Текст книги "Время собирать камни. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Кумин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 53 страниц)

– Ясно… Но ты можешь мне написать, и я прилечу к тебе, где бы ты ни был.

– Э-э… вариант в общем-то хороший, и деньги не проблема, в конце концов на что мне их тратить, как не на свою женщину… Но все же удобно ли это тебе? Работа то да сё?

– Удобно! И никаких проблем.

– Тогда решено, – кивнул Каин.

– Отлично. А теперь пошли в воду, не то еще немного – и мы самовоспламенимся!

Их действительно изрядно припекло жарким солнцем Мексиша, и парочка с разбегу кинулась в прибой.

70

Пробыв на Мексише еще три дня, бригада Оникса в очередной раз отправилась в космос, чтобы заниматься своими пиратскими делами. За это время они успели получить новые самолеты, приобретенные вполне легально через подставную охранную фирму, и пополнение на эти машины тоже из числа «засранцев».

Пока проходила отработка взаимодействия пилотов в составе новых звеньев, притирка, отработка и изобретение новых тактических маневров, Каин Иннокент размышлял над тем, как же ему пробиться наверх. Как сделать так, чтобы его заметили и возвысили? Это откроет ему доступ к информации, за которую можно будет откупиться от Закона, уйти из пиратов и зажить нормальной жизнью с… Ларой.

Но, увы, в голову ничего не приходило. А она уже буквально начинала пухнуть от бесплодных размышлений, так что приходилось отвлекаться посиделками с Болтом, Факелом и новичками. Играя в карты, они понемногу надирались.

Глядя на новичков, Иннокент удивлялся. Парадоксально, но бойня с кораблями Флота Конфедерации не то что не уменьшила приток желающих встать на кривую дорожку, но наоборот, даже увеличила его.

– Слушайте, парни, а на кой хрен вас вообще в пираты понесло, а? – спросил Каин.

– Но ты же ведь тоже здесь, – отметил молодой пилот с позывным Лягушка.

– Я другое дело… у меня просто не было выбора. Или в пираты, или в тюрьму… и сидеть долго, убийство как-никак. Остальные здесь тоже не из любви к разбойной жизни. Болт вот за изнасилование…

– Я ее не трогал…

– Все так говорят, – под смех товарищей отмахнулся Каин. – Факел вообще дурной: на учениях расстрелял товарища реальными снарядами… Специально, не по ошибке.

– Сволочь потому что, достал меня, сил не было, – буркнул Факел, кивая головой.

– А вы-то сами поперлись, так сказать, из любви к искусству… За яйца вас никто не тянул. Вот ты, Лягушка, зачем записался в пиратскую братию?

– Не знаю, – пожал плечами молодой летчик.

– А я тебе скажу… Ты – дурак. Насмотрелся фильмов о пиратах и тоже решил им стать… пиратская романтика. Вам нравится ощущать себя частью чего-то большого и сильного, ты как будто сам при этом становишься больше и сильнее. Так?

Пьяный кивок Лягушки показал, что Иннокент в целом прав.

– Я все же удивляюсь вам. Где ваши мозги? В каком месте они находятся? В заднице или они вообще отсутствуют напрочь?

– Ну чё ты пристал, Ригель?

– Мне это просто непонятно… Ну стали вы частью величия и силы, а вы думали, ради чего все это величие и сила? Ведь сражаться и умирать ради того, чтобы чувствовать себя большим и сильным глупо… нужна какая-то цель.

– А разве ее нет?

– В том-то и хреновина, что ее никто не может разгадать, – усмехнулся Каин. – Мы сражаемся именно ради накопления мышечной массы и накачки силы. А вот на что ее будет употреблять Мозг, никто не знает.

Пилоты старые и молодые помолчали, обдумывая эти слова. И Каин продолжил:

– Ну ладно молодежь… у них мозги в недоразвитом состоянии, но «старики», коим уже за тридцать, а то и сорок лет?

Иннокент повернулся к единственному в их эскадрилье такому старичку-новичку сорокалетнего возраста, с позывным Бульдог.

– Бульдог, неужели для тебя это просто возможность хорошо заработать? Развеяться? Почувствовать себя молодым?

– Ты даже не представляешь, почему ты прав, Ригель, – после долгой паузы ответил Бульдог. – Верны все три причины… Скажу так, мне до фонаря, что там придумал этот пиратский Мозг, какие цели ставит, но побыв пилотом, почувствовав вкус к полету, на земле адаптироваться трудно. Манит… Нужен адреналин, а где его взять на земле? Все, что ты сможешь получить, – это суррогат. Это как невозможность ощутить всю полноту любви с проституткой на час… Работа – дом, работа – дом… вокруг серость бытия, от которой удавиться можно, и ведь давятся. А я предпочел летать, как появилась реальная возможность.

– Чего в охранники не пошел?

– По здоровью не прошел. Из-за этого меня, собственно, в свое время и уволили…

– Ну долго еще трепаться о вечном будете? – недовольно проворчал Факел, намекая на то, что игра стоит. – Поднимаю на десять. Вскрываемся?

Никто не успел принять окончательного решения, уткнувшись в карты и взвешивая свои шансы на успех, потому как по громкой связи послышался голос самого бригадира Оникса:

– Всем немедленно общий сбор, явиться на стыковочную палубу.

Бригадир редко когда выходил в эфир лично, так что ни у кого даже в мыслях не возникло медлить. Побросав карты и разобрав свои ставки, пилоты двинулись на верхнюю палубу, где обычно стыковались шаттлы.

Народ валил толпой, пилоты, абордажники, механики и члены экипажа. Никто не мог понять, что такое стряслось, и спрашивали друг у друга, но это мало проясняло ситуацию. Слышались мнения, что подобных общих сборов вообще отродясь не было.

На шлюзовой палубе оказалось довольно тесно, помещение не было рассчитано на единовременное присутствие двух сотен человек, но никто не роптал. На небольшом возвышении, у шлюзовой камеры, под большим экраном, где при необходимости можно было визуально проследить процесс стыковки, стояли Оникс, два его охранника, Обер и еще два охранника держали до крови избитого человека, поставив его на колени.

Толпа зашумела, но стоило бригадиру поднять руку, и все замолчали.

– Я собрал вас, чтобы предъявить вам человека, из-за которого мы все подверглись большой опасности обнаружения силами Конфедерации, – сказал Оникс. – Он тайно пронес и установил на борт нашего корабля маяк.

Абордажники недоверчиво зашушукались. Обвиняемый был одним из них, более того, командиром второй абордажной группы. А командирами просто так не становятся, не назначаются, как у тех же пилотов, это право надо заслужить.

Бригадир продолжил:

– Это так. Мы трижды проверили его различными способами, ошибки быть не может, и он сам в этом признался. Этот ублюдок работал на РУВКФ, точнее он их внедренный агент. Они хорошо поработали, и мы сразу не смогли его вычислить, но он прокололся с маяком, а когда знаешь, что спрашивать, до истины докопаться гораздо легче. Раньше мы вполне гуманно обращались с подобными шпиками, но всякому терпению рано или поздно приходит конец.

Оникс повернулся к обвиняемому.

– Антарес, ты приговариваешься к смерти…

Эти слова стали командой для конвоиров, и они быстро затолкали задергавшегося пленника в шлюзовую камеру и закрыли. Пленник что-то кричал. Бился в люк, но Оникс оказался непреклонен и нажал на кнопку открытия внешнего люка.

Агента РУВКФ выбросило в открытый космос, что во всех подробностях показывала ожившая панель экрана над шлюзовой камерой.

Убедившись, что всех проняло от вида улетающего в бесконечность человеческого тела, Оникс добавил:

– Отныне так будет с каждым, кто решит предать нас. Не делайте глупостей. Все, представление окончено, можете расходиться.

Расходились все в молчании. В большинстве своем люди были привычны к смерти, даже экипаж и механики, но не к такой. Каждый невольно примерил ее на себя, и от этого всех пробирал озноб.

В себя пилоты пришли только в своей комнате отдыха, но карты в руки не шли.

– Ну все, сейчас начнется, – сказал Болт.

– Что начнется? – не понял Лягушка.

– Тотальные проверки на лояльность.

– Ну это нам не грозит, по крайней мере бояться точно нечего, – усмехнулся Факел. – Мы ж и так засранцы!

От этого напоминания стало значительно легче, за нелояльность их не вышвырнут в космос без скафандра, но все равно не избавило от процедуры дознания при помощи спецсредств, на предмет, не является ли кто агентом какой-либо спецслужбы или завербованным ими.

71

– Смотрите, он уходит! Он уходит! – кричал в эфир Лягушка.

Каин Иннокент посмотрел на атакованный в конвое абордажной группой грузовик. Шаттл успел состыковаться с жертвой, и боевики наверняка начали проникновение, однако же, это пока не мешало команде управлять кораблем и, как отметил Лягушка, грузовик действительно взял курс обратно на звезду явно с намерением совершить гиперпереход.

По крайней мере, все говорило в пользу этого: возрастающая скорость, прямой вектор движения и выведение наружу защитных экранов, которые будут генерировать антигравитационное поле. Пристыкованный шаттл этому нисколько не мешал, а значит, у корабля-жертвы имеются все шансы на успешный побег.

Каин еще никогда не слышал о подобной тактике. Обычно экипаж ждал подхода помощи в системе, где их атаковали. А командир этого грузовика, как видно, решил проявить большую инициативу и сам выйти к помощи.

А может, этому грузовику просто повезло, и он оказался очень близко к вектору отступления с выходом в обжитую систему с собственными космическими силами правопорядка, чего у других зачастую не бывает, и экраны все вышли. Как бы там ни было, судно уходило вместе с абордажной командой, которая все еще не могла захватить центр управления судном и прекратить побег.

– Обер – Ригелю, остановите грузовик! Вы к нему ближе всех.

– Как?!

– Засадите очереди по двигателям! Чего тут непонятного?

– Но мы его повредим, и для нас он станет бесполезен…

– Ну и хрен с ним! Главное наших парней вытащить.

– Понял… только у меня проблема…

Иннокент хотел сказать, что он сам завязан в схватке с двумя «нейтронами». Лягушка как напарник в реальной боевой обстановке оказался слабоват, удивительно, как его еще не сбили? Тут Лягушка оправдывал свое прозвище и резко «отскакивал», когда ему грозила смертельная опасность. Делал он это за счет своей феноменальной способности держать кратковременные перегрузки, которые любого другого заставили бы потерять сознание.

– Так разберись с ней, и поживее! Не один ты занят!

– Понял…

Приунывшие было охранники действительно активизировались, как только увидели, что атакованное пиратами судно удирает, и, завязав новую драку, не давали другим пиратам его остановить. Катер же, способный преградить дорогу беглецу, был слишком далеко, охраняя второй шаттл в надежде на захват сразу двух грузовиков.

– Ригель – Лягушке, хватит прыгать, молодой, пора делом заняться.

– Слушаю…

– Скоро прыгаешь ко мне по вектору девятнадцать – шестьдесят семь и отсекаешь мой хвост. Понял?

– Так точно…

– Тогда начали.

Каин на крутом вираже увел свой Т-40 в сторону Лягушки, и тот по команде сделал свой маневр на семьдесят градусов с переворотом. Иннокент невольно поежился, уважительно качнул головой: большинство на таких скоростях вырубается на пятидесяти градусах, а этот чуть-чуть повел из стороны в строну, приходя в себя, и встал на нужный вектор движения.

Преследователь Лягушки выглядел по сравнению с ним вяло, зайдя на широкую дугу разворота, а «нейтрон» Лягушки уже шел перпендикулярно машине наемника и стрелял из всех стволов, отсекая его от тэшки Иннокента.

«В этом его фишка, – подумал Каин, – разворот и отсекающая стрельба, разворот и стрельба. Ее и нужно использовать в дальнейшем, раз все остальное у него получается как пальцем деланное».

Преследователь Иннокента ушел на вираж, не выдержав напора.

– Лягушка – Ригелю, у тебя на хвосте никого нет!

– Вижу… спасибо, а теперь беги.

– Один момент…

«Нейтрон», который до этого сидел на хвосте у Лягушки, возвращался, приноравливаясь для стрельбы, когда Лягушка сделал очередной крутейший по своему углу разворота вираж.

«И как у него только мозги выдерживают?! – с завистью подумал Иннокент. – Если бы ему еще мастерство хотя бы среднего пилота, цены бы ему не было…»

Каин, избавившись от хвоста, на форсаже рванул вслед за уходящим грузовиком. На форсаже бывший капитан сжег большую часть топлива, но нагнал-таки грузовик, уже начавший генерировать защитное поле, вот-вот готовясь врубить пространственный генератор и уйти в гиперпрыжок.

Выполняя приказ, Иннокент разрядил свою одноствольную тарахтелку прямо в сопла с таким упреждением и углом, чтобы снаряды успели добраться до цели и не сгорели в выбросах плазмы, как это непременно случится, если зайти точно в хвост грузовику и попытаться стрелять через весь шлейф плазменной струи.

Высадив остатки боекомплекта к ГПД, Каин уже думал пойти на критическое сближение и воспользоваться обычными пушками, потому как грузовик продолжал двигаться без изменений скорости и направления, а значит, снаряды не причинили никакого вреда, когда из сопла одного из двигателей вырвалось облако плазмы.

«Ничего себе „чих“, – подумал Каин, сбрасывая скорость и пытаясь сменить курс, потому как еще полминуты хода с такой же скоростью и тем же вектором – и он войдет в протуберанец и сгорит без остатка, да и притяжение дает о себе знать. – Лишь бы грузовик не свалился…»

Грузовик не свалился, хотя был очень к этому близок. Без одного двигателя ему едва хватило мощности справиться с инерционным движением, пусть с опасным маневром сближения со звездой, войдя-таки в протуберанец, которого опасался Каин (но тут многотонное судно защитило работавшее поле), выйти из виража и вырваться из зоны интенсивного притяжения звезды.

– Отлично, – похвалил Обер, – хотя чуть не гробанулись… Теперь уходим.

Атака второго шаттла прошла безрезультатно, и абордажники, понеся потери, вернулись на судно-носитель.

Что ж, не все коту масленица, провалы тоже случаются. Это как у хищников, тех же тигров, – в среднем только одна из семи-девяти атак получается удачной, и нужно благодарить судьбу, если в остальных случаях удается уйти целым, а не с дыркой в брюхе от рога какого-нибудь буйвола. Царапины и сломанные когти не в счет…

72

– Ну и прикол! – смеялся Болт с остальными пилотами на отдыхе после неудачной операции. – Чуть не утащили наших абордажников, вот умора-то! Хорошо хоть Ригель успел их затормозить.

– Ага! Повязали бы их как миленьких, – соглашался Факел.

– Почему? Рано или поздно они бы захватили корабль… – недоумевал Лягушка.

– И что дальше? Они были бы уже в другой системе…

– Какая разница? Ушли бы обратно.

– Ушли, – согласился Факел, – если бы умели пилотировать подобные корабли, а они этого не умеют.

– Прижали бы экипаж…

– До экипажа еще добраться нужно, если они, конечно, успеют где-нибудь запереться, – сказал уже Болт. – Выковыривай их потом… А флотские ждать не будут, сразу же на контрабордаж пойдут. Так что, если бы не Ригель, повязали бы наших орангутангов… Кстати, Ригель, ты-то чего такой смурной?!

– А? – отвлекся от своих дум Иннокент.

– Чего грустный такой? – повторил Болт. – О чем думу думаешь?

– Ни о чем… не обращайте внимания, – отмахнулся Каин.

Рассказать своим товарищам, о чем он думал, Каин не мог. Ну не рассказывать же им, что он хочет выслужиться? Не поймут… Да, они пираты, но из числа засранцев, и здесь они по воле злой судьбы, так что все делают в меру необходимости, но не более того. Делать сверх того, что требуется, не для них.

А вот ему нужно как раз больше. Мысль о необходимости возвыситься не покидала его с момента, как он покинул Мексиш, и все ради Лары… Но вот беда. Ничего в голову не приходило. Возможностей как-то себя проявить, так чтобы тебя заметили, будучи пилотом тоже особо нет. Ну не завалишь же крейсер из одноствольной ГПД!

«Кстати о крейсерах и вообще об оснащенных серьезным оружием кораблях… – призадумался Каин, чувствуя, что ухватил или вот-вот ухватит важную мысль за хвост. – Нашему главному позарез нужны корабли… ради этого он пошел на жестокий размен, пожертвовав половиной своего флота, лишь бы заполучить два-три полноценных боевых корабля Конфедерации. Значит, нужно достать ему этот корабль!!!»

Веселое расположение духа, в которое он пришел от неожиданной мысли, тут же испарилось, как только он стал искать способы претворения в жизнь сего фантастического проекта.

Подумалось, что неплохо бы устроить мозговой штурм по этому вопросу со своими приятелями. Но тогда придется объяснять им, зачем ему это надо. Так что этот вариант не пойдет и до всего нужно доходить самостоятельно.

«Как можно захватить корабль, боевой корабль? – спрашивал себя Каин Иннокент. – Прямой абордаж. Это уже было и не подходит из-за больших потерь. Более того, прямой абордаж – самый глупый способ захвата кораблей… Интересно, что же на самом деле стояло за этим абордажем? – переключился на немного другую тему бывший капитан. – Было ли так задумано, или же это спонтанное решение ввиду реальной возможности воплощения. Или же это… показательное избиение?»

Что-то говорило Каину, что верны все причины, в том числе и последняя, особенно если учесть, какой хай поднялся после битвы и сколько голов полетело. А какие сейчас перестановки во всех ведомствах устроены новыми начальниками, переделывающими аппарат управления под себя, ставя своих людей на ключевые должности, а это, как правило, ведет к конфликтам.

«Удар так удар! – только сейчас осознал Каин всю глубину поражающего эффекта, который получила Конфедерация. – Если проводить аналогии с живым организмом, то полученные синяки и даже резаные раны – сущий пустяк, тут главное – повреждение внутренних органов… Там в военных и политических кругах сейчас такой раздрай!»

Иннокент покинул общество приятелей, сославшись на плохое самочувствие и усталость. Он хотел побыть один, чтобы ему никто не мешал в размышлениях.

«Но вернемся к нашим баранам… Можно, захватив грузовик, дождаться контрабордажной команды, нейтрализовать ее и вернуться на корабль в шаттле контрабордажников! Нет… слишком перекручено, одна оплошность, один сигнал бедствия – и все… Но общее направление верно».

Иннокент остановился. На память пришло недавнее столкновение, как грузовик пытался убежать с пиратскими абордажниками.

– Ну конечно… грузовик изначально будет наш… он якобы успевает сбежать, абордажники локализованы, и экипаж просит забрать пленных пиратов. Тут уже не нужно высылать контрабордажный шаттл… происходит прямая стыковка между грузовым судном и боевым кораблем!

Иннокент недолго думая направился к бригадиру Ониксу и остановился как вкопанный уже у дверей в его каюту. Страшная мысль постигла его.

«А ну как меня спросят, для чего я все это задумал? – ужаснулся он, и ответ, в случае если применят сыворотку правды, ему не понравился: – Чтобы взлететь повыше и всех сдать с потрохами ради амнистии… Да меня за это, несмотря на то что я засранец и по определению ненадежен, за борт выкинут!».

На Каина нашло какое-то помутнение, наподобие той серой пелены, что случается от перегрузок на виражах, и когда бывший капитан очнулся, то обнаружил, что стоит напротив бригадира, а тот, одобрительно кивая ему головой, говорит:

– Неплохая идея, Ригель… очень неплохая…

«Мать твою! Неужели я ему все рассказал?! – обомлел Каин, чуть не рухнув на пол на подкосившихся ногах. – Что со мной вообще происходит?!!»

– …Только использовать собственные корабли не получится, они все в каталогах как захваченные, – продолжал развивать мысль Иннокента бригадир Оникс. – Придется штурмовать настоящий грузовик и использовать его как наживку. Неплохо, очень неплохо. Ну а поскольку ты это придумал, Ригель, то будет несправедливо отбирать у тебя эту победу, значит, тебе и вести шаттл в атаку… вторым пилотом. Я же понимаю, что шаттл не твой конек. Но ты ведь разбираешься в управлении кораблем?

– Да… – кивнул Каин.

Любой пилот должен знать, как управлять не только самолетом и даже шаттлом, но и кораблем большего размера типа рейдера…

– …Особенно если к управлению родной экипаж удастся привлечь.

– Отлично. А то, сам понимаешь, свой или любой другой экипаж я под это дело дать не могу. Он просто не поместится в шаттле. Что ж, иди готовиться. В случае успеха тебя ждет хорошая награда.

– Благ-годарю, бригадир…

Себя не помня, ошарашенный Каин Иннокент вышел из каюты Оникса.

73

Сидя за штурвалом шаттла вторым пилотом, Каин Иннокент познал новые незабываемые ощущения полета. Он знал, что десантники называют свои абордажные шаттлы летающими гробами или братскими могилами, и бывший капитан в полной мере осознал почему. А потому, что, если сидишь в шаттле, у тебя появляется абсолютное ощущение безысходности. Тебе кажется, что ты ровным счетом ничего не можешь сделать, и это очень близко к истине. Они только и могли надеяться, что на прикрытие в виде катера и собственных самолетов.

Но самолеты тут же разлетелись и завязали схватки. Появилось гнетущее ощущение покинутости. Остался только катер, он отсекал зенитным огнем рвущиеся к шаттлам истребители наемников.

Каин переживал бой, будто сам в нем участвовал на своей тэшке, дергался в кресле из стороны в сторону, сжимал зубы, если считал, что кто-то выполняет маневр недостаточно резко или желая кому-то вырваться из западни и сбросить севшего на хвост противника.

– «Носорог-один» – «Стене-один»… опасность на десять минус тридцать пять…

Каин тут же посмотрел на десять часов и «вниз» на тридцать пять градусов и увидел, как к ним почти незамеченный прорывается «сокол» охранников.

– Понял «Носорог-один», сейчас отработаем… – отозвались с катера.

Несколько зенитных пушек повернулись к новой цели и открыли заградительный огонь. Но наемника не так-то просто было отсечь и подбить. Он крутился, уходя с линии огня, и продолжал прорываться к заветной цели.

Тем временем пилот по кличке Мокруха, с сигареткой в зубах (прямо там под шлемом скафандра и притом зажженной!), рулил шаттлом, словно какой-то водитель школьным автобусом, так же плавно и даже где-то скучающе. Он пытался зайти в мертвую зону и спрятаться от «сокола» за катером.

Каин замер. Шаттл маневрировал слишком медленно, по крайней мере по ощущениям бывшего капитана, привыкшего к стремительности маленьких истребителей, такого, как этот, несущийся на них и уже мигающий огоньками выстрелов.

Иннокенту хотелось кричать на Мокруху, чтобы он поддал газу, иначе их всех сейчас расчихвостят в хвост и гриву, но сдержался. Его сразу предупредили, что он здесь пассажир. Да и сам Каин понимал, что рядом с ним профи, проведший не один десяток, а то и сотню абордажных ходок…

Пущенная с «сокола» очередь пронеслась в каких-то метрах от борта. Самому истребителю пришлось резко уходить в сторону, иначе его бы располосовала зенитка с катера. Он пошел на второй заход. Но на этот раз за «сокол» взялся «шмель», по всей видимости, самого Обера, и на некоторое время можно было вздохнуть с облегчением.

«О господи… Если все считают, что у пилотов истребителей железные нервы, то у этих ребят они просто титановые!» – подумал Каин, искоса взглянув на пилота шаттла.

– Что, страшно? – с иронией спросил Мокруха, заметив взгляд Иннокента.

– Да… – не стал отрицать Каин. – Еще как.

– Бывает… Но это все херня… вот когда мы брали на абордаж крейсер, вот где страшно было.

– Так они ж все слепые уже были…

– Я о «Центурионе», у него как раз все пушки работали отлично… едва дотянул. Он мне все днище распахал, еще несколько секунд работы – и десантный отсек пробило бы насквозь, и всех, кто там был, нашпиговало бы разрывными снарядами, я уже молчу о топливных отсеках… уже на дублирующей системе шел.

– Серьезно…

– А то!

Теперь Каин понял, почему пилоты шаттлов предпочитали тусоваться с десантниками, а не своими собратьями по истребительной авиации. Дело даже не в том, что раньше они находились по разные стороны, и кто-то из них, возможно даже сам Каин, шел на того же Мокруху. И не только потому, что вот такие же истребители то и дело заходят на линию атаки, чтобы их распотрошить, что невольно оставляет отпечаток враждебности (хотя и не без этого, конечно), а потому, что у них с десантом общая судьба, они одна команда, в то время как истребители прикрытия носятся черт-те где сами по себе. В общем, другое мировоззрение…

Атакующие силы пиратов подбирались к грузовому конвою все ближе. Грузовики стали разбегаться кто куда, но выбранной жертве это не могло помочь.

– «Носорог-один» – «Стене-один», иду на сближение… контролируйте ситуацию.

– Все под контролем…

– Знаю я ваш контроль…

Мокруха переключился на внутреннюю связь:

– Эй, братва, не спите еще? Кто уснул – просыпайтесь, сейчас и вам поработать придется.

Абордажный шаттл действительно стал примериваться к интенсивно маневрирующему грузовику, но по сравнению с ним шаттл был просто-таки верткой стрекозой над водной гладью.

– Главное, чтобы он в самый ответственный момент сцепки не боднул нас, – продолжал комментировать Мокруха, работая штурвалом. – А то как долбанет – и мы полетим, кувыркаясь точно мячик… да еще такие повреждения получим, что никакие демпферные камеры не спасут.

Капитан грузовика действительно не хотел становиться очередной жертвой пиратского нападения и всячески пытался не допустить сцепки своего судна с шаттлом. Он вилял влево, вправо, «нырял», удаляясь, и шел на таран. Но все эти маневры Мокруха знал как свои пять пальцев и быстро настигал жертву, а в последнем случае сам отскакивал, прежде чем возникала угроза столкновения.

– Ну давай, еще разок бодни меня… – попросил Мокруха неведомого рулевого грузового судна, окончательно приноровившись к стилю управления.

И этот рулевой, словно услышав его, действительно уже в который раз попытался ударить своей спиной брюхо шаттла, но Мокруха был к этому абсолютно готов, и когда грузовик достиг верхней точки и, отстраняясь, начал «снижаться», шаттл пошел на резкое сближение.

– Контакт!

Ба-бах! – Разнесся звонкий гул по всем отсекам шаттла. С непривычки к подобным маневрам у Иннокента громко клацнули зубы, хорошо хоть язык глубоко в пасти был.

– Мягонько получилось!

«Ничего себе мягонько! – подумал Каин. – Еще немного – и развалились бы!»

– Зацепились! Можете начинать, парни!

Шаттл намертво пристыковался к корпусу корабля при помощи комбинированных захватов. С помощью герметика произошла герметизация переходного рукава – и тут же завизжали резаки, вгрызаясь в обшивку атакованного судна.

74

Несколько минут резки – и первые абордажники после того как забросали все светошумовыми и дымовыми гранатами, а также постреляв для острастки, стали прыгать внутрь атакованного корабля. И снова стрельба уже не только атакующих, но и обороняющихся.

В самом штурме Каин, конечно же, участвовать не собирался. Это не его работа. Тем более он не обладал для подобных действий ни знаниями, ни опытом и даже вооружением. Все личное оружие у него болталось на поясе в виде девятимиллиметрового пистолета. С таким против штурмовиков не попрешь, они если и умрут, то от хохота и щекотки, которую вызовет попадание такой пули в их броню…

Абордажная команда и контрабордажники воевали более основательным оружием, пятикилограммовыми автоматами ТАТ-30, стреляющими пулями с каленым сердечником, а также гранатами различного действия: разрывными и кумулятивными.

