Текст книги "Глория (СИ)"

Автор книги: Юлия Елихова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 34 страниц)

– Мне нужно отлучиться, – сказала она Алекс, – К вечеру я за тобой вернусь.

– Да можешь не беспокоиться за меня. Я могу и здесь остаться. Если, конечно, профессор разрешит, – и Алекс просящим взглядом посмотрела на Милару. Но профессор не успела и рот открыть.

– Это невозможно, – незамедлительно отчеканила Семила, – Я за тебя отвечаю перед царём. А он велел, чтобы ты всегда ночевала во дворце и была под присмотром. Поэтому, я обязательно за тобой вернусь.

И Семила спешно ушла, а Алекс и профессор Милара продолжили свою экскурсию по саду.

– Профессор, меня давно интересует один вопрос, – как бы издалека начала Алекс.

– Да? И какой же? – будто догадавшись о чём хочет спросить Алекс, сказала Милара.

– Ведь вы много времени проводили с Ниной Картелёвой, – Алекс заметила, как напряглась Милара, но старалась держать себя в руках.

– Ну допустим, – невозмутимо ответила профессор и сразу же спросила, – И что?

– Прошу вас, расскажите, что заставило Нину Картелёву и её товарищей покинуть дворец царя Клиоса? Почему команда корабля «Арго» сбежала?

– Сбежала? – профессор задумалась. Она пыталась подобрать нужные слова, собрать мысли во едино и, наконец, ответила, – Сбежала. Наверное, это самое правильное слово. Потому что они, как и вы, были под бдительным присмотром и покинуть дворец, без разрешения молодого царя, не могли.

– Клиоса?

– Да. Они прилетели через полгода после того, как был убит царь Элан.

– И всё же, почему они сбежали? Ведь они знали, что на Кларионе война и выходить за стены города опасно.

– Да, знали. Но друзья Нины, как и она сама, прежде всего были учёными. И прилетели на Глорию, так они называли нашу планету, не ради войны, а ради самой планеты. Они не хотели убивать. Нет. Земляне жаждали знаний о планете. И эти самые знания, да ты сама это скоро поймёшь, выходят далеко за пределы этого города. – Милара дала исчерпывающий ответ. Нечего было добавить.

Алекс задумалась над ответом профессора. Она глубоко погрузилась в свои мысли. И Милара, видя, что её слова попали прямо в цель, больше не стала ничего говорить. Она сделала вид, что вспомнила про какое-то важное, неотложное дело и отправилась к вольерам цитоний – огромных величественных птиц, один размах крыльев которых превышал трёх метров.

«А ведь она права! Тысячи, миллионы, триллионы раз права! Мы сейчас как птицы, пойманные в клетку – золотую клетку под названием дворец. Но мы же сюда не за этим прилетели».

Посидев и поразмыслив над словами профессора Милары, Алекс решительным шагом подошла к своей наставнице.

– Профессор, – тихо, вкрадчиво начала она, – Может быть вам известно, как команда «Арго» покинула дворец?

Профессор спокойно посмотрела на неё, встала с корточек и невозмутимо, как она это всегда делает, сказала:

– Здесь мы уже с тобой всё посмотрели. Пора двигаться дальше.

И Милара повела Алекс к следующим загонам и вольерам. Конечно же Алекс поняла этот, на первый взгляд не понятный, но, в то же время, довольно продуманный ход профессора. Рядом с клетками птиц, где Алекс и задала свой вопрос, трудились сотрудники зоосада и Милара уж очень не хотела, чтобы кто-то из её коллег был в курсе этого разговора. Когда они остались наедине, и никто не мог подслушать их разговор, профессор тихо проговорила:

– Как они сбежали из дворца я не знаю. Может быть сами, а может и кто помог. Но я помню наш последний разговор с Ниной. Она сказала, что ей стала известна какая-то тайна, но со мной она так и не поделилась. Не от недоверия. Нет! Она говорила, что не хочет посвящать меня в неё, потому что это крайне опасно для моей жизни. Ещё она сказала, что её дальнейшее пребывание во дворце, как и всей команды, неизбежной угрозой нависло над их головами. У них не было другого выхода. Они сбежали.

– Но, что за опасность угрожала им в стенах царского дворца? – тревожно и, слегка, напугано спросила Алекс.

Но профессор отрицательно помахала головой и произнесла:

– Я об этом так и не узнала. Нина и её друзья забрали с собой эту тайну.

И обе замолчали. А вскоре вернулась и Семила. Она, конечно, обратила внимание на то, как изменилось настроение Алекс. И сперва подумала, что профессор пожурила её за какую-то оплошность. Но и Милара тоже была теперь какой-то молчаливой. Не грустной, но сдержанной и задумчивой.

– Что у вас здесь произошло пока меня не было, – шепнула она на ухо Алекс.

– Ничего, – тихонько ответила девушка, – Так, взгрустнулось немного после вольера с кольтурниями. Вымирают, бедняжки.

Не стала Алекс посвящать Семилу в их с профессором разговор. Она понимала, что он должен был остаться в тайне ото всех. Но при этом Алекс твёрдо для себя решила: во что бы то ни стало, разобраться во всех этих тайнах и выяснить правду. Но с чего же ей начать?

«Со дворца, – не успела Алекс сформулировать для себя вопрос, как ответ уже был готов, – Вот откуда берёт своё начало клубок загадок и интриг. Но в самом дворце ворошить весь этот мусор может быть опасно. А вот за его пределами…»

Она хитро улыбнулась самой себе и побрела следом за Семилой и профессором Миларой.

А между тем, дни мчались на перегонки друг с другом. Максу казалось, что на Глории время течёт быстрее, чем на Земле. Стремительным и бурным потоком. Может быть от того, что работа в конструкторском бюро, под началом добродушного, но и требовательного Нугара проходила быстро и слажено. Со своими товарищами – Ильёй и Тиграном, Макс практически воплотил замысел своего отца. Оставались считанные дни до завершения их кропотливой и сложной работы. Боевая капсула, которую ребята назвали МИТ-1, взяв заглавные буквы своих имён, уже была создана. Вся блестящая, литая, с плавными линиями корпуса и кабины она была чем-то средним между космическим кораблём «Одиссей» и теми капсулами, на которых летали жители Глории. Но, в то же время, она была уникальной. МИТ-1 за счёт своей зеркальной металлической, пуленепробиваемой поверхности была просто не заметна, невидима. Принимая на себя изображение окружающей её среды, капсула сливалась с общим пейзажем и рассмотреть её из далека было практически невозможно. Когда же МИТ-1 приближалась, противник уже ничего не мог предпринять. Было слишком поздно. Размерами капсула тоже отличалась от всех своих предшественниц. В её корпусе с лёгкостью вмещалось тридцать кларианцев, которые, словно десант, могли высадиться в любой точке Клариона. В движении МИТ-1 была бесшумной. Её ребята сравнивали с полётом стрекозы. Он был таким же лёгким и безмятежным. Но эта невесомость длилась до тех пор, пока по обе стороны от кабины управления не опускались пушки и ракетницы. По две пары с обоих боков. Смертоносное оружие предназначалось для беспощадного, тотального уничтожения сил врага. И тогда, из бесшумной невидимки МИТ-1 превращалась в жестокую и хладнокровную убийцу. Вся её стальная сущность вырывалась на свободу и вершилось то, для чего она и была создана. Макс и его товарищи пока ещё не осознавали, что создали сущего демона, который в будущем лишит жизней ни в чём не повинных людей. Но пока они об этом не думали.

– Куколка, – восхищенно выдохнул Тигран, – На Земле министерство обороны отвалило бы нам неплохие деньги за неё. Как думаете?

– Думаю, ты прав, – согласился с ним Илья, любуясь капсулой. Сделать её поверхность зеркальной, а значит не видимой на дальнем расстоянии, была его идея. Подобно «Одиссею», МИТ-1 полностью сливалась со своим окружением.

И именно в этот самый момент, пока его друзья делились впечатлениями о результате своего труда, Макс представил себе следующую картину: полковники или генералы царя вместе со своими воинами, сидя в капсуле, расстреливают всех тех, кто стал на сторону врага царя. В этой схватке у них не будет и полшанса. МИТ-1 сметёт и уничтожит всё на своём пути. От этих мыслей ему стало не по себе. И одна маленькая, но колкая как заноза мысль вонзилась в его подсознание. «Правильно ли мы сделали, создав эту машину-убийцу. Ведь отец, почему-то, так и не довёл начатое до конца. Возможно, ему просто не хватило времени. А может быть он, в один прекрасный момент, не захотел дальше помогать кларионцам. Но почему?» – размышлял Басаргин, но ход его умозаключений был прерван.

– Макс, ты с нами? Приём, капитан, – Тигран пытался достучаться до товарища, – Что сидишь, как не родной? Ты что, не рад, что ли? Работа почти окончена. Остались сущие пустяки.

– Да нет, рад конечно, – слегка робея, произнёс он, – Только, какое-то странное чувство гложет. Не пойму от чего.

– Может потому, что работа подошла к концу, – предположил Илья, – Со мной такое часто бывает. Я называю такое состояние «ностальгия по мечте».

– То есть, когда твоя мечта уже осуществилась ты скучаешь по тому времени, когда она ещё была мечтой? – расшифровал для себя Макс.

– Вот-вот. Когда я о чём-то мечтаю или же к чему-то стремлюсь, я нахожусь в состоянии исключительной приподнятости. Все клеточки моего организма стремятся к действию, созиданию чего-то.

– Ну это понятно, – согласился с Ильёй Тигран, – А вот что ты делаешь после того, как твоя мечта воплотилась в реальности?

– Начинаю мечтать о чём-то другом! У меня появляется новая мечта, и я стремлюсь к её осуществлению, – ответ Ильи был одновременно прост и гениален.

– Ты созидатель, Королёв, – усмехнулся Макс, – Но самое главное, и поверь, я это ценю в тебе больше всего, ты умеешь воплощать в жизнь не только свои мечты, но и мечты других. И «Одиссей» тому подтверждение. Без него моя мечта о Глории так и не сбылась бы. Нет друзья, – глубоко вздохнул Макс, – Меня другое беспокоит.

– И что же? – нетерпеливо спросил Тигран. Он давно был знаком с Максом и всегда доверял интуиции друга. Во всяком случае много раз она Басаргина не подводила.

– А то. Мы сконструировали с вами машину-убийцу. Пусть эта война и твориться, как нам говорят, во благо народа Клариона.

– Не только Клариона, – поправил его Тигран.

– Да, и Земли тоже. Но это, всё-таки, война. И МИТ-1 будет убивать людей. Тигр, вспомни Восточный Судан три года назад. Конфликт между правительством и повстанцами. Мы с тобой, в рамках антитеррористической операции от имени Международного альянса, помогали развязать этот конфликт и подавить восстание. Помнишь?

– Конечно помню. По её завершению мы с тобой написали рапорт об отставке и отправились в Аргентину, где и испытывали новые творения современной авиаконструкторской отрасли. Почему ты это вспомнил?

– Я вспомнил приказ генерала Сумбайи – зачистить мирные селения, в которых могли прятаться повстанцы.

– Да. Я помню, – Тигран нахмурил брови и опустил глаза вниз, – Ты отказался, подал рапорт и уволился. Я поддержал тебя и сделал то же самое. Только объясни, к чему теперь это ворошить?

– А к тому. Я часто задумываюсь над словами Алекс и мне кажется, что она права. Война ради жизни – это либо огромное заблуждение, либо наивное оправдание жестокости и садизма. Война, прежде всего, убийство. А убийство не может совершаться во имя жизни. Вообще, во имя чего бы то ни было. Это гнилое прикрытие. – Макс замолчал. Его слова поразили Илью и Тиграна. Они не успели опомниться, но капитан продолжил, – Мы с вами создали машину, которая будет убивать. А значит, так или иначе мы будем причастны ко всем тем убийствам, которые совершит эта капсула. От этого мне не радостно, друзья. Совсем не радостно. Мы с тобой, – он повернулся к Тиграну, – Видели войну изнутри. Судан я привёл в пример. Ни одна из войн не принесла радости и процветания ни тем, кто сражался, ни тем более тем, кто гиб в ней.

– И что ты предлагаешь теперь? – растерянно спросил Илья, – Давай разломаем её. Скажем Нугару и царю, что такую машину невозможно создать и всё!

Тигран тоже обратил свой взгляд на капитана и ждал его ответ.

– Нет, Илья, нет, – Макс медленно покачал головой и посмотрел на товарищей, – Мы дали слово её сделать, и мы его сдержали. А дальше, теперь пусть будет так, как должно быть. В любом случае, за штурвал её я не сяду.

– Ты думаешь, царь попросит тебя об этом? – Тигран понял, куда клонит Макс и прямо спросил его.

– Я не знаю о планах царя на наш счёт, – пожал плечами Басаргин, – Но убивать кларионцев, пусть они даже и являются воинами Хетта, я не стану.

– А как на счёт самого Хетта? Если бы тебе представилась возможность поквитаться за смерть отца, ты бы убил его? – спросил Тигран, пристально посмотрев на капитана.

Но Макс не торопился с ответом. Первоначальная ненависть и жажда расправы куда-то подевались. Словно кувшин холодной воды пролили на сухую землю. И вот уже высохла влага, вот уже и нет мальчишеской горячности и легкомыслия. Да, теперь он стал более рассудительным. Теперь, познакомившись, хоть и не много, с изобилием и великолепием жизни на планете Глория, Макс стал ценить её ещё больше. Жизнь всей планеты и каждого её организма в отдельности. Взвешивая каждое своё слово, он всё же ответил другу:

– Знаешь, Тигр, задай ты мне этот вопрос ещё месяц назад, мой ответ был бы категорично положительным. А теперь… Хм… Ты сам посуди, ну убью я Хетта, отомщу за отца. Но чем же я, в таком случае, буду отличаться от него самого.

– Макс, мне кажется…

– Да не чем! Я стану таким же жалким убийцей, как и он.

На это Тигран ничего не ответил капитану. Да и что ему было говорить. Тигран и Илья молчали. И Макс замолчал. Возможно, каждый думал о своём. Но, быть может, слова капитана заставили их глубоко задуматься. И он, как раз, первым нарушил эту грустную тишину.

– Ну ладно, друзья, это всё лирика. Не нужные мысли в слух, да и только. Я вот что хотел вам предложить: а не прогуляться ли нам с вами в лабораторию Вароса и не проведать нашего младшего научного сотрудника.

– Седого, что ли? – хихикнул Тигр.

– В точку. Мне стало казаться, что он понемногу отдаляется от всех нас. Стал молчаливым на наших вечерних сборах.

– Ты прав, Макс. С таким скудоумием, как у него, и не возможностью реально оценивать ситуацию, он легко может подпасть под влияние тех, кто захочет использовать его гений, – сделал вывод Илья.

– И я так думаю, – улыбнулся Макс. Ему очень понравился речевой оборот, который применил Картелёв относительно Павла.

– Значит, ты признаёшь его талант? – подколол Илью Тигран.

– Я не могу не признать его одарённость. Если бы её не было, то мы бы сейчас с тобой здесь не разговаривали, – ответил Картелёв.

Больше разглагольствовать друзья не стали. Предупредив Нугара, что идут «на верх», Макс с товарищами отправился в лабораторию.

– А ты не плохо здесь устроился, – заметил Тигр, осматривая кабинет Седого, – Смотрите-ка, у него здесь даже мини бар имеется.

– Конечно имеется. Я привык работать в комфортной обстановке, – с присущей ему заносчивостью, ответил Павел. Он не ожидал увидеть друзей в это время дня. Тем более, что они решат его навестить.

– Да, Седой, комфортные условия твоей работы я отметил ещё при нашей первой встрече, – подколол Макс Павла.

– Да, – махнул рукой Седой, – На самом деле всё это ерунда. Главное – заниматься тем, что нравиться.

– Ага, я и вижу, – Илья заметил какой-то рисунок на столе Павла, – Когда мы вошли в комнату, ты не работой занимался, а что-то там рисовал.

Картелёв слегка приподнялся и вытянул шею, силясь рассмотреть из-за спины Павла, что же тот нарисовал на ободранном и смятом клочке бумаги. Но Седой, не желая делиться с ним своим сокровенным, быстренько перевернул листок и отодвинул его на край стола.

– А у меня, впрочем, как и у вас, законный перерыв. Чем хочу, тем и занимаюсь. Отдыхаю, так сказать. Да и вообще. Я не обязан перед вами отчитываться, – разгорячился Павел, – Чего пожаловали? Соскучились, что ли?

– Да ладно тебе, не кипятись, – Макс по-товарищески похлопал Павла по спине и присел рядом, – Пришли посмотреть, как ты работаешь. Узнать, как дела.

– Нормально у меня дела, – фыркнул Павел, – И работа продвигается. Варос только ворчит постоянно, что я медленно работаю. Старый идиот. Его здесь никто не любит.

– Почему? – спросил Илья, – При первой нашей встречи с ним мне показалось, что он – авторитет для своих подчинённых.

– Да, они его бояться. Но уважения их он не заслужил. Потому, что вместо того, чтобы днями напролёт ворчать и ругаться, он мог бы во многом им, да и мне, помочь. Но велика честь, как говориться. Причём, за выполненное задание сотрудник его лаборатории не получают ровным счётом ничего. Даже на благодарность или банальное «спасибо» Варос никогда не расщедриться, – пояснил Павел.

– Понято. Выходит, нам с Нугаром повезло больше, чем тебе с Варосом, – сказал Тигр.

– Да, на самом деле мне всё равно. Я на него не обращаю никакого внимания. Делаю, что задумал и всё, – и в этот момент вдруг сработал один из датчиков на мониторе, что стоял на его рабочем столе. Павел как будто о чём-то вспомнил и, вскочив с места, подошёл к одной из камер, что стояла на специальной подставке почти в самом центре комнаты. Он приподнял заслонку и стал всматриваться в середину ящика. Около двух минут он стоял как парализованный, не моргал и не дышал. Макс, Тигран и Илья переглянулись между собой. Таким Павла они ещё не видели. Даже цвет кожи его стал бледным, утратил свой румянец.

– Седой, – осторожно позвал его Макс и снова повторил, – Седо-о-ой. Что-то случилось? Мы можем посмотреть?

Но Павел ничего не ответил им. Он продолжал стоять и таращиться внутрь той самой камеры. Лицо его оставалось таким же каменным, как и две минуты назад. Тихой поступью и почти не дыша, Макс с Ильёй и Тиграном подошли к Павлу. Осторожно, стараясь быть ненавязчивыми, они тоже заглянули в камеру. В ней, по самому дну камеры, ползало маленькое, размером с полевую мышь, пушистое существо. Лапок его практически не было видно под густой длинной шёрсткой. Мордочка тоже была скрыта. Единственное, что можно было увидеть, так это длинный розовый носик, чем-то похожий на крошечный хобот, который выглядывал из-под молочно-белой шубки. Но самое главное, и этого никак нельзя было не заметить, это какой-то чёрный ремешок с цифровых табло и горевшей сбоку крохотной зелёной кнопочкой, перепоясывающий толстенький животик этого шустрого и, в то же время, толстенького зверька. Вообще, вся эта незамысловатая конструкция напоминала наручные часы, только самодельные.

– Это кто? – тихо спросил Тигр.

– Наверное, что-то вроде наших лабораторных мышей или крыс, – пояснил Илья. А Павел продолжал молча смотреть на результат своего эксперимента.

Макс заметил, что справа, в десяти шагах от них, стояла ещё одна камера. Внешне – такая же точно. Только заслонка, в отличие от той, в которой бегало маленькое пушистое существо, была не зелёной, а красной.

– Интересно, а что в том ящике, – тихо спросил Макс у Ильи.

– Не знаю, – покачал тот головой, – Давай посмотрим.

Только они собрались идти к другой камере, как Павел их остановил:

– Она пуста. Там уже никого нет. Маус теперь здесь.

Макс с Ильёй переглянулись. Они ничего не поняли из того, что пробормотал Павел. Но хотя бы тот факт, что он пришёл в себя, их обрадовала.

– Маус? Ты его так назвал? Этого маленького, толстенького пушистика? Оригинально, – улыбнулся Тигран, – А что? Похож!

Но Павел по-прежнему, как будто никого не слышал. Он подошёл к камере, что стояла справа. Потом снова вернулся к той, что была с Маусом. Подумав ещё минут пять, он повернулся к ребятам и торжественно произнёс:

– Ребята, зовите меня теперь просто Гений. Скромно и со вкусом.

– Ого, ничего себе, – засмеялся Тигран, – Может быть ты объяснишь с какой это стати?

– Сейчас объясню. А лучше продемонстрирую.

Павел открыл крышку камеры и вытащил из неё Мауса. Осмотрев его и удостоверившись, что с ним всё в порядке, Павел понёс малыша в камеру, что стояла правее. На крохотном цифровом экранчике, который был прикреплён к ремешку, опоясывающего зверька, устройства Седой ввел какие-то цифры и нажал на красную кнопку сбоку табло. Положив Мауса на дно камеры и закрыв красную крышку, Павел и его друзья снова вернулись к камере с зелёной заслонкой.

– А теперь смотрите, – торжествуя произнёс Седой и начал отсчёт, – Пять, четыре, три, два, один. Есть!

И снова запищал датчик монитора на его столе. Павел приподнял зелёную заслонку и каково же было изумление Басаргина и его товарищей, когда в центре камеры они снова увидели Мауса. Сбоку, у самого ремешка, как и в первый раз горела зелёная кнопочка.

– С прибытием, – улыбаясь, достал Павел своего подопечного из ящика и понёс на свой рабочий стол.

Ребята, недоумевая и протирая глаза, побрели следом за ним. Павел сел на стул и принялся снова осматривать Мауса. Товарищи окружили его.

– Седой, объясни нам. Это что? Какой-то фокус? – Макс до конца не понимал, как это удалось Павлу.

– Ребята, в это, конечно, трудно поверить, но я изобрёл телепорт!

Павел смотрел на реакцию своих товарищей и увиденное его безусловно умиляло. Растерянными и, где-то даже, испуганными глазами смотрели на него Макс, Тигран и Илья.

– Этого не может быть, – медленно произнёс Илья и покачал головой. Неоспоримым фактом было то, что видел Картелёв. Но здравый разум не мог воспринять и, главное, принять увиденное за чистую монету.

– Мой отец был умным и мудрым человеком. Ещё будучи на Земле, он изобрёл телепорт. Только, это была его примитивная версия. С помощью телепорта он мог перемещать только неодушевлённые, не живые предметы. Для перемещения в пространстве живых существ требовалось в составленную отцом схему механизма, добавить один химический элемент. Не Земле он никак не мог его синтезировать. Не получалось. Но, попав на Глорию, в этой самой лаборатории, ему это удалось. На этой планете есть один редкий минерал, который, вступая в химическую реакцию окисления, превращается в недостающий элемент. Собрав все его записи, а именно: очерки, которые он мне оставил в своём дневнике на Земле, и те, которые мне дала Семила и Варос, я тщательно проштудировал и нашёл зашифрованные формулы и схемы. Я их разгадал и тогда понял, что мне нужно делать. И вот! Вуаля!

– Да. Такая штука, подкреплённая нашей МИТ-1, не оставить Хетту ни единого шанса на выживание и на победу. Но, почему Варос и его работники сами не расшифровали эти записи? Не уже ли не додумались? – удивился Тигран.

Макс наклонился к Павлу и тихо спросил:

– Я надеюсь, ты позаботился, чтобы ни тебя, ни нас не слышали?

– Конечно, в первый же день! Ты меня обижаешь.

– Но они не могут долго слушать тишину.

– А они её и не слушают. Я создал специальную программу на своём компьютере, и они слушают различные звуки, отдалённо напоминающие рабочий процесс.

– Отлично, – уже нормальным тоном сказал Макс, – А теперь вернёмся к вопросу Тигра. Возможно, они на самом деле не смогли расшифровать. Но даже, если бы им это удалось, у них, как я понял, не было ещё одного ингредиента, так сказать, рецепта приготовления. Верно?

– В яблочко, кэп, – согласился Павел.

– Но зачем Николай Седых зашифровал свои записи. Чего он боялся? – спросил Илья, – Ведь, по словам царя и всего его окружения, наши родители помогали им в войне с Хеттом. За что он и убил их, захватив в плен.

– Может быть, нам говорят не правду, – предположил Тигр.

– Или, во всяком случае не всю. Ведь, вот какая картина получается: мой отец создал проект по боевой капсуле, твой – схему телепорта. Но, доводить до конца начатое они не стали.

– Не успели, – просто сказал Тигр.

– Или не торопились, – Илья сам не ожидал, что скажет это и с испугом посмотрел на капитана.

– Скорее всего, Илья, – Макс вдумчиво посмотрел на своих товарищей и добавил, – Вот и нам особо торопиться не следует.

– А как же быть с МИТ-1? Ведь Нугар уже знает, что она готова? – спросил Тигран.

– МИТ-1? Что это? – спросил Павел, не понимая, о чём они говорят между собой.

– МИТ-1 – эта боевая капсула, о которой мы рассказывали. По эскизам отца мы закончили работу над этой «малюткой», – пояснил Макс.

– МИТ-1, – повторил Павел, – Это что получается? Вы назвали её в честь первых букв своих имён? Макс, Илья и Тигр? Тогда я своё изобретение назову ТПС. А? Как? Звучит?

– Звучит, Седой, звучит, – Макс сел на стол рядом с Маусом и сказал, – Вот что. Капсула – дело уже известное, а вот про эту штуку, – он показал на телепорт, прикреплённый к «мышонку», – Предлагаю пока помалкивать. Посмотрим, как будут развиваться дела дальше.

Ребята согласились с предложением капитана.

– И всё же, Седой, как работает твоё изобретение, – спросил Тигран.

И Павел объяснил друзьям.

– Очень просто. Смотрите, – он взял в руки Мауса и развернул его спиной к себе, – Красная кнопка – это старт, кнопка отправления. Я нажимаю на неё. Затем, на самом табло ввожу координаты прибытия. Ну, например, координаты этой комнаты с небольшой поправкой. И всё. Через минуту Маус переместится, то есть, телепортируется на соседний стол. Смотрите.

Павел положил питомца на поверхность своего рабочего стола и отошёл от него в сторону. Ребята, на всякий случай, сделал то же самое. И вдруг фокус начался. Над головой зверька появилась светящаяся точка. Она стала увеличиваться, расти, образуя воронку света. Когда, конус воронки своим нижним концом коснулся зверька, Маус как будто растаял в воздухе и в ту же секунду появился на стуле, где ещё две минуты назад сидел Седой.

– Ничего себе, – безмерное удивление вырвалось из груди Тиграна.

– Да, впечатляет, – согласился с другом Илья, – Но, ты же сказал, что он приземлиться на соседний стол.

– Примерно. Небольшая погрешность. Перемещение на таком малом расстоянии это подразумевает.

– Седой – ты гений, – Макс похлопал друга по плечу, – Мне просто н хватает слов, чтобы высказать тебе своё восхищение. Но поверь, ему нет предела.

Слова Басаргина прервал звуковой сигнал его наручных часов. Он посмотрел на Тиграна и Илью:

– Нам пора, – Макс перевёл взгляд на Павла, – Увидимся вечером на нашем месте.

Ребята попрощались. Тигран и Илья первыми направились к выходу. Макс последовал за ними. Когда капитан уходил из кабинета Павла, то случайно задел рукой рисунок Седого, который до этого момента покоился на крае стола, перевёрнутый изображением вниз. Макс нагнулся, чтобы поднять листок и вернуть хозяину. Но взгляд его скользнул по белоснежной бумаге. В самом уголке её был рисунок женщины. В отдельных деталях этого портрета Басаргин узнал маму Павла – Марию Анатольевну. Седой сконфуженно принял рисунок из рук Макса и вернул его на прежнее место. По ужимкам и быстрым движениям было заметно, что Павлу стало не ловко. Его секрет был раскрыт. Но почему он так этого стеснялся? Максу это было не понятно, а спрашивать товарища он не стал. Зачем ставить человека в неловкое положение. Тем более было видно, что Павел о своём странном поведении говорить не стал бы.

– Не забывай про наш уговор и будь осторожнее с Варосом, – напоследок сказал Макс.

– Понял, капитан. Буду.

На том они и расстались.

В пятый день лунного месяца Лота в тронном зале дворца царя Клиоса было не протолкнуться. Огромные толпы вельмож и сановников роились повсюду. Прислушавшись к их разговорам можно было разобрать не многое. Кто-то обсуждал военное положение и потери, которые нёс Арихон. А кто-то строил предположения о том чуде техники, которое хочет продемонстрировать своим подданным царь на сегодняшнем пиру. И те, и другие были не голословны. Действительно, потери царской армии стали возрастать. С чем это было связано? Возможно с тем, что воины Хетта становились более искусны в умении вести бой и совершенствовались на этом поприще. Конечно, не без этого. Но была и другая причина, стоявшая за чередой удачных для Хетта и его людей побед. И заключалась она в том, что не только качественно, но и количественно росла его армия. Войско Хетта пополнялось с каждым днём всё новыми и новыми солдатами. Что заставляло кларионцев переходить на сторону предателя и сражаться с людьми царя, идти против них с копьями и мечами никто не мог понять. Ведь на деле получалось, что народ убивал тех, кто были призваны спасти их жизни и свободу.

– Если так и дальше будет, устои наши рухнут, – сказал своим друзьям один седовласый вельможа. Они стояли почти у самого трона царя, в ожидании правителя, – Царя низвергнут и хаос воцарится повсюду.

– Не уже ли дела настолько плохи, Гесхар? – не на шутку испугавшись, спросил его собеседник.

– И что же нам тогда делать? Бежать? Но куда? – подхватил его другой, стоявший рядом.

– Ах друзья, куда тут убежишь? Разве вы не помните древнее предание? Если Хетт доберётся до царя нам всем несдобровать, никуда не убежать.

– Но я всё же надеюсь, что Хетт, даже если и доберётся до Ислинора и захватит власть в свои руки, не станет убивать царя. Он же не сумасшедший?! – предположил один из них.

– Кларионцы, – наконец воскликнул тот, кто весь разговор стоял и молча слушал трёп своих товарищей-сановников, – Прошу вас, просто призываю, будьте оптимистичнее! Царь наш мудр и благодетелен. И у нас с вами не должно быть и тени сомнения в его мощи. Он обязательно найдёт выход и придумает, как победить Хетта и его армию. И если я правильно всё понимаю, то мы сегодня с вами в этом убедимся.

Надо сказать, что в чём-то этот господин был прав. О цели своего визита во дворец они и другие приглашённые, представители знати и высшего сословия Архинона узнают совсем скоро.

И вот, загудели музыкальные инструменты дворцового оркестра. Духовые, очень похожие на флейты и тромбоны внешне и звучанием, протяжно запели. Забили в свои барабаны высокие и статные барабанщики. Церемония началась. Разброд и хаотичность в тронном зале улетучились, и все присутствующие в нём господа заняли свои привычные места. В один миг образовался своеобразный коридор, дорожка для царя и его слуг. И Клиос не заставил своих поданных долго томиться в ожидании. Высоченные, искусно украшенные золотом и серебром створки центральных дверей распахнулись и царь, важной, величественной походкой вошел в зал. Делая шаг за шагом, он направился к своему трону, что томно скучал без своего хозяина на главном возвышении зала, в самом его центре. Царь, как всегда, был бесподобен. Блестящие, искусно вытканные из парчи с золотыми и серебряными нитями одежды Клиоса, возносили его царское величество до небес. А корона, щедро усыпанная редчайшими драгоценными камнями, тяжёлым грузом придавливала его чёрно-смолянистые волосы.

Следом за царём, нарушая дворцовый этикет, шли земляне. Илья, Тигран, Павел, Алекс и капитан Басаргин. Присутствующие в зале, все до единого, в почтительном реверансе склонились перед царём и его гостями. Это приветствие длилось ровно до тех пор, пока Клиос не взошёл к трону и томно погрузился в него. Пришельцы же стали по обе стороны от трона царя так, как он приказал им сделать. Алекс и Тигран прошли и остановились справа. Макс, Павел и Илья – слева. Ни стульев, ни кресел им не подали. Таковы были правила: в тронном зале может сидеть только царь.