Текст книги "Время собирать камни. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Кумин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 53 страниц)

– Нет. Хотя… никогда нельзя быть ни в чем до конца уверенным. Ей лучше знать.

Допрос продолжился до самого последнего момента, пока Иннокент еще мог шевелить губами и отвечать.

43

– Мн-да! – похохатывая, протянул главный комитетчик, стоя над Каином, когда тот очнулся уже в камере.

Чувствовал он себя довольно сносно, только голова чуть гудела, видимо, частые проверки начинали вырабатывать к ним иммунитет.

– И десятой части того, что ты о себе рассказал, хватит на расстрел! А уж все вместе – на средневековое четвертование!

– И когда произойдет сие мрачное мероприятие? – внутренне похолодев, но постаравшись не выдать своего состояния, поинтересовался Каин.

– Торопишься на тот свет?

– Не особо, – признался Иннокент, невольно вспоминая свою попытку суицида, – но и тянуть тоже не хочу. Страшна не сама смерть, а ее ожидание, без надежды ее избежать.

– Понимаю!

– Ни хрена ты не понимаешь… Что с Ларой?

– А тебе не все равно?! – продолжал изгаляться комитетчик. – Не сегодня-завтра мы тебя шлепнем как врага народа, а ты о какой-то вражеской шпионке беспокоишься.

– А что еще делать врагу народа, как не беспокоиться о вражеской шпионке? Она же мне ближе, чем… тот, кто назначил меня врагом и грозится расстрелять.

– Тоже верно, – согласился Сукерман. – Два сапога – пара.

– Ну, так ты скажешь, что с ней?!

– А ты сам-то как думаешь?

– Ну ты и садист. Покуражиться пришел напоследок?

– Не без этого, – признал комитетчик. – Я давно об этом грезил.

– Я, конечно, предполагал что в КФБ идут работать садисты и моральные уроды. Но чтобы до такой степени…

– О, ты еще не видел настоящих садистов и моральных уродов.

– Поверю на слово знающему человеку…

– Что касается твоей шпионки, то ты, наверное, догадываешься об участи подобного континента?

Иннокент молча кивнул.

А Сукерман все же не сдержал и сказал:

– С ней сначала повеселятся ребята, ну а потом пуля в лоб.

– Это непрофессионально… если ты, конечно, считаешь себя профессионалом.

– Что? – не понял Давид Сукерман, несколько сбитый с толку. – Повеселиться с ней?

– И это тоже, но я вообще-то о другом. Непрофессионально так долго изгаляться над арестованным, если только это не преследует какую-то цель. Итак, что ты хочешь… генерал Сукерман? Есть какая-то профессиональная цель или это личное?

– Что ж, ты меня раскусил, признаю, – закивал головой комитетчик. – Я пришел сюда не только затем, чтобы потешиться. Отвечая на твой вопрос, скажу: ты – засранец. Ты все такой же засранец, то есть способный в любой момент пойти на предательство. Ты сам в этом признался.

В подтверждение своих слов комитетчик включил воспроизведение дознания, и из динамика послышался голос Сукермана:

– Ты хотел каким-либо образом предать Союз независимых миров, хоть на секунду, хоть на миг?!

– Да… – услышал свой вялый ответ Иннокент.

Этого он уже не помнил. Видимо, спрашивали под конец допроса, перед самой отключкой.

– Каким образом ты хотел предать СНМ?! Отвечай!

– Плюнуть на все… взять катер и улететь с Ларой куда-нибудь, где нас никто бы не нашел…

– А ты хочешь сделать это сейчас? Взять катер, Лару и улететь?

– Сейчас?.. Да, сейчас я хочу сделать это как никогда раньше…

Комитетчик отключил запись.

– Ну что? – спросил он.

– Что – ну что?

– Хочешь сказать что-нибудь по этому поводу? Что-то добавить или опротестовать?

– Добавить мне к сему нечего. Полностью подписываюсь под сказанным.

– То-то же!

– Ну и к чему все это? – все еще не понимая, куда клонит новоиспеченный глава КФБ, спросил Каин. Он к своему неудовольствию уже потихоньку начинал терять самообладание. – Чего вы от меня добиваетесь? Чего вообще можно добиваться от человека, приговоренного к расстрелу?!

– Ну, суд еще не состоялся, и формально тебя еще ни к чему не приговорили, – хмыкнул Сукерман. – Это раз. Два – теперь мы знаем о тебе все. Более того, есть рычаги влияния на тебя. А нужно нам одно – победы.

– Победы?

– Да, победы, причем во множественном числе. Своими странными действиями ты заставил нас заподозрить тебя, и подозрения, как выясняется, оказались не беспочвенны, – продолжил комитетчик. – Несостоявшееся предательство, сношение с агентом РУВКФ и так далее… Но мы также прекрасно осознаем, что у нас очень мало людей, способных организовать оборону и вести успешное противодействие противнику. Ты же теперь по сравнению с теми, кто все же мог занять место командующего обороной Касабланки, выгодно отличаешься.

– Это чем же? Чем это человек, на котором десять расстрелов, желающий плюнуть на все и смотаться, может отличаться в лучшую сторону от других вероятных командующих?

– Тем, что ты теперь точно никуда не смотаешься! – засмеялся Давид Сукерман. – Они могут, поддавшись сиюминутному порыву, проконтролировать такое невозможно, а ты уже нет. У нас для этого есть отличное грузило, оковы, кандалы, называй как хочешь!

Каин уже понял о чем, а точнее о ком говорит этот урод.

«Урод» поколдовал над опциями диктофона, выбирая нужный кусок времени, и снова включил воспроизведение.

– Любишь ли ты агентессу Разведывательного управления Флота Конфедерации, известную тебе как Лара? – прозвучал глумливый голос комитетчика.

– Да…

Каин сжал челюсти, исподлобья с ненавистью глядя на комитетчика.

– Вот видишь, – уже вживую сказал Сукерман. – Теперь ты никуда не свалишь при всем желании. И будешь ради ее целости и сохранности делать все возможное и невозможное, чтобы добиться победы или по крайней мере не допустить поражения.

– И еще, как ты уже сам заметил, у нас на службе действительно есть несколько садистов, – продолжил глава КФБ уже холодным тоном, прекратив улыбаться и напустив на лицо жесткую маску. – Так вот, в случае поражения мы презентуем тебе какую-нибудь часть ее тела. Что тебе в ней больше нравится? Руки? Ноги? Грудь? Или ты желаешь, может быть, что-нибудь из внутренних органов? Я слышал, есть и такие оригиналы… они, правда, по большей части каннибалы.

Каин резко дернулся со стула, желая прибить, разорвать ублюдка голыми руками, но его продолжали надежно опутывать ремни.

– Скотина…

– Да, я такой.

– Если ты ее хоть пальцем тронешь… – просипел Иннокент.

– Не волнуйся, не трону, по крайней мере – лично. Для такой работы у нас есть настоящие профессионалы, те самые садисты, о которых мы говорили чуть ранее… И потом, не стоит бросаться угрозами, которые не сможешь выполнить, особенно в таком положении, в каком ты находишься. Это глупо. Что же касается твоей агентессы, то она нам как таковая вообще не нужна. Более того, будет получать все необходимое, жить со всеми удобствами в отдельной камере. Но вот если ты оплошаешь, трогать уже придется не столько пальцами, сколько топорами или пилами. Так что напрягай мозги и думай, думай, думай, как имеющимися в наличии возможностями и средствами добиться победы.

– Мне нужны доказательства…

– Ты их получишь, – легко согласился Сукерман. – А если будешь хорошо себя вести, так и вовсе свидания разрешим. Суточные… скажем, раз в пару недель, но, ты уж извини, под прицелом камер. Сразу предупреждаю, если вдруг задумаете шуры-муры и прочие трали-вали.

Сукерман, похохатывая, вышел из камеры. Как только он вышел, ремни ослабли, и Иннокент смог высвободиться.

– И откуда только вас таких уродов откопали? Удивляюсь просто…

44

Угроза расправы над Ларой, которую он, как показывала сыворотка правды и подтверждал полиграф, любил, действительно заставила Каина Иннокента напрячь мозги и изыскивать новые способы и возможности для улучшения обороны Касабланки, о которых он даже не подумал бы в других обстоятельствах. Так что стоило признать: мера действительно оказалась эффективной…

Первым делом Каин снарядил караван грузовиков в систему Витим, предварительно разведав обстановку и убедившись в том, что конфедераты оставили систему сразу после боя. Она им по сути просто не нужна. Даже оккупационные контингенты на планете не разместили. Зачем? Тереть солдат в различных партизанских столкновениях? Нет, вразумлением населения можно заняться чуть позже, когда сломаешь хребет всей сепаратисткой системе. Тогда и люди будут посговорчивее, и не придется распылять внимание на несколько фронтов.

Хотя метрополии, у кого имелись возможности, уже начали активно работать в этом направлении, беря под контроль свои взбунтовавшиеся колонии-провинции, пользуясь тем, что флот СНМ изрядно побит и не может оставить своих позиций, чтобы помешать им и защитить свои миры.

Там, в системе Витим, Иннокент приказал собрать все обломки погибших кораблей, какие только можно ухватить и загрузить в трюмы. Предпочтение отдавалось, конечно же, с корнем вырванным пушкам, уцелевшим броневым листам, но главное – неповрежденным и автоматически заглушенным ядерным реакторам. Грузовики сновали из системы в систему, пока данным шевелением не заинтересовались конфедераты, послав несколько крейсеров разобраться что к чему.

В основном уцелел хлам от Второго Флота. Обломки же Первого «пиратского», бившегося с конфедератами на низких орбитах звезды, довольно быстро сгорели, упав в космическую ядерную печь и став ее дополнительным топливом. Но и того, что собрали за время, пока им не помешали, вполне хватало, по крайней мере, ремонтные бригады были завалены работой выше крыши.

– Первым делом, – отдавал распоряжения командующий обороной Касабланки рабочим орбитальной ремонтной станции, – нужно привести в божеский вид поврежденные корабли. Их не так уж и много… и с ними вы управитесь быстро. Замените поврежденную броню и усильте ее новыми листами в районе ядерных реакторов и двигателей. Это, конечно, ухудшит их ходовые характеристики, но… тут уж ничего не поделаешь, приходится выбирать из двух зол меньшее. Второе. Начните из излишков накопленного добра усиливать защиту самой станции на самых жизненно важных участках.

Каин показал, по его мнению, таковые участки, которые нужно защитить в первую очередь. Ядерный отсек, главные мастерские, основные проходы и переходы, коммуникационные линии, а также четыре сектора, где раньше располагались склады, а сейчас, после переоборудования, разместились шестнадцать эскадрилий «стрижей» – половина всей авиации Касабланки.

– Кроме того, мы дополнительно вооружим станцию уцелевшими пушками. Так что она превратится у нас в нечто похожее на боевую космическую станцию.

Из выловленных и вполне исправных реакторов в количестве семи штук командующий приказал изготовить ядерные бомбы.

– Теперь не только конфедераты будут играться мощными хлопушками, но и мы преподнесем им сюрпрайз…

Но, несмотря на это, оборона станции все равно оставалась ни к черту. Хватит получаса активной работы супердредноута, чтобы расфигачить ее на заклепки. Это если учесть, что до станции не доберется ядерная торпеда или бомба. Но об этом позаботятся контрторпеды с ядерной боеголовкой, авиация и зенитная система.

«Значит нужно сделать так, чтобы они ее не видели, знали, но не видели, точность стрельбы заметно снизится», – сказал себе Иннокент, приказал химической промышленности изготовить шашки дымовой завесы, и под это дело, переделать пару-тройку катеров из брандеров (все равно они бесполезны). Хотя почему бесполезны?

Каин видел в записи, как супердредноут разделался с брандерной угрозой, разбрасывая по ходу движения вокруг себя ядерные торпеды. Это действительно делало брандеры бесполезными в прямом столкновении. Они просто не доходили до цели, сгорая в ядерных вспышках.

«Они были бы полезны, если бы с них столь опрометчиво не сняли гиперприводы и не продали», – закусил губу Иннокент.

Брандеры теперь нужно запускать не столько по видимой, вышедшей из гиперпрыжка цели, сколько действовать на опережение. Брандеры нужно запускать в звезду в режиме гиперпрыжка, когда там находится корабль противника. Только тогда есть шанс на поражение, правда этот момент нужно высчитать очень точно, до доли секунды. Но это вполне реально, если посылать один брандер за другим, учитывая, что корабли противника также идут очень плотно и выходят один за другим. В этом случае есть хороший шанс на пару-тройку столкновений, будет особенно хорошо, если жертвой брандера станет «сокрушитель». В общем, это дело специалистов, вот и пусть ломают голову, как задумку воплотить в жизнь.

Но это все мечты. Гиперприводы разбазарили… Теперь, чтобы брандеры вновь стали эффективным оружием, гиперприводы нужно выкупать обратно. Устанавливать в раскулаченные корабли, с которых поснимали все и вся, а это время, которого, по крайней мере у Касабланки, уже точно нет.

Разведка докладывала, что конфедераты закончили ремонт супердредноута «Птах» и прочих кораблей, поврежденных в бою у Витима, встали в строй достроенные (слава богу, что не новые «сокрушители», им до достройки еще далеко) и началась операция загрузки боеприпасов, что продлится целую неделю. Значит, скоро стоит ждать гостей…

Единственное, что порадовало – канцлер Шульберг внял мольбам и выделил-таки Касабланке дюжину кораблей… из старых запасов. Половина Третьего Флота перешла под командование адмирала Иннокента, усилив группировку.

Каин прекрасно понимал, что они сгорят в бою за систему все без остатка, и те, что у него были, и те, что ему дали. Но по крайней мере и сами успеют кого-нибудь подбить, а значит, шансы на то, что у Лары не отрежут чего-нибудь ублюдки из КФБ, хоть чуть-чуть, но повысились.

За несколько дней до атаки Каину дали последнюю возможность увидеть Лару в целости и сохранности, позволив им свидание.

Приведший Лару комитетчик, не Сукерман, другой (глава КФБ срочно отбыл на Акинарес, то есть просто слинял перед скорым нападением), прямо так и сказал, глумливо улыбаясь:

– Суточное свидание. Налюбуйся напоследок, потому как в следующий раз у нее вполне может быть будет чего-то не хватать!

«Явно Сукерманом заготовленная фраза», – подумал Иннокент, сохраняя на лице невозмутимое выражение.

Он с трудом подавил в себе желание удавить комитетчика и закрыл перед ним дверь, когда Лара Ладога вошла.

Им слов не требовалось. Лара все же смогла взять себя в руки и сказала, когда они в порыве страсти ввалились в спальню Иннокента и начался процесс хаотичного раздевания под глумливые ухмылки и комментарии наблюдателей:

– Я знаю, тут повсюду камеры… и я не могу доставить этим извращенцам такого удовольствия. Извини.

– И не доставишь, – выдохнул Каин, показывая на кровать. – Только мне, только мы друг другу…

Лара понятливо хмыкнула, увидев на месте прежней койки несколько иную конструкцию, хоть и того же назначения.

Иннокент так поднаторел в оборонительных мероприятиях по защите системы, что в какой-то момент, после того как додумался до дымовой завесы для станции, нашел простой, но очень надежный способ закрыться от видеокамер, понатыканных комитетчиками, установив у себя обыкновенную солдатскую двухъярусную кровать. Что наверняка очень удивило наблюдателей.

Лара засмеялась, сделала несколько очень эротичных движений, пока снимала с себя верхние элементы одежды, точно танцовщица стриптиза, заводя наблюдателей, и прыгнула в кровать.

Хватило пары движений, чтобы со второго яруса свесилась заранее приготовленная экранирующая ткань, закрывающая от всех режимов наблюдения вплоть до инфракрасного.

– Представляю, как сейчас наблюдатели бесятся! – засмеялась она.

– Да уж, на стенку лезут, такую халявную порнушку им обломали, – согласился Каин.

45

Гости не заставили себя ждать слишком долго. На этот раз они даже не маскировались, как в прошлый раз, мотаясь из системы в систему. Нет, сразу вышли на исходные позиции, провели разведку и начали вторжение. Хоть брандеры и бесполезны, супердредноуты вновь начали разбрасывать ядерные торпеды, но Каин держал их именно для того, чтобы противник израсходовал как можно больше своих больших хлопушек.

Но брандеры, готовившиеся в самоубийственный рывок, наоборот вовремя отступили, и все торпеды взорвались зазря.

– Вряд ли это все, что у них есть. Начать атаку одной третью судов, – приказал Иннокент. – Попробуем еще чуток выманить.

Операторы повели треть брандеров на цели, и катера понеслись навстречу свей гибели. Так и есть, «сокрушители» вновь запустили торпеды. На этот раз все пущенные брандеры погибли в ядерном огне.

– Повторить атаку второй третью судов…

На этот раз противник расходовать столь мощный и дорогой боеприпас не стал. Супердредноуты вышли из активной зоны притяжения, все системы работали на полную катушку, и по ближайшим брандерам заработали стодвадцатимиллиметровые орудия. Малые суденышки рвало на части от единственного попадания.

– Отступаем… отводите брандеры.

Оставшаяся половина судов-камикадзе разлетелась во все стороны. Дороговато обошлась им эта дополнительная выемка ядерных зарядов. Но тут уже ничего не поделаешь.

– Первый этап сражения закончен, – прошептал Каин и осознал, что говорит как Оникс. Вот только горевать ему по этому поводу или радоваться?

«Наверное, радоваться, – подумал Иннокент. – Если говорю как он, значит, можно надеяться, что и думаю как он, а Виктор Баренцев был неслабым стратегом и тактиком».

В прямое боестолкновение со столь мощным противником вступать было глупо, это Каин прекрасно понимал, потому и не собирался глупить. По его задумке флот должен действовать партизанским методом: быстро налететь, нанести удар и уйти, не ввязываясь в зубодробительную перестрелку. Но сказать и приказать легче, чем сделать. Ведь никаких укрытий нет, не за чем спрятаться, а потом выскочить перед носом противника, как чертик из табакерки, щелкнуть ему по этому носу и снова скрыться не получится.

Значит, нужно создать такое укрытие…

Конфедераты давно сгруппировались и ждали. Впрочем, они достаточно быстро поняли, что их атаковать никто не будет, памятуя бой в системе Витим, и им придется самим бегать за противником. Что ж, можно и побегать. Две эскадры двинулись вперед.

– Начинаем второй этап…

– Сэр, у них всего десять кораблей…

– Я умею считать, майор, и отличаю двадцать меток от десяти, – несколько раздраженно кивнул вице-адмирал Ли и поджал губы. – Значит, десяток кораблей они куда-то заныкали. Не стоит забывать, с кем имеем дело. Это очень изобретательные люди. Не имея мускулатуры, приходится шевелить мозгами. Вот и они что-то придумали… уже в который раз. Но делать нечего, вперед.

Флот из двадцати новейших боевых кораблей, объединившись в одну группу, погнался за десятком кораблей, когда-то бывших торговыми судами.

– Фиксируются гипервыходы…

– Сколько?

– Одну минуту, сэр… двенадцать.

– Ну, вот и недостающие кораблики. Решили зайти к нам с тыла. Ну-ну…

– Может, замедлимся и встретим их? – предложил помощник адмирала.

– Не стоит, майор, они пойдут на скорости, в этом их единственный шанс. Хотя пусть «Птах» встанет в арьергард. Стрельба по готовности.

– Есть, сэр…

Противники продолжали движение. Впереди и сзади две эскадры Союза. В центре – конфедераты. Вторая эскадра СНМ быстро настигала конфедератов, в какой-то момент, перед тем как между ними дистанция сократилась до зоны эффективного огня, затормозила первая эскадра.

– Да что же они задумали?.. – нервничал майор, бросая тревожные взгляды то на радар, то на умножитель.

– Не узнаем, пока не увидим… – несколько меланхолично отозвался адмирал.

– Сэр, противник «А» начинает совершать странные маневры и…

Корабли противника впереди действительно начали ходить зигзагом.

– …и что-то разбрасывает, сэр. Тысячи меток, и количество продолжает расти.

– Мины! – догадался адмирал.

– Стоп машины! Реверс! Начать маневр уклонения! – отдал приказ командир «Танатоса».

– Не успеем! – оборвал приказы Сильвестр Ли. – Ядерную торпеду!

Командир корабля все прекрасно понял и отдал соответствующие приказы.

Супердредноут все же замедлил скорость и пустил торпеду. Мины не могли серьезно повредить корабли и тем более их подбить, слишком уж они маленькие, даже если их и много, но вот перепахать внешние системы могли хорошо. По сути на это и рассчитывал противник.

«Танатос» все же принял на себя несколько таких подарков, прежде чем торпеда взорвалась, испарив большую часть минного заграждения и разметав все прочие, как пыль.

Но в результате всего произошедшего серьезно нарушился строй Флота, и тут на него налетела вторая эскадра СНМ, обозначенная конфедератами уже как группа «В».

«Птах» все же встретил противника яростным огнем, и впереди идущий фрегат развалился на куски. Открыли огонь остальные не с очень удобных положений, спешно, в итоге девяносто процентов снарядов ушло в никуда.

Ответили огнем на огонь корабли Союза. Впрочем, тоже без особого успеха. Слишком уж велика скорость, да еще при резких маневрах попасть куда-то проблематично. Но они добились главного: произвели критическое сближение с противником и тоже открыли свои трюмы, из которых, точно зерно из сеялки, посыпались те же самые мины – тысячами, десятками тысяч.

– Вот черти…

На этот раз уклониться от минной сети не было никакой возможности. Корабли Конфедерации почти стоят, маневренность на нуле. Впрочем, маневрирование не помогало, мины тоже то и дело корректировали свой полет короткими импульсами. Новые ядерные торпеды уже не запустить, чтобы очистить космическое пространство от угрозы, себе только хуже сделаешь… слишком близко.

Удар пришлось принять. Несмотря на плотный зенитный огонь десятки, сотни взрывов вспухли на бортах кораблей конфедератов, сметая антенны связи, датчики наблюдения, системы прицеливания, разрушая зенитные гнезда взахлеб работающих по непривычным и слишком малым по размерам, но очень в большом количестве целям. Оставалось только постараться успеть подставить дно, закрыть верхнюю палубу, где собственно и располагалось большинство этих уязвимых элементов оснащения корабля.

– Что и говорить, неплохо сработано, – признал вице-адмирал, ознакомившись со сводками повреждений по Флоту.

Не так чтобы очень, но и не слабо. Повреждения на кораблях в среднем соответствовали примерно двум-трем принятым залпам. Вроде бы пустяк, но за это время Флот конфедератов, особенно супердредноуты, мог перекрошить треть флота Союза, а погиб всего один фрегат…

– Продолжаем движение.

46

– Второй этап завершен. Теперь остался третий, самый долгий, трудный, опасный и… решающий.

Корабли СНМ уходили к планете на самой полной скорости, какую только могли развить. Впрочем, противник их особо не преследовал. Конфедераты вновь построились и двинулись на Касабланку с твердой решимостью выполнить боевую задачу – уничтожить орбитальную ремонтную мастерскую, а также уничтожить все до единого боевые корабли противника в системе.

– Начинайте защитную операцию, – приказал Каин задолго до того, как оба флота подошли к планете.

Орбитальная ремонтная мастерская встала на самую низкую, опасно низкую орбиту, а три катера, немного модифицированные на этой же станции в катера прикрытия, стали создавать стену непроницаемого дыма, мотаясь перед станцией туда-сюда и оставляя за хвостом огромный плотный шлейф белого газа.

Как обещали разработчики, этот дым создаст преграду не только для визуального наблюдения, но даже для радиолокационных средств за счет содержащейся в облаке нанопыли, всего-то одна частичка на один кубический метр, но тем не менее даже такая плотность создавала электромагнитное поле. И чем плотнее получится облако, тем лучше оно укроет станцию от систем наведения противника.

– Это еще что за черт?! – воскликнул вице-адмирал, прибыв на капитанский мостик после отдыха, длившегося все время пути от первого столкновения до планеты.

Сильвестр Ли с удивлением разглядывал кучерявое облако, плывущее над планетой, и то и дело выныривающие из него три катера с дымными хвостами, вновь пропадающие в облаке, точно иголка с ниткой в ватной подушке.

– Дымовая завеса. Недурно придумано. Как с видимостью цели?

– Плохо, сэр… В лучшем случае четкость составляет тридцать-сорок процентов от нормы. Следовательно, точность прицеливания упадет до соответствующей величины. И еще не факт что перед нами именно цель, а не обманка.

Адмирал кивнул, увидев на своем экране вместо четкой картинки станции размытое пятно. Дымовая завеса имела собственную слабую магнитную полярность, но этого хватало.

– Вот черти. Ладно, подойдем поближе и просто забросаем ее снарядами. Если обманка мы ее быстро порвем и доберемся до основного блюда… Меня больше интересует местонахождение флота противника. Что-то я его тут не вижу.

– В данный момент противник скрывается за луной Касаблаки – Лотам.

– Ясно.

– Сэр, цель атаки?

Адмирал Ли погрузился в раздумья, определяя первоочередную цель для своего Флота. Разбить флот противника или же уничтожить станцию? Станция хоть и закрыта завесой, но все равно удобная мишень, и расстрелять ее не составит больших проблем. Вряд ли противник успел ее чем-то закрыть физически. Значит можно разделить силы. Отправить пару кораблей разбираться со станцией, а остальные займутся флотом Союза.

Но что-то протестовало против войны на два фронта. Вдруг именно этого добивается противник? Он ведь на выдумки горазд, вот и сейчас наверняка что-то задумал.

– Цель – станция, – с фальшивой уверенностью ответил Сильвестр Ли. – Займемся ею, и противник сам выберется из своего убежища для защиты стратегического объекта.

– Есть, сэр.

Корабли чуть поправили курс, ясно показывая объект своего интереса.

– Ну, что я говорил?! – довольно хмыкнул вице-адмирал, как только поступил доклад о том, что корабли противника покидают свое убежище.

– При нынешних векторах движения они зайдут нам в тыл, сэр.

– Не важно. Пусть «Птах» разберется со станцией, а мы сразимся с флотом противника.

Вновь смена курсов. Супердредноут «Птах» пошел в одиночестве на станцию, а остальные корабли готовились к противостоянию с кораблями Союза. Как всегда противостояние началось с затяжных танцев-маневров, ложных атак, перестроений…

Пока два флота танцевали друг с другом, изредка производя выстрелы, «Птах» подошел к станции на довольно близкое расстояние – какие-то пять тысяч километров, что обеспечивало ему достаточно хорошую видимость цели, и готовился к методичному расстрелу беззащитной мишени.

По крайней мере, все так думали, до тех пор пока станция не открыла огонь, причем первой. Артиллеристы имели возможность тщательно подготовиться, прицеливаясь через внешние спутники наведения (защитное газовое облако мешало и им тоже, даже еще больше, чем конфедератам), и ни один снаряд не прошел мимо такой близкой цели. Борт супердредноута содрогнулся и полыхнул взрывами, из-за чего ответный залп получился еще более неточным, чем если бы точности мешала только дымовая завеса.

– Вот суки, а! – вскричал адмирал Ли, получив доклад от командира «Птаха». – Все-таки эти сволочи приготовили нам сюрприз! Оцениваемое общее количество стволов – более ста! Господи! Я не понимаю, куда только наша родимая разведка смотрит?! Проворонить вооружение станции более чем сотней стволов! Уму непостижимо!