Если бы Иннокент попал в подобную перестрелку, его бы быстро разорвали на части в буквальном смысле этого слова, потому как даже каленый сердечник далеко не всегда брал штурмовую броню. А его летный скафандр разве что пальцем не проткнешь. Не стоит также забывать, что боевики как с той, так и с другой стороны пользовались щитами, и со стороны они выглядели словно рыцари из далекой докосмической эпохи, только в руках не мечи.

Интенсивный бой продолжался, но понемногу его звуки стали стихать, что говорило об успешном проникновении абордажной команды, теснении противников вглубь судна, выходит, можно надеяться на скорое завершение захвата.

Пока шел бой, корабль не стоял на месте и тоже двигался, хотя это уже было бессмысленно. Обычно экипаж, подвергшийся нападению, бросал все и начинал прятаться, чтобы пираты не могли использовать их как заложников, а значит, оставалась возможность дождаться правительственных сил и отбить корабль.

«Разве что в последнем случае они попытались удрать, – вспомнил Каин. – Вот и эти тоже что-то замутили… Может, у них новая инструкция появилась по мерам противодействия нападениям?»

Грузовик и вправду, как и в предыдущем случае, брал курс на звезду с явным намерением уйти в гиперпрыжок.

Ожила связь.

– Оникс – Ригелю…

– Слушаю, бригадир…

– Вы что, уже взяли корабль?

Удивление Оникса было понятно. Предполагалось, что по завершении штурма, о чем будет доложено, они согласуют дальнейшие действия. А тут такое самоуправство.

– Еще нет, бригадир… это они сами.

– Ясно. Я прикажу их остановить…

– А стоит ли, бригадир? Это даже лучше, мне меньше хлопот с контролем действий экипажа. Они сделали большую часть работы самостоятельно. Нужно только уточнить, куда именно мы уходим… Остановить их нужно, если только мы идем в пустую систему.

В этом случае их дальнейшие действия будут выглядеть подозрительными. А то ведь получается, что корабль подал сигнал бедствия условно, скажем, в созвездии «Д», а выходит вторым прыжком по вектору из пустого созвездия «Т».

– Одну минуту, Ригель…

Оникс быстро сверился с картой и озвучил результат:

– Вы уходите к Бюрдланду…

Бюрдланд – независимый мир и, как известно, с неплохо оснащенным военно-космическим флотом, составленным на основе легких кораблей типа корвет и легких крейсеров.

– Ладно, двигайте прежним курсом, – дал добро Оникс. – И удачи, Ригель.

– Благодарю, бригадир.

Связь стала быстро портиться, это судно входило в корону звезды, уже выдвинув экраны и включив все необходимые генераторы поля и антигравитации.

– О боже… – выдохнул Мокруха и уронил окурок свой сигаретки внутрь скафандра, но даже не заметил этого.

И было отчего. Ни он, ни Каин еще не совершали гиперпереход, наблюдая его визуально в иллюминатор, а оно того стоило.

Включился гиперпривод, и корабль вошел в тело звезды. Совершая гиперпрыжок, сидя внутри корабля, почти никаких изменений не чувствуешь, а вот когда смотришь наружу, процесс видится отчетливо.

Вот они проходят один пласт вещества звезды за другим, но скорость восприятия вопреки логике не ускорялась с увеличением скорости корабля, а наоборот замедлялась, словно они вязли в каком-то нестерпимо ярком желе. В какой-то момент вообще все стало статичным.

Мгновение – и они, совершив гиперпереход, уже трясутся, вырываясь из гравитационного притяжения звезды.

Только сейчас Мокруха стал копаться с застежками скафандра, пытаясь как можно скорее достать тлеющий окурок. Найдя его и затушив о колено, он, облегченно выдохнув, сказал:

– Да чтобы я хоть еще раз пережил подобное… Нет, уж лучше еще раз попасть под обстрел крейсерских зенитных батарей.