Текст книги "Королева ночи"

Автор книги: Владимир Лосев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 32 страниц)

Хорошего нет ничего. Но наверно так же рождается любое дитя, если бы знало, что его ждет, вряд ли захотело бы появляться на свет. Между мной и им есть одно, но очень существенное отличие – за маленьким ребенком ухаживают, кормят, одевают, учат, готовя к взрослой жизни, а я сам по себе, как сирота…

Он недовольно хмыкнул. Не похоже это на анализ, больше на жалобу или мольбу. Что-то вроде – спаси и сохрани, а еще лучше верни обратно туда, где уже привык. Хотя с другой стороны он действительно словно только что родился на этой земле, и у него в сравнении с младенцем есть знания другого мира, более технологичного, с развитой цивилизацией.

Читал же он у Марка Твена об одном янки, которого так же, как и его, закинули в средневековье, как тот быстро приспособился, изобрел порох, электричество и стал самым крутым и богатым…

Он тоже может начать с белого листа. Пусть ему не нравится этот мир и время, в котором находится, но как бы то ни было, если хочет жить, придется доказывать всем, что имеет на это право. Пороха, ему конечно, не изобрести, учился плохо. Кажется для него нужен уголь, сера, и, кажется, нитрат калия, а где все это взять?

Он же не химик, не вспомнит. Но зато умеет драться. Пожалуй, это самый востребованный талант – подрался и сразу же приобрел себе новых врагов и друзей, получил одежду и место для ночлега, пусть и не самое лучшее, потому что ночью придет какая-то нечисть, которая его сожрет. Костя задумался.

«Нечисть, не нечисть, это для меня без разницы, может это зверь, а может и человек. Зомби какой-нибудь, только вот умирать все равно не хочется. – Он вздохнул. – Наверно, придется сражаться, а у меня нет оружия. Меч отдал. Мальчишка посоветовал найти дубину. Пока еще совсем не стемнело, стоит воспользоваться его советом…»

Юноша спрыгнул с сеновала вниз. Придет нечисть, или нет, но без оружия он будет чувствовать себя беспомощным.

В сарае ничего не было кроме старой потрескавшейся колоды, на которой рубили дрова, порванной упряжи и обтрепанной медвежьей шкуры, о которой ему рассказал мальчик. Да еще посередине стояла телега без колес, их-то точно утащили мужики.

Шкура оказалась облезлой, изъеденной молью, она осыпалась длинными густыми коричневыми волосками, но тем не менее ею вполне можно было укрыться.

Костик обрадовался, что понемногу решает возникающие перед ним бытовые вопросы – вот одеяло нашел теплое, меховое, а в качестве простыни будет использовать дерюгу, в которую одежду ему завернули. Получится совсем неплохо.

Он забросил шкуру наверх и еще раз внимательно взглянул на то, что удалось обнаружить в сарае.

Упряжь была сделана из толстой кожи, немного подумав, он решил, что она ему подойдет в качестве ремня. Конечно, хорошо бы какую-то пряжку, но пришлось довольствоваться толстым некрасивым узлом.

Потом внимательно осмотрел телегу и, используя, как рычаг, какую-то палку, выломал небольшую оглоблю, которую, как он решил, сможет использовать в качестве дубины, или как копье, если удастся найти что-нибудь подходящее для наконечника.

Костя вышел из сарая и замер. Закат был кровавым, такого он никогда еще не видел, казалось, что сам воздух, пахнущий травами, превратился в кровь, которую гонял туда-сюда легкий ветерок. Солнце определенно было не земным.

Костик грустно покачал головой и пошел к дому, обошел все комнаты, но только в очередной раз убедился, что мужики прибрали все, что могло хоть как-нибудь ему пригодиться.

Посмотрев на пробитый потолок, все-таки решил слазить на чердак, просто для того, чтобы в доме не осталось неисследованных им уголков.

А вдруг повезет и там наверху находится целая оружейная кладовая: автоматы, пулеметы, базуки…

М… да, было бы здорово.

Но там, как и ожидалось, кроме пыли и грязи ничего не оказалось. Паутина покрывала все пространство, соломенная труха поднималась вверх, заставляя чихать, видимо, сгинувший хозяин использовал ее в качестве утеплителя.

Костя уже повис на руках, чтобы спрыгнуть на разобранный пол, как заметил что-то на стене. Оказалось, так торчал большой металлический штырь, длиной с его локоть, который кто-то прочно вбил в бревно, чтобы тот держал часть потолка, как раз ту, которую уже утащили.

Для того чтобы вытащить, пришлось попотеть – штырь был вбит на славу, хорошо еще, что не до конца – на половину, и рукам было за что ухватиться.

Повезло, что вбили во влажное дерево, которое со временем усохло, дав небольшую слабину, благодаря чему в конце концов удалось расшатать и вытащить костыль.

Он удобно лег в руку, словно небольшая металлическая дубинка, своей тяжестью внушая призрачную уверенность, что с таким оружием можно ничего не бояться.

Костик подержал штырь в руках, несколько раз подбросил, поймал и решил, что в таком виде его это не устроит. Против человека сгодится, и то если тот окажется безоружным, а против зверя бесполезен – не нож и не дубина, а чтобы ударить придется приблизиться на расстояние удара лапой.

Лапа с когтями раньше разворотит половину его тела, чем он приблизится, особенно если будет принадлежать тигру или волку.

Нет, явно требуется что-то подлиннее и поострее…

Он вышел во двор и стал точить костыль об камень, лежащий возле колодца. Провозился с этим дотемна, пока воздух перестал походить на кровь и стал стремительно чернеть, превращаясь в ночь.

Штырь стал ненамного острее, но все-таки им уже было можно попытаться пробить чью-нибудь плоть.

Он привязал его куском веревки к оглобле, и получил копье – не очень удобное, явно не идеальное, но им вполне можно было убить человека и даже большого зверя вроде медведя, если конечно повезет проткнуть толстую шкуру, крепкие мышцы и попасть прямо в сердце. И конечно, если хватит силы, таким оружием орудовать…

Так или иначе, он сделал все, что мог для того, чтобы подготовиться к приходу ночных незваных гостей, больше сделать все равно уже ничего нельзя, стемнело настолько, что уже в шаге ничего нельзя увидеть.

Ветерок нес из леса теплый влажный запах травы и листвы, из глубины чащи слышался вой и вскрики птиц.

Костя даже поежился, представив ночевку в лесу. А это было бы вполне реальным, если бы его выгнали. Он вышел из ворот и посмотрел на деревню.

Ни в одном из домов не горела свеча или лучина, похоже, ложились здесь рано. Единственное, что светилось во всей округе – так это костер на околице, метрах в ста от него, возле которого сидело два охранника с луками и копьями.

Сторожа показались ему какими-то напуганными, они жались к огню, старательно подбрасывая дрова.

Юноша сплюнул, поежился от вечерней прохлады, зашел в сарай, привалив дверь старой колодой. Вряд ли это окажется серьезным препятствием для того, кто решит его посетить ночью, но шум поднимет, когда отлетит.

Подпрыгнул, подтянулся и залез на сеновал, продолжая мысленно подводить итоги прошедшего дня.

По большому счету все началось глупо. Он отправился с Панькой и двумя девушками в поход, так сказать, исследовать местный Стоун Хедж. И даже оказался в палатке с симпатичной девушкой со всеми вытекающими из этой ситуации последствиями, которые и на самом деле произошли.

Он был счастлив, доволен собой и жизнью, но вот тут все и началось. На них обрушился ливень, палатки промокли и потекли, они побежали прятаться под камнями, он упал, промок, залез в небольшую пещерку из каменных глыб, а закончилось это тем, что оказался, черт знает где. И теперь ему страшно, холодно и противно.

В течение этого долгого и не очень приятного дня несколько раз его попытались убить, заставили работать на кузнице за котелок невкусной и малопитательной каши сваренной из жесткого зерна неизвестного происхождения, а сейчас еще и предостерегли, что ночью придет какая-то нечисть и обязательно его сожрет.

Дальше наверняка станет еще хуже, это юноша давно уяснил из своего опыта – если что-то плохо началось, то кончается еще ужаснее.

Только куда ему деваться?

Он этот мир не выбирал, сюда не рвался, и даже не знал, что он где-то существует.

Костик вздохнул и закрыл глаза, прижимая к груди копье. Хочет он или не хочет, но уже здесь, а значит, придется выживать, используя все подручные средства. Как страшно-то…

Может, это все-таки сон? Вот сейчас согреется под этой ужасно-вонючей облезлой шкурой и проснется дома в мягкой постели под белыми простынями?

Костя вытянул ноги и закрыл глаза, потому что для того чтобы проснуться, нужно сначала заснуть.

Итак…

Посередине ночи он действительно проснулся от жуткого ощущения, что кто-то очень жуткий бродит вокруг сарая. На коже выступил холодный пот, сердце суматошно застучало, а изнутри от желудка к голове стал подниматься жуткий холод.

Такого он еще никогда не испытывал.

Юноша осторожно выглянул, но ничего не увидел, темнота стояла во дворе мрачной непреодолимой стеной, звезды хоть и светились где-то высоко вверху, но почти ничего не освещали, правда, колодец с торчащим шестом как-то удавалось различить, да еще громаду дома. Рисунок созвездий был ему незнаком, либо действительно находится в чужом мире, либо на другой стороне земного шара, например, где-нибудь на Багамах…

Костя прислушался. Тихо, только что-то потрескивает в доме, да кто-то воет в лесу – пронзительно и тоскливо. Из мрака пахнуло травой, лесом, сеном, старым деревом и землей.

Страх понемногу прошел, пот высох, сердце вернулось к обычному ритму, он еще какое-то время пялился в темноту, настороженно прислушиваясь и принюхиваясь, потом вытянул ноги и снова заснул, крепко сжимая самодельное копье.

Утро было серым, сумрачным и тоскливым. Чуда не произошло, он проснулся опять все там же – неизвестно где, рядом с этим жутким селом, где живут одни уроды, и с ужасным настроением.

Все тело болело, мышцы затвердевшие от тяжелой работы на кузне так и не расслабились на жестких неровных досках – наоборот от такого сна все задеревенело.

Костик приподнялся, охнул от подступившей острой боли, цепляясь скрюченными пальцами за доски, повис, но не удержался и рухнул вниз, едва успев согнуть колени.

Было больно – стало еще больнее.

Багровые лучи света проникали через щели в двери, она была закрыта, хоть колода откатилась в сторону вглубь сарая, словно кто-то ночью толкнул створку, но входить не стал.

А это значило, что он проснулся ночью от звука отлетающего куска дерева. Ему не показалось, кто-то действительно бродил вокруг сарая. Порыв ветра не мог отбросить колоду весом больше двадцати килограмм.

Он взял свое неказистое копье, отворил ворота, петли пронзительно взвизгнули, добавив уверенности в том, что ночью никто в его сарай не входил, раз он этого звука не слышал.

И огляделся.

Небо затянули серо-зеленые тучи, сквозь которые лучи багрового светила не могли пробиться, собирался дождь, обложной, моросящий, такой может зарядить на весь день. Ему всегда нравилось в такую погоду гулять по мокрому чистому городу.

Только здесь нет города и нормальной одежды, в которой можно бродить под мелкими колючими струйками, а значит, это еще одна неприятность до кучи.

Если сейчас попадет под дождь, то промокнет и замерзнет, не дай бог простынет, здесь медикаментов нет, а воспаление легких – смертельная болезнь. Даже аспирина нет, умрет в жаре, или, как здесь говорят, в горячке.

Перед тем как выйти из сарая, Костя внимательно осмотрел землю, но чужих следов на ней не заметил. Правда, земля во дворе была твердой и утоптанной, на ней и его-то следы не оставались. Все вроде стояло на своих местах – колодец, дом, покосившийся забор, дырявый забор с вырванным провалом ворот.

Костик глянул вдоль дороги и увидел серую золу костра, рядом кто-то лежал, закутавшись в одеяло, вероятно один из охранников, второго нигде не было видно, наверно в деревню пошел за завтраком. А вот ему никто ничего не принесет. Даже в голову никому не придет, что он тоже хочет есть.

По ощущениям было еще рано, может, часов пять – хотя какие ощущения могут быть в чужом мире?

– Охрана… – язвительно протянул юноша и пошел к колодцу. – На таких сторожей понадейся и точно до утра не доживешь.

Вода, как и вчера была мутной и ледяной, он разделся, облился из деревянного ведра, громко заорав от неожиданности, потом сразу, чтобы согреться, начал работать с копьем так, как его учили в спортзале. Попрыгав примерно с полчаса, а может и больше, он согрелся, поймал наконец-то тот ритм, который требовался, а заодно и выяснил все возможности им сделанного копья.

Они оказались небольшими, бросать его можно было, но вероятность того, что металлический штырь пробьет чье-то сердце, оказалась небольшой – несмотря на то, что он вчера его точил весь вечер, оно все равно оставалось тупым.

Можно было кого-то ударить оглоблей по голове как дубиной – в общем, пользы от такого оружия совсем немного.

Он же не богатырь русский, да и мелковата она для богатырского замаха, диаметр примерно пять сантиметров, и не копье и не дубина – так что-то среднее…

Он еще раз облился водой и пошел к сторожам, надеясь выпросить у них кусочек хлеба. Есть ему уже хотелось так, словно голодал не одну неделю, мышцам требовалось восполнение потраченной вчера энергии на работу в кузне.…

– Эй, охрана! – крикнул Костя издалека, чтобы не дай бог не напугать незадачливого сторожа – еще спросонья не поймет, кто подходит, возьмет, да пустит стрелу из лука. Хорошо если промахнется, а вдруг попадет?

Охранник даже не пошевелился, юноша бросил взгляд на деревенскую улицу начинающуюся метрах в двухстах от костра и увидел фигурки людей, идущих сюда.

Впереди шагал староста, энергично размахивая руками, рядом Лог и кузнец, за ними вдоль забора кралась стайка любопытных ребятишек, а еще дальше шла толпа мужиков.

Чем-то не понравилась Костику это шествие, поэтому он ближе к костру подходить не стал, сел на упавший со скалы камень и стал ждать дальнейшего развития событий.

Староста, увидев его, нахмурился, что-то бросил спешащему рядом кузнецу, и тот мрачно кивнул головой в ответ. Юноша будто сам услышал состоявшийся диалог, хоть с такого расстояния это было невозможно.

– Ты видишь, какой живучий этот пришлый, ничего ему не делается. Любого другого бы из дома утащили и сожрали, а его не тронули.

– Живучий гад, – подтвердил угрюмым кивком кузнец. – Я еще вчера это понял.

Староста закричал издалека сторожу, чтобы их встречал, тоже должно быть опасался, что с перепуга в него стрелу пустит, но тот даже не пошевелился.

Юноша понял, что его чутье на неприятности и на этот раз не подвело, с охранником действительно что-то не так.

Хорошо, что он не стал подходить ближе, в тягучей пыли остаются все следы, особенно сейчас, когда она влажная от выпавшей утренней росы. Это здесь на каменистой почве возле скалы ничего не остается, а там возле костра все видно, и кто подходил, и куда уходил.

Ефим подошел к костру, толкнул ногой сторожа, потом наклонился над ним.

Даже от скалы Костик увидел, как побелело его лицо, а остальные мужики испуганно отшатнулись назад.

Глава пятая

Я вздохнул, сегодняшний день крутился перед глазами: отец, его лицо, огромный кулак, пахнущий потом, арбалет с серебряным болтом воткнувшийся в стену…

– О чем с тобой говорил трактирщик? – прервал мое раздумье Денис своим вопросом, вытягиваясь на лавке. – Рассказал что-то важное?

– Отец предупредил всех трактирщиков, чтобы никто не давал мне приют. Приказал стражам в случае, если меня увидят шатающимся в городе через два дня, которые он мне дал для того, чтобы я убрался отсюда, хватать, тащить на площадь и пороть до полусмерти. Так что отныне все против меня, никто помогать не станет, а на работу не возьмут даже те, кто раньше ко мне неплохо относился. Ни один в здравом уме человек с моим отцом ссориться не станет, но этот трактирщик мне должен, поэтому нас не прогонит.

– Должен деньги?

– Если бы так. Всего лишь безделицу. Однажды я ему помог. Давно. Тогда я выкинул из его трактира одного заезжего наемника, кичащегося своими шрамами и желающего подраться. Такие вояки всегда мешают нормальным людям есть и пить, поэтому когда он начал что-то говорить обидное о трактире и посетителях, я встал.

Сделал это не потому, что решил вступиться за честь города, просто мне надоели его хамоватые манеры, по которым сразу видно, что этот бравый солдатик ни в одном по-настоящему серьезном бою не участвовал, а все его боевые навыки приобретены на плацу в тренировках с такими же бойцами, как он. Бывают наемники, которым даже сражаться не приходится, ибо все в конце концов определяется судьбой. Этот был из их числа. Выглядел он здоровым увальнем, и крепкое телосложение спасало его от многих передряг. Это я выгляжу щуплым, худым и слабым, поэтому каждый считает меня потенциальной жертвой.

– Я такой же, – кивнул Денис. – Мы с тобой словно из одного волчьего помета, хоть и знаю, что это не так.

– Помета? – я нахмурился, так и не поняв смысла того, что мне сейчас было сказано, но продолжил. – Но драки с детства закалили меня и научили многому. К тому же, мой отец серьезно относится к обучению своих сыновей, понимая что от этого зависит их жизнь, поскольку профессия, которую он собирается им дать, чрезвычайно опасна.

То что он меня не любил, отнюдь не означало, что меня тренировали меньше, чем моих братьев – скорее наоборот. Меня гоняли так, что я бывало до дома не мог дойти, так болели все мышцы, а тело большую часть моей жизни покрывали огромные кровоподтеки, оставшиеся от ударов деревянным мечом. – Я растянулся на лавке. После того, как служанка потушила все фонари, в трактире повисла густая темнота, напоенная ароматами приготовленной за день пищи. Но было тепло, и даже приятно. Правда, немного жестковато, да и лавки были узкими, на стол не захотел лечь ни Денис, ни я.

– Возможно, он давно решил выгнать меня из дома и заранее готовил меня к различным неприятностям? Так это, или нет, но драться он меня научил. И сражаться любым оружием тоже…

– Я знаю, – улыбнулся Денис. – Меня всегда удивляло, как ты умудряешься отлупить тех, кто тебя выше и сильнее.

– Главное в любой драке – это дух, – я дотянулся до соседней лавки и похлопал брата по плечу. – Если он неукротим, то никому не удастся тебя победить. Я выкинул нахала-наемника без особых проблем – тот был пьян и даже не понимал, что с ним делают, руками, правда, махал, и даже меч вытащил. По моему мнению это было очень глупо, в тесном пространстве трактира им даже не размахнешься.

Я обрушил на него лавку, заработал благосклонную улыбку служанки, которой бравый вояка только что попытался задрать юбку, а после того, как выкинул безжизненное тело, то заметил внимательный и оценивающий взгляд трактирщика. Когда вернулся, на моем столе неизвестно откуда появились кувшин пива и тарелка неплохого мяса, которое, как мне думалось, предназначалось наемнику, как раз перед тем, как тот попытался меня ударить.

Кстати, хозяин, предчувствуя драку, потребовал от наемника оплату за каждое заказанное им блюдо, так что я ел без каких-либо угрызений совести, как честно заработанное, а сегодня трактирщик получил возможность мне отплатить за тот случай.

Кстати, он сказал, что завтра последний день, когда мне можно находиться в городе, а потом на меня набросятся все.

– Ты так и не рассказал, в чем причина? – Денис говорил тихо, похоже, что ему было так не по себе, как и мне. То, что я болта, было обыкновенной бравадой, должной скрыть тот ужас, что рос во мне с каждым вздохом. Остаться одному во враждебном мире, это не просто. От молочного брата толку мало, он всегда был тихим и слабым. – Чем ты прогневал своего отца так, что он тебя даже видеть не хочет? С чего на тебя взъелся, ты же его родной сын? Неужели действительно решил, что именно ты разорвал того, кто следил за тобой?

– Если бы я знал, в чем дело… – я прикусил кулак, чтобы боль в руке ослабила мою тоску. – Объяснять долго, да и сам всего не знаю, могу только догадываться. Просто так совпало. Возможно, дело в том, что он очень любил мою мать, а она умерла, рожая меня.

Он бы сразу меня убил, да обещал деду моему, давно покойному, что даст мне шанс на выживание. Это я знаю от дяди, он мне рассказывал. Вчера как раз исполнилось семнадцать лет, как умерла мать, а значит его обещание потеряло силу. К тому же не любил он меня и никогда и не считал своим сыном Выродок – так меня называли в семье.

– Поздравляю.

– С чем? С тем, что меня все называли выродком?

– Нет, что ты, – Денис дотянулся и положил мне руку на плечо. – Поздравляю тебя с днем рождения, мне тоже месяц назад семнадцать исполнилось…

– Извини, забыл, что между нами всего месяц, – я заерзал, ища такое положение, где доски не будут больно врезаться в ребра. – Я тебя тоже поздравляю.

– Мы с тобой редко встречались после того, как выросли, жили в разных районах, да и компании у нас были разными, но я помню, как ты меня защищал. До сих пор драчуны обходят меня стороной, и это твоя заслуга.

– Ты же мне брат, пусть и молочный, я не мог позволить, чтобы над тобой издевалась всякая шваль. А встречаться мы просто не могли, отец мой не очень-то это приветствовал, да и гоняли меня на плацу целый день. Но жизнь всегда справедлива, теперь мы снова встретились и опять на равных, как раньше…

– Ага, нам обоим одинаково не повезло, – отозвался из темноты Денис. Я знал, что сейчас он улыбается, у него замечательная улыбка, от которой становится тепло и приятно на сердце. – Но мы попробуем найти свое место в этом мире, поэтому завтра отправимся покорять другие края.

– Я не знаю, может тебе не стоит никуда уходить? Тебя-то из города никто не гонит…

– Гонит, не гонит – какая разница? – вздохнул брат. – Жить все равно негде. Можно конечно попроситься к кому-нибудь в ученики, но вряд ли меня хоть кто-нибудь возьмет. У меня не очень хорошая слава в нашем районе, а в других меня никто не знает.

– Какая слава?

– Тебе лучше этого не знать. Про маму говорили разное, потом так же стали говорить обо мне. Уйдем из города вместе, может действительно где-то есть место в этом мире, где нас ждут…

– Это уж вряд ли, не верю в это, – я вздохнул. – Если здесь в городе, в котором родились, стали для всех чужими, то за воротами будет еще хуже.

– И все-таки к моей тетке лучше не ходить.

– Что ты заладил одно и то же? У нас выхода нет, нам нужен приют за городом хотя бы на пару дней, чтобы обвыкнуть. Что тебя в ней не устраивает? Неужели она хуже всех твоих родственничков, которые тебя выбросили из дома?

– Ведьма она – настоящая, потомственная. Никогда не стоит связываться с чародейками, еще заколдует нас, превратит в своих рабов, или сделает что-нибудь похуже…

– А что может быть хуже?

– Обратит в крыс, или жаб, или кого-то еще. Кто знает этих колдуний? Они людскому миру неподвластны, мысли и желания их нам неизвестны, живут не так, как все …

– Ладно… – я снова заворочался, ища удобное для усталых боков положение, но похоже на этой лавке его просто не существовало. – Но ты же все равно именно о ней вспомнил, когда беда пришла…

– Я же говорил, она звала меня к себе, а мама сказала, пойдешь только тогда, когда все будут против тебя, и она поможет.

– Так в чем же дело? Сейчас именно такой случай – все против нас!

– Я вот сейчас думаю, а не она ли все это подстроила?

– Что именно?

– Ну… то, что родственники пришли и отобрали у меня дом. Кстати, давай, завтра к ним заглянем – раз выгнали, пусть хлеб дают нам на дорогу.

– Мысль хорошая, а ты свою тетку видел на этой неделе в городе?

– Нет, она как уехала пять лет назад, так мы больше и не встречались.

– Почему же ты думаешь, что это она все устроила?

– Да как-то странно складывается у тебя и у меня – словно кто-то подталкивает нас к тому, чтобы мы ушли…

– Если ее в городе не было, то это невозможно сделать даже магам.

– Я же сказал, ведьма она самая настоящая. И не только от болезней лечит, но ворожит, порчу наводит, любовные привороты устраивает и все такое, что им положено делать. Кто ее знает, может что наколдовала издалека?

– Ты ее видел десять лет назад, и было тебе тогда семь лет, она давно тебя забыла, – я снова заворочался. Нет, не привык спать на жестком ложе, хоть и понимаю, для воина это пустяк – надо привыкать. – Просто так складываются обстоятельства.

– Не знаю, как-то неправильно все.

– Давай спать, – вздохнул я, вглядываясь в темноту. Правда, она не была темной, а наполненной красным свечением, в очаге еще тлели угли. Получалась странная смесь черного бархата мрака с красным сафьяном огня. – Где интересно столько всего наслушался о колдунах, ведьмах и волшебниках?

– У меня много родни волшебством занимается, это у нас фамильное.

– У каждого своя судьба, а ведет она себя по-разному, то затаится и ничего не делает, то в один год такого наворотит, что вся предыдущая жизнь глупой покажется. Это отец рассказывал, правда, не мне, а братьям. Вот у нас как раз такой момент, и тетка твоя ни при чем. А если она настоящая ведьма и сможет тебя научить магии, то мы тем более должны к ней идти. В этом мире выживает только тот, у кого есть сила. Я умею драться, а если к этому прибавить еще и какие-то магические способности, пусть и слабые, то мы сможем много достигнуть – даже королями стать. Слышал от ветеранов стражи о таких случаях…

– У меня нет магических способностей.

– Может, ведьма чему научит? Ладно, отныне мы бродяги, нам все равно куда идти…

– Это точно. А тетка живет в деревне возле гор, верст пятьдесят будет. Я мало что помню из детства, но, кажется, ехали мы на телеге два дня…

– Значит, пешком столько же, припасов надо набирать на это время.

– Попрошу пару караваев у родственников, больше-то все равно не дадут, если экономить, то хватит.

– И я кое-кого поспрашиваю, без еды не останемся, да и трактирщик обещал, сказал, завтра приходи, только не с парадного входа…

– Что это? – Денис неожиданно напрягся. – Ты слышал?

– А что должен был услышать?

Я прислушался и ничего не услышал – зато увидел, хоть это было невозможно. По улице мимо трактира проходила какая-то большая группа людей, один из них то ли стонал, то ли хныкал. Сердце у меня сжалось, повеяло холодом от дверей и окон, словно на улице стояла зима, а не лето. Кто-то остановился у стены рядом со мной.

– Чуешь? – снова подал голос Денис.

Я не понял, почему он об этом так спрашивает. Унюхать что-либо через плотную каменную кладку невозможно, да и окна накрепко закрыты ставнями, ни один запах внутрь не попадет. Впрочем, он мог действительно что-то почуять, у него был замечательный нюх, меня это даже одно время удивляло, потом привык.

– Нормальные люди в этом время не ходят, боятся же все. Думаешь, нечисть?

– Прошу тебя, тише… – У меня на сердце стало тяжело, возникло ощущение, что там за стенами стояло самое настоящее зло, которое только и ждет того, что мы его заметим, поэтому прошептал. – Это мимо трактира идет беда, и закрытые двери ей не помеха. Молчи, если хочешь жить.

Я почувствовал, как кто-то тихо дышит за стеной, взгляд словно проникал оттуда через каменную кладку из огромных валунов, мне казалось, что этот некто видит меня. Самое страшное было в том, что и я видел его – около стены стоял невысокий коренастый человечек в коричневом шерстяном плаще, с капюшоном надвинутым на лицо.

Он вполне мог оказаться нечистью.

А в таких плащах только богатые ходят, лицо разглядеть не удавалось, его скрывала темнота. Луна еще не поднялась к верху небосклона. Возможно, мне просто показалось? Как можно что-то увидеть сквозь стену? Да еще разглядеть лицо под надвинутым капюшоном, которое точно было каким-то неправильным. Что-то в нем было не так. Длинные острые уши? Глаза? Зубы?

Шаги остальных удалялись, потом кто-то позвал того, что стоял, прижавшись к каменной стене напротив моего лица, и он побежал догонять процессию уходящую в сторону холмов. Но сначала погрозил мне пальцем и засмеялся.

Это было странно. На холмах живут только богатые люди, дома выстроены таким образом, что вместе образовывают высокую непреодолимую стену, ограждающую богатые кварталы от всего остального города.

Войти можно только через ворота, открытые днем и всегда закрытые ночью, а рядом с ними находится пост стражи, которые и днем-то никого не пускают…

Я вздохнул, пытаясь унять суматошно забившееся сердце. Как можно смотреть сквозь стену? Чувствовать запах, как Денис? Слышать?

Я же ясно разобрал слова, которые прошипел голос, перед тем, как уйти:

– Я тебя найду…

Никогда мне еще не было так страшно. Я не знаю, что такое магия, в нашем доме об этом никогда не говорили. Отец знал многих волшебников, и за свою прожитую жизнь повидал их немало, как и того, что они творили, но никогда об этом не рассказывал.

Однажды только сказал, что нечисть не любит наш город за то, что в ней слишком сильно пахнет человеком, и если кто заводится, то как правило потом выясняется, что это человек, хотя бы частично – оборотень, или вампир.

Сейчас по улице явно прошли люди, но были они не простыми, а переполненными магической силой, думаю, именно они перепугали весь город, и многочисленные убийства по ночам их рук дело. Высушенные трупы. Точно. Разорванные тела – оборотень. А эти высасывают.

– У этих людей плохой запах, – вдруг произнес Денис. – Я испугался.

– Что? – я недоуменно вздохнул. – Что-то почувствовал?

– Так много, что даже не знаю, как объяснить. Я слышал, как тот со зловонным дыханием смерти, сказал, что найдет тебя.

– Да? А я было решил, что мне показалось. Этого нам еще не хватало, если конечно мы оба не сошли с ума.

– Лучше уйти из города как можно быстрее. Завтра соберем припасы, одежду и оружие, какое сможем найти и отправимся к моей тетке.

– Ты же не хотел к ней…

– И сейчас не хочу, но если на наш след напала нечисть, то тетка сможет нас защитить.

– Хорошо… – улыбнулся я. Хоть что-то становилось понятным, появилась цель и желание, а это уже хорошо – можно планировать. – Но желательно выйти до полудня.

– Почему?

– Те, кто прошли по этой улице, в это время просыпаются и выходят на улицу. Жертвы они свои намечают днем, а ночью собирают свой страшный урожай. Не спрашивай, откуда я это знаю. Это просто сидит в моей голове, а появилось неизвестно откуда.

– Давай спать, – Денис снова улыбнулся, хоть я и не мог видеть его лица, но знал. – Мне так страшно, что сердце никак не может успокоиться, бьется быстро, словно я бегу на огромной скорости. Если засну, то приснятся обязательно одни кошмары. Они сейчас у меня часто бывают, словно я волк, бегу по лесу и охочусь…

– Спи! – и закрыл глаза. – Сны и мне снятся разные, только это ничего не значит…

* * *

Потом все сгрудились возле костра, закрыв собой обзор, правда, через несколько мгновения расступились, пропуская старосту, который направился к нему с мрачным лицом ничего хорошего не обещающим.