Текст книги "Королева ночи"

Автор книги: Владимир Лосев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 32 страниц)

– Понятно, – вздохнул Костик. – А вопрос напоследок можно?

– Напоследок можно, – кивнул кузнец. – Пока живой…

– Неужели я выгляжу таким беспомощным и слабым, что меня можно обмануть, или напугать? – спросил юноша. – Вы, что, здесь настоящих воинов никогда не видели?

– Откуда они тут появятся? – усмехнулся подручный. – Король далеко, почти месяц пути верхом, а войска только у него. В городе имеются стражники, они конечно, тоже воевать умеют, но больше деньги вымогают у крестьян за проезд у ворот, да воров ловят по ночам, к нам не являются. Им у нас неинтересно, пока налоги в казну платим…

– А вдруг я и есть настоящий воин, неужели никому из вас такое в голову не пришло?

– Ты выглядишь, как бродяга, им и являешься, так что мотай отсюда, пока башку тебе не проломил! – скривился Лог. – Воины с голым задом не ходят, у них одна кольчуга целое состояние стоит, я уже не говорю о луке клеенном, из которого можно стрелу на семьсот шагов послать – такой стоит стада овец.

– А если бы воин, как и я, попал в такое же неприятное положение – что бы он с вами сделал? – Костя все еще пытался в чем-то сельчан убедить, хоть уже понимал, что без драки не обойтись. – Неужели вы бы ему не помогли?

– Воин в такое дерьмо бы не попал, – усмехнулся подручный. – А если бы такое случилось, то он бы уже полдеревни разогнал, а мы ему сами и еду дали и одежду только для того, чтобы он нас не трогал.

– Ты свой вопрос задал? – кузнец поднес лезвие заточенного им, как бритва, оружия к щеке Костика. – А теперь шагай, и чтобы больше мы тебя здесь не видели, не то сейчас проверю на твоей шее, какой получилась заточка.

– Уже иду… – Костя отточенным, отработанным движением на долгих тренировках выхватил меч из руки кузнеца, сбил его с ног подножкой и повернулся к Логу. – Лицо мне делать мрачнее что ли, чтобы меня боялись? Не убивать же мне вас всех? Я люблю всё миром решать. Можно, конечно, всю деревню по углам разогнать, только зачем?

– Ах ты, гад! – Лог рванулся к нему. Костик пропустил его мимо себя и ударил рукояткой меча по затылку, подручный свалился, как подкошенный, по дороге крепко приложившись головой к наковальне. Кузнец попытался встать, но юноша приставил ему меч к шее:

– Значит, предлагаешь, проверить заточку на твоем теле? Точно уверен – не передумаешь? – Меч прорезал неглубокую бороздку на коже, но кровь хлынула вполне приличным ручейком. – Меня с детства учили драться, если хочешь жить, лучше лежи – не дергайся!

Юноша угрожающе двинулся к мальчишке, тот, было, схватился за кусок руды, чтобы бросить в него, но увидев, как угрожающе в его руках блеснул меч, выскочил из кузницы и понесся по улице, испуганно вереща.

– Зря, мальца отпустил, он теперь всю деревню на ноги поднимет, – пробормотал кузнец. – Все мужики к кузнице соберутся. Посмотрим, что тогда делать станешь, нас тут много, мы тебе быстро холку-то начистим и убьем …

– Ваши мужики, которые умеют махать только дубинами да вилами, мне не страшны, – Костя задумчиво посмотрел на лежащего без сознания подручного, подумав о том, что совсем неплохо бы переодеться в его одежду. – Думаю, достаточно будет разрубить на части одного, ну… двух ваших, остальные сами разбегутся! Может, мне с вас начать? Кого предлагаешь первым – себя или Лога?

– Мы тебя приютили, кормили, одежду дали, а ты собираешься нас убивать? – кузнец под ногой зашевелился, пытаясь встать. – Мы тебе ничего плохого не сделали, а то что прогоняли, так на то смысл был – ты все, что умел, показал. Зачем тебя держать? Работать не умеешь, немного помахал молотом и клещами, а уже мозоли кровавые натер, и ешь за двоих. Не… мне такой подручный не нужен, у меня Лог есть…

– Лежи, не дергайся, а то и на самом деле убью, – пригрозил Костик. Не нравилось ему то, что происходило, ох, как не нравилось, только делать было нечего. Мужики сами подсказали ему, как он должен себя с ними вести. Разогнать по углам, тогда уважать станут, все сами принесут. – Работник, может, я не очень хороший, но все, что пообещал, выполнил, а вот вы нет.

– Мы тебя приняли, еды дали и штаны, а за меч ты неделю отработать должен. Неужели бы я тебе единственный стоящий меч, который в моей кузне скован, отдал бы за просто так? Сам посуди, ну, не дурак же я?

– Именно, дурак, если в людях не разбираешься, – Костик с интересом смотрел, как по улице бегут мужики с вилами, дубинами, цепами, кое-кто и с настоящим оружием, у двоих даже заметил луки. Страх куда-то исчез, даже стало как-то скучно, хоть он и понимал, что эти люди могут его убить. Бой есть бой, в нем возможно все, особенно если выходишь против толпы, со спины кто-нибудь по голове шарахнет, и все – никакая выучка не поможет! – Даже не знаю, что мне делать, убивать никого не хочется, а придется. Может, ты их остановишь? Или хочешь, чтобы я продемонстрировал, как работает настоящий воин? Война же тоже работа…

– Хороша работа – убивать людей…

– Может, и не хороша, но необходимая, сами же нарываетесь, – юноша прикинул расстояние до первого сельчанина и вышел из кузницы. – А если хочешь немного пожить, полежи, не вмешивайся, и кровь останови, прижми тряпку к шее, а то вытечет вся…

Костик вышел навстречу первому мужику, тот был высоким и крепким, такому лучше под руку не попадать, уклонился от его неуклюжего замаха топором, и вспорол тому плечо. Рану нанес не тяжелую, но довольно болезненную. Мужик взвыл от боли и упал в густую пыль.

Сердце сразу застучало, как бешеное, адреналин вспрыснулся в кровь, страх придал силы, еще минуту назад меч казавшийся неподъемным стал легким, словно деревянный на тренировке.

Костя крутанул меч, отмечая для себя, что баланс у него все-таки получился не очень правильный – стоило добавить металлический шарик на рукоять, и бить стало бы сподручнее, и не тянуло бы лезвие вниз – и ринулся навстречу двум мужикам с вилами.

Одному он рассек ногу, пропустив вилы над головой, и тот заорал так, словно его и на самом деле убивают, а потом упал в пыль, прикидываясь мертвым.

Со вторым пришлось повозиться, он оказался вертким, так как рост имел небольшой, и поэтому легко увертывался от его выпадов. Костик не хотел никого убивать, ему итак неприятно было видеть кровь на тех, кого ранил. Если бы не это желание, давно бы голову мужику снес, потому что убивать всегда проще, чем ранить, или обезоруживать…

Пока он бегал за этим юрким сельчанином вокруг кузни, вздымая густую деревенскую пыль, остальные мужики остановились метрах в двадцати, поглядывая оттуда с опаской и любопытством.

Те, кого он ранил, катались в пыли и выли от боли, но к ним никто не подходил, все чего-то ждали. Наконец, Костя подранил в ногу верткого, и тот, хромая, зажимая неглубокую ранку, и громко воя от боли, побежал по улице назад туда, откуда пришел.

Из-за домов выскочил староста, к месту боя подошел осторожно, настороженно разглядывая всех участников. Костя стоял, опираясь на меч, тяжело дыша, все-таки махать настоящим мечом – дело нелегкое, всего пару минут боя, а уже руки отваливаются…

– Ты это чего? – на лице Ефима ясно читался страх, да и встал он так, чтобы при первой опасности отпрянуть за толпу растерянно разглядывающих его мужиков. – Мы тебе приют дали, разрешили у нас пожить, а ты на людей набрасываться стал?

– Да я не хотел, сами напросились, – пожал плечами, юноша, с трудом переводя дыхание. В горле пересохло, хотелось пить, глосс стал хриплым, неприятным, как карканье ворона. – Предупреждал же, сражаться умею, да никто не поверил. Логу вот захотелось голову мне молотом проломить, а кузнец решил прогнать, чтобы за работу не платить. Пришлось показывать свое умение…

Староста наклонился над ближайшим мужиком, посмотрел рану и недовольно покачал головой.

– Ты же его калекой сделал! Да мы тебя за это…

– Хотел убить, да передумал, но если хочешь, убью, чтобы не мучался, а заодно и всех остальных, включая тебя, – Костик крутанул меч, так что он слился в сверкающий на солнце круг. – Так как? Добить? А тебя?

– За что нас убивать-то? – осведомился староста дрожащим от страха голосом, до него видимо стало доходить, что с этим парнем никто из деревенских не справится, если уже самые драчливые мужики ранеными лежат. – Мы тебе плохого ничего не сделали, наоборот приняли, накормили…

– Не надо меня убивать, – пискнул мужик, сразу перестав прикидываться мертвым, и пополз к толпе. – Дай умереть самому, а нога заживет. Маланья рану заговорит, так что калекой не останусь…

– Обещали одежду, а дали вот это, – Костя показал на сползающие рваные штаны. – Попросил меч, так едва голову не пробили, а накормили сухой кашей, которая только горло ободрала. Мне что теперь всех мужиков убить, включая тебя, за то, что сами же пообещали и не выполнили?

– Они хоть живые? – спросил Ефим, заглядывая в раскрытые ворота кузницы. Подручный все так же лежал без сознания, да и кузнец не шевелился.

– Пока да, – юноша посмотрел на мужиков, те попятились назад от его яростного взгляда, он зло и коротко усмехнулся, и пошел обратно к кузнице. – Но все еще можно изменить. Не дадите то, что обещали, всех поубиваю. Подожду еще немного и начну. Никто не спасется, в каждый дом зайду…

Староста засеменил за ним:

– Ты подожди, пришлый, – давай договариваться. Прости нас дураков, мы же не знали, что ты действительно настоящий воин и сражаться умеешь…

– Мне нужны крепкие штаны моего размера, две рубашки, сапоги из хорошей крепкой кожи, и такую же куртку, – Костя остановился, глядя на багровое светило, думая о том, что ему может еще понадобиться. – Мешок с припасами, соль, консервы, какие у вас есть для дальней дороги – рыбу, овощи, сало, хлеб…

– Найти все это конечно можно, – пробормотал Ефим. – Только кто ж тебе это отдаст? А консервов у нас нет, даже не знаю, что это такое. А рыбу сушим, мясо солим, когда много, чтоб не пропадало, да только давно в запас не ловили…

– Вот это мне и подойдет. А насчет того, что у кого-то есть и не дадут, так ты мне покажешь, у кого, а я заберу у мертвых.

– У мертвых как это ты заберешь? – Ефим даже остановился, что-то мучительно соображая. – Мы же их в земле хороним…

– Я в смысле, что приду и поубиваю всех, кто не отдает, – Костик прислонился к воротам кузни, стоя так, чтобы видеть всех. – Одну семью вырежу, остальные сами припасы принесут. Так?

И подумал про себя:

«А не слишком ли я круто? Убьют же ночью, когда спать лягу. А то и в бок ножом полоснут, за всеми же одновременно не уследишь. Или стрелу в спину пустят. Вечер близится. Надо срочно что-то придумывать. Ночлег искать. Вот попал, так попал, и все с каждой минутой только хуже становится. Ох и сон снится противный…»

– Так нельзя, – староста словно не понял его последних слов. – Мы тебя пустили, приют дали, пусть на время, а ты нас убивать?

– Не будет того, что прошу, мертвых будет у вас предостаточно, – мрачно пообещал юноша. – Неделю после меня хоронить будете – если потребуется, всю деревню в могилу уложу. Мне деваться некуда, еда нужна, да и одежда тоже…

– Слушай, парень, – староста остановился у ворот. Кузнец, увидев его, было, зашевелился, но стоило Косте укоризненно покачать головой, снова застыл в позе мертвого. – Ты все-таки аккуратнее, в деревне человек тридцать крепких мужиков наберется. Может, кого и ранишь, как этих троих, но все равно с тобой справимся – не ты первый, у нас много таких ухарей за околицей закопано.

– Веди своих мужиков, – юноша взмахнул мечом, староста отшатнулся, но обрезанный кусок рубашки все равно упал в пыль. Махал он конечно мечом больше оттого, что не знал, что делать. Сердце суматошно билось, пот заливал глаза, если бы не ощущение, что все это нереально, то давно бы уже кричал от страха и отчаяния. – Не хотел никого убивать, да вижу, придется. Тридцать, пусть будет тридцать! Скажи мне, сколько я должен убить, чтобы ты мне поверил? Может, все-таки начать с тебя?

– С меня не надо, – вздохнул староста, еще раз внимательно осмотрев его, от его взгляда не укрылось, что стоит он, прижавшись к дощатым воротам и постоянно вытирает пот, да и в глазах не было той твердости, что бывает у настоящего воина, когда тот принял решение сражаться до конца. – Сейчас мужиков соберу. Никита придет, он охранником раньше в городе работал, вот с ним и дерись. Посмотрим, кто кого. Если он победит, то мы тебя похороним, если ты, дадим все, что просишь – может быть…

– Предложение конечно интересное, – задумчиво проговорил Костик. – Выбора у меня нет, веди сюда своего охранника.

Тут раздвинув толпу, выскочило двое коренастых мужиков с луками, подскочили метров на десять и одновременно пустили по стреле, целясь в него. Их-то похоже староста и ждал, потому что быстро метнулся за открытую створку кузни.

Костя даже подпрыгнул от неожиданности и, благодаря этому, увернулся от первой стрелы, она вонзилась в землю, а вторую, отмахнувшись, отбил мечом. Получилось это случайно, но выглядело очень эффектно, мужики аж ахнули от неожиданности.

Стрелки тоже дрогнули, и подались на шаг назад но тем не менее наложили не тетиву по следующей стреле. Костик уже бежал к ним, разъяренный и злой, убивать он их не стал, но тетиву на луках разрубил, а лучникам каждому врезал в грудь ногой так, что те попадали на землю без сознания. Даже сам не ожидал, что получится такой двойной удар, на тренировках такого никогда не получалось…

– Еще кто дернется, всех поубиваю, – Костя замахал мечом, подходя к толпе, мужики стали отходить назад, выставив перед собой вилы и копья. – Вы думаете вас ваши копья спасут?

Что дальше делать, он не знал – не убивать же всех действительно? Да и копья они держали так, что пробиться будет сложно, на тренировках против копейщиков они не дрались.

Глава четвертая

У меня острое чутье на неприятности, чую их за версту, за неделю, а иногда за месяц. Но этого я не ожидал. Когда у тебя рушится все, но еще имеется надежда, можно как-то жить. А вот когда она рушится на твоих глазах – это страшно. Еще до того, как Денис открыл рот, я понял, что он не сможет мне помочь – мы оба в беде.

С молочным братом после того как мы подросли, отношения у нас стали немного напряженными, и для этого имелось много причин.

Жила наша семья богаче, потому что отец был городским стражем, а служба в страже, как уже говорил раньше, приносит весьма неплохие доходы.

У Дениса же совсем не было отца, жили они вдвоем с матерью, а она – простая женщина – работала везде, где получалось, не гнушаясь ничем, чаще всего зарабатывала на кусок хлеба в качестве прислуги, реже поварихи в домах городских купцов.

Мне общаться с ними разрешалось, но никогда не приветствовалось, и не раз братья били меня, чтобы больше ходил к своей молочной матери. С их точки зрения такое знакомство позорило наше семейство.

И в какой-то момент, признаюсь, я сдался, решил, что родная семья мне ближе, чем молочная.

Не правда ли, какая-то горькая ирония в этом есть?

Теперь у меня нет семьи, и первым кого встречаю – своего молочного брата, от которого сам же отказался давным-давно.

И наша встреча не стала для обоих радостной.

– Наджес, – он сел рядом на поросший серым мхом камень, упершись взглядом на серую городскую стену. – Мне нужна твоя помощь, у меня случилась беда.

– У меня тоже не все благополучно, – грустно улыбнулся я. – Рассказывай сначала ты, потом я. Времени до темноты немного, так что поспеши. Конечно, я помогу, чем смогу, ты меня знаешь…

– Я не понял, – Денис нахмурился. – Пойдем к тебе домой, там и расскажу, а то действительно скоро стемнеет. А ночью в городе стало небезопасно. Столько трупов, особенно страшные те, что высохли, у нас на улице на прошлой неделе нашли один такой.

– К сожалению, у меня больше нет дома, поэтому вести тебя мне некуда, – признался я с грустной усмешкой. – Отец меня прогнал сегодня утром, да еще проклял…

– А… – на мгновение лицо моего молочного брата просветлело. – Тогда другое дело. Мне надо бы огорчиться за тебя, да только почему-то радостно.

– Радостно?

– Ну не то чтобы очень весело, – он ухмыльнулся. – Но, скажу честно, никогда не любил твоего отца. И всегда знал, что это когда-нибудь произойдет. Ты был не похож на него и братьев, есть в тебе что-то свое, непохожее на них. Думаю, это и послужило причиной…

– Не это… – я вздохнул. – Вчера ночью был в парке и наткнулся на труп. Человека разорвал оборотень, а оказывается, он был соглядатаем, следил за мной по приказу моих братьев. В общем, я нашел тело случайно, споткнулся, даже упал на него, поэтому на моих штанах оказалась кровь несчастного. Когда мертвеца обнаружили, отец узнал соглядатая, увидел мои следы рядом и побежал домой, там он увидел кровь на моих штанах, и… этого ему оказалось достаточно, чтобы сделать нужные выводы. Он, даже не разговаривая со мной, сразу решил, что именно я убил этого человека. И чтобы потом ни говорил, меня не слушал, только грозил, что застрелит из арбалета серебряным болтом.

– Но это же не так! – возмущенно воскликнул Денис. – Ты этого человека не убивал, я это точно знаю!

– Не убивал, но только это никому теперь не докажешь, – вздохнул я. – Но отец и раньше меня не любил, а тут у него появился хороший повод, меня прогнать. Не думаю, что он действительно считает меня оборотнем, но точно боится, что кто-то решит, что это именно так. Доказательств хватает, чтобы меня вздернуть на виселице, а потом проткнуть осиновым колом – я был в парке в то время, когда несчастного разорвали на части, он следил за мной, так что у меня был повод на него рассердиться…

– Я слышал, что тот человек имел с собой заряженный арбалет…

– Да, – кивнул я. – Я его видел, только этот человек не успел им воспользоваться. Да и если бы выстрелил, ему это вряд ли помогло, болт был обычным, таким оборотня не убьешь.

– Тогда он собирался стрелять не в оборотня, – уверенно сказал Денис.

– С чего ты это взял?

– Ну, не дурак же он на самом деле? Весь город говорит об оборотне уже не первый месяц, как и всем уже объяснили, что с такой нечистью может справиться только серебро. Отсюда вывод, он либо дурак, либо хотел убить кого-то другого.

– Кого же это по-твоему?

– А много ли народа было в парке?

– Я никого больше не видел, возможно в этот момент только я гулял там с девушкой, народ сейчас не любит оставаться на улице, когда наступает вечер…

– Вот тебе и ответ!

– Ну и сказал! – фыркнул я. – Глупость-то какая. Зачем меня убивать?

– А выгонять из дома?

– Слушай, – я тяжело вздохнул. – Какая-то логика в твоих словах есть, только все это притянуто за уши. Я бы может с тобой поспорил, да только не хочется, и без этого противно на душе. А если начну думать о том, что моему отцу для чего-то была нужна моя смерть, станет еще более гадко.

– Может и не отцу, а братьям.

– Это ничего не меняет и хватит об этом. Лучше скажи, что делать будем? Теперь нас уже двое, а солнце вот-вот скроется. Тебе, как я понимаю, тоже домой нельзя?

– Нельзя.

– Объяснишь почему?

– Если в двух словах, то мать умерла, а меня прогнали родственники, которые решили наш дом продать.

– Если нужно, я устрою им небольшую войну, – Я хоть и сам был в тяжелом положении, но за Дениса все равно был готов вступиться. Так уж повелось, что я его опекал с раннего детства, он всегда казался слабым и беспомощным, и каждый, кто хотел, пользовался этим. – Ты меня знаешь, драться я умею Я за тебя могу вступиться, и мало им не покажется…

– Ничего ты уже не можешь, раз не сын командира стражи, то такой же бездомный как и я, а таким лучше в драки не вступать.

– Ты прав, – я вздохнул. Действительно не скоро я еще привыкну к тому, что теперь я сам вне закона. – Как это случилось?

– Все началось с того, что заболела моя мама, – Денис огляделся по сторонам, словно боясь, что нас кто-то может подслушать, но вокруг не было ни души. Горожане же разбежались по домам, и сейчас закрывали ставнями окна, припирали двери, набрасывали крепкие засовы. – Нам надо было что-то есть, пить, поэтому пришлось занимать понемногу то у одного, то у другого. А когда она умерла, то я оглянуться не успел, как набежали все, кто давали нам в долг, и привели чиновника, а тот, ни в чем не разбираясь, меня не слушая, передал дом им в полное владение.

Родственнички быстро продали нашу хибару, прежде чем я понял, что происходит. Да и не до того мне было, маму я любил, поэтому после ее смерти сразу почувствовал себя одиноким. А когда пришли стражи, показали мне какие-то бумаги и объявили, что этот дом мне больше не принадлежит, то как-то спокойно это принял. Мне сказали, что я должен немедленно его освободить, взять разрешили только то, что было на мне. А у двери кто-то сунул мне горсть меди – якобы это цена нашего дома после уплаты долгов…

– Да, дела. Жаль, что ничем тебе помочь не могу. Впрочем, кое-что смогу, но только завтра, а сейчас надо искать себе укрытие. У тебя есть какие-то предложения?

– Идем в ближайший трактир. Может, разрешат переночевать, не зверь же трактирщик на самом деле, чтобы людей нечисти отдавать?

– А деньги? – Я задумался. Предложение Дениса было неплохим, его только следовало хорошо обдумать, жаль времени на это не было. – Он хоть и не зверь, но за бесплатно ничего не делать не будет. Если не заплатим хотя бы за одно блюдо, нас с тобой тут же выбросят, даже если у дверей будет выть не одна стая оборотней. Таков закон.

– На одно блюдо у меня найдется, – Денис достал горсть медных монет. – Это все что мне отдали родичи за дом, в котором родился – они и выперли меня из него под вечер в надежде, что сожрут ночные твари.

– Да, дела… – я вздохнул. – Что ж, идем в трактир, раз у тебя есть монеты. Продолжим разговор там, а то нас действительно сожрут или выпьют, и мы не сможет отомстить нашим врагам.

– Если ты не сможешь, то я это сделаю, – Денис несмело улыбнулся. – Ты не поверишь, но за последнее время я стал сильнее…

Взвыли трубы, это стражи предупреждали торговый люд, что ворота в город закрываются. Багровый закат потух, словно лампа, которую задул прохладный вечерний ветерок. На серо-зеленом небе появилась первая яркая звезда.

Я схватил молочного брата за руку и потащил к ближайшему трактиру. Несмотря на то, что и у него все было так же плохо, как и у меня – настроение поднялось, похоже, что и у него тоже.

И действительно, а стоит ли горевать? Я не один в своих несчастьях, хорошего в этом мало, но есть и плюс – мы вместе, а вдвоем гораздо больше шансов выжить, да и веселее…

– Есть у меня смутное ощущение, что беда не просто так пришла к нам в одно и то же время, – произнес я, сворачивая в узкий проулок, по нему было ближе, стараясь идти так, чтобы не вступить в ручей нечистот бегущий посередине. – Похоже у богов появились какие-то мысли насчет нас. Надеюсь, что не губительные.

Идти до первого трактира следовало пару городских кварталов, потом нужно свернуть на соседнюю улицу, прошагать по ней сотню метров.

Довольно далеко, но ничего не сделаешь, городские власти не разрешают вплотную к стене ставить питейные заведения.

В этом был свой смысл, если бы трактиры стояли рядом с городской стеной, то у нас давно расцвела контрабанда. И действительно, зачем платить властям налог, если можно получать продукты, просто перебросив веревки через стены?

Такое уже у нас было раньше, тогда стражи днями и ночами патрулировали стены, но все равно не успевали поймать нарушителей. А может и не спешили, им часто доплачивали за неторопливость…

В животе заурчало. Я горько посмеялся над собой – еще мгновение назад прощался с жизнью, а теперь уже хотел есть, это было понятно, у меня со вчерашнего вечера маковой росинки во рту не было, слишком много произошло событий за последние сутки.

Дверь трактира заскрипела и захлопнулась за нами, внутри царила тишина, немногие горожане после последних событий рисковали где-то задержаться после захода солнца. Все спешили домой, закрывали двери и окна, и рано ложились спать.

За столиками сидели только постояльцы и ужинали – каждый трактир был еще и гостиницей, всегда имелись комнаты не только для дальних путников, но и для тех, кто хотел поразвлечься с женщинами. Правда, теперь стало меньше желающих, впрочем, как и женщин, после того, как оборотень разорвал двух проституток, возвращающихся домой ранним утром после работы.

Пустых столиков имелось предостаточно, трактирщик из-за стойки недовольно взглянул на нас, но когда Денис показал ему горсть медных монет, смягчился и отправил к нам служанку, решив, что в сегодняшние тяжелые и смутные времена даже медный грош и тот прибыль.

Похоже, он сразу смирился с тем, что мы останемся в трактире до восхода солнца. Его бы никто не понял, если бы выгнал нас на встречу смерти, прячущейся в темноте городских улиц. И в первую очередь такое обвинение ему выставили бы стражи, следствие проводилось у них быстро и решительно. Правда, они ему ничем пригрозить не могли, но чиновники обязательно бы содрали за погребение мертвецов приличный штраф – городская казна всегда нуждалась в деньгах.

На медный грош, который Денис решительно положил на стол, заказать можно было только суп из требухи и гнилой капусты. Еда была еще та – никто, правда, от такой еды не умер, но вкус у нее был омерзительным, как и запах. Раньше я никогда бы такое есть не стал, но голод не тетка. Да и желудок уже полдня бурчал, требуя пищи, поэтому я с тоской посмотрел на мутную жижу и взял в руки деревянную ложку.

Мы ели не спеша, давая опуститься вниз каждой капле, и разговаривали. Спешить нам было некуда, впереди нас ждала целая ночь.

Рассказ Дениса закончился быстро, как и мой. У меня были одни проблемы, у него немного другие, но все они сводились к одному и тому же – нас этот город не любил и хотел, чтобы мы исчезли с его улиц.

Конечно, можно было остаться и отомстить. Только возникал вопрос – кому?

Какими бы подлыми они не были, но люди, причинившие нам зло, приходились нам родней. Вряд ли стоит начинать свою жизнь с расправы над близкими, хоть они и достойны этого – к такому выводу мы пришли с Денисом после горестных размышлений.

Но и умирать на ночных улицах в пасти неизвестных и страшных тварей мы не хотели, следовательно, нам оставалось только как можно быстрее покинуть город, который стал очень опасным местом для всех в нем живущих. К сожалению никто в этом бескрайнем мире, раскинувшимся ха крепостными стенами, нас не ждал.

Вероятно, придется скитаться по лесам и полям, питаясь только тем, что пошлет нам земля.

Но и я и Денис были горожанами, а значит, пищу получали уже готовую, кем-то собранную и обработанную. Мы не знали ни съедобных травок, не смогли бы поймать кролика или какого-то другого зверька, и как охотники были мало на что способны. Конечно, беда быстро учит, но лучше придумать что-то другое.

Следующая мысль, которая пришла мне в голову – так это примкнуть к какой-нибудь не очень большой шайке разбойников, что промышляли на дорогах, тогда у нас по крайней мере появилась бы пусть и призрачная, но надежда на выживание.

В городе к бандитам примыкать не стоило, после того как по ночным улицам стала бродить неизвестная нечисть, они не рисковали действовать под звездами, предпочитая в это время отсиживаться в своих притонах, а днем стражи на улицах было много.

Правда, и насчет лесных разбойников мысль была не очень хороша, их всех вывели в еще прошлом году, тогда городская стража прочесала соседние леса и развесила в назиданье на пару верст от города по всем придорожным деревьям тех, кого сумели схватить. И правильно, они обнаглели до того, что перекрыли все снабжение города провизией. Кто же такое стерпит? Крестьяне отказывались везти зерно и мясо до тех пор, пока стража сама не стала сопровождать телеги. Правда, сделал это все один раз, но этого хватило, что люди поверили в то, что на дорогах стало спокойно.

Городские власти были довольны, стражи тоже.

А вот с нечистью у них ничего не получилось, простое оружие и воинская храбрость с таким врагом бесполезна, требовалась магия, а наш городской маг показал себя не с лучшей стороны.

Неудивительно, что нечисть воспользовалась этим в полной мере, думаю, скоро расплодившиеся оборотни начнут врываться в дома – конечно а том случае, если не прибудет из столицы королевская гвардия с парой могущественных чародеев.

– И что же нам остается? – спросил Денис. – Здесь не выжить, особенно сейчас, когда отец тебя выгнал. Он – человек влиятельный, нам никто помогать не станет, боясь его гнева. Наоборот, даже воры и убийцы станут за нами охотиться, чтобы заработать на будущее его милость. Да и мои родные не настолько безобидны, тоже могут нанять кого-нибудь из гильдии убийц, чтобы они нам помогли отправиться в мир иной.

– Вывод один – уходить надо из города, – я погрузил деревянную ложку в мутную жидкость, которую здесь называли супом из требухи, вылавливая скрученные рваные листы капусты. Есть уже не хотелось, желудок замолчал не столько от сытости, сколько от страха, что ему еще бросят несколько ложек гнилого супа – В этом ты несомненно прав. Только куда идти? Вряд ли нам хоть кто-то обрадуется. Значит, будем есть траву и листья, пока не сдохнем где-нибудь в придорожной канаве.

– Я знаю одно место, где нас примут, но мне туда не хочется идти.

– Почему?

– Тетка там моя живет, но она ведьма.

– И что в этом страшного?

– Видит она много дальше обычных людей и понимает еще больше. Может сделать так, что смерть станет нам приятнее, чем жизнь…

– Не понимаю я тебя…

– Поймешь, – Денис пристально посмотрел в мои глаза. – Скоро, когда придет твое время. Мы же близки не только потому что выкормлены одним и тем же молоком, есть у нас еще одна общая черта.

– Какая?

– Сейчас ничего сказать не могу, обещаю, что потом обязательно все расскажу.

– Ладно, – вздохнул я, решив, что в конце концов все это сейчас не важно, главное это выжить. – Давай подробнее о тетке…

– Живет она от города в двух днях пути, только не хочется туда… – Денис помрачнел. – Плохое там место.

– Хуже, чем город? – я отставил суп в сторону, в нем больше ничего не осталось кроме мутной жижи, ее можно выпить, только вряд ли стоит, потом живот болеть будет. – Здесь мы сможем жить пока не кончатся твои медяки, после этого нас ни один трактир не примет. Но дело даже не в этом, мой отец дал мне два дня на то, чтобы я убрался из города, после этого срока на меня начнут охоту все, кто пожелает. Что хоть за место?

– Место плохое – лес… – Денис тоже поковырялся в своей чашке, потом как и я отставил ее в сторону, глядя, как служанка разносит постояльцам зажаренное в очаге мясо ягненка. – Тетка как-то приезжала в город к матери, сказала, когда мне станет совсем плохо, чтобы нашел ее. И даже рассказала, как к ней добраться.