Текст книги "Глория (СИ)"

Автор книги: Юлия Елихова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 34 страниц)

– Она странная. Верно? Не такая, как наши женщины, – задумчиво проговорил Клиос, – Думаю, мне следует с ней поговорить и убедить, что помощь землян, в том числе и её помощь, нужна не только Клариону, но и их родной Земле. Ступай Заур. Тебе и твоей дочери нужно отдохнуть. Вы славно потрудились. Отдохните и завтра снова за работу.

Когда жрец и Семила покинули зал, Клиос подозвал к себе Керифа:

– Завтра, после ужина приведёшь чужеземку ко мне, в мои покои. Я поговорю с ней.

– Так и будет, повелитель.

– Ты никогда не подводил меня. Да? Проси чего хочешь за свою службу. Я сегодня в хорошем расположении духа.

Кериф склонился перед царём, став на правое колено, и дрожащим голосом взмолился:

– Повелитель, отдай мне в жёны Семилу.

– Дочь жреца?

– Да. Полюбилась она мне всем сердцем.

Клиос усмехнулся и ответил:

– Сыграем вашу свадьбу по окончанию работы землян. Будет два повода для радости у меня в тот день.

– Милость твоя велика, повелитель, – проговорил Кериф и склонил голову перед царём.

В зале инженерных конструкций работа кипела. Илья и Тигран возились с каким-то приспособлением, похожим на огромную выхлопную трубу. Она крепилась к боевой капсуле и была своеобразным оружием. Что тут скажешь? Отличный дует – инженер и механик. Если первый генерирует идеи, то другой воплощает их в жизнь. Время от времени между ними вспыхивали споры и разногласия. И тут же дебаты утихали, а работа получала новый виток. В такие минуты Максу казалось, что он здесь лишний. Всё, чем он мог помочь в разработке новой боевой машины, так это её испытание. А пока, и испытывать ему было нечего.

– Нугар, – как бы между прочим, начал разговор Макс, – Я давно хотел спросить одну вещь.

– Что беспокоит тебя, землянин?

– Почему Глорию, то есть, я имел ввиду, Кларион так трудно найти. Ведь, даже вооружённым глазом, из космоса вашу планету не видно. Как это получается?

Старик немного призадумался, но, не выказывая волнения от неожиданного вопроса, ответил пришельцу:

– Это повелось ещё со времён царя Сиоза. Он и его последователи завещали моему народу остерегаться вашей расы. Человечество погрязло в войнах, войны и погубят человечество. Так говорили все цари, начиная с Сиоза и заканчивая Эланом.

– А Клиос? – перебил его Макс, – Он так не считает? Ведь, как я понимаю, на Кларионе идёт война?

– Царь Клиос вынужден её вести, – нервно ответил старик, – Ему ничего более не остаётся, как бороться за свой народ! И мы, его поданные, знаем об этом и помогаем в его борьбе кто чем может.

Чтобы хоть как-то успокоить разволновавшегося старика, Макс сказал:

– Я ни в коем случае не хотел оскорбить ваши благие намерения. А преданность царю меня безмерно восхищает. Но мы немного отошли от сути вопроса: почему Глорию невозможно увидеть из космоса?

Немного успокоившись, Нугар ответил ему:

– Нас не видно благодаря магии, – пояснил он, – На Кларионе есть двенадцать храмов. Все они расположены по линии абасанела. Это центральная линия. Она как-бы опоясывает нашу планету.

– У нас такая линия называется экватор.

– Да. Так вот, жрец храма Пирон, к примеру, каждый день месяца пирона – первого месяца года, накладывает заклятие и Кларион исчезает из вида любого, кто приблизится к нам. В следующем месяце широне…

– В феврале?

– Возможно, – согласился старик, – С самого первого дня месяца жрец храма Широн с восходом Солнца проводит своим посохом по небосводу и читает заклятие. Всё это повторяется и в следующих месяцах, но уже другие жрецы читают свои песни.

В эту минуту к ним подошли Илья и Тигран. Они держали в руках какой-то чертёж.

– Что это? – спросил их Макс.

– Это макет новой боевой капсулы, – спокойно ответил Картелёв, – По её образцу сделаны луфертады. Но, как мы уже знаем, они далеки от совершенства. В отличие от этой.

– Но от куда этот чертёж?

– А ты приглядись повнимательнее. Подпись внизу тебе ничего не напоминает?

Макс стал пристально вглядываться в, соединённые между собой, округлые буквы. Но первая из них, большая заглавная «Б», отбрасывала все сомнения в сторону.

– Это проект моего отца, – проговорил Макс. Он не мог оторвать глаз от листа. В самом центре была нарисована сама капсула. Округлая, со встроенными с обеих сторон, пушками и огромным выступом на крыше, напоминающим плавник акулы. Капсула красовалась в трёхмерном изображении. Отдельно, сверху и снизу были изображены детали и функциональные части машины.

– Мы пытались воссоздать по этим рисункам капсулу. Твой отец даже дал ей имя. Он называл её «Мария».

– В честь матери, – тихо проговорил Макс и продолжал рассматривать чертёж.

– Но нам так и не удалось построить её по этому рисунку. Капитан Басаргин не оставил ни одной схемы в поперечном сечении, ни единой детали в разрезе. Всё что у нас есть, это только оболочка, внешний вид, не более, – поведал Тигран.

– Ну, в принципе, что скрыто внутри этого чертежа, так сказать, предположить не сложно. Я бы даже сказал, очевидно. Думаю, что мы сможем построить «Марию». Но для этого нужно, как минимум, месяца два живого времени и много усилий, не говоря уже о сырье и материалах. А? Что скажешь? – Илья спросил Тиграна.

Тот, своим опытным глазом посмотрел на чертёж и незамедлительно ответил:

– Думаю, что немного дольше придётся повозиться с этой крошкой. Хотя, если будет подмога может и уложимся.

– Ребята, дело не во времени. Два-три месяца. Главное – её сделать, – Макс наконец оторвался от чертежа и посмотрел на друзей, – Королёв, займись нужными чертежами. А мы с Тигром, по твоим эскизам будем собирать капсулу, по частям. Но нам нужна помощь.

Макс повернулся к Нугару.

– Можешь считать, землянин, всё что необходимо у тебя уже есть, – ответил старик.

– Тогда за работу!

Вектор был задан. Теперь после того, как ребята наткнулись на чертёж Владимира Басаргина, они чётко представляли себе то, что должны были сделать и то, что ждут от них кларионцы.

А Павел, тем временем, с головой погрузился в работу. В лаборатории Вароса царила полная тишина. Кое-где было слышно постукивание, позвякивание и трение чего-то обо что-то. Седой зарылся в документы своего отца. Он перелистывал, перекладывал листы отцовских работ. Он не понимал, как Николай Седых собирался воплотить в жизнь такие мифические вещи, как телепорт или создать машину времени. Сделать их было невозможно! Это что-то из области фантастики! И всё же. В своём дневнике отец Павла подетально описывает свои наблюдения и опыт в создании сложнейших механизмов.

– Я смотрю, работа по изучению трудов твоего отца началась? – строго, с неподдельным интересом спросил Варос. Он незаметно подошёл к Павлу и слегка напугал его своим неожиданным появлением.

– Да-а. Я вот как раз просматривал его дневник, – задумчиво пробормотал Павел, – Надо сказать, среди по-настоящему интересных вещей встречаются ну просто абсурдные идеи.

– Надо же? И какие именно?

– Ну вот, например, машина времени, или телепорт. Ну, разве не чепуха?! По-моему, бред!

– И вовсе не бред! – возразил ему Варос, – Это всё вполне научные вещи. И, что касается телепорта, то Николай как раз и занимался его созданием в последние дни своей жизни.

– Да ладно вам, разыгрываете меня как дурака.

– Не веришь? Пойдём.

Варос развернулся и направился в какую-то комнату. Заинтригованный Павел побрёл за ним. Вместе они прошли через длинный узкий коридор и попали в неизвестный до сей минуты отсек. В нём была комната испытаний.

– Здесь мы проводим свои опыты, – пояснил ему Варос и подвел Павла к пустой стеклянной колбе.

– Что это?

– Разве ты не видишь, – с издёвкой ответил Варос.

Павел бегло осмотрел непонятный агрегат. Но никаких ассоциаций и, тем более, соображений на его счёт у юного изобретателя не возникло.

– Понятно, – слегка обиженно буркнул Седой и добавил, – Если это всё, то я, пожалуй, пойду.

Он развернулся к выходу и, уже было, собрался уходить. Но Старик остановил его, взяв крепко за локоть. Павел поморщился. Ему было немного больно. Но этот жест, всё-таки, остановил заносчивого парнишку, и Седой остановился. Варос молча посмотрел на землянина и отошёл в сторону. По правую руку от него, метрах в десяти, стояла другая, такая же колба. Но эта стекляшка, в отличие от первой, была наполнена какой-то прозрачной, розовой жидкостью. Не мешкая, Павел последовал за Варосом. Подойдя ближе, он склонился над колбой и спросил:

– Может быть поясните, что это за жижа? Или и дальше будем в «угадалки» играть?

Варос сурово посмотрел на Павла. Он не стал обращать внимание на насмешки этого дерзкого пришельца и ответил:

– Три года назад твой отец провёл здесь один интереснейший опыт. Он взял колбу с тестируемой жидкостью и с помощью телепорта, который он изобрёл здесь, на Кларионе, переместил её в эту. С тех пор, эта жидкость и храниться здесь в этой самой колбе, возле которой мы с тобой и стоим сейчас.

Павел ещё раз внимательно посмотрел на полную ёмкость, потом на пустую.

– А где сейчас этот прибор?

– Твой отец хотел его усовершенствовать. Ведь, опыты его удавались лишь с неодушевлёнными, неживыми предметами. Он стремился к тому, чтобы перемещать в пространстве и людей, и кларионцев.

– И как? Ему это удалось?

– К сожалению, нет. Он так и не успел закончить свою работу. А телепорт… – Варос подошёл к пустой колбе и, не поднимая глаз, продолжил, – Его мы тоже не нашли. Всё, что осталось нам – это его записи и эти две ёмкости, как свидетели того, что даже самые невероятные, фантастические вещи вполне реальны и осуществимы.

После ужина Алекс не стала долго засиживаться с ребятами. Сказав всем, что сильно устала, девушка отправилась в свою комнату. Но дело было вовсе не в усталости. После вчерашнего разговора с Максом, она сторонилась его и избегала общения с Басаргиным. Не успела Алекс подойти к огромной кровати, как в дверь постучали. «Макс», – подумала она. Ноги её обмякли. Сердце заколотилось, словно дробь барабанщика. И страшно, и волнительно стало Алекс в этот момент. Долго она колебалась, и наконец решила открыть дверь. Но на пороге стоял не Макс. Нежданный гость потревожил Алекс в этот вечер.

– Что вы здесь делаете? – растерянно спросила Алекс стоявшего перед ней военачальника царя.

– Владыка ждёт тебя. Иди за мной, – низким, леденящим голосом произнёс Кериф.

– Но-о-о, я уже спала! И потом, я не одета. Мне нужно привести себя в порядок. Да и вообще! Что за время для аудиенций?

Кериф не проронил больше ни слова. Он грозно посмотрел на Алекс, давая ей понять, что это приказ. А приказы царя уж точно не обсуждаются. И девушка, нехотя, набросила на свои хрупкие, узкие плечики длинный шелестящий халатик-накидку, сделанный из блестящего рубинового шёлка, и побрела следом за военачальником. Минуя потайные коридоры и залы, спустя десять минут они были в покоях царя.

– Оставь нас, – спокойно, не теряя ни капли величия, приказал Клиос своему слуге. Кериф низко склонился перед своим господином и вышел за дверь. Облачённый в темно-серебристый широкий халат, отороченный золотой нитью, царь приблизился к Алекс. Он без особых церемоний и соблюдения каких-либо рамок приличия и этикета, осмотрел Алекс с ног до головы. От такого внимания к своей персоне девушке стало не по себе.

– Ты прекрасна и в этом одеянии, чужеземка, – произнёс он и его холодные, как полярная ночь, глаза сверкнули.

Алекс слегка растерялась от такого комплемента, но нашла в себе смелость ответить правителю:

– Приятно слышать такие слова в свой адрес, Ваше величество, тем более от вас.

Он довольно улыбнулся и предложил Алекс сесть вместе с ним за позолоченный столик, что стоял рядом с, распахнутым настежь, широким балконом. Она конечно же согласилась.

– Зачем я понадобилась Вашему величеству в столь поздний час? – она осмелилась заговорить первой и царю это весьма понравилось. Её смелость импонировала ему.

– Я не имел возможности разговаривать с тобой сегодня за ужином. Но хочу знать, всё ли тебе нравиться в моём дворце, в моём городе и стране? – царь расспрашивал Алекс и, тем временем, разливал по золочённым бокалам какой-то алый напиток, похожий на креплённое красное вино. Не дожидаясь ответа, он протянул ей бокал и жестом дал понять, что хочет с ней выпить. Алекс понимала, что не может отказываться от угощения царя, и слегка пригубила содержимое своего бокала. В ту же минуту голова её закружилась, а земля, словно теплое сливочное масло стала уплывать из-под ног. Немного придя в себя, она ответила:

– Ваше величество, с моей стороны было бы большим преступлением сказать вам, что я чем-то не довольна. Напротив, я и мои друзья бескрайне благодарны Вам за всю ту заботу, которой Вы окружаете нас, – Алекс аккуратно поставила свой бокал на столик и посмотрела на царя. В его глазах трудно было что-то прочесть. Они не выказывали ровным счётом ничего.

– И всё же, я знаю, что ты, в отличие от своих товарищей, не совсем довольна той работой, за которую они взялись с охотой и старанием. Разве я не прав?

Алекс понимала, в какую сторону клонит Клиос. Ей вдруг стало тяжело говорить, и она сделала ещё один глоток вина.

– Вы правы, Ваше величество, – ответила она, стараясь казаться спокойной и невозмутимой, – Я против войны в принципе, во имя чего бы она не велась. И я считаю, что в данном случае поступаю правильно. По крайней мере, я не иду наперекор своей совести и убеждениям.

– Это весьма похвально. И до недавнего времени я был тех же взглядов, что и ты, – не выпуская бокал из своих рук, царь встал со своего места и подошёл к балкону. Он стоял рядом с открытым окном и смотрел в даль. Не отрываясь от созерцания ночным пейзажем, он продолжил, – И, следуя за своими прежними убеждениями, я должен был уже давно сдаться Хетту, отдать ему трон, переданный мне моим отцом, предать свой народ и бросить его в рабство людям этого предателя. Но, и ты это сама поймёшь, к счастью для своей страны и народа, я оставил свои стремления к мирному существованию и всем сердцем желаю истребить это семя зла.

Царь развернулся к Алекс. Он хотел видеть её лицо. Но девушка старалась смотреть в сторону, время от времени пряча свои глаза. Тогда Клиос сел на своё прежнее место – как раз напротив Алекс и продолжил:

– Есть ещё кое-что. – Царь выдержал паузу. Сделал он это преднамеренно, чтобы подчеркнуть огромную значимость того, что хотел поведать далее своей ночной гостье. – Если случиться так, что Хетт захватит власть в свои руки и убьёт меня, будет нарушено равновесие. Кларион устремится навстречу Земле и тогда два мира будут разрушены. Я не могу этого допустить. Пусть и ценой войны.

Алекс с недоумением посмотрела на него. Всё что она услышала сейчас от царя слабо походило на правду.

– Но-о, как такое может быть?

– Это древняя магия. Она походит от царя Сиоза. Его жрецу Фавонну посланниками Бога была дана в руки великая сила, великий дар.

– Магия?

– Да. Платой за эту благодать Божью был мир, жизнь без насилия и страданий. И в благодарность за милость великую, Фавонн пообещал хранить её и наложил заклятие: если род царя прервётся и он не оставит после себя потомков, и сам он умрёт не своей смертью, а от руки врага – Кларион прекратит своё существование. Поэтому, жизнь царей на Кларионе всегда была святыней. Но сейчас моя жизнь, как единственного потомка царя Сиоза под угрозой и судьбы всех жителей Клариона и Земли соответственно.

Алекс смотрела на него круглыми глазами и не могла поверить услышанному.

– С самого первого дня, когда нога первого царя ступила на землю Клариона, его судьба так же, как и всех его потомков стала нераздельной с судьбой нашей планеты. Но и связь с Землёй, где зародилась наша цивилизация, осталась сильна. В наших летописях сказано: «Клариона и Земля – две части одного целого. Ни будет одного, не будет и другого. Великое равновесие нельзя нарушать».

– Но почему Вы ничего не рассказали нам раньше?

– Какая разница когда? Твои товарищи и так уже помогают нам. Но я хочу, чтобы ты тоже была не безучастна в нашей общей беде – беде Клариона и Земли.

Глаза царя сверкнули холодным огнём, и Алекс стало снова не по себе.

– Ваше величество, – осторожно проговорила она, – После всего, что вы поведали мне сейчас, я не могу понять одного.

– Спрашивай, – будто приказал он.

Алекс ещё немного помялась и, понимая, что отступать не куда, сказала:

– Если Вы последний из царского рода, почему же до сих пор Вы не обзавелись наследником. Ведь, риск для вашей и моей планеты очень велик?

Клиос посмотрел на неё, и едва заметная улыбка скользнула по его лицу.

– Наверное потому, что до этой самой минуты из всех женщин, что живут на Кларионе, я не смог найти себе жену. Ту, которая смогла бы разделить со мной и трон, и постель.

Царь встал со своего места и вплотную подошёл к девушке. Он взял ладонь Алекс в свою руку и прислонил её к своим устам. Круглыми, безумными глазами она смотрела на царя. Клиос стоял рядом и не выпускал её руки. Вокруг воцарилась тишина. Алекс хлопала глазами и не знала, что ему ответить на это. Но понимала: она должна достойно выйти из сложившейся ситуации.

– На вашей планете много красивых девушек и я уверена, что Вы, Ваше величество, обязательно найдёте среди них будущую царицу Клариона. А я и мои друзья будем только рады за Вас.

С этими словами она поклонилась Клиосу и добавила:

– А теперь я прошу прощение, потому что хочу удалиться в свою комнату.

– Как? Уже? – царь едва сдерживал своё негодование, вызванное отказом Алекс. Но, при этом, старался быть спокойным и не терять своё царское лицо.

– Семила обещала, что завтра мы с ней отправимся в зоологический сад. С самого утра. Поэтому мне нужно как следует отдохнуть и набраться сил. Спокойной ночи, Ваше величество, – спешно проговорила она и направилась к двери. Царь попытался её остановить, но это было весьма трудно. Даже для него.

– Что ж, будем считать, что наш разговор не окончен. Мы к нему ещё вернёмся, только позже. Когда ты будешь готова. А теперь ступай. Кериф проводит тебя обратно. И помни, – Клиос нахмурил брови и приподнял подбородок. Вид его был весьма суров, не то, что ещё пять минут назад. – Всё, что ты сегодня здесь услышала – чистая правда. И я очень хочу, чтобы в истории Клариона именно ты сыграла свою важную, главную роль.

Царь тогда и не знал, что его желанию суждено было исполниться.

Алекс ещё раз поклонилась царю и покинула его покои.

Следуя за военачальником по узким, гулким коридорам дворца, она снова и снова прокручивала в своей голове их с царём разговор: «Если всё, что он говорил правда, то обе планеты действительно в опасности. И, в таком случае, я за то, чтобы помогать им в их войне с Хеттом. Но, всё это как-то слабо похоже на правду. Хотя магию, которую мы видели в храме Заура, тоже с научной точки зрения не объяснишь». Она и не заметила, как Кериф подошёл к дверям её комнаты.

– Спокойной ночи, – учтиво пожелала ему Алекс.

– У нас говорят: «Калиторос паритум», что означает «Доброй встречи завтра», – ответил Кериф и, подождав, пока Алекс зайдёт к себе, поспешил покинуть восточное крыло.

Алекс же, повалилась на свою кровать и закрыла глаза. Рой мыслей кружил её голову: «И как же мне быть теперь? Нужно непременно рассказать обо всём Максу. Про наш разговор с царём он должен всё знать. И о его двусмысленных намёках тоже. Так, стоп! Если об этом узнает Макс, то он может наломать таких дров, что потом будет худо всем. Нет, об этом ему не нужно говорить. Да и потом, возможно никаких намёков с его стороны и не было вовсе. Возможно, мне показалось, и царь хотел сказать что-то другое. А я уже тут нафантазировала. Но, в любом случае, мне лучше держаться от него подальше или, вообще, избегать. Да, так и поступлю». На этой мысли она просто отключилась и проспала до самого утра, так и не сняв с себя халатик-накидку из блестящего рубинового шёлка.

В главном зоологическом саду Ислинора можно было увидеть редких, реликтовых представителей фауны Клариона. Таких диковинных животных Алекс не могла себе даже представить.

– Обалдеть, – проговорила она и открыла рот от удивления.

Из-за высокого, сплетённого из плотных стеблей, забора выглядывало длинношеее создание. Похоже оно было на огромного, высотой в пять метров, медведя. Лохматое, косматое животное имело бурый окрас и длинную двухметровую шею. Над вытянутым, продолговатым носом его красовался широкий массивный рог. Животное с легкостью становилось на задние лапы из без труда перемещалось на них из одного угла изгороди в другой. В самой глубине его вольера, засыпанная ветками и каким-то сухим хворостом, была сооружена берлога.

– Это животное – что-то среднее между наши, земным медведем, носорогом и жирафом, – проговорила Алекс, не отрывая взгляда от невиданного зверя.

– Это – самец фагинары. В природе нашей планеты их осталось всего пятьсот особей, – пояснила профессор палеоботаники, которую Семила попросила провести своего рода экскурсию для них с инопланетной гостьей. Звали профессора – Милара. На вид ей было около сорока лет. Так же, как и другие жители Клариона, она была высокого роста, примерно метр девяносто, со светлыми, подобранными в туго завязанный хвост, волосами. Глаза её были светло-зелёного цвета, а лицо не выражало ни каких эмоций, словно было сделано из воска. Держалась она весьма строго и сдержанно, а порой даже делала замечания Семиле и Алекс, которые не могли сдерживать бурю эмоций и, при любом удобном случае, хихикали по поводу и без.

– Самец фагинары как, в прочем, и самки для нас не представляют никакой опасности. Но только не в брачный сезон и когда пара ожидает рождения потомства. В этот период жизни их лучше не беспокоить и лишний раз не попадаться им на глаза, – пояснила профессор.

– А чем питаются фагинары? – поинтересовалась Алекс.

– В пищу они употребляют мелких грызунов и млекопитающих. Также могут полакомиться и плодами миринги, долесивы и нитанги.

– Это сладкие фрукты. Я покажу тебе их плоды. Они растут у нас в саду, в западной части дворца, – шепнула Семила на ухо Алекс.

Но профессор Милара заметила, что девушки отвлеклись и скомандовала следовать за ней далее. Проходя мимо вольера фагинары, Алекс попыталась просунуть свою руку сквозь плетённые щели. Но вдруг, самец зарычал и бросился к забору. Алекс едва успела одёрнуть руку.

– Ты что делаешь? – испугалась Семила, – Так можно и без руки остаться.

– Вы же сказали, что он не представляет никакой опасности, – обиженно проговорила она.

Профессор Милара подошла к Алекс и приподняла подбородок девушки своей рукой.

– Надеюсь, так меня лучше слышно. Так вот, в самом начале нашей экскурсии я предупредила, чтобы руки в вольеры к животным не засовывали. Предупреждала?

– Предупреждали, но вы же сказали, что фагинара не опасны, – стояла на своём Алекс. Она испуганно смотрела на профессора, но от своего не отступала.

– Говорила, – согласилась с ней Милара, – А ещё я говорила, что они бывают опасны в брачный период и когда ждут потомство.

– Ну?!

– А теперь посмотри во-о-он туда.

Профессор, не выпуская подбородок Алекс из своей руки, повернула голову девушки в лево, и та увидела некое подобие берлоги.

– Это – нора фагинары. Там его самка затаилась в ожидании появления их первенца, а самец тем временем охраняет их убежище и свою семью.

– Почему же вы мне это раньше не сказали? – обиженно проговорила Алекс.

– Потому, что в самом начале я сказала тебе главное правило, дабы избежать лишних разговоров и вопросов, – профессор, наконец, выпустила из своих цепких рук личико Алекс и, поправив своё широкое длинное платье, добавила, – Я отвечаю за вашу безопасность головой перед царём. И не заставляйте меня нервничать.

Она развернулась на сто восемьдесят градусов и пошла вперёд. Алекс и Семила переглянулись и побрели за профессором Миларой.

Они подошли к невысокому вольеру. За металлической решёткой стояло невысокое, полметра от земли животное на четырёх широких, толстых лапах. Тело длиной около двух метров было приплюснуто с боков и густо покрыто рыжей, с красным отливом шерстью. Туловище его заканчивалось коротким, куцым хвостом. Но больше всего поражала морда этого существа. Длинная, продолговатая пасть его была унизана острыми, мелкими зубами, растущими в три ряда на верхней и нижней челюстях. По вольеру это животное передвигалось довольно быстро и было весьма расторопным.

– Это – харитос, – профессор остановилась возле вольера, – Он живёт возле водоёмов и пожирает их обитателей. В том числе, и мелких каринхо – млекопитающих.

– Похож на крокодила, только лохматый, – Алекс подошла ближе к клетке, – А он здесь один? Или у него тоже есть пара?

– Нет. Он попал в сети рыбаков и поранил правую переднюю лапу. Но теперь он совершенно здоров и скоро вернётся в свою привычную среду обитания.

– А я думала, что у вас здесь животные живут постоянно, – повернулась к профессору Алекс.

– Зачем же «постоянно»? – удивилась Семила, – Животные не должны жить в неволе. Их лечат, заботятся о тех, кто попал в беду, а потом отпускают обратно.

– Да. Это намного гуманнее, чем у нас, на Земле, – и Алекс направилась к следующему вольеру.

За высокой изгородью раскинулась просторная поляна. В самом центре её неспешно прогуливалась трёхметровая лань золотисто-пшеничного цвета, на высоких стройных ногах и с метровой шеей. По всей её длине широким бурым загривком протянулся костяной гребень. Он одним своим краем доходил до спины животного и врастал в хребет между лопатками, а другим – венчал голову лани, делая своеродную петлю. Словно корона возвышался над головой гребень. Его неоднородная волнистая структура придавала дополнительный шарм и красоту этому животному.

– А это – латифия, – по интонации профессора Алекс догадалась, что эта лань её любимица, – С помощью своего костяного нароста она защищает себя и своих детёнышей от хищников. Кстати, за всю свою жизнь они рожают не более двух малышей. Но, вернёмся к гребню. Он не только служит для защиты животного, но с его помощью латифия получает энергию – солнечную энергию, которая необходима для её жизнедеятельности. В зависимости от погоды гребень может менять свой цвет. При ярком солнечном свете он темнеет, а при тусклом – становится светлым. Сейчас солнце спряталось за облаками и гребень светло-бежевого цвета, когда тучи рассеются он сменит свою окраску.

– А почему она хромает? Или это он? – спросила Алекс и продолжала дальше рассматривать животное.

– Это девочка. Мы нашли её под стенами города. У неё была перебита нога. Здесь, в нашем саду, её вылечили. Но хромать она, к сожалению, так и не перестала.

– А как же магия? Разве с её помощью нельзя избавить бедное животное от этого недуга? – спросила Алекс и посмотрела на Семилу. Та опустила глаза вниз и тихонько вздохнула:

– Вся магия на Кларионе сосредоточена в руках жрецов, но с её помощью они не лечат ни людей, ни животных.

– Но почему? – искренне удивилась Алекс.

– На всё воля Всевышнего, – Семила подняла глаза вверх и продолжила, – Если кхиней, то есть человек, или животное заболевает, значит так велит закон жизни: «Один умирает, чтобы дать жизнь другому. Человек не может прожить дольше отведённого для него срока, как и любое другое существо».

– А как же медицина? Она ведь у вас есть? Разве она не продлевает жизнь, не поправляет здоровье?

– Медицина облегчает страдания и избавляет от боли. Но она не может повлиять на судьбу живого существа. Если ему суждено заболеть и умереть, то так непременно и будет.

Пока Алекс и Семила вели свою дискуссию, солнце выглянуло из-за облаков и «корона» латифии стала преображаться.

– Смотрите, – сказала Милара и Алекс с Семилой, словно по команде, замолчали и устремили свои взоры в сторону вольера.

Разнообразие палитры бежево-коричневого цвета украсили гребень на голове лани. Изгибы его волн стали тёмно-коричневого цвета, а впадины залил кофейно-молочный оттенок.

– Какая красавица! Будто королева, – с замиранием пробормотала Алекс.

– Когда-то Нина рассказывала, что у вас, на Земле, царём зверей считается хищник, которого называют лев. У нас же латифия носит этот титул. И заслужила она его не из-за силы, или возможности убивать. Нет. Она царица, потому что является воплощением красоты и чистоты. Она мать, она даёт жизнь и по праву она – королева.

– Нина? Вы тоже знали Нину Картелёву?

– Знала? – усмехнулась Милара. Слова Алекс её слегка удивили и, даже, обидели, – Нина полгода своей жизни провела здесь, в этом саду. Она меня, как и многих других, научила вашему языку и рассказала про Землю. Вместе с Семилой, я знакомила её с жизнью на нашей планете. Нина была самым талантливым учёным из всех, кого я когда-либо знала.

Милара замолчала. Алекс видела, как тяжело ей давался этот разговор. Воспоминания больно затронули эту, как показалось на первый взгляд, мало эмоциональную и сдержанную женщину.

«Наверное, они успели подружиться», – подумала про себя Алекс и решила поменять тему разговора:

– А что будет дальше с латифией? Она так и останется здесь навсегда?

– Животных, которые попадают сюда больные или раненные, мы лечим. И если нам это удаётся, мы отпускаем их обратно, на волю, – пояснила профессор. – Но эту латифию полностью вылечить нам не удалось. Хромота не прошла.

– Выпускать на свободу её нельзя. Хищные звери разорвут её в тот же день, – добавила Семила.

– Да, – профессор подтвердила слова своей ученицы, – Поэтому она останется здесь. Навсегда.

И они отправились дальше. После латифии Алекс видела ещё множество удивительных животных – обитателей таинственной и великолепной Глории. В этот день она также познакомилась с пиринтой – огромной ящерицей, в несколько раз больше варана. Шея её была длинной, около полуметра. Лапы пиринты были примерно по метру в длину, а тело – пять метров, от кончика хвоста до макушки. Кстати, голову ящерицы украшали два кожистых нароста, похожих на коротенькие рожки. Они, в отличие от темно-зелёной окраски всего тела рептилии, были красного цвета и моментально заливались вишнёво-бардовой палитрой, как только к пиринте приближалась опасность.

– В этот момент в слюнных железах её вырабатывается яд и пиринта предупреждает обидчика, чтобы он подумал хорошенько, прежде чем нападёт на неё. Выросты на голове багровеют и сигнализируют, что ящерица находится в полной боевой готовности, – пояснила профессор.

– Если нападающий не останавливается, пиринта наносит смертельный укус. Тогда обидчик становится жертвой и падает парализованный, а спустя пять минут и вовсе умирает, – добавила Семила.

– Просто – машина смерти, – поражённая от увиденного и услышанного, произнесла Алекс, – А как она попала сюда?