Текст книги "Железные Люди в Стальных Кораблях"

Автор книги: Владлен Багрянцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 50 (всего у книги 68 страниц)

* * * * *

Вилла стояла на отшибе, на самой границы ЛаМарсы и пустыни, окруженная рощицей апельсиновых деревьев. Хорошо устроились, отметил Хеллборн, и неудивительно, что прогуливаясь по улочкам пригорода, мы не наткнулись на советское шпионское гнездо раньше.

У Джеймса складывалось впечатление, что он оказался в самой серьезной заднице со времен пребывания в индоокеанском лагере. В ходе их предпоследней встречи товарищ Новосельцев вел себя слишком прямолинейно и недвусмысленно. СМЕРШ приговорил Хеллборна к смерти. СМЕРШ шутить не любит. СМЕРШ всетаки добрался до него, и если его не прикончили прямо на дороге, то почему? Ответ прост и очевиден, если не сказать «банален» – прежде чем пристрелить Джеймса Хеллборна, советские агенты попытаются извлечь из него всю возможную полезную информацию. Все разведки так делают.

Гром и молния!

Машина въехала прямо в гараж. Второй лимузин, в который пленители затолкали Патрицию, остался снаружи. Хеллборна протащили по мрачным коридорам и доставили в столь же мрачную полуподвальную комнату, где не было ничего, кроме трех массивных кресел с бронзовыми подлокотниками и трех деревянных стульев. Джеймса бросили в одно из кресел и приковали наручниками. После этого Суздальский снова отдал команду на непонятном славянском языке, и его загадочные подручные удалились. Дверь не просто захлопнулась – ее заперли на ключ. В комнате остались трое – Суздальский, Новосельцев и Хеллборн.

Гром и молния.

Из настенных часов выпрыгнул механический попугай (африканская экзотика!) и мерзким, скрипящим, несмазанным голосом трижды прокаркал:

– Два тррридцать!.. Два тррридцать!.. Два тррридцать!..

– Ну и погодка, – констатировал Суздальский, подойдя к окну. – Отвратный ливень. Как будто не африканское лето, а петроградская осень.

– Альбионская весна, – в тон ему отозвался Хеллборн.

– Мы собрались здесь не для того, чтобы обмениваться ностальгическими воспоминаниями, – заметил советский разведчик, бросая свой плащ на спинку стула.

– Верно, – согласился Хеллборн. – Грязные убийцы! Вы не имеете права. Ваши действия преступны и противозаконны. Вам придется за это ответить! Вы вообще отдаете себе отчет?!..

– Это будет длинная ночь… – пробормотал Новосельцев. – Можно, я его ударю?

– Ни в коем случае, – отрезал Суздальский. – Это не наш метод. Мы же не фашисты.

– И где Патриция? – продолжал Хеллборн. – Что вы с ней сделали?!

– Ничего, – сообщил Суздальский, устраиваясь в кресле напротив. – С ней все в порядке. Она в соседней комнате. Пока.

– Пока?! На что вы намекаете?! – возмутился Джеймс. – Вы не знаете с кем связались! – Он выпятил грудь, облаченную в карфагенский мундир. – У меня важные друзья в правительстве Спаги, и они будут нас искать.

Русские шпионы переглянулись.

– Даже если так, – пожал плечами Суздальский, – мы постарались замести следы. Здесь вас никто искать не будет.

– Вы просто страшно заблуждаетесь. И вы еще за это заплатите, – пообещал Хеллборн.

– Достаточно, мистер Хеллборн, – поморщился Суздальский. – Все это пустые сотрясения воздуха. Вы ведь меня помните? Вот уж не думал, что нам придется встретиться снова, да еще в столь необычных обстоятельствах! Хотя… После Шпицбергена – стоит ли удивляться? С некоторых пор альбионцев можно встретить в самых неожиданных местах. Лезут и лезут, без мыла и смазки…

Новосельцев, уже сидевший в другом кресле, хохотнул. Хеллборн промолчал, пытаясь понять и переварить замысловатое оскорбление.

В наступившей тишине в дверь постучали.

– Я открою, – вызвался Новосельцев, как младший по званию. В комнату на секунду заглянул один из славянских головорезов, чтото коротко доложил и снова скрылся за дверью.

– Кто они такие? – поинтересовался Хеллборн.

– Желтогорцы, – машинально ответил Суздальский, но тут же вернулся к основной теме разговора. – Я недооценил вас тогда…

«Желтогория, – вспомнил зарывшийся в глубины памяти Джеймс Хеллборн, – она же Монтефлавия, крошечное адриатическое княжество, член Трансбалканской Федерации, бедный и воинственный народ, прекрасные наемники и телохранители. Служат повсюду, от кальмарских берсерков до легионов Доминации…»

– …один сопливый офицер и три конвойных морпеха, – продолжал советский разведчик. – Кто мог предположить, что вы играючи с ними справитесь!

– Это не я, это риттмейстер Браге, – машинально возразил Джеймс.

– Вы знаете, с некоторых пор я не верю в эту версию, – заметил собеседник. – Вот и сейчас, вы слишком поспешно стали оправдываться. Впрочем, что было, то было. А la guerre comme а la guerre. Вы бежали из плена в самый разгар боевых действий, убив при этом несколько советских солдат и офицеров. Разумеется, после этого вы вряд ли могли рассчитывать на любовь и симпатии советских граждан, но с юридической точки зрения претензий к вам быть не может. Особенно после того, как наши страны подписали мирный договор и вступили в войну против общего белголландского врага. Но вот ваши грязные игрища в Харбине – совсем другое дело. За это вы и были приговорены к смерти Судебной Коллегией СМЕРШа.

– О! – воскликнул Хеллборн. – Узнаю старые добрые советские методы! Красные бандиты в своем репертуаре! Тайные кенгуриные суды и беззаконные убийства! Ничего не поняли и ничему не научились.

Он попал в больное место, его пленители одновременно покраснели и нахмурились. Советские офицеры слишком щепетильно относились к вопросам чести. Наследники самой справедливой революции, строители нового мира, граждане Свободных, Равных и Братских республик – так они себя называли. Хуже драконцев, честное слово.

(Хеллборн поймал себя на мысли о том, что теперь он слишком часто сравнивает людей, сообщества и события Мира Спекулянтов с «оригинальной» Землей).

«Мы должны показать всему миру, – говорила Кровавая Мэри Спиридонова, – что мы не являемся бандой авантюристов и узурпаторов, незаконно захвативших власть. Нет! Только чистыми руками можно построить прочный фундамент светлого будущего! Пот неизбежен, но довольно крови и слез!»

«Можно я его ударю? – Нет, это не наш метод».

Нет, теперь у них рука не поднимется пристрелить его просто так. Теперь они еще и оправдываться будут, дабы окончательно обелить себя в его и свои глазах.

Так и есть.

– Вы нас с кемто перепутали, мистер Хеллборн, – еще больше нахмурился Суздальский. – Ну что ж, время терпит, поэтому я подробно объясню вам, в чем заключается ваша вина. И даже предоставлю шанс оправдаться.

– Я весь внимание, – отозвался Хеллборн, прислушиваясь к нему примерно половиной мозга. Вторая половина отчаянно искала выход из положения. Удалось потянуть время? Хорошее начало. Но этого мало…

– После завершения операции на Шпицбергене, меня отправили в Харбин, – начал Суздальский. – Как мы все теперь знаем, в маньчжурской столице назревали грандиозные события, поэтому наше – и не только наше – руководство стянуло туда лучшие силы. Дабы все держать под контролем и не упустить ничего важного. И мы не упустили.

«Как скажете, товарищ старший капитан!»

– Наша станция прослушки находилась совсем недалеко от вашей конспиративной квартиры, – с подкупающей откровенностью поведал советский разведчик. – В тот день я был старшим дежурным офицером. И вот, около полудня, один из операторов докладывает мне о загадочной активности на одной из прослушиваемых квартир, принадлежащей, по нашим данным, Альбионской секретной службе. Я беру наушник, и мы слушаем вместе. Ктото ходит из угла в угол, скрипит половицами и двигает мебель.

«Все правильно, – подумал Хеллборн. – Я приехал туда около полудня. Осмотрел квартиру и заново расставил стулья».

– А потом – снова тишина, – продолжал старший капитан. – До самого вечера. Когда в квартиру приехали уже двое. И какой интересный они повели разговор!

– Это была самооборона, – выпалил Джеймс.

– ???!!! – возрился на него Суздальский.

– Можете мне не верить, но это Браге убил лейтенанта Стеллера и остальных ваших солдат, – заявил Хеллборн.

«Не признаваться! Ни в коем случае! До последнего!»

– …но товарищ Надежда Стеллер мало того что мне не поверила, так еще и затеяла маленькую личную вендетту! – воскликнул альбионец. – Я всего лишь оборонялся.

– Оборонялись? Какая вендетта? О чем вы?! – искренне удивился Суздальский.

– Она подослала ко мне убийцу, – сообщил Джеймс. – Я опознал его. Его случайно разоблачил и застрелил агент манчьжурской тайной полиции у входа в «Американское кафе Рика». Я запомнил лицо и нашел его в картотеке. Сержант УГБ Димитрий Меркурьев. Эту фамилию было нетрудно запомнить. Главное – не перепутать Меркурий с другими планетами…

– Меркурьев?! – переспросил Суздальский. – Сержант Меркурьев?! Что за бред! Он был всего лишь старшим агентом, ответственным за «Кафе Рика» в тот день! Там и без вас было за кем следить! А погиб он и вовсе в нелепой перестрелке с мексиканскими гангстерами! И вот из этого совершенно побочного эпизода вы сделали вывод, будто на вас охотится Надежда Стеллер?!

– Она сидела там же, в кафе, и несомненно руководила операцией! – уверенно заявил Хеллборн, хотя гдето в глубине души уверенности ему явно не хватало.

– Нечистая совесть и мания преследования, – развел руками Суздальский. – Вот и все, что я могу сказать по этому поводу.

– Если вы параноик – это еще не значит, что вас не собираются убить! – воскликнул Джеймс. – Так или иначе, я все равно ничего не успел предпринять. На следующий день после того визита на конспиративную квартиру я покинул Харбин, и потому потерял всякий интерес…

– Ничего не успели? – перебил его Суздальский. – Позвольте мне вам не поверить. Итак, мы сидим и слушаем, как сотрудник альбионской секретной службы нанимает своего белголландского пленника, некоего Иоганна Хамера, и приказывает ему убить офицера советской военной миссии в Харбине. Как интересно! Мы слушали, затаив дыхание. Особенно после того, как Хамер принялся угрожать вам оружием. К сожалению, в самый драматический момент вы покинули квартиру и одновременно зону приема наших микрофонов. Что делать? Решение было принято немедленно. Я беру еще трех агентов, мы прыгаем в автомобиль и, благо ехать было недалеко, через какихнибудь пять минут останавливаемся у искомого подъезда. Мы не особенно надеялись вас перехватить, но хотя бы напасть на след… На всякий случай поднимаемся наверх – никого. Возвращаемся…

– Послушайте, – взмолился Хеллборн, – вы все время используете то прошедшее, то настоящее время! Определитесь, потому что у меня голова кругом идет!

– Возвращаемся, – невозмутимо продолжал Суздальский, – и что я вижу? Один из оставленных внизу агентов извергает из глубины своего желудка все завтраки, обеды и ужины за последние несколько дней! Его можно было понять – лежавший в канаве труп эрстлейтенанта Хамера выглядел весьма неаппетитно. Но тогда мы не поняли, от чего он умер.

«…а дурак Хамер начал слишком много требовать и хвататься за оружие. Тело найдут не скоро». Как бы не так!

– Хамер? Какой Хамер? С чего вы взяли, будто это был Хамер?! – изобразил удивление Джеймс. – Мы прекрасно поладили с Хамером, и он уехал в…

– Он значился в нашей картотеке, его опознали по особым приметам – шрамы, родимые пятна и так далее, – отрезал старший капитан. – Короче говоря, мы на всякий случай сфотографировали труп, вернулись на станцию и доложили в посольство. Ныне покойный вицеконсул Красновский, отвечавший за безопасность, обещал усилить охрану Надежды Стеллер. На всякий случай. Я решил, что инцидент исчерпан, но не успел вернуться к рутине – тут как раз прилетели белголландские бомбардировщики.

«Это они… Это летят они… Yster mense in staal skepe!..» – вспомнил Джеймс.

