Текст книги "Глория (СИ)"

Автор книги: Юлия Елихова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 34 страниц)

Испепеляющим взглядом, Клиос посмотрел на Павла. Он ждал, что тот скажет дальше.

– Мой царь, наш уговор как раз и состоял в том, что ты освободишь моих друзей и поможешь нам вернуться домой, – дрожащим голосом проговорил он.

– А всё-таки, молодец Седой, – тихо прошептал Тигран Максу, – Не отступает, всё равно стоит на своём.

Клиос ничего не ответил. Он перевёл свой взор на Керифа и тот понял всё без слов. Военачальник приказал своим людям взять под стражу и Павла.

– Как же так, великий царь?! – взмолился Седой, – Ведь уговор…

Но Клиос не стал продолжать этот разговор. Не произнося больше ни слова, он покинул зал в сопровождении своей охраны и солдат.

– О! Поздравляю, освободитель, – сыронизировал Тигран.

– С возвращением, – хлопнул его по плечу Макс.

Но Павел ничего не говорил. Он вообще находился в каком-то недоумении и не понимал, как такое могло произойти, да ещё и с ним. Почему царь не сдержал своего обещания? Хотя, сам Павел никогда не отличался порядочностью и частенько нарушал слово, данное им. Но тут его опередили. И кто? Сам царь! Возможно, именно этот факт обезоружил Павла и ввел в смятение.

В подземелье центральной башни было сыро и мрачно. Камеры с узниками располагались по кругу. В самом центре за пленными день и ночь следила неустанная доблестная стража. Лучшие, проверенные люди Керифа, понимая, какая ответственность на них возложена, в оба глаза следили за каждым движением пленников и всякую минуту были готовы к любому выпаду с их стороны.

Макс обвёл взглядом своих товарищей, но те молчали. Семила и Илья сидели под, закованным в стальную решётку, маленьким окном. Макс сел рядом с Алекс на деревянную скамейку у стены и над чем-то долго, а главное, мучительно раздумывал. Одно можно сказать точно: мысль о том, как спасти своих товарищей и себя не давала ему покоя.

Павел же на этот раз был не похож сам на себя. Никогда ещё ребята, сколько они знали Седого, не видели его таким подавленным и тихим. Словно, что-то изменилось в нём сегодня, что-то надломилось. Не было в нём теперь того яда, которым он всякий раз норовил отравить собеседника. Дерзость куда-то ушла, улетучилось, словно и не было её и вовсе. И взгляд. Да, что-то изменилось и во взгляде Павла. Откуда-то появились кротость и понимание. Вина в предстоящей расправе над ним самим и его товарищами легла тяжёлым грузом на его плечи и сердце. Забившись в угол их тесной камеры, он не решался поднять глаза на друзей, которые до сих пор его считали предателем. Наконец, он не выдержал:

– Нужно что-то придумать, – буркнул он себе под нос и, не поднимая глаз, добавил, – Нужно отвлечь стражу. Обхитрить их и бежать отсюда. До утра ещё есть время.

В эту минуту с улицы стали доноситься крики и выстрелы. Гул поднялся повсюду.

– Что там происходит? – спросила настороженно Алекс.

– Хм, понятное дело «что»! Там государственный переворот происходит. Царь Клиос свою власть устанавливает, – иронично ответил Тигран.

– Да. Но только, судя по крикам, не все рады этой его власти, – заметил Илья. – Я так понимаю, пространственный континуум открыт?

Илья перевёл взгляд в сторону, а точнее в угол, где сидел Павел. Он, в отличие от товарищей, понял, о чём говорил Картелёв.

– Я хотел как лучше, – стал оправдываться Седой, – Я не хотел сдохнуть там, в том проклятом лесу! От лап тех тварей! Подъём на Эланьёссу меня убил бы. Кстати, не исключено, что и всех нас. И вообще, мне до жути надоел этот квест по Глории. – Павел замолчал. Он понял, что немного перегнул палку и, понизив тон, добавил, – Я не мог предусмотреть, что царь откажется от своих слов.

– Что ты у него просил? – обозвалась Алекс.

– Свободу. Свободу и помощь. Мы заключили с ним сделку, и он пообещал, что снарядит «Одиссея» всем необходимым и мы с вами сможем вернуться на Землю.

– Только ли свободу ты попросил у царя? – Илья задал ему провокационный вопрос, который вывел Павла из равновесия.

– Ты на что намекаешь? – возмутился Седой.

– Ты сам знаешь, на что я намекаю.

– Да! Кроме свободы и нашего возвращения домой, царь предложил мне ещё и золото. Много золота. Ну я же не дурак, чтобы от него отказываться!

– Думаю, что золото было главным целью в твоей с царём договорённости, – печально улыбнулся Илья и покачал головой.

Павел, сжав ладони в кулаки, шагнул в сторону Ильи, но Тигран, что стоял у самой решётки темницы, вовремя перехватил и остановил его.

– Успокойтесь! Оба! Сейчас не время отношения выяснять!

– А может не останавливать их, – неожиданно предложила Алекс. Все с изумлением посмотрели на неё. – Ну, я вот что предлагаю: нужно затеять драку. А стражники бросятся нас разнимать и в этот момент…

– Ерунда это всё! – возразил Тигран.

– Почему ерунда!?

– Да потому. Сама посмотри! Да царю теперь абсолютно наплевать на нас! Хоть мы тут с вами все перебьёмся, передерёмся, – пояснил ей Тигран. – Он нас завтра утречком и так всех осудит и поминай как звали. Вот тогда всё!

– Что «всё»? – испугалась Алекс.

– То! Завтра наше с вами путешествие к мифической и загадочной Глории закончится.

– Как закончится? – на этот раз уже не выдержал Павел.

– Трагично и героически, – на сей раз ответил Макс. Он будто бы проснулся и сразу же включился в обсуждение. – Тигр правильно говорит, мы им больше не нужны. И цена нашим жизням сейчас ноль.

– Тогда, почему он нас не убил сразу? Зачем ему нужен этот суд и разбирательство? – спросила Алекс.

– Царю сейчас не до нас. Он сейчас занят совсем другими делами, – пояснил Макс и повернул голову в сторону окна, из которого по-прежнему доносились крики и выстрелы. – Он ждал этого слишком долго, чтобы откладывать «на потом» и заниматься нами.

– Тогда почему он с самого начала не убил Хетта, своего злейшего врага? Убийцу его отца и предателя? – не унималась Алекс.

Она бросила взгляд в сторону камеры, куда упрятали Хетта. Кериф лично затолкал его в темницу. При этом с такой силой толкнул узника, что Хетт не выдержал удара и, потеряв равновесие, повалился на пол. От удара, пришедшегося на голову, он потерял сознание и до сих пор не приходил в себя. Хотя, с момента последнего разговора с царём и заключения под стражу, прошло уже около семи часов времени.

– Может быть он оставил нас, а за одно и Хетта, на десерт, так сказать, – предположил Тигран, – Потешить своё самолюбие?

– Не знаю. Ясно одно: Клиос получил всё, что хотел, и мы ему больше не нужны, – Макс сделал вывод и снова посмотрел в сторону Павла. – Скажи, ты на самом деле верил в то, что царь отпустит нас домой?

Седой замялся. Ему было неловко признаваться друзьям, что главной причиной и целью сделки с Клиосом было золото. Но, что делать ему со всем тем, обещанным золотом здесь, на Глории? Вот дома он бы развернулся. Возвращение домой было второй целью Павла. Но самому ему корабль в воздух не поднять, не совершить такой трудный и длительный полёт. Нужна команда. И она уже была у Павла.

– Да, я поверил ему, – твёрдо ответил Павел и опустил глаза вниз.

– Даже после того, как Семила рассказала нам о разговоре Клиоса и Керифа, что царь ни в коем случае не допустит нашего возвращения обратно, ты всё равно поверил ему?

– Да.

– Знаешь, Седой, а ты не перестаёшь меня удивлять. Нет, правда! – Макс хотел встать со скамьи и подойти к решётке. Но стража моментально отреагировали на его движение. Два здоровилы приблизились к темнице. Осмотревшись, они убедились, что всё в порядке и все на своих местах, стражники вернулись обратно, в центр площадки.

– А с реакцией у этих ребят всё в порядке, – сказал Тигран. – И как нам отсюда не заметно сбежать?

– Вот бежать нам и не удастся, – выдохнул Макс. – Королёв, а что ты там говорил о пространственном континууме?

– Ну, это скорее портал, коридор. С помощью телепорта Седого царь может открывать этот коридор. Попросту говоря, он сокращает расстояние, скажем, между своим дворцом и этой темницей с нескольких сот, или тысяч, километров до одного метра.

– Так он, выходит, может так всю свою армию перенести? – воскликнул Тигран.

– Он уже это сделал, – Макс встал и прошёлся по темнице. Немного подумав, он сказал, – Бежать мы не сможем. Но и оставаться здесь нельзя. Иначе, нас всех казнят. Надежда остаётся только на одного человека. Точнее, на кларионца.

Товарищи Макса с удивлением посмотрели на своего капитана. Они понятия не имели, о ком он говорит. Только Семила опустила глаза вниз.

– Он не отступится от своей клятвы, – сказала она.

– Кто он? О ком речь? – взволнованно спросила Алекс.

– Отец – один из самых преданных служителей царя. Он отдаст за него жизнь. Вот и сегодня. Он практически не смотрел в мою сторону. Для него я, как и вы, предательница. И теперь чужая.

Семила опустила лицо вниз, показывая всю свою боль и огорчение.

– И всё же, ты его дочь, – сказала Алекс и присела с ней рядом. Она обняла Семилу за плечи и добавила, – Какой долг может быть выше отцовской любви?!

– Здесь всё иначе, и клятвы здесь другие, – сухо ответила дочь жреца. – На верность царю присягают жизнью.

– То-то я смотрю наш сосед, присягнул так присягнул! Убил царя и смылся за океан. Так присягать можно! – усмехнулся Тигран. – Он, похоже, в отключке?

– Похоже, – согласился Макс. – Если царь будет великодушен и согласится исполнить последнее моё желание, то я попрошу, чтобы этого гада казнили первым, на моих глазах. Тогда я буду знать, что мой отец отомщён и со спокойным сердцем приму смерть.

– Тогда, моё желание будет таким же. А двоим царь уж точно не откажет, – усмехнулся Илья.

– А я не понимаю, – возмутилась Алекс, – Вам что? И правда от этого легче станет?

– Определённо! – сказал Макс.

– Ребята, – вмешался Павел, – Месть – это конечно хорошо. Это, где-то даже приятно. Но вот меня не совсем устраивает формулировка «последнее желание»! Мне, надеюсь, как и многим здесь присутствующим, всё-таки хочется пожить. И, в связи с этим, предлагаю всё-таки придумать хоть какой-то план по спасению наших душ.

– Хорошо, предлагай Седой, – Макс вернулся к своему прежнему месту и сел на деревянную лавку. Он был повернут к Павлу и лицо его было хорошо видно Басаргину, несмотря на то, что за окном было уже далеко за полночь.

– Давайте попробуем договориться с царём, – предложил Павел, – Показать, что мы ему ещё можем пригодиться.

– И что дальше? – спросил его Илья, – Ты собираешься дальше работать на этого узурпатора?

– Ну знаешь! Мне жить хочется! У меня мать на Земле осталась. И у неё кроме меня никого нет.

– Ты ещё попади на ту Землю! – Алекс возмутили слова Павла. Она даже прикрикнула на него, – Дурак! Он никогда и никого из нас не отпустит обратно! Зачем, скажи ты мне, ему это? Чтобы спустя время на его планету прилетели земляне и, чего доброго, захватили её?

– Я согласен с Алекс, – кивнул головой Илья, – Царь не хочет, чтобы о существовании Глории знали на Земле. Иначе, они не прятались бы, не создавали защиту от нас.

– Я не хочу быть рабом царя. Прислуживать ему я не стану, – сказал Тигран, как отрезал. – Как я вижу, единственный шанс сохранить нам наши жизни…

Тигран замолчал. Он повернулся к Семиле и, кивнул в сторону стражников, спросил:

– Они понимают, о чём мы говорим?

– Не знаю, – пожала она плечами, – Возможно.

На всякий случай, Тигран понизил тон, чтобы его не слышали стражники:

– На самом деле, выход я вижу только один: царя нужно устранить.

– То есть?! – переспросила Алекс. Конечно, она поняла, что именно предлагает Тигран. Но решила на всякий случай уточнить.

– Ты всё поняла правильно.

– И как ты это предлагаешь сделать? – спросил его Илья.

– Вот, над технической частью этого мероприятия нужно поразмыслить, – Тигран почесал затылок и обратился к Максу, – А ты что скажешь?

– Если тебя интересует моё мнение, то я против, – категорично ответил Басаргин, – И сейчас объясню почему. Во-первых, это технически невозможно сделать. Если ты или я причиним хоть малейший вред царю, его стража во главе с Керифом, нас сразу же разорвут на клочки. А во-вторых, ты же помнишь пророчество.

– Ты в серьёз в это веришь? – ухмыльнулся Тигран.

– Тигр, если эти сказки и пророчества правда, то погибнут две планеты. И мы с тобой, и наши друзья, понимаешь? Ты себе тогда это простишь? Я – нет.

– Макс… – начал было Тигран.

Но их разговор прервал один из стражников. Он подошёл к решётке и строго произнес одно лишь слово:

– Хатинорес!

– Чего он сказал? – тихо переспросил Макс.

– Замолчите, – перевела его слова Семила.

– Нам что? Нам и разговаривать запрещено? – возмутилась Алекс и подошла к решётке. Злобно глядя на стражника, она сложила на груди руки в замок и грозно сдвинула брови. Но столь угрожающая поза не вызвала страха у стражника. Он не отходил от решётки. Все почувствовали, что назревает конфликт.

– Алекс, – подошёл к ней Макс, – Успокойся, прошу тебя. Нам не нужны сейчас разборки.

Видя, что стражник стоит на своём и ей его не запугать, Алек отступила. Она медленно развернулась и пошла к лавке.

– Время уже позднее, поэтому предлагаю ложиться спать, – сказал Макс.

– Спать? – удивленно переспросила Алекс, – Да ты что? Это, возможно, последняя ночь в нашей жизни, а ты хочешь лечь спать? И всё?

Макс улыбнулся. Ему так нравилось наблюдать за Алекс, когда та злилась. А особенно, когда всё её негодование было обращено на него одного. Он медленно подошёл к ней и, положив свои ладони на её худенькие плечики, сказал:

– Мы все сильно устали. Как и другие, предыдущие дни на Глории, этот выдался трудным и богатым на события. Нужно поспать. Отдохнув, у нас больше будет шансов спастись, понимаешь?

– Понимаю я всё! Только заснуть здесь у меня вряд ли получиться, – с досадой проговорила она. – И потом, где здесь спать ты предлагаешь? Тут вон и сесть негде.

– Как это негде? – возразил ей Макс, – Вы с Семилой ложитесь на эти скамьи, а мы с ребятами лажем на пол. Вон в углу соломы целый тюк. Её подстелем и ляжем.

Так они и сделали. Алекс и Семила заняли обе лавки, а возле них, у самых опор легли ребята.

Не смотря на позднее время с улицы всё ещё доносились крики. Залпы оружия слышались где-то вдалеке. Жестоким террором окрасилась сегодняшняя ночь в Цэнаре. Люди Клиоса полностью захватили власть в городе. Империя Хетта пала. Выставляя напоказ своё великодушие, царь предложил всем, кто был на стороне его злейшего врага, помилование в обмен на службу. Службу ему. Но к его величайшему удивлению, таких перебежчиков оказалось крайне мало. Со всего пятитысячного войска, что находилось в Цэнаре, в услужение Клиосу согласились пойти лишь сто человек. Остальные же предпочли смерть, а не предательство.

«С нашим царём до конца!» – вот каким был ответ этих доблестных воинов. И царь с удовольствием исполнял их волю. Приговоры приводились в исполнение сразу и на месте. Кровь текла повсюду, окрашивая улицы, мостовые и площади военной столицы. В Цэнаре не проживали гражданские. Не было здесь мирного населения. Только военный люд, как оплот противостояния узурпирующему режиму царя Клиоса. К утру всё было закончено. За ночь люди царской армии, под руководством Керифа, уничтожили пятитысячное войско Хетта. Конечно же, потери были и со стороны царской армии. Воины хеттской армии были безгранично отважны. И живыми мало кто из них давался в руки воинов Керифа. Были и те, кто, видя перед собой лицо смерти, убивали сами себя, чтобы не становиться добычей луфаносов. Так воины Хетта прозвали царскую армию, что означало «стервятники». И всё же, по сравнению с хеттским войском, потери царской армии были не значительны. Капсула, сконструированная землянами, стала главным орудием расправы, мечом, косившим ряды хеттского войска с высоты.

Уже на рассвете, осматривая захваченный замок, Клиос призвал к себе Керифа. Своего военачальника царь встретил на самой высокой площадке замка там, куда приземлился луфертад с землянами.

– Какая прекрасная панорама открывается с этого места. Не правда ли? – начал свой разговор царь. Заведя руки за спину и сложив их в замок, он смотрел на Цэнару, погружённую во тьму и кровопролитие. Почти повсеместно горели большие костры, в которых сжигали тела убитых, а вернее, казнённых воинов. А в воздухе, над городом курсировали луфертады царской армии. Теперь большинство из них были собраны по образу и подобию МИТ-1, с тем же оснащением и функциями.

– Ты прав, правитель. Весь город как на ладони.

– Прекрасный город! – с восхищением произнёс царь. – Нужно только немного прибраться здесь, и он засияет, как алмаз на солнце.

– Цэнара станет бриллиантом в твоей короне, о великий! – и Кериф почтенно преклонил колено перед царём.

– Да, Кериф. Так и будет. Здесь осталось только смыть, зачистить все следы правления Хетта и можно следовать дальше, на континент. Цэнара уже моя. Осталось укрепить мою власть в Сураноне. Ведь, судя по всему, людей, преданных Хетту, достаточное количество, а значит и мятежников. А с ними нужно решать быстро и без промедления.

– Каково будет твоё распоряжение, правитель?

– Нам нужны воины. А среди хеттской армии таких много. Поэтому, предлагай им переходить на мою сторону. Кто отказывается – убивать на месте. Пленные мне ни к чему. Ты всё понял?

В почтенном поклоне склонился Кериф перед царём и замер в ожидании.

– Что ещё? – на этот раз Клиос повернулся к своему военачальнику, стоя до этого спиной к нему. – Я же вижу, тебе что-то нужно.

– Дочь жреца, правитель. Семила!

– Ты никак не выкинешь эту девку из головы? Она предательница!

– Не получается у меня выкинуть её из головы. Отдай мне её! Сильнее не накажешь.

Царь задумался. Ему эта идея показалась забавной.

– А знаешь, возможно ты и прав! Она ведь боится тебя больше смерти. Пожалуй, для неё это и в самом деле будет самое жестокое наказание. Что ж, сегодня в полдень я буду вершить суд над предателями. Дочь жреца будет отдана тебе.

Кериф поклонился царю и покинул площадку. А царь остался на верху. Любуясь пылающим городом, он уже представлял себе коронацию и принятие завоёванных земель в свою вотчину. Но как-то мысли его постепенно переключились на пленных. Не только Семиле Царь планировал сохранить жизнь. Была среди предателей та, которую он жаждал видеть своей наложницей.

Семила давно уже не спала. Она лежала на твёрдой скамье и рассматривала голубые лоскуты неба, что застряли в решётке окна их темницы. Рассвет и солнечные лучи наполнили ультрамарином небесную гладь, и темнота ночи на время отступила с небосклона. Свежий воздух заплывал в камеру, где спали пленники. И утренняя прохлада, своим лёгким бодрящим прикосновением, разбуджила дочь верховного жреца.

– О чём ты думаешь, – тихо шепнул ей Илья. Он тоже к тому времени уже успел проснуться, и разного рода мысли наполнили его голову и погрузили в размышления.

– Я думаю, что Тигран был прав, – спокойно ответила Семила.

– Ты о чём?

– Единственный шанс на спасение – это убить царя.

Илья приподнялся и посмотрел на лицо своей возлюбленной. Он не верил своим ушам: его Семила предлагает сейчас убить человека. Пускай даже не человека, а царя, что одно другого не исключает.

– Не смотри на меня так, – закрыла она глаза руками, – Я не могу позволить кому бы то ни было убить тебя! Ты должен жить! И ради этого я могу допустить даже столь дикое безумство!

Она накрыла свои голубые глаза руками. Из-под ладоней Семилы потекли слёзы.

– Ты чего! – Картелёв поднялся с пола и обнял возлюбленную, – Я не умру, я обещаю тебе! Я придумаю что-нибудь, и мы все спасёмся. Слышишь.

Он обнял Семилу и крепко-крепко прижал к себе.

Конечно же их разговор разбудил и других.

– Доброе последнее утро, – недовольно, сонным голосом пробурчал Павел, – И чего людям не спиться в такую рань?

– Уже часов восемь, а то и девять, – поворачиваясь к Седому, проговорил Тигран.

Алекс услышала разговоры товарищей и тоже заворочалась на скамье. Жёстко и не удобно было спать ей этой ночью. Но усталость взяла своё.

– Как же всё тело затекло, – потягиваясь, сказала она, – Даже ноги онемели.

– Сделать массаж, – ехидно предложил Павел.

– А потом я тебе, – обозвался Макс. Не открывая глаза, он зевнул и перевернулся на спину.

– О, капитан проснулся! – уже совсем бодро воскликнул Павел.

– Странно, утро в разгаре, а за нами ещё никто не пришёл, – заметил Илья. – Может быть царь смилостивился и передумал?

– Ага, конечно, – усмехнулся Тигран. – Царь, скорее всего, очень занят. Но про нас он точно не забудет. Вот только ещё пару-тройку сотен мятежников казнит и за нас примется.

В эту минуту пленники услышали какое-то кряхтенье за стеной, отделяющей их камеру от соседней. В ней, в этой стене, так же, как и в наружной уличной, под самым потолком виднелось небольшое окошко. Только, оно было заложено камнями и забито соломой. Алекс, что спала возле этой стены, с испугом вскочила со скамьи и отошла в сторону. Макс же встал с пола и подошёл к заложенному окну.

– Почему я его не видел вчера? – удивился он и принялся разбирать окно. Но движение в их темнице заметили стражники.

– Макс, осторожно, к нам гости, – предупредил Тигран. Словно по команде Басаргин сел на скамью и, как ни в чём не бывало, сложил руки на груди. Именно в такой позе, он встретил стражника. Огромный, два с лишним метра ростом, кларионец заглянул через решётку в камеру. Все узники сидели по своим местам и не выказывали никакого беспокойства. Даже не беседовали друг с другом, в отличие от предыдущего вечера. Напускное смирение пленников насторожило стражника, но особого вида он не подал. Лишь вернувшись к своим двум товарищам, здоровила шепнул одному что-то на ухо и всё. Через некоторое время в подземелье принесли пищу и воду. Низенькая, по меркам кларионцев, женщина преклонных лет разносила узникам завтрак. Он представлял собой некое подобие похлёбки, с кусочками какого-то неизвестного овоща, похожего на картофель. К похлёбке шла небольшая зажаренная лепёшка и немного воды. Что же касается стражников, то их завтрак был куда вкуснее и питательнее. На большой раскатанной лепёшке были выложены куски, отваренного с овощами, мяса и политы каким-то ну уж очень ароматным красным соусом. Проголодавшиеся стражники настолько увлеклись завтраком, что на некоторое время забыли про узников и принялись уплетать еду за обе щеки. Этим моментом Макс не мог не воспользоваться. Пока их доблестная охрана подкреплялась, он опять взобрался на скамью и продолжил разбирать окно.

А женщина, тем временем, добралась и до их темницы. Через решётку она передавала по очереди похлёбку и лепёшки. Когда очередь дошла до Семилы, женщина ахнула.

– Тебя ли я вижу, дитя моё?! – проговорила она на кларионском.

– Меня, Милитея, меня, – сказала Семила. Её глаза и руки опустились вниз.

– Да как же ты сюда попала?

– В немилость к царю нашему угодила. Помогла вот этим людям, а он их в предатели зачислил.

– Царь! – возмутилась Милитея, – Да какой это царь?! Это изверг и тиран, каких Кларион ещё не видел!

Возмущения женщины привлекли внимание стражников.

– Ты всё, старуха? – крикнул один из них.

– Ещё чуточку и я ухожу, – ответила она. А сама достала из коробка, что стоял на маленькой трёхколёсной тележке с едой, припрятанную лепёшку и положила на неё несколько кусков мяса.

– На-ка, держи, – протянула Милитея Семиле, – Подкрепитесь. А мне ещё в соседнюю темницу занести завтрак нужно.

– Постой, – крикнула ей в след Семила, – Как там мой отец? Видела ли ты его?

– Нет, милая. Жреца я не видела. Его царь отправил в башню вещуньи Сиртеи. И с той поры Заура никто не видел.

– Если встретишь отца, передай, что я люблю его больше жизни и не о чём не жалею.

– Что ты, милая, сама встретишь его и скажешь!

– Нет, Милитея. Чувствую я, что не увидимся мы больше с отцом, – повиснув на решётке, сказала Семила и сползла по ней вниз.

Ничего больше не смогла сказать ей старуха. Еле сдерживая слёзы, она покатила свою тележку дальше. Единственное, что слышала Семила потом, так это радостное приветствие Милитеи. Будто бы она встретила своего хорошего друга или родственника. Но кому именно было адресовано это приветствие, уже не разобрала.

Вдруг камни из заложенного окна посыпались один за другим. Макс подложил на скамью соломы, чтобы шум падающих камушек не привлек внимание стражников. Но им сейчас было не до этого. Война войною, а обед – по расписанию.

– Ребята, смотрите кто наш сосед! – тихо позвал он товарищей.

– Да это же Хетт! Собственной персоной! – воскликнул Тигран.

В соседней темнице, закованный в цепи, сидел Хетт. Высокий, крепкого телосложения, седовласый кларионец сидел напротив окна и внимательно рассматривал лица людей. Кровь, что стекала из раны на его лбу, запеклась и окрасила лицо и бороду в красный оттенок.

– Он самый. Семила, спроси его, понимает ли он нас, – попросил Макс.

Дочь жреца обратилась к пленнику. И тот ответил ей, что-то не понятное землянам.

– Он говорит, что не знает вашего языка. Он просит, чтобы я переводила его речь вам.

– Отлично! Тогда спроси его, знает ли он, как отсюда выбраться?

– Да, – переведя вопрос Макса и дождавшись ответа Хетта, сказала Семила, – Только он говорит, что из подземелья есть одна дорога, но она ведёт прямо на центральную площадь. А там уже, судя по всему, «горят кострища».

– «Горят кострища»? – повторил Павел, – Что это значит?

– Массовые погребения на месте казни, – пояснила она. – Хетт говорит, что Клиос камня на камне не оставит. Что он истребит всех его людей до одного, потому что те преданы ему, Хетту, и пойдут за него до конца.

– Но ведь, не смотря на всю его жестокость, царь имеет право на месть. Ведь его отец был предательски убит. Убит тобой и твоими людьми, – бросил в сторону Хетта обвинение Павел. Но Семила молчала. Она не сразу стала переводить обвинение Седого. Только когда она это сделала, Хетт нашёл в себе силы и поднялся. Он медленно, переставляя одну ногу за другой, подошёл к решётке, что отделяла его от землян, и вцепился в неё руками со стальными змеями цепей и оков. Хетт стал трясти решётку, пытаясь вытащить из каменной стены и добраться до своего обвинителя. Но, к счастью Павла, ему это не удалось. В испуге земляне, включая Семилу, отшатнулись.

– Я этого не делал, – зарычал Хетт. – Вы что, поверили этому убийце.

После этих слов Хетт хрипло засмеялся и, немного успокоившись, разжал закованные в цепи руки и опустил их вниз.

– О чём он говорит? – тихо спросила Алекс.

Но Семила не сразу перевела его слова. Она осторожно спросила его о чём-то, и Хетт поведал свою версию случившегося конфликта. Двадцать минут он без умолку и перерывов рассказывал своим новым знакомым, точнее товарищам по беде, свою историю.

– Элан, отец Клиоса, был мудрым и справедливым царём. Так случилось, что старший сын царя Тэборон погиб, когда ему исполнилось восемнадцать. Несчастный случай на царской охоте. После смерти Тэборона у царя остался всего один наследник. Принц Клиос меньше всего подходил на эту роль. Жестокий, коварный, он вечно плёл какие-то интриги и заботился только о своей выгоде. Царь Элан это прекрасно видел. Однажды он тяжело заболел. Предчувствуя свою скорую смерть, он призвал меня к себе и поведал, что видит во мне своего приемника. Армия и народ любят и уважают меня, а не Клиоса. Царь боялся, что когда его сын станет правителем, в стране и на планете начнутся розни и конфликты. Права и интересы простых людей будут ущемлены и народ станет бедствовать. Я тогда возразил царю, что всецело буду поддерживать и помогать молодому царевичу Клиосу. Но Элан и слушать меня не захотел. А заодно и приказал, чтобы о нашем разговоре никто не знал. Особенно Клиос. Но у молодого принца везде были свои доносчики, которые узнали про планы его отца. И тогда он решил опередить его. Под предлогом секретного совещания, Клиос вызвал меня во дворец, к его отцу. В опочивальне царя Элана были только царь, принц и я. Клиос в тот вечер был очень раздрожён и зол. Он подошёл к отцу и наклонился к его лицу. Что-то сказав ему на ухо, Клиос не заметно вонзил нож в его грудь.

– Отец! – закричал он, – Что с тобой? Хетт! Помоги!

Я сразу же рванул к постели Элана. Он лежал мёртвый. Из его груди торчал нож и сочилась тёмная кровь. Я попытался освободить царя от мучений и вытащил нож. И в этот миг в зал вбежала стража. Они увидели меня с окровавленным ножом в руке, стоявшего возле убиенного царя. Трое набросились на меня и связали мои руки. А Клиос стоял в стороне и говорил, что я повинен в смерти его отца. Грязный клеветник и цареубийца.

Хетт замолчал. Комок подступил к его горлу и ему потребовалось перевести дух, чтобы продолжать дальше.

– Двое стражников, что прибежали на крик, были моими товарищами. Они не поверили, что я убил нашего царя и помогли мне бежать ночью. Так я вырвался из Ислинора и ушёл в Кератосс. Но не только я бежал в эти земли. Многим ещё моим соратникам по оружию не по вкусу пришлось правление нового царя. Также как и я, они покинули Ислинор. Здесь, в Сураноне, мы организовали мощное противостояние Клиосу. И если бы не пришельцы, возможно мы бы победили в этой войне и уничтожил самозванца.

Хетт грозно посмотрел на землян.

– Ты бы его убил? – спросил Макс. – А как же пророчество?

– Нет! Я не стал бы его убивать. Во-первых, это действительно погубило бы всех и вся. А во-вторых, это невозможно сделать. – Хетт перевёл взгляд на Семилу, – Магия верховного жреца оберегает царский род. Ни одному смертному мужу на свете не удастся отнять жизнь у Клиоса. Пожизненное заключение в темнице – вот каким было бы его наказание. Да, пророчество… Оно и правда существует. О нём я давно знаю, от провидицы-Сиртеи.

– Но нужно что-то же делать? Нельзя сидеть вот так и бездействовать, – не унималась Алекс.

– Вы, земляне, придумали то смертоносное оружие. Я видел его в действии. Это демон, что вырвался из преисподней.

– Это он про МИТ-1? – тихо спросил у капитана Илья.

– Похоже.

– Вот уж и постарайтесь, придумайте что-нибудь эдакое. То, что поможет нам выбраться из этой заварухи, – закончил свою мысль Хетт.

– Что? Ты говоришь это нам? – возмутилась Алекс, – Нам, чьих родителей ты убил? И после этого ты хочешь, чтобы мы спасли твою шкуру? Да тебя убить мало!

– Молчи, девчонка, – захрипел Хетт, – И не смей обвинять меня в том, чего я не совершал. Вы первые люди, которых я вижу в своей жизни.

Макс, нахмурив брови, склонил голову вниз. Все замолчали. Слова Хетта поразили Басаргина в самое сердце. Он поверил Хетту.

– Клиос сказал, что ты убил наших родителей. Три года назад, с экспедицией, они прилетели на вашу планету.

Но Хетт не успел ничего ответить. За него это сделал сам Клиос:

– А чего ты хотел? Чтобы при первой нашей с вами встрече я рассказал вам, что мои люди расстреляли экспедицию капитана Басаргина?