступились, и конница пошла вперед, разворачиваясь в шеренги и быстро набирая ход. Лорбаэн обратила внимание, что алагоры идут в первых рядах. Рыцари-эйтории на лугу быстро перестроились, двинулись навстречу южанам. Из проломов же тем временем следом за конницей пошла пехота. Грохот стоял неимоверный, потом всадники на равнине сшиблись, и Лорбаэн пожалела, что она не глухая. С дерева она, впрочем, не упала, удержалась.

Среди эйториев внизу этот жуткий звук вызвал оживление. Виластис воздел вверх руку с молотом, все замерли, затихли. Потом рука качнулась вперед, и рыцари двинулись к полю боя. Через некоторое время они скрылись среди деревьев.

Поле боя превратилось в пеструю кашу, Лорбаэн уже не могла понять, кто кого одолевает, да и одолевает ли? Лагерь, выпустив большую часть войска графа Гисса, вновь закрыл проломы, на подмостках за частоколом застыли оставшиеся защитники. Лорбаэн разглядела и самого графа со свитой. Великий полководец не спешил принять участия в бою лично, эту честь он, очевидно, доверил Атранеку Экмарену, Ранику Эаскину и другим менее значительным персонам.

Над холмами пропел одинокий рог – тонкоголосый, но звучный. Сигнал. Кому? Лорбаэн не знала, но скоро ответ должен был нарисоваться на поле боя.

И ответ нарисовался. Она не сразу догадалась обернуться в сторону реки, и когда таки обратила внимание на гладь Арриса, по ней уже плыли, рассекая водную гладь прямыми форштевнями, драккары, один за другим. В лагере их заметили чуть позже, зашевелились, стали подавать знаки воинам за частоколом, забили в гонг.

Ловушка. Снова ловушка. Утром северяне ударили, потом отступили, туман растаял под лучами утреннего солнца, и граф Гисс увидел перед собой немалое, но вполне победимое войско. И не удержался, послал свою армию в бой, не догадываясь, что перед ним даже не половина – от силы треть всех вражеских сил. Галак бы догадался, но Галака ардены предусмотрительно убили.

Сигналы были услышаны, и войска начали отступать к частоколу. Маневр был замечен – рог снова пропел, дважды. Лорбаэн увидела, как ближайший к ней участок луга вдруг заполнился виденными ей недавно рыцарями, набирающими ход. Теперь она оценила их численность: примерно полутьма.

Хм. Полутьма латной конницы. И тех рыцарей, что приняли бой первыми, было около двух тысяч. Семь тысяч тяжелых конников. Да пехотинцев-эйториев не меньше, а скорее всего, что больше. Да двадцать тысяч эйториев на драккарах. И совершенно непонятно, сколько арденов, хотя на склонах холма и у его подножья их было не меньше, чем пеших эйториев, а еще Лорбаэн заметила несколько явно миакоранских отрядов. Даже по грубым прикидкам их больше, чем всех южан вместе вчера, перед боем. А сейчас преимущество Севера может быть и двукратным. Откуда их тут столько? Кому удалось собрать их всех вместе, сконцентрировать в кулак, разыграть по шагам всю комбинацию, которая привела казавшуюся непобедимой армию графа Гисса на край пропасти, когда полный разгром очевиден даже мало что понимающей в военном деле девчонке?

Южане поспешно отступали в лагерь, но было ясно, что они не успеют. Рыцари набрали скорость и шли по лугу лавиной, левым флангом почти касаясь частокола. Казалось очевидным, что они собирались отрезать армию от лагеря, однако вдруг вся эта стальная река начала плавно загибать вправо, целясь в самую гущу боя.

Еще один подобный грому удар, на этот раз Лорбаэн предусмотрительно прикрыла ладонями уши. Рыцари смяли фланг всадников Истона, сметая на своем пути людей и лошадей. Самые предусмотрительные из истонцев спешили ретироваться, остальные просто не успели. Один удар конницы – и полный разгром. Лавина прошла сквозь ряды южан, повернула, замерла. Воины графа Гисса бежали по всему полю боя. Жуткая картина, на взгляд Лорбаэн.

Северяне на лугу сомкнули строй, подтянули часть отрядов со склонов и медленно двинулись в сторону частокола. Спешить им было некуда: мышеловка захлопнулась, и грызуны могли лишь нервно попискивать от отчаяния. Да и зрелище это было впечатляющее: Старшие хорошо держали строй, и казалось, что по лугу движется стена. А с другой стороны, по реке, уже подошла другая стена – из высоких бортов, и выстроившиеся напротив лагеря драккары поворачивали к берегу, готовясь пристать одновременно вдоль всего лагеря. Эта картина завораживала не меньше.

Лагерь освободил проломы, впуская уцелевших воинов. Уцелело вроде бы прилично, удар конницы эйториев был скорее деморализующим. Пехоты он и вовсе почти не коснулся. Но вот способность воинов, бегущих с поля боя, продолжать сражаться вызывала у Лорбаэн сомнения. Она помнила, что испытала сама, когда за ней гнался Виластис со своим молотком, и подозревала, что даже самые сильные и уравновешенные мужчины вряд ли ощущают страх как-то иначе. В памяти тут же всплыло лицо Ладираха ЭахЛесмара. Лорбаэн сильно зажмурилась и резко открыла глаза, прогоняя неприятное воспоминание.

С драккаров донесся слитный боевой клич, форштевни вспороли песок на мелководье и замерли, с высоких бортов опустились сходни, и воины Мигронта хлынули на берег. Войска на равнине ускорили движение. Не успевший уйти под защиту частокола отряд мечников побросал оружие и сдавался в плен. На холмах зашевелились оставшиеся там отряды, но они почему-то не спускались к берегу, а поворачивались к востоку, спешно пытаясь сформировать строй. Лорбаэн долго вглядывалась в ту сторону. И вскоре увидела. Отбиваясь от наседавших с флангов отрядов легковооруженных арденов и эйториев, на выручку к основной армии шел Таларик.

Дело приняло неожиданный оборот, и воины на равнине даже ненадолго растерялись. Пехота бывшей тьмы Галака была набрана по всей Гиссане и не могла похвастаться особо искусными бойцами и вооружением, зато отличалась дисциплиной. Воины Таларика держали строй и шли колонной по десять человек в ряду наискосок по склону холма, кратчайшим путем к лагерю. Северянам на лугу следовало принимать решение быстро, и тот, кто ими командовал, это решение принял. Строй северян развернулся навстречу Таларику, конница оттянулась на фланги, пехота заняла центр, лучники выдвинулись вперед и сразу же перешли к делу. Все это заняло время меньшее, чем требовалось Таларику для того, чтобы спуститься на равнину, и теперь уже он оказался перед необходимостью принимать решение: идти вперед или отступить.

Однако Таларик, с точки зрения Лорбаэн, не зря был правой рукой Галака. Решение у него, скорее всего, было заготовлено заранее. Колонна повернула и полезла обратно на склон, перетекая через ложбину. За ложбиной был холм с достаточно крутыми склонами, оборонять который было бы довольно легко – единственное что сначала надо на него забраться.

Северяне на равнине некоторое время следили за маневрами Таларика, ограничиваясь лишь обстрелом. Командующий очевидно колебался. Лорбаэн мысленно была с ним согласна: простых решений не было, Таларик создал патовую ситуацию. Атаковать его всеми силами северяне не могли: коннице на крутых склонах делать было нечего. Развернуться к нему спиной и атаковать лагерь, как они первоначально и собирались, не могли тем более. А в лагере тем временем кипел бой. Правда, эйтории одолевали, ну да паникующую армию одолел бы сейчас и ребенок. Только отсутствие помощи с берега мешало северянам обратить битву в бойню. Южане сдавались, бежали, иногда организованно отступали – тем же путем, каким покинула лагерь Лорбаэн. Ну что же, она и так догадывалась, что ее судьба переплетена с судьбой армии графа Гисса, и не рассчитывала, что даже разгромное поражение их разлучит.

Командующий на лугу тем временем принял решение. Пехота двинулась на Таларика, а конница спешно развернулась и ударила по лагерю. Тьма Таларика, не успевшая занять позицию на холме, свернулась в ложбине, разбилась на три батальона и ощетинилась копьями. Пехота северян приблизилась, но в бой не вступила, в ход пошли луки. Правда, эффект был невелик, воины Таларика сомкнули щиты. Часть северян с флангов двинулась в обход, но на завершение маневра им потребовалось бы довольно много времени.

В лагере все оказалось проще. Проломы давно никто не удерживал, и появившиеся на поле боя рыцари быстро смели оставшиеся очаги сопротивления. Началось беспорядочное бегство, через болото ломились конные и пешие, часто по головам друг у друга. 'Скоро самые шустрые будут здесь', подумала Лорбаэн. И не ошиблась: под деревом простучали копыта, и она успела заметить блеск бронзы под покрытой болотной тиной шкурой.

–Броганек! – крикнула она. Один из всадник развернулся, завертел головой. Она вдруг вспомнила и не успела даже вскрикнуть: свистнула стрела, ударила в заговоренный доспех, отскочила.

–Не стреляй! – крикнула она зачем-то, но арден уже опустил лук, а рядом с ним на стоял на ветке Кантраэх ЭахСтилларт, и его рука сжимала правое запястье сородича. Их с Лорбаэн взгляды встретились, Кантраэх едва заметно кивнул.

–Ралдэн, кто там с тобой? – крикнул снизу Броганек. – Враги?

–Нет, свои! Я сейчас спущусь.

–Свои... не поймешь, кто тебе свои, а кто чужие, – Броганек щурился, пытаясь разглядеть в ветвях соседнего дерева стрелка, неудачно пытавшегося застрелить Обладателя заговоренного доспеха. Рядом гарцевал на лошади Арагдек, Обладателем магической цацки не являвшийся и оттого нервничавший в присутствии невидимого стрелка.

–Быстро же вы бежите, – Лорбаэн схватилась за протянутую ей могучую длань и буквально взлетела за спину Броганека. Устроившись, она попыталась разглядеть в густой листве сверху двух арденов, но тщетно. На всякий случай помахала рукой.

–Мы не бежим! – возмутился Броганек. – Мы – гонцы к темнику Таларику.

–А где остальные Эктуден?

–Нет больше никого, – мрачно ответил вместо своего вождя Арагдек. – Помолчала бы ты, ралдэн, а? Наговоришься еще, а нам тут стрелу поймать проще простого.

–Вперед! – возгласил Броганек, ударив коня пятками. Лорбаэн спешно вцепилась в медвежью шкуру на спине истонца.

Интермедия. Лови мяч.

–Лови мяч, кузен! Игра – это навык, чистые рефлексы без примеси мысли. Нечего раздумывать; пока ты думаешь, мяч летит, и вот он уже пролетел мимо, пронесся, упал, отскочил, оставив вмятину на еще мокрой после дождя земле, и полетел дальше, а тебе за ним гнаться... а гоняться за мячом – не по правилам. Кто пропустил бросок – тот и проиграл. Незачем думать. Просто позволь своему телу ловить мяч – оно лучше тебя, многомудрого, знает, что делать. Эх... ну вообрази, что это наш мир, а вовсе не мяч. Вообрази, что от твоей способности отрешиться зависит его спасение. Не хочешь? А ведь я недалек от истины, Синрик. Мячик-то большой, тяжелый.

Руки Элбиса, до того неподвижные, вдруг сделали едва уловимое движение, и мяч полетел над пропастью в сторону фигуры в белом. Он должен был пролететь рядом с коленом Синрика, но тот спокойно нагнулся и подобрал его из воздуха, даже не качнувшись в момент, когда мяч ударился о его ладонь.

–Браво, кузен! Ну чего стоило Лайте доверить тебе ту игру, что мы с ней сейчас играем. Нет, я преклоняюсь перед тетей, она великолепна... в своем роде. Но слишком уж много эмоций. И это – богиня? Смешно. Эмоции – ее слабость, причина ее ошибок. В гневе ли, в ярости, в гордыне ли безмерной – но она выдвинула против меня всего лишь пятерых. Пять человек – и это должно меня остановить.

–Твоему отцу хватило одного человека, – Синрик размахнулся и запустил мяч в Элбиса; тот сосредоточился и перехватил его одной рукой, изящно перекатил по плечам и груди в другую, погасил скорость, остановил на ладони, внимательно посмотрел на него, улыбнулся.

–Не путай, – сказал он, обращаясь, казалось, к мячу. – не путай меня с моим отцом. Твоя мать уже недооценила меня – и каков результат?

–Каков? – бесстрастно спросил Синрик. Его белые одежды развевались на ветру, как знамя.

–А таков, кузен, что она проигрывает. Один-ноль в мою пользу. Одного из ее избранных больше нет.

–Ой ли?

–Ой, – мяч взвился вверх, вращаясь, завис на миг над пропастью и обрушился на Синрика. Тот поймал его, не шелохнувшись, однако лицо его выдало напряжение. Элбис улыбнулся.

–Нет его. Да, он много успел начудить, старый прорицатель. Его надолго запомнят – уж я-то знаю. Если бы его замысел достиг цели, был бы я бит. Хороший бросок – даже, пожалуй, великолепный. Только игрок слабоват. Не смог сделать завершающий удар, сил не хватило. Ну и все. Это и было основное орудие Лайты, теперь я в этом уверен. Остальные четверо – статисты.

–Ой ли?

–Ой. Не играй со мной в те игры, где ты беспомощен, отпрыск Несущей свет. Не пытайся жалким рефреном вывести меня на откровенность и сбить с меня спесь. Услышишь то, что я пожелаю, и будешь лицезреть меня таким, каким мне угодно казаться: самоуверенным, наглым, почти Первым богом. Недолго осталось дяде Катаару. Мои самоуверенные, наглые Младшие маршируют к Звездному пику, и ничто уже их не остановит. Лучше целься, Синрик, лучше целься. За моей спиной – Эггор с твоими любимыми арденами. Мячик может упасть в озеро Орри, устроить небольшое цунами и – вот беда-то – погубить женщин и детей столь любимых тобой арденов, сгрудившихся на его берегах.

–Лови мяч, Элбис! – рявкнул, не сдержавшись, Синрик, размахиваясь. Элбис улыбнулся и в момент броска вдруг отвернулся от пропасти, казалось, заинтересовавшись чем-то в океане на востоке. Время как вроде замерло на миг, а спустя этот миг он протянул руку и, не глядя, догнал ею мяч в воздухе, сдержал, вынул его оттуда и обернулся со все той же улыбкой.

–Что же ты так неосторожно? Еле поймал ведь...

Синрик смолчал. Он не мог отказаться от этой игры, хотя заранее понимал, чем дело кончится – издевательством. Элбис отлично играл в мяч, а уж языком трепал и вовсе лучше всех в мире.

–Так что ты думаешь, кузен? Ситуация у твоей матери проигрышная. Она здорово играет, но я вижу все карты. Надо же было выбрать своими орудиями тех, кто связан между собой судьбами. Чем она думала? Верховного прорицателя я нашел довольно быстро, а печать Лайты легко увидеть на человеке. Следующим был этот глупый князек. Затем его хозяин, миакринг. Или Лайта думала, что встреча Эрика и Эрви в доме Дигбрана будет выглядеть случайной? Ха-ха-ха, смешно.

Да и остальные двое... вот только с девчонкой-полукровкой мне пришлось повозиться. Но я знал, где искать, и я нашел. Что дальше? Кстати, ты в курсе, что нас видят смертные?

–В курсе, – обронил Синрик.

–Между прочим, это Эрик. Потомок Ровенда Великого, ты к таким всегда вниз на скалу спешишь, когда они в округе появляются. Вот тут, кстати, тетя Лайта меня хорошо обыграла. Ты знаешь, почему я ничего не могу сейчас сделать Эрику и Эрви?

–Не имею ни малейшего понятия.

–Может быть, и не имеешь... Лайта открыла дочке прорицателя глаза, и та успела увидеть весь путь через горы, прежде чем я сообразил, что с играми пора завязывать. Теперь они пройдут и уйдут – над судьбой даже я не властен. Красиво. Ярко. Блестяще. Но – ничего, увы, не решает в свете того простого факта, что я уже знаю все ее козыри. И никто из них ничего мне не противопоставит, кроме собственной ненависти к самим себе. Увы, это орудие уступает себялюбию. Готов ловить, Синрик?

–Главное, чтобы ты был готов бросать, кузен, – все так же бесстрастно произнес Синрик. – Ведь за моей спиной – Сиккарта, наводненная сейчас твоими воинами. И неудачно брошенный мяч может случайно покалечить две-три армии вторжения, сдвинув баланс на игровой доске.

–Лови мяч, Синрик! – вскрикнул Элбис, не сдержав волнения. Но не улыбнулся Синрик. Скупым движением достал из воздуха мяч.

–Хватит. Ничья.

–Нет! Я выигрывал!

–Ты не выигрываешь и сейчас. Ты так и не нашел пятого избранного, Элбис, как бы ни старался скрыть этот факт своими витиеватыми рассуждениями. И ты нервничаешь, бог устной речи... бог болтовни. Болтай дальше.

Глава 7.

Дигбран. Шелест листвы.

–Ну что говорят, Лагорис?

–Да ничего особо интересного, Дигбран. Планы строят, как зеленокожих бить.

–А чего там строить-то? Им Безумный прорицатель все подробно нарисовал, как я видел.

Лагорис посмотрел на Дигбрана с высоты своего роста, и в стальных глазах эйтория бывшему воеводе почудилась насмешка.

–Тебе никто не виноват, что ты такой упрямый. Не попал бы в плен к зеленокожим – не впал бы в немилость у барона своего.

–Напоминать обязательно? – буркнул Дигбран. – И на старуху бывает проруха. Что мне теперь, всю жизнь клеймо неудачника носить?

–Да будет тебе, – смягчился вдруг Лагорис. – Судьба нам была в этом плену побывать. Видел я.

–Видел?! – взвился Дигбран. – А чего ж молчал-то?!

Эйторий вздохнул, попытался улыбнуться, но передумал.

–А смысл было говорить, Дигбран? Что от моих слов изменилось бы?

И правда, подумал Дигбран – что? Да ничего пожалуй, все одно бы их отловили – не на том берегу, так на этом. Да и не поверил бы он прорицанию эйтория. Не верят Младшие в судьбу, живут как живется.

Оттого, наверное, и бушевал барон, лицезрея пред собой вымазанных с ног до головы в грязи и тине свата с невесткой, внучкой и почти незнакомым ему эйторием. Будь барон Глойдинг арденом, ничего подобного бы не было. Вспоминая свое детство и юность, Дигбран силился припомнить, было ли хоть раз такое, чтобы Эрик отругал его после очередной проделки, закончившейся синяками, царапинами, вывихами или однажды даже переломом. Нет, ничего подобного ему не вспоминалось. Эрик мазал царапины противно пахнущей мазью, вправлял вывихи да помалкивал. Старшего мало что способно удивить – но даже эмоций от своего воспитателя, а позже – воспитателя его дочери Дигбран не помнил. Вроде оно так и надо было, чтобы люди набивали шишки, подрастая. Взрослые же промахи Дигбрана, каковые неизбежно случались на его жизненном пути, Эрик и вовсе большей частью игнорировал. Иногда мог дать совет, но и только.

Барон же Глойдинг кипел и неистовствовал, размахивая костылем и совершенно не смущаясь тем, что вокруг было довольно много народа. Дигбран поочередно то краснел, то бледнел, однако возразить ничего не мог и потому молча терпел от барона выволочку, словно сопляк какой. Правда, Лани с Бенарой тоже влетело, и даже Лагорис не избежал упреков: 'Старший, а туда же! Что, нельзя было образумить моего недоумка-воеводу?' – и еще много чего в этом же духе. Лагорис стоял, слегка ссутулившись, да слушал молча, стараясь не глядеть барону в глаза. Младший или нет, а прав был барон.

Выговорившись, барон Глойдинг немедленно попытался выпроводить Дигбрана со всем семейством в Дассиг.

–Послание у меня к герцогу, – возразил Дигбран. – Велено отдать в собственные руки.

–От кого послание? – не понял барон.

–От Безумного прорицателя.

–Что еще за безумный... а, вспомнил. Арден со шрамом, что ли? Он что, тоже в плену у зеленых?

–Нет. Мне показалось, что он зелеными командует.

Барон Глойдинг изумленно разинул рот, правая рука его сама потянулась стягивать с левой алую перчатку. Однако, посмотрев на обгрызенные до предела ногти, барон лишь вздохнул и надел перчатку обратно.

–Идем, герцогу доложишь. Дурень ты, Дигбран... я ж вас всех похоронил уже, после того как мои мало не всех беженцев в Дассиге опросили... ой, дурень, слов нет просто.

–Дурень, – согласился Дигбран. – Идем, что ли?

Герцога Илдинга Дигбран помнил еще молодым, правда и Дигбран тогда был сильно моложе. Раньше то был мрачный и тощий молодой человек, взирающий на мир с видом задумчивым, словно у поэта. Сейчас этот молодой человек превратился в поджарого бойца, с лицом жестким и таким же жестким взглядом. Поговаривали, что он и на герцогском троне не снимает доспехов, а то и вовсе спит в них – в последнее не верилось, но двигался герцог так, словно латы стали ему второй кожей.

Услышав о письме, протянул руку властным жестом. Дигбран молча отдал ему послание от шрамолицего ардена, герцог развернул его, пробежал взглядом. Кивнул, словно ничего иного и не ожидал увидеть, поблагодарил и отвернулся, положив письмо поверх большой карты на походный стол, стоявший под широким тентом.

–Ступайте, – манерным голосом произнес стоявший по другую сторону стола дворянчик явно из столичных, судя по его вычурному наряду и странного вида прическе. – Его светлость вас призовет, если будет в том нужда.

Дигбран раскрыл рот, чтобы бросить в ответ какую-нибудь резкость, но тут же ощутил ребрами тычок баронского костыля. Поморщился от боли, да и пошел вслед за бароном прочь.

–Не время ссориться, – проговорил барон Глойдинг сквозь зубы, едва они отошли от тента. – Война на пороге, не до склок.

Они дошли до стоянки баронской дружины. Дружинники уже окружили Лагориса, расспрашивая о происшедшем с ними, Лани успела очутиться на плечах дядьки Маха, который, кряхтя, катал ее вокруг костра, Бенары же Дигбран так сразу и не обнаружил.

–Так, отдохни до обеда, Дигбран, и в путь, – распорядился барон. – И не спорь со мной, иначе не посмотрю, что ты мне сват и единственный друг, велю заковать тебя в цепи да силой увезти.