«Только без пафоса. Они – не там, они – здесь. И я – один из них».

– А еще через несколько часов я узнал ужасное – в наше посольство вломился титанис и убил пять человек! – воскликнул Суздальский.

– Ну и что? – набычился Хеллборн. – На что вы намекаете? Этот титанис сбежал из харбинского зоопарка. Ято здесь при чем?

– Вы снова оправдываетесь, – заметил советский разведчик. – Не торопитесь. В ходе бомбардировки зоопарк действительно пострадал, и многие звери разбежались. Проблема в том, что титанис напал на посольство за несколько минут до прибытия первого «летучего белголландца». Больше того, это было не просто нападение безмозглого хищника, решившего полакомиться человеческим мясом. Нет! Титанис твердо знал, куда надо идти. – Суздальский наклонился вперед и уставился прямо в глаза Хеллборна. – Его застрелили, когда он пытался разбить клювом дверь, за которой спала Надежда Стеллер. Надя его и застрелила. Отважная женщина, – улыбнулся старший капитан.

– Случайное совпадение, – равнодушно пожал плечами Джеймс.

– Совершенно случайно альбионский резидент планирует убийство полковника Стеллер, – горько усмехнулся собеседник. – Абсолютно случайно его сообщника убивает титанис – наши эксперты в этом не сомневаются, характер ранений говорит сам за себя. Случайно в ту же ночь титанис врывается в советское посольство, убив в процессе пять человек. И совершенно случайно титанис ломится именно в комнату Нади Стеллер. Как хотите, но я не верю в такие случайности. Что это было, мистер Хеллборн? Дресированный попугайубийца? Личный телохранитель? Как это вам удалось?

«Что это было?»

«Звучит в ночи раскатом грома…»

«Найди ее. И убей».

«Ты знаешь который час, Чарли? Пора возвращаться домой, иначе нам здорово влетит. Пора возвращаться домой, Чарли».

«Что это было?!»

При всем желании Хеллборн не мог дать ответ, потому что не знал его.

Суздальский истолковал его молчание посвоему:

– Слишком веские улики, мистер Хеллборн. Возможно, в гражданском суде их бы не приняли во внимание, но на войне действуют другие законы. Впрочем, мы решили не торопиться. Поэтому и объявили о гибели Надежды Стеллер, дабы проследить за вашей реакцией и другими дальнейшими действиями. Но вы так поспешно покинули Харбин…

«Дирижабль вылетает через два часа. Тебе следует поторопиться».

– Дирижабль должен был лететь через Халистан, – продолжал Суздальский. – Поэтому мы поручили товарищу Новосельцеву, нашему резиденту в Халистане, встретить вас и привести приговор в исполнение. Но тут случилось непредвиденное – Халистан вступил в войну, и легионеранадпоручика Новосельцева перебросили на Остров Черепов. Кто мог предвидеть, что вы так скоро присоединитесь к нему!

– Капитан Освета сказал, что иностранные легионеры находятся на острове уже одиннадцать месяцев, – невпопад вспомнил Хеллборн.

– Это Властик Освета сидел на острове одиннадцать месяцев, – отозвался Новосельцев, – а я приехал туда только после Харбинской Мясорубки. Сижу, наблюдаю, привыкаю. И вдруг – такой гость! Зверь, прибежавший на ловца! Я тебя сразу узнал, мне переслали очень подробные приметы. Осталось дождаться удобного момента. Черт побери! Проклятые зеркала спутали все карты!

– Понятно, вы тоже оказались здесь случайно, – кивнул Джеймс. – Должен заметить, что вы быстро оправились.

Новосельцев машинально положил ладонь на ключицу и поморщился:

– Могло быть хуже, пуля напоролась на кость и срикошетила.

– Кстати, – спохватился Хеллборн, – а что случилось с другими участниками экспедиции? Вердонк («Беллоди»), ван Зайин («Керрдок») и все остальные? И где госпожа Кам Бик Фай?

– Она и ваши так называемые «белголландские» товарищи – на самом деле альбионцы? – усмехнулся Новосельцев.

– Где вы видели альбионских китайцев?! – искренне удивился Хеллборн. – Между прочим, это не ответ на мой вопрос. Только не вздумайте говорить мне, будто вопросы здесь задаете вы!!!

