Текст книги "Королева ночи"

Автор книги: Владимир Лосев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 32 страниц)

Мог бы и зайти, поделиться парой медных монет. Да вот все было недосуг…

Зато теперь времени предостаточно, правда денег нет, но это дело наживное. Устроюсь у нее, и жизнь понемногу войдет в свою колею, даже из города, я думаю, уходить не придется. Отец поймет…

С молочным братом я был в хороших отношениях, гораздо более близких и дружественных, чем с кровными братьями и сестрами. Те меня призирали и ненавидели и не только потому, что так велел им отец.

Я переменил позу, обдумывая этот вариант.

Он был явно самый лучший из тех, что мне пришли в голову.

Молочная мать мне не откажет, даже если против меня восстанет весь свет. Ей на это плевать. Пусть в доме ничего нет, и спать придется на жесткой лавке, укрываясь заношенным до дыр тряпьем, но все равно это лучше, чем смерть под открытым небом.

Я встал и снова сел, почувствовав в ногах неприятную слабость и дрожь.

У меня такое бывает, когда я чувствую приближающуюся опасность.

Беду. Смерть.

Когда начинают сбываться самые неприятные мысли. Есть во мне что-то такое, непонятное даже для себя самого. Может, зачатки магического дара проявляются вот таким образом?

Иногда стоит только о чем-то подумать, как это происходит. Я вздохнул, почувствовав давление в области лопаток, повернулся и увидел, как по узкой петляющей мощеной булыжником улице прямо ко мне идет мой молочный брат Денис, и лицо его было печально.

Внутри у меня что-то оборвалось. Я понял, что-то случилось, и это что-то сломает все мои планы. А еще подумал, что именно так и рушится надежда и приходит несчастье. И смерть. Я сразу решил, что моя молочная мать умерла, и все мои планы – фикция, слишком уж печальным было лицо у моего молочного брата. Такое бывает только после потери близких людей. Беда…

* * *

Костя съел все, что ему дали, и тяжело вздохнул – а вот теперь за эту безвкусную кашу без соли и масла, которая даже голод не утолила, придется отрабатывать.

Он вышел на улицу подобрал заготовку, брошенную кузнецом во время схватки, и внимательно ее осмотрел. Прокована она была не один десяток раз и, если особо не придираться к качеству железа, то из нее вполне можно сделать неплохой меч – не самый лучший, но вполне приемлемый.

К тому же хорошее оружие здесь и не нужно, не для японских самураев же ему меч ковать, а крестьянину какая разница чем махать: длинным ножом или топором?

Осталось только понять, что и как нужно делать.

Костик видел ковку только один раз в заводской слесарной мастерской, его туда приводил отец, чтобы показать, как он работает, там роль молота выполнял механический пресс, а кузнец только подставлял заготовку под удар, поворачивая ее клещами.

Если представить, что роль пресса выполняет этот дегенерат подручный, то тогда он сам должен держать клещи. Вполне понятно. Сначала нужно заготовку разогреть, чтобы металл стал пластичным, до малинового, а еще лучше белого цвета…

Юноша бросил заготовку в очаг, и мальчишка заработал мехами. Кузнец сел на трехногую табуретку у открытой двери, где было не так жарко, оттуда внимательно наблюдая за всеми его действиями.

Костя поправил фартук, который закрывал переднюю часть его тела от жары и раскаленных брызг, оставляя открытой спину и то, что пониже, и поежился от неприятных ощущений – колючий ветерок, струящийся в открытую дверь холодил ноги.

Вид у него наверняка комичный, хорошо еще, что на улице никого не было, крестьяне разошлись по своим делам, да и багровое незнакомое солнце поднялось уже до половины неба. Даже девушки исчезли – тоже хорошо, некому над ним смеяться будет…

Почему светило ему показалось незнакомым, Костя понял только сейчас – мало того, что оно имело другой спектр излучения, но и было больше Солнца. Получалось, что он не на Земле? Но тогда почему его легко понимают и с восприятием инопланетной речи никаких проблем не испытывает?

Это была еще одна загадка, решать которую не было ни времени ни желания. Как говорил один преподаватель: – Смиритесь, так это есть.

Когда заготовка раскалилась добела, Костик вынул ее из очага, клещами скрутил в некое подобие бараньего рога, немного разбил и бросил обратно.

– Это ты зачем так сделал? – лениво поинтересовался кузнец. – Крутить обязательно было? Зачем железо портишь?

– Закрутка дает прочность и однородность, – пояснил юноша. Сейчас он говорил то, что им объясняли на лекции. – Хороший меч так обрабатывают тысячу, а иногда и десятки тысяч раз, тогда он приобретает особо-прочную структуру, и сломать его становится трудно. Кроме того при каждом нагревании и проковке железо становится чище, из него уходят примеси, которые оно получило в болоте.

Самые лучшие мечи куются не один десяток лет, изо дня в день скручивая и разбивая – в результате металл становится словно собранным из мелких чешуек, становится твердым и в то же время гибким, хорошо держит заточку и не ломается при ударе.

– Глупость, это все! – неодобрительно покачал головой кузнец. – Кто мне заплатит за такую работу? Я, что, до конца жизни буду ковать один меч? Да меня из деревни прогонят уже через неделю. А древесный уголь кто мне жечь будет? И сколько его мне потребуется? Это уж точно, вы там в городе не знаете, что вам от жира делать!

Конечно, мы вам везем и зерно, масло, и птицу со скотом. А попробуй не привези! Сразу отряд стражников нагрянет, мечами размахивая. Спору нет, может это и хорошо. Но сразу предупреждаю, если сегодня хотя бы один меч не скуешь, то мы тебе с Логом убьем.

– Как скажешь, начальник, сделаем меч к вечеру, только он не будет очень хорошим, – быстро проговорил Костя, испугавшись угрозы, подумав о том, что сейчас его задача не мечи ковать, а выживать. – Думаю, для вашей деревни вполне сойдет, все равно же воевать не умеете. А настоящий меч стоит не один десяток табунов лошадей, знаю случаи, когда за такое оружие отдавали даже царскую казну…

– Табун! – насмешливо фыркнул кузнец. – Где же нам-то его взять? У нас пять кляч на всю деревню, да и те скоро сдохнут от старости. Бедно мы живем, а в последнее время стали еще беднее…

– А что за беда у вас случилась? – юноша бросил заготовку на наковальню, скрутил, разбил и снова засунул в очаг, куда мальчик подсыпал немного серого мелкого не очень хорошего угля из большого мешка, сплетенного из растительных волокон. Похоже, что и одежду и мешки делали из одной и той же ткани. – Воевать собираетесь. Неужели с соседней деревней заливной луг не поделили?

– Ближайшее село за лесом, нам с ними делить нечего, там посчитай, половина наших родичей живет, мы бы с ними договорились, – вздохнул кузнец. – Нет, дело хуже, до нас, правда, сама беда еще не дошла, но отголоски уже докатываются. Ты слышал что-нибудь о колдуне Ерике?

– Я же не местный, откуда мне знать, что у вас тут творится?

– Хоть и не местный, но все равно мог слышать, колдун известный, – кузнец поерзал на табуретке. – Он поселился у нас лет двадцать назад, пришел издалека, сначала вел себя тихо, поселился на отшибе у гор. Все радовались, у нас до этого у нас жили две ведьмы, но не очень умелые. А Ерик хорошо людям помогал, лечил, а за свою работу брал немного. Для него дождь призвать ничего не составляло. Бурю отогнать? Нