Текст книги "Время собирать камни. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Кумин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 53 страниц)

– Яснее не бывает, бригадир, – ответил Иннокент враз пересохшим ртом.

Он живо представил, что именно произойдет после взрыва. От головы действительно ничего не останется. Шлем сдержит взрыв, чтобы кабину не забрызгало, а автопилот приведет машину обратно.

– Замечательно. Твой позывной в прошлом – Ригель. Что ж, мы оставим его. Теперь осталось выяснить, какой самолет тебе дать. У меня есть две свободные машины: Т-40 и «ассасин». Что ты предпочел бы пилотировать?

«Не Т-40, это точно, – подумал Каин, уже наслышанный о машине, причем из всего, что он слышал, не было ни одного хорошего слова. – А об „ассасине“ я вообще ничего не знаю, не то что ТТХ, а даже его внешний облик. Разве что по названию можно определить, что его сделали в Халифе».

Каин вдруг обнаружил, что к продукции, тем более военного характера, произведенной вне Конфедерации, он испытывает активное недоверие. И правда, разве может тягаться какая-то метрополия с ВПК объединенных миров?

– Мне без разницы, бригадир, – ответил Иннокент, так и не придя к какому-либо выводу.

– Что ж, тогда это определит твой непосредственный командир.

Оникс нажал на кнопку интеркома и позвал:

– Обер, зайди на минутку.

– Сейчас буду, бригадир…

Через минуту в каюту Оникса вошел Обер, гладковыбритый и вроде даже надушенный крепким одеколоном.

– Вот тебе новичок, зовут Ригель. Посмотри, что за птица, и дай машину.

– Нет проблем.

– Свободны.

Оникс погрузился в чтение каких-то бумаг на своем столе, и пилоты, выйдя из его каюты, зашагали на летную палубу.

– Кем был раньше, Ригель?

– В армии перехватчиком на «протоне», а в наемниках – истребителем на «нейтроне».

– Ясно. У нас тоже только истребители. Сейчас мы с тобой немножко полетаем, а потом я решу, на что тебя сажать.

– Есть принципиальная разница? – усмехнулся Каин.

– Почти никакой, – согласился Обер, – разве что «ассасин» поновее будет, хотя я знаю многих, кто предпочел бы сороковую таратайку.

Так за разговором они вышли на летную палубу, где впритык стояли четыре «шмеля» и уже обозначенные Т-40 и «ассасин».

Палуба не разделялась на правую и левую, как на кораблях флота и даже корабле наемников, «Барс-2» и все шесть истребителей стояли крылом к крылу и соплом к соплу прямо на столах перед шлюзовыми камерами. Места действительно было мало. Возле некоторых машин суетились техники и пилоты, все измазанные в технических жидкостях. Пилоты и впрямь горбатились наравне с механиками.

47

Кернер, уже освоившийся на новом месте, приветливо махнул ему рукой, дескать, держись – и все будет в ажуре.

– Будем летать в реале? – удивился Иннокент, рассматривая побитые жизнью машины.

«Шмели» действительно выглядели побитыми, тут и там на бортах зияли заплаты, бесконечные швы сварки пересекали друг друга. Каин даже боялся представить, что же там внутри, если снаружи живого места нет.

Но, может, «шмели» и выглядели побитыми, но побитыми победителями. На каждом Каин заметил аналоги армейских звездочек по числу сбитых машин противника – белые черепки со скрещенными под ними костями. Не слишком оригинально, зато брутально. И результативность поражала – от пяти до десяти меток.

На их фоне остроносый «ассасин» со складными крылышками, выдвигающимися как перископические антенны, выглядел новорожденной птичкой: всего-то две легко различимые пробоины. Даже Т-40 по сравнению с основной машиной пиратов отличался новизной. Непонятно почему их не оседлали пилоты.

«Неужто и здесь суеверие?» – подумалось бывшему капитану.

– Нет, у нас всего час до прыжка… да и движение в районе слишком интенсивное. На тренажерах покатаемся.

Пройдя мимо самолетов, они оказались возле двух устаревших тренажерных комплексов.

– Залезай в любой…

Каин залез в тот, что стоял к нему ближе, и, потратив немного времени на изучение приборной панели, надел шлем. Тут же включилась знакомая программа, которой бывший капитан не раз пользовался, еще будучи курсантом и далее на службе. Обер уже все подключил, или ею только и пользовались.

Рядом проплывала планета, на ней, прямо напротив, крутилась темная воронка циклона. Вот только вместо одной машины противника – Обера – Каин увидел на своем радаре две вражеские метки. Значит, честной дуэльной схватки не будет. Сам он сидел в бескрылом «шмеле» и не мог хоть как-то сравнять шансы в близкой атмосфере планеты, где можно было попытаться скрыться в облаках, как он много раз делал на тренировках в академии, но тогда он «летал» на «протоне». Обер же жадничать не стал и заказал себе два «протона». Что ж, справедливо, ведь именно они будут им противостоять, если случится столкнуться с силами Флота.

Две метки рванули навстречу, и Каин понял, что никто здесь отмашек давать не станет, и скорее по привычке рванул прочь, в сторону планеты. Даже опомнившись, он не стал изменять курс, решив попробовать использовать тактику своего товарища по эскадрилье, лейтенанта Тома Байрона с позывным Пегас, когда он на одной из тренировок, также уходя от двух преследователей, хотел использовать сильное притяжение звезды, чтобы она нарушила их связь и четкость маневров. Другое дело, что он не успел.

«А я успею», – подумал Иннокент, посмотрев на дальномер, а потом на радар.

Противник на мощных «протонах» его нагонял, но и кромка атмосферы планеты уже вот она, рукой достать…

Противник сперва решил опробовать простой вариант с зажатием в классические клещи, чтобы расстрелять сверху и снизу, но Каин, сам не раз использовавший подобную тактику, постарался вывернуться, мотаясь влево, вправо, вверх и вниз. Но все его потуги не увенчались успехом. Дистанция была еще слишком велика, и противник достаточно легко предугадывал его маневры и успевал вносить поправку, продолжая сжимать клещи. Главное – не попасть под первую же очередь…

«Знать бы, в каком самолете Обер, а где компьютерный фантом», – подумал Иннокент, считая, что от фантома оторваться было бы легче, чем от реального пилота. Но увы. Узнать это сейчас не представлялось возможным. Может, чуть позже, когда проявится характер пилотирования.

– Двойной захват системой наведения, – предупредил бортовой компьютер, и Каин резко крутанулся в сторону, уходя с возможной линии огня. Но противник не стал тратить снаряды.

Один из «протонов» бросился за ним, заходя снизу в попытке отсечь «шмель» от планеты, и даже пустил две ракеты, о чем также предупредил компьютер и порекомендовал произвести отстрел противоракетных средств.

Иннокент произнес соответствующую команду, и как только за хвостом образовалось облако светящихся точек из тепловых и электромагнитных обманок, пошел на противоракетный маневр снова в сторону планеты.

Выйдя из виража и сбросив ракеты с хвоста, Иннокент обнаружил, что один «протон» плотно сидит у него на хвосте, а другой заходит ему с правого фланга. Его поймали в классический «удар хуком», в который он хотел подловить однажды Пегаса на пару с Насосом.

Начался перекрестный обстрел, а у него ни одной ракеты, ни фронтовых, ни тем более кормовых, чтобы хоть как-то отвлечь противника. Пришлось крутиться, действительно, как шмелю, ужаленному пчелой в одно место. Но выйти из перекрестного огня дело нелегкое. Гэпэдэшки «протонов» забрасывали его сотней снарядов в секунду, создавая настоящее облако из взрывающейся стали.

Раз, два, три… «Шмель» продолжало трясти при каждом попадании. Несколько поврежденных управляющих систем автоматически перешли на дублирующие каналы, задымился левый двигатель… и участь его была бы решена в следующие десять-двадцать секунд, если бы «шмель» штопором не вошел в спасительную стратосферу планеты.

Хорошо, что на тренажерах нет искусственной силы тяжести, имитирующей перегрузку, иначе Каин сам не знал бы, сумеет ли он вывести превратившийся в метеор «шмель» из состояния падения в нечто похожее на горизонтальный полет, даже если учесть, что у него не работает один из двух двигателей. Тем не менее, выжимая все из правого и даже дав на него форсаж, Иннокент прекратил бесконтрольный провал и выровнял полет.

Но легче от этого не стало, потому как бескрылая машина, пусть в очень разряженной, но атмосфере, показала весь свой норов. В общем, объездить дикого скакуна проще, чем удержать истребитель класса «космос-космос» на курсе. Каин даже забеспокоился за имитатор, выдержит ли он такие нагрузки, потому как трясся он, как кости в стакане, перед тем как их бросят на стол…

«Протоны» чувствовали себя гораздо лучше, у них все же есть крылья, позволяющие им маневрировать без особого напряга, все системы в порядке, не говоря уже о том, что все двигатели работают исправно. Но тем не менее их тоже потряхивало так, что стрелять прицельно из пушек они не могли, снаряды летели куда угодно, только не в цель.

Осознав тщетность своих потуг, Обер и его фантом приступили к обстрелу беглеца из ракет – идеальное оружие в таких условиях. Каин щедро разбрасывал противоракетные шашки, ведя подсчет выпущенным и сбитым, и наконец добился своей цели: «протоны» выстрелили весь свой ракетный боезапас кроме кормовых.

Теперь нужно было что-то решать. Двигатель в условиях постоянной перегрузки жрал прорву топлива, и оно подходило к концу, еще десять минут – и он сам упадет на планету без посторонней помощи, если не вырвется на орбиту.

«Протоны» снова решили зажать «шмель» в клещи, на форсаже, чтобы не потерять дистанцию, начав расходиться в стороны, и тут Иннокент резко, с небольшим набором высоты свернул вправо, заходя одному из «протонов» в левый фланг.

Каин прекрасно понимал, что у него всего десять-пятнадцать секунд на все про все, прежде чем второй «протон» придет на выручку первому. И перевел «шмель» с получившейся горки в пике на врага, надеясь, что этот самолет пилотирует сам Обер. В падении «шмель» стал вести себя более спокойно, и Иннокент впервые за весь бой наконец нажал на гашетки.

«Протон», попав в беду, попытался сильнее довернуть вправо, чтобы уйти с линии огня и набрать высоту, но его масса сослужила ему недобрую службу, и маневр вышел недостаточно резким. А Каин наоборот достаточно легко сумел подправить курс и все давил и давил на гашетки, расходуя боекомплект и прекрасно понимая, что на вторую машину у него не останется ни сил, ни времени.

Вот второй «протон» уже заходит ему в хвост, компьютер предупредил Иннокента о пеленге, но это ему уже было неважно. Жертва «шмеля», теряя элементы брони, крыло и хвост, стала падать в неуправляемом полете. Каин тут же попытался снова набрать высоту, но двигатель уже не тянул, и он наоборот повел машину вниз, к поверхности планеты, направив «шмель» прямо в черную воронку циклона, решив уйти непобежденным, несбитым.

Но противник не собирался отпускать его просто так. Настигнув «протон», он всадил такую же длинную очередь, и «шмель» рванул в следующую секунду после того, как бортовой компьютер доложил о повреждении топливного бака.

48

Вспышка света больно ударила по глазам, и имитационный тренажер, качнувшись, плавно занял нейтральное положение. Каин чуть не вывалился из тренажера, споткнувшись о бортик. Он был весь мокрый, точно пробежал десять километров, да еще в жарком климате Мексиша.

Обер выглядел нормально, разве что чуть-чуть раскраснелся.

– Неплохо, – сказал он, похлопав Иннокента по плечу. – Признаюсь, я хотел посмотреть, как долго ты продержишься. Обычно вытягивают не больше десяти минут, когда, как ты, дают деру, и того меньше, если бросаются навстречу, точно камикадзе. На моей памяти ты второй за последние пять лет, кому удалось не просто продержаться достаточно долго против двух универсальных перехватчиков, но еще и сбить одного из них.

– Спасибо.

– Так что, сам выберешь машину или все же мне свое слово сказать?

Каин увидел Кернера, который, словно какой-то рефери, жестами показывающий таймаут, изображал букву «Т», тыкая пальцами одной ладони в другую под прямым углом.

– Сороковик возьму.

– Да, наверное, он лучше «ассасина», – согласился Обер. – Что ж, принимай машину. Вполне возможно, что тебе уже завтра придется показать все, на что ты способен, и не в виртуале, а в реале.

Обер ушел, но ему на смену подошли три пилота, до этого возившиеся со своими машинами, чтобы выразить свое восхищение. Каин быстро перезнакомился с ними, узнав позывные.

– Чем тебе «ассасин» не угодил? – спросил Иннокент у Кернера, когда их наконец оставили в покое. – Он вроде получше выглядит.

– Красивая обертка, не более, – презрительно отмахнулся Кернер. – Я уже успел пообщаться с коллегами и узнал, что машину эксплуатируют всего полгода, а с двигателями уже так намучились, что спасу нет. Трижды выходили из строя. Сделаны тяп-ляп и из дерьмовых материалов. Нет, уж лучше на Т-40 летать, он понадежнее будет, да и я его знаю лучше, чем этот ширпотреб.

– Тогда ладно… – согласился Каин. – Пойдем посмотрим машину?

Пилот и механик зашагали к Т-40, устаревшему даже по сравнению со «шмелями» истребителю. Тупорылая тэшка обладала большими габаритами, чем «шмель», и соответственно массой. На вооружении по бокам стояли две одноствольных плазменных пушки ГПД и одна обычная, шестиствольная, в носу.

– Лучше бы наоборот, – поморщился Иннокент.

Он невольно сравнил вооружение со стоящим напротив «ассасином». Вот на нем с вооружением все в норме.

– Откуда он у них вообще взялся? – удивился Каин.

– Боевой трофей… Видишь, фонарь кабины немного несимметричный, с левой стороны решетка более частая.

– Ясно… пилота удачным выстрелом завалили.

– Именно.

Спрашивать, что случилось с прежним пилотом Т-40, не хотелось. Может, его убили в бою…

«А может, его мозги в кашу превратили», – с содроганием подумал бывший капитан.

Каин забрался наверх, чтобы посидеть в кресле и посмотреть на приборную панель, почувствовать штурвал. Здесь он обнаружил старый выцветший и линялый летный комбинезон и шлем. Все это он передал Кернеру.

– Подержи…

– Знаешь, что это? – усмехнулся механик, показав на затылочную часть шлема, где красовалась заплаточка размером с кредитную карточку.

– Уже просветили, – криво улыбнулся Каин.

Ему подумалось, что десять граммов взрывчатки и детонатор не такая уж крупная деталь, чтобы резать шлем и ставить заплатку, все можно сделать более аккуратно. Но потом он понял: это сделано специально, чтобы пилот, каждый раз надевая шлем, видел ее и помнил, что над ним висит этакий «Дамоклов меч», и никогда о нем не забывал.

И без того хмурая улыбка сползла, как только он увидел авионику Т-40.

Половины датчиков явно не хватало, из-за чего работоспособность второй половины оказалась под вопросом.

– Мн-дя… Кернер, на меня можешь не ставить, из боя я не выйду.

– Что такое?

– Сам посмотри…

Механик также приподнялся и с интересом заглянул в кабину.

– Мн-дя… – повторил он за Иннокентом. – Ничего, мы что-нибудь придумаем.

– Думаешь?

– Попробуем. Щас быстро перекантуюсь со стариками, узнаю, что есть и чего нет, – поставим, что не внушает доверия – заменим.

Оставшееся время до «ночи», после того как пиратская банда на грузовике и двух катерах засела в ожидании поживы у одинокой звезды, готовая в любой момент стартовать, Кернер и Каин потратили на то, чтобы довести истребитель до ума. Кернер все же где-то раздобыл особенно необходимые датчики из недостающих. Иннокенту даже подумалось, что он их снял с «ассасина», пока тот бесхозный, но решил не уточнять. Далее они перебрали почти все внутренности, мыли, чистили, подклеивали, подкручивали… Создалось впечатление, что прежний механик и пилот не сильно-то следили за машиной.

Многое, если по уму, следовало бы заменить, но это уже было пределом мечтаний. Что уж тут говорить, никто не считал, что Т-40 способен прожить слишком долго, чтобы окупить даже самые скромные вложения. Даже Каин так не считал, хотя именно ему предстояло пилотировать эту развалюху, где все текло, трескалось и отваливалось от старости.

– Осталось только протестировать вживую, – произнес Каин, когда закрыл последний щиток и отошел в сторону, чтобы еще раз окинуть взглядом уже почти родной сороковик. Ведь столько труда в него уже вбухали, а сколько еще предстоит вбухать, если ему все же каким-то чудом повезет и его не собьют в первом же бою.

– Это уже утром.

– Угу, – буркнул он и потянулся, разминая нывшие от усталости мышцы. Уже очень давно он так много не работал.

Если бы Каин Иннокент знал, что будет утром, то он наплевал бы на свою усталость и из кожи вылез вон, но настоял бы на ночном тестовом полете. Но он только что поступивший новичок, да еще и «дерьмо», так что ради него лишний раз шевелиться точно никто не станет.

49

Проснулся Иннокент от дикого визга, выворачивающего все внутренности.

– А?! Что?!

Кубрик, в довершение звука чуть притихшей сирены, озарялся красными всполохами сигнальной лампы. Взгляд скользнул по циферблату часов – без пяти минут четыре утра.

– Керн, что за черт?!

– Тревога. Скорее всего, боевая.

– Да? А может, учебная?!

– У нас нет учебных тревог…

– Может, тогда…

– Лучше поторопись. Оникс не из тех, кто прощает даже самые мелкие недочеты.

Сам Кернер уже наполовину оделся, и Каин последовал его примеру. Поскольку тревога боевая, он надел гигроскопическую поддевку под летный комбинезон и поспешил на летную палубу. Там уже все были на месте и облачались в эти самые летные комбинезоны, что поспешил сделать и Каин.

Корабль интенсивно маневрировал, выходя на нужный вектор и готовясь к гиперпереходу.

Одетые пилоты встали перед командиром группы – Обером, также полностью экипированным для летной работы. К пилотам, чуть в сторонке, пристроился и Каин, поняв, что сейчас дадут вводную. И не ошибся.

– Наша цель – торговец. Среднетоннажный грузовик. По сведениям разведки, его неплохо охраняют. Сообщается, что нам может противостоять от восьми до десяти машин, предположительно «соколы».

«Уж не с ребятами ли из „Барса“ мне придется столкнуться?» – с легкой тошнотой подумалось Иннокенту.

Уж чего-чего, а драться с еще вчерашними товарищами ему не хотелось, и он надеялся, что этого не будет. Ведь Каин не опробовал свою машину даже на тренажере! И не знал, что от нее ожидать.

– Наша задача, как и всегда, – прикрыть абордажные шаттлы. Это все. По машинам!

Пилоты тут же разлетелись по своим «шмелям», только Каин остался.

– Командир… – замялся он, с непривычки называя пирата «командиром».

– Это правильно, я с тобой хотел поговорить наедине, – кивнул Обер. – Ты пойдешь со мной, причем ведущим.

– Э-э… Командир, я ни разу не летал на Т-40! И вы хотите отправить меня сразу в пекло?!

– Именно. Заодно облетаешь птичку. Нет лучшего способа узнать, чего стоят машина и ты сам как пилот, чем пилотаж в боевой обстановке.

– Но…

– Я больше ничего не желаю слышать, Ригель. Садись в тэшку и запомни, если я почувствую, что ты симулируешь…

Обер красноречиво перевел взгляд на шлем. Иннокент невольно посмотрел на него и увидел уже ненавистную заплатку в затылочной части.

– Ты понял меня?

– Понятнее не бывает…

Бывший капитан забрался в кабину Т-40, подключился к системам жизнеобеспечения и запустил систему диагностики.

– Бля… – только и выдохнул он, когда на дисплее стали появляться результаты, из которых «отлично» высвечивалось не более чем в десяти процентах от проверяемых систем.

Причем большинство из тех «отлично» относилось не столько к самой машине и ее системам, сколько к таким показателям, как уровень топлива, боекомплект, система вооружения, противоракетные средства, система жизнеобеспечения. То есть топлива залейся, снарядов и противоракетных шашек – завались, пушки в рабочем состоянии и не заклинит. И можно надеяться, что не задохнешься… Зато все остальное, мягко говоря, оставляет желать лучшего: «норма» – тридцать процентов, остальные – «удовлетворительно».

Иннокент подозревал, что из программного обеспечения бортового компьютера просто удалили такое понятие, как «неудовлетворительно». Но даже с такими результатами теста в армии его никто бы не выпустил в полет, даже наемники так не поступили бы. Но то пираты, им все пофигу, а значит, можно и даже нужно. Не факт, что у остальных тесты показали лучшие результаты готовности машин к полету.

Корабль перестал маневрировать, соответственно вектор найден, курс рассчитан и начался предпрыжковый разгон.

– Готовность два…

Самолеты погрузились в стартовые ячейки в ожидании прыжка.

Прыжок – и они оказались в другой, незнакомой системе, в какой именно, их никто не просветил. То ли из-за режима секретности, то ли просто за ненадобностью загружать мозги лишней информацией. И действительно, зачем простому пилоту знать, где они пошалили?

Грузовик трясся, вырываясь из гравитационного поля звезды, и вибрировал так, что у Иннокента зародились большие сомнения, удастся ли ему это сделать. Но нет, пара минут – и тряска прекратилась.

– Готовность один.

Грузовик понесся к добыче, наверняка тоже только-только вышедшей из гиперперехода. Пираты рассчитывали этот момент очень точно, стараясь не отсвечивать слишком долго.

– Старт!

50

– Обер – Ригелю, давай, притрись к правому шаттлу.

– Понял…

Каин приблизился к одному из шаттлов, наблюдая за процессом с некоторым ощущением дежавю. Он уже и вправду видел все это не так давно, даже участвовал, но на стороне наемников, которые, как и он, тогда спешили наперерез пиратам.

Два пиратских катера, прикрывающих шаттлы, открыли мощный заградительный огонь, и восемь «соколов» наемников, разделившихся на две группы по два звена, поспешили войти в «мертвую зону» между катером и шаттлом.

– Теперь наша работа, – сказал Обер в эфир. – Поехали! Ригель, не спать! Работай с Джеймсом Бондом.

– С кем?!

– Твоя метка ноль-ноль-семь, понял? Я работаю с восьмым.

– Понял тебя, Обер, моя метка ноль-ноль-семь. По какой схеме работаем?

– Что хочешь предложить? – дал право выбора Обер, не столько и вообще не потому, что Иннокент ведущий, а просто потому, что он новичок и всех пиратских маневров не знает.

– Я хорошо знаком с маневром, когда противнику позволяют сесть на хвост, а потом…

– Отлично, Ригель, работаем по схеме «Танец фламинго».

Какая связь между взаимной подставой и фламинго, Иннокент не уловил, но делать нечего, и бывший капитан поддал газу на сопла Т-40.

Пилотируя, Каин мысленно, но очень витиевато матерился, как это могли только пилоты. Ну как можно выходить в реальный бой на не опробованной машине?! Все свое внимание он сосредотачивал на самом пилотировании, потому как это было очень необычно, тэшка то и дело выкидывала какие-то фортели, то с рулями что-то не так, то с тягой… и за ней требовался глаз да глаз. А ведь через минуту начнется мочилово! И скорее всего, если ничего не предпринять, не освоиться, мочить будут его.

– Начинаем танец…

Самолеты противных сторон сблизились, произошла короткая перестрелка, не принесшая никому никаких дивидендов, и пошли на встречный разворот. Тут сороковик повело, нештатно сработали рули, и машину закрутило. Каину пришлось приложить изрядные усилия, чтобы выровнять полет. Стоило ему только обрести контроль над тэшкой, как он увидел, что Бонд, Джеймс Бонд сидит у него на хвосте.

– Обер – Ригелю, рано подставился…

– Я не подставлялся… машина сама так решила – подставиться…

– Понял… работаем дальше… Бегай пока.

– Понял. Ничего другого мне и не остается.

В общем-то неважно, как связать машины противника, самому сесть на хвост или позволить противнику сесть на хвост тебе (последний вариант хуже, так как нужно следить, чтобы тебя не уделали слишком быстро, а точнее, чтобы совсем не уделали), главное, что он так или иначе связан и абордажные шаттлы почти без проблем под прикрытием катеров подбираются к своей цели.

Вопрос в том, сколько у них времени до того момента, когда в зоне пиратских действий появится корабль Флота и не попытается пресечь безобразие самым жестким способом…

Каин Иннокент на пределе своих возможностей уходил от «сокола», и впрямь точно одноименная хищная птица, бросающаяся на неуклюжую жертву. И непонятно, каким чудом бывшему капитану удавалось уйти с линии огня.

Он действовал бездумно, на одних инстинктах, лишь краем сознания реагируя на внешние данные и бормотание бортового компьютера. В этом неописуемом состоянии, когда словно на каких-то энергетических уровнях происходит слияние человека и машины, он больше полагался на свои чувства, ощущения того, что может, а чего не может Т-40.

Каин вдруг подумал отстранившейся частью сознания, наблюдающей за всеми его действиями точно со стороны, что более полного контакта с машиной, большего взаимопонимания, да-да, именно взаимопонимания, у него еще никогда не было.

Но как бы ни было велико взаимопроникновение двух сущностей, живого и неживого, более совершенная техника достанет рано или поздно. Снаряды и так уже проносятся в опасной близости, еще немного – и они угодят точно в цель.

– Обер – Ригелю, ты еще жив?

– Ага… вашими молитвами…

– Хорошо. Я посадил себе на хвост восьмого… хотя пришлось повозиться, слишком уж он дурной оказался.

«Мне бы твои заботы!» – хмыкнул Каин.

– Начинаем отработку маневра, Ригель… Давай вектор.

Стоило только отвлечься от пилотирования, немножко разорвать связь с машиной, как тут же последовало наказание, и по борту сороковика дважды ударило. Машину повело, на четверть упала тяга, и чтобы его окончательно не расстреляли, как в тире, Каину пришлось снова все внимание переключить на управление.

– Вектор! Назови вектор! – продолжал требовать Обер.

– Семнадцать – сорок пять! – выкрикнул в эфир Каин, даже не глянув на радар и не зная, сможет ли он сам выйти на данную линию. – Время выхода – тридцать секунд!

– Понял… действуй.

Рыча от злости, боли и напряжения, срываясь на хрип, Иннокент пилотировал Т-40 так, что казалось, выжимал из него то, чего даже конструктора не закладывали.

А вот и вектор 17–45.

– Обер – Ригелю, захожу сверху тридцать пять градусов.

– Вижу…

– Готовься принять подарок.

– Готов…

Сначала мимо пронесся «шмель» Обера, а вслед за ним, уже в непосредственной близости, прямо перед Иннокентом – «сокол». Каин, с винтом уходя от своего противника, устремился за наездником Обера и, только поймав цель в перекрестье прицела, застучал из пушки.

Скорострельность одноствольной ГПД просто удручала, и Каин подключил дополнительные пушки и сделал осевой винт, создавая тем самым широкий разброс заградительного огня. Ему повезло, один из снарядов из ГПД повредил двигатель «сокола», из-за чего скорость его сильно упала, и две четырехстволки забросали противника снарядами, снося крылья, хвост и дырявя борт.

Поразив противника, Каин тут же пошел на вираж, пытаясь оторваться от своего наездника. Впрочем, он уже был свободен и мог методично добить «сокол», но не стал.

Стоило только наезднику Обера осознать, что он сам стал свиньей, и начать метаться из стороны в сторону, уходя от огня тэшки, «шмель» Обера пошел на крутой разворот, чтобы сбросить самолет с хвоста Т-40. И это ему удалось.

– Молоток, Ригель!

– Спасибо…

– Давай теперь за восьмым!

Иннокент быстро нашел Обера, убедился, что рядом нет никого, кто ему мог бы угрожать, никому не требуется экстренная помощь, у всех идут ровные дуэли, и погнался за «соколом» под номером 008, заходя бедняге наперерез.

Ощутив себя в ловушке, наемник попытался удрать, но ничего не вышло. Обер нагнал его и расстрелял из пушек так, что клочья полетели. Пилот успел покинуть свою машину всего за пару секунд до взрыва.

– Так-то! Возвращаемся.

– Есть, – повернул Каин к авианесущему грузовику.

Бой в космосе с наемниками был закончен со счетом пять к двум. Причем все пираты были живы, чего не скажешь об охранниках. Двоих из них точно завалили насмерть.

Абордажные шаттлы, несмотря на все потуги команды опасно маневрировать и отстреливаться (их огневые точки были подавлены огневой мощью катеров), успешно стыковались и уже начали проникновение на борт. Дело сделано и осталось за малым: выбить уже контрабордажную команду и угнать грузовик.

51

Но этому, как видно, собрался помешать корабль Флота. Он уже спешил к месту сражения, и первые «протоны» выскакивали из стартовых ячеек на его борту.

Каин подумал, что у них нет шансов выстоять против двадцати тяжелых перехватчиков силами двух «шмелей» и одной тэшки, даже с учетом хорошей огневой мощи двух катеров.

Но оказывается, к месту схватки спешил не только корабль Флота, но еще и одна пиратская бригада в составе грузовика с теми же шестью самолетами и двумя катерами! Вот это уже сила, с которой кораблю Флота волей-неволей придется считаться.

– Хорошая была драка, а будет еще лучше! – выкрикнул возбужденный от переизбытка адреналина в крови Обер.

Каин, наоборот, точно ватный стал. Т-40 залетел в ячейку на автопилоте, Иннокент не рискнул бы выполнять эту операцию самостоятельно, так сильно у него дрожали руки.

Пройдя все шлюзовые мероприятия, самолеты один за другим оказывались на палубе, где к ним тут же бросались немногочисленные механики и члены экипажа, не занятые в управлении кораблем, на время боя переквалифицировавшись в заряжающих. Они подтаскивали картриджи со снарядами, загружая их в нужные короба, дозаправляли самолеты.

Механики определяли, насколько критичны полученные повреждения. К немалому удивлению Каина, Кернер показал палец, задранный кверху.

– Самолет в норме!

– У меня тяга хромает… – буркнул Каин.

– Все нормально. Поврежденная система перешла на дублирующий канал, а хромает из-за того, что течет…

С этими словами Кернер открыл один из щитков и залил все пеной из огнетушителя.

– Повоевать еще сможешь, а у нас каждая машина и пилот на счету. Видал…

Кернер кивнул в сторону, и Каин увидел, как один из пилотов, вернувшихся на совсем уж избитых «шмелях», – как только дотянули? – вытащив видимо короткую и оттого несчастливую палочку жребия, забирался в кабину «ассасина».

– Да какой из меня пилот?! Я дохлый как… как не знаю кто!

– Это дело поправимое.

Механик вытащил из кармана комбинезона блестящую фляжку с выгравированным на ней черепом, открутил крышку и дал ее Иннокенту.

– Сделай пару глотков. Не больше.

– Что здесь?

– Тебе лучше не знать. Но выпить нужно. Пара глотков – и ты снова бодрый, как… как не знаю кто, – усмехнулся Кернер.

С сомнением понюхав жидкость, спиртным, к его удивлению, не пахло, разве что совсем чуть-чуть, Каин все же сделал один глоток, решив не злоупотреблять неизвестно чем, и поморщился. Горечь невообразимая.

– Фу… хрень какая… Хоть бы подсластил эту бурду, что ли?

– Нельзя. Из-за этого все свойства теряются. А я все же поставил на тебя и выиграл.

– Поздравляю…

– Ну как?

– Что – ну как?

– Чувствуешь улучшение?

– Да… как будто, – кивнул Каин, ощущая, как испаряется тяжесть усталости и нервного перенапряжения, до этого давившая на него. – Будто крылья отросли…