Гром и молния.

– Нет, их задаю я, – напомнил о себе Суздальский. – Так что вы скажете, мистер Хеллборн? Вам понравился мой подробный и обстоятельный рассказ? Вы признаете себя виновным?

– Вы были правы, – ухмыльнулся Джеймс, хотя внутри у него все похолодело. – Ни один суд не станет рассматривать всерьез ваши «доказательства». Кроме кенгуриных трибуналов Кровавой Мэри. Ято думал, что боевые титанисы – это персонажи альбионских детских сказок про древних египтянцев. Оказывается, и русских сказок тоже! Это надо же было такое придумать!

– Бритва Оккама, мистер Хеллборн… – начал было собеседник.

– Титанисы не поддаются дрессировке, – отрезал Хеллборн. – Рекомендую работы профессора ЛенноксБойда, крупнейшего специалиста по антарктической фауне. И хватит об этом. Избавьте меня от ваших глупых фантазий.

– Тррри!.. Тррри!.. Тррри!.. – заорал механический попугай. Просто попугай. Не альбионский убийца.

– Тем более что мы должны обсудить понастоящему важные вопросы, – заявил Джеймс. – О зонах влияния Спекуляции. Как вы уже поняли, Карфаген переходит под альбионский протекторат…

– Не морочьте мне голову, Хеллборн, – скривился Суздальский. – Ваше счастье, что Надежда уже улетела по срочному делу и не может посмотреть вам в глаза… Вы оказались здесь совершенно случайно. У вас нет никаких полномочий и связи с домом. Кроме вас и вашей подружки на этой планете нет других альбионцев. Черт, когда она подошла к нам во Дворце Собраний, я сразу ее узнал. Такое лицо трудно забыть. Она служила в альбионском посольстве в Лондоне, не правда ли? Я видел ее там накануне данорвежской войны. Она почти не изменилась с тех пор, – ухмыльнулся агент СМЕРШа.

– Мерзавец, – нахмурился Джеймс, – как вам не стыдно, бедная девушка…

Суздальский пропустил его слова мимо ушей и продолжал:

– Нашу стречу с Брейвеном прикрывали несколько желтогорских агентов – они сразу взяли след. У вас не было шансов.

– Это у вас нет шансов, – высокомерно заявил Хеллборн. – Мало того, что мы обо всем договорились с апсаками…

– …не надо так бессовестно лгать.

Гром и молния.

– …скоро здесь будут карфагенские коммандос, и они сделают из вас отбивную, – уверенно пообещал Джеймс, хотя был уверен строго в обратном. – Вы можете воспользоваться моей добротой, я готов передать Драконию в советскую зону влияния. Такие же коммунисты, только совсем сумасшедшие. Свободная любовь, бегемотные консервы и обязательная дефлорация.

– Это клевета, – перебил его Суздальский, – мифы карфагенской пропаганды.

Хеллборн не успел ему ответить – в дверь опять постучали. Новосельцев вздохнул и снова оставил кресло.

– Nu, cheta naw teperny raz… – только и успел сказать он. После чего отступил на шаг, схватился за грудь и упал, разбрызгивая кровь.

Суздальский отреагировал мгновенно. Буквально выпрыгнул из кресла, на лету выхватывая оружие из наплечной кобуры и открывая огонь. БАНГ! БАНГ! БАНГ! – «Подбирин» калибра 9,2, самый мощный в мире советский пистолет, принялся рвать приоткрытую дверь в щепки. Ответных выстрелов Хеллборн не услышал, но внезапно Суздальский споткнулся, упал и неподвижно замер. Мгновение спустя до Хеллборна донесся грохот падения еще одного тела. Как видно, советский разведчик успел поразить неведомого диверсанта, попрежнему прикрытого входной дверью. В комнату влетел и заскользил по паркету блестящий кусочек металла – очевидно, пистолет, оброненный стрелком.

После чего, как это обычно и бывает, наступила тишина.

Джеймс немного подождал – вдруг на пороге появится еще ктонибудь? Но никто не появился. Тогда он потащил прикованное к себе кресло по направлению к телу капитана Суздальского.

Наповал, пуля малого калибра под правым глазом. Свободная рука Хеллборна принялась шарить по карманам убитого. Документы, ключи от машины, запасной магазин, какието бумаги… Где ключи от наручников?! Джеймс вздохнул и направился к Новосельцеву.

Странно, еще жив. Точно, дышит. Только без сознания. Снова в ключицу. Но на этот раз без рикошетов. Вошла глубоко. Документы, деньги, фонарик… Где ключи от наручников?!!!

Хеллборн подобрал оброненный Суздальским пистолет, с сомнением взвесил его на ладони. Нет, не годится. Цепочку не прострелить, бронзовый подлокотник – тем более. И он направился к двери. По дороге Хеллборн ухитрился споткнуться о тот самый пистолет. Раздраженный, нагнулся за ним – и похолодел.

В коридоре, сразу за порогом, лежали два тела. Один из желтогорских наемников (наконецто искомый ключ! наручники упали на пол) и кадет Келли Робинсон.

Дьявол. На какоето мгновение ему стало нехорошо.

«Как тебе не стыдно, Джеймс! Вербуешь детей…»

«…Диктофон. Новая и дорогая модель, но у ее отца хорошие связи. Для девчонки – всего лишь игрушка, но для нас…»

«Какието шпионские дела? Не бойся, я никому не расскажу!»

«Но на всякий случай за вами будет присматривать мой человек».

«Это не твоя война!»

Хеллборн машинально перевел взгляд на лежащего в глубине комнаты Новосельцева.

«А вот это уже моя война».

Снова повернулся к Келли. Такая маленькая девочка и столько грохота? Ах, да, она задела и опрокину тумбочку…

«Но на всякий случай за вами будет присматривать мой человек».

Старший капитан Суздальский был слишком самоуверен, но африканская разведка в лице Келли Робинсон его переплюнула. Девчонка постоянно прикрывала и опекала блудных альбионцев. Она выследила/вычислила/обнаружила шпионское гнездо СМЕРШа на окраине ЛаМарсы. Потом она вошла в дом и принялась расстреливать желтогорцев поодному (вот, еще двое лежат в дальнем конце коридора) из золотого пистолетика, оснащенного глушителем неизвестной системы. Они явно не принимали девчонку всерьез, и поэтому Келли могла подбираться к своим жертвам вплотную и бить в упор, без промаха и наповал.

Вот девочка, а где котенок? На какоето мгновение ему показалось, что сейчас Навуходоносор выпрыгнет из темноты. Но боевой вавилонский кот не выпрыгнул. Скоре всего, спит дома в своей корзинке.

Зато Келли зашевелилась и застонала.

Хеллборн вышел из ступора и склонился на дней. Дело дрянь, но если поторопиться…

Патриция действительно обнаружилась в соседней комнате, живая и (наверно, разве по ее лицу разберешь?) здоровая.

– Быстрее, – сказал Хеллборн, освобождая ее от наручников и вручая отобранные у Суздальского ключи, – подгони машину к выходу. Возьми пистолет, на всякий случай.

– Откуда он у тебя? – удивилась Пат. – Это же… – Слова застряли у нее в глотке.

– Быстрее, двигайся! – Хеллборн подтолкнул ее к выходу. Наскоро перевязал Келли разорванной рубашкой, взвалил ее на спину и последовал за Патрицией, переступая через трупы застреленных желтогорцев.

Снаружи все еще бушевал ливень. «Почему я не пошел в гараж, там ведь еще одна машина и сухо?» – запоздало вспомнил Хеллборн, но уже не было времени менять решение. Черный лимузин затормозил у входа.

– Там Гюуэчт, – сообщила Патриция, пока Хеллборн осторожно укладывал Келли на заднее сиденье. – Он лежал за машиной, и я едва его не переехала. Мертв. А рядом с ним еще один русский.

– Желтогорец, – машинально поправил ее Хеллборн. – Это желтогорские наемники.

Вот оно что. Девчонка была не одна. Но помощника надолго не хватило.

Джеймс бегом вернулся за Новосельцевым. Перевязал. Потащил в машину.

– А он нам зачем?! – удивилась Патриция. – Добей ублюдка!

– Замолчи, – оборвал ее Хеллборн. – Он нам нужен.

Бросил последний взгляд на виллу. Эх, надо бы тщательно обыскать ее… Некогда. Прыгнул в машину и захлопнул дверь.

– Гони!

На въезде в Карфаген их остановил предсказуемый патруль военной полиции, но теперь у Хеллборна было коечто получше обычных ветеранских документов. Пытаясь перевязать Келли, он нащупал в кармане ее кадетского мундирчика громоздкий бронзовый жетон «рудокопа» – РазведУправления Доминации Спаги.

Ослепленный блеском столь мощного символа власти, полицейский немедленно взял под козырек и вытянулся по стойке «смирно».

– У нас нет времени, – крикнул ему Хеллборн, – в машине двое тяжелораненых!

Полицейский соображал очень быстро, и уже через несколько секунд его автомобиль мчался по ночному Карфагену с включенной на полную мощность сиреной, указывая Хеллборну кратчайшую дорогу к ближайшему госпиталю.

– Сегодня у нас мало работы – дождь, нелетная погода, дельфинские бомбардировщики не прилетели, – сказал Хеллборну санитар в приемном покое. – Так, взяли, раздва! Понесли! Вперед, быстрее, быстрее!

Хеллборн опустился на ближайшую скамейку, откинулся назад и прикрыл глаза. Судя по всему, Патриция устроилась рядом с ним.

– Почему хорошие люди должны убивать друг друга? – пробормотал Хеллборн.

– Не знаю, кто из них был хорошим, – отозвалась мисс Блади, – но так устроен наш мир. И этот мир – тоже.

Джеймс ничего не ответил, он уже спал.

Дежурный врач растолкал его незадолго до рассвета:

– Простите, сэр, госпожа лейтенант сказала, что вы старший офицер РУД, ответственный за доставленных пациентов.

Хеллборн приоткрыл левый глаз. «Госпожа лейтенант» стояла за спиной у доктора, уткнувшись носом в чашку дымящегося кофе. Хеллборна едва не стошнило – даже не от запаха, а от одной только мысли об этом запахе.

– Да, это я. Как они себя чувствуют, док?

– Их жизнь вне опасности, – поведал врач. – Но девочку пока лучше не беспокоить, она потеряла слишком много крови. А мужчина очнулся, он требует петросибирского консула.

– Будет ему консул, – Хеллборн со стоном оторвался от скамейки. – Где он? Пациент, разумеется, не консул.

Когда Джеймс появился в палате, Новосельцев ухитрился посереть и побледнеть одновременно. Хеллборн даже испугался, что русский снова потеряет сознание.

– Предлагаю перемирие, – сказал альбионец, взгромоздившись на трехногий никелированный табурет.

– На каком фундаменте? – прохрипел Новосельцев.

– Скажете тоже, – удивился Хеллборн, – «фундамент»… Все очень просто. СССР и Новый Альбион попрежнему остаются союзными державами, ведущими общую войну против белголландского врага.

– Это так, – согласился собеседник.

– Поэтому я и предлагаю продолжить сотрудничество, – сказал Джеймс.

– И это после того, как… – русский не договорил и бессильно откинулся на подушку, переводя дыхание.

– Я вас честно предупреждал о возможных последствиях, – напомнил Хеллборн.

(«Пусть это даже были не совсем карфагенские коммандос»).

– Мои алжирские партнеры не страдают излишними сантиментами. Они собирались вас добить, но я их отговорил.

(«Ври по крупному, Джеймс, не стесняйся»).

– Можете спокойно выздоравливать, в настоящее время вам ничего не грозит, – заключил Хеллборн.

– Чего вы от меня хотите? – прошептал Новосельцев. – Ведь явно не по доброте душевной…

– Нет, разумеется, – согласился Хеллборн. – Коротко – что произошло на Острове Черепов после того, как я прыгнул в водопад?

Новосельцев прикрыл глаза, немного помолчал. Потом, собравшись с новыми силами, заговорил:

– Прибежали остальные. Ваши «белголландские» друзья. Я сказал, что вы боролись с недобитым аборигеном и вместе упали в водопад…

– Хорошо, что не в Рейхенбах, – пробомотал Хеллборн.

– Они потребовали немедленно организовать спасательную экспедицию, – продолжал Новосельцев, – и разыскать вас в реке. Я не возражал, потому что не был уверен в вашей гибели и… – Агент СМЕРШа замолчал.

– …собирались мне добить. Неважно, дела минувших дней. Продолжайте, – подбодрил его Хеллборн. – Что было дальше?

Новосельцев продолжал. Некоторое время спустя, обессилевший, он принялся бредить и терять сознание, но Хеллборну все равно удалось извлечь из советского разведчика немало важной информации. События развивались следующим образом.

Перевязав легко раненого (в тот раз) Новосельцева, халистанские легионеры отыскали канат и спустились в долину под водопадом. Разумеется, при этом они пересекли Зеркальные Врата, но ничего не заметили и не заподозрили – как и Хеллборн незадолго до них.

Не прошло и часа, как путешественники наткнулись в джунглях на загадочных солдат в непристойной униформе и вступили с ними в перестрелку. (Индоокеанцы, кто же еще, но тогда Новосельцев и его спутники этого не знали). Легионеры даже не успели опомниться, как потеряли добрую половину отряда – испанцы, Лашманов и Гольтяков погибли. Сам Новосельцев был контужен гранатой, упал в кусты, а когда очнулся – рядом никого не было. Больше он никогда не видел Беллоди и остальных «белголландцев», и понятия не имеет, что с ними случилось. Дождался ночи и попытался вернуться к водопаду.

Но, как известно, каждая великая держава Спекуляции послала своих представителей в джунгли треклятого острова. Новосельцева подобрали форторосские парашютисты. Полководцы Фортороссии планировали организовать на острове второй фронт, чтобы прикрыть свою колонию на Папуа МаклаядеТолли. Новосельцева приняли за евразийца…

– За кого?! – возмутился Хеллборн. – Если бы вы только знали, как надоели мне здешние военные сленги и этнические прозвища!!!

– Фортороссия находится в Западной Америке, – терпеливо объяснил советский разведчик. – Прочие русские государства – Московия и Петросибирь – в Евразии. Поэтому фортороссы и зовут своих заморских кузенов «евразийцами»…

…Новосельцев не стал разубеждать своих спасителей, тем более что наконецто осознал факт своего нахождения на альтернативной планете, и теперь пытался пережить культурный шок. Несколько дней спустя фортороссы отправили его на корабле в Америку с другими ранеными. Там советского разведчика встретил петросибирский консул, он же старший капитан Суздальский, заброшенный в этот мир после Харбинской Мясорубки. Через зеркальную дверь, которая находится гдето в Харбине. С тех пор Новосельцев и работал здесь под началом Суздальского, до этой самой ночи.

Завершив свой рассказ, советский шпион устало откинулся на подушки.

Хеллборн машинально потянулся за пистолетом, но заколебался. Этот парень уже пытался его убить, он слишком много знает, он может быть опасен. Хеллборн вытянул из него всю болееменее полезную информацию. Задерживаться в госпитале нельзя, пора возвращаться на квартиру. О чем тут размышлять? И что его останавливает?

«Становишься сентиментальным, Джеймс?» – удивился Внутренний Голос.

К черту.

– Прощайте, товарищ Новосельцев. Помните, я не покушался на Надежду Стеллер, и давно отказался от любых подобных планов. Она меня совершенно не интересует. Просто оставьте меня в покое. И помните, что у меня здесь могущественные союзники. Будьте здоровы. Do svidaniya.

Дверь приоткрылась и захлопнулась.

После этого Хеллборн направился в палату Келли.

– Она все еще без сознания, – преградил дорогу врач. – Я категорически против…

– Я только посмотрю на нее и тут же выйду, – пообещал Джеймс.

Доктор уступил. Хеллборн посмотрел и тут же вышел.

«А за что она сражалась?» – подумал уставший альбионец, возвращаясь к машине. Патриция плелась за ним.

Хеллборн не сразу направился в ЛаМарсу. Он решил рискнуть и вернулся в апельсиновую рощу.

За прошедшие часы никто не потревожил покой погибших в ночной перестрелке. У Хеллборна появилась надежда, что риск себя оправдает. Вдвоем с Патрицией они потратили добрый час, чтобы перевернуть виллу и подобрать любую бумажку, должную иметь хоть какуюто ценность. Этого часа было явно недостаточно для тщательного обыска, но риск должен был иметь разумные границы. Через шестьдесят пять минут черный автомобиль покинул виллу.