При таком массированном обстреле повреждения «Птаха» также оказались не слабыми. Чего только стоило двадцатипроцентное падение брони. Не говоря уже о повреждениях зенитных установок, противоракетных блоков, заклинивании торпедных люков (хоть они и пусты по большей части), но главное – это повреждение пятой части орудий.

– Отходи, – приказал адмирал Ли попавшему в ловушку командиру супердредноута. – И как только окажешься на безопасном расстоянии, разнеси их ядерной торпедой. Не хотел я применять такой боеприпас, но они нас сами вынудили. Вот пусть теперь и пеняют на себя.

– Слушаюсь, сэр…

Пока «Птах» отходил, его одарили еще одним массированным залпом. Он получился не таким точным, но и он тоже принес немало хлопот, разрушая различные внешние системы.

А противоборство между флотами все никак не переходило в активную фазу. Корабли СНМ умело маневрировали и более того – отводили противника назад к луне, туда, где они могли хоть как-то противостоять кораблям конфедератов, а главное – супердредноуту.

47

Сильвестр Ли практически забросил руководство Флотом, тем более что ничего кардинально не менялось. Продолжалось позиционное маневрирование, а точнее говоря – топтание на месте. Все свое внимание он сосредоточил на «Птахе», удастся ли ему уничтожить станцию торпедной атакой, или же и на этот раз противник преподнесет неожиданный сюрприз. Ли ставил три к одному, что верно последнее.

«Птах» отошел практически на предельную дистанцию, с которой можно было произвести ядерное торпедирование, получив в вдогонку уже пятый залп, из которого только процентов десять болванок достигли цели, впрочем, не нанеся существенных повреждений.

– Торпеда пошла…

Адмирал и сам видел на радаре отделившуюся от супердредноута маленькую красную метку, устремившуюся к цели.

Противник быстро догадался, что к нему полетело, и принял меры по защите, а именно – навстречу торпеде устремился катер, до этого задымлявший низкую орбиту вокруг станции.

– Тьфу ты, проклятье, – сухо сплюнул адмирал, понимая, что шансы торпеды дойти до цели ничтожно малы, но все же приказал: – Попытайтесь его уничтожить…

«Птах» разрядился левым бортом, но, как и ожидал Ли, не попал. Слишком уж цель оказалась мелкой, скоростной и маневренной. К тому же дистанция стрельбы близко к предельной, даже для пушек бога смерти. Можно конечно увеличить плотность огня, но тогда возрастала вероятность попадания в собственную торпеду.

Где-то на полпути между «Птахом» и станцией, катер подставился под торпеду, и космос озарила яркая вспышка.

– Сэр… повторить атаку? – поинтересовался командир покалеченного и униженного супердредноута.

– Отставить.

– Но…

– Вы же видели, это бесполезно. Станцией займется авиация.

– Да, сэр.

Пока он следил за торпедированием, обстановка несколько накалилась. Корабли союза пошли в атаку на левый фланг Флота, и в качестве цели они выбрали авианесущий крейсер «Галакт».

«Что ж, надо отдать должное, командующий обороной Касабланки прекрасно понимает, чем я собираюсь действовать в дальнейшем», – подумал Сильвестр Ли.

– Так, шуганите этих уродов.

– Есть, сэр.

«Танатос», потратив полминуты на прицеливание и наведение орудий, произвел залп по ближайшему кораблю противника, подошедшему к «Галакту» совсем уж близко и стреляющему по нему из всех стволов.

Корабль СНМ, получив несколько снарядов в борт, стал спешно отступать.

– Отлично. «Галакту» и «Колеру» выйти из боя и отойти за «Птах»…

Пока названные корабли выходили из вялотекущего сражения, Сильвестр Ли потратил пять минут на то, чтобы отдать необходимые распоряжения по перестройке порядков. Образовавшиеся бреши требовалось закрыть, чтобы ими не воспользовался противник. Противник умен, дерзок и не стоит давать ему ни малейших шансов.