Текст книги "Железные Люди в Стальных Кораблях"

Автор книги: Владлен Багрянцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 68 страниц)

Глава 3. Здесь так много садов и виноградников

Перелет из Лондона в Новый Альбион был скучен вдвойне. Или даже втройне. Он прошел без приключений; бортовое пассажирское сообщество оставляло желать лучшего. Вот уже много месяцев Хеллборну не доводилось иметь дело с подобным скоплением снобов, тугодумов и скучных собеседников. Дирижабль носил гордое имя "Вимара Переш" и принадлежал португальской авиакомпании. Даже свободные от вахты офицеры не стремились к общению, хотя Джеймс никогда не упускал возможность поговорить с "небожителями". Порой среди них встречались интересные люди. Но не в этот раз.

Но были и светлые моменты. Перед самым отлетом на борт воздушного корабля доставили свежую хронику. Вечером ее продемонстрировали в каюткомпании. Дорогая цветная пленка – БиБиСи гарантирует качество!

В первых кадрах показали Короткую Победоносную Войну на берегах Балтики. Она производила впечатление. Полный набор штампов и постановочных эпизодов. Польские и русские офицеры в разноцветных мундирах пожимают друг друг руки на фоне довольно скромного моста; сверкает лысина российского маршала и гордо развеваются усы его польского коллеги. Осадный танк МАС ломает кирпичную ограду какогото невезучего юнкера; главный калибр "Яна Собеского" изрыгает огонь кудато в сторону пустого горизонта. Кавалерийские танки ГИК в обычной русской манере перелетают через ручейки и овраги; а вот эскадра шестимоторных "АН39" неторопливо засеивает бомбами нечто, должное изображать главную цитадель Кенигсберга. Неизвестный режиссер (его имени не было в титрах – Джеймс специально задержался, чтобы проверить) подошел к процессу творчески. Вместо обычного воодушевленного диктора, отпускающего пояснительные комментарии, за кадром звучала музыка. На фоне Балтийской войны (как ее успели окрестить) – российский военный марш; кажется, это был "Esli zavtra vojna".

В следующем сюжете показали маневры австрийского флота гдето на Адриатике. Канцлер Федеральных Австрийских Штатов стоял на мостике крейсера, широко распахивал рот и отчаянно жестикулировал, грозя неведомым врагам. За кадром гремела "Die Waffen! – Legt an!"

Потом морское могущество ФАШистов испарилось с экрана, и его место занял роскошный военный парад гдето в Индии. Судя по оранжевым флагам, это были халистанцы. Обычные слоны, верблюды и красивые бронзовые пушки для сипайских расстрелов. И все это под аккомпанемент совершенно легкомысленной индийской музыки. Никакого уважения к великим и чистым воинам!

В последнем эпизоде появился корольпрезидент Сидониу Паиш собственной персоной. Насколько было известно Хеллборну, в настоящее время великий сидонист совершал турне по заморским провинциям Португалии. Вот он стоит на причале в Луанде; он же на фоне бастионов Момбасы; на этих кадрах Гоа, а это уже Макао. Из динамиков торжественно разливалась одна из симфоний Бетховена. Джеймс забыл ее номер.

В другие дни в салоне крутили несерьезные мексиканские комедии и боевики, но к такого рода зрелищам Джеймс Хеллборн испытывал стойкое отвращение. На борту имелась неплохая библиотека, но всю эту старую европейскую классику Джеймс осилил еще в годы учебы. Поэтому он заперся в каюте и настрочил несколько дополнительных отчетов. Джеймс мог позволить себе работу с секретными документами. В портфеле на длинной цепочке их было полнымполно. Его охранял статус дипкурьера, союзная Португалия и два служебных пистолета.

Сэр Энтони будет доволен и на долгие дни освободит его от скучной бумажной работы.

* * * * *

Возвращение на родину лейтенант проспал. Его разбудил португальский стюард, вежливо постучавший в дверь каюты. Зевая и прижимая к гружи портфель с бумагами, Хеллборн направился к выходу. Путь лежал через обзорную палубу. Дирижабль, обнимающий причальную мачту, висел высоко над городом, и вид открывался великолепный. Впрочем, как и всегда.

– У вас красивая страна, – заметил стюард, следовавший за ним по пятам.

– "Здесь так много садов и виноградников ", – процитировал Хеллборн.

– Только подумать, она могла быть нашей, – задумчиво пробормотал португалец.

Это было чтото новое, но достойный ответ был давно готов.

– Вы бы здесь не выжили, – приподняв подбородок, заявил гордый альбионец.

– Возможно, – не обиделся стюард и посмотрел на табло термометра. – Температура за бортом – 14 градусов.

– Сколько? – удивился Хеллборн.

– Простите, сеньор… 64.

– Лето, – пожал плечами альбионец. Португалец только поежился.

– Счастливого пути, сеньор Хеллборн.

– Спасибо, – с достоинством кивнул Джеймс и зашагал к лифту причальной башни.

Покончив с таможней, даже и не вздумавшей чинить ему препятствий, он поймал такси и направился в Адмиралтейство. В салоне старой "атаульпы" было удобно сидеть, но пейзажами родного города любоваться было уже нельзя. К счастью, ехать было недалеко, и на этот раз Хеллборн не успел заскучать.

Рабочий день был в самом разгаре, и сэр Энтони оказался в своем кабинете. На втором этаже одного из немногочисленных в Северном Фрэнсисберге зданий, сработанных в колониальном стиле.

– Ты отлично поработал, Джеймс, – шеф не страдал оригинальностью.

Сэр Энтони Гильберт, контрадмирал Флота, директор Альбионской Секретной Службы, не годился для плакатов. Он был довольно молод, ему едва исполнилось сорок пять, но всего десять лет сидячей работы превратили его в круглый мясной шарик, с превеликим трудом покидающий кресло. Представьте себе его знаменитого современника, Победоносного Винни, а потом скиньте два десятка лет и умножьте в два раза по окружности. Сэр Энтони относился к такому состоянию вещей стоически и не без юмора (впрочем, как и многие другие толстяки, знакомые Хеллборну). В молодости он был отличным полевым агентом, но его лицо слишком примелькалось на всех семи континентах, поэтому коммандера Гильберта отозвали на родину и присвоили очередное звание. Потом еще одно – и вот он здесь, во главе самой могущественной секретной службы полушария. Злые языки не уставали говорить, что контрадмирал Гильберт достиг высот только благодаря принадлежности к одной из Первых Семей. Но Те, Кто в Курсе Дел, знали, что это неправда. Сэр Энтони честно заслужил свое место, проливая кровь, а не гордясь ею. Слава Всевышнему, Альбион всегда был меритократией. Достаточно посмотреть на гросскомандера Пудинга, второго человека в ДСС и будущего директора (если сэр Энтони когданибудь уйдет на пенсию). Вот уж плебей из плебеев! Одна фамилия чего стоит!

– Ты отлично поработал, Джеймс, – повторил контрадмирал и положил очередную прочитанную страницу на журнальный столик рядом со своим креслом. Сэру Энтони было неудобно сидеть за высоким рабочим столом, и тот мирно покрывался пылью в дальнем углу кабинета. – Прекрасный отчет, и приложения на высоте. Жаль, без фотографий. Но тут уж ничего не поделаешь. Я должен выразить тебе соболезнования, – добавил он без всякого перехода.

– Спасибо, сэр, – вздохнул Хеллборн. И в этот момент он совсем не притворялся.

– Ты успел побывать на похоронах? – Гильберт уткнулся в очередную страницу.

– Да, перед самым отлетом.

– Это хорошо, – в свою очередь вздохнул контрадмирал. – Потому что всего через несколько недель – или даже дней – нам придется оплакивать слишком многих родных и близких. А где они будут лежать – одному Богу известно.

– Не будем себя обманывать, сэр, – прищурился Хеллборн. – Мы ждали эту войну, мы к ней готовились, мы желали ее. Мы даже молились на нее.

К счастью, гросскоммандер Гренвилль остался далеко на севере, поэтому никто не мог обвинить Джеймса в плагиате.

Так или иначе, сэр Энтони и не думал возражать, поэтому лейтенант осторожно продолжил:

– Жаль, что она начинается так рано… Нам бы еще десять… да хотя бы пять лет.

Похоже, "пять лет" ничего не значили для контрадмирала Гильберта, или он хорошо владел собой – впрочем, как и всегда. Поэтому сэр Энтони даже бровью не повел.

– Пять, десять, пятнадцать… – равнодушно отозвался он. – А вот полковник Горлинский учит нас – "чем раньше войдешь в тюрьму, тем раньше выйдешь!" Нет уж, лучше сейчас. Пока мы еще молоды и полны сил!

Да, с чувством юмора у контрадмирала все было в порядке!

– Что будет с нашими добровольцами в Данорвегии? – поспешил сменить тему Хеллборн.

– Мы уже отдали приказ об эвакуации. Пока в Шотландию, там видно будет. Данорвежцы совсем потеряли голову и ориентацию в пространстве. Ни мира, ни войны. Они просто не знают, как поступить, и сегодня с ними очень трудно вести дела. Чем больше я получаю докладов с севера, Джеймс – и твой не был лишним – тем больше убеждаюсь: нам не стоило лишний раз конфликтовать с русскими. Вся наша послевоенная политика в отношении России была одной большой ошибкой. Кроуфорд и его банда слишком много времени посвятили азиатам и африканцам. Им так хотелось поиграть в наследников Британской империи. И в то же самое время они упустили из виду такого перспективного партнера – или даже союзника. Хуже того, Годвинсон пошел еще дальше и стакнулся с гавайскими монархистами!

– Они убили нашего консула, сэр, – напомнил Хеллборн.

– Глупости, Джеймс. Его убил стрелок из другой партии. Где эта партия сегодня? Русские уничтожили ее сами, еще во время гражданской войны. Томас Кроуфорд просто нашел повод разорвать с ними отношения. Ничто не мешало нам отправить в Петроград нового посла в любой из 20х или 30х годов. Но мы этого не сделали. Ладно, будем надеяться на лучшее. Война позволит нам исправить множество ошибок прошлого, – Гильберт отложил последнюю страницу и скрестил пальцы на животе. – Надеюсь, мы сможем призвать русских на нашу сторону.

– Ближе к финалу войны они все равно будут против нас… – осторожно заметил лейтенант.

– …или под нами, – уточнил контрадмирал.

– Вы верите в это, сэр?

– Вы сомневаетесь в нашей силе духа и нашем могуществе? – сэр Энтони скорчил гримасу.

– Никак нет, сэр, – оставаясь в кресле, Джеймс ухитрился вытянуться по стойке "смирно". – Ваши дальнейшие приказы, сэр?

– Только не паясничай, это тебе не идет, – заметил адмирал и взял со столика пачку серых конвертов. Развернул их веером и выбрал один. – Поздравляю. Один из лучших кораблей нашего флота. Линейный монитор "Королева Матильда". Будешь числиться заместителем офицера связи.

– Монитор? – переспросил Хеллборн, вертя в руках конверт.

– Предпочитаешь свою старую субмарину или воздушную пехоту? Не спеши огорчаться, Джеймс. Поверь моему слову, даже на мониторе тебе не будет скучно. Разве что до отплытия. Между прочим, о скуке. У тебя есть парадный мундир?

"Что, опять?!" – мысленно застонал Хеллборн.

– Так точно, сэр. Совсем новый, купил его в Лондоне, на деньги посольства…

– Замечательно. Сегодня вечером будет большой прием в посольстве Конфедерации.

– В честь Нового Года? – машинально уточнил Хеллборн.

– Нет, разумеется, – удивился Гильберт. – В честь тамошнего дня независимости. Позор, конечно, а не праздник. Было бы что отмечать! Наши предки отстояли свою независимость с оружием в руках, а "конфетки" получили на Имперской конференции, то бишь на таком же пышном банкете! – сэр Энтони изобразил гнев и возмущение. – Да еще английского короля в нагрузку… Одно слово – американцы. Ну и черт с ними. Ты же понимаешь, зачем я тебя приглашаю.

– Обычный протокол, сэр, – с унылым выражением на лице кивнул Хеллборн. – Круги по залу, держать глаза и уши…

– Но первым делом доложись капитану "Матильды". Возможно, у него найдется для тебя работа – и тебе не придется страдать сегодня вечером.

* * * * *

Адмиралтейство расположено в двух минутах ходьбы от порта, точнее – от Главного портала. Люди, незнакомые с топографией альбионской столицы, часто путают эти понятия. Хеллборн не торопился и добирался до Портала целых пять минут. Он собирался многое обдумать, но голова временно отказалась с ним сотрудничать. Хорошо, время терпит.

Еще одно путешествие на лифте – и Джеймс Хеллборн оказался в гигантской природной пещере, наполненной складами, людьми, машинами и кораблями. Вот это уже был Порт. Разумеется, ему и прежде неоднократно приходилось здесь бывать, причем воспоминания не всегда были приятными. Поэтому лейтенант не стал любоваться пейзажем. Первый встречный капрал военноморской полиции задумался на несколько секунд, потянулся было к планшету, но тут же просиял:

– "Матильда" на одннадцатом причале, сэр, у левой стенки.

– Спасибо, капрал, – козырнул Хеллборн и направился прямиком по указанному адресу.

Да, красавец корабль (или красавица? Всетаки королева). В предках у него/нее были неказистые американские мониторы времен тамошних гражданских и мексиканских войн, но альбионские кораблестроители подняли старую концепцию на новые высоты. Хеллборну были известны только самые общие детали, но главные отличия были видны невооруженным глазом. Больше брони, больше орудий. Ну и сам корабль был в несколько раз крупнее своих предшественников. Но в пределах разумного, ибо топография ГрандТуннеля диктовала свои условия. Высокотрубным линкорам, растопырившим во все стороны башенные орудия, здесь искать было нечего.

На причале кипела работа. Моряки изображали бурную деятельность. Гора ящиков, из которых половина все равно останется на берегу за ненадобностью. И наоборот, действительно необходимые вещи находятся еще гдето далеко. Может быть на складах, а может и вовсе на фабрике. И, как писали в старинных романах, "в воздухе ощутимо пахло войной ". При этом плохой войной, потому что моряки работали без огонька, а шутки отпускали совсем плоские и мрачные.

"Куда смотрят политические комиссары?" – подумал Хеллборн.

Коммандер СентОлбанс, капитан "Королевы Матильды" обнаружился на борту корабля с перевеликим трудом, в одном из дальних снарядных погребов. Он не был плакатным офицером. На две головы ниже Хеллборна, рыжий, веснушчатый, усталый и мрачный, облаченный в промасленый бесформенный комбинезон, из карманов которого торчали гаечные ключи и вырванные с мясом алюминиевые трубки. Бегло просмотрев содержимое предложенного конверта, капитан запихнул его в один из карманов и осуждающе посмотрел на галстук лейтенанта. Смотреть в глаза Хеллборна ему было затруднительно, СентОлбанс не любил задирать голову.

– Я осведомлен о вашем статусе, лейтенант. Поэтому отправляйтесь в канцелярию эскадры, это в двух причалах отсюда, разыщите когонибудь из кадровиков, коммандера Хиггинс или лейтенанта Беверли, и оставьте свои координаты. Телефоны, адреса; все адреса любимых девушек и тетушек. Ну, сами знаете. Если начнется… Когда все начнется, – поправился капитан, – мы вас вызовем. До тех пор можете быть свободны.

– Я не боюсь тяжелой и грязной работы, сэр, – немедленно отозвался Хеллборн. – Я понимаю, что вам некогда возиться с новым офицером, но если вам нужна моя помощь…

– Что вы умеете делать? – перебил его СентОлбанс.

– Управляться с радиоаппаратурой, калибровать пулеметы и зенитные автоматы… таскать ящики? – попробовал угадать правильный ответ Джеймс.

– Тогда вы нам еще пригодитесь, мистер Хеллборн. А сегодня можете быть свободны, – упрямо повторил капитан.

И Джеймс не стал с ним спорить.

Вернувшись на поверхность земли, он одновременно вернулся к прежним мыслям. Итак, Четвертая Пирамида… Нет, не сейчас. Это будет странно выглядеть. Вернуться на родину через много месяцев и тут же отправиться на границу джунглей, любоваться на древние развалины? Такой формой ностальгии не страдают даже лучшие из нас. Сначала домой. Вечером в американское посольство. Там видно будет…

На этот раз Хеллборн действительно отпустил такси на соседней улице. Автомобиль все равно не смог бы подъехать к самому дому, очень узкой была ведущая к нему тропинка. На тропинке отдыхал жирный броненосец.

– Кыш, – сказал ему Джеймс, и животное поспешно убралось в кусты.

Семейная традиция гласила, что дом является законным трофеем шестнадцатого века, но повзрослевший Хеллборн в это не верил. Разумеется, у семейной традиции были готовы ответы на все – дом несколько раз горел, последний раз – в Маклиновскую войну, поэтому его пришлось восстанавливать из ничего и перестраивать. Это был хороший ответ, но неоднократно гостивший здесь профессор Лайнбрейкер с ним не согласился. Старик перекопал весь участок, изучил под микроскопом бревенчатые стены и пожелтевшие карты, и убедил молодого Хеллборна – здание увидело свет в девятнадцатом веке. Пусть оно и было выполнено в старом добром туземном стиле.

Почтовый ящик был пуст, как и всегда. Надо будет заглянуть на почтовую станцию, где его письма и журналы складывают в отдельную ячейку. Джеймс обошел комнаты, дотрагиваясь до шкафов и столов – они даже не успели как следует покрыться пылью. Потом вытащил старое кресло на веранду, но не стал на нем сидеть. Это было бы уже слишком. Потому что такой формой ностальгии не страдали даже лучшие из нас. Вместо этого он принял душ и принялся распаковывать чемоданы. Таксист твердо обещал вернуться за ним через два часа.

* * * * *

Само собой, посольство Конфедерации Американских Штатов огнями в ночи не сияло. Когдато, давнымдавно, это был замок одной из Первых Семей, но генерал Маклин ухитрился расстрелять всех ее представителей. После войны "конфетки" купили замок за сущие гроши. Еще через несколько лет возрожденное Общество Хранителей Старины попробовало отобрать замок. Случился естественный дипломатический скандал, но в итоге стороны пришли к компромиссу. Американские дипломаты остались жить в замке, но им было запрещенно чтолибо перестраивать и переделывать. Время от времени их навещала комиссия ОХС, иногда сопровождаемая офицерами сэра Энтони в гражданских костюмах. И все были довольны.

Гости толпились на террасе, на уровне четвертого этажа. Предложенные гостеприимными американцами напитки ничего особенного из себя не представляли, тогда как закуски были на высоте. Но Хеллборн не успел ими насладиться. Здесь было куда больше знакомых лиц, поэтому на него немедленно обратили внимание.

– Джеймс! Добро пожаловать домой!

– Большое спасибо, сэр, – пробормотал Хеллборн и мило покраснел. Это стоило ему некоторых усилий, но таковы были правила игры.

Люди, оккупировавшие один из углов террасы и пожелавшие его приласкать, принадлежали к Самому Верху. Ну, почти. Второй Круг. Вряд ли бы они обратили внимание на простого флотского лейтенанта, если бы не одна маленькая дьявольская деталь. Все они хорошо знали и помнили генерала Джеймса Хеллборнастаршего – "да мы с ним в одном окопе/в одной казарме/в одном туалете сидели!". Поэтому Джеймсмладший был для них кемто вроде горячо любимого племянника, за которого следует волноваться и за успехами которого надо следить. Но не более того. Меритократия превыше всего! Племянник пробьется наверх своими силами – или не пробьется вообще.

– Сэр Энтони сказал мне, что ты сегодня вернулся, – сообщил Гораций Гамильтон, генеральный прокурор Альбиона. – Что нового в Европе?

Контрадмирала Гильберта среди гостей не было – очевидно, он не нашел в себе силы оставить любимое кресло.

– Я и не видел ее почти, Европу, – признался Хеллборн. – Снежные острова, пароходы, пьяные матросы…

– Ты бесчувственный старый чурбан, Гораций! – вклинился в разговор сэр Альфред Кейн, генеральный комиссар полиции Фрэнсисберга. – Джеймс, прими наши соболезнования. Мы знаем, что тебе нелегко пришлось…

– Соболезнования… соболезнования… соболезнования… – подхватили остальные Люди Второго Круга.

– Спасибо, спасибо, – грустно отвечал Хеллборн.

– И это после чудесного спасения из русского плена!

– Тебе нужно как следует отдохнуть…

– И отвлечься.

– И развеяться!

– Джеймс, познакомься с моим старым другом, – продолжил Фредерик Соренсен, первый маршал Воздушной Пехоты. – Господин Авраам Вульф, новый посол Конфедерации в нашей богоспасаемой стране.

– Очень приятно, мистер Вульф, – раскланялся лейтенант.

– С этим старым негодяем мы знатно поставили на уши весь западный фронт в конце последней войны! ХАХАХА! – хохот маршала Соренсена заставил вздрогнуть всех гостей на доброй половине террасы. – Не правда ли, полковник Вульф?

– Молчал бы уже, старый сводник, – американский посол без всякого уважения заехал локтем в бок альбионского полководца.

– Кстати, о сводничестве! Джеймс, познакомься… Это Вирджиния, наследница нашего американского друга.

На первый взгляд она была ровесницей Патриции. Девушка мало походила на стереотипную американку; скорее, она была плакатной англичанкой. Худая, рыжая, бледная, с огромными бесцветными глазами. На какихто полдюйма ниже Хеллборна (но в этом могли быть виноваты высокие каблуки). Про таких девушек обычно говорят – "зато она очень умная". Скорей всего, полковник Вульф привез из Европы английскую жену. Плакатную английскую жену.

– Очень приятно, мистер Хеллборн, – "а еще у нее красивый голос!"

И почемуто британский акцент. От мамы, наверно.

– Вирджиния очень интересуется нашей историей, – продолжал сэр Фредерик, – поэтому ты идеально подходишь на эту роль.

– На эту роль?… – хлопнул глазами Хеллборн.

– Ну не доверять же бедную девушку дешевому гиду! Покажешь ей Пирамиды, Зеленую Границу, прочитаешь лекцию про отцовоснователей, тудасюда…

– Эй, Фредди, ты говоришь про мою дочь! – почтенный маршал получил еще один тычок в бок от уважаемого посла.

– Будь спокоен как пингвин, Вульфи! Джеймс – надежный парень, я готов доверить ему даже собственную задницу, так что и тебе не следует беспокоиться за… – и еще один удар.

– Есть ли у вас планы на завтрашний день? – спросил Хеллборн, когда им наконецто удалось вырваться из круга Людей Второго Круга.

– Никаких планов, мистер Хеллборн, – она поправила рукав весьма скромного серого вечернего платья. – Как и в ближайшие пять или шесть дней. Поэтому я и попросила дядю Фреда… то есть маршала Соренсена, организовать мне экскурсию. Извините, если это вам в тягость…

– Ни в коем случае! – Джеймс изобразил возмущенную искренность. – Аналогичная ситуация. Длительный отпуск и никаких планов. Хорошо. Вы не будете против, если я заеду за вами утром?

– Утром? – улыбнулась Вирджиния Вульф. – А точнее?

– В наших сутках тоже двадцать четыре часа, – улыбнулся в ответ Хеллборн. – Стараемся идти в ногу со всем миром. Вы к нам надолго? Еще успеете привыкнуть.

– Это было несколько неожиданно, – поведала она, облокотившись на перила. – Отец давно ждал назначения в Мехико, но буквально в последний момент его перевели в Новый Альбион. К поездке в Мексику я добросовестно готовилась, брала уроки испанского, кучу книг перечитала, тогда как Альбион… смутные обрывочные воспоминания из школьных учебников и редкие газетные новости. Но мне здесь нравится, да и отец доволен.

– А еще мы говорим поанглийски, – заметил Хеллборн.

Мисс Вульф рассмеялась.

– Только этот факт и заставил маму смириться с новым назначением. В Мексику ей и вовсе не хотелось ехать. "Сменить Лондон на эту ужасную и дикую страну", говорила она…

– Лондон? – машинально переспросил лейтенант.

– До недавнего времени отец работал в Лондоне, первый секретарь посольства… Так когда мы встречаемся?

– В восемь… – начал было Хеллборн. – Нет, в девять нольноль.

– Любите поспать подольше? – Вирджиния скорчила забавную гримаску.

"1. Умная. 2. Красивый голос. 3. Острый язычок. Список достоинств растет прямо на глазах!" – коварный альбионец поспешил подвести предварительные итоги.

– Не в этом дело, – фыркнул Хеллборн. – Я должен взять машину, а прокатная контора откроется не раньше восьми. Где вы остановились?

– Я живу здесь, в посольстве. Гостевые комнаты все равно пустуют. Буду экономить, пока не устроюсь на работу…

"А за воду и электричество заплатят простые американские налогоплательщики! – мысленно покачал головой Джеймс. – Как нехорошо!"

– …и служба безопасности на этом настояла, – продолжила она.

"Это уже простительно".

– Зря они так, у нас одна из самых безопасных столиц на планете, – машинально отозвался Хеллборн. – Днем, по крайней мере… Если не секрет, кто вы по специальности?

– Инженерхимик, вторая степень, – мисс Вульф не хвасталась, она констатировала факт.

– Это же просто великолепно! – просиял Джеймс. – У нас вы легко найдете работу! На рудниках СТА, "БраунАндерспейс" или даже заводах "ВинилСтирлинг"…

– Вы забыли отметить, что бОльшая часть должностей на этих замечательных предприятиях закрыта для иностранцев, – грустно вздохнула она.

– Да, конечно… – промямлил Хеллборн. – Вопросы безопасности… А зачем вам эта головная боль?! Попробуйте тот же "АнтаресКомбайн", пищевая промышленность. Уважаемая работа, никаких солдафонов над душой, и зарплаты у них высокие.

– Никаких солдафонов? – прыснула она. – Это вы так о своих коллегахвоенных?

– Самокритичность – мое второе имя, – скромно признался Джеймс. – Значит, ровно в девять, мисс Вульф?

Наивный альбионец рассчитывал, что в ответ прозвучит стандартное "называйте меня просто Вирджиния". Но обладательница многочисленных достоинств не спешила вступать в ряды "сестер по оружию".

– Ровно в девять, мистер Хеллборн.