Текст книги "Железные Люди в Стальных Кораблях"

Автор книги: Владлен Багрянцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 53 (всего у книги 68 страниц)

* * * * *

– Африка – прекрасная страна! Колыбель человечества! – разглагольствовал полковник Ганнибал.

Хеллборн и прочие пассажиры сидели в шезлонгах, расставленных на корме, и изображали светскую жизнь.

До самого Хартума добрались без приключений. На реке господствовали войска Доминации. Они же успели занять Хартум. Но городская пристань была украшена не только знаменами Карфагена или алжирского герцога.

– Чей это флаг, с лучником на колеснице? – поинтересовался граф Алмаши.

– Дорсайская республика, – пояснил МакДиармат, – марионеточный режим Спаги. Согласно официальной доктрине – наследники государства воиновгиксосов. Только они и достойны править Египтом!

«Помилуй, Осирис, и здесь гиксосы», – мысленно вздохнул Джеймс.

– Но почему Дорсайская?

– Не спрашивайте меня, в какой древней книге они откопали это имя, – пожал плечами ирландец. – Будто бы именно так называли себя гиксосы. Ведь прозвище «гиксосы» древние колесничие получили от своих египетских врагов.

Финикийские оккупанты и дорсайские марионетки были настроены добродушно. Нейтральный грифонский флаг, грифонские мундиры и безукоризненные фальшивые документы позволили экипажу и пассажирам «Латимерии» продолжить путь. И он был продолжен.

Слева – Голубой Нил, справа – Белый. Корабль повернул направо.

За Хартумом путешественники принялись натыкаться не только на рыбацкие лодки тех или иных аборигенов, но и на португальские канонерки. Солдаты Лиссабонской империи не спешили сдавать свою старинную колонию. Впрочем, как и финикийцы ниже по течению, они не доставляли «Латимерии» никаких хлопот. Пока…

– …все хорошее, что у нас есть, пришло к нам из Африки! – продолжал восклицать Ганнибал.

– Вы дарвинист? – спросила его Патриция.

– Я реалист, – пожал плечами карфагенский летчик, – наши предки вышли из Африки…

– Вы еще и африканский супрематист, – усмехнулась альбионка. – Ваши предки – быть может. Мои – вряд ли.

– Тогда откуда? – усмехнулся полковник. – Из Атлантиды? Или Гипербореи?

– Атлантида и Гиперборея – миф, – отрезала Патриция. – Доггерлэнд – реальная страна. Мои предки пришли из Доггерлэнда.

– Доггерлэнд? – недоуменно переспросил Ганнибал. – Где это?

– Сегодня – на дне Северного моря, – сообщила мисс Блади. – Страна затонула…

– …во время Великого Потопа? – насмешливо уточнил собеседник.

– …когда растаял последний из великих ледников, современник мамонтов и саблезубых тигров, – уточнила Патриция.

– И вы действительно в это верите? – недоверчиво спросил Ганнибал.

– Почему бы и нет?

– Во что вы верите еще? В бремя белого человека и торжество арийской расы? – к полковнику вернулся насмешливый тон.

– Арийская раса уже торжествует, – равнодушно отозвалась Патриция и принялась любоваться африканским пейзажем. Хеллборн лениво проследил за ее взглядом и оценил пейзаж по достоинству:

– Тьфу ты черт, и здесь пирамиды…

– Верно, – подтвердил Алмаши. – Но построили их не египтяне.

– И даже не наши египтянцы, – усмехнулся Джеймс. – Бывшие египетские вассалы? Эфиопы какиенибудь? Я очень поверхностно знаком с историей этих краев.

– Эфиопы? Можно сказать и так, – согласился граф. – Но правили они здесь недолго…

– Вспомнил! – воскликнул Джеймс. – Кушаны!

– Не кушаны, а кушиты, – поправил его венгр. – Кушаны – это индийская империя, так далеко в Африку они не забирались. Хотя как минимум одна попытка известна. Древние азиатские народы знали толк в заморской экпансии и колониализме – куда там нынешним британцам и португальцам…

– А разве кушаны не принадлежали к арийской расе? – повернулась к ним Патриция.

– Скорей всего – да, – подтвердил археолог. – На какомто этапе своей истории кушаны стали вассалами гуннской орды. Некоторые некоторые из них вполне могли добраться до Европы – и стать уже моими предками… Впрочем, не знаю, как насчет предков, но както раз я обнаружил в этих краях очень близких родственников, – поведал граф Алмаши.

– Белых людей? – ухмыльнулся пилотмитраист.

– Берите выше! – загадочно улыбнулся грифонский археолог. – Венгров! Самых настоящих мадьяр!

«Неужели он имеет в виду самого комиссара Аттилу Куна? – задумался Хеллборн. – Плохо я знаю этих мадьяр…»

– Как такое может быть? – неожиданно заинтересовалась Патриция.

– А вы как думаете?

– Я могу только гадать. Насколько я помню, древние венгерские племена были кочевниками, вроде турок или монголов. Они пришли в Европу из азиатских пустынь в самый разгар Темных Веков. Быть может, один из кланов решил повернуть в теплые края? – предположила мисс Блади.

– Восхищен вашей фантазией, миледи! – воскликнул граф и приложился к ручке.

«Настоящий аристократ, – в очередной раз отметил Джеймс. – А простые матросы до сих пор от ее исполосованной рожи шарахаются».

– …но все было гораздо проще и гораздо позже. На закате Средних веков Венгрия оказалась под властью Оттоманской Порты. Турецкие султаны нанимали венгерских солдат и отправляли охранять дальние границы империи. Так мои соплеменники и оказались в Африке. Почти забыли родной язык, приняли ислам, но голос крови не обманешь… К сожалению, в ближайшее время об открытии постоянного консульства или репатриации отдельных «мадьярабов» на родину (а таковы были наши планы) придется забыть – война…

«Вспомни про дьявола!»

Гдето высоко в небесах загудел самолет. Или конвертоплан. Словом, чтото летучее и зловещее.

– Финикиец или дельфин? – детовито поинтересовался МакДиармат, в то время как Фриц Кюбельваген потянулся за биноклем.

– Намто какая разница? – пожал плечами капитан. – Надеюсь, он видит наш нейтральный флаг…

Неведомый пилот то ли не видел, то ли чтото заподозрил, то ли просто решил наплевать на правила и обычаи войны. Так или иначе, самолет резко спикировал и открыл огонь. Пули застучали по палубе, трубам и переборкам.

– Ложись! Прячься! Ответный огонь не открывать! – только и успел закричать капитан «Латимерии». – Он увидит наши флаги и поймет свою ошибку!

Но штурмовик Альянса (Хеллборн успел разглядеть на его крыльях веселых дельфинчиков, когда аппарат оказался в нижней точке) ничего не понял и ошибку признавать не пожелал. Второй заход – и новый град пуль.

Третьего захода не было – то ли снаряды закончились, то ли пилот заскучал и поэтому удалился на восток в поисках других развлечений.

– Двое легко раненых, – доложил через некоторое время старший помощник. – Повреждения незначительны, можно продолжать движение.

– А рация? – машинально спросил Хеллборн.

– Рация в полном порядке, – удивленно уставился на него старпом.

– Вот повезло, – пробормотал Джеймс, – обычно рация всегда погибает первой… Бывает же такое…

– Внимание! – громогласно объявил мегафон впередсмотрящего. – Человек за бортом!

Утопленник, извлеченный из бурных вод Белого Нила, был еще жив, но очень плох, изможден и облачен в жалкие лохмотья совершенно неопределенного цвета и фасона. Спешно прибывший судовой врач принялся возиться с новым пассажиром, в то время как старые пассажиры толпились поодаль и вполголоса обсуждали происшествие.

– Не похож на потерпевшего кораблекрушение, – авторитетно заявил Хеллборн. – Пришел из пустыни?

– Скорей всего, – кивнул Алмаши и почемуто бросил короткий взгляд на прибрежные кушитские пирамиды. – Парень выглядит так, как будто выбрался из Мамурта.

– Из Мамурта? – удивился Хеллборна. «Должны же быть вечные и непреходящие ценности», – мог сказать по такому поводу Лео Магрудер. Похоже, эта легенда была известна как минимум в двух мирах.

– Что вы знаете о Мамурте? – поинтересовался граф.

– Древний город в пустыне, гдето к югу от Карфагена, – отвечал Джеймс. – Легенда гласит, будто его дома и циклопические стены сложены из невидимых кирпичей. Именно так, невидимых. А в центре города обитает столь же невидимое чудовище – гигантский паук, которому древние мамуртинцы приносили в жертву преступников и случайно забредших в оазис путников.

– Легенда, разумеется, преувеличивает, – заметил мадьяр. – Строительный материал, который использовали мамуртинцы – всего лишь прекрасное органическое стекло. Конечно, за долгие века оно изрядно потускнело и потрескалось. А якобы невидимые чудовища – это гигантские хищные хамелеоны. Когда они, слитые с окружающим пейзажем, внезапно атакуют тебя со всех сторон, и в самом деле скдадывается впечатление, словно ты попал в невидимую паутину…

– Вы так говорите, как будто… – начал было совершенно неудивленный Хеллборн (он все еще помнил о данном слове!).

– …да, я побывал там, – спокойно кивнул Алмаши. – Мой верный самолетик помог мне обнаружить Мамурт. Добираться до него по земле я бы не советовал – город расположен в самом сердце одного из самых опасных и непригодных для жизни районов Сахары. К сожалению, единственные доказательства, которые я смог вывести оттуда – осколок стекла и засушенный хамелеон – ровными счетом ничего не доказывали. Я собирался вернуться в оазис с кинокамерой, другим оборудованием и надежными свидетелями, но тут началась война.

– Очень интересно, – вклинился между ними МакДиармат, – а вам не кажется, дорогой граф, что подобные сведения могли бы оказаться крайне полезны для нашей Республики? Заброшенный и труднодосягаемый город в Сахаре, идеальное место для…

– Хорошего понемножку, Патрик, – холодно отозвался грифонский аристократ. – Поверьте моему слову, вашим воякам там нечего делать.

– Мы еще вернемся к этому разговору, – пообещал МакДиармат и хитро улыбнулся.

– Дела совсем плохи, – врач наконецто оторвался от пациента и повернулся к своему капитану (и пассажирам одновременно). – Будь здесь благоустроенная европейская больница с капельницей и нежным бульоном – и то вряд ли бы он дотянул до утра. Обезвоживание, многочисленные травмы… Не представляю, что он пережил.

– Не лучше ли его тогда сразу пристрелить? – спокойно предложил МакДиармат. – И выбросить за борт.

– Вам бы только когонибудь пристрелить, – нахмурилась Патриция. – Как насчет старого доброго христианского милосердия?

(«И что это с ней сегодня?» – не удивился, но задумался Хеллборн. – «Арийское наследство, Доггерлэнды какието, теперь на милосердие потянуло…»)

– Это не для меня, я еврей, – поведал МакДиармат.

– ???!!!

– Ирландский еврей, – уточнил капитан. – Моя мать была из клана МакКавеев. Моих предков еще император Адриан в Британию депортировал, и стену своего имени строить заставил. А они взяли и сбежали в независимую Ирландию!

– Ну что, все помянули своих предков? – проворчал Кюбельваген.

– Между прочим, – напомнил о себе врач (матросы уже уносили «утопленника»), – при нем был только этот бумажник…

– Ну так с этого надо было начинать! – возмутился МакДиармат. – Это по моей части, давай сюда… Хм. Гм. Что за чертовщина?!..

Хеллборн осторожно заглянул через плечо ирландца и пережил потемнение в глазах. Старый, видавший виды бумажник из коричневой кожи, был битком набит кредитными билетами Белголландского Имперского Банка. Следом за банкнотами на свет появилась черная книжка с золотым тиснением – раскинувший крылья орел и шесть до боли знакомых букв: B.A.R. B.A.R.

Белголландский Абиссинский Рейх.

Больше Джеймс ничего не успел рассмотреть – МакДиармат поспешно спрятал трофеи в карман брюк и удалился, увлекая за собой врача:

– Доктор, вы просто обязаны привести его в…

Стальная дверь, ведущая на нижние палубы, захлопнулась на самом интересном месте.

– Я встретил путника, он шел из стран далеких – и мне сказал: вдали, где вечность сторожит… – задумчиво продекламировал Алмаши.

– Откуда цитата? – заинтересовался Ганнибал. – Ктото из декадентов прошлого века?

– Можно сказать и так, – согласно кивнул граф.

Я встретил путника; он шел из стран далеких

И мне сказал: вдали, где вечность сторожит

Пустыни тишину, среди песков глубоких

Обломок статуи распавшейся лежит.

Из полустертых черт сквозит надменный пламень –

Желанье заставлять весь мир себе служить;

Ваятель опытный вложил в бездушный камень

Те страсти, что могли столетья пережить.

И сохранил слова обломок изваянья:

«Я – Озимандия, я – мощный царь царей!

Взгляните на мои великие деянья,

Владыки всех времен, всех стран и всех морей!»

Кругом нет ничего… Глубокое молчанье…

Пустыня мертвая… И небеса над ней…

* * * * *

…С глубокой печалью на лице Джеймс Хеллборн проводил взглядом берег, украшенный античными кушитскими пирамидками. Он готов был зуб дать на отсечение, что Зеркало, через которое на эту планету прибыл таинственный полумертвый абиссинер, находится в одной из этих пирамидок. К сожалению, вряд ли нынешние партнеры позволят ему здесь задержаться и как следует обыскать древние могильники.

Быть может, стоит попробовать разговорить спасенного «утопленника»?

Но в корабельный лазарет Хеллборн пробиться не сумел. Охранники у входа вежливо предложили альбионцу обратиться за разрешением к МакДиармату. Джеймс немного поразмыслил над этим предложением и решил не раскрывать дополнительные карты раньше времени.

…Уже мертвого абиссинера грифонские моряки выбросили за борт незадолго до рассвета.

* * * * *

Баварская Восточная Африка – аномалия на политической карте планеты Спекуляция. Частное владение баварского королевского дома, изрядно расширенное за счет соседних европейских колоний, покупка которых едва не разорила Баварию и вынудила короля ТассилонаЛюдвига присоединиться к ЗападноГерманской Империи. Но ЗГИ проиграла последнюю мировую войну и исчезла, в то время как Баварская Африка наконецто начала приносить стабильный доход и вообще процветать. Драконские интербригады замерли на ее южной границе – великие державы решили, что южноафриканским коммунистам для построения нового мира с лихвой хватит уже покоренных стран и провинций, после чего поспешили гарантировать нейтралитет БВА. Плечом к плечу на Занзибаре и в других портах последней германской колонии замерли крейсерастационеры под всеми возможными флагами, от кальмарского до петросибирского. Грандиозная сеть каналов и шлюзов соединили Белый Нил через Викторианское море с Индийским океаном.

Но все это и многое другое в настоящий момент совершенно не интересовало Джеймса Хеллборна. В то время как корабль пересекал владения баварского дома, Хеллборн скрывался в своей каюте, опасаясь спугнуть удачу и сглазить само Предприятие.

И, не исключено, что он поступил абсолютно правильно, потому что 16 июня 1940 года, около 14 часов дня по местному времени, разоруженный корвет «Латимерия» Грифонского Императорского Флота бросил якорь в заливе Банзаре, в какомнибудь километре от побережья Антарктиды.

* * * * *

Строго говоря, понять где кончается океан и начинается берег было не такто просто – лед, снег, пар и полярные сумерки этому никак не способствовали. Температурой за бортом Хеллборн был вполне удовлетворен – не выше минус 15 градусов по Цельсию. Приятный альбионский холодок. Патриция, с которой Джеймс в последние дни почти не виделся, тоже поспешила выбраться на палубу и даже немного расцвела. Прочие участники экспедиции были настроены не так оптимистично. Особенно МакДиармат, никак, впрочем, не комментировавший окружающую среду.

Лед, снег и пар? Пар? Именно так, ибо «Латимерия» была сама себе ледоколом. Хеллборн даже не пытался понять принцип действия теслопояса, явно снятого с пустынного корабля, подобного тем, принявшим участие в битве за ресторанчик «West of the Border». Теслопояс переводил твердую воду в газообразное состояние – бОльшего от него и не требовалось.

Вдоволь полюбовавшись на антарктические пейзажи и даже подстрелив одного наглого поморника, соучастники собрались в каюткомпании и разложили на столе карты.

– Просто поразительно, – заявил Хеллборн, изучая тщательно прочерченные маршруты прежних антарктических экспедиций. – Вот этим парням оставалось какихнибудь двадцать километров до оазиса, когда они решили повернуть назад. Этот капитан промахнулся всего на 15 километров. Этого похоронили за десять, если не восемь километров до цели… Удивительное невезение!

– Поэтому мы так рассчитываем на вас, мистер Хеллборн, – вкрадчиво заметил МакДиармат.

– Ну что ж… Вот ближайший из оазисов – Фрэнсисберг. Сто девяносто километров по прямой.

«На планете Земля1 – крупнейший город и столица Альбионской Республики. А здесь?..»

– Двадцать пять минут на крейсерской скорости, – немедленно отозвался Александр Ганнибал.

– Прекрасно, – кивнул МакДиармат. – Но что мы там обнаружим?

«Понятия не имею, – подсказал Хеллборну внутренний голос. – Остается только гадать. Святой Оккам, спаси и помоги!»

– Поселок аборигенов, – непринужденно сообщил Джеймс. – Мы не успели его колонизировать.

– Значит так, – решил ирландец. – Отправляемся прямо сейчас. Добравшись до цели, сделаем над оазисом несколько кругов… у туземцев ведь нет ПВО?

Хеллборн и Патриция одновременно рассмеялись.

«Только бы не переиграть!»

– …возможно, совершим посадку, если условия позволят. Максимум через четверть часа взлетаем и возвращаемся. После этого мне следует связаться с Центром, доложить об успешном начале и ждать дальнейших инструкций – какой из подготовленных планов, предусматривающих исследования материка или контакты с вашим альбионским правительством, пустить в ход.

– Да будет так, – согласно кивнул Хеллборн. – Но… отправляемся прямо сейчас?

– Я велел матросам начать сборку конвертоплана еще утром, – объяснил МакДиармат.

– Кто летит? – подал голос пилотмитраист. – Кроме меня, конечно.

– Я, мистер Хеллборн, мисс Патриция, – принялся перечислять ирландец. – Граф, займите место второго пилота.

– Разумеется, – кивнул Ласло Алмаши.

– Еще одно свободное место.

– На нем должен был сидеть Отто, – ухмыльнулся МакДиармат. – Но не судьба… Фриц, будьте добры, подберите надежного парня из ваших матросов.

– Будет исполнено, – кивнул капитан «Латимерии».

Но сразу вылететь не удалось – Ганнибал настоял на тестовом полете.

– Если что – разобьюсь я один, – с подкупающей искренностью объяснил летчик.

Нелепая квадратная платформа несколько раз пролетела взадвперед над мачтами корабля и только потом потом вернулась на палубу корвета, готовая принять пассажиров.

– Все на борт! – скомандовал МакДиармат. – Нас ждет Неизвестная Страна!

«Нет, мой дорогой ирландский друг, эта крылатая фраза вряд ли войдет в историю. Жди меня, Альбион, я уже почти дома!» – мысленно возопил Хеллборн.

* * * * *

Гром и молния! Гром и молния! И снова, и снова!

«Я человек дождя, Пати – это добрый знак, он снова принесет нам удачу!»

Тучи висели над оазисом – причиной тому были нисходящие воздушные потоки; земля, согреваемая вулканическим огнем; теплый циклон, пришедший с океана, и чтото еще. Дождь – нет, ливень с градом – чудеса альбионского июня, первого зимнего месяца.

И город был здесь, за бортом конвертоплана – далеко не англосаксонский Фрэнсисберг ХХ века, а город древних египтянцев, перворожденных аборигенов Антарктиды!

«362 года, – лихорадочно соображал Хеллборн, – адмирал Фрэнсис Дрейк не добрался до этих берегов – и у них было в запасе три шестьдесят два года!»

Гром и молния!

Тысячи людей заполонили улицы египтянского города. Алекс Ганнибал опустил свою машину так низко, что аборигены в свете бортовых прожекторов и горящих на улицах фонарей и факелов уже не казались муравьями. Да, это были они – точьвточь как в старинных сказках и легендах, толстых исторических трудах и фресках на сером базальте древних альбионских храмов. Маленькие бронзовые человечки. Египтянцы!

– Это великолепно, – прошептал граф Ласло Алмаши, – это действительно стоило того…

– Мне только кажется, или они рады нас видеть? – пробурчал МакДиармат. – Чего нам стоит от них ожидать? Что они собираются делать?

– Они никогда не видели подобного летательного аппарата, – уверенно заявил Джеймс, – следовательно, как и должно быть, приняли нас за космических богов или демонов. Таким образом…

– Так мы садимся или возвращаемся? – хладнокровно перебил его Ганнибал. – Это не дальний бомбардировщик, запас топлива ограничен.

– Джеймс? – МакДиармат повернулся к Хеллборну. – Мне интересно знать ваше мнение. Мы здесь всего лишь гости.

«Я тоже не совсем хозяин».

– Одну минуту, – как можно более спокойно отозвался Хеллборн. – Одну минуту…

Нет, это был совсем не Фрэнсисберг. Разумеется, ведь у египтянцев было в запасе 362 года и ноль английских колонистов. Например, эту пирамиду в мире Хеллборна египтянцы так и не успели достроить. Англичане же использовали ее фундамент для строительства Тюдорского дворца, сгоревшего в последний год первой Британской республики. Странно, такое впечатление, что весь город сдвинулся вглубь материка. Так и есть, он занимает пространство, где на окраинах столицы СШАР расположены плантации «АнтаресКомбайн», заводы «БраунАндерспейс» и башни Альбионской Электрической Компании.

– Туда! – решительно объявил Джеймс. – Мистер Ганнибал, вы сможете посадить конвертоплан вон там?

– Запросто, – хмыкнул пилот. – Эта площадка в два раза шире посадочной палубы нашего корвета!

Это была она, старая добрая Четвертая Пирамида, 120 метров, широкие ступени и желоба, по которым стекала – все еще стекает! – кровь приносимых в жертву. И прямо сейчас, несмотря на потоки воды и твердые ледяные градины, летящие с черного неба, к великой пирамиде стремились люди со всего египтянского города.

– Черт побери! – неожиданно выругался сидевший перед Хеллборном грифонский аристократ. – Как я мог забыть! – Граф Алмаши принялся спешно копаться в ящике для инструментов, примыкавшем к его пилотскому креслу. Несколько секунд спустя на свет появилась немного старомодная, но вполне надежная ручная кинокамера – немедленно направленная на египтянский город и застрекотавшая.

– Снимайте хорошенько, граф, – закивал МакДиармат, – снимайте хорошенько…

Хеллборн повернулся к сидевшей рядом Патриции – она молчала, но по ее лицу – широко раскрытые глаза, крепко сжатые зубы в сочетании с дрожащими губами – было видно, как она потрясена.

«…Порой мне кажется, – сказала она тогда, на пороге кейптаунской виллы, – что я попала в прошлое. Иногда этот мир напоминает мне Альбион в первые годы нашей революции».

А сейчас они и в самом деле оказались в далеком прошлом Альбиона!

Наверно, Алекс Ганнибал был величайшим пилотом по обе стороны экватора этой планеты – никто бы не смог лучше него опустить 15тонную машину на вершину колоссальной египтянской пирамиды.

Гром и молния.

Они как будто ждали – умом Хеллборн понимал, что это простое совпадение, но сердце подсказывало другое. Они ждали, на широкой площадке, на два яруса ниже, египтянские жрецы и военачальники (точьвточь как на фресках!), в своих роскошных одеждах из шкур саблезубых кошек и торопливцев, и серебряных коронах, украшенных чернобелыми перьями титанисов. И жертва, дрожащая на алтаре – кто бы сомневался! – юная обнаженная девственница, с бронзовой кожей и золотыми волосами. И живой бог Древнего Альбиона – Титанис Валлери, ПопугайУбийца, могучий трехметровый самец, иссинячерный, с медным клювом и зелеными изумрудными глазами – тоже ждал, прикованный цепями к массивному каменному столбу. Эти люди позволят ему насытиться и только потом освободят от цепей – в надежде, что плотно набившее свой желудок чудовище больше никого не тронет и спокойно уйдет в джунгли.

И еще тысячи египтянцев, толпившихся далеко внизу, у подножия пирамиды.

«Какого черта?»

Хеллборн прислушался к угасающему реву ракетных двигателей, окинул взглядом кабину конвертоплана и снял с крепления тяжелый пистолетпулемет.

– Джеймс, что ты собираешься делать?!

Хеллборн не ответил, только ударил локтем по запирающему механизму. Стальная бронепластина уехала вправо, и он выпрыгнул наружу, прямо под беспощадные струи дождя. Градины застучали по летному шлему, форменный утепленный комбинезон мгновенно промок до нитки. Альбионец зашагал вниз по широким ступеням.

Полгода назад – или 362 года вперед – за миллионы световых лет отсюда он уже стоял у этого входа в запретные внутренние камеры Пирамиды. Жаль, один из столбов не подпирает цилиндрический «Розеттский камень». Потому что ЭТУ Антарктику никогда не посещал таинственный ирландский школяр, владевший языками двух миров. И нет рядом рыжей мерзавки Вирджинии Вульф, чтобы задать ей несколько неприятных вопросов. Ладно, сегодня мы попробуем коечто другое.

– Хеллоу, гайс! – широко улыбнулся Джеймс, обращаясь к загадочным древним египтянцам. Но аборигены ничего ему не ответили.

Действительно, типичная индейская раса. Дальние родственники всевозможных инков, ацтеков и команчей. Не краснокожие, нет – скорее желтокожие. В настоящий момент – серолицые. От холода и ужаса, надо полагать. Девушка на алтаре могла бы заткнуть за пояс иных европейских красавиц, но сейчас и она неважно выглядит. Неудивительно. Кто бы угодно на ее месте испугался.

– Знаешь, я так до сих пор и не понял, почему твои кузены тащились за мной по всему земному шару, – признался Хеллборн, обратившись к прикованному титанису. – Тебе не кажется, Чарли, что нам пора возвращаться домой?

Титанис не ответил. Наверно, ничего не понял. Только дважды моргнул и громко чихнул, совсем почеловечьи.

– Ну, извини, – пожал плечами Джеймс. – Ничего личного, ты же понимаешь…

Грохот «томмигана» был ужасен – он заглушил гром, и молнии померкли на фоне вспышек сгоравшего в компенсаторе бездымного пороха. Хеллборн выпустил не менее тридцати пуль – и Титанис безжиненно повис на железных цепях, заливая площадку вокруг себя столь мощными потоками крови, что даже свирепому дождю понадобилось несколько минут, чтобы растворить последнее красное пятно. И только тогда неподвижно застывший Хеллборн снова повернулся к египтянцам.

Все жители этого странного города лежали у его ног – или у подножия пирамиды, разница была несущественной. Верховные жрецы и важные сановники поспешили покинуть алтарную площадку и спустились на добрую дюжину ступеней, прежде чем упасть ниц. И только спасенная девушка осталась рядом, чтобы осыпать горячими поцелуями его армейские ботинки.

– Не спеши меня благодарить, прекрасное дитя, – ласково улыбнулся альбионец, и сам Грим Рипер в этот момент мог позавидовать подобному оскалу. – Я только отсрочил твой приговор. Я принес тебе смерть. Тебе и всему твоему народу. Микробы Старого и Нового Света, бактерии острова Черепов, болезни Зазеркального Альбиона и чуму из Драконской Африки!

Я Смерть, Разрушитель Миров.

Меня зовут Джеймс Хеллборн!!!

– …Джеймс!

– Хелл…

– …борн!!!

– А? Что? – очнулся от своих мыслей Разрушитель Миров.

– Мы улетаем!!! – орал ему в ухо Патрик МакДиармат. – Мы увидели достаточно, мы возвращаемся на корабль!

«Жаль, – расстроенный в лучших чувствах Джеймс Хеллборн окинул взглядом по прежнему прекрасный пейзаж – дождь над городом, коленопреклоненные египтянцы, далее везде. – Я ведь только начал входить во вкус!»

– Мы еще вернемся сюда, – на всякий случай добавил МакДиармат. – Ну, пошли же скорей, я промок до последней нитки!

Хеллборн опустил автомат и покорно последовал за ирландцем.

Ракетные двигатели взревели, как только они заняли свои места в кабине и захлопнули бронедверцу. Конвертоплан мелко задрожал и оторвался от верхушки пирамиды.

– Прекрасно, просто прекрасно, – не уставал повторять МакДиармат. – Признаться, я до последнего момента не верил. Целая населенная страна в самом сердце Антарктики!

– Это еще не самое сердце, – разлепила зубы Патриция. – Чем ближе к Южному полюсу, тем чаще встречаются оазисы.

– Прекрасно, замечательно! Вы все тщательно засняли, граф?

– Я и сейчас продолжаю снимать, – откликнулся Алмаши.

– Какой великолепный плацдарм! Какая чудесная база для тайных операций! Какие возможности! Какие перспективы!!! – ирландца словно прорвало, он был невероятно возбужден. – Кстати, Джеймс, что это было?!

– Что «это»? – прикинулся непонимающим Хеллборн.

– Ну, расстрел этого динозавра, и после него…

– Я должен был остановить это безумное варварское жертвоприношение. Кроме того, – спокойно добавил Джеймс, – туземцы должны знать свое место, и униженно кланяться, если белому сагибу вздумается побить их палкой.

Он ждал возмущенных возражений – не дождался. Драконские коммунисты, как же… Никто из них даже глазом не моргнул. Кто они? Иногда самый простой и очевидный ответ – самый верный. Доминация Спаги, кто же еще. Быстрая легализация в Карфагене, отличные документы на следующий день, бедняжка Келли с ее мамой…

Патрик МакДиармат снова заговорил о светлом будущем подмандатной Антарктики; о внезапных и неожиданных ударах из ледяной пустоты, которые поразят в самое сердце врагов Республики (нет, не Народной – Солдатской Республики)… короче говоря, «Стэк погрузился в грезы о кровавых убийствах…»

– Если вы захотите посетить внутренние оазисы, и альбионские в том числе, вам понадобятся самолеты дальнего действия, – внезапно перебила его Патриция.

«Девчонка нарывается на неприятности, – нахмурился Хеллборн, – мы и так слишком много разболтали. И вообще, нам следует завершить свои дела и покинуть гостеприимных финикийцев прежде, чем они поймут, что в ЭТОЙ Антарктиде нет никаких альбионских колонистов и колонизаторов…»

– Центр ждал от меня подтверждения, – непринужденно сообщил МакДиармат, – теперь, когда оно получено, нам пришлют на помощь целую эскадру морских и воздушных кораблей. Она будет стоять в нашем заливе…

(«Надо же, НАШЕМ заливе!»)

– …в нашем заливе через пять, самое большее – через шесть дней. И тогда… – ирландец многозначительно замолчал и вывел на лицо высокомерное выражение.

«Не нравятся мне его пафосные обещания», – подумал Хеллборн.

– Мы уже почти прилетели, – сообщил граф Алмаши. – Вот, только перелетим через эту гряду…

– FIRE IN THE HOLE!!!

Джеймс не сразу понял, кто это кричит; потом понял – Ганнибал; потом понял – почему.

С земли – точнее, с прибрежнего льда, через сумрачное заполярное небо протянулась – и уперлась прямо в парящий конвертоплан – огненная пунктирная нить.

Словно гигантский боевой молотчекан с размаху опустился на конвертоплан и принялся рвать и дырявить его броню. Алекс Ганнибал погиб первым – Хеллборн на мгновение ослеп, забрызганный его кровью и мозгами. Рядом завизжала Патриция – дьявол, как это на нее не похоже – у девчонки совсем нервы сдали. Летательный аппарат мгновенно потерял управление и опрокинулся на левый борт.

– MAYDAY! MAYDAY! – орал ктото из пассажиров во весь голос.

«Что, опять?» – только и успел подумать Джеймс, хватаясь правой рукой за поручни и одновременно утирая лицо левым рукавом.

– Держу руль! – заорал Алмаши – второй пилот. – Держитесь крепче! Садимся!!!

«То есть падаем».

Двигатели завыли както совсем необычно, то ли высоким басом, то ли низким контральто – вот такие нелепые аналогии промелькнули в мозгу Хеллборна за какуюто секунду до падения. Только в самый последний момент он понял, что на вой двигателей наложился визг Патриции, что в сумме дало столь сногсшибательный звуковой эффект.