Текст книги "Время собирать камни. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Кумин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 53 страниц)

– Не откажусь…

– А мы тут опохмеляемся после вчерашнего… А ты, я вижу, уже успел?

– Нет, я опохмелку употребил.

– У-у, какая пошлость. Все нужно делать с умом, я бы даже сказал, не нарушать естественного состояния организма… и лечиться столь же естественным способом, а не презренной химией.

– Академик, да ты еще и философ?!

Товарищи по столу засмеялись, но быстро умолкли, слишком сильно и больно отдавался смех в голове.

– Официант! – позвал Дмитрий.

– Кентавр… – страдальчески поморщился Дренаж. – Не ори так… У меня чуть барабанные перепонки не лопнули…

– Чего желаете, камрад? – гулким басом спросил подошедший официант, даже не пытаясь изобразить на лице улыбку.

Что поделать, в официанты набирали проштрафившихся бойцов. Просто так никто официантом работать не хотел.

– Принеси этим по порции опохмела, камрад.

– Одну минуту…

– Кентавр! – запротестовал Триплекс, когда официант удалился за заказом. – Зачем?! Еще немного – и мы сами поправимся.

– Разговор есть, и времени ждать, пока вы оправитесь естественным путем, у меня нет.

– Проблемы? – спросил Академик, первым определив, что что-то не так.

– Да. И решать их нужно очень быстро.

– А ты не нагнетаешь?

– Не думаю…

Появился официант с заказом, и камрады нехотя стали пить отрезвляющие микстуры.

– Ну что, лучше стало? – поинтересовался Дмитрий некоторое время спустя.

– Вполне… но лучше бы естественным манером.

– Тогда сваливаем отсюда. Это не слишком подходящее место для серьезных разговоров.

– К тебе?

– Нет, – секунду подумав, отказался Дмитрий. – Пойдем к тебе, Трип.

Подходя к дому Триплекса, все уже полностью протрезвели, по крайней мере уже никого не шатало, как на палубе речной лодки.

– В чем дело, Кентавр? – по старшинству спросил камрад-полковник Бзежинсон, когда они расположились вокруг стола, на котором из напитков был только крепкий кофе.

– Это связано со вчерашним разговором…

Глядя на недоумевающие лица товарищей, Дмитрий начал подробно рассказывать, о чем они вчера трепались по пьяному делу.

– Мы что, под колпаком? – чуть боязливо спросил Фрез.

– Пока нет… Я о самом разговоре. Сегодня я ходил к Ониксу…

– И?

– В общем, камрады, с нашими деньгами творится какая-то порнография…

– В смысле?

– В смысле, я подозреваю их полное отсутствие в общаке. Их нет.

– Как нет?! – почти хором вскрикнули присутствующие.

– Нет – значит нет.

– А где же они?

– А я откуда знаю? Потрачены.

– Куда?! Это же огромные деньги, а наши условия улучшились не настолько сильно, чтобы думать, что они истрачены на нас.

– Вот и я про что… А то и вовсе просто зажаты от нас.

– Кентавр, а ты, часом, нам тут сейчас не хвосты крутишь? – с подозрением спросил Академик.

– Боишься, что провоцирую?

– Есть такая поганая мыслишка, – кивнул Бзежинсон.

– Можешь не беспокоиться, я не провокатор. Под такое дело могли бы подписать более подходящую кандидатуру, менее представительную и более отдаленную от камрад-президента.

– Да кто вас знает… Может, пошел ты, чтобы смутить нас именно такими противоречивыми заявлениями?

– Я не провокатор, – настоял Дмитрий.

– Допустим. Чего ты от нас-то хочешь? – спросил Триплекс.

– Оникс раскручивает какую-то свою комбинацию, и, похоже, по ее завершении от нас мало что останется как от силы, которую мы собой сейчас представляем, а он соскочит.

– То есть?!

– То есть мы расходный материал. Он нас использует и выбросит…

На мгновение Кентавр замолчал, несколько удивленный собственными словами и тем, что он замыслил не против кого-нибудь, а против собственного брата. Все шло как-то очень легко, его словно несло течением. Он постарался осмыслить все, что с ним происходило, свои чувства, устремления. Но почему-то не получалось. На какой-то миг все же захотелось остановиться, но это желание было тут же снесено «волной», да так, что он о нем забыл напрочь и продолжил:

– …Подумайте только, чего стоит продажа наших кораблей независимым мирам, кои только что объединились в какой-то военно-политический блок. А денег от этих кораблей мы как не видели, так, похоже, и не увидим. И даже я, его первый помощник, не в курсе, что происходит. Я не для того столько рисковал, сталкиваясь с наемниками, сражаясь с Конфедерацией и флотами новых метрополий, чтобы в конце концов остаться на бобах.

– Мы тоже! – бухнул кулаком по столу Фрез, выражая общее мнение.

– Ну, с тобой Оникс наверняка поделится… – неуверенно сказал Академик.

– Вот в этом я не уверен. Я даже не уверен, что то, что он замутил, связано с извлечением денег. Я его в этом плане хорошо знаю. Тут что-то не то…

– И что ты предлагаешь, Кентавр?

– А вы сами еще не доперли?

– Допереть-то доперли, – сказал Академик, – но как ты себе это представляешь, Кентавр? Что, «черную метку» ему передать с возможностью добровольного ухода?

– На это он вряд ли пойдет, – усмехнулся Дмитрий. – Нужно действовать быстро и жестко. Сам он власть не отдаст, этой «черной меткой» мы только предупредим его, как кретины, и дадим время для проведения контрмер. А уж он церемониться с нами не будет, вы уж мне поверьте. Ударит так, что у нас зубов не останется.

– Верим… – кивнул Дренаж.

– Тогда действовать нужно прямо сейчас. Немедленно.

– Не лучше ли дождаться ночи?.. – усомнился Фрез.

– Да, ночью намного лучше приводить в действие заговоры, но не думаю, что у нас так много времени. Полагаю, Виктор начнет действовать гораздо быстрее. Боюсь, я заронил у него сомнения на свой счет. Он скоро опомнится.

– Ясно…

– Кого из командиров абордажных команд как ударную силу вы можете подписать из тех, кто сейчас на планете?

– Скорпион, – почти не задумываясь, выдал Дренаж. – Он очень недоволен долей.

– Гангрена…

– Рыжий…

После пары минут обсуждений нашлись три кандидатуры, первая тройка тех, кого назвали сразу, кто смог бы со своими отрядами встать на их мятежную сторону.

– Отлично. Свяжитесь с ними и все растолкуйте. Пусть готовят своих камрадов. Выступаем через… – Дмитрий посмотрел на часы. – Через пятнадцать минут, без десяти минут двенадцать. Этого времени хватит, чтобы собрать команды, они, как правило, держатся вместе. Ровно в полдень все должно быть закончено.

– Что мы с того будем иметь? – все же спросил Дренаж.

– Что захотите. Конечно, мы покончим с этим маразмом, я имею в виду продажу кораблей метрополиям, а там и вовсе вернемся к старым временам, перестав сидеть на одной планете, как мыши в мышеловке, причем залезшие в ловушку всем скопом добровольно.

Камрады согласно закивали головами и одобрительно загудели. Сидячая жизнь на единственной планете, которая к тому же в любой момент может стать объектом нападения кораблей Конфедерации, им порядком надоела. Все тосковали по старым временам, когда каждый бригадир был сам себе хозяин.

– Но все это мы обсудим позже, а сейчас за работу. Поехали!

45

– Ригель! – позвал Виктор Баренцев, когда Дмитрий покинул его кабинет.

Каин вернулся к Ониксу и снова занял место в кресле.

Он только что прибыл на Ассалт по личному распоряжению Оникса, заодно завезя записи церемонии подписания договора о создании военнополитического блока трех метрополий. Официально же он направился в отпуск.

– Ты отлично поработал, Ригель, можешь идти отдыхать. Скоро я дам тебе новое задание.

– Новое задание? – удивился Каин. – Мне разве не надо возвращаться к командованию флотом республики Витим?

– Нет…

Иннокент нахмурился, а Оникс, увидев это, засмеялся.

– Ты думаешь, что я перестал тебе доверять?!

– Ну, это было бы как раз естественно… – безразлично пожал плечами Каин, намекая на случай с Ларой, которую он отпустил.

– Нет, дело не в этом. Я доверяю тебе настолько, насколько это вообще возможно, – снова усмехнулся Виктор.

Каин понял, что тот вообще никому не доверяет, какие бы он проверки ни прошел, что немудрено при его деятельности.

– Просто ты выполнил возложенную на тебя миссию. Я же говорил, что она носит временный характер. Не будем провоцировать АГБ и прочих чекистов, давая им в руки лишний козырь в игре против нас, и усложнять себе жизнь. Дальше командование флотом примет Маркер. Как считаешь, он справится?

– Вполне…

– Вот и отлично.

– Но что… точнее, как объяснить мое исчезновение?

– Увы, с тобой, а точнее с Авраамом Долейном, несколько часов назад случился несчастный случай. Его шаттл разбился при посадке…

Каин постарался сохранить выражение лица без изменений. Только что в реальности погиб тот самый человек, роль которого он играл. И который в реальности, наверное, содержался все это время в пиратском плену. Каин даже устыдился того, что с самого начала не поинтересовался судьбой своего прототипа. Ведь если появился двойник, то оригинал должен исчезнуть, чтобы не происходило путаницы и недоразумений.

– Такова жизнь, и жертвы неизбежны… – жестко произнес Оникс, безошибочно уловив настроение своего подчиненного. – Не забывай, ради чего все делается.

– Я не забываю, камрад-президент.

«Я просто сомневаюсь: нужно ли все это?» – подумал он.

– Отдыхай. Кстати, от твоей разведчицы ничего не слышно?

– Нет.

«Впрочем, так это или нет, ты быстро узнаешь», – снова подумал Каин, зная, что скоро его навестят ребятки из службы дознания.

С этим ничего не поделать, как и с тем, что после ночи всегда наступает день, нужно просто все пережить, как стихийное бедствие.

Войдя в свой домик, Иннокент остро почувствовал, как он пуст. Его никто не ждет, никто не встретит, не подаст обед…

– К черту… – ругнулся Каин, чтобы мысли не унесли его дальше на ветрах фантазии.

Но как он ни старался приструнить себя, мысли сами возвращались к Ларе. Не помогали даже размышления над тем, что новенького приготовил ему Оникс. Может, теперь он станет совершать такие же подставные пиратские набеги на метрополии, какие отражал сам?

Чтобы хоть как-то восстановить самообладание, он быстро разделся и завалился спать. Сон навалился почти сразу, усталость взяла свое.

Проснулся Каин Иннокент от звуков стрельбы. В пиратском городе, где все вооружены до зубов, такое случалось часто, особенно ближе к вечеру, когда все напивались и начиналась полноценная гульба. Каин даже удивился, что проспал так долго, но потом, посмотрев на часы и светлые шторы, говорящие, что вечер еще не наступил, выяснил, что он провалялся в кровати каких-то двадцать минут и местное светило только-только встало в зенит.

«Чего это они так расшумелись? – спросонья подумал Иннокент. – Может, праздник какой пиратский отмечают? Так то же вечером обычно происходит…»

Лишь спустя минуту до него наконец дошло, что стрельба ведется не из хулиганских побуждений – в городе идет настоящий бой, причем не один, а сразу в нескольких местах.

– Что за черт?!! – вскрикнул Иннокент, быстро падая на пол и нашаривая личное оружие в прикроватной тумбочке, услышав, как по стене прошлась короткая очередь, а где-то неподалеку рванула ручная граната.

Наконец он нашел свой пистолет, проверил боекомплект и отважился выглянуть наружу в небольшую щель приоткрытой двери.

46

В центре города поднимался столб дыма. Не составило большого труда понять, что горит Президентский дом.

– Мятеж?! Но кто? Почему?

Ни на один вопрос ответа Каин не нашел, да и не искал. Не до того, когда повсюду кипит бой и непонятно, кто с кем воюет и кто против кого. Самым правильным в такой ситуации было остаться дома, ни во что не вмешиваться и дождаться развязки.

«Это было бы правильным решением, если бы на кону не стояло так много – жизнь Оникса, а вместе с ним и весь его проект, – одернул себя Иннокент. – Если он еще жив… Жив, иначе бой бы давно закончился».

Надо было выходить, искать «своих», но только Каин попытался выйти за порог, как по улице, выскочив из-за поворота, визжа покрышками в сторону центра, пронесся джип, полный вооруженных людей с белыми повязками на руках. Они палили во все стороны, и чуть не досталось Иннокенту, благо он успел юркнуть обратно в дом, и стены защитили его от роя пуль, хотя дверь была пробита в нескольких местах.

В дырку, оставленную крупнокалиберной пулей, Каин увидел, как в свою очередь этих боевиков обстреляли, саданув в моторный отсек машины из подствольной гранаты. Капот тут же открылся, закрыв обзор водителю, он крутанул руль, машина пошла юзом и, в какой-то момент подскочив, перевернулась, разбросав по дороге пассажиров.

Трое из пяти оказались оглушены падением и лежали без движения. Двое, в том числе и водитель, пробовали отстреливаться от нападавших, пытавшихся добить своих противников.

– Господи, да что тут творится-то?!! Кто эти с повязками, а точнее, за кого они и против кого?!

Среди бойцов с повязками хлопнули еще две подствольных гранаты – и все стихло.

Каин метнулся в спальню и на всякий случай оторвал от покрывала полоску материи, но вязать ее себе на руку не спешил. Тут нужно еще разобраться: принесет она пользу или вред. Вопрос только в том, как это узнать?!

– Жаль только, что в гражданской войне нет нейтральных. Ты либо за, либо против, третьего не дано… – пробормотал он себе под нос, засовывая лоскут материи поглубже в карман. – Все, пора выходить.

В этот момент те, кто завалил белоповязочников, (на них никаких повязок не было) осторожно приблизились к поверженным противникам, чтобы довести свое дело до конца, послышались одиночные выстрелы на добивание. После чего трупы стали обшаривать на наличие боеприпасов.

Каин решил, что лучшего шанса не представится, и решил сыграть на опережение, прежде чем его самого спросят, за кого он.

– Эй! – крикнул Иннокент, взмахнув руками, и тут же свалился на землю.

Две очереди пронеслись у него над головой, аж дух захватило и сердце биться перестало.

– Не стреляйте! Вы вообще кто такие?! И кто они такие?

– Это ты кто такой?! – крикнул один из боевиков, видимо, главный.

– Я первый спросил!

– Зато нас больше и мы сильнее!

– Точно! – крикнул другой. – Сейчас засажу пару гранат…

– Ладно, парни, не стреляйте, я встаю!

Иннокент действительно начал вставать с поднятыми руками:

– В конце концов мне нужно прибиться хоть к кому-нибудь, чтобы меня, по крайней мере, не пытались зашибить обе стороны!

– Понятное желание… – согласился тот, что постарше, начавший переговоры первым.

А молодой, с гранатометом, который, видимо, не желал принимать кого бы то ни было со стороны в группу, да еще с неясными политическими воззрениями, выкрикнул:

– А вдруг ты мятежник и решил затесаться к нам, чтобы потом перестрелять всех в спину?!

Четверо боевиков непонятно чьего сторонника быстро приблизились к Иннокенту, быстренько отволокли его за дом, чтобы не отсвечивать, и стали быстро обшаривать.

– Вот если у тебя вдруг найдется белая повязка, которую ты сдернул…

Иннокент мысленно чертыхнулся. А потом еще и еще раз. Сейчас его обыщут – и тогда пуля в башке пропишется навсегда…

– Послушайте, парни, если бы я захотел к вам затесаться как враг, то неужели я оставил бы при себе белую повязку, изобличающую меня, как этого самого врага?

– Ну вот, что я и говорил! – воскликнул молодой боец, победно размахивая белой ленточкой, выуженной из кармана Иннокента. – Валим гада!

Даже пистолет к голове приставил, готовый нажать на курок по малейшему знаку старшего.

– Постойте! – закричал Иннокент, не в силах отвести взгляда от указательного пальца на курке. – Я вообще не понимаю, что происходит! Проснулся, а тут стрельба во всем городе!!! Я понятия не имею, кто с кем схлестнулся, кто за кого и из-за чего воюет! Естественно, что я хотел как-то подстраховаться!

– А в итоге только хуже себе сделал. Неопределившийся, что ли? – спросил тот, что постарше, взмахом руки урезонив особо горячие головы, желавшие немедленно пустить Каина в расход.

Иннокент понял, что пришло время отвечать, но сказать «да» – значит подписать смертный приговор, ибо неопределившиеся опаснее убежденного противника.

«Мятежники», – вспомнил Каин слово одного из бойцов, что стоял перед ним, и, глубоко вздохнув, ответил:

– Нет… я как раз определившийся…

– И за кого же ты? – едко спросил молодой, сильнее надавив стволом пистолета в лоб.

– За… Оникса.

Каин удержал явственный вздох облегчения, увидев, как эти боевики чуть расслабились. Похоже, он вытянул счастливый билет.

– Ты вообще кто такой? – спросил старший, отклоняя в сторону пистолет горячего бойца.

– Пилот, позывной Ригель.

– Тогда ясно, почему ты такой неопределенный был, – кивнул старший и представился: – Страйк, а это Пила, Леннокс и Унция. Мы из абордажной команды Динго.

Это ничего не сказало Иннокенту, и он спросил:

– Какова обстановка? Оникс еще жив? Кто конкретно мятежник?

– Доподлинно неизвестно, жив Оникс или нет, только лишь прошла информация, что он тяжело ранен… В данный момент нами руководит… точнее пытается это делать, его сын, Артур. Связь то и дело пропадает, и потому творится такой кавардак. Мятеж учинил Кентавр.

– Это точная информация?! – не поверил ушам Каин. – Кентавр – мятежник?!

– Сведения достоверны.

Каин зло сплюнул. Такого он не ожидал.

– Проклятье. Какая у вас задача?

– Конкретной задачи нет… просто воюем с противником. Как ты уже заметил, они пометили себя белыми повязками, что здорово облегчает нам работу по отстрелу этих ублюдков. На данный момент известно, что к мятежу присоединились бригады Рыжего, Гангрены, это его людей мы сейчас завалили, а также люди Скорпиона, Сивого и еще трех-четырех командиров.

– Много…

– Это точно. Считай, половина всех абордажников на планете отдыхают. На матросню надежды мало… у них и оружия-то с гулькин нос.

Дальше разговор продолжить не удалось. Снова появились люди с белыми повязками, пробравшиеся задними дворами, и завязался беспорядочный бой. В землю рядом с Иннокентом впилось несколько пуль, и он трижды выстрелил в ответ. Пила саданул по противнику из своего любимого ручного гранатомета, заставив его ненадолго отступить, чтобы оттащить раненого.

– Отходим! – приказал Страйк, меняя позицию. – Их больше!..

47

Бойцы отступили и заперлись в одном из пустующих домов.

– Что будем делать? – спросил один из бойцов, отодвигая шторку и выглядывая в окно: не приближается ли кто.

– Посидим, подождем…

– Чего ждать-то, Страйк?

– Пока рак на горе не свистнет! – разозлился командир, пытаясь собраться с мыслями. – Я думаю…

– Может, попробуем соединиться с союзниками? – предложил Каин Иннокент.

– И что дальше?

– Как наберем достаточно большой отряд, попробуем отбить Президентский дом. Кажется, мятежники его еще не взяли.

– Да… пальба там стоит – будь здоров, – согласился Страйк, прислушавшись. – Даже странно, что так долго возятся.

Кентавр недооценил своего противника, да и времени подготовить настоящий переворот у него не было.

– Возможно. Вопрос только в том, стоит ли нам ввязываться в полноценную драку с неясным результатом?

Бойцы дружно кивнули, соглашаясь с мыслями командира. Спустя какое-то время после начала всеобщего побоища они задумались над этой информацией: а им-то на кой все это нужно? Командиры делят власть, а страдают, как всегда, обыкновенные люди. И кто станет верховным бригадиром? Кентавр? Или им останется Оникс? Рядовым бойцам от этого ни жарко ни холодно. Свою бы шкуру спасти, а там хоть трава не расти.

– Но и сидеть тоже не дело, – нажал Иннокент. – В любой момент квартал могут занять мятежники, и тогда доказывай им, что ты не верблюд. Вы меня-то чуть не пристрелили, а уж откровенного противника и вовсе не пощадят.

– Твоя правда, Ригель… – кряхтя, согласился Страйк. – Уделают за милую душу. Сейчас посмотрим, что можно сделать.

С этими словами Страйк попробовал вызвать какого-то Погремушку.

– Кажись, Погремушку завалили… Ладно, попробуем еще… Чики-чики, это Страйк, как слышишь? Прием… Чики-чики…

Некто Чики вышел на связь, и Страйк быстро с ним заговорил. Каин его не очень хорошо понял, потому как у абордажников термины разительно отличались от сокращений пилотов. Но, судя по всему, у Чики дела обстояли совсем плохо.

– Хорошо, Чики, сейчас подойдем. Ты только держись, конец связи.

– Ну что там?! – взволнованно спросил молодой гранатометчик Пила.

– Хреново. Чики прижали люди Скорпиона, он примерно в двух сотнях метров от нас на северо-восток, держится в двух домах с восемью бойцами. Пошли.

Но стоило им только попробовать выйти из дома, как их самих обстреляли из автоматов.

– А ч-черт!!! Меня подстрелили! – вваливаясь обратно в дом, закричал раненный в ногу Леннокс. – Сволочи!

По дому пришлось еще несколько очередей. Брызнули стекла, и атакованные открыли ответный огонь.

«Интересно, что останется от города в конце этого бардака?» – невольно подумал Каин, меняя обойму.

Ответ на ум приходил очень печальный – почти ничего. Уже сейчас половина Ассалта горела. А сколько домов частично обрушены или уже превратились в развалины?

Унция помог Ленноксу остановить кровотечение, перевязав товарищу рану, и снова вернулся к отражению атаки.

– Получите, гады! – крикнул Пила и послал две гранаты в сторону противника.

– Береги боезапас, Пила, – осадил его Страйк. – Сколько у тебя вообще гранат осталось?

– Еще семь штук…

– Не стреляй почем зря. Только когда я скажу и куда скажу. Понял?

– Хорошо.

– Страйк! – позвал Иннокент.

– Что?

Вместо ответа Каин помахал своей белой повязкой.

– Хочешь зайти им в тыл в качестве своего и разделаться с ними?

– Да, пока они нас окончательно не окружили и не перебили.

– Попробуй, – согласился Страйк. – Нас хорошо прижали. Мы тебя прикроем, как сможем, а ты давай через задки…

– Именно так я и хотел, – кивнул Иннокент.

– Тогда пошел.

После кивка Страйка, открывшего ожесточенный огонь по противнику, даже Пила позволил себе выстрелить еще одну гранату, Иннокент подхватил один из трофейных автоматов, прихваченных у убитых на дороге мятежников, выскочил из дома на противоположной стороне относительно основного огневого противостояния и со всех ног, пригибаясь, помчался прочь.

Каина долго не замечали, отвлеченные плотным прикрывающим огнем, а когда заметили, то пустили в него несколько очередей, но было уже поздно – он успел скрыться за другим домом и ринулся дальше. Только лишь оказавшись в относительной безопасности, где-то посередине между местом схватки, которое он покинул, и вялотекущей схваткой где-то впереди, Иннокент решил наконец повязать себе белую повязку на руку.

«Дошла ли информация о мятеже до Флота, и если да, то что в таком случае творится в космосе?» – озабоченно подумал он.

Своеобразная гражданская война в этом случае вполне могла перекинуться туда, и тогда конфедератам даже ничего не потребуется делать – пираты сами перебьют друг друга или ослабят свои ряды настолько сильно, что добить их уже не составит особого труда.

48

Отдышавшись, Каин, стараясь не привлекать внимания, как и было задумано, стал по широкой дуге обходить противника, который удерживал Страйка и его людей в доме. Совершенно неожиданно он оказался среди другого боя, несмотря на то что всеми силами старался избежать подобного расклада. Но что поделать, если бой разгорелся прямо на его глазах? Десяток белоповязочников схлестнулись с неменьшим числом противника.

– Свой-свой! – быстро сказал Каин, показывая свою повязку, когда на него наставили сразу десяток стволов.

– Чьих будешь? – спросил, по всей видимости, главный.

– Пилот с «Тесака», – честно признал, Иннокент, назвав крейсер, которым стал командовать Кентавр после переформирования пиратского флота.

Ведь первый его крейсер «Неустрашимый» сильно пострадал в памятном налете на Прерию и находился на ремонте. Точнее, команда старалась сделать все, чтобы он дождался этого ремонта.

Выдавать же себя за члена одной из бригад себе дороже, особенно если это те самые и знают друг друга, как братья. Башку такому самозванцу снимут в один момент.

– Хорошо…

– А вы чьи?

– Рыжего…

Каин согласно кивнул, подумав, что мог бы и сам догадаться, ведь у этих ребят на шеях оранжевые платки с головой рыжей собаки с черной мордой.

Дальнейшие вопросы, способные вывести его на чистую воду, прекратились. Противник предпринял попытку атаковать, но был остановлен ответным огнем, так что лишние стволы мятежникам требовались как воздух, чтобы склонить чашу весов в свою пользу. Каин не стал их разочаровывать и ввязался в чужую ему схватку на стороне мятежников, посылая во «врагов» очередь за очередью.

Поняв, что Иннокент – союзник, от него сразу же отвяли. Воспользовавшись суматохой боя, Каин небольшими перебежками и кувырками чуть отступил назад. Таким образом, все мятежники, ведущие бой с людьми, верными Ониксу, оказались перед ним как на ладони.

Стрелять в спину недостойно, но у пилотов это чувство несколько притуплено: они только тем и занимаются, что заходят противнику в хвост и стреляют в спину… Но он все же понимал, что тут другие правила.

Как бы там ни было, Каин, плюнув на все этические нормы, скупыми очередями по три-четыре патрона отстрелялся по ближайшим людям из бригады Рыжего, завалив троих, тем самым в один момент склонив чашу весов в пользу своих настоящих союзников. Увидев ослабление противника, они предприняли решающий штурм и заставили «рыжих», понеся еще большие потери, отступить.

– Я свой! – снова закричал Каин, когда рядом с его позицией взметнулись фонтанчики земли.

– Кто такой?!

– Ригель! Пилот! Это я вам помог!

– Я уже понял… Чего с белой повязкой? Решил перейти на нашу сторону?

– Я с самого начала на стороне Оникса. А это, – указал Каин на повязку, – тактический ход.

– Кстати, чего один ходишь?

– За помощью… Там наших прижали, Страйка, я вот за подмогой из окружения вырвался. А поскольку эту часть города контролируют мятежники, вот и повязкой обзавелся.

– Понятно.

– Поможете?

– Показывай, – кивнул главный с синим платком на шее и каким-то желтым значком, отдаленно похожим на корону. – Долг платежом красен.

Иннокент повел людей Маркиза, как тот представился, к месту боя, где держал оборону Страйк. Мятежников удалось отогнать без особых проблем, и две группы объединились. Произошел небольшой военный совет, на котором план Каина Иннокента, за неимением лучшего, получил поддержку Маркиза, и объединенная группа пошла выручать таких и попавших в засаду товарищей, как Чики.

Следующий час превратился для Иннокента в череду перебежек и коротких огневых контактов. Иногда в скоротечных боях выигрывали они. Иногда проигрывали, и приходилось отступать с потерями. Но, несмотря на это, отряд понемногу разрастался, и вскоре он перевалил за тридцать бойцов.

– Думаю, мы уже можем идти к Президентскому дому, – сказал Каин во время очередной передышки, когда оказывалась помощь раненым, перезаряжалось оружие, а командиры намечали новую цель атаки.

В результате их действий плотность огня в квартале упала. По сути, они взяли его под свой контроль, что неудивительно, ведь все свободные силы мятежники стягивали к центру, пытаясь выкурить Оникса и тем самым поставить «мат» в затянувшемся мятеже.

В центре города все еще слышались интенсивные автоматные очереди и даже взрывы, и это говорило о том, что камрад-президент все еще цел, и если продолжить аналогию с шахматной игрой, то ему поставили только «шах», а значит, игра продолжается.

«Вот только кто я в этой игре? – невольно подумал Иннокент. – Пешка? Или фигура, знающая истинную подоплеку основной игры: конь, слон, а может, ладья? Но уж точно не ферзь. Эту комбинацию в себе совмещает сам король…»

– Можно, – согласился Маркиз, – здесь нам уже все равно делать нечего, так что либо действительно идти на помощь Ониксу, либо выбивать другие кварталы.

После короткого раздумья его поддержали командиры более мелких отрядов, согласно кивая.

– На западе и востоке сидят наши, – сказал им Страйк. – Непонятно только, кто на севере, а именно через него нам придется идти, если по прямой, к камрад-президенту.

– Ну вот, заодно и этот квартал по пути вычистим от ублюдочных предателей, – заявил один из бойцов, имя которого Иннокент не запомнил.

– Тогда вперед, – сказал Маркиз, взявший на себя командование с самого начала, как командир самого крупного отряда. – Ждать действительно больше нельзя, как бы поздно не стало.

– Пошли…

Минута на сборы – и почти целый взвод хорошо вооруженных бойцов двинулся на север, чтобы вмешаться в сражение за Президентский дом, бой у которого никак не желал стихать, более того, иногда набирал совсем уж невероятный накал.

49

Не успел отряд преодолеть и десятка метров, как в сумятицу городского боя влились новые участники, причем оттуда, откуда их никто не ждал – с неба падало три шаттла.

– Кто бы это мог быть?

Вопрос остался без ответа.

– Никто не мог так быстро добраться до Ассалта, – сказал Иннокент.

– Если эта бригада уже не была в пути к Ассалту, направляясь на отдых после очередного рейда, – сказал Маркиз.

– Точно. Вот только за кого они?

– Об этом мы не узнаем, пока не увидим их.

– Тогда предлагаю немного скорректировать планы и встретить их, – предложил Иннокент. – Тем более что они садятся как раз на южной стороне.

– Зачем?

– Если это друзья – объединимся и двинем на помощь Ониксу вместе. Если враги – устроим засаду и не дадим пройти свежим силам противника, что может с легкостью переломить ход событий в нашу пользу, поскольку ситуация на главном фронте явно шаткая, и любая мало-мальски значимая сила может перевесить чашу весов.

Предложение было принято без обсуждений, и отряд так же резво, как начал движение к Президентскому дому, повернул назад, чтобы успеть занять позиции – шаттлы уже включили тормозные двигатели.

Три шаттла, подняв тучу пыли, приземлились не на отведенной для посадки площадке космодрома, а в непосредственной близости от города. Это лишний раз подтверждало намерение приземлившихся абордажников и, возможно, части матросов принять самое активное участие в схватке в поддержку одной из сторон. Сто пятьдесят человек, полностью оснащенные броней и вооружением, сбежали по трапам шаттлов и устремились в город. И сила это не просто существенная, а очень существенная.

– Ну, чьи они? – спросил Страйк у одного из бойцов, взобравшегося на крышу и пытавшегося рассмотреть в единственный на весь отряд бинокль новичков.

– Не видно! Черт бы побрал этот дым, застилает все непроглядной пеленой!

– Но наличие или отсутствие белых повязок-то ты должен различить?!

– Говорю же, ни черта не видно! Дым, пыль…

– Тогда имеет смысл встретить их засадой, – сказал Каин. – Пока не выясним, кто они и за кого собираются воевать.

– Рассредоточиться! – крикнул Маркиз, и бойцы стали выбирать позиции среди домов.

Никого не смутило, что тридцать человек, среди которых треть ранена, встретят в пять раз превосходящего по численности возможного противника. Позицию они выбрали отличную – окраину квартала, а сами кварталы разделяет широкая полоса дороги и прилегающего к ней пространства. Такую зону простреливаемого пространства, понятное дело, преодолеть не так-то просто. По крайней мере, наскоком точно не получится.