Текст книги "Железные Люди в Стальных Кораблях"

Автор книги: Владлен Багрянцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 68 страниц)

* * * * *

Снаружи уже стояла санитарная машина. Хеллборн посвятил короткий взгляд погружаемым носилкам и побежал к своему "паккарду". Вот теперь следовало торопиться.

Некоторое время спустя он оставил машину в двух кварталах от посольства. В само посольство он перебрался через забор. В отличие от Лондона, он не собирался рисковать, и поэтому заранее обозначенный участок патрулировал кадет Кельвин Уотерсон.

– Добрый вечер, сэр.

– Надеюсь, – к стыду своему ответил Хеллборн. – Продолжай глядеть в оба, Кельвин.

– Все будет в порядке, сэр.

На посту в подвале сидел другой старшина – Коппердик. На этот раз лишние проверки не потребовались. Первым делом Джеймс заглянул к Стандеру.

– Вы попрежнему уверены, что никогда прежде не слышали имя Стефани Гислидоттир? – поинтересовался Джеймс.

– Абсолютно уверен, – кивнул заключенный.

– Тогда вам должно быть наплевать, – пожал плечами Хеллборн, – она умерла четверть часа назад.

– Мне и в самом деле наплевать, – согласился Стандер. – А как она умерла? Хеллборн, ублюдок, это ты ее убил?!

Джеймс захлопнул дверь камеры и решил не обращать внимания на дополнительные крики и вопли с той стороны. В другой раз договорим.

Лейтенант Иоганн Хамер, узник соседней камеры, выглядел даже лучше, чем Стандер. "Он наконецто смог почеловечески выспаться", – понял Джеймс.

– Собирайся, – сказал он, стоя на пороге.

– Куда? – нервно поинтересовался Хамер. – На расстрел?

"Раньше у парня не хватало смелости так шутить", – удивился Хеллборн.

– Переодевайся, дурак, – пакет с гражданской одеждой приземлился на стул посреди камеры. – Мы выполняем свои обещания. Билет в нейтральную страну и так далее.

"Голубая мечта дриллсержанта", – подумал ждавший снаружи Джеймс, когда в коридоре появился Хамер, потративший на сборы и переодевание чуть больше минуты.

– Пошли.

– А почему через забор? – удивился Хамер некоторое время спустя. – Разве нельзя было…

– Путь к свободе усеян шипами, – пробурчал Хеллборн. – Ну что за глупые вопросы?! За посольством могут следить твои бывшие сограждане и другие враги свободного мира.

Черный "паккард" ("А в этом городе я встречал машины других цветов?" – задумался Джеймс) доставил их в район харбинских трущоб как раз вовремя – снова зарядил ливень. Гром и молния.

По дороге Хеллборн включил радио, наслушался до внутренних ушей и позволил наслушаться спутнику. Панамский канал больше не существует, Петропавловск тоже. Шанхай горит, Венеция горит, Париж горит, Лондон горит. Скоттенбург официально пал.

– Семьдесят пять лет! – не выдержал Джеймс и изо всех сил ударил кулаком по приборной панели. – Семьдесят пять лет подряд на альбионской земле не было вражеских солдат!!!

– Сорок лет, – в тон ему ответил Хамер. – Сорок лет назад мы притопили сборную команду фрицев и карлосов в Северном заливе.

Хеллборн никак не прокомментировал эту историческую справку.

Гром и молния.

Джеймс Хеллборн поднялся на третий этаж какойто развалюхи, и Хамер вслед за ним.

– Здесь нам не помешают, – пояснил коварный альбионец. – Дом практически пуст.

– Что это, конспиративная квартира? – нервно поинтересовался Хамер, рассматривая убогую обстановку. Покосившийся деревянный столик, хлипкие табуретки, фанера вместа стекла в оконной раме, тусклая лампочка.

– Вроде того, – подтвердил Хеллборн, раскладывая на столе прихваченный из машины чемоданчик. – Устраивайся.

Викс осторожно присел на краешек трехногого табурета.

– Зачем мы здесь? – спросил он. Джеймс ответил не сразу.

– Итак, здесь все. Пятнадцать тысяч швейцарских франков – похоже, в ближайшее время они останутся самой надежной валютой.

"Сатана в заднице Вельзевула! А как упадет альбионский доллар?! Мы так надеялись на эту войну !!!"

– Три швейцарских паспорта. Выбери, какой тебе больше по душе – ну и остальные могут пригодиться. И два мексиканских – черт, сегодня они резко упали в цене. Но они все равно твои, на всякий случай. Шведских не достал, извини…

– Я с самого начала подозревал, что ты не простой моряк, – заметил Хамер. – А еще не подозревал о такой щедрости альбионской Секретной службы. Пять паспортов? Пятнадцать тысяч франков?!

Хеллборн захлопнул чемоданчик.

– Так ведь и ты – не простой радист, Хамер. Пока ты сидел в подвале, я покопался в архиве и узнал интересные подробности из твоей биографии. Почему ты решил сменить место службы? Надоело убивать людей?

– А тебе не надоело?! – огрызнулся белголландец. – И никого я не убивал, – уже более спокойным тоном продолжал он. – Казнил преступников, шпионов и врагов государства. Почему ушел? Ротация кадров. Ладно, что я должен сделать, чтобы получить эти пять паспортов и пятнадцать тысяч монет?

Хеллборн снова открыл чемоданчик и достал большую цветную фотографию. Бросил ее на стол.

– Кто эта милая дама? – Хамер даже не прикоснулся к фотокарточке, только слегка наклонился вперед.

– Полковник Надежда Стеллер, заместитель генерала Дюзенберга, старшего офицера советской военной миссии в Харбине. Среди прочих отвечает за транзит советских частей и переброску их в сопредельные страны Альянса. Она ежедневно покидает посольство и много времени проводит в городе, на вокзале, в аэропорту. Передвигается в кабриолете "Руссобалт34", советская военная модель. Поднимает крышу только во время дождя. Часто ее сопровождают сотрудники и сослуживцы, но это именно сослуживцы, а не специальная охрана. Охрана ей не положена. В один прекрасный день – и чем раньше, тем лучше – ты подойдешь к ней поближе и расстреляешь из автоматического пистолета. Я положил тебе в чемодан сразу два, "кольт" и "максим". Если в машине будет ктото из ее сотрудников – совсем прекрасно. Только убедись, что работа доведена до конца. После этого ты будешь свободен.

– А она никуда внезапно не уедет? – спокойно спросил белголландец. – На фронт добровольцем, например. Я читал, что русские это любят… Особенно сейчас.

– Никуда она не уедет, – отрезал Хеллборн. – Отвоевалась. Несколько тяжелых ранений. Ее списали на берег, и дали здесь постоянную должность. Продолжим. Вот, выбери одну из этих карточек. Надо будет бросить одну из них на труп. Тебе какая больше нравится?

(Старый фокус – превратить дешевого исполнителя в полноценного сообщника. Пусть ощутит причастность к общему делу…)

– Что здесь написано? – Хамер снова не спешил прикоснуться к предложенным картонкам.

– "Свободу Свальбарду!" – поданорвежски. "Да здравствует свободная Румыния!" – порумынски. Вот очень хорошая записка – "Бей красных, пока не побелеют! Батька Демон". "Хайль Кенигсберг!" В последнее время русские завели себе немало новых врагов, будет грешно этим не воспользоваться, – ухмыльнулся коварный альбионец. – Так что, Иоганн? Путь к свободе усеян шипами. Эта розочка – последний шип. Тебе ведь не впервой. Скажи "да" – и мы попрощаемся прямо сейчас. Эта квартира – твоя до окончания дела, если захочешь – переедешь. Разумеется, если ты вздумаешь меня обмануть…

– За идиота меня держишь, ублюдок? – внезпно прошипел Хамер.

– Что? – не понял альбионец.

– И одновременно прикидываешься идиотом сам? – усмехнулся викс. – Интересное дело, один из офицеров Альянса организует убийство офицера союзной державы – и обещает после этого спокойно отпустить на все четыре стороны главного свидетеля и исполнителя? Нет, ты точно держишь меня за идиота!

"Дьявол, это же надо было так ошибиться в человеке", – расстроился Хеллборн и прислушался. Дождь за окном и не думал прекращаться.

Гром и молния.

– Интересно, где ловушка? – задумался вслух белголландец. – Динамит в одном из патронов? Рукоятки пистолетов смазаны контактным ядом? Или все гораздо проще – на таможне меня пристрелят гвардейцы твоей китайской подружки? Да, мне приносили газеты, и я очень внимательно читал раздел светской хроники. СИДЕТЬ!

