Текст книги "Время собирать камни. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Кумин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 50 (всего у книги 53 страниц)

– Можно сказать, твои коллеги.

– Откуда? АГБ? РУВКФ?

– КФБ.

– Оп-с… – удивился Иннокент. – Не думал, что сеть комитета так велика.

– Она немаленькая, избежать нашего внимания трудно, а на вас так и вовсе разнарядка по высшей категории пришла. Так что не дергайтесь, особенно ты, милашка, мы знаем, кто ты и с чем тебя едят. Предупреждаю, чуть что не так – мы сразу стреляем. Пули вас не убьют, но помучиться заставят, а уж мы позаботимся о том, чтобы мучения эти оказались как можно более болезненными и продолжительными. Руки за спину…

Каин от постигшего его вселенского разочарования из-за разрушившихся на финальной стадии планов и апатии даже и не думал сопротивляться, Лара, впрочем, тоже. Они дали себя заковать в наручники и отвести на собственное судно. Комитетчики решили воспользоваться их почтовиком для доставки пойманных беглецов.

67

– Ай-яй-яй, как не хорошо, – смеясь, произнес канцлер СНМ Марк Шульберг.

Каина и Лару сразу после доставки на Акинарес, дав им привести себя в порядок, провели в кабинет канцлера, в котором помимо самого канцлера присутствовал директор КФБ Давид Сукерман.

Шульберг вышел из-за стола и медленно зашел пленникам за спину, заставляя их нервничать еще больше.

– Вы в курсе, как называется преступление, которые вы совершили экс контр-адмирал Иннокент?

– Которое из них? – глухо поинтересовался Каин. – Я с ходу могу назвать три преступления, а то и все пять.

– Да уж, напортачили вы сильно. И ты прав, за любое из совершенных тобой преступлений любого другого ждала бы смерть. Нападение на отделение КФБ чего только стоит! Я уже молчу об освобождении государственного преступника. – Тут канцлер, вновь появившись в поле зрения, указал на Лару. – Но сейчас я имею в виду, пожалуй, самое незначительное из преступлений – дезертирство. Еще никогда из рядов ни одной из армий не бежало столь высокопоставленное лицо! Если бы о таком факте стало известно, это очень плохо могло повлиять на моральную обстановку во всей армии. Чего это ты вообще удумал, Иннокент?

– Вообще-то вы хотели ей ногу отрезать…

– Ах это, – махнул рукой Марк Шульберг. – И из-за этого весь сыр-бор?!

– Представьте себе.

– Что ж, пожалуй, это можно понять, но ведь тебя надо было как-то держать в узде и стимулировать. И ведь работало!

– Спасибо за помилование…

– Да не за что, право слово.

– …Но я все же хотел бы узнать, для чего весь этот фарс? – продолжил Каин.

Он очень устал, ему надоел этот пустой треп. Иннокент уже понял, что с ним ничего не сделают, захотели бы – уже все бы сделали: и осудили, и расстреляли десять раз. Он им нужен. Осталось только узнать, что от него конкретно хотят и что из этого можно выжать для себя, а точнее – для Лары.

Канцлер перестал паясничать и, вернувшись на свое место, сел в кресло, глянув на беглецов уже без тени улыбки.

– Я так понимаю, вы не расстреляли меня сразу, потому что я вам нужен. Но зачем? У вас все есть. После дезертирства и прочих преступлений вряд ли вы мне доверите что-то больше, чем «стриж». Но столько мороки ради одного пилота, которых у вас тысячи, гораздо более преданных? Вряд ли… Что-то большее? Тоже сомнительно. Я вас откровенно ненавижу, вы отвечаете мне взаимностью, так что ни о каком доверии не может быть и речи. Так в чем же дело, мистер канцлер?

– Вы себя недооцениваете, мой дорогой бывший адмирал, – начал Марк Шульберг. – Но ты действительно нам нужен. У тебя колоссальный опыт оборонительных действий, твой изощренный мозг нам еще понадобится. А что касается такой чепухи как ненависть и доверие, так она не стоит того, чтобы о ней лишний раз говорить. Есть методы способные оградить нас от вашей неблагонадежности.

– Опять будете держать меня на коротком поводке, угрожая варварской ампутацией?

– На этот раз нет. Такой метод действительно весьма эффективен и заставляет подопечного работать с утроенной энергией, рождая идеи, сродни гениальным, что вы и показали. Но ваш опыт также показывает, что люди под столь тяжким прессом могут пойти на необдуманные поступки, что может привести к тяжким последствиям. Так рисковать мы не будем. Можете не беспокоиться на счет своей шпионки, ее здоровье вне опасности. Все гораздо проще, в случае проигрыша мы погибнем… все. Так что не зажимайте свои гениальные идеи в своей голове. Впрочем, вам этого не позволят. Вы будете проходить регулярные допросы, а там из вас выкачают все, генерал об этом позаботится.

– Лично позабочусь, – осклабился Давид Сукерман.

– Идеи идеями, но как быть в условиях боевой обстановки, когда решения нужно принимать незамедлительно?

– Кому надо, тот и будет принимать решения по вашим предложениям. Вы теперь своего рода ничего не решающий военный советник, не больше и не меньше. Так что работайте. Сегодня вы получите все необходимые материалы обо всех приготовлениях по обороне Акинареса, а также изменении, то есть увеличении боевого потенциала Конфедерации. Уже завтра мы ждем от вас новых идей.

– А я проверю, все ли ты идеи нам выложил, не заныкал ли чего, и не имеют ли они подводных камней, способных в один момент обратить все против нас, – вновь дал о себе знать глава КФБ. – Так что без глупостей.

– Послушайте… неужели вы не понимаете, что все бессмысленно?! Нам не победить Конфедерацию в принципе! Мы уже проигрываем!

– Намекаешь на то, что нам надо поднять лапки в гору и сдаться?

Каин невольно кивнул.

– Нет. Куда мы теперь денемся? – помрачнел канцлер, который явно много думал на эту больную тему. – Мы участвуем в игре, из которой просто так не выйти, нажав одну клавишу. Тут ты либо победишь и окажешься на вершине горы, либо под горой… в гробу. И потом Оникс наверняка знал, как это сделать, иначе не стал бы ничего затевать.

«Знал бы ты, для чего Оникс начал войну, так бы не думал», – подумал Каин.

– Но мы и не собираемся побеждать конфедератов, это действительно вряд ли возможно в военном плане. Они по определению мощнее. Но если я не знаю, как победить, то я знаю, как не проиграть… Нам нужно только выстоять, отстоять свободу, воссоздать Союз независимых миров… И это реально. Конфедерация разобщена, и если нам удастся достаточно долго выдержать в этом противостоянии, они просто вынуждены будут оставить нас в покое, чтобы не развалиться на части самим.

«Что ж, может, он и прав, – подумал Иннокент. – Оникс искусственно родил политическую химеру, которая не только способна на кратковременную жизнь, но может окрепнуть, да еще в постоянной внутренней и внешней борьбе настолько, чтобы развиться в полноценный организм и прожить достаточно долго. Последнее Ониксу было не нужно, но…»

– Вы свободны.

Охранники с готовностью поставили Каина и Лару на ноги.

– Оставьте ее со мной, – попросил Иннокент, чувствуя, что их вновь собираются разлучить, разведя по разным помещениям.

– Если это послужит залогом плодотворной работы…

– Послужит.

– Тогда пожалуйста.

68

Начинался новый этап противостояния Конфедерации миров с Союзом независимых миров, впрочем, от Союза остались одни ошметки, держалась последняя система, но зато какая – крепость, а не система. Вице-адмирал Сильвестр Ли прекрасно понимал, что война затянется и будет очень жестокой и кровопролитной. Уж как долго он взламывал Касабланку, а сколько сил придется затратить на взлом Акинареса – он даже боялся представить, но точно знал, что больше, несоизмеримо больше.

«Космическая эра еще не знала столь масштабных войн, – подумал он, вспоминая историю конфликтов. – Все предыдущие длились максимум месяц, и хватало максимум трех сражений, и то не такими огромными силами…»

По последним разведданным в системе Акинарес сейчас помимо одного устаревшего, наспех модернизированного собственного флота Акинареса находилось уже четыре новоотстроенных флотилии по двадцать кораблей типа «Оникс». Адмирал не был склонен недооценивать эти небольшие вроде корветов, маневренные, хорошо вооруженные для своих размеров корабли.

Конфедерация, впрочем, тоже подготовилась к войне самым серьезным образом, и к вторжению в систему готовились сорок мощных кораблей, из них четыре супредредноута. В строй встал авианосец с суперсовременными истребителями «электрон» на борту. А уж эти двести самолетов стоили всей десятитысячной авиации мятежников как по боевым характеристикам, так, что уж тут греха таить, и по стоимости.

– Сэр, все эскадры готовы к гиперпереходу…

– Противник?

– Ожидает, сэр. Намерений встречного гиперперехода нет.

«Интересно, что они задумали на этот раз?» – уже традиционно, сам прекрасно это осознавая, подумал Сильвестр Ли.

Адмирал посмотрел на картинку, присланную спутником-разведчиком за несколько мгновений до своего уничтожения. Брандеры держались в стороне, мятежники уже прекрасно знали, что атаковать ими противника бессмысленно. Настолько бессмысленно, что половину брандеров просто увели в неизвестном направлении. Явно чтобы атаковать ими с более выигрышных позиций, скажем, во время активного боестолкновения, когда начинается процесс неконтролируемой свалки. Тогда у брандеров действительно появляется реальный шанс добраться до цели и поразить ее.

«Что ж, умно», – подумал адмирал Ли и, собравшись с духом, все-таки впереди его ждал трудный день, приказал:

– Хорошо. Начать гиперпереход эскадр согласно плану.

– Есть, сэр!

Супердредноуты первыми устремились к звездам своих систем, чтобы выскочить один за другим из звезды Акинарес и начать завоевание плацдарма. Первым пошел «Танатос», командующему на его борту следовало с первых секунд находиться в курсе окружающей вражеской обстановки.

За ним с минутным отставанием последовали другие боги смерти: «Птах», «Морс» и «Балор», а уже за ними, когда плацдарм будет завоеван, с пятиминутной задержкой начнут появляться все остальные корабли двух флотов: линкоры, крейсера, фрегаты и авианосцы.

Флагманский «Танатос» вышел из гиперперехода без проблем и впустую отстрелялся ядерными торпедами – как и предполагалось, мятежники не стали запускать брандеры, наоборот, они стали их отводить прочь, чтобы супердредноут не достал их пушками. Незачем впустую терять недешевые корабли.

– Все системы функционируют нормально…

– «Птах» вышел из гиперперехода по графику…

– Отлично, – вздохнул Сильвестр Ли.

– Сэр… что-то странное…

– Что?! – встрепенулся адмирал.

– Внимание! Незарегистрированные гипервыходы, сэр… по трем векторам… с десятисекундной периодичностью…

– О боже! Они хотят произвести столкновение внутри звезды! Но мы же проверили все системы, имеющие выход к Акинаресу! Там никого не было! Оставили буи, а они молчат, значит, никто не появлялся!

– Да, сэр, но вектора выхода идут из «сложных» звезд.

– Проклятье! Старый пиратский трюк!

– «Морс» вышел из гиперперехода!

– С ним все в порядке?!

– Как будто да, сэр… идет ровно.

– Отлично.

– Гипервыходы продолжаются…

Вице-адмирал до боли сжал зубы, неотрывно глядя на обратный отсчет времени до выхода «Балора» из звезды.

Двадцать секунд… Пятнадцать… Десять…

Очередное судно-брандер выскочило из звезды и унеслось прочь.

«Прошу тебя, Господи, не дай этому случиться…» – взмолился Сильвестр Ли.

Напряжение на капитанском мостике достигло апогея. Люди работали, не отрываясь от своих пультов, время от времени бросая тревожные взгляды на главный монитор, где отображались основные параметры, но чувствовалось, было видно, как они все скованы, точно окаменели.

Пять… Четыре, три, два, один, ноль…

– Ну?!!

– Гиперпереходов нет… Ни «Балора», ни брандера противника… – могильным шепотом доложил офицер, осененный чудовищной догадкой, но его все отлично расслышали.

И в этот момент из звезды по вектору движения четвертого супердредноута вывалился какой-то сгусток материи. Он распался на отдельные капли, точно короткая струя фонтана, и эти капли снова слились с веществом звезды.

Из всех членов комсостава «Танатоса» будто стержень вынули. До этого вытянутые, как струны, они осели в своих креслах, превратившись в сгорбленных стариков. По залу пронесся сдавленный вздох, в котором отразилась вселенская боль и скорбь за погибших товарищей.

– Пять тысяч человек… пять тысяч человек экипажа… – обхватив голову руками, прошептал вице-адмирал.

– Гиперпереходы закончились, сэр… – мертвым голосом сообщил офицер контроля.

– Да, я вижу, – кивнул Сильвестр, все еще находясь под впечатлением от гибели корабля, этой чудовищно большой потери.

Он уже собирался отдать приказ об отмене вторжения основной части флота, что было бы очень трудно сделать, ведь корабли уже начали разгон и наверняка первые из них уже погрузились в корону звезд. Но, к счастью, у противника закончились брандеры. По крайней мере, общее количество теперь совпадало с данными разведки.

«Вот куда на самом деле делась вторая половина брандеров, – догадался он. – И нужно башку оторвать тому, кто сказал, что со всех брандеров для продажи сняли гиперприводы…»

– Отменить вторжение четвертой эскадры, – все же приказал адмирал Ли. – Они слишком уязвимы для простых брандеров. Подойдут чуть позже, когда мы подготовим для них плацдарм, что не обеспечил «Балор».

– Есть, сэр.

69

Иннокента выжали досуха, он выдал все свои задумки по обороне Акинареса, какие ему только смогли прийти в голову, даже намеки на них. От сыворотки правды в тандеме с полиграфом ничего не утаишь. Несмотря на дельные предложения самого опытного в оборонительном искусстве специалиста, канцлер Шульберг решил немного изменить планы, в частности атаковать брандерами супердредноуты. Ему нужна громкая победа.

– Шансов на поражение меньших кораблей, идущих более плотным потоком, гораздо больше, чем супердредноут, – объяснял Каин. – К тому же мы можем подбить сразу несколько бортов – три, четыре, а то и все пять.

– Один, два и даже три более мелких корабля ничего не значат перед возможностью сбить супердредноут, – отказывался Марк Шульберг, во время так называемого мозгового штурма в ставке при разработке плана обороны.

В общем, страх перед богами смерти оказался слишком велик, и Каин Иннокент не стал настаивать и объяснять, что предстоящая война будет войной нового типа – войной скорости и маневра, а значит, нужно избавиться в первую очередь от мелких кораблей противника, скоростных и маневренных, а не от неповоротливых туш.

Но кто он такой? Всего лишь советник, и никакой реальной власти в его руках нет. Тому же канцлеру наверняка надо показать, что именно он принимает решения, а не какой-то вышедший из всякого доверия «засранец».

Адмирал Тохара – командующий обороной Акинареса, молчал в тряпочку, то ли был согласен с канцлером, то ли просто лишний раз не рисковал вякать. Он знал Марка Шульберга лучше кого бы то ни было, и что он делал с несогласными, поскольку провел с ним гораздо больше времени. С диктаторами вообще лучше лишний раз не связываться. Себе дороже выйдет.

Посему Каин был очень огорчен гибелью супердредноута именно в том плане, что это укрепит в канцлере чувство собственной непогрешимости и разовьет веру в собственные полководческие таланты, что в свою очередь обещало в будущем большие проблемы.

Только оказавшись на флагманском корабле «Оникс», Тохара перестал напоминать мраморную статую самому себе, а командовал как настоящий адмирал. Каин сидел рядом и лишь наблюдал за действиями вице-адмирала, готовый в любую секунду дать совет, если это потребуется.

От него в обязательном порядке требовалось давать советы каждый раз, как что-то возникнет в голове. Это собирались проверить после боя, опять-таки с помощью сыворотки правды. Канцлер пообещал их серьезно наказать, если после дознания выяснится, что у Каина возникла какая-то мысль, а он ею не поделился. В общем, обложили со всех сторон, точно волка красными флажками.

– Все четыре эскадры в системе Акинареса, – доложил офицер, когда последний корабль конфедератов показался из звезды. – Всего тридцать девять меток.

Три эскадры прикрывали четвертую, потерявшую свой корабль прорыва. Пошел количественно классификационный перечень.

Противоборствующие стороны оставались на своих местах, ожидая первого шага противника. Тохара вновь сделался неуверенным.

– Будем атаковать?.. – спросил он.

«Как же тебя покорежило общение с канцлером, – с невольной жалостью подумал Каин. – Ты и раньше-то не отличался инициативностью, а Шульберг и вовсе подавил твою волю…»

– Нет. Конфедерация – нападающая сторона, вот и пусть нападает. А если мы атакуем сами, то потеряем всякое преимущество своих кораблей, и они расстреляют нас, точно в тире, в образовавшейся «стоячей» войне. Так что ждем, у нас времени много. Плюс еще двадцать часов ходу до планеты при крейсерской скорости.

– Ну, чего они медлят? – недоумевал вице-адмирал Сильвестр Ли.

После трагической гибели «Балора» он ждал яростной атаки мятежников, но ее все не было. Это начинало нервировать.

«Противник наверняка подготовил какую-то гадость, – подумал адмирал, – это как пить дай…»

Вот и эти корабли противника стоят не в группе, а рассредоточены на достаточно большом объеме пространства перед силами Конфедерации. С них ведется сильнейшее электронное подавление. В этой области у них явный прогресс.

– Их сил явно недостаточно для атаки, сэр.

– Это верно, – согласился Ли. – Сорок этих мелкашек не смогут нам противостоять. Они могут попробовать задавить нас количеством. Где остальные корабли мятежников?

– Мы не знаем, сэр. Все зонды-разведчики уничтожаются противником. Из-за активного электромагнитного подавления мы не видим дальше собственного носа.

– Может, не все силы успели подойти к началу нашего вторжения?

Аналитик на это ничего не ответил. Не достаточно информации.

– Может, основные силы противника сосредоточены у планеты для ее защиты? – продолжал предполагать адмирал.

– Вполне может быть, сэр, – выдавил аналитик, чтобы не молчать.

– Хреновый из тебя аналитик, майор…

Офицер промолчал, не выдав своей обиды ни единым движением лицевых мышц.

– Подождем еще…

Стояние длилось не меньше часа, но никаких изменений не происходило.

– Что ж, вечно сидеть и ждать погоды у моря мы не можем, – вздохнул адмирал. – Начинаем движение к планете.

– Да, сэр…

Конфедераты начали движение к Акинаресу, ведь именно он является основной целью, а точнее его орбитальные судоверфи, на которых начал строиться очередной Флот СНМ.

Сначала корабли двигались медленно, держали боевой порядок, явно опасаясь какого-то подвоха со стороны мятежников. Оно и понятно, если учитывать что из пяти флотов у звезды присутствовали только два. Где еще три?

Но мятежники держались в стороне и не думали предпринимать атакующие действия, просто двигаясь параллельным курсом. Конфедераты осмелели, увеличили ход, для эффективности движения перестроив порядки из боевого в походный.

70

Именно этого и ждали мятежники.

– Сэр, скорость противника возросла до крейсерского значения… Боевой ордер перестроен в походный…

– Ясно… – ответил адмирал Тохара и повернулся к Иннокенту.

– Подождем еще пятнадцать минут, – сказал Каин. – Пусть успокоятся, и тогда мы нанесем первый удар. Все должно получиться с первого раза, с первого прохода, потому как далее противник уже сумеет приспособиться.

– Понял…

Время, отведенное на успокоение противника, вышло, что значительно сковывало его маневренность, и адмирал Тохара скомандовал атаку.

– Цель – третья группа кораблей противника. Главная цель – супердредноут.

До сих пор в отдалении сопровождающие конфедератов корабли Союза начали быстро группироваться по три-пять единиц и сразу пошли в атаку, выбрав в качестве жертвы супердредноут «Морс».

Корветы проекта ТТ-602 шли на пределе своих скоростных и маневренных возможностей с разных сторон, как стая ворон, налетая на врага, стремясь заклевать быстрыми ударами, и тут же удирали прочь. Только в таком режиме они реально могли противостоять противнику.

Первая атака прошла вполне удачно. Если конфедераты и были готовы к чему-то подобному, то все равно не смогли ничего поделать. Они просто не успели защитить свой главный корабль, перестроившись из походного порядка в боевой, сие очень трудно сделать на почти предельных линейных скоростях.

Группы корветов по три-пять кораблей, остервенело маневрируя, сближались с «Морс» на критически близкую дистанцию и открывали огонь из всех стволов. Коэффициент попадания получался не ахти какой высокий, двадцать процентов в лучшем случае.

Предельная скорость и маневрирование пагубно сказывается не только на точности ответного огня противника, но и собственной результативности. Но все же если помножить на то, что так прошли все сорок кораблей, то суммарный огневой вал получился достаточно внушительным. Особенно если учесть, что противник вообще не попал ни в один корабль СНМ, не в силах предугадать следующий маневр, совершаемый с помощью генератора случайных чисел, из которых и высчитывался курс.

– Пошли на второй заход…

Корабли стали разворачиваться, но из-за сильнейшей инерции на это уходило слишком много времени, потому как приходилось двигаться по очень пологим траекториям. Но это же давало время подзарядить накопители энергии, плохо только, что копили энергию и конфедераты.

«Ничего, второй заход получится гораздо более эффективным», – с улыбкой подумал Каин, потому как он действительно подготовил конфедератам сюрприз – последовательную штурмовку.

– Противник снижает скорость и спешно перестраивается…

Конфедераты в самом деле сбросили скорость, ненамного, но этого оказалось достаточно, чтобы супердредноуты, ставшие основной целью кораблей Союза, закрыли линкоры, крейсера и фрегаты, создавая заградительные батареи, через которые придется пробираться уже не без потерь.

– Это ему не поможет, – уверенно сказал Иннокент. – Главное – не тратиться на второстепенного противника.

– Главная цель – супердредноут, по остальным кораблям противника огонь не открывать, – облачил в приказ адмирал Тохара слова советника.

Корветы-кочевники наконец развернулись и вновь встали на боевой курс.

Да, на этот раз пришлось гораздо сложнее. Флагманский «Оникс», как и прочие, участвовал в атаке, пусть в пятом эшелоне, получил в борт два сто миллиметровых снаряда и еще по мелочи. Плохая защищенность в угоду легкости, а значит, скорости и маневру, тут же дала о себе знать разгерметизацией одного отсека и пожарами еще в трех.

Но атакующие группы пересекающимися курсами прорвались сквозь заградительный огонь и вновь обрушили всю мощь своих разнокалиберных орудий по богине смерти «Морс».

Яркая вспышка показала, что потери СНМ оказались более весомыми, чем рассчитывал Иннокент, богиня смерти взяла себе первую жертву, но это война, и за победу нужно платить.

– А теперь обещанный сюрприз…

– Сэр, противник перестраивается, – доложил оператор радарного комплекса.

– Он атакует…

– Я ожидал чего-то подобного, – хмуро выдавил из себя вице-адмирал Ли. – Открыть огонь по мере готовности.

Удар пришелся на «Морс». Супердредноут не смогла защитить его собственная флотилия, что уж говорить об идущих на удалении дистанции эффективного огня друг от друга двух других флотилиях. Расстояние огромно, скорости невероятные, а брать какие-то упреждения по активно маневрирующим кораблям противника бессмысленно. Это все равно что стрелять в белый свет, как в копеечку. Только боеприпас изводить.

Ядерными торпедами также не воспользоваться. Из-за огромной скорости хода. Они в считанные секунды просто остаются далеко за хвостом.

– Повреждения? – запросил адмирал у командира «Морса».

– Незначительные, сэр, броня выдержала. У меня даже пожаров нет, не то что разгерметизаций. Что касается вооружения, то повреждено несколько зенитных точек.

– Это ничего не значит, путь до планеты не близкий, противник предпримет еще много подобных атак, так что существенные повреждения появятся, не только внешнего вооружения, но и внутренние. Капля камень точит… Начать перестройку для круговой обороны.

Но это не помогло. Вторая атака, хоть и обошлась мятежникам сбитым кораблем, достигла цели, и по супердредноуту вновь забарабанили болванки.

– Сэр! Дополнительные множественные метки! – вскричал радарный.

– Что? Кто?! Где?!!

– Корветы!

– Сколько?!!

– Двадцать! Нет! Уже сорок! Поправка!! Шестьдесят!!!

– О господи!!!

Экран радара прямо таки светился от появляющихся новых меток, скрытых от систем локации системой помех. Но теперь помехи противника уже не могли скрыть приблизившиеся в зону «прямой видимости» корабли.

И эти корабли, также по три-четыре-пять единиц в группе, начали штурмовку, проходя возле цели одна за другой, одна за другой, на минимальной дистанции с удалением в одну четвертую эффективного огня. Они проходили так близко, абсолютно не опасаясь пушек противника, потому как всю огневую мощь конфедераты потратили на отражение первых двух атак и еще не успели зарядить накопители.

Надо ли говорить о точности? Она повысилась на порядок, достигнув шестидесяти процентов, и борта супердредноута заполыхали в частых разрывах. Сотни болванок крошили броню «Морса», сминая зенитные точки, превращая в хлам системы наведения, связи, куроча артиллерийские башни главных калибров… А жертва даже не могла хоть как-то уклониться от дроби огня, слишком уж тяжелый корабль.

Отдельные ответные выстрелы самого супердредноута и его кораблей поддержки не в счет, тем более что большинство из них проносились мимо от цели.

– Приказ по Флоту – стоп машины!!! – отчеканил адмирал Ли, когда карусель штурмовки закончилась и «Морс» стал как-то странно крениться, не в силах выровнять ход.

Установить связь с впавшим в дрейф супердредноутом не получалось из-за полного уничтожения внешних коммуникационных средств, а камеры флагмана показывали удручающую картинку. «Морс» избили. Если бы корабль был человеком, то все его тело сейчас представляло бы собой один сплошной кровавый синяк с мелкими порезами. Из «порезов» струями вырывался белесый газ внутренней атмосферы, иногда виднелись всполохи огня…

– Сэр, с супердредноутом «Морс» удалось установить лазерную связь…

– Сэр… – хрипя, вышел на связь командир побитого корабля. – Нас сделали… Внешние повреждения достигают критического уровня… вооружения у нас нет, разве что три-четыре пушки еще могут стрелять, но даже их точность под большим вопросом. В данный момент идет борьба за живучесть судна… повреждения корпуса хоть и мелкие, но многочисленные. У меня все, сэр.

– Ясно… После латания дыр сможете самостоятельно вернуться на базу?

– Да, сэр. Система гиперпривода в норме.

– Тогда возвращайтесь.

– Слушаюсь, сэр.

Связь разорвалась, и адмирал Ли почувствовал себя совсем дурно, все началось совсем не так, как должно. Так чего же можно ожидать в дальнейшем с таким началом?

Победить с двумя оставшимся в строю супердредноутами из четырех ему начинало представляться очень трудновыполнимой задачей. Но делать нечего, он все еще обладает сокрушительной мощью, как бы ни был многочислен его враг. Тут главное разработать эффективную оборонительную тактику.

– Уплотняемся… в одну армаду. Скорость хода упадет в пять раз… но зато мы получим шанс дойти до цели.

71

Первая победа далась на удивление легко. Как и предрекал на смертном одре Оникс, легкие «кочевники» в одних шкурах действительно задолбали тяжеловооруженного неповоротливого закованного в латы «рыцаря». Но легкость первой победы, по мнению Каина Иннокента, тоже не есть хорошо, ибо за светлой полосой идет темная. Он в этом убедился, когда на связь вышел радостный канцлер и потребовал:

– Ну, чего же вы медлите, адмирал Тохара?! Атакуйте дальше!!!

– Сэр, – подавив в себе тяжкий вздох, принялся отвечать командующий, – противник перестроился, поменял тактику движения, он замедлился, и теперь супердредноуты не так-то просто атаковать. Они очень плотно закрыты и в тоже время весьма опасны. Нам тоже нужно скорректировать стратегию с изменившимися условиями…

– Нечего пересматривать! Атакуйте! Ни один супердредноут не должен дойти до планеты!

– Но, сэр…

– Это приказ! Атакуйте!!

– Есть, сэр, мы атакуем, – бесстрастно ответил адмирал Тохара и начал отдавать соответствующие распоряжения под удовлетворенные кивки канцлера, демонстративно заявив в качестве главной цели супердредноут «Птах».

Связь с Марком Шульбергом разорвалась, и Каин сказал:

– Атака не получится…

– Я знаю…

– Я говорю к тому, что пошли в эту самоубийственную атаку первой группой старые корабли Флота Акинареса. Они все равно на таких перегрузках на ладан дышат, только посмотри на статистику неполадок, системы выходят одна за другой, все рвется, все ломается… Они обеспечивают нам восемьдесят процентов всего вала повреждений по Флоту. Как только получим по заднице, канцлер заткнется, и далее будем действовать более осмотрительно и, что главное – результативно.

– Сделаем, – повеселел адмирал Тохара и начал перестраивать корабли в соответствии с новой стратегией.

Старые корабли действительно едва держались, они просто не были предназначены для выполнения подобных задач, и их все равно вот-вот пришлось бы вывести из боя, потому как командиры просто завалили флагман жалобами на постоянные поломки, и оттого они просто бесполезны.

Дана команда «старт» – и двадцать кораблей мелкими группами по разным векторам устремились в безнадежную по определению атаку. Так и оказалось, более плотно и грамотно сгруппировавшийся противник встретил корабли плотным, очень массированным, а главное достаточно точным огнем.

Тут даже не помогали высокая скорость и маневр, за счет меньшей скорости точность конфедератов значительно возросла, и болванки линкоров, крейсеров и фрегатов сотрясали корветы Союза, вырывая у них куски брони и срывая надстройки. А стодвадцатимиллиметровые болванки супердредноутов собрали первый урожай, и сразу пять атакующих кораблей, дернувшись всем корпусом, пошли с резким креном, дифферентом или всем сразу. Корабли перешли в неуправляемый полет, их завертело, и очень быстро корабли просто разорвало центробежной силой.

– Отмена атаки! Отмена атаки! – тут же приказал вице-адмирал, дождавшись первых жертв.

Эскадры, шедшие атакующими курсами, едва сумели отвернуть. Тем не менее, первая атакующая группа продолжила рейд, и только трем кораблям удалось-таки прорваться к цели и отстреляться по «Птаху», остальные вынуждены были сойти с курса, потеряв еще три корвета от заградительного огня конфедератов.

Адмирал Тохара сам связался с канцлером и скорбным голосом, старательно пряча за ним торжество, доложил:

– Сэр, как вы видели, атака провалилась… У нас в чистых потерях восемь кораблей, еще порядка десяти не пригодны к дальнейшим боевым действиям без серьезного ремонта. То есть, по сути, мы потеряли целый Флот, сэр. Какие будут дальнейшие ваши приказания? – поинтересовался с бесстрастным лицом адмирал, сделав при этом довольно едкое ударение на предпоследнем слове.