–Мое место в строю, барон, – набычился Дигбран, приготовившись стоять до последнего. Однако барон неожиданно просветлел лицом и кивнул:

–Именно. Твое место, Дигбран – в строю. Сейчас все, кто способен держать меч, должны защищать мирный народ, который в другое время нас, воинов, кормит и одевает. На то и бароны с герцогом, на то и дружины баронские. И первейшая твоя задача, как воина – защищать своих ближних и домочадцев, всеми силами. Верно я говорю, Дигбран?

Все еще не понимая, куда клонит барон Глойдинг, Дигбран нехотя кивнул.

–Верно, сталбыть, говорю. Это хорошо, что ты со мной не споришь, – барон довольно осклабился. – и я, твой барон, охотно найду тебе, моему верному воеводе, место в строю, коли ты изыщешь способ выпроводить отседова мою наследницу с ее матерью. Лани и Бенару мы с тобой должны защищать пуще иных, и делать все, чтобы они остались целы да невредимы. Я все еще верно говорю, Дигбран, или тебе уже есть, что возразить?

Нечего было возразить Дигбрану. Лани и Бенара прицепились к нему, как репей, и не в силах Дигбрана было заставить дочку и внучку покинуть его.

–Может, барон, лучше их вместо меня того... заковать?

–Чего? Чтобы меня вся герцогская дружина на смех подняла?! Да ты сам хоть понимаешь, что про меня люди подумают?

–А про меня? – вяло возмутился Дигбран. – А что про меня подумают, коли я за бабскими юбками в тыл подамся от врага хорониться?

–А то не твоя забота, Дигбран, что про тебя подумают. То уже моя забота, на то я и барон твой, чтобы про моих вассалов никто язык лишний раз не распускал. Езжай, не тревожься. Да лучше не задерживайся в Дассиге и в самый Скейр пробирайся. Стены у Скейра высокие, каменные, да и войска там поболе, чем здесь.

Судьба или что там еще водится на белом свете, однако не то Лани с Бенарой уговорили барона, чтобы задержаться до завтра, не то сам барон сменил гнев на милость – не то просто никто не предал важности задержке на день. Вечером же Дигбрану, сидящему у костра, померещился в неверном отсвете пламени призрак из прошлого.

–Эрик! – неуверенно окликнул он. Арден, медленно бредущий мимо, неуверенно замер на миг, повернул голову, и разглядев как следует в свете костра его лицо, Дигбран утратил остатки сомнений.

–Дигбран... – растерянно пробормотал Эрик, и бывшему воеводе подумалось, что он, пожалуй, впервые видит растерянного ардена. – Лагорис, это ты, что ли?

Мимо них с радостным визгом 'Эриииик!' промчалась Лани, Эрик подхватил ее на руки.

–Ну конечно же, это я, – Лагорис отодвинул Дигбрана, отцепил Ланнару от Эрика, поставил на землю. – А где Эрви?

Эрви тоже была тут, в лагере. В лазарете.

–Гадюка укусила. Я вытянул яд, сколько мог, но ей все равно плохо. И лекарь ничего не говорит.

Из дальнейших пояснений Эрика они узнали, что и как произошло. Эрик и Эрви оказались в лагере совсем недавно. Откуда они пришли, бывший слуга Дигбрана не сообщил, но вроде откуда-то с севера. Лагорис, услышав об этом, как-то непонятно посмотрел на ардена, однако ни о чем не спросил.

К Эрви их не пустили.

–Утром приходите, – строго сказала женщина в белом платье, выглянув из палатки, где разместили Эрви. И вполголоса добавила: – Все с ней будет в порядке, не переживайте. И не таких на ноги поднимали.

Они долго сидели вчетвером у костра, Дигбран и Лагорис поочередно рассказывали о том, что с ними приключалось за время со дня ухода Эрика. Услышав о синем мельнике, Эрик усмехнулся, но усмешка вышла какой-то невеселой. Выглядел он, на взгляд Дигбрана, плохо – и дело было не только в болезни Эрви. О путях, которыми ходил Эрик все это время, не решился спросить даже Лагорис, но явно ж нелегкими были те пути. На лице ардена, который всю его жизнь казался Дигбрану молодым, проступили ранее незаметные морщины, а пронзительный прежде взгляд стал каким-то тусклым и словно внутрь обращенным.

Пришла Бенара, принесла горячую похлебку в котелке и миски. Ланнара есть отказалась, за что была строго отчитана и отправлена спать – да она и так уже клевала носом. Эрик тоже отказался от еды, Лагорис внимательно посмотрел на него и, отставив похлебку, ушел куда-то в темноту. Вернулся он быстро, с фляжкой, в которой оказалась эйторийская настойка на травах, горькая и невозможно крепкая. Эрик глотнул пару раз, а чуть позже Дигбран и Лагорис обнаружили его спящим, завернувшись в плащ, прямо у костра.

–Нелегкая ему судьба выпала, Дигбран, – проговорил Лагорис, убедившись, что Эрик уснул.

–Ясен пень, что нелегкая, – Дигбран глотнул настойки, задохнулся, из глаз брызнули слезы. Вытерев их тыльной стороной ладони, проморгался, посмотрел на Лагориса. – Он же наследник самого Ровенда Великого, мне Эрви так говорила. Князь Эриох как-его-там...

–Тогда понятно, – Лагорис кивнул, посмотрел на неподвижную фигуру князя Эриоха как-его-там, вздохнул. – А все равно не позавидуешь ему, Дигбран. Не хотел бы я быть на его месте, ой не хотел бы...

–На моем, что ли, месте тебе б легче было? Или на чьем еще?

–На твоем, пожалуй, что и нет, – согласился Лагорис. – а на чьем еще – не знаю, от человека зависит. Некоторых судьба щадит и в тяжкие времена, даруя жизнь легкую и голову чистую от тяжелых мыслей.

–Будет тебе мудрствовать, Лагорис. Ты мне лучше напомни, когда мою спину последний раз твоим средством чудодейственным мазали?

–Аккурат три дня, Дигбран. Что, уже невмоготу терпеть?

–Да вроде еще жить можно, конечно, ну так и погода сегодня на удивление.

–А раз можно, значит – терпи. Успеешь к этой дряни привыкнуть, еще успеешь.

Дигбран глотнул еще. Настойка обжигала горло и самую душу, принося быстрое забвение. Никакой эль ничего подобного дать не мог – им приходилось напиваться долго, и часто не лез он в горло еще до того, как Дигбран успевал сколько-нибудь опьянеть.

–У своих взял? – Лагорис кивнул, и Дигбран внимательно посмотрел на фляжку, вроде бы серебряную. Серебряной она и была, с мелкой гравировкой по всей поверхности, изображавшей какой-то город. – Добрая настойка.

–Сопьешься, – проворчал Лагорис.

–А и сопьюсь – какая разница? Что мне еще делать-то? Барон твердо решил меня в Дассиг сослать – лаской или таской.

–Не поедешь ты завтра в Дассиг, успокойся уже.

–Что значит – не поеду? – не понял слегка окосевший уже Дигбран.

–А то и значит, – ответствовал Лагорис, продемонстрировав ему зажатый между длинными пальцами хрустальный шарик. – Не судьба тебе.

Сказать так сразу, изменилась ли Эрви, Дигбран не мог. Вроде и та же арденская девчонка, что рыдала у него на плече когда-то – однако вроде и не та. Болезнь ли сделала бледным ее лицо и мутным – взгляд, или довелось ей пережить не меньше, чем Эрику – Дигбран не знал. Понял, что не удивилась она, увидев его, только обрадовалась так, будто ждала.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю