Текст книги "Еврейское остроумие"

Автор книги: Зальция Ландман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 34 страниц)

– Ну, в какой-то степени.

– А Мишну ( самая древняя часть Талмуда)?

– Немножко.

– А Гемару ( более поздняя часть Талмуда)?

– Откуда мне знать такое у нас-то в деревне? Насчет Гемары я почти ничего и не слыхал.

Тогда эпикойрес говорит:

– Если так, то никакой ты не эпикойрес, а просто ам аарец ( невежда)!

Вариант.

Мотке Шнайдер из Пичелева услышал, что в Шипновице живет знаменитый эпикойрес. Мотке тоже хотел бы стать эпикойресом и грешить, сколько душе угодно. Но эпикойресом его никто не хочет считать: люди обзывают его кто лейдикером ( бездельником), кто юнгачем ( большим чурбаном),кто тупоголовым бэейме (скотиной),кто парехом (выродком).

Вот и решил он поехать в Шипновиц, чтобы узнать, как тамошний эпикойрес добился своего. Идет он по улице, встречает евреев, и все уважительно рассказывают ему, что знаменитый эпикойрес живет, в точности соблюдая Шулхан Орух (свод ритуальных правил).В глубокой задумчивости приходит Мотке Шнейдер к эпикойресу и спрашивает его:

– Мне говорили, вы живете строго в соответствии с Шулхан Орухом – и все-таки заслужили титул эпикойреса. Но посмотрите: меня никто не хочет называть эпикойресом, хотя я делаю все, чего нельзя делать.

– А кто вам сказал, – спросил его эпикойрес, – что этого нельзя делать?

– Если можно, то почему вы не делаете?

– Именно поэтому. Зачем, если можно?

Раввинская мудрость

В шабес запрещена всякая работа. Однако запрет отменяется в случае необходимости и особенно в ситуации, когда жизни человека угрожает опасность.

Рабби Соломон Крюгер, знаменитый магид ( проповедник) из Брод, беседуя с одним претендентом на место раввина, спросил его:

– Как ты поступишь, если в шабес у тебя на глазах кто-нибудь будет истекать кровью?

– Я посмотрю в Шулхан Орухе.

– Неправильно. Ведь человек тем временем умрет от потери крови.

Когда раввин Нафтали Ропшицер был еще маленьким мальчиком, один богатый хасид сказал ему:

– Я дам тебе один гульден, если ты скажешь, где живет Бог.

На что Нафтали ответил:

– Я дам вам два гульдена, если вы скажете мне, где Он не живет.

По древнему еврейскому поверью, в день Рош а-Шона Бог выносит каждому человеку письменный приговор, а в день Йом Кипур скрепляет его печатью. Между тем в еврейские праздники нельзя ни писать, ни вообще заниматься делопроизводством.

Рабби Леви-Ицхак из Бердичева высказался по этому поводу так: "Если приговор, который Бог вынесет миру, будет оправдательным, я буду молчать как рыба. В противном случае я напомню Ему, что на Рош а-Шона нельзя писать, а в Йом Кипур нельзя ставить печать".

Бедный еврей пришел к раввину, но вынужден был ждать два часа: у раввина уже сидел богатый еврей.

Наконец он был принят. Раввин дал ему немного денег и сразу стал прощаться.

Проситель обиженно:

– С богатым вы говорили два часа, а меня отсылаете через две минуты?

Раввин:

– Чтобы узнать, что вы нищий, мне хватило и двух минут. А чтобы узнать то же самое про него, мне потребовалось два часа.

Раввин говорит: "Безгрешных людей не бывает. И все-таки разница между цадиком ( праведником, святым)и грешником существует. Цадик, пока живет, знает, что он грешит. Грешник, пока грешит, знает, что он живет.

Рабби Яков-Ицхак из Люблина, известный как Провидец, сказал однажды: «Злодей, который знает, что он злодей, мне более по душе, нежели праведник, который знает, что он праведник».

Глава еврейской общины Брест-Литовска решил уволить шамеса, служку в синагоге, и попросил рабби Йосефа-Бер Соловейчика, чтобы тот уведомил об этом шамеса.

– Я не стану этого делать, – ответил раввин. – А чтобы вы поняли почему, расскажу вам аналогичный случай. Знаете, почему Бог личноповелел Аврааму принести в жертву сына своего, Исаака, почему не передал Свою волю через ангела? Открою вам секрет: на самом деле Бог попытался было устроить дело через ангела. Только ангел сказал Ему: «Я не пойду к Аврааму. Если хочешь зарезать человека, так будь добр, сделай это Своими руками!»

Бедный резник никак не мог сам решить, кошерное ли мясо заколотой им коровы. Он спросил раввина, и тот без колебаний ответил: «Мясо – кошерное».

Другой раввин, который при этом присутствовал, возразил:

– Ты ведь прекрасно знаешь, что Рамо ( аббревиатура: Рабби Моше Иссерлес, 1520–1572)вынес бы другое решение!

– Знаю, – ответил раввин. – Но перед лицом небесного суда лучше уж я выступлю против Рамо, чем против нищего резника!

Шутливая версия этого анекдота гласит: «Лучше уж я пойду против Рамо, чем против обидевшегося осла».

Мудрец сказал человеку, который очень скромно держался: «Не стоит так принижать себя! Для этого ты вовсе не так велик».

У евреев Восточной Европы раввин был прежде всего не проповедником и исполнителем обрядов, а третейским судьей в самых разных конфликтах, ритуальных и правовых, которые он старался рассудить в соответствии с духом Талмуда.

Приходит к раввину женщина. Она хочет разводиться со своим мужем. Он не работает, ей приходится самой зарабатывать на жизнь, а муж отнимает у нее деньги да еще колотит ее.

Раввин листает свои фолианты, потом объявляет:

– Я не могу благословить тебя на развод. Твой муж ведет себя правильно. Ибо написано здесь: муж должен отдавать жене своей то, что он заработал. Он это и делает: зарабатывает побои – и отдает их тебе!

Молодая женщина, рыдая, приходит к раввину. Они живут с мужем у ее отца – и оба бьют ее почем зря.

Раввин вызывает к себе отца.

– Твой зять, – говорит он, – известный всему городу грубиян. Но ведь ты человек богобоязненный. Как же ты дошел до того, что бьешь собственную дочь?

– Рабби, – отвечает отец, – я делаю это только для того, чтобы досадить своему зятю. Ах, ты колотишь мою дочь? Так вот же тебе: я буду колотить твою жену!

Два студента иешивы спорят, можно ли курить, изучая Гемару? Не сумев прийти к общему мнению, они идут к ребе.

– Ребе, – спрашивает один, – можно ли курить, когда изучаешь Гемару?

– Ни в коем случае! – с негодованием отвечает ребе.

– Ты неправильно спросил, – морщится второй студент. Надо спрашивать так: "Ребе-лебен, можно ли, когда куришь, изучать Гемару?"

– Ну конечно! – с воодушевлением отвечает ребе.

Еврей жалуется раввину: ему не дают покоя мыши, они развелись дома в огромном количестве. Раввин просит дать ему день на раздумье. Потом он советует еврею:

– Положи немножко афикомена (кусочек мацы; по старинному обычаю, афикомен съедали перед концом пасхальной трапезы, после чего ничего больше уже нельзя есть) перед каждой мышиной норкой. Мыши съедят афикомен, после этого им нельзя будет есть, и в доме станет тихо.

Еврей, не убежденный этими словами, возражает:

– Рабби, но мыши ведь не знают наших законов!

– Еще как знают! – заверяет его раввин. – Они весь мой Шулхан Орух сожрали.

– Рабби, мы с семьей живем в такой тесноте! – жалуется еврей.

Раввин, поразмыслив, спрашивает:

– У тебя есть куры, коза?

У еврея есть и куры, и коза.

– Приведи их в дом, пускай там живут.

– Да нам и так повернуться негде!

Но раввин непреклонен.

Через пару дней еврей снова приходит к раввину и чуть не плача умоляет его:

– Позвольте мне увести животных обратно в хлев!

Раввин разрешает. Спустя некоторое время он спрашивает еврея:

– И как у вас дома теперь?

– Рабби, – говорит еврей, сияя, – теперь мы живем, как во дворце!

Бедный еврей спросил у раввина, можно ли на Пейсах, сидя за сейдером, произносить благословение не над вином, а над молоком.

– Нет, – ответил раввин и дал ему три гульдена.

Свидетель этого разговора спросил:

– Он же не просил у тебя денег!

– Ты что, не понимаешь? – сказал раввин. – Если вместо вина он собирается пить молоко, значит, он не может позволить себе купить для праздничного стола не только вина, но и кусочка мяса. А если он такой бедный, надо ему помочь.

К раввину пришла бедная еврейка: она хочет развестись со своим мужем. Раввин, однако, дал ей десять 1ульденов и отослал домой, а свидетелю их разговора объяснил: «Ты разве не видишь, какая она худая и измученная? Ее дети, наверное, голодают, и сердце ее исполнено горечи. Дай ей возможность в шабес накормить детей досыта, и ты увидишь: она снова будет нравиться мужу».

Сын бедного пекаря, студент-талмудист, сидит с группой однокашников из богатых семей. Те хвастливо рассказывают друг другу, какие мудрые высказывания они слышали от своих образованных отцов.

– А что сказал твой отец? – с насмешкой спрашивает один из них сына пекаря.

– Мой отец, – отвечает тот, – любит говорить, что товар полагается продавать только свежим. Поэтому давайте я вам расскажу что-нибудь такое, что я не в наследство получил, а сам узнал, причем только сегодня.

Социалисты в Минске обратились к рабби Элиезеру Рабиновичу с просьбой, чтобы он помог им в их революционной деятельности.

Раввин сказал: "С удовольствием буду способствовать претворению ваших идей в жизнь. Мы распределим обязанности. Вы будете уговаривать богатых, чтобы они давали, а мы – бедных, чтобы они брали".

Перед раввином стоят торговец зерном и капитан парохода. Капитан привез груз зерна. Зерно прибыло влажным. Торговец утверждает, что в трюме парохода течь, а капитан, напротив, твердит, что зерно было влажным еще до погрузки.

Раввин, поразмыслив, говорит: "Я не могу принять решение так, с потолка. Принесите мне пароход!"

Два еврея затеяли тяжбу из-за партии оливок, с которыми вроде не все в порядке. Раввин заявляет: он должен убедиться в этом собственными глазами. Евреи нанимают повозку и привозят раввину всю партию. Он заглядывает в одну бочку, в другую, вынимает одну оливку, долго разглядывает ее и заявляет: «Чтоб я так жил и был так здоров, как я не имею понятия, что такое оливки вообще!»

Приходит еврей к раввину. Он хотел бы начать свое дело, но чтобы без всякого риска. Раввин, подумав, дает совет:

– Торгуй мукой и досками. С этим не прогоришь. Живым всегда нужен хлеб, мертвым – доски на гроб.

Прошел год, еврей обанкротился.

– Рабби, – заявляет он, – вы сказали, живые и мертвые всегда будут нуждаться в моем товаре. Но в нашем местечке люди не живут и не умирают. Они мучаются.

– Ребе, какое дело меня всегда прокормит?

– Иди в пекари! Тогда у тебя всегда будет хлеб.

– А если все деньги у меня уйдут на муку?

– Тогда ты уже не будешь пекарем!

Йосель жалуется раввину на своего мошенника-поставщика.

Раввин говорит:

– Ты прав.

Вскоре приходит поставщик, обвиненный в мошенничестве, и жалуется на Йоселя.

Раввин говорит:

– Ты прав.

После того как поставщик ушел, жена раввина говорит:

– Так ведь не бывает, чтобы правы были оба!

– Ты тоже права, – говорит раввин.

– Ребе! Что нам делать? Мой муж свалился с лестницы, сломал обе ноги и теперь не может зарабатывать!

– Тут надо подумать. Приходи завтра.

На другой день. Ребе, строго:

– Мне интересно, что еврею вообще понадобилось на лестнице?

Ребе сидит, размышляет над чем-то. Тут вбегает еврейка и кричит:

– Помогите, ребе, мой муж собирается разводиться со мной!

Ребе ищет в одном фолианте, в другом фолианте, в третьем… Наконец, в третьем находит, что искал: очки. Он надевает их, смотрит на еврейку и говорит:

– Он прав.

Еврей всю жизнь был сапожником; однажды ему досталось большое наследство. Но в делах он разбирался плохо – и вскоре разорился. Он просит совета у раввина.

– Ты должен совершить тшуве ( покаяние, а также: поворот, возвращение), – авторитетно заявляет раввин.

Сапожник удивлен: вроде он таких уж больших прегрешений не совершал. Но раввину перечить не принято. Сапожник целый месяц проводит в молитве и посте. А дела у него идут все хуже. Он жалуется раввину: тшуве не помогло.

– Не может быть! Расскажи, как ты совершил тшуве!

Сапожник рассказывает.

– Ага, теперь японимаю, почему не помогло! Я ведь что имел в виду: ты был сапожником, вот и вернись к прежнему занятию, стань снова сапожником!

Раввину сообщили: в их общине умер достойный человек, причем умер безвременно, молодым.

– Что с ним приключилось? – спрашивает раввин.

– Он умер от голода.

– Еврей – и умер от голода? Не может такого быть! Почему он не пришел ко мне: я бы его поддержал.

– Рабби, он стыдился просить помощи.

– Тогда он умер от гордости, а не от голода! Евреи от голода не умирают.

К раввину приходит еврейка, очень расстроенная. Ее сын уронил свою шапку в мясное блюдо, приготовленное для шабеса. Остается ли это блюдо кошерным? (Го есть разрешенным для еды. Не разрешенной для еды, трефной, считается, среди прочего, смесь из мясных и молочных продуктов.)

Раввин полагает: это зависит от того, что было на шапке.

Женщина, подумав, говорит:

– Грязь на ней, скорее всего, была.

– Грязь – это кошер, – считает рабби.

– Наверное, насекомые.

– Насекомых можно поймать и выбросить. Кошерное.

– Ну, что еще? У бедного мальчика парша: может, что-то попало и на шапку.

– Парша – это кошер.

– Иногда мальчик ел бутерброд. Может, случалось так, что испачканными пальцами он трогал фуражку.

– Хлеб с маслом?! – в ужасе воскликнул раввин. – Трефное!

К раввину приходит бедный еврей, приносит зарезанную курицу.

– Скажите, ребе, эта курица кошерная? У нее нет желчи.

Раввин рассматривает куриные потроха: в самом деле, желчного пузыря нет. Он трогает пальцем место, где должен был находиться желчный пузырь, и облизывает палец: может, хоть вкус желчи остался? Желчи нет и следа.

– Попробуйте сами, – говорит он еврею. – Не чувствуете горечи?

Еврей тяжело вздыхает:

– Ах, мне ли не чувствовать горечи, ребе? Мой сын болен, врач велел давать ему куриный бульон, я продал свою подушку, чтобы купить курицу, а теперь ее нельзя есть. Скажите сами: разве это не горько?

И тогда раввин, совсем тихо, говорит:

– Если горько, значит, – кошерная!

К раввину приходит еврей за советом. Три часа он рассказывает несчастному раввину о своих проблемах. Потом спрашивает:

– Ребе, что мне делать?

– Ты должен принять христианство.

Еврей оскорблен.

– Как вы можете говорить такое?

Раввин:

– Тогда ты будешь морочить голову попу, а не мне!

– Ребе, что мне делать? У меня есть один петушок и одна курочка. Если я зарежу курочку, обидится петух. Если зарежу петуха, обидится курочка.

Раввин долго размышляет, потом сообщает свое решение:

– Режь петуха!

– Но тогда курочка обидится!

– Ну и пусть обижается!

– Ребе, можно мне зарезать курицу, если у нее есть цыплята?

– Можно.

– Но ведь тогда цыплята погибнут! Все равно можно?

Об этом раввин не подумал. Он просит дать ему время на размышление: "Может, Бог поможет мне найти решение".

Всю ночь он листает священные книги – и ничего не находит.

На другой день еврей приходит опять и сообщает:

– Ребе, ночью к нам забралась лиса и съела курицу вместе с цыплятами!

Раввин, с облегчением:

– Вот видишь, Бог мне таки помог!

Мех зимней куницы – товар дорогой, летний же мех ценится намного меньше.

К раввину приходит еврей с жалобой: поставщик привез ему мех летней куницы, хотя в договоре шла речь о зимней.

Раввин подумал и принял решение: "Лето, в конце концов, штука не вечная. Пускай мех полежит до зимы – вот тебе и будет зимняя куница!"

Еврей приходит к раввину с жалобой. Его поставщик прислал ему разодранные, а потому не имеющие никакой ценности лисьи шкурки.

– Что вы на это скажете? – спрашивает еврей.

– Что я могу на это сказать? – отвечает раввин. – Это же не раввины поймали лисиц, а собаки!

Солидный горожанин предложил общине свои услуги как кантор без жалованья. Но поет он отвратительно, и община идет к раввину с жалобой на него.

– Пускай поет! – говорит раввин. – Именно потому, что петь он не может. Ибо сказано в Писании: блажен, кто дает, хотя не может!

В парной бане. Еврей, увидев перед собой голую спину, думает, что это его друг, и дает ему шлепок по заду. Тот оборачивается: это, оказывается, раввин!

– Простите меня! – побледнев, говорит ударивший. – Я не знал, что вы рабби!

Раввин в ответ:

– Пустяки! Там, где вы меня шлепнули, я не раввин!

Раввин овдовел и хочет жениться снова. Сын говорит ему с укором:

– Твой коллега в Люблине тоже вдовец. Но он заявил, что отныне женой его будет только Тора.

Раввин, с довольным лицом:

– Ну, вот видишь: если он женат на Торе, чего ты хочешь от меня? Ведь ясно сказано: "Не пожелай жены ближнего своего".

В Восточной Европе к именам образованных и уважаемых евреев принято добавлять словечко «реб», даже если человек не получил образования раввина.

Один необразованный, но богатый еврей чувствует себя оскорбленным: к нему обращаются без приставки "реб". Он просит раввина сделать что-нибудь, чтобы его звали "реб Гедалия".

Раввин ищет отговорку, но такую, чтобы она звучала необидно. Ему приходит в голову мысль – рассказать Гедалии, что на том свете все богобоязненные евреи, сидя за длинным столом, будут получать в пищу по куску рыбы Левиафан. При этом ученые займут место за отдельным столом, в порядке своей учености. Так что если он, Гедалия, станет "реб", то он будет сидеть в самом конце этого стола и ему достанется лишь жалкий остаток рыбы…

Гедалия, грустно:

– И ничего тут нельзя сделать? Я бы пожертвовал тысячу рублей на нужды общины…

– За тысячу рублей, – отвечает раввин, – я готов присвоить титул "реб" и десяти невеждам вроде тебя. На том свете они получат собственный стол, и ты будешь сидеть там на почетном месте как самый главный!

– Ребе, мои дети сплошь тупицы!

Раввин, поразмыслив, советует:

– Больше не спи со своей женой!

Спустя год:

– Ребе, плохой совет вы мне дали! Моя жена завела шашни с домашним врачом.

– Ну вот, видишь, – успокаивает его раввин, – скоро у тебя будут одаренные дети!

Еврей хочет просить совета у раввина из соседнего города. Тот спрашивает его:

– Почему бы тебе не обратиться к вашему собственному раввину?

– У него я уже был, – отвечает еврей. – Но я подумал себе так: два вола скорее вытащат телегу из грязи, чем один.

Высоконравственный еврей:

– Рабби, вы должны строже воспитывать студентов вашей иешивы. Я видел, как они гуляют с девушками в полях.

Раввин:

– Ну и что? Другие молодые люди тоже гуляют с девушками!

– Но другие молодые люди не изучают священных книг!

– Другими словами, – говорит раввин, – вам не нравится, что мои студенты изучают Тору?

Жена раввина жалуется мужу на маленького сына: тот отломил у жареного гуся ножку и съел ее.

Раввин качает головой:

– Не окажется ли в конце концов, что ты возводишь на него напраслину? Мы сейчас проверим, мог ли он сделать такое.

Он ставит перед мальчиком стакан молока и велит ему: "Пей!"

Тот пьет.

– Видишь, – с триумфом говорит раввин, – он ни в чем не виноват! Если бы он съел гусиную ножку, он теперь не смог бы пить молоко.

В шабес раввин проходит мимо еврейской лавки и видит: она открыта! Раввин:

– Вот дурак! И зачем он открыл свою лавку? Все равно же сегодня ничего нельзя продавать!

Чтобы понять следующий анекдот, надо знать, что правоверные евреи в обычные дни недели после утреннего благословения произносят Тешим – псалом-молитву и лишь после этого завтракают.

– Мойше, ты чего такой мрачный?

– Из-за моего сына. Он уже пять дней не читал Теилим!

– Боже праведный! Ведь он же так умрет! Сколько времени человек способен выдержать пост?

Из поминальной речи:

– Господин Кон был настоящий праведник, единственный в своем роде. Какая жалость, что такие люди умирают не каждый день!

В одной бедной еврейской общине к раввину приходит вор и просит благословить его.

– Негодяй, – возмущается раввин, – ты, может быть, захочешь еще, чтобы я пожелал тебе успеха в твоей профессии?

– Я заплачу вам за благословение пятьдесят рублей!

Отвергнуть такую сумму сердце не позволяет. Раввин размышляет, потом воздевает руки для благословения и говорит:

– Если Богу угодно, чтобы кто-то был обворован, то пусть это будет сделано тобой!

Вариант.

Профессиональный вор просит:

– Рабби, благословите меня! Дела идут так плохо, что моим детям нечего есть!

Раввин благословляет вора и добавляет:

– Только пускай благословение мое подействует не сразу, а после прихожей, где висят мои костюмы и пальто!

Крестьянка потеряла в доме еврейки свой кошелек и обвиняет еврейку, что та нашла его и присвоила. Раввин выносит решение:

– Еврейка невиновна. Но так как деньги потеряны в ее доме, она должна возместить женщине половину суммы. – Потом шепчет еврейке на идише: – Только не плати найденными деньгами!

– Дура я, что ли? – шепотом отвечает еврейка.

Тут раввин говорит:

– Ты отдашь ей все!

– Ребе, все считают меня богатым, а на самом деле я разорен!

– С чего ты это взял? Ты же живешь, как князь!

– К сожалению, бухгалтерские книги говорят другое.

– Ну, тогда сожги их!

У литовских евреев принято выстиранные рубашки хранить вывернутыми наизнанку и, надевая рубашку, выворачивать ее на лицевую сторону. Один рассеянный раввин все время об этом забывал, поэтому ребецн (жена раввина),давая ему после купанья рубашку, сама вывертывала как следует. Но в один прекрасный день раввин, надевая рубашку, взял и сам ее вывернул…

– Дурачок! – кричит ребецн. – Я ведь уже вывернула ее как надо!

Раввин, глубокомысленно:

– Ну не чудо ли? Ты ее вывернула, я ее вывернул, а она после этого – как будто и не вывернутая вовсе!

Богатый, но глупый еврей приводит своего сыночка к раввину, чтобы тот проверил, насколько глубоко парень разбирается в религиозных вопросах. Сын ничего не знает, но отец этого не замечает и спрашивает гордо:

– Ну как, ребе?

– Хотел бы я, – отвечает раввин со вздохом, – чтобы мой сын пошел в меня так же, как ваш пошел в вас!

Кон жалуется раввину:

– Ребе-лебен, у меня есть лавка, я мучаюсь, я тружусь – а дело не идет. Я не дурак, я все время придумываю что-нибудь новое – и ничего не помогает. А напротив лавка Гринберга: он не старательнее и не умнее меня, а дела у него идут прекрасно!

Ребе долго думал, потом сказал:

– Знаешь, Кон, причина очень простая. Гринберг заботится только о собственной лавке, и поэтому все у него идет хорошо. А ты думаешь о двух лавках: своей и его. А для этого у тебя ни разума, ни сил не хватает.

– Рабби, меня привели к вам две беды. Я арендую землю у графа Потоцкого, и он никак не хочет продлить со мной договор об аренде. Каждый раз он гонит меня взашей… Вторая беда: моя жена, бедняжка, бездетна, хотя что ни день молит Бога дать ей сына…

– Сделай наоборот. В следующий раз оставайся дома и молись, а жену пошли к графу.

Спустя три месяца арендатор, счастливый, снова приходит к раввину и сообщает:

– Вы дали мне прекрасный совет! Граф продлил договор, а моя молитва о ребенке была услышана: жена беременна!

Приходит к раввину бедный многодетный еврей с вопросом: есть ли какое-нибудь противозачаточное средство, чтобы было разрешено религией и помогало наверняка?

– Есть, – отвечает раввин. – Надо пить лимонад.

– До или после?

– Вместо.

К ребе приходит еврей и спрашивает:

– Разрешается ли в Йом Кипур спать с женщиной?

Поразмыслив, ребе отвечает:

– Можно. Но только с собственной женой: об удовольствии и речи быть не может.

Женщина объясняет раввину:

– Я хочу во что бы то ни стало развестись с мужем: он, видите ли, настаивает, чтобы я родила ребенка.

– Госпожа Зельманович, но то, чего хочет ваш супруг, совершенно нормально!

– А я не хочу! Нет, нет и нет!

– Вы не правы. В нормальном браке должен быть ребенок. Почему вы этого не хотите?

– Потому что у меня их уже десять.

Император Франц-Иосиф посещает тюрьму. Он подходит к одному заключенному и приветливо спрашивает его, какой у него срок.

– Пожизненный, Ваше величество!

– Знаете что, герр директор тюрьмы? Я дарю этому человеку половину срока!

Вот тебе на! Никто понятия не имеет, как выполнить высочайшее указание. Наконец один мудрый раввин находит решение:

– Он должен день сидеть, а день гулять на свободе!

Раввин уговаривает богатого скупца завести хорошую кухню.

– Какое вам дело до того, что ест этот скряга? – спрашивают его. Раввин объясняет:

– Если он сам будет есть не одни сухари, а что-то еще, то в конце концов поймет, что бедняку нужны хотя бы сухари!

Приходит к ребе бизнесмен:

– Ребе, что мне делать? Все говорят, что я банкрот. А у меня более ста тысяч крон чистого дохода!

Ребе, после долгого раздумья:

– Если все говорят, что ты банкрот, рано или поздно ты таки будешь банкрот.

К ребе приходит еврейка. Она жалуется, что ее постоянно терзает невыносимая мигрень. Она плачет, стонет, несколько часов подряд рассказывает ребе о том, как плохо ей живется…

Вдруг на ее лице появляется счастливое выражение:

– Ребе! Ваше праведное присутствие мне помогло! Головная боль пропала!

– Нет, идене (еврейка)! – вздыхает раввин. – Она никуда не пропала! Теперь она у меня.

– Ребе, помогите мне! У меня два ужасных недостатка. Во-первых, мой язык не чувствует вкуса, а во-вторых, я совсем не могу говорить правду.

Ребе вышел во двор, подобрал горошину козьего помета, обвалял ее в сахарном песке и велел еврею:

– Попробуй! Эта пилюля тебе поможет.

Еврей попробовал и закричал:

– Ребе! Какой ужас! Это же дерьмо!

– Вот видишь, – сказал ребе довольно, – пилюля сразу тебе помогла: во-первых, ты почувствовал вкус, во-вторых, сказал правду!

По библейскому закону женщина во время месячных считается «нечистой». С мужем она может спать только после того, как посетит микву, помещение для ритуального омовения.

В микве поссорились ребецн (жена раввина) и хонте (проститутка):кому из них купаться первой? Так как ни одна уступать не хотела, пришлось обратиться к ребе. Тот вынес решение: первой должна купаться хонте. Ребецн возмущена.

– Я тебе сейчас все объясню: ее ждет все местечко, а тебя даже я не жду.

– Ребе, тут в Торе пропуск!

– Не говори чепуху!

– Посмотрите сами, тут написано: не пожелай жены ближнего своего. А почему нигде нет: не пожелай мужа ближней своей?

– Ну… пускай она даже пожелает – ему-то все равно нельзя!

«Парнасе» происходит от арамейского «парное», которое, в свою очередь, восходит к латинскому «pensio» и означает «доход», "средства к существованию".

Еврейка плача приходит к ребе:

– Помогите! Мой муж сошел с ума! Он целыми днями сидит и изучает Талмуд.

– Почему же сошел с ума? Я вот делаю то же самое.

– Да, ребе, но вы делаете это ради парносе. А он – всерьез!

К ребе приходит горбун и жалуется:

– Вы каждый шабес говорите в проповеди, как великолепно Бог сотворил все сущее. А теперь посмотрите на меня!

Ребе осматривает его со всех сторон и говорит:

– А что, для горбуна, по-моему, вы получились великолепно!

До начала Просвещения письменность евреев Восточной Европы состояла главным образом из написанных на иврите комментариев к Библии и к уже существующим послебиблейским религиозным текстам, которые, в свою очередь, также в значительной части состоят из комментариев к Библии и Талмуду. Для печатания и сбыта таких манускриптов, чтение которых всегда предполагало большую ученость, важно было предъявить рекомендацию какого-нибудь известного раввина.

Раввин, обращаясь к автору, который представил ему на отзыв свой труд:

– Вот, забирай. Да смотри, на улице будь внимателен, не потеряй его!

Автор, сияя:

– Вы находите мой труд таким ценным?

– Отнюдь нет. Но его может подобрать какой-нибудь Казак и станет утверждать, что это он его написал.

Раввин – автору:

– Если вы ночью собираетесь бродить в темном месте, никогда не забывайте брать с собой свой труд.

– Почему, рабби?

– Потому что сказано: злые духи любят по ночам цепляться к ученым. Если у вас будет с собой эта книга, считайте, вы защищены от злых духов.

– Рабби, вы прочли мою книгу об Иеремии?

– Конечно. Жаль, что Иеремия умер. Какой горький плач исторгся бы у него, если бы он прочитал вашу книгу!

Один автор написал комментарии к Второзаконию и озаглавил их «Руки Моисеевы». Свой труд он представил на отзыв известному раввину; тот ответил так:

– Лучше бы вы дали вашей книге название "Лик Моисеев"…

– Таким возвышенным показался вам ход моих мыслей?

– … ибо написано о лике Моисеевом, что никто не мог смотреть на него.

Раввин пишет рекомендацию к рукописи, которую ему представили, на самом верху листа. Подпись же свою ставит в самом низу.

Середина листа остается пустой.

– Что это значит, рабби? – спрашивает автор.

– Я чту закон. А в Торе сказано: "Удаляйся от лжи".

Раввин – автору:

– Какая жалость, что вы не жили во времена великого Маймонида (XII–XIII вв.).

– Вы считаете, мою книгу можно поставить рядом с его трудами?

– Что за чепуха! Просто в таком случае вы докучали бы ему,а не мне!

Гаон – таков был титул ведущих религиозных мыслителей в самые ранние постталмудические времена. В Новое время «гаон» стало почетной, но ни к чему не обязывающей формой обращения к особо уважаемым раввинам.

Некий автор, полный невежда, написал комментарии к Раши (знаменитый средневековый толкователь Библии).Ему очень хотелось получить рекомендации одного высокоученого раввина, он принес ему отзывы каких-то неизвестных раввинов, которые величали этого автора не иначе как «гаон». Раввин так выразил свое мнение о рукописи:

– Мои коллеги были правы, называя вас гаоном…

– Я счастлив слышать это от вас!

– Дайте мне договорить! Я хочу сказать: самые древние гаоним (мн. число слова" гаон") тоже не знали Раши. (Имеется в виду: они жили до Раши.)

Раввин:

– Из вашей книги я почерпнул нечто очень ценное.

– Это для меня большой комплимент!

– Да… Прежде я и понятия не имел, что в Ковно есть типография.

Благочестивым евреям нельзя ронять Библию, небрежно с ней обращаться, тем более уничтожать. Экземпляры, ставшие непригодными для пользования, хранятся в подсобных помещениях синагог.

Раввин:

– Написав свои новые комментарии к Библии, вы нашли великолепное решение…

– Я счастлив слышать это, рабби!

– Да, это была гениальная мысль: писать комментарии на полях Библии. Теперь никто не сможет их разорвать или швырнуть вам в голову!

Раввин – автору:

– Почему вы взялись писать именно о Соломоне, а не об Иове?

Автор, польщенный:

– Вы считаете, мне был бы по силам анализ философского содержания книги Иова?

– Нет. Но царь Соломон был человек избалованный. Кто знает, может быть, он и не вынес бы ваших комментариев… А Иов, тот столько горя в жизни хлебнул!

– Твой труд – настоящее чудо, – говорит раввин автору.

– О рабби, благодарю вас!

– До сих пор я знал, что бумагу делают из отбросов. Ты же сделал отбросы из хорошей бумаги!

Автор приносит раввину свой труд и спрашивает, на кого у них в местечке можно рассчитывать как на возможных покупателей книги. Раввин долго размышляет, потом говорит:

– На Натана Штейнберга.

Автор идет по указанному адресу – и находит там отчаянного грубияна, который, услышав о книге, принимается громко ругаться:

– С ума он, что ли, сошел, этот рабби? Он же знает, что я вообще на иврите не читаю!

Автор возвращается и просит объяснить ему, в чем дело.

– Ну да, – говорит раввин смущенно. – Но ведь то, что вы тут написали, принадлежит не вам, а Штейнберг – единственный у нас в городе скупщик краденого.