Текст книги "Еврейское остроумие"

Автор книги: Зальция Ландман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 34 страниц)

Нахманзон носится с мыслью о крещении. Однако, вернувшись из поездки в Рим, он весьма пренебрежительно отзывается об образе жизни кардиналов. И все же несколько недель спустя он переходит в католичество.

– Где же тут логика? – упрекает его знакомый еврей. – После всего, что вы наговорили про кардиналов…

– Именно так! – отвечает Нахманзон. – Я подумал себе: религия, которая допускает такое,наверняка лучше всех остальных.

Маленькая Ильза Кон, сидя под рождественской елкой, спрашивает:

– Мама, а христиане тоже празднуют Рождество?

– Вы празднуете Рождество?

– Ах, нет! Мы с женой уже стары для этого, а дети – они уже крещеные.

Кон встречает Петерсена.

– Добрый день, господин Петерсен! Вот, иду на елочный базар покупать рождественскую елку. Вы тоже будете наряжать елку?

– Да нет, зачем? Что я вам, еврей, что ли?

– Папочка, в каком возрасте можно стать евреем?

– Золотце мое, это не имеет никакого отношения к возрасту!

– Как не имеет? Смотри: я еще маленький, и я христианин. Вы с мамочкой немного старше, но тоже еще христиане. А вот дедушка – тот уже еврей!

Сын набожного еврейского адвоката крестился. Коллеги адвоката, сплошь христиане, насмехаются над ним по этому поводу.

– А я этим доволен, – говорит им адвокат. – Мой сын, к сожалению, слишком глуп, чтобы прожить, оставаясь евреем.

В прежней Австрии было время, когда всех обратившихся в католическую веру церковь награждала небольшой денежной премией.

Старик Капланович, бедняк из бедняков, вдруг решает креститься. Со всех сторон на него сыплются упреки.

– Может, кто-нибудь из вас может мне сказать, – оправдывается Капланович, – где мне еще взять денег на мацу?

Когда выяснилось, что некоторые евреи, чтобы вырваться из нищеты, переезжали с места на место и везде крестились, получая за это небольшую мзду, церковь выплаты прекратила.

– И в самом деле, мы народ, на который сыплются удары со всех сторон, – сказал на это один попрошайка, прежде живший на церковные выплаты. – Был у нас один-единственный легкий способ подзаработать, так и его отобрали!

Об одном бедном еврее, жившем на общинные деньги, стало известно, что он тайком принял христианство. Его все позорили, потому что он и после этого продолжал получать денежную помощь от еврейской общины.

На это бедолага, крестившийся только ради церковной премии, ответил так:

– Евреи перешли вместе с Моисеем целое Красное море и все равно остались евреями и пришли в Землю обетованную. А мне вы устраиваете такой скандал из-за нескольких капель воды!

Почему мешумад ( крестившийся)живет хорошо, а гер (перешедший из христианства в иудейскую веру),напротив, плохо? Потому что мешумад имеет еврейскую голову и гойскую судьбу, а гер – гойскую голову и еврейскую судьбу.

Время насильственного крещения в Испании миновало, исповедовать иудейскую религию уже не опасно. Один приезжий заходит в храм, где находится чудотворная статуя Мадонны.

Ризничий объясняет:

– Если еврей подойдет к этой статуе, она начнет лить слезы.

– Чепуха, – отвечает приезжий. – Вот я – еврей!

Ризничий, осторожно оглядевшись по сторонам:

– Только никому не говорите, но я тоже еврей.

Следующая история показывает, как трудно понять чужую религию. Когда католические священники подходят к алтарю, они обнажают голову.

Кон размышляет, стоит ли ему креститься.

– А ты сходи в церковь и посмотри сам, – советует ему приятель. – А я подожду тебя в кафе.

Через час Кон приходит в кафе и злобно сопит:

– Не стану я переходить в католичество! Сплошной обман! Представь себе: полно народу, впереди на возвышении стоит один большой гой ( священник)и один маленький гой (причетник),что-то вроде нашего шамеса. Потом большой гой идет куда-то и прячет свою ермолку (кипу, какую набожные евреи носят весь день),а сам поднимает большой шум: «Вы не видели мою шапку?» – «Нет, мы не видели твою шапку!» – отвечают ему хором. Большой гой ходит по церкви и ищет свою шапку. Берет в руки толстую книгу и сдвигает ее в сторону, но за ней шапки нет. Он открывает небольшой ящичек и заглядывает внутрь, но и там нет его шапки. Тогда он опускается на колени и ищет под столом – нет ермолки, и все тут. Наконец маленький гой берет кошель для сбора денег, идет с ним по рядам и собирает деньги, чтобы купить на них новую ермолку. А как только деньги собраны – ермолка тут же находится… Ну, и как ты думаешь, хоть кто-нибудь из верующих получил назад свои деньги?

Один миссионер оказывается выкрестом, бывшим раввином. Правоверный еврей горько его упрекает, но миссионер возражает ему:

– Я не изменил своих убеждений. Раньше, когда я был раввином, я проповедовал, что Мессия придет. Сегодня я проповедую, что Он уже пришел. А сам я с малых лет был уверен, что Он не пришел и не придет.

Один австрийский политик, крещеный еврей, заявил как-то:

– В моем лексиконе слова "страх" нет вовсе!

На что другой политик с улыбкой заметил:

– Господин статс-секретарь, поищите-ка в словаре на букву "м" слово "мойре" (на идише «страх»)!

– Должен рассказать вам смешную историю, которая произошла со мной, – говорит Ицкович. – Вы ведь знаете, что я католик…

– Ха-ха-ха! Уже смешно!

Медицина и гигиена

Два господина знакомятся в купе железнодорожного вагона:

– Мюллер. Хирург.

– Волленштейн. Специалист по обрезанию в религиозной общине города Плоцк.

– Хирург, иронически:

– А мы с вами, оказывается, коллеги!

– Что вы такое говорите! Я же специалист!

– Доктор, дорогой, я стал плохо слышать. Сам себя хвалю – и не слышу.

Доктор выписывает рецепт:

– Вот вам лекарство, принимайте три раза в день по десять капель.

– И что, я буду лучше слышать?

– Нет, но станете громче хвастаться.

– Дорогой доктор! У меня такое, извините, дерьмо, что если его куснуть, то можно сломать себе зубы!

– Мойше, ведите себя прилично и не выражайтесь. Вот, возьмите рецепт и принимайте это лекарство.

На следующий день Мойше встречает доктора в синагоге и, сияя от радости, рассказывает:

– Доктор-лебен, у меня теперь такое дерьмо, что им можно полоскать горло!

У еврея тяжело больна жена. Он шлет телеграмму знаменитому венскому профессору Нотнагелю и просит его приехать в Лодзь за гонорар, соответствующий уровню медицинского светила. В Лодзи он встречает профессора на вокзале, весь в трауре, и скорбно сообщает:

– Моя бедная жена умерла. Но вы, господин профессор, не должны понести убытки. Сегодня пятница, и я попрошу вас прийти вечером в нашу синагогу. Многие жаждут попасть к вам на прием, так что вы в целом, разумеется, получите тот гонорар, который я обещал вам за консультацию моей жены.

Сказано – сделано. Больных собралась целая толпа, так что Нотнагель получил причитавшуюся ему сумму. На следующий день еврей провожает профессора на вокзал и признается:

– Понимаете, я никогда не смог бы позволить себе пригласить вас на консультацию, господин профессор. Но моя жена была вчера среди тех евреев, которых вы обследовали, так что консультация обошлась мне намного дешевле.

Бедные евреи в Берлине, чтобы немного улучшить свое финансовое положение, играли роль «буксира» для своих родственников из провинции, приезжавших ненадолго в Берлин. Они встречали их на вокзале, подыскивали им жилье, договаривались о деловых встречах и консультациях у медицинских светил – все это, естественно, за вознаграждение.

Однажды такой "буксир" приводит свою тетушку к известному терапевту профессору Сенатору.

– На что жалуетесь? – спрашивает профессор.

– В моем животе настоящий кало-концерт.

Профессор в недоумении, он вопросительно смотрит на

"буксира" – перевод тоже входит в его обязанности.

– Извините меня, пожалуйста, за то, что вмешиваюсь, – поясняет он. – Господин профессор, вероятно, не знает этого иностранного выражения. Моя тетушка хочет сказать: у нее в животе бурлит.

Еврейская дама приходит к профессору-христианину.

– Как давно вы страдаете от своего недуга?

– С самого Тиша-Беав ( день поста в августе).

– Что такое "Тиша-Беав"? – интересуется профессор.

– Это день разрушения Иерусалимского храма две тысячи лет назад.

– И с этим вы приходите ко мне теперь? Я не могу помочь беде, которая случилась так давно.

Галиция, 1918 год, конец войны. Дизентерия и холера косит всех подряд. Среди ночи двое санитаров стучат в дверь гостиничного номера:

– Господин Бромбергер, нас прислал хозяин отеля. Он боится инфекции, а вы наверняка заболели. Сегодня ночью вы двенадцать раз ходили в туалет.

– Это верно, – отвечает Бромбергер. – Но одиннадцать раз туалет был занят.

– Я заболел в дороге и два месяца пролежал в городе. Это обошлось мне в две тысячи рублей.

– Обидно! Заболей ты в нашем местечке, за такие деньги ты бы мог два года болеть.

Старик Катценштейн пришел к врачу. Тот осмотрел его и сказал:

– Это все не страшно. С вашими болячками вы можете протянуть до восьмидесяти лет!

Катценштейн, испуганно:

– Господин доктор, чего вы от меня хотите? Мне уже восемьдесят пять!

Еврей говорит врачу:

– Давно известно, что все врачи попадут в ад. Но вы определенно попадете в рай, ибо я могу засвидетельствовать: никакой вы не врач!

Гольдберг приезжает в город обследоваться у врача. Тот просит сдать мочу на анализ, и Гольдберг приносит целую бутылку.

– А еще больше вы не могли притащить? – раздраженно спрашивает врач.

Гольдберг молча сносит упрек.

На следующий день он получает результаты анализа и радостно телеграфирует своей семье: "Мы всездоровы!"

Вариант.

Врач ставит диагноз: диабет.

На это Гольдберг отвечает, побледнев:

– Доктор-лебен, то была моча от всей моей семьи. Теперь мне придется принести двенадцать бутылок, чтобы мы могли узнать, у кого именно диабет!

Йойне приносит мочу на анализ. Врач предупреждает:

– Это будет стоит один рубль.

– Так дорого? За одну работу? – удивляется Йойне. – Материал-то я поставляю сам!

– Нас, евреев, – такое уж наше еврейское счастье! – бьют со всех сторон. Если гой испытывает жажду, он выпивает пару кружек пива. А если еврей испытывает жажду, он сдает кровь на сахар.

У Симхи головная боль, и он хочет пойти к врачу.

– Из-за головной боли к врачу не ходят, – отговаривает его друг.

Но Симха объясняет:

– Врачу тоже жить нужно!

Он получает у врача рецепт и шагает с ним в аптеку.

– Да не будь ты дураком, – опять уговаривает друг, – головная боль сама пройдет!

– Помолчи, – останавливает его Симха, – аптекарю тоже жить нужно.

Симха приносит лекарство из аптеки и выливает его в канаву.

– Боже мой, – причитает друг, – такое дорогое лекарство – и в канаву!

На что Симха:

– Мне же тоже жить нужно!

Когда старый Мориц умер, другой старик на бирже вздохнул:

– Если уж такой человек, как Мориц, может умереть в восемьдесят шесть, то никто не может быть спокоен за свою жизнь.

Старый биржевик Залингер заболел. Друзья утешают его – он обязательно поправится и доживет до девяноста.

– Ах, – уныло замечает Залингер, – почему Господь должен призвать меня к Себе в девяносто, если может получить меня и в восемьдесят?

Биржевой маклер лежит в постели, у него жар. Жена сообщает врачу:

– Всю ночь у него колебалось между тридцатью восемью и тридцатью девятью.

– Маклер, слабым голосом:

– При сорока – продавать.

Еврей жалуется врачу на очень неприятный болезненный кашель. Врач выписывает ему рецепт:

– Три раза в день принимайте по стакану этого слабительного.

Спустя два дня еврей опять приходит к врачу.

– Ну, – спрашивает врач, – все еще кашляете?

– Что вы, доктор, боюсь!

Еврейка жалуется профессору:

– У меня нет аппетита.

Профессор прописывает ей какое-то лекарство. Через несколько дней она снова приходит на прием.

– Ну как, помогло? – спрашивает профессор.

– К сожалению, нет, – вздыхает пациентка. – Я долго ждала, когда подействует, а как увидела, что аппетита все нет и нет, так взяла и покушала без аппетита.

Бенцион прошел обследование у профессора и положил тому на стол три рубля.

– Обследование стоит у меня десять рублей, – замечает профессор.

– Простите, пожалуйста, – защищается Бенцион, – а мне сказали пять…

Профессор имеет привычку брать за первую консультацию пять рублей, за последующие – три. Зоншайну хочется сэкономить два рубля и, входя к профессору, он весело восклицает:

– Добрый день, господин профессор, а я опять к вам!

Профессор обследует его и говорит:

– Диагноз прежний. Продолжайте принимать то же лекарство.

Любящие наследники вокруг постели больного дядюшки. Один из них расспрашивает врача, который обследовал больного, и огорченно сообщает остальным:

– Пока нет водянки, никакой надежды нет.

Еврея собираются оперировать. Он лежит на операционном столе с наркозной маской на лице.

– А теперь начинайте спокойно считать, – говорит ему анестезиолог.

Еврей считает:

– …девяносто восемь, девяносто девять, рубль!

Еврей заказывает в аптеке слабительное и хочет его принять тут же. Аптекарь спрашивает, далеко ли живет покупатель, и соответственно составляет лекарство. Когда этот еврей заходит еще раз, аптекарь спрашивает:

– Ну, подействовало как следует?

– Нет, на два метра раньше!

– Подействовало ли мое слабительное? – спрашивает врач.

– Так точно, дважды.

– Только два раза?

– Так точно. Первый раз – от полудня до полуночи и второй раз – от полуночи до полудня.

Мать основателя банкирского дома Ротшильдов была уже очень стара. Однажды, осмотрев ее, врач сказал:

– Увы, я не могу, к сожалению, сделать вас моложе.

На это старая дама возразила:

– И не надо. Я хочу только стать старше.

Из записной книжки фельдшера: «Существует только два абсолютно надежных средства против желтой лихорадки. Оба не помогают».

Второй рецепт из записной книжки фельдшера: «Хорошее средство против зубной боли: в теплых штанах сесть на холодную печку. Не помогает, но ведь не вредит и ничего не стоит».

Знахарь тяжело болен. Местный доктор по этому случаю забывает все ссоры и спешит к своему конкуренту. Сидя на краешке кровати, врач щупает пульс.

– Господин доктор, – еле слышно шепчет знахарь, – между нами: зачем обманывать друг друга и наших пациентов? Мы-то с вами точно знаем, что никакого пульса не было и нет…

Липе, красильщик по профессии, лежит с высокой температурой. Фельдшер щупает его пульс и объявляет:

– Скарлатина!

– Глупости, – протестует Липе. – Во-первых, мне семьдесят лет, а во-вторых, я еще в детстве болел скарлатиной.

– А красные пятна у вас на руках?

– Так ведь я красильщик!

– Ваше счастье, – говорит фельдшер, – а то бы это наверняка была скарлатина.

Раввин маленькой и бедной общины приходит к фельдшеру с зубной болью. Тот вырывает ему больной зуб и говорит:

– Я не возьму с вас платы. Скоро будут праздники – считайте это моим подарком.

– Хорошо, – соглашается раввин. – Только никому об этом не рассказывайте! Иначе община, вместо того чтобы прислать мне денег на праздники, попытается вырвать мне оставшиеся зубы.

– Ну, господин Мандельштам, вы идете на поправку! Правда, у вас еще немного отекают ноги, но я не придаю этому никакого значения.

– Господин доктор, если бы у васотекали ноги, я бы тоже не придавал этому никакого значения.

Кон выходит из кабинета врача и сталкивается со своим другом-заикой. Тот спрашивает:

– Ч-ч-то у т-т-те-е-бя з-з-за б-бо-лезнь?

– Простатит.

– А-а-а ч-ч-т-о эт-то т-та-к-к-ое?

– Видишь ли, я писаю примерно так, как ты говоришь.

Еврей из какого-то медвежьего угла в Галиции приезжает в Вену и хочет за углом справить малую нужду. Подходит полицейский и объясняет, что в Вене это делать запрещено. Еврей в отчаянии мечется по улицам – и вдруг видит вывеску еврейского доктора. Он тут же вбегает к нему в кабинет.

– Господин доктор, – вопит он, едва сдерживаясь, – я не могу пописать!

Доктор приносит сосуд и говорит:

– Сейчас мы возьмем пробу… Погодите, но вы же запросто это делаете!

– Конечно, – соглашается еврей, – но только когда мне разрешают.

Старый еврей:

– Господин доктор, я не могу помочиться.

– А сколько вам лет? – спрашивает доктор.

– Девяносто.

– И с этим вы приходите ко мне? Если вам девяносто лет, то вы уже достаточно помочились на своем веку.

Пациент приходит к еврею-врачу и жалуется на кашель.

– Сколько вам лет? – интересуется доктор.

– Семьдесят.

– В тридцать лет вы кашляли?

– Нет.

– А в пятьдесят?

– Нет.

– Ну и когда же вам еще кашлять, если не теперь?

Еврей приходит к врачу-еврею и не успевает начать рассказ о цели своего прихода, так как врач раздраженно рявкает:

– У меня нет времени на разговоры. Быстро раздевайтесь!

– Но, господин доктор…

– Молчите и раздевайтесь!

Напуганный еврей раздевается. Врач обследует его и удивленно заключает:

– Зачем вы ко мне явились? Вы же совершенно здоровы.

Еврей, обрадованный, что ему разрешили говорить:

– Господин доктор, я пришел по поводу взносов на нужды еврейской общины…

Пинчевер – врачу:

– Когда я наклоняюсь вбок, а потом изгибаюсь и в то же время одну руку сверху, а другую снизу поворачиваю к спине, то у меня страшно болит все тело.

– А для чего вам такая изощренная гимнастика? – удивляется врач.

– Ну, а как, по-вашему, я могу иначе надеть пальто?

Два еврея с тяжелыми вывихами стопы лежат в лазарете. Один вопит при каждом осмотре, второй переносит осмотр молча.

– Ты у нас герой, – восхищается первый.

– Нет, – возражает второй, – просто я хитрее тебя: показываю врачу только здоровую ногу.

Еврей жалуется глазному врачу:

– С некоторого времени я стал плохо видеть.

Врач показывает ему таблицу с буквами, но оказывается, что пациент может читать только по-еврейски. Врач, случайно тоже еврей, приносит молитвенник. Еврей читает без труда. Врач медленно отодвигает книгу все дальше, вот она уже в трех шагах от еврея – а тот все чешет по тексту без всяких усилий.

– Но послушайте! – удивленно восклицает врач. – Вы же прекрасно видите!

– При чем тут зрение? Какой еврей не знает молитвы наизусть?

Старый евреи жалуется врачу:

– Левым ухом я уже ничего не слышу.

Врач осматривает его уши и говорит:

– К сожалению, ничего поделать нельзя. Это все возраст.

На что еврей возражает:

– Разве левое ухо у меня старше, чем правое?

Доктор спрашивает у матери больной девочки, лежащей с высокой температурой:

– А ночью девочка бредила?

– Да, – отвечает мать, – но только совсем жидко.

– У вас был озноб? – спрашивает врач больного.

– Озноб? Не понимаю вопроса.

– Я имею в виду – зубы у вас стучали?

– Не знаю, ночью они лежали в стакане с водой. Но кажется, все же немного постукивали.

Шмулович у врача:

– Господин доктор, что мне делать? Печень болит, ноги ватные, пульс с перебоями, желудок ничего не переносит, и я сам тоже чувствую себя нездоровым.

Половину жизни тратят на то, чтобы заработать деньги.

А во второй половине тратят деньги на то, чтобы вернуть себе здоровье.

Главный врач больницы, еврей, у постели больного:

– У вас повысилось давление, пульс неровный, кожные покровы пожелтели… – Очень громко, тоном, не терпящим возражений: – Вы съели яйцо!

Пациент, робко:

– Д-да, господин профессор!

– Дорогой друг, если вы не будете следовать моим указаниям, я не смогу вас вылечить!

В коридоре ассистент говорит врачу:

– У меня нет слов! Как вы могли догадаться?

Тоже мне фокус! У него рубашка измазана желтком.

Нищий еврей приходит к врачу. Тот прописывает ему лекарство, а поскольку ему жалко беднягу, то он не только обследует его бесплатно, но еще и дарит ему двадцать крон. Спустя несколько месяцев он случайно встречает еврея на улице и спрашивает, как его дела.

– Мои дела намного лучше, чтоб не сглазить! Вы были очень добры ко мне и подарили мне двадцать крон, так что я мог себе позволить пойти на прием к дорогому, настоящему доктору.

Старик Фейгин приходит на консультацию к врачу. Тот советует:

– Меньше курить, меньше пить и, господин Фейгин, меньше сил тратить на женщин.

Фейгин, улыбаясь, грозит врачу пальцем:

– Ну вы и льстец!

В больнице Святого Иосифа в Нью-Йорке пациент-христианин просыпается после операционного наркоза, мало-помалу приходит в сознание и подзывает медсестру:

– Сестра, что это значит? Я лег в больницу ради операции на сердце – и вдруг обнаруживаю у себя еще одну повязку намного ниже!

– Ох, – отвечает та, – это такая фантастическая история! Когда доктор вскрыл вашу грудную клетку, он обнаружил неожиданные осложнения, с которыми он не смог бы справиться, но, к счастью, знаменитый хирург доктор Кон был рядом и согласился довести операцию до конца. Он оперировал вас в большой операционной, и все врачи, ассистенты, медсестры и даже санитарки сбежались, чтобы посмотреть, как он работает своими волшебными пальцами. Это была сказка! Все сидели тихо, как в церкви. И потом, когда он кончил, все присутствовавшие устроили ему бурную овацию. Это был настоящий триумф! Доктор Кон раскланялся во все стороны, а потом, на бис, сделал вам еще и обрезание!

Доктор говорит Роту:

– Ваш грипп вылечен. Вы должны мне десять злотых.

– А я думал, меня вы лечите бесплатно.

– С чего бы это?

– Так ведь я заразил гриппом все наше местечко!

– Йоселе, я проглотил булавку!

– И ты из-за такой этой ерунды орешь как резаный? Можно подумать, что ты проглотил бриллианты! Вот тебе другая булавка.

Латинское выражение «Praesente medico nihil nocet» (в присутствии врача ничего не вредно)Мориц перевел так: «Презенты доктору не вредят».

– Почему ты держишься за щеку?

– У меня зуб болит. Уже четыре ночи не спал!

– Если бы у меня так болел зуб, я сразу пошел бы его вырвать.

– Если бы у тебятак болел зуб, я тоже сразу послал бы тебя его вырвать.

У зубного врача.

– Доктор, три зуба с дуплами! Их надо вырвать, только без анестезии и прочих сложностей!

– Браво! Садитесь в кресло.

– А мне-то зачем? Я говорю о моей жене, она ждет в приемной.

У Блюменталя болит зуб. Врач предупреждает:

– С анестезией вдвое дороже.

Блюменталь дает сделать себе анестезию и… удирает.

Вечером зубной врач рассказывает в кафе:

– Странная история! Ко мне сегодня пришел на прием некто Блюменталь, попросил сделать ему анестезию и после этого сбежал.

Другой зубной врач говорит:

– Ко мне тоже пришел сегодня еврей с таким именем и попросил вырвать у него зуб без анестезии!

В провинциальном городе молодой врач открыл собственную практику. Он хочет завоевать популярность у местных жителей.

К нему приходит католический священник, он лечит его бесплатно. В благодарность священник присылает врачу несколько бутылок хорошего вина.

Протестантский пастор в благодарность за бесплатное лечение посылает жирного поросенка.

Наконец, приходит раввин. Его врач тоже лечит бесплатно. Восхищенный раввин посылает ему другого раввина.

Богобоязненный раввин тяжело болен.

– Надо надеяться на Бога, чтобы все окончилось благополучно, – уклончиво говорит врач.

– Надеяться на Бога, – отвечает раввин, – я могу лучше вас. Для этого вы мне не нужны. Лучше скажите, могу ли я надеяться на вас!

Раввин говорит на прощание своему ученику:

– Желаю тебе иметь в жизни много забот!

– Ребе, как вы можете желать мне такое?

– Это самое лучшее пожелание! Если у человека много забот, он обычно здоров. А у больного есть только одна забота: выздороветь.

Некий берлинский еврей жил в одном доме с профессором медицины Вексельманом. И частенько пользовался соседством для бесплатных консультаций.

Однажды ночью он танцевал на вечеринке у себя дома, случайно порезал себе палец и сразу же разбудил профессора. Тот осмотрел палец и сказал:

– Вам нужно срочно обратиться в дежурную аптеку и купить антисептический пластырь.

Еврей побелел как полотно.

– Это так опасно?

– Я бы так не сказал. Но если вы будете ждать до утра, то ранка затянется сама собой.

Большинство врачей-психоаналитиков и множество их пациентов – евреи. Поэтому в Нью-Йорке психоанализ иронически называют «еврейской наукой».

Дом преуспевающего психоаналитика в Нью-Йорке. При входе два указателя: мужчины – женщины. Выбираешь, кто ты есть, и идешь дальше.

Опять два указателя: мать любима – мать ненавидима. Решаешь и идешь дальше.

Опять два указателя: отец любим – отец ненавидим. Выбираешь и идешь дальше.

Перед тобой две двери с надписями: доход выше 10 ООО долларов – доход ниже 10000 долларов. Решаешь: ниже 10000, открываешь дверь – и оказываешься на улице.

Психоаналитик:

– Господин Голдберг, вы что – на все вопросы отвечаете вопросом?

Психоаналитик объясняет:

– Миссис Гинсберг, смотрите на это дело так: в вас существуют две личности. Одна – кошерная, другая – трефная.

У психоаналитика звонит телефон:

– Я попал к доктору Финкельштайну, который лечит от безумия?

– Совершенно точно.

– Сколько стоит у вас консультация? Мне очень нужно.

– Пятьдесят долларов.

– Пятьдесят долларов? Я еще не настолько обезумел!

Старый еврей стал говорить сам с собой, и сыновья пригласили к нему доктора. Еврей обиделся:

– Впервые в жизни стал говорить с разумным человеком, а меня хотят убедить, что я умалишенный!

– Доктор, со мной что-то не в порядке: с некоторых пор я постоянно говорю с самим собой.

– Это же замечательно! – восклицает врач. – Вы можете говорить себе разные приятные вещи.

– Нет, доктор, вы не знаете, какой я нудник!

Кон говорит своему другу:

– Мой Мориц мочится в постель. Но самое печальное, что это его огорчает.

– Это дело поправимое. Сходи с ним к психиатру.

Несколько недель спустя:

– Ну как, вылечил психиатр твоего Морица?

– Да.

– Значит, он больше не мочится в постель?

– Да нет, мочится. Но больше не обращает на это внимания.

У психоаналитика:

– Доктор-лебен, вы должны мне помочь! У меня такое ощущение, будто у меня по всему телу ползают змеи.

Психоаналитик, в ужасе отшатывается:

– Не подходите так близко!

Разговор в Нью-Йорке:

– Миссис Гинсберг, как дела у вашего сына?

– У него, к сожалению, эдипов комплекс.

– А, подумаешь – эдипов-шмедипов! Главное, он любит свою мамочку!

Мать, хвастливо:

– Видите, как мой Мориц меня любит! Он пишет, что каждый день ходит к психоаналитику и целый час разговаривает с ним обо мне!

Нью-Йорк. Бабушка становится немного странной. Поэтому семья решает повести ее к психоаналитику. Бабушка знает только идиш, но им удается отыскать психоаналитика, говорящего по-еврейски. Поначалу тот пытается составить себе картину общего состояния бабушки. Он поднимает ложку и спрашивает:

– Вое ис дос ( что это такое)?

– Дос ис а лефл ( это ложка), —говорит бабушка.

– А это что такое? – спрашивает врач и поднимает вилку.

– Дос ис а гопл ( это вилка), – говорит бабушка.

Врач поднимает солонку и опять спрашивает:

– А это что?

– Дос ис, – отвечает бабушка, – a fallic symbol ( фаллический символ, англ.).

У делового человека случился нервный срыв, и он пошел к психоаналитику.

Тот приказывает:

– Ложитесь на кушетку и говорите все, что придет в голову!

Пациент молчит. Тогда психоаналитик предупреждает его:

– Учтите, каждая минута здесь стоит один доллар!

Бизнесмен продолжает молчать, спустя час платит

шестьдесят долларов и уходит. То же самое повторяется и при втором визите. При третьем визите пациент наконец открывает рот:

– Я хотел бы кое о чем вас спросить, доктор. Возможно ли мое финансовое участие в вашем деле?

Отец с сыном идут в баню.

– Тьфу, какие же у тебя грязные ноги! – говорит отец.

– Но, папа, у тебя ноги еще грязнее!

– Как ты можешь сравнивать? – возмущается отец. – Я же на тридцать лет старше!

Девушка-кассирша в бане предупреждает:

– Если вы купите двенадцать билетов сразу, то получите скидку.

Вайнштейн, меланхолично:

– Откуда мне знать, проживу ли я еще двенадцать лет?

– Не важно, надо – не надо, но раз в год я обязательно хожу в баню….

Старый еврей задумчиво влезает в бадью и бормочет:

– Как быстро пролетает год!

У венского специалиста по болезням ног.

– Ноги вы могли бы помыть как следует!

Еврей из Румынии:

– Это мне уже советовал доктор у нас дома, но я подумал: прежде чем его послушаться, спрошу-ка я совета у венской знаменитости.

Ицик входит в отель «на час» в сопровождении дамы.

– Ваше имя, пожалуйста? – спрашивает портье.

– Пишите: господин Фиш (рыба)с супругой.

– Хотите номер с ванной?

– Зачем? Ведь это всего лишь мой псевдоним.

Вариант.

Портье:

– Господин Фиш, вам комнату с ванной?

– Чепуха, меня только зовут Фиш.

Служанка Левенштейнов заболела, и хозяйка вынуждена одна выполнять всю домашнюю работу. Ко всем бедам еще и печка прогорела, ей приходится очищать ее от золы и сажи. Она показывает мужу руки и жалуется:

– Посмотри сюда, Шлоймо! Руки становятся похожи на ноги…

Поезд тащится по Галицийской равнине. В вагоне невыносимая жара. Еврей, возвращающийся из окружного города, стаскивает тесные сапоги.

– Ноги у меня притомились, – извиняется он перед соседом.

– Притомились? Судя по тому, какая от них вонь, они уже давно скончались!

Весенним днем в кафе.

– Господин Ребшток, я вас спрашиваю, что будет летом…

– Ничего такого особенного. Семейство уедет за город, цены немного подрастут.

– Да нет, я вас спрашиваю, что будет летом…

Опять Ребшток его перебивает:

– Ну что же еще? Будапештский "Орфей" покажет новую программу, а Лаузицер обанкротится.

– Дайте же мне договорить! Я хотел сказать: что будет летом, если ваши ноги уже теперь так воняют?

Венгерский юморист Каринти, полуеврей, так объяснял переход евреев через Красное море: «Красное море предпочло расступиться на две стороны, нежели вымыть ноги евреям. Вот как случилось, что евреи прибыли в Будапешт с сухими ногами».

– Господин Лилиенблюм, – говорит учитель, – никто из учеников не хочет сидеть рядом с вашим Морицем. От него такой запах, что выдержать нельзя.

– Ну и что? – возражает Лилиенблюм. – Я посылаю к вам сына для того, чтобы он чему-то научился, а вовсе не для того, чтобы вы его нюхали. Он не роза!

Вариант.

В ответ на возмущенную записку учителя "Ваш Миша плохо пахнет":

– Мой Миша не роза, его нужно не нюхать, а учить.

Блау входит в магазин деликатесов. И глазам своим не верит: перед ним стоит Грюн, которого он уже много лет не видел!

– Боже праведный, Грюн, – это правда ты?

– Прошу тебя, перестань! Конечно, это не я, это сыр…

В день свадьбы Хаим Рот приходит утром в баню и покупает билет в кабинку с ванной.

– Вам придется немного подождать, – говорит кассирша, – все кабинки заняты.

Рот, удивленно:

– Что, сегодня у всех свадьба?

– Тебе никогда не приходит охота помыться?

– Приходит. Но я умею бороться со своими желаниями.

– Вы уже привлекались к ответственности? – спрашивает судья.

– Да. Пять лет назад я купался в запрещенном месте.

– А с тех пор?

– С тех пор я больше не купался.

– И в таком виде ты собираешься идти на благотворительный бал, Сара? Это невозможно! Либо подтяни декольте повыше, либо помойся пониже!

Кон – служанке:

– Анна, если явится Леви и захочет, чтобы я вернул ему деньги, скажите, что я сижу в ванне и не могу его принять.

Спустя час Леви приходит, и служанка ведет его в ванную к Кону…