355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Юлия Елихова » Глория (СИ) » Текст книги (страница 9)
Глория (СИ)
  • Текст добавлен: 9 декабря 2019, 01:30

Текст книги "Глория (СИ)"


Автор книги: Юлия Елихова



сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 34 страниц)

– Да. Я получил то, что мне было нужно. Я могу идти?

– Как вам будет угодно, – развёл руками Цимберг и тоже засобирался.

– Останься на пару слов, – попросил Вельможный пасынка. Он будто довольный сытый кот после доброй миски жирной сметаны, откинулся на спинку своего кожаного кресла и, закурив по привычке толстую сигару, наблюдал за Яковом Соломоновичем. Тот же, видя, что заставляет себя ждать, спешно забросил в свой коричневый портфель вещи, и со словами «счастливо оставаться» покинул кабинет.

– Может быть выпьем? Обмоем, так сказать, сделку? – предложил Кирилл Дмитриевич, и рука его уже потянулась к шкафчику с виски. Но Илья напрочь отказался.

– Спасибо, но я не буду. У меня ещё есть дела.

– Никому ещё стаканчик виски не мешал в делах. Даже наоборот, – и Вельможный одной рукой ловко подхватил бутылку марочного виски в пузатенькой бутылке из коричневого стекла, а другой – два широких низеньких стаканчика.

– Нет, – покачал головой Илья, – Я не хочу. И мне пора.

Он аккуратно сложил свои документы в пластиковую папку и, уже собрался уходить, как отчим бросил ему в спину:

– Не продешевил?

Илья обернулся. Самодовольный, наглый вид Вельможного злил его неимоверно. Его свободная левая рука непроизвольно сжалась в кулак и, если бы не расстояние в пять метров между ними, то Илья непременно бы заехал отчиму по его нахальной физиономии.

– Нисколько. Даже напротив. Эти бесполезные, никчёмные акции, долгое время пылившиеся в сейфе банка, наконец-то пригодились. Больше они мне не нужны, – сквозь зубы процедил Илья.

– Просто ты не сумел применить их правильно, по назначению. Так сказать, использовать с пользой для себя, – усмехнулся Вельможный. Он сбил пепел сигары в хрустальную пепельницу, украшенную по кругу серебряной каймою и добавил, – С этими бумагами можно много-о-ое позволить. Здесь, на Земле, а не болтаться по космосу в «консервной банке» и искать мифические планеты.

– У каждого свои интересы, – исподлобья взглянул на отчима Илья и добавил, – Вот и оставайся при своих.

После этих слов Илья вышел из кабинета отчима. Неприятный осадок от общения с Вельможным ещё некоторое время угнетал Илью. Но душу грела мысль, что «Одиссей» теперь полностью принадлежит ему. Но оставалось ещё одно, очень важное дело. И его Илья должен был выполнить именно сегодня. Потому что завтра старт.

На городском кладбище № 18 было совсем тихо. Кое-где были видны родственники усопших. На гладкой, покрытой газонной травой равнине прямыми рядами выстроились светло-серые мраморные плиты-надгробия. Они были невысокие, не больше метра в высоту, одинаковой формы и оттенка. Единственное, что их отличало – это надписи с именами, а также даты рождения и смерти. Под каждой плитой, покоилась урна с прахом умершего родственника. На этом кладбище и был похоронен дед Ильи – Виктор Петрович Троекуров.

Илья приходил на кладбище, чтобы проведать могилку деда два раза в год. И, хотя сегодня, он был здесь не по плану, улететь не попрощавшись Илья не мог. Он не стал садиться на мраморную скамью. Вместо этого стал на колени возле надгробной плиты и задумался о своём.

«Привет, дед, – сказал про себя он, – Я сегодня не просто так пришёл тебя проведать. Я улетаю в космос. Но ты уже, наверное, всё знаешь и сам. Мама мне когда-то сказала, что те, кто уже не с нами всё видят и знают наперёд. Я попрощаться пришёл. Кто знает, может быть не доведётся с тобой здесь пообщаться больше. Но я верю, я знаю, что всё будет хорошо и я найду то, что ищу. Я хочу поблагодарить тебя за то, что ты помог мне воплотить свою мечту в жизнь. Я всегда грезил о таком путешествии и вот! Завтра старт. Я знаю: ты не так представлял себе то, как я распоряжусь капиталом, что ты оставил мне. Но поверь, лучшего применения ему я и представить не могу себе. И, если ты оставил мне те акции в надежде, что я буду счастлив, то ты был прав. Мне ничего больше не надо. У меня есть друзья, корабль и мечта. Спасибо тебе, дед. Ты был великим человеком. Я тебя никогда не забуду. Я благодарен тебе за такую возможность. Спасибо».

Илья перекрестился и встал с коленей, отряхнув их от мягкой травы, которая уже успела окрасить его джинсы в зелёный цвет. Он постоял ещё совсем недолго, минут пять и, мысленно попрощавшись с родным ему человеком, покинул кладбище.

В квартире Тамары Львовны сегодня пахло миндально-мятными пирожными, которые она готовила всякий раз к приезду внука.

Разлив горячий ароматный чай по чашкам, она сказала:

– Признаться, я сильно удивилась, Максимилиан.

– Чему? – уплетая пирожные с беспечным видом, спросил Макс. На самом деле, он до сих пор не посвятил бабушку в свои планы и решил это сделать именно сегодня, за день до старта корабля.

– Я думала, что ты уже улетел в Аргентину. Ведь, именно туда тебя командировали после окончания твоего отпуска? А он закончился, если я не ошибаюсь, ещё месяц назад, – Тамара Львовна сделала глоток душистого чая и внимательно посмотрела на внука.

Макс же, доедая третье пирожное, отхлебнул чай из своей чашки и сказал следующее:

– Да. Ты, как всегда, права. Я должен был улететь в Буэнос-Айрес ещё в начале месяца, но планы поменялись.

Он замолчал. В голове своей он подбирал нужные слова. Хотел обо всём рассказать бабушке. Рассказать об экспедиции, команде и корабле, на котором они все летят на поиски пропавших родителей и планеты Глории. Но так и не собрался с духом. Макс прекрасно понимал: после потери сына новость о том, что и внук собрался в космос Тамару Львовну вряд ли обрадует. К тому же, ему уж очень не хотелось огорчать самого близкого и родного человека. Наконец, Макс решил для себя, что не станет рассказывать ей всю правду. И вдруг, совсем неожиданно, Тамара Львовна сама спросила внука:

– Ты улетаешь? Не так ли?

На одно мгновение Максу показалось, что она спрашивает именно о полёте к Глории.

«Но откуда она всё знает? Я ведь ничего не рассказывал ей прежде, – подумал он, – Да нет же! Она, наверное, спрашивает про работу».

– В Буэнос-Айрес? Завтра, – он отставил чашку в сторону и продолжил, стараясь не волноваться и быть спокойным, – Завтра мы с Тиграном улетаем. Я тебе про него рассказывал. Он мой друг и механик по совместительству.

– Ты никогда не умел врать, мой мальчик, – невозмутимо сказала она.

Тамара Львовна встала со своего кресла и подошла к окну. В эту минуту Макс заметил, что что-то в ней изменилось за то время, пока они не виделись. Тамара Львовна сильно похудела и внешне казалась слабой и уставшей. Но ясность мышления и рассуждения по-прежнему не изменяла ей. Она продолжила:

– Если бы ты хотел улететь в Аргентину, то уже давно был бы там. И друг не стал бы тебя ждать.

Она повернулась лицом к Максу и улыбнулась:

– У вас ведь совсем другие планы. И связаны они, я в этом уверена, не с Буэнос-Айресом и работой. Не так ли, мой дорогой?

Макс растерялся. Он не знал, как вести себя дальше и что говорить бабушке.

– Да, Тамрико, ты права. Мы летим не в Аргентину.

– Вы хотите найти ЕЁ? – не в бровь, а в глаз что называется, был вопрос бабушки.

– Да-а-а, – растеряно промычал Макс, – Но откуда ты знаешь?

– Долго живу, многое видела, – засмеялась она и смех её продолжился хриплым удушающим кашлем. Она сделала несколько глотков чая.

– Ты заболела? – насторожился Макс.

– Нет, – всё ещё подкашливая ответила Тамара Львовна, – Так, поперхнулась чем-то похоже.

– Просто-о-о, мне показалось…

– Тебе показалось, Максимилиан, – поспешила она успокоить внука, – Ты улетаешь. Я предвидела это. Я знала, что именно так ты и поступишь, попади дневник в твои руки. Я боялась этого больше всего. Боялась, что больше не переживу ещё одного полёта к Глории. После потери Володи моя жизнь угасла, наполовину. Улетишь ты, – она не стала договаривать. Лишь опустила голову вниз и закрыла глаза.

– Тамрико, – Макс обнял бабушку.

Тамара Львовна подняла голову. Когда он снова посмотрел на неё, то увидел в глазах слёзы, которые тут же потекли по её морщинистым щекам. Сердце Макса сжималось и, в то же время, разрывалось на части. Он нежно вытер её лицо своей ладонью и произнёс:

– Если хочешь, я тот же час от всего откажусь. Ты только скажи.

– Что ты, Максимилиан, – печально усмехнулась Тамара Львовна, – Это был бы самый эгоистичный поступок в моей жизни. Я не могу этого сделать. Все эти годы я хранила у себя дневник твоего отца. Я не хотела отдавать его тебе, потому что боялась. Знала, что ты поступишь именно так. Но однажды я поняла, мой мальчик, что чему суждено сбыться, то непременно сбудется. Рано или поздно. Потому, удерживать тебя на Земле больше не стану. Ты сделал свой выбор. Твоя дорога перед тобой.

Она ласково поцеловала Макса в щёку. Чувства его переполняли, и он не мог произнести ни слова. Он лишь обнял Тамару Львовну ещё крепче. А потом прислонил свою голову к её груди и закрыл глаза. Он часто делал так в детстве. Делал, когда чего-то боялся или был чем-то огорчён. И сразу, в ту же секунду на душе становилось тихо, спокойно.

– Ты только дождись меня, слышишь? Обязательно дождись. Я найду её. Я узнаю, что случилось с отцом и почему он до сих пор не вернулся.

Ничего не сказала Тамара Львовна, только тихонечко кивнула головой и встала с кресла. На стеклянной полке старинного серванта стояла маленькая деревянная шкатулка. Тамара Львовна взяла её и поставила прямо перед Максом. Открыв крышку шкатулки, старушка достала из неё серебряный медальон старинной работы на толстой цепочке. Тоже из серебра.

– Что это? – спросил Макс и принял из её рук украшение.

– Это оберег, – немного успокоившись, сказала она. – Он передавался из поколения в поколение в нашей семье. Ещё мой прапрадед в далёком 1914 году в Первую мировую с ним на войну ходил. А в 1941 году его сын, мой прадед Николай, уже в Великой отечественной на Первом украинском фронте с фашистами сражался. При нём тоже был этот медальон. Оба они вернулись домой целыми и невредимыми. – Она замолчала и посмотрела на медальон, что держал в руках её внук. – Большая сила в нём, Макс. Ещё мать моего прапрадеда вложила в него молитву и запечатала её так, что никто больше не смог открыть этот медальон. Молитва эта внутри хранится и того, кто его носит она тоже хранит. От беды и от смерти преждевременной.

Макс, не мешкая, одел его себе на шею и спрятал под футболкой.

– Не переживай за меня. Я обязательно вернусь на Землю. Обещаю. Я не прощаюсь с тобой. До скорейшей встречи.

Тамара Львовна крепко обняла Макса и поцеловала на прощание.

Когда Макс ушёл, она легла на свой любимый плюшевый диванчик и закрыла глаза. Она точно знала, что Макса больше не увидит. И будет так потому, что Тамара Львовна была уже сильно больна, и дни её были сочтены.

К назначенному сроку все пятеро прибыли в центр подготовки полётов.

Вечером, после плотного ужина, команда во главе со своим капитаном, собралась в комнате у Ильи. Макс оглядел всех присутствующих и спросил:

– Ну что, команда? Все дела закончили? Всё успели?

– Вроде бы да, – ответил за всех Илья и пожал плечами.

– А я бы повторил ещё раз «подведение итогов», так сказать, – мечтательно потягиваясь, проговорил Тигран. Он вспомнил о бурно проведенной ночи с двумя незнакомками из бара. И в ту же минуту ему захотелось снова окунуться в их обжигающие объятия. По довольному виду друга Макс понял, какого рода дела он заканчивал в последний день на Земле. И многозначительно улыбнулся ему в ответ.

– Ну, а ты? – Макс спросил Павла. Он видел, что Седой задумался над чем-то. И вообще, сегодня он был каким-то тихим и спокойным. – Ты сделал то, что хотел?

Павел сразу же понял, что именно имел ввиду капитан.

– Да. Я был дома, но никого там не застал, – коротко ответил Павел и нахмурил брови. – Мать как всегда в командировке пропадает.

– Так ты бы позвонил?

– Не за чем. Вернёмся на Землю, тогда навещу. Может быть.

– Может быть вернёмся? Или… – Макс не стал дальше развивать этот разговор. Он прекрасно видел и понимал, что в глубине души Павел конечно же переживал и о предстоящем полёте, и о том, что так и не повидался с матерью напоследок. В коробке, которую он оставил на столе для Марии Анатольевны, была пластиковая карточка с кругленькой суммой на счету, а под ней – код, по которому она в любой момент сможет снять эти деньги, если понадобятся. Их Павел заработал за свои изобретения. А ввиду того, что Седой некоторое время работал на бандитов, и его устройства и механизмы предназначались далеко не в мирных целях, то и средств на той карточке было предостаточно.

– А ты, повидалась с семьёй перед дорогой? – спросил Павел, переключив внимание товарищей с себя на Алекс.

– Да, всё было замечательно, – оживилась она, когда вспомнила о времени, проведенном с мамой и близнецами. – Но потом вернулся отчим. Ох, он жуткий зануда и педант. Как обычно, стал учить меня жизни.

– Ну и ты, конечно же, поставила его на место, – предположил Илья.

– Естественно! Кто он вообще такой?! – с досадой сказала Алекс. – Хватит, что мать перед ним на цыпочках ходит, во всём пытается угодить. Пока его нет рядом, она совсем другая. Любящая, заботливая, обо мне печётся, о брате с сестрой. Но стоит только появится этому Франсау – всё! Обо всём на свете забывает, никого не замечает, кроме него.

– По-моему, ты просто ревнуешь, – высказал своё мнение Тигран. – Да. Это ревность ребёнка к матери, у которой появилась другая семья, интересы.

– Я относительно новой семьи не имею ничего против, – вспылила Алекс. Она вскочила с дивана и заметалась по комнате. Ребята наблюдали за ней молча, давая возможность высказаться. – Я люблю маму, люблю своих сводных брата и сестру. Но отчима! – она налила воды в стакан, что стоял на стеклянном столике посреди комнаты, и залпом осушила его. – Он стал ухаживать за мамой почти сразу, как пропала экспедиция отца. Потом он настоял, чтобы они поженились. После свадьбы он заставил мать бросить работу, взяв к себе в компанию нового переводчика. А после рождения близнецов она и вовсе превратилась в домохозяйку. И всё бы ничего, но эта сволочь при любом удобном случае упрекает мать в том, что она с детьми находится у него на иждивении. Мол, если он содержит семью, то она должна выполнять все его прихоти. Мне иногда кажется, что она боится его больше, чем любит.

– Тогда почему же она его не бросит? – удивился Тигран. – По-моему, жить под одной крышей с человеком, с которым не уютно – одно мучение.

– Не знаю, – развела руками Алекс и села на прежнее место. – Может быть, боится одиночества. Она тяжело пережила потерю отца. Нет. Франсуа с самого начала был весьма обходительным, заботливым. Но потом, после рождения близнецов, он и показал всю свою жалкую сущность.

– Вот и мой отчим также, – грустно усмехнулся Илья. – Мой отец умер, когда мне едва исполнилось два года. Мама долго не выходила замуж. Наука, экспедиции и путешествия – они в прямом смысле слова заменили ей семью. Но когда мне исполнилось четырнадцать лет, она неожиданно вышла замуж. Я, признаться, до сих пор не могу понять, что ею руководствовало? Между ними не было каких-то тёплых чувств, да и семьи, как таковой, и не было вовсе. Потом этот пройдоха и карьерист Вельможный, пока мама занималась наукой, стал прибирать к рукам дело всей жизни моего деда.

– Вельможный? – переспросил его Тигран, – Не тот ли это Вельможный…?

– Именно, – подтвердил его догадки Макс, – Иначе, откуда у нас «Одиссей» по-твоему?

– Но тогда я не понимаю, какие к нему могут быть претензии? – удивился Тигран, – Он же помог нам, получается?

– Да ничего подобного, – ухмыльнулся Павел, – Он у Королёва всё дело деда, покойного Виктора Петровича Троекурова, отжал. А его самого в конструкторское бюро упрятал, чтобы не мешал Кириллу Петровичу конторой тестя управлять.

Все присутствующие, включая и Илью, удивились такой осведомлённости Павла.

– Что!? Мама Ильи тесно общалась с моими родителями. А я, иногда и совсем случайно, слышал их разговоры дома, – объяснил Павел.

– Да, – вздохнул Илья, – Он прав. Отчим женился на маме и усыновил меня только с одной целью. Вельможный всегда мечтал заполучить компанию моего деда, которую он завещал мне.

– А если с тобой что-то случится? Если ты не вернёшься на Землю?

– Алекс, – перебил её Макс.

– Что?! Что я такого сказала? В космосе мы все рискуем жизнями и должны быть готовы ко всему. Разве не этому нас учили здесь, в этом центре?

– За это теперь можно не переживать, – успокоил её Илья, – Контрольный пакет акций бюро у Вельможного. Я передал ему компанию в обмен на «Одиссея».

– Постой минутку, – перебил его Тигран, – Ты хочешь сказать, что ради экспедиции пожертвовал многомиллионным состоянием? Вот так просто?

– Да, – спокойно ответил ему Илья и добавил, – И заключал бы эту сделку снова и снова. Вспомни про «Одиссея». По-моему, он этого стоит. Мы ведь все чем-то пожертвовали ради этой экспедиции. Кто-то больше, кто-то меньше.

– И кто знает, чем придётся пожертвовать ещё, – задумчиво проговорила Алекс.

Неожиданно кто-то постучал в дверь. Илья, на правах хозяина, открыл дверь. На пороге стоял полковник Щеглов.

– Разрешите пройти? – по-военному спросил он.

– Разрешаю, проходите, – Илья пропустил полковника вперёд себя и захлопнул за ним дверь.

Ребята немного настороженно отнеслись к появлению полковника. Привыкнув к постоянной критике со стороны Щеглова, невольно ощущалось напряжение.

– Добрый вечер, полковник, присаживайтесь, – предложил ему Макс.

Борис Константинович оглядел всех присутствующих на вечернем заседании команды, и сел рядом с капитаном Басаргиным.

– Ну что? Готовы к полёту? – бодро спросил Щеглов.

– Готовы, товарищ полковник, – ответил за всех Макс. После разговора с Борисом Константиновичем в его же кабинете, Басаргин сильно переменил своё отношение к нему. Теперь он видел в полковнике, скорее, наставника и учителя.

– А я вот решил заглянуть к вам, попрощаться перед полётом и слово, напутствующее вам сказать.

– И заодно проверить: пьянствуем ли мы тут, – шепнул на ухо, сидевшему радом Тиграну, Павел.

– И это, кстати, тоже, – громко сказал полковник и пристально посмотрел на них двоих. – Не особо сознательные именно так и делают.

– Что делают? – переспросила Алекс. Она не слышала, о чём шептались Павел и Тигран. Но у полковника был уникальный слух – ещё одна сверхспособность этого человека.

– Не важно, – полковник не стал лезть в бутылку и добавил, – Важно то, что завтра вы покинете Землю. Что ждёт вас там, – он посмотрел вверх, потом на ребят, – Не знает никто. Но, что бы ни случилось, что бы или кто бы ни стал на вашем пути, всегда действуйте вместе. Не бросайте друг друга и тогда всё у вас получится, потому как вместе – вы сила! А сила может победить всё – и хорошее, и плохое.

После этих слов в комнате воцарилась тишина. Все смотрели на полковника. В этот вечер он не был похож на себя самого, на деспотичного крикливого солдафона, привыкшего отдавать приказы и доводить до полного изнеможения курсантов. Напротив, сегодня его было просто не узнать. Одет он был в гражданское. В манерах его и в голосе появилось что-то мягкое, душевное, человечное. Да и в лице полковника что-то изменилось. Оно как будто прояснилось. Словно тучи растворились на нём и снова засияло солнце. Оно стало приветливее и добрее.

Видя, что его слова коснулись ребят, затронули нужные струны в душе каждого из них, Щеглов скомандовал:

– А теперь, господа, отбой. В 7:00 – подъём, в 8:00 – старт.

Ударив в ладоши, полковник встал и направился к выходу. Ребята переглянулись между собой и последовали его примеру. И вместе, они покинули комнату Ильи.

Полковник Щеглов проводил Макса до его комнаты. Идя по длинному коридору корпуса В, они беседовали о предстоящем полёте. Макс задавал ему разного рода вопросы, а Борис Константинович, по возможности, отвечал на них, давая дельные советы молодому капитану. Когда они подошли к комнате, в которой Максу предстояло провести последнюю ночь на Земле, полковник сказал:

– Однажды, величайший учёный, отец космонавтики Сергей Павлович Королёв сказал:

«Для полёта в космос лучше всего подходят лётчики, и прежде всего – лётчики-истребители. Ведь они – это и есть требуемый универсал. Лётчик-истребитель – и пилот, и штурман, и связист, и бортинженер. А кроме того, он обладает ещё и такими необходимыми качествами, как собранность, дисциплинированность, непреклонное стремление к достижению поставленной цели».

Он развернулся лицом к Максу и, глядя ему прямо в глаза, положил руку на плечо и добавил:

– Это всё про тебя, сынок. Верь в свои силы и обязательно придёшь к поставленной цели.

– Спасибо вам, Борис Константинович. За всё спасибо.

Они обнялись, похлопав друг друга по спине. На том и расстались.

Эту ночь Макс спал очень плохо. Несмотря на то, что внешне он старался выглядеть спокойным, на самом деле он жутко переживал. Проснувшись в 3:00, он больше не смог уснуть. Макс долго лежал и смотрел в потолок, размышляя о многом: всё ли необходимое он взял с собой в дорогу и все ли важные дела он успел завершить на Земле? Но вещей у Макса, как таковых, было не много. И самыми главными из них были дневник его отца и медальон, что вручила ему бабушка.

Поворочавшись ещё не много в постели, он поднялся и сел на самый край кровати. В комнате было совсем темно. Но мягкий, рассеивающийся свет от ночного фонаря, что дежурил под окнами комнаты Макса, падал на серый потолок и слабо освещал всё то, что с ним соприкасалось.

Макс умылся, принял душ и сразу же одел, специально приготовленный с вечера, белоснежный костюм, представлявший собой комбинезон, с серебристыми молниями и множеством карманов. Выполнен он был из сверхпрочной, эластичной синтетической ткани, которая не намокала и не горела в огне. При всём этом, материал костюма позволял коже дышать, не создавая удушливый парник для тела. Ботинки, с высоким голенищем и плоской, широкой подошвой были того же бело-молочного цвета и необычайно лёгкими. В новом спецобмундировании Макс прошёлся по комнате и вышел в коридор. Свет в нём был приглушён. Но, не смотря на тусклое освещение, на расширителе он заметил чью-то тень. Подойдя чуточку ближе, он увидел сидевшую у окна Алекс. Она также, как и Макс, была одета в спецкостюм. Приталенный белоснежный комбинезон с воротничком-стойкой аккуратно подчёркивал красивую фигуру девушки.

Она смотрела в окно, куда-то в даль и думала о чём-то своём. Таком же далёком и, в то же время, столь неумолимо приближающемся.

– Тебе тоже не спиться, – подойдя к не поближе, спросил Макс.

Алекс на мгновение повернула голову, взглянула на него и снова уставилась в окно. Согнув ноги, она обхватила колени обеими руками и сказала:

– Я не могла его пропустить.

– Пропустить? – переспросил Макс, – Кого пропустить?

– Рассвет. Правда он прекрасен?

Макс посмотрел в окно и сел рядом с Алекс.

Где-то вдалеке, у самого горизонта розово-оранжевой, тонкой полоской небо соприкасалось с землёй. Над ней, всё выше и выше, сначала голубое, синее, затем фиолетово-синее и, наконец, чёрное небо было украшено блестящими алмазами-звёздами. Спускаясь ближе к горизонту, они таяли, словно льдинки под золотыми лучами весеннего Солнышка. Облака же будто лёгкие, невесомые пёрышки застряли между небом и землёй и плавно плыли по воздуху. И только отдельные белёсые росчерки – следы от самолётов и авиалайнеров не особо вписывались в эту нежную, непорочную картину зарождения нового дня.

– Ты права, – завороженно произнёс Макс, – Почему я не замечал всего этого раньше? Ведь рассвет я встречал много раз, а красоту его, чистоту вижу впервые.

– Увидим ли его ещё когда-нибудь?

– Ты боишься?

– Не знаю. Наверное. Хотя, я чувствую приближение чего-то нового, не пережитого ранее. И это мне безумно нравиться. Я желаю этого. При этом я боюсь больше никогда не увидеть рассвет на Земле. Но ещё больше я боюсь не увидеть нечто такое же прекрасное и чарующее, как он сам.

Алекс встала на ноги и распахнула окно настежь. Лёгкий утренний ветерок обдал её свежестью и задором. Она глубоко вдохнула прохладный воздух и ощутила, как бодрящая, волнующая жизненная сила наполнила её, словно сосуд кристально чистой ключевой водою.

– Мы никогда не забудем этот рассвет и этот день, – Алекс посмотрела на Макса, – Солнце уже поднимается выше и выше, освещая нам дорогу в неизведанный мир.

Макс улыбнулся ей в ответ и добавил:

– Этот мир уже давно зовёт нас. Задерживаться, а тем более, опаздывать не хорошо, не прилично.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю