Текст книги "Время собирать камни. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Кумин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 53 страниц)

– А почему бы с первой группой один на один не помахаться, а потом со второй? – спросил Лягушка. – После чего спокойно раздолбить шаттлы.

– Заманчиво, но, увы… слишком много факторов, не поддающихся прогнозу. К тому же сейчас не до объяснений.

С этими словами Каин быстро выделил шестерых пилотов, коим предстояло атаковать шаттлы, в основном не очень умелых в бою, в том числе и Лягушку, им всего-то и надо, что на максимальной скорости добраться до цели и пустить ракеты. А остальные, объединившись в одну группу, по приказу камрад-полковника устремились в сторону эскадрильи с малого крейсера «один».

– Болт…

– Слушаю, Ригель.

– Видишь, немного обособленно идет группа из четырех машин?

– Да.

– Берем их.

– Вдвоем?

– Ага. Пускаем на них свои тяжелые ракеты, все четыре.

– Понял.

Пилоты распределили между собой цели, на половинной дистанции произвели пуски и тут же пошли вдогонку.

Жертвы тут же ушли в противоракетные маневры, отстреливая обманки. Но тяжелые ракеты на эти уловки не реагировали. Они были достаточно медлительны, чтобы повторять все маневры целей, не «срываясь», чтобы потом резко менять курс, снова увязываясь за целью. Нет, эти ракеты сближались медленно, но верно, и запас хода у них был будь здоров, именно на это свойство и рассчитывал Иннокент.

– Берем тех, что посильнее… – добавил Каин.

– Понял.

Бывалые пилоты выбрали тех, кто достаточно успешно отбивался от ракет, с ними следовало покончить как можно скорее.

Пока они нагоняли выбранных противников, одна ракета нагнала-таки свою жертву и подорвала ее. Другой отделался легким испугом – подорвал ракету противоракетой в опасной от себя близости.

Иннокент сблизился со своей жертвой, пустил еще две ракеты уже для ближнего боя в направлении по правому борту и снизу, а сам стал заходить с левого и чуть вверх. К этому моменту его жертва разделалась с тяжелой ракетой и инстинктивно дернулась от еще двух посланцев вверх и влево. Тут-то его Каин и поймал, засадив длинную очередь. Брызнул колпак кабины, и «протон» завертелся в неуправляемом полете.

На Иннокента насел один из «слабачков», так же отстучав очередь из пушки и пустив две ракеты. В свою собственную ловушку Каин не попался, отследив, куда направился его противник, и пошел в противоположную сторону – на ракеты, обильно пуская шашки.

Осколки обеих ракет, взорвавшихся в опасной близости, пробарабанили по броне, и Каин сделал резкий разворот в сторону противника, вновь приноравливающегося для следующей очереди, но сам вновь пустил ракету и только потом начал стрелять из пушки.

Противнику не повезло. Один из снарядов повредил систему отстрела противоракетных шашек. Пустить оставшуюся противоракету конфедерат не смог, не тот угол атаки и слишком близко, чтобы развернуться… В общем, изначально ракета-пугач подорвала один из двигателей «протона» конфедерата. Приблизившись, Каин размолотил ему второй.

– Ригель – Болту: справился?

– Без проблем.

– Тогда продолжим…

Время уходило, и, кроме того, их объединенные эскадрильи тоже понесли потери. Двое сбиты, еще один окрасился в оранжевый цвет неустранимых повреждений, наподобие тех, что нанес Каин своему визави. Плохо. Ему даже на корабль не вернуться.

Но делать нечего, нужно драться дальше. Радовало только то, что они изрядно покромсали противника. Ракеты дальнего радиуса действия стали для конфедератов неприятной неожиданностью. Их взрывы оказывались слишком мощными и доставали цель, в то время когда обычная ракета просто осыпала борт осколками, как стену горохом.

И вот новая схватка. Иннокент дрался, можно сказать, на автомате, давая команды бортовому компьютеру в ответ на его запросы, переключаясь на резервные каналы управления, когда пробивали основные. Часть его сознания отслеживала шестерку атакующих самолетов, и с каждой секундой становилось ясно, что в его расчет вкралась ошибка – они слишком завязли и не успевают разделаться со своим противником, чтобы прикрыть пилотов, атакующих шаттлы.

Атакующим на перехват шли двенадцать машин, вполне достаточно, чтобы остановить их. Что уж говорить, хватило бы и шести. Их перехватят раньше, чем они успеют пустить ракеты, и никто из этой шестерки даже не додумался сделать небольшой крюк в сторону от перехватчиков, чтобы оторваться и дождаться помощи, – перли по прямой, и предупреждать уже поздно, дюжина конфедератов уже заходит в хвост.

Остальные пилоты с крейсера «два» двигались к месту боя пиратов с эскадрильей с крейсера «один». А зря. Соотношением восемь на восемь пиратов точно не испугать. Именно таким оно стало, когда они подоспели, а в эскадрилье с крейсера «один» не осталось ни одного боеспособного «протона».

И снова бой.

Только лишь колоссальный опыт и невероятная дерзость не позволили корсарам проиграть и даже понести равные потери в этой схватке, где каждый имел кучу повреждений от предыдущих схваток, уже изрядно опустошенные короба с боеприпасами и пустые подвески от ракет. Из их восьми машин осталось пять, но зато восемь машин конфедератов уже не могли сесть им на хвост, когда они помчались выручать своих.

Тем временем пилоты, шедшие атаковать шаттлы, увидев, что их нагоняют и вот-вот начнут стрелять в спину и пускать ракеты в двигатели, произвели пуски на предельной дистанции и завязали неравную схватку. Сразу же произошел взрыв одного из «протонов», и, как понял камрад-полковник по данным своего БК, погибший был из числа корсаров.

«Ч-черт», – выругался Каин.

Он бы пустил ракеты по шаттлам только в самый последний момент, когда по ним уже открыли бы огонь, а ракеты вот-вот нагонят.

– А эти сразу… Нервы не выдержали, но, может, еще есть надежда.

К моменту, когда они подошли на выручку своим, три из пяти шаттлов разнесло на части, но и двух вполне достаточно, чтобы преградить дорогу начавшему разгон крейсеру.

– Ригель – Лягушке…

– Да…

– Выходи из кучи.

– Я занят…

– Я что сказал! Давай, делай свой коронный лягушачий прыжок – и мигом к шаттлам! Вы не сделали свою работу!

– Понял, но…

– Я их отрежу.

– Выполняю…

Лягушка и впрямь в самый последний момент сделал такой крутой разворот, что потерял сознание на добрых десять секунд. Именно столько времени его машина, взятая под контроль автопилотом, летела совершенно в другую сторону от цели, пока очнувшийся пилот не взял управление на себя и не развернул «протон» на нужный курс.

Каин Иннокент, как и обещал, отрезал от него конфедератов и удерживал на себе до тех пор, пока камрад-лейтенант Овсеттер не ушел далеко настолько, что преследовать его не имело смысла.

Через бесконечно долгих полторы минуты, пока Иннокент не давал себя убить, на радаре пропали метки последних двух шаттлов.

– Я сделал их! – радостно отчитался Лягушка.

– Молодец… Возвращайся, и побыстрее.

– Уже…

Камрад-полковник Иннокент переключился на «Неустрашимый».

– Камрад-адмирал, задача выполнена, шаттлы уничтожены. Потери…

– Вижу… Молодцы… Готовьтесь возвращаться по правому борту, повторяю: по правому борту. Левый разбит…

– Вас понял… по правому борту.

«Неустрашимый» начал разгон, выходя из битвы с легкими крейсерами, продолжавшими его обстреливать. Каин даже боялся представить, что стало с их кораблем. Удивительно, что он вообще еще цел, и еще более удивительно – на ходу, в отличие от одного из его противников, кажется, под номером «один», выполнявшего маневры слишком медленно, но зато «второй» не отставал.

Крейсер притормозил совсем чуть-чуть, ровно настолько, чтобы пять оставшихся разбитых «протонов» с огромным риском сумели влететь в свои ячейки. Риск оказался слишком велик, и одну из машин при попытке войти в ячейку огненным шлейфом размазало по борту.

Стоило ли оно того? Да. Ведь к месту боя уже шел линкор, и, задержись они еще чуть-чуть, не ушел бы вообще никто.

11

В своем только что отстроенном домике у реки, на Ассалте, Каин Иннокент не пробыл и суток, когда его вызвали в так называемый президентский дворец. Скорее его можно было назвать особняком в три этажа или же виллой.

К слову сказать, помимо президентского дворца полностью готовыми к эксплуатации зданиями во всем городе были только два десятка баров да дюжина публичных домов, быстро заполнявшихся работницами. А также казарменные гостиницы, где в номерах, по старой флотской традиции называемых кубриками, по четыре человека отдыхали отпускники. Но в кубриках они только ночевали, все остальное время люди проводили в тех самых барах или со жрицами любви, чьи клиенты записывались к ним на прием за две недели.

Поскольку отстроенных помещений всем не хватало, за кирпичными домами раскинулась палаточная часть города.

– Камрад-президент… – промолвил Каин, гадая, зачем Виктор Баренцев вызвал его к себе.

Поводов не так уж и много. Собственно, Иннокент по большому счету не видел ни одного. Ну, он доверенный человек камрад-президента, и что? Пригласил поговорить за жизнь? Нет, Оникс не из таких людей. Это жесткий, даже жестокий человек, а подобные разговоры по душам – признак слабости. Он говорит не больше, чем нужно знать для успешного выполнения задания.

«И вряд ли по поводу прошедшей операции, – продолжал размышлять Каин. – Все рапорта написаны. Разве что он хочет дать мне какое-то новое поручение».

– Ригель… проходи, садись, – указал Оникс на кресло напротив своего стола, заваленного бумагой, на котором стояли сразу два компа. – Не стой истуканом. Выпьешь чего?

– Не хочется.

– Как все прошло?

– Если вы о налете на Прерию, то, если учесть, что я потерял шестнадцать пилотов из двадцати, вряд ли это можно считать хорошим результатом.

– Вот и я про что…

– Э-э…

– Не напрягайся, – не очень-то весело хохотнул Оникс и так же грустно улыбнулся. – Твоей вины в этом нет. Более того, ты сделал все возможное в тех условиях, я даже тебя потом награжу за эту операцию… Один мой художник-геральдист как раз орденскую и медальную систему разрабатывает.

«Ну да, куда же без этого в любом уважающем себя государстве», – с легкой усмешкой подумал Иннокент.

– Я, собственно, почему об этом заговорил… Похоже, старая тактика больше себя не оправдывает. Конфедераты приходят слишком быстро. Вообще, можно считать чудом, что вы вырвались… особенно если учесть, что крейсер чуть не развалило.

– Ваш брат Дмитрий – хороший адмирал. Вывернуться из-под пушек двух крейсеров, пусть и легких, при этом один из них хорошо повредив, это надо уметь.

– Да, это он может, когда прижмет, – согласился Оникс. – Потому и камрад-адмирал, а не из-за того, что мой брат… по крайней мере, не в первую очередь. Но я пригласил тебя не для разговоров о моем брате. Поскольку тактика нападений стала чересчур накладной, нужно переходить к другим способам политического давления.

С этими словами камрад-президент Баренцев достал общую карту звездного неба, заселенного людьми, и, расстелив ее на столе, пододвинул ближе к Иннокенту.

– Видишь вот эти кружочки? – указал он на кружки красного цвета, в которых заключались звезды.

– Да…

– Это системы, которые уже так или иначе находятся под моим контролем.

– Ого! – невольно восхитился Каин, насчитав двенадцать кружков.

– Это не так уж и много. Особенно если учесть, сколько зачеркнуто…

Зачеркнутых крестиком насчитывалось семнадцать штук. Не требовалось много времени и мозгов, чтобы понять, что здесь выборы кандидаты Оникса проиграли. В кружках в большинстве своем были колонии от небольших союзов, федераций, а то и вовсе независимых метрополий, особенно остро чувствующих беззащитность, потому как эти образования не имели мощных флотов.

Каин подумал, что, когда все начнется, многие такие «бедные родственники» присоединятся к Ониксу добровольно, без всякого вмешательства с его стороны.

А вот среди зачеркнутых планет в большинстве своем колонии Конфедерации Миров. Самого мощного и динамично развивающегося государственного образования.

– Имеющегося в наличии слишком мало, чтобы создать свою империю…

– Империю?! – воскликнул Иннокент, хотя, признаться, он уже догадывался, для чего именно собираются планеты.

– Ну да, – кивнул Оникс. – Империя, союз, федерация… названий много, но суть одна. Я собираю камни теперь уже не в виде кораблей, а планет, которые станут фундаментом нового государства в противовес Конфедерации.

– А как же…

– Пираты?! – засмеялся Оникс. – Они расходный материал. Цемент для скрепления моих камней. Космические корсары, собственно, станут катализатором, и борьба с ними будет основной идеей, благодаря которой и должно произойти объединение планет.

– Получается какая-то война самого с собой… одна рука пытается завалить другую.

– Именно. Согласись, что так гораздо легче победить, подставив одну из сторон.

– Но зачем?

– Зачем? Вот это уже следующий этап, и ты его узнаешь только в свое время, не раньше и не позже. Итак, на чем я остановился?.. Вспомнил. Миры, которые уже есть в моей копилке, все аграрные с самым минимумом технологического развития. Они по сути нужны исключительно для количества и из-за неплохого живого потенциала, там много молодежи… А молодежь горяча, порывиста и жаждет приключений. Я сам таким был… Им до тошноты надоели свои пустынные миры, и они хотят повидать вселенную, почувствовать себя чем-то большим, причастным к чему-то большому, великому.

«И ты обеспечишь их такими приключениями, что им потом самим дурно станет», – подумал камрад-полковник.

– Зелеными кружками отмечены миры, которые в течение полугода стопроцентно станут нашими, как только там пройдут выборы.

Иннокент насчитал таких четыре и среди них быстро нашел Прерию, планету от Конфедерации, остальные от прочих миров.

– В итоге мы можем рассчитывать на союз шестнадцати планет.

– А эти желтые? – показал Каин на соответствующие кружки также в количестве четырех штук.

– Желтыми кружками отмечены миры, которые требуется взять под контроль во что бы то ни стало, – пояснил Виктор Баренцев. – Но главный камешек из них вот этот – Касабланка. Мы можем не взять остальные три, но этот нужен кровь из носу! Если мы не возьмем его, но возьмем три этих, они все равно не компенсируют его, и дальше можно не продолжать. Все потеряет смысл.

– Почему?

– Этот мир единственный из числа новоразвитых, на котором есть хоть какая-то производственная база. Но главное то, что всего год назад здесь построили орбитальную ремонтную станцию.

«Ну это яснее ясного: корабли нужно где-то ремонтировать», – понял Каин.

– А что требуется конкретно от меня, камрад-президент? – спросил Каин Иннокент, действительно не понимая, что от него нужно. Но ведь нужно, иначе бы Оникс не стал бы ему ничего рассказывать, тратя свое драгоценное время и посвящая в довольно опасные тайны. Опасные в первую очередь для самого Каина, уже потом для Оникса.

– Ты должен помочь мне взять Касабланку. Надавить силой на нее мы не можем, хотя я предпочел бы надавить именно на нее, а не на Прерию, но, увы, тут базируется несколько кораблей Второго Флота Конфедерации, и подобная затея изначально обречена на провал. Потому нужно действовать исключительно политическими средствами.

– Что же там должен делать я, если учесть, что абсолютно ничего не понимаю в политике?

– Тебе все объяснят на месте, что да как. Главное, у тебя есть мозги, которыми ты к тому же умеешь пользоваться, а не просираешь их, балуясь спиртным и дурью, что большая редкость. А именно такие люди мне нужны, и как можно больше на Касабланке и других мирах, за которые я веду борьбу… А на Касабланку едешь именно ты, поскольку предельно четко знаешь, для чего это нужно, и потому сделаешь все возможное и даже невозможное.

– Я, конечно, благодарен вам за доверие, камрад-президент, и приложу все силы, но, если вы не забыли, я вроде как занесен во все картотеки, и стоит мне где-то появиться, как…

– Это не проблема, – небрежно отмахнулся Оникс. – В частности на Касабланке, если не будешь сильно светиться, а тебе не придется, ты же не активист какой, будешь чист перед Законом, как слеза младенца.

И снова Иннокент поразился тому размаху, с каким действовал, в общем-то, в своем еще не таком далеком прошлом обычный капитан – командир рейдера, даже не корвета и не фрегата, не говоря уже о более тяжелых кораблях…

Ведь тут требовались гигантские, очень подробные знания в столь разных областях, что голова кружится от одного перечисления: политика, экономика, социология, разведка, контрразведка и многое другое… А чтобы все это спаять друг с другом в единую систему, требовались недюжинные организаторские способности. Все это он вряд ли мог получить во время учебы в Академии и непосредственно на службе. Значит, скорее всего, изучал самостоятельно по ходу дела.

«Даже странно, что к сорока годам с такими талантами тактика и стратега он оставался всего лишь капитаном, а не полковником или хотя бы майором, – поразился Каин. – Странно, что он вообще не добрался до адмиральских звезд!»

Каин даже хотел спросить у Оникса о причине такого низкого звания на службе во Флоте, но удержался. Вдруг тут что-то личное? Опять же у подобных умников всегда плохие отношения с начальством, что плохо отражается на карьере прежде всего самого умника.

Но Каин не удержался от другого вопроса:

– И как вам только удалось все это организовать?! Да еще держать все в своих руках, отслеживать и направлять…

– А вот этого тебе лучше до поры до времени не знать, Ригель, – усмехнулся Виктор Баренцев. – А то вдруг все же попадешься в руки АГБ. Если у них есть хорошие аналитики, то все про это они уже так или иначе знают, – указал он на карту, – по крайней мере догадываются, и ничего нового ты им не скажешь. А вот что да как…

– Понятно…

12

Главы Агентства государственной безопасности Борис Кемран и Разведывательного управления ВКФ Ричард Ленский в который раз встретились на планерке у генерального секретаря Сената Конфедерации Тимоша Шаттолворда, что не прибавило ни тому, ни другому хорошего настроения, а, точнее говоря, вконец его испортило.

– Я до сих пор не понимаю, почему я вас не уволил! – кричал на них генеральный секретарь. – Вот уже сколько месяцев я слышу от вас обещания найти и покарать пиратов, и что?! Обещания остаются только обещаниями! Пираты творят что хотят, погружая наши миры в хаос! О нападении на Прерию я вообще молчу! Они совсем страх потеряли, если нападают уже на внутренние миры!

Главы разведок сидели ровно, не двигаясь, с каменными выражениями лиц. Сказать им действительно было нечего. Они также прекрасно понимали состояние генерального секретаря. Осталось совсем немного времени до выборов в Сенат, и Шаттолворд не проходил не то что в генеральные, но даже в обыкновенные сенаторы даже по самым оптимистичным прогнозам. Шла предвыборная гонка, и его политические противники умело играли на неспособности действующей власти разобраться с пиратским беспределом.

Сколько-нибудь исправить критическое положение могло уничтожение пиратской угрозы или на худой конец ее минимизация. Но как раз в этом направлении никаких положительных подвижек не было и не предвиделось в ближайшем будущем.

– Вам не хуже меня, а точнее лучше, известно, что у пиратов появился предводитель, некий Оникс! Так убейте его, и пираты развалятся на мелкие независимые банды, никак не связанные между собой, и их-то уже не составит труда отловить и уничтожить! Ну, что вы смотрите на меня, как сфинксы на пустыню?!

– Это так, господин генеральный секретарь, – кивнул директор АГБ, – и мы работаем над этим. Но должен заметить, сэр, что у пиратов слишком хорошо поставлена служба контрразведки. Наше агентство теряет всех своих агентов еще на начальном этапе внедрения. С вербовкой тоже проблемы. Всех завербованных добровольно или насильно также довольно быстро выявляют и нейтрализуют.

– Проклятье… Ну а вы, мистер Ленский, что скажете?! Уже всем известно, что пираты обосновались на какой-то планете… Как ее они назвали? Ассалт?

– Так точно…

– Ну так разбомбите их, если у вас ничего не получается с устранением этого ублюдка! Я даю санкцию на самые решительные действия.

– Это не так просто, сэр…

– Почему, черт бы вас побрал?!

– После того случая – боя с пиратами у звезды Х-45… нужно кардинально пересмотреть тактику ведения боя, господин генеральный секретарь. Иначе ситуация может повториться.

Тимош Шаттолворд помрачнел лицом. Он видел кадры того боя, когда Флот лишился почти трех ударных эскадр. Пираты атаковали их брандерами в самый сложный момент выхода кораблей из звезды, когда они только-только преодолевают притяжение и еще слабы, почти слепы и беззубы.

Протараненные корабли просто падали на звезду и сгорали. Понятно, что стоит только сунуться в пиратскую систему – и этот кошмар повторится, тем более что, как стало известно, сил у пиратов для обороны своей планеты более чем достаточно. Значит, жертв от такой атаки будет очень много, а прорвавшиеся корабли уже не смогут справиться с пиратским флотом из-за высоких потерь.

– И долго вы еще будете разрабатывать эту тактику?

– Извините, сэр, но этот вопрос не в моей компетенции, а в ведении тактического центра при штабе Флота.

– Проваливайте… – махнул рукой генеральный секретарь, и главы двух могущественных разведок покинули его кабинет.

– Кажется, у нас еще одна проблема наклевывается, которую он, скорее из-за расстройства чувств, просто забыл нам озвучить, – сказал Борис Кемран.

– О чем ты?

– Твои аналитики не делали тебе доклад о политических настроениях на атакованных пиратами планетах?

– Им и без политики есть чем заняться, – невесело усмехнулся Ричард Ленский. – Ну так что там с политикой на этих планетах?

– Сильная радикализация настроений. Большую поддержку получают силы, ратующие за отделение от Конфедерации и создание собственных сил самообороны, в том числе и в космосе.

– Это понятно. Но что с того, с нашей-то темой это как связано?

– Некоторые мои спецы считают, что это дело рук пиратов.

– Ну естественно…

– Ты не понял. Они финансируют этих кандидатов, разжигая недовольство. Я поручил проверить источники поступлений этих мутных людей на их предвыборные кампании и выяснил, что источники эти также очень мутные.

– Вот как? И зачем пиратам сие? – удивился Ленский.

– Вот этого мы пока не знаем.

– Совпадение… – не очень уверенно выразил мнение глава РУВКФ.

– Думаешь?

– Как только станет ясна их мотивация, можно будет говорить предметно. Пока я не вижу, какой им смысл городить этот политический огород. Это же огромные средства…

– Раздробление Конфедерации…

– И что им это даст? Особенно если учесть, что у независимых планет и впрямь появятся свои полицейские силы. Легче грабить их не станет, скорее даже наоборот.

– Да, с этим загвоздка, – согласился директор АГБ. – Но если у тебя на эту тему появится какая-то информация, ты уж не жмись…

– Поделюсь, – пообещал Ричард Ленский. – Мы все в одной лодке, и лодка эта накренена как никогда опасно.

– Вот и я про что…

13

– Ты еще не нашла себе нового ухажера? – в шутливой манере спросил Каин Иннокент у Лары, хотя в душе был абсолютно серьезен.

Больше всего он боялся, что она сейчас ответит «да» или, что еще хуже, этот ухажер выглянет из спальни.

С цветами и бутылкой вина он стоял на пороге ее квартиры, дальше она его не пускала.

По пути на Касабланку, по желанию Каина и разрешению камрад-президента, корабль заскочил на Этон, где проживала его женщина. Если она действительно еще его. Сомнения Иннокента можно понять, ведь они разговаривали и виделись впервые с того памятного дня, когда он готовился спустить курок пистолета и убить Оникса. А прошло ни много ни мало три месяца.

В принципе, он мог купить ей билет на Касабланку, как делал это раньше в моменты отпуска, вызывая ее на Мексиш, где отдыхали после «трудов праведных» пираты. Но в этот раз он каким-то чувством понял, что это будет неправильно. Нужно пригласить лично. Было что-то в письмах от Лары такое прохладное…

– Еще нет, – после долгой паузы ответила Лара Сеченова.

Каин, не скрывая своего облегчения, шумно выдохнул. Лара с улыбкой приоткрыла дверь пошире, и Иннокент шагнул внутрь, поблагодарив:

– Спасибо…

– Не за что… – ответила она и, закрыв двери, потушила свет.

Свет и не требовался, Каин прекрасно помнил планировку квартиры и добрался до спальни, страстно обнимая и целуя Лару.

Наутро, когда Каину на лицо упал солнечный зайчик и он, проснувшись, открыл глаза, Лара спросила:

– Зачем ты приехал лично? Это же опасно.

– Есть немного, – не стал отрицать Иннокент, – но по-другому я не мог. И потом я на Этоне ненадолго, на два-три дня.

– А куда ты едешь? – машинально спросила Лара. – Или это секрет?

– Секрета нет, если поедешь со мной. Не знаю, как надолго, скорее всего, на несколько месяцев, но вернуться сможешь в любой момент, если тебе там не понравится или надоест.

– У меня…

– Я знаю – работа. А если в качестве… свадебного путешествия?

– Ты делаешь мне предложение? – приподнялась она на локте, посмотрев в глаза Каину.

– Да… – выдохнул он, почувствовав, как во рту мгновенно пересохло. – Еще вчера вечером хотел сделать, да так все закрутилось-завертелось…

Лара улыбнулась, вспомнив вчерашнее бурное начало, затянувшееся почти на всю ночь.

– Кольцо у меня в кармане куртки.

Каин потянулся и, подхватив куртку за рукав, благо валялась недалеко, подтянул ее к себе и достал коробочку, обитую темно-синим бархатом. Протянув Ларе, он открыл ее, и в лучах солнца блеснуло кольцо с инкрустацией в виде галактической спирали и ярким бриллиантом в центре.

– Ты принимаешь его?

Лара промолчала.

– Понимаю… связываться с разбойником не очень-то надежно, – кивнул Иннокент. – Все время в бегах, неустроенность…

– Я слышала, вы республику свою создали. Это правда? – прервала Лара своим вопросом уничижительный монолог Каина.

– Да… Ассалт.

– Ты туда?

– Нет, я как раз оттуда…

– По пути ко мне заскочил…

– Скорее сделал крюк.

– А потом туда?

– Да. Больше нам деваться некуда.

– Оно и понятно, завертели такую кашу. И ради чего?

Иннокент пожал плечами. Ничего рассказать он не мог, потому приходилось уходить от прямых ответов отговорками.

– Я всего лишь пилот…

– Я поеду с тобой.

– Правда?! – удивился Иннокент.

– Правда.

– А…

– А с кольцом пока подождем, – твердо сказала Лара.

– Хорошо, – согласился Каин.

«Главное, что не сказала, нет», – с облегчением подумал Иннокент. Терять ее он не хотел. Где еще такую же найдешь?

– Пойдем завтракать.

– Скорее уж обедать, – выглянув в окно и посмотрев на высоко вставшее солнце, весело сказал Каин.

– Значит, пообедаем, все равно обед от завтрака никак не отличается. Когда нам, кстати, улетать?

– Желательно уже завтра утром. Задерживаться дольше не стоит.

– Тогда еще успеем собраться, – соскочила Лара с кровати и стала одеваться. – Если приставать не будешь.

– Не буду, не буду… если и ты таких соблазнительных поз делать не станешь.

– Не стану, не стану!

Одевшись, Лара упорхнула на кухню, где стала разогревать еду.

– А как вы там живете? – уже за обедом спросила Лара.

– В смысле, на Ассалте?

– Ну да… Просто интересно, на что это похоже. Поди, какой-нибудь лагерь?..

– Ну почему… – в шутку обиделся Каин. – Город строим.

– Город?!

– Ага. У меня даже дом свой есть. Не обставлен пока никак. Голые стены… Только кровать, стол со стульями и… сервиз.

– А широкая кровать?! – улыбнувшись и стрельнув глазами, с наигранной ревностью и грозным видом спросила Лара.

– Узкая! Такая, что упасть можно, пока перевернешься с одного бока на другой! Да и плохо у нас с женской частью населения.

– Да, я слышала, что вы похищаете…

– Только жриц любви, – быстро сказал Каин, вспомнив, как сам отбил у десантников не отвечающую требованиям пленницу. – Их потом всех вернут, заплатив, в том числе за неудобства. Все чин чинарём.

Лара кивнула, а Каин подумал, действительно ли они гребут только проституток? Наверняка случаются «досадные ошибки». И поговорка: лес рубят – щепки летят, его не успокоила, несмотря на цель подобной «рубки леса».

Вновь сомнения в правильности происходящего заполнили его разум.

– Ты чего вдруг так потемнел лицом? – забеспокоилась Лара. – Тебе нехорошо?..

– Ничего… все нормально, – натянуто улыбнулся Иннокент.

– Каин, ты видел пиратского главаря?

– Да…

– И?

– Что «и»?

– Помнится, ты хотел заслужить амнистию… Это был бы лучший способ получить прощение от Закона. Тебе не кажется?

– Да, это был бы лучший способ, и я чуть было им не воспользовался.

– Что произошло?

– Я действительно чуть не вышиб ему мозги, он был у меня на мушке, но…

– Но?

– Я не смог.

– Почему?

– Вскрылась некоторая важная информация, отмахнуться от которой я просто так не мог, – неуверенно ответил Каин. – Слишком многое оказалось поставлено на карту, и поставить точку своей пулей я не смог.

– Какая информация?

– Увы, Лар, об этом я рассказать тебе не могу. Меня иногда проверяют на предмет ее распространения посторонним лицам. Сама должна понимать, чем мне это грозит.

– Понимаю…

14

День прошел в хлопотах. Лара собирала необходимые в поездке вещи, набрав аж два больших чемодана, утрясла вопросы с работой. А вечером… они неожиданно даже для самих себя решили прогуляться в парке.

– Скажи мне, Лар… – тихо произнес Каин, пристально взглянув на мигающие звезды. – Как ты относишься к возможности существования… другой разумной жизни во вселенной?

– Чего? – искренне изумилась Лара и даже остановилась.

– Я всего лишь спросил… – смутился Каин и, наверное, покраснел, но в темноте было не разобрать, однако щеки в прохладе начинающей ночи, казалось, стали более горячими.

– Почему это тебя так заинтересовало?

– Просто я хочу узнать твое мнение, лично твое, – сказал Иннокент, решив, что раз уж начал разговор, то надо довести его до конца. – Пойдем… На ходу легче думается и разговаривается.

– Я даже не знаю, что сказать… – призналась она, снова зашагав рядом с Каином.

– Ну как ты думаешь, может существовать другая разновидность жизни помимо человека, обладающего разумом?

– Ты видел там летающую тарелку? – указала в небо Лара.

– Не смейся… Я говорю не об этих пошлостях из желтой прессы.

– А о чем?

– В принципе, может она существовать или нет? Чисто гипотетически…

Лара Сеченова промолчала, до сих пор не решив, как отнестись к разговору на подобную тему, даже несмотря на то, что она психолог.

Проходя практику как психолог, еще во время учебы, она немало повидала «шизиков», утверждавших, что они видели летающую тарелку, разговаривали с пришельцами, а некоторых и вовсе похищали. Одним показывали другие миры, города, над другими якобы ставили опыты. Все они при ближайшем рассмотрении так или иначе обладали психическими отклонениями, а значит, их слова не более чем бред.

Другое дело – Каин Иннокент. В пилоты психов не берут – факт. Потом их ежегодно обследовали полковые психологи… Конечно, он мог повернуться разумом уже позже, перейдя к пиратам, от понимания того, что он творит неправедное дело, морально не выдержав груза творимой им самим смерти. Он сам говорил, что у него за спиной уже есть личное кладбище, где обитает не менее шести покойников… а сейчас наверняка и того больше. Но то-то и оно, что она не наблюдала у него никаких признаков психических изменений.