Текст книги "Еврейское остроумие"

Автор книги: Зальция Ландман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 34 страниц)

О нищих и богачах

В Восточной Европе существовал обычай по определенным дням недели приглашать бедных студентов-талмудистов в состоятельные семьи на обед. Практика эта не доставляла, как правило, особой радости ни хозяину, ни иешиве-бохеру (студенту).

Иешиве-бохер приходит на обед, сильно опоздав.

– Вы заставили всех ждать вас! – укоризненно говорит хозяин.

– Я вышел из иешивы ( высшая школа талмудизма) с двенадцатым ударом часов, – оправдывается бохер.

– В следующий раз, – ворчит хозяин, – удар пускай настигнет вас здесь!

Бохер приглашен на обед в зажиточную семью. К столу подают творожники, и студент поглощает их в невообразимых количествах. В конце концов хозяин не выдерживает:

– Скажите, вы всегда едите с таким удовольствием?

Бохер, с полным ртом:

– Вы и представить себе не можете, что это было бы, если бы я ел с удовольствием!

В доме раввина ждут к обеду иешиве-бохера. Ребецн сегодня как раз пожарила вкуснейшую гусиную печенку. Бохер и его отменный аппетит здесь известны. Как помешать ему слопать большую часть блюда?

Раввин, кажется, придумал:

– Знаешь что? Сначала дай ему столько супа, картошки и фасоли, чтобы он наелся до отвала. И только потом приноси печенку.

Сказано – сделано. Бохер так наелся, что только отмахивается, когда его приглашают брать еще. Раввин подает жене условный знак. Она приносит печенку, и со спокойной душой предлагает ее бохеру – и он отрезает себе огромную порцию! У раввина отваливается челюсть:

– Ты же сказал, что больше ни крошки не сможешь съесть, а сам набросился на печенку, будто голодный волк!

– Ребе-лебен, – отвечает бохер, – в большие праздники синагога так переполнена, что яблоку негде упасть, но тут приходите вы – и вам сразу освобождают широкий проход… Вот так же и у меня с печенкой.

Вариант.

На обед подают курицу. Бохер кладет себе на тарелку обе куриные ножки.

– Ножку я бы тоже съел с удовольствием, – говорит ребе.

– Но не с таким, как я!

Странствующий бохер поздно ночью стучится в дверь к бедному деревенскому раввину.

– Ты видишь, я сам беден, а кроме того, женат на молодой, – говорит раввин. – Но в Писании сказано: нельзя отказывать нуждающемуся в помощи. Входи, мы оставили немного еды на утро, ты можешь съесть половину. И еще: я могу спать в постели жены, а ты занимай мою постель.

Все трое ложатся спать; тут раздается стук в окно: раввина зовут к больному…

Юный бохер с молодой женой раввина остаются одни. Заснуть ни тому, ни другой не удается. Вдруг бохер садится в постели и говорит:

– Можно мне…?

– Можно, только быстро, пока муж не вернулся!

Бохер вскакивает с постели, бежит к остаткам еды и молниеносно все съедает.

Бедные иешиве-бохеры столуются каждый день у другого жителя города. Если в недельном расписании есть пропуски – а это бывает довольно часто, – студент вынужден поститься.

– Эх, было бы у меня семь домов! – мечтает бохер. – Я бы каждый дом продал какому-нибудь богачу, но с условием, что один день в неделю я приходил бы в этот дом поесть. Тогда бы мне никогда не пришлось больше голодать.

Некий прожорливый иешиве-бохер живет у богатого домовладельца, и избавиться от него никак невозможно. В конце концов хозяин и его жена договариваются между собой: они заведут за столом ссору, молодой человек встанет на ту или на другую сторону, и другая сторона попросит его немедленно покинуть дом…

Муж и жена спорят уже четверть часа. Бохер меж тем съедает все, что было на столе.

– Ну, скажите же, кто из нас прав? – обращается к нему хозяин.

Бохер:

– Те шесть недель, что я здесь проживу, я никому из вас ни слова не скажу поперек!

Вариант.

К столу, среди прочего, подана лапша с маком. Супруги – как договорились – спорят, испорчено блюдо или нет.

Бохер, скромно:

– Муме-лебен (дорогая тетенька),в вопросе о лапше с маком я не вполне компетентен!

Шесть недель наконец проходят. Супруги, едва дождавшись наступления дня, который избавит их от нахлебника, на рассвете прибегают вдвоем будить бохера.

– Вставайте, – говорит хозяйка, – петух уже пропел.

– Как, – сонно отвечает бохер, – здесь остался петух? Тогда я поживу еще пару дней.

– Завтра иешиве-бохер опять придет к нам обедать, и уж я все сделаю, чтобы он ел!

– Он что, такой застенчивый?

– Нет, наоборот: если его не заставлять есть, он будет жрать.

Бедный родственник с мрачным видом ковыряет вилкой костлявую курицу, которую ему подали.

– Сара, – говорит хозяин, – скажи же Бене, чтобы он ел.

На что Беня замечает:

– Лучше бы вы в свое время курице говорили, чтобы она ела!

Шмуль приходит к Моше, когда тот обедает. Тому ничего не остается, как пригласить Шмуля к столу.

– Я вообще-то уже поел дома, – вслух размышляет тот. – Ну да ладно, немного пожевать можно!.. – И после этого уплетает за троих.

Прощаясь, Моше говорит ему:

– Когда придешь в следующий раз, лучше пожуй дома, а у нас просто поешь!

Религиозные предписания запрещают евреям употреблять в пищу молочные блюда сразу после мясных.

Нищего пригласили к столу и дали ему мясной суп. Не наевшись, он постучался в дом к другой еврейской семье. Там ему дали кофе с молоком.

По несчастью, случилось так, что еврей, который кормил его первым, проходя мимо, заглянул в окно и увидел, что нищий пьет кофе с молоком.

– И вам не стыдно есть молочное после мясного? – с возмущением закричал он.

– В вашем супе, – стал оправдываться нищий, – было так же мало мяса, как в этом кофе – молока.

Берл и Шмерл отправились попрошайничать, каждый из своего города. По воле случая они одновременно пришли к ребе в Бердичев. Ребецн дала им по ложке и посадила их вместе есть суп, в котором плавали кусочки мяса и овощей. Берл с завистью замечает, что на той стороне, где сидит Шмерл, в супе плавают лучшие кусочки мяса. Тогда он начинает рассказывать:

– Горькой была моя судьба! Не думал и не гадал я, что стану нищим попрошайкой. Когда-то я был богатым, уважаемым человеком. Но враги сговорились меня погубить, и как я ни крутился и ни вертелся (при этом он осторожно поворачивает супницу на сто восемьдесят градусов), ничего мне не помогло!

– Какая жалость! – сочувственно говорит Шмерл. – Но почему ты (и он молниеносно поворачивает супницу обратно) сразу же не обжаловал приговор?

В Восточной Европе существовал обычай: в пятницу вечером, встретив в синагоге молящихся приезжих бедняков, местные евреи приглашали их к себе на субботнюю трапезу.

Богатый еврей зовет нищего к себе на обед. Когда они вместе выходят из синагоги, к ним присоединяется какой-то молчаливый молодой человек, идет за ними по пятам, входит с ними в дом, садится за праздничный стол и ест. Хозяин удивленно молчит. А после обеда спрашивает гостя, не знает ли тот случайно, кто это такой.

– Конечно, знаю! Это мой зять. Он у меня на хлебах. (При заключении брака оговаривается время, в течение которого отец невесты обязуется материально поддерживать молодую пару.)

Нищий после очередного похода за милостыней возвращается домой и рассказывает жене:

– Это было так здорово! Они все из-за меня перессорились! В шуле (синагоге),куда я всегда прихожу перед шабесом, после службы один богач говорит другому: «Пускай он идет к тебе!» А тот отвечает: «Нет, пускай к тебе!» Потом собралось много народу, и все кричали, чтобы я шел к кому-нибудь другому. Они до сих пор там из-за меня спорят.

Приезжий еврей заходит в ресторан дорогой гостиницы и заказывает роскошный обед. Потом говорит хозяину:

– Заплатить мне нечем. Сначала я должен насобирать в городе милостыню.

Хозяин разгневан:

– Попрошайничеством вы никогда не соберете столько денег, чтобы оплатить счет в моем заведении!

– Вы сомневаетесь в моих способностях? – обиженно говорит попрошайка. – Что ж, если вы разбираетесь в этом лучше, чем я, идите и собирайте милостыню сами!

Бедный еврей приглашен к состоятельным людям на шабес. Стол уставлен праздничными блюдами, тут же – хлеб и бархес (Яичная хала, от «барух»– благословлять. В Германии на шабес каждый еврей, если он в состоянии это себе позволить, произносит благословение над бархесом.)

Гость угощается, особенно налегая на бархес, что очень не нравится бережливой хозяйке. Она демонстративно пододвигает ему под нос хлеб. Он благодарит и снова берет бархес.

– Возьмите же немного хлеба, – предлагает хозяйка.

– Нет, спасибо, я лучше бархес.

– Бархес же очень дорог!

– Но вы мне еще дороже.

– Как несправедливо устроен мир! Почему богатые едят сливки, а бедные должны есть простоквашу? Я предлагаю: пусть с этого дня все будет наоборот!

– И как ты этого хочешь добиться?

– Очень просто: поменяем названия!

Самый богатый человек в местечке неграмотен, и письма за него бесплатно пишет бедный меламед ( учитель в хедере).

– Ну и дурак ты, – говорит меламеду друг. – Если он ничего не платит, зачем ты за него пишешь?

– А если я не буду писать, он, по-твоему, будет платить больше?

– Ты только представь себе: богач Мандельблют зарабатывает в год сто тысяч рублей!

– Ну и что из этого? – отвечает меламед. – Если бы я работал тысячу семестров, я заработал бы столько же.

Шнорер (попрошайка) – хозяину:

– От вашего подаяния пользы мало, дайте мне лучше какую-нибудь должность на вашем предприятии.

– Но у вас же нет никакой подготовки!

– А зачем мне подготовка? Смотрите, моя еврейская голова – это же первый класс! Наверняка вам когда-нибудь понадобится хороший совет. Вот и возьмите меня на должность советника.

– Хорошо. Тогда первое испытание: дайте мне совет, как от вас избавиться.

Банкир – разорившемуся торговцу, который просит у него денег:

– Вчера мне пришлось уволить своего бухгалтера, христианина. Это место я отдаю вам. Вы будете получать в месяц на двести франков больше.

– Знаете что? Я найду вам нового бухгалтера-христианина, согласного на старое жалованье. А вы каждый месяц платите мне разницу.

Один попрошайка говорит другому:

– Мой зять – ужасно неблагодарный парень! Я ему отвалил шикарное приданое: всю Литву и Латвию ( как территорию для попрошайничества).Так этот негодяй хочет выцыганить у меня еще и Познань!

Попрошайка, коллеге:

– Ой, я совсем забыл зайти к Гольдбауму! Он всегда дает мне гульден.

– Да ладно, пойдем дальше. Подари ему этот гульден!

– С какой стати? Он мне что-нибудь дарит?

Шнорер каждый месяц приходит к богатому единоверцу, чтобы получить у него один гульден. Когда он является в очередной раз, кухарка говорит:

– Не мешай ему: он сейчас справляет свадьбу дочери.

Шнорер, возмущенно:

– Чего ради я должен уходить без своего гульдена? Чтобы он за мой счетвыдавал замуж свою дочь?

Вариант.

Богатый еврей уезжает на курорт. Попрошайка, горько:

– Вот, за мои деньгион едет на воды!

– Принимая во внимание ваше богатство и мою бедность, – говорит попрошайка, – прошу вас и на сей раз подавить свою скаредность и…

– Если хотите, чтобы я дал вам денег, не разговаривайте со мной в таком тоне!

Попрошайка:

– Вы учите меня побираться?

Банк в Берлине. Служащий, подняв окошко кассы:

– Желаете что-нибудь?

Шнорер, очень дружелюбно:

– Всех благ!

Нищий из Подолья впервые приезжает в Берлин. На вокзале он видит дверь, через которую то и дело входят и выходят спешащие господа. Он пытается разобрать надпись над дверью, но слово ему незнакомо…

Из двери выходит хорошо одетый, толстый еврей. Попрошайка думает: должно быть, там какая-то бойкая торговля, этот господин как раз получил приличный барыш и у него прекрасное настроение… Он подходит к господину с протянутой рукой, и тот дает ему одну марку.

Попрошайка, разочарованно:

– Всего-то? А ведь мы с вашим папашей были на "ты"!

– Как? Вы знали моего отца?

– Спрашиваете! Кто же в Берлине не знал старика Клозета?

У достойного, порядочного человека плохо идут дела. Жена говорит ему:

– Все друзья предлагают нам свою помощь. Почему бы тебе этим не воспользоваться?

– Тебе этого не понять, – отвечает муж. – Они дают до тех пор, пока у них точно ничего не берут!

– Пожалуйста, дайте мне денег! У меня бронхит, я хотел бы поехать в Остенде.

– И вы, живя на подаяние, хотите лечиться на самом роскошном курорте?

– Когда речь идет о здоровье, мне ничего не жалко!

Состоятельная вдова влюбилась в нищего и вознамерилась выйти за него замуж. Он стал упираться.

– При первой же размолвке, – убеждал он ее, – вы станете меня упрекать, что я прежде был побирушкой. Если вы хотите стать моей женой, сначала пойдемте вместе просить подаяние!

Вдова согласилась. Всю неделю они ходили с протянутой рукой по окрестным деревням и местечкам. И вот наступила пятница, они приближаются к своему городу.

– Еще немного, и шабес. Мы почти дома, – с облегчением сказал нищий.

– Погоди-ка! – остановила его вдова. – В этих трех домах я еще не была, забегу-ка туда сначала.

Писатель Шолом-Алейхем, писавший на идише, дал следующее определение понятию «свобода»:

"Если у тебя ничего нет, ты можешь свободно умирать с голоду.

Если у тебя нет работы, ты можешь свободно биться головой о стену.

Если ты сломал себе ногу, ты можешь свободно ходить на костылях.

Если ты не в состоянии прокормить семью, ты можешь свободно идти побираться.

А если ты умер, ты можешь свободно быть похороненным".

– Дайте же мне хоть грош!

– Такому здоровяку, как ты, я милостыню не подаю.

– Так что, по-вашему, мне из-за пары медяков сломать себе руки-ноги?

– У моего двоюродного брата дела в самом деле идут плохо. Не будь у него привычки поститься два дня в неделю, он бы давно умер с голоду.

Нищий не смог выпросить у богатого еврея ни копейки. Уходя, он поднимает руку к небесам и торжественно произносит:

– Чтоб вы жили, как жили праотцы наши, Авраам, Исаак и Иаков!

– За что это вы меня благословляете? – удивляется богач.

– Кто вас благословляет? Я пожелал, чтобы вы всю жизнь скитались, как Авраам, ослепли, как Исаак, и охромели, как Иаков.

Попрошайка долго просит подаяния у скряги; тот ничего не намерен ему давать. Наконец нищий поворачивается, чтобы уйти, и на прощанье говорит грустно:

– Я ухожу. И пускай вместо меня к вам придет та, которая прислала меня сюда.

– Стой! – гневно кричит скупец. – Кто это посмел посылать тебя ко мне?

– Кто? Нищета, кто же еще…

Нищий, обращаясь к богатому родственнику:

– У моей незамужней дочери, бедняжки, уже волосы седеют. Помогите мне! Дайте мне пару сотен гульденов на приданое!

– Нет, я не настолько богат. Но ты можешь приходить ко мне в контору и каждый месяц получать по десять гульденов. Я сдержу свое слово: буду платить, пока жив.

– Ах, вы же такой везучий: прямо завтра и умрете!

Шнорер – богатому еврею:

– Вы обещали давать мне каждый месяц по нескольку гульденов, пока я не соберу приданое своей дочери.

– Но ваша дочь недавно умерла!

– Ну, и кто же ее наследник: вы или я?

Хозяин дома – нищему:

– Дарю вам эти старые штаны. Посмотрите сами: они еще почти новые.

– Пусть Бог благословит вас за это! Выполните теперь одну-единственную мою просьбу: купите у меня эти штаны. Посмотрите сами: они еще почти новые!

Обедневший еврей попросил у банкира немного денег. Когда наступило время обеда, банкир пошел в ресторан, где был завсегдатаем, и вдруг увидел: еврей, которому он великодушно помог, сидит за столиком и ест семгу с майонезом.

Банкир подошел и с возмущением сказал:

– Нет, это слишком! Сначала вы просите у меня денег, а потом заказываете в ресторане семгу с майонезом?

– Не понимаю, чего вы от меня хотите? – ответил еврей. – Когда у меня нет денег, я не могукушать семгу с майонезом! Когда у меня есть деньги, я не смеюкушать семгу с майонезом! Так когда же мне кушать семгу с майонезом?

Что тяжелее всего носить?

Пустой кошелек.

Нищий, приглашенный в состоятельный дом, по-детски радуется, глядя на серебряную хозяйскую посуду.

– Чего ты так радуешься? – удивляется хозяин. – Она же не твоя.

– А какая разница? Ведь, глядя на нее, мы оба испытываем одинаковое удовольствие.

– Да, но я могу спрятать ее куда-нибудь, даже закопать, а ты не можешь.

– Если вы ее спрячете, нам обоим не будет от этого никакой радости.

– Согласен. Но я могу заложить ее. Или продать.

– Если вы ее заложите или продадите, рад этому буду только я, а не вы.

– Пожалуйста, помогите мне! Я был музыкантом бродячего оркестра, но он распался, и вот теперь я остался без гроша в чужом городе. Я неисправимый неудачник.

Хозяин дома, недоверчиво:

– И на каком же инструменте вы играете?

Попрошайка долго думает, потом отвечает:

– На гобое.

Хозяин открывает шкаф, достает гобой и говорит:

– Ладно, сначала сыграйте мне что-нибудь.

– Вот видите, – сокрушается попрошайка, – я сказал вам чистую правду: я и в самом деле последний неудачник. Ведь это же надо, чтобы у вас оказался именно гобой!

В дом раввина приходит за подаянием нищий бродяга. Ребецн ставит перед ним горшок с вареным рубцом, но просит, чтобы он съел только половину.

Однако нищий так голоден, что съедает почти все. А чтобы это было не так заметно, бросает в горшок кусочки старых кожаных штанов, которые лежали у него в котомке.

Вскоре приходит второй бродяга, и ребецн сажает его к тому же горшку с рубцом. Бродяга ест с аппетитом и вдруг восклицает:

– Черт бы взял этот ваш рубец, ребецн! К нему пришита пуговица…

Еврей из Галиции – оптовому торговцу в Вене:

– Я хочу купить у вас партию шелковых чулок.

– Сейчас покажу вам образцы… Постойте, это не вы приходили ко мне вчера просить подаяние?

– Ну, я. У нас в Галиции так заведено: сначала мы просим подаяние, потом делаем гешефт. А у вас в Вене сперва делают гешефт, потом идут по миру.

Полицейский в Вене задерживает двух нищих евреев из Галиции.

– Где вы живете? – строго спрашивает он одного.

– Где может жить бедный еврей, который в Вене проездом?

– А вы? – спрашивает полицейский второго.

– Я его сосед.

– С тех пор как дела у меня пошли лучше, мой дом все время полон гостей. Я больше не в силах это выдержать!

– Есть надежное средство: у состоятельных проси взаймы, а бедным давай небольшие ссуды. Больше ты ни тех, ни других не увидишь.

Приходит нищий к богатому торговцу. Тот просит его подождать. Проходит час, другой, а торговец все корпит над своими гроссбухами. Нищий уже собирается уходить.

– Потерпите чуть-чуть, – оборачивается к нему "богач". – Я сейчас узнаю, могу ли я помочь вам или мне идти с вами просить подаяние.

Бедный родственник приехал к богатому в гости и надолго у него поселился.

– Вы не скучаете по жене? – спрашивает его хозяйка.

– Как мило, что вы о ней беспокоитесь! Я ей напишу: пускай приезжает тоже.

После большого пожара распределяют пожертвования. Ейтелес тоже обращается к бургомистру.

– У вас же ничего не сгорело, – говорит тот.

– А кто оплатит мне мой испуг?

Попрошайка обращается к Гольдштейну:

– Помогите бедному еврею! Мой дом со всем, что в нем было, сгорел!

– А у вас есть письменное подтверждение о понесенном ущербе, заверенное раввином? – спрашивает Гольдштейн.

– Было, – жалобно говорит еврей. – Но оно, увы, тоже сгорело.

Бедный раввин отправляется просить подаяние. Спустя короткое время его примеру следует хазан той же общины. Случайно он приходит в дом, где как раз перед этим побывал раввин.

– Ваш раввин недавно тоже был здесь, – говорит хозяин дома. – Как это следует понимать?

– А что тут понимать? – отвечает хазан. – Если бы у главы нашей общины нашлась пара ботинок, он тоже был бы сейчас здесь.

Раввин бедной общины заболел чахоткой. Врач рекомендует ему побольше гулять и пить свежее молоко. Жалованья раввину, однако, едва хватает на сухари.

Община собирается, чтобы обсудить ситуацию. После этого к раввину приходит делегация и сообщает:

– Для прогулок средств уже хватает. А вот с молоком придется немного подождать.

Если бедняк ест курицу, значит, или он сам болен, или курица была больна.

В час ночи раздается стук в окно. Хозяин дома в испуге открывает створку. Под окном стоит нищий.

– Вы что, среди ночи побираетесь? – возмущается хозяин.

– Да вы не волнуйтесь! – успокаивает его попрошайка. – Днем я побираюсь тоже.

Богатый еврей:

– Моя касса в данный момент пуста. Приходите завтра!

Нищий:

– Ну уж нет. Я так долго верил обещаниям, что понес слишком много убытков!

Оказывать помощь бедным – это мицва, одна из заповедей, которые должен соблюдать верующий.

Одна еврейская община стала такой состоятельной, что в один прекрасный день здесь не осталось никого, кому надо было бы помогать. Община выписывает себе нищего из Касриловки. Тот со временем стал настолько заносчивым, что пришлось напомнить ему о скромности. Он угрожающим тоном ответил:

– Если так, сейчас же уезжаю в Касриловку! Ломайте тогда голову, как вы будете выполнять вашу мицву!

Попрошайка с восторгом рассказывает жене, каким великолепным кексом его угощали в одном богатом доме.

– Попроси рецепт, – говорит жена. – Я тоже испеку такой кекс.

Нищий выспрашивает кухарку, потом докладывает жене:

– Берешь десяток яиц…

– Десяток я себе не могу позволить. Возьму два.

– Хорошо. Еще нужен фунт сливочного масла…

– Где, интересно, я возьму сливочное масло?

– Значит, без сливочного масла… Дальше: четверть фунта изюма…

– Это обязательно? Изюм очень дорогой.

– Нет, наверно, не обязательно… Дальше: фунт пшеничной муки.

– Радуйся, что ржаная есть в доме!

– По мне, и ржаная сойдет. Потом тесто кладут в круглую форму и пекут в духовке.

– Духовки у нас нет. Формы тоже. Испеку кекс в горячей золе…

Кекс готов. Женщина пробует его.

– Фу, – говорит она, – и что богатые в этом находят?

Богача преследует страх смерти.

– Смерти вам бояться не надо, – говорит ему попавший в город нищий. – У такого богатого человека, как вы, есть прекрасный выход. Приезжайте к нам в Мазеповку! Там у нас еще ни один богач не умер.

Двое нищих приглашены в богатый дом. Они восхищаются роскошной обстановкой, едят великолепные блюда. Когда они уходят, один нищий говорит другому:

– Знаешь, Янкель, стоит продать последнюю рубашку, чтобы стать таким же богатым!

Почему ученые люди с почтением относятся к деньгам, а богатые люди без всякого почтения относятся к бедным ученым?

Потому что ученые и мудрецы знают цену денег, а богачи не знают цену образования.

– Аарон, ты интеллигентный, образованный человек. Зачем ты так унижаешься перед каждым богатым невеждой?

– Так уж повелось со времен Адама: хочешь подоить корову, будь добр, поклонись ей.

В чем различие между бедняком и богачом?

Только бедняк думает, что богач все может иметь за деньги.

Нищий, мечтательно, обращаясь к другому нищему:

– Представляешь, как было бы здорово, если бы у тебя вместо каморки в подвале был настоящий королевский дворец?

– Избави Бог! – в ужасе машет руками другой. – Во дворце столько дверей, и на каждую нужна мезуза – где я наберу их такое количество?

Хаим, сапожник, любит рассказывать:

– Моя мама хотела, чтобы я стал портным, но отец отдал меня в ученики к сапожнику. И это было мое счастье! Я работаю уже тридцать лет, и никто ни разу не заказал у меня сюртук. Будь я портным, я бы точно с голоду умер!

Торговец нищему:

– Больше я не смогу помогать вам, как помогал до сих пор. Я неудачно играл на бирже, теперь я сам совсем нищий.

Нищий:

– Что ж, если понадобится хороший адресок, обращайтесь.

Бедный еврей долго ломал голову, где ему взять денег, чтобы должным образом встретить шабес. Тут ему пришло в голову пойти в похоронную фирму и взять там аванс на погребальное одеяние для своей «только что скончавшейся» жены. Получив 20 крон, он вручил их жене, и та пошла делать покупки к шабесу.

Когда она стояла у плиты и варила креплах (пельмени),пришли люди из похоронной фирмы, чтобы одеть покойницу и унести ее. Вместо покойницы они увидели у плиты живую женщину – и, крайне возмущенные, принялись бранить обманщика.

– Покойница – вот она, – ответил тот. – Вас что, не устраивает, если она пока то да се сварит мне креплах?

Вариант.

Еврей говорит:

– Ну, так и забирайте ее!

– Знаете, почему я охаю? Потому что обувь жмет.

– А зачем вы ее носите?

– Нарочно. Смотрите: у меня больная жена, меня преследуют кредиторы, моя дочь все еще не замужем… Но когда я прихожу домой и снимаю эти ботинки, я наконец узнаю, что такое счастье!

Хозяин дома, нищему:

– Берите же сахар к чаю!

– Спасибо, сахар я всегда беру только свой.

Выпив чай, нищий берет со стола сахарницу и высыпает содержимое себе в мешочек.

– Но вы только что похвалились, что кладете в чай только свой сахар. А теперь высыпали себе всю сахарницу!

– Ну да, – удивляется нищий. – А иначе как бы я мог класть в чай свой сахар?

В каждой еврейской общине Восточной Европы был так называемый «хекдейш», нечто среднее между ночлежкой и богадельней, где мог бесплатно переночевать любой неместный еврей.

Встречаются в хекдейше три еврея. Один вытаскивает из своего узелка небольшой мешочек и говорит:

– Здесь у меня сахар. Каждый раз, когда я прихожу в богатый дом, где на стакан чаю дают больше одного кусочка, второй кусочек я стараюсь сэкономить и беру с собой. Я собрал сахара уже на четыре стакана!

– А я вчера, – рассказывает второй еврей, – был в таком богатом доме, где разрешают брать аж по три кусочка сахара на стакан! Если такое возможно у обычного еврейского балабоса ( домовладельца, хозяина),тогда что же делается у Ротшильда?

– У Ротшильда? – вступает в разговор третий. – Ротшильд не кладет в чай сахар, а наоборот: берет целую сахарную голову и делает в ней ямку. В эту ямку он наливает горячий чай и тянет его оттуда.

Вариант.

Еврей, мечтательно:

– Хотел бы я быть богатым, как Шенфельд: каждый день надевать новую рубашку!

– Если Шенфельд может себе это позволить, – спрашивает его второй, – что же тогда делает Ротшильд?

– Ротшильд? Надевает – снимает, надевает – снимает…

– Если бы ты нашел на улице десять тысяч рублей, что бы ты с ними сделал: оставил себе или вернул тому, кто их потерял?

– Зависит от того, кто потерял. Если бы потерял Ротшильд, оставил бы себе. А если бы это были деньги какого-нибудь бедного шамеса, который трижды в день, вместе с женой и детьми, умирает от голода, я бы точно вернул ему!

Нищий пришел к Ротшильду. Тот дает ему пять гульденов.

Нищий, растроганно:

– Да поможет вам Бог заработать в сто раз больше!

Блох, умирая:

– Десять тысяч гульденов – для дома призрения, двадцать тысяч – сиротскому приюту…

Один из присутствующих, шепотом:

– Смотри, каким щедрым вдруг стал старый скряга!

– Чепуха! – отвечает ему другой. – Разве он свои деньги раздает? Он же делит свое наследство!

Деревенский еврей ходит по улицам города, одетый в лохмотья. Встретившийся знакомый корит его:

– И вам не стыдно?

– С чего бы? – отвечает тот. – Здесь меня никто не знает!

Они опять встречаются, уже в деревне: на еврее – то же рванье, что и в городе. Знакомый удивлен.

– Ну и что с того? – говорит деревенский еврей. – Здесь-то меня все знают!

Вариант.

– Как ты можешь ходить таким обтрепанным?

– Так все же знают, что у меня есть еще один костюм.

– Тогда почему бы тебе его не надеть?

– Потому что он еще обтрепаннее, чем этот.

Некий еврей, уважаемый отец семейства, которого считали богатым, в действительности потерял все свои деньги. Поэтому раввин и рош а-кахал (глава общины)решили обойти всех богатых членов общины, чтобы собрать пожертвования для несчастного, не называя его имени. Пришли они и к одному фабриканту.

– Я дам вам пятьдесят рублей, если вы скажете, кому эти деньги пойдут, – сказал фабрикант.

Хотя сумма выглядела солидно, оба упорно молчали.

– Я дам сто… двести… пятьсот рублей!

Раввин и рош а-кахал держались твердо.

Тогда фабрикант сказал:

– Честно говоря, нет у меня никаких пятисот рублей. Я только хотел узнать, умеете ли вы молчать. Теперь, когда я убедился, что умеете, я вас попрошу: собирайте и для меня!

– Хотел бы я выглядеть, как вы, и при этом быть богатым, как Ротшильд!

– Льстец!

– Да нет! Я имел в виду: будь я богатым, как Ротшильд, мне было бы не страшно, что я выгляжу, как вы!

Нищий приходит во дворец Ротшильда. Швейцар выслушивает его просьбу, пишет что-то на листочке бумаги и с этой запиской посылает нищего к кассиру. Тот читает записку, добавляет пару слов – и посылает нищего ко второму секретарю. Тот делает на записке свою пометку – и направляет нищего к первому секретарю. Тот бросает взгляд на записку – и прогоняет нищего вон.

На улице нищий встречает другого нищего, который как раз тоже собирается идти во дворец.

– Ну как, много дали? – спрашивает он.

Первый нищий, восторженно:

– Дать ничего не дали, просто-напросто вышвырнули. Но какой же у них там порядок!

На похоронах барона Ротшильда какой-то оборванный еврей идет за похоронной процессией и горько плачет.

– Ты что, родственник ему? – шепотом спрашивает оказавшийся рядом знакомый.

– Нет, – всхлипывает еврей. – Потому и плачу.

Нищий, углубившись в созерцание величественного памятника на могиле Ротшильда: «Живут же люди!»

Бедный меламед говорит жене:

– Будь я Ротшильдом, я был бы еще богаче, чем он.

– Как так?

– А я остался бы, кроме того, еще и меламедом!

У эмигранта Ицика, кое-как устроившегося в лондонской гостинице, звонит телефон.

– Прошу прощения, – звучит в трубке вежливый голос. – Мне нужен барон Ротшильд. Я правильно попал?

– Ой, как неправильно вы попали! – отвечает Ицик.

Глядя на юного барона Ротшильда, которого камердинер усаживает в экипаж, нищий еврей вздыхает:

– Такой маленький – а уже Ротшильд!

Нищий побывал у Ротшильда.

– И сколько же ты получил? – спрашивают у него.

– Один гульден.

– Так мало?

– Да, знаете, у него плохо идут дела. Я сам видел, как две его дочери в гостиной вдвоем играли на одном рояле.

Бедный еврей во что бы то ни стало хочет поговорить лично с Ротшильдом. Наконец ему удается добиться аудиенции.

– Я прошу вас помочь мне деньгами, – говорит он.

– Послушайте, – сердито отвечает Ротшильд, – из-за этого вам нужно было отнимать у меня время?

– Господин Ротшильд, – говорит еврей, – вы, может быть, лучше меня разбираетесь в банковских делах. Но как побираться, я знаю лучше вас.

– Если бы ты был Ротшильдом, что бы ты делал с его богатством?

– Это не вопрос. Вот вопрос: что делал бы Ротшильд с моей бедностью?

Бедный родственник – Ротшильду:

– Я знаю способ, как вам без всякого труда заработать полмиллиона.

– Ну-ну, – говорит Ротшильд, – интересно послушать!

– Я слышал, – объясняет родственник, – что вы за своей дочерью даете в приданое миллион. Так вот: я готов жениться на ней за полмиллиона!

Ротшильд – своему кассиру:

– Господин Зильберман, мне не нравится, что вы являетесь на службу только в десять часов. Посмотрите на меня: я – ваш шеф, а прихожу в восемь.

– Господин барон, – объясняет кассир, – ведь вам так приятно уже в восемь утра вспомнить, что вы барон Ротшильд. А для меня и в десять все еще слишком рано, чтобы смириться с мыслью, что я всего лишь ваш кассир.