Хеллборн был так удивлен, что и не думал вставать.

– По крайней мере, в этом пистолете я уверен, – продолжал Хамер. – Я знаю, детский калибр, но с такого расстояния пуля вышибет тебе глаз и достаточно глубоко войдет в мозг. И будет больно, очень больно.

Джеймсу показалось, что его просто парализовало. Это был не страх, не совсем страх, чтото другое, но не менее ужасное. Просто в него уже стреляли из этого самого оружия. И в мозгу даже промелькнула дикая мысль – после того злополучного ранения пистолет приобрел над ним власть…

Это был саксонский "лилипут" калибра 4,25, золотой пистолетик адмирала ван дер Капеллена.

И да, Хамер прав, будет больно. В прошлый раз было больно.

– Он выпал из твоего кармана там, на дирижабле, – рассказывал белголландец. – А я его подобрал. Конечно, с тех пор меня несколько раз обыскивали, но эту малышку было легко спрятать. Я его даже опробовал. Я застрелил из него крысу в подвале. Ты знаешь, что у вас в подвале завелись крысы? Крысы, хахаха! А никто даже и не услышал. И сейчас никто ничего не услышит. Как тебе это нравится, Хеллборн? У меня еще четыре патрона осталось. Ладно, собери все вещи в чемодан. Без фокусов. – Хамер встал, шагнул вперед, вдавил пистолет прямо в правую щеку альбионца и быстро обыскал его. – Этот парабеллум без встроенных ловушек? А кто тебя знает. Возьми двумя пальцами и тоже брось в чемоданчик. Молодец. Теперь закрой чемоданчик и поднимайся. – Хамер отступил на шаг, продолжая держать Хеллборна под прицелом.

– Что ты собираешься делать? – наконецто разлепил губы Джеймс.

– Еще не решил, – признался белголландец. – Может быть, сдам тебя русским. Насколько мне известно, они умеют быть благодарными. Или нашим. Получив такой подарочек, они может быть даже меня простят. Или отведу к твоему начальству. Хахаха! Твои командиры вообще в курсе этой грязной частной операции? Ну все, достаточно. Для начала мы просто уберемся отсюда. Тут гдето могут быть твои сообщники. Кругом. Шагом марш. И не вздумай глупить. Чувствуешь? – Позолоченная сталь уперлась прямо в затылок. – Вот сюда пулька и войдет. И будет больно.

Они медленно спустились на первый этаж. Хеллборн осторожно выглянул наружу. Уже не ливень, но все еще полноценный дождь. Глубокую ночь нарушали только несколько тусклых фонарей. Он поежился и снова уперся затылком в "лилипут". Вздохнул и зашагал дальше.

– Ты поведешь, – сказал Хамер, когда они подошли к машине. – Открывай дверцу, но пока не садись.

Продолжая держать Хеллборна под прицелом, белголландец принялся обходить машину спереди. Джеймс на мгновение опустил взгляд на свои ботинки, в которых уже заметно хлюпало, потом снова посмотрел на своего пленителя. В самый раз, чтобы не пропустить самое интересное.

Лицо Хамера взорвалось красным фонтаном. На какуюто секунду его нос внезапно увеличился в размерах – в несколько раз. Потом гигантский нос исчез. Почти неслышно щелкнул выстрел – крохотная пулька сочно впечаталась в лобовое стекло автомобиля. Рука мертвеца дернулась несколько раз, потом разжалась и пистолет упал на капот, уже забрызганный кашей из крови, мозгов и осколков черепа. Следом за ним упал и сам Хамер – на дорожный асфальт.

Хеллборн продолжал стоять за открытой левой передней дверцей и смотреть в темноту. В его голове внезапно воцарилась пустота – не такая, как у только что помершего белголландца, но всетаки пустота. А тело в очередной раз поразил паралич.

Потом из темноты вынырнул Он, с окровавленным клювом. Сверкнул изумрудным глазом и нырнул кудато под радиатор автомобиля. Секунду спустя оттуда послышался странный звук, причудливая комбинация хруста и чавканья. Еще через некоторое время перед глазами пролетело нечто красное, скомаканное и противное. Как раз в этот момент пустота принялась отступать. "Кишки, – сообразил Хеллборн. – Невкусно".

Следом пришла еще одна мысль. "Чуть выше двух метров, но очень массивный корпус и крупный клюв. И очень яркие цветные глаза. Окрас перьев толком не разобрать, она вся мокрая. Она мокрая… Мокрая курица! Это самочка! Точно, это молодая, но совершеннолетняя самочка".

Судя по звукам, самочка титаниса была весьма довольна своим поздним ужином.

Чтото тяжелое ударилось об асфальт рядом с ним. Хеллборн скосил глаза – это был чемоданчик, выпавший из его левой руки. При падении он раскрылся – деньги, документы и пистолеты веером рассыпались по дороге. Чавкохруст прекратился, на альбионца снова уставились изумрудные глаза.

Хеллборн неловко отступил назад и плюхнулся задом в лужу возле заднего левого колеса.

Горящие зеленые глаза приблизились.

– Звучит в ночи раскатом грома их тяжкий шаг, – прошептал Джеймс. – Объятый страхом незнакомым, я слаб и наг – на ложе корчусь…

Изумрудные глаза были уже совсем рядом, поэтому он закрыл свои, но при этом продолжал шептать:

– …А на гребнях высоких крыш – удар могучих крыльев древних колеблет тишь…

Хеллборн замолчал и прислушался. Ничего. Принюхался. Тоже ничего. Только струи дождя. Он снова открыл глаза. Зеленые огни исчезли, но чавкохруст возобновился. Ненадолго. Послышались удаляющиеся шаги по лужам.

Гром и молния.

– Стой! – изо всех сил крикнул Джеймс. – Вернись назад!

Титанис Валерия подчинилась. Волшебные изумрудные глазки снова смотрели на него с расстояния в какихнибудь два метра.

Хеллборн выбрался из лужи и подполз к выпавшим из чемоданчика вещам.

– Вот, – сказал он, поднимая фотографию и поворачивая ее к титанису. Чудовище наклонилось вперед и уставилось на снимок правым глазом. Левый глаз попрежнему смотрел на человека.

– Найди ее, – почти прохрипел Хеллборн. – И убей.

Титанис (альбионец продолжал думать о нем в мужском роде, трудно было быстро переключиться) продолжал молча рассматривать двух человек – живого и нарисованного.

– Убей, – повторил альбионец.

– Ты знаешь который час, Чарли? – неожиданно ответил титанис. – Пора возвращаться домой, иначе нам здорово влетит. Пора возвращаться домой, Чарли.

Изумрудные глаза сверкнули в последний раз. Хеллборну показалось, что Валерия подмигнула ему. Шаг назад, прыжок – и попугайубийца окончательно пропал за сплошной стеной полночного дождя.

Гром и молния.

* * * * *

Хеллборн снова гнал машину, не разбирая дороги, но у него были уважительные причины. Вопервых, на этот раз он опаздывал. Вовторых, он пытался вытряхнуть из головы это… это… это странное происшествие – наконецто ему удалось сформировать мысль.

"Пора возвращаться домой. Пора возвращаться домой, Чарли", – все еще звенело у него в ушах, поэтому Джеймс поспешил включить радио. На полную громкость.

– …за что мы сражаемся?!!! – заорал динамик, так что Хеллборн едва не врезался в ближайший столб. – В прежних войнах мы могли сражаться за землю и воду, добычу и славу, хлеб и кровь. Нас могли двигать месть, голод и честолюбие. Но не в этот раз!

"Кровавая Мэри", – наконецто узнал Джеймс. По какому поводу эта речь?…

– Сегодня мы сражаемся за нечто большее, – продолжала Мария Александровна. – Сегодня мы поняли – на той стороне не обычный враг, с которым рано или поздно можно заключить мир. На той стороне – абсолютное черное зло!

"Счастливый человек, она действительно в это верит!", – подумал Хеллборн.

– Сегодня все люди доброй воли поняли, на чьей стороне правда, и спешат занять свое место в общем строю. Сегодня мы начинаем священную войну! Правда на нашей стороне, и поэтому мы победим! United we are strong! United we will win! Победа будет за нами! All hail the Alliance! Планета, свобода, война!!!

Вслед за этими словами из динамиков вырвался совсем уже ушераздирающий рев, впрочем, тут же заглушенный легким китайским акцентом диктора:

– Мы продолжаем нашу трансляцию из Дворца Конгрессов, где собрались все лидеры Фабриканского Альянса и наш Золотой Император. Вы только что слышали речь русского президента, госпожи Спиридоновой. Сейчас здесь творится нечто невообразимое! Неописуемое! Овация! Все апплодируют и размахивают флагами! Кто это? Я вижу, на сцену поднялась – практически выбежала – ледипротектор Патриция Берген. Она обнимает госпожу Спиридонову – они вместе плачут! Это нечто невероятное! А что творится в зале!!!

"Это должно быть прекрасно. Я сейчас тоже заплачу", – подумал Джеймс, а потом все случилось почти одновременно. Глаза против своей воли увлажнились, стеклоочистители внезапно заклинило, очередной поток дождевых капель украсил слегка треснувшее благодаря той самой пульке лобовое стекло. И сочетание всех вышеперечисленных факторов на выходе дало сколессшибательный эффект. Хеллборн едва успел – или поторопился? – ударить по тормозам, машину занесло, понесло и кудато внесло. Удар – звон – лязг – тишина.

Хеллборн тщательно ощупал себя – вроде цел. Выбрался наружу. Осмотрелся. Восстановил в памяти карту Харбина, тщательно изученную в первые дни. Здесь совсем недалеко, дойду пешком.

Это был такой же трущобный район, но примыкавший к манчьжурской столице с другой стороны света, и чтобы попасть туда, пришлось пересечь почти четверть города.

Искомое здание. Три этажа – или четыре? – странный продукт азиатской архитектуры, последний этаж – открытая всем ветрам галерея под крышей, будто снятой с буддийской пагоды. Неважно. Пока неважно.

В подъезде его ждал Линдеманс.

– Я должен вас обыскать, герр Хеллборн, – прогудел "КингКонг".

– Сколько угодно, – равнодушно ответил Джеймс.

– Все в порядке, поднимайтесь на самый верх.

Джеймс подчинился.

Откуда этот странный запах? Понимание пришло через несколько секунд. Беллонит. Жидкий беллонит. Чем выше он поднимается, тем слабее запах. Разлили гдето на первом этаже. Что они задумали, уроды?

"Уроды" уже ждали его.

– Добрый вечер, мистер Хеллборн, – приветствовал его полковник Берт Сас. Еще один разговор при тусклом свете уличных фонарей. И время от времени вспыхивающих молний. Дирк Клоп тоже был здесь. И еще коекто. Альбионец мог слышать их дыхание, но пока не видел лиц. Это плохо.

– Вы принесли? – только и спросил шеф белголландской секретной службы.

– Вы издеваетесь? – уточнил Хеллборн. – Я должен был принести нечто громоздкое, не правда ли? Ваш громила обыскал меня внизу, ничего не нашел и спокойно пропустил. Так что я должен был принести?

Гром и молния.

– Самого себя, мистер Хеллборн, – спокойно ответил Сас.

– Остроумно, но както неправдоподобно, – нахмурился Джеймс.

– Почему? – возразил полковник. – Вы сами по себе очень ценное приобретение. Вы очень интересный субъект, мистер Хеллборн. Вы даже себе не представляете, насколько интересный. Вы плохой разведчик и очень неуравновешенный молодой человек, но вашу ценность и полезность для нашего дела еще только предстоит осознать. Вы доставили нам немало хлопот в ПортСултане, вы были практически мозгом той операции, но это далеко не все. Впрочем, у нас еще будет время об этом подробно и спокойно поговорить, – добавил белголландец.

– Где? Здесь, на крыше? – не понял Хеллборн.

– Нет, разумеется. Скоро сюда прилетит дирижабль и заберет нас всех отсюда, – сообщил полковник Сас. – И мы улетим далекодалеко.

– И вы считаете, что подобная наглость сойдет вам с рук? – изобразил благородное возмущение Джеймс. – Нарушение манчьжурского нейтралитета и вторжение в воздушное пространство…

– После сегодняшней ночи это уже не будет иметь никакого значения, – заметил белголландец.

Гром и молния. Гром и молния.

– Ладно, он здесь. Я выполнил свою часть договора. Я могу идти? – прозвучал знакомый голос.

– Да, разумеется, подполковник, – немедленно отозвался Сас. – Большое вам спасибо.

– И ты, Брюс?! – изумленно воскликнул Хеллборн.

– А на что ты рассчитывал? – подполковник Тай Кван До вынырнул из темноты и подошел поближе. – Что будешь стрелять в спину моим товарищам и останешься безнаказанным?

– О чем ты? – не сразу понял альбионец.

– Это ты убил капитанлейтенанта Пака и его людей на острове, – пояснил кореец. – Убил и ограбил.

– Не будем об этом, мистер Тай, – поморщился белголландский разведчик, – вор у вора чтото украл…

– Оставьте, мистер Сас, – отмахнулся Брюс. – Мы с вами были врагами, это были честные трофеи. А он убил и ограбил друзей и союзников.

– С чего ты взял? – возмутился Хеллборн. – Их разорвал снаряд… – продолжил было коварный альбионец и тут же пожалел, что не прокусил себе язык на секунду раньше.

Тай Кван До горько рассмеялся, полковник Сас тоже рассмеялся – весело.

– Неумелая инсценировка, Джеймс, – заметил кореец. – Она могла обмануть только моих солдат, которых я послал на розыски капитанлейтенанта Пака – в самые последние минуты перед отплытием с острова. У них не было времени проводить тщательное расследование…

– А у нас было, – продолжил полковник Сас. – И мы его провели, как только вернулись в ПортСултан. И его результаты убедили подполковника Тай Кван До. Пули из бесшумного револьвера, осколочные гранаты и так далее. Грязная работа, мистер Хеллборн.

– И ты им поверил? – с презрением в голосе поинтересовался Хеллборн. – Белголландская фальшивка…

– Не был уверен до самого конца, но ты сам только что себя выдал, – ответил кореец. – Очень жаль, что так получилось, Джеймс. Мы вместе ели один хлеб и один рис. Ты был неплохим товарищем. Но я не могу доверять человеку, который стреляет в спину моим друзьям.

– Есть дружественные страны, но не бывает дружественных разведок, – равнодушно ответил Хеллборн. – Ничего личного, Брюс. Я просто пытался служить своей стране.

– Ничего личного, Джеймс – я тоже пытаюсь служить своей стране, – отозвался Тай Кван До. – Поэтому я натравил на тебя белголландцев. Кроме того, император Юри будет доволен. Сон Хан Рель был мерзким человеком, но всетакие его родственником.

– Вне всякого сомнения, император Юри будет доволен, – согласился полковник Сас. – Если только переживет эту ночь.

– О чем вы? – не понял кореец.

БАНГ! БАНГ! БАНГБАНГБАНГ! Невидимый пока стрелок патронов не жалел. Подполковник Тай Кван До рухнул на пол. Ктото осветил его фонариком – три дырки сорок пятого калибра в груди, одна в шее, и последняя жирная точка – между глаз.

– Я долго колебался – прихватить его с собой или отпустить, чтобы впоследствии продолжить взаимовыгодное сотрудничество, – заявил Берт Сас. – В конце концов, решил остановиться на золотой середине.

– Тело обязательно найдут, – машинально заметил Джеймс.

– К чему эти наивные наблюдения, герр Хеллборн? – удивился белголландец. – Никто ничего не найдет. Здание заминировано. У меня в кармане – радиопульт. Как только мы взлетим, я нажму на красную кнопочку.

– Перебор, – заметил Хеллборн. – Ради одного трупа сносить целый дом… Это будет слишком бросаться в глаза.

– Здесь не только труп, – небрежно сообщил полковник, – но и всякие шпионские мелочи – радиостанции, спецмашина в гараже, ет сетера. А бросаться в глаза ничего не будет. Только не сегодня ночью. Я гарантирую это.

Гром и молния.

– Отличная работа, Стефани, – добавил белголландец. – Хорошая кучность.

– Стефани?!

– Это далеко не последний сюрприз, – ухмыльнулся полковник Сас, – но давайте по порядку. И включите уже ктонибудь свет!

Еще одна тусклая лампочка! – но, по крайней мере, она осветила всю галерею. Ага, полковник Сас; лейтенант Дирк Клоп; еще ктото, повернувшийся спиной; и бластеркапитан Стефани Гислидоттир. Живая и почти здоровая, с мертвеннобледным лицом. В мокром и окровавленном плаще.

– Я всего лишь раздавила баллончик с кровью и мочой, – поспешила объяснить она. – А потом раскусила хитрую китайскую таблетку. Полная имитация клинической смерти на тридцатьсорок минут. Экипаж "скорой помощи" очень удивился, когда я воскресла. Пришлось их всех убить.

– А кто стрелял в нас у входа в кафе? – поинтересовался альбионец. – Уж очень натурально у него это получилось…

– Я дважды чемпион Белголландии по стрельбе из пулемета, – похвастался Дирк Клоп. – Вы были в полной безопасности.

– Не понимаю, – развел руками Хеллборн, – не слишком ли сложное представление?

– Работа разведчика состоит из сплошных импровизаций и необычных решений, – поучительным тоном заметил полковник Сас. – Это должен понимать даже такой плохой разведчик, как вы. И если в итоге мы добились своей цели – все средства были оправданы. Даже самые нелепые и на первый взгляд непонятные. Если мы добились своей цели – значит, мы все сделали правильно!

– А какова была цель? – вежливо уточнил Джеймс.

– Да заманить вас на эту крышу! В самый последний момент! Мы давно могли вас похитить, – продолжал белголландец, – но нам не нужны были лишние неприятности в пока (Берт Сас подчеркнул слово "пока") нейтральном городе.

– А как же капитан Стандер, фрекен Стефани? – повернулся к ней Джеймс. – Или это было еще одно представление?

– Разумееется, представление, – девушка равнодушно пожала плечами. – Плевать я хотела на этого недоумка. Клянусь устами, которые не говорят пофламандски!

– Понятно. Ладно, как вас там, – обратился Хеллборн к очередному "сюрпризу", – повернитесь уже, не стесняйтесь, покажите лицо… товарищ Ливермор?!

– Да, это я, товарищ Хеллборн, – признался беглый вождь альбионских коммунистов. – А что вас удивляет?

– Но как же… – запнулся Джеймс. – А как же мировая революция и тотальное освобождение рабочего класса?! Как вы могли связаться с империалистическими мерзавцами, которые зверски убили генерального секретаря Белголландской Коммунистической партии товарища Александра Берга?! – на едином дыхании выпалил Хеллборн.

– Мировая революция не поможет мне вернуться в Альбион, – грустно заметил Николас Ливермор. – И полузабытый декрет о всеобщей амнистии – тоже. Вы лукавили, мистер Хеллборн. Негодяи, которые правят сегодня Альбионом, никогда не позволят мне вернуться.

– А как вам помогут белголландцы?! – удивился Джеймс.

– Скоттенбург – только первая ласточка, герр Хеллборн, – напомнил полковник Сас. – За первой волной придет вторая.

– А разве там не австрияки командуют? – заметил Хеллборн.

– Это им так кажется, – улыбнулся Берт Сас.

– Рано или поздно Альбион падет, – продолжал Ливермор. – Я уверен в этом, а мою уверенность подкрепляют знания, которых у вас нет. Я видел…

– Не сейчас, герр Ливермор, – оборвал его белголландский раведчик.

– Да, конечно. Извините. Так вот, товарищ Хеллборн, когда Альбион станет еще одним протекторатом Белголландской Империи, нашим амстердамским друзьям понадобятся надежные помощники, которые…

– Предатели и коллаборационисты, вы хотели сказать, – уточнил Джеймс.

– Можно сказать и так, – равнодушно пожал плечами Ливермор. – История нас рассудит, товарищ Хеллборн. Между прочим, ничто не мешает вам стать настоящим товарищем. Вступайте в наши ряды и…

– А как же альбионский рабочий класс, "товарищ" Ливермор? – напомнил Хеллборн.

– Иногда революция приходит на чужих штыках. Но после этого никто не запретит нам построить новый Альбион. Внутреннее устройство Белголландской Империи нисколько этому не противоречит, – заметил Ник Ливермор. – Республиканская форма правления с НСДАП как правящей партией позволит нам провести подлинные социальные реформы. Отказ от империалистической внешней экспансии, бесмысленных колониальных владений вроде Буве или Кергелена, позволит высвободить…

– А как же Голубые пещеры Ксанаду, мистер Ливермор? – внезапно спросил Хеллборн. – Волшебная река Альф? Чудный храм Кублайхана? Гора Священной Аборы, наконец?

БастардНик вздрогнул и ничего не ответил.

– О чем это вы, герр Хеллборн? – заинтересовался полковник Сас.

– О золотой середине, – пояснил альбионец. – СТОЯТЬ! Руки в стороны, Берт!

Стоять никто не собирался. Ливермор шагнул назад; Клоп и Стефани – вперед, одновременно вскидывая свои пистолеты.

– Детская игрушка, версальский пистолетик, – завел старую песню Джеймс, левой рукой удерживая шефа белголландской разведки за галстук, и одновременно прижимая кулак правой руки к левому глазу Саса. – Но если я нажму на спуск, пуля глубоко войдет в мозг и будет очень больно.

– Только без глупостей, Хеллборн, – скривился полковник.

– Он блефует, – решила Стефани, пытаясь прицелиться в Хеллборна, который прикрывался своим заложником, – Это какойто муляж, пугач. КингКонг должен был его обыскать, он не мог пронести сюда оружие.

– Да, обыскал, – согласился Джеймс, – но это малышку было нетрудно спрятать. Вот, смотри!

Он выстрелил прямо над ухом своего пленника. Берт Сас болезненно сморщился. Стефани Гислидоттир вскрикнула и схватилась уже за свое ухо.

– Извини, – пробормотал Хеллборн, – я не специально. Никакой точности! Но с такого расстояния я не промахнусь. Все назад! Опустите оружие, или я убью полковника!

– Мы не выпустим вас с этой крыши, – прошипел Дирк Клоп. – На что вы надеетесь?

Гром и молния.

– Он надеется на Лео Магрудера, – заметил Берт Сас. – Но Лео не придет, Джеймс.

– Что? – уставился на него Хеллборн.

– Мы прослушивали этот телефон, герр Хеллборн, – продолжал полковник. – Вы позвонили Магрудеру и назвали наш адрес. Но Магрудер не придет.

– Вы убили его? – якобы упавшим голосом уточнил альбионец.

– Хитрый лис опять ушел, – поморщился Клоп, – но он был тяжело ранен и потерял своих людей. Сегодня ночью Магрудеру не до вас. Он приходит в себя, поэтому сюда Магрудер не придет.

– Черт, не видать мне Швейцарии… Обойдусь без Магрудера. У меня еще пять патронов осталось, – соврал Хеллборн.

– Ты не посмеешь выстрелить, – прошипела в свою очередь Стефани, размазывая кровь по правой щеке.

– Я уже выстрелил. Это настоящая кровь? – уточнил Джеймс. – Или ты опять баллончик раздавила?

– Тварь, – с ненавистью прошептала она, снова поднимая "кольт". – Ты не посмеешь.

– В самом деле?! – заорал Хеллборн. – Ты уверена?! Уверена?! ПОПРОБУЙ!!!

Пять выстрелов слились в один протяжный залп, за которым последовали еще два.

Гром и молния.

Джеймс Хеллборн перевел дыхание и принялся медленно изучать поле битвы.

Полковник Берт Сас был мертв. "Лилипут" калибра 4,25 может не только делать больно, но и убивать. Особенно если два раза подряд выстрелить прямо в рот. Поэтому полковник так и не успел дотянуться до красной кнопки своего радиопульта. Хеллборн осторожно достал адскую машинку и переложил в карман своего плаща.

Лейтенант Дирк Клоп был мертв. Он успел выстрелить, но промахнулся. Ему помешали три пули в спину из браунинга Ника Ливермора, плюс одна пуля в голову из винтовки "Черри Бесс" альбионской морской пехоты.

Николас Ливермор был еще жив. Хеллборн склонился над ним. Две дырки сорок пятого калибра в груди. Рядом валялся карманный браунинг.

– Теперь я смогу вернуться в Альбион? – прошептал БастардНик. – И увидеть Голубые пещеры Ксанаду?

– Да, теперь сможете, – ласково ответил Хеллборн и улыбнулся. Еще через десять секунд он печально вздохнул и прикрыл остекленевшие глаза товарища Ливермора.

Стефани Гислидоттир была еще жива. Лежала в луже собственной крови (на этот раз настоящей) и тяжело дышала. Ее грудь была раскурочена двумя выстрелами из "Черри Бесс". Когда Хеллборн подошел поближе, она попыталась дотянуться до своего "кольта", но альбионец отфутболил пистолет в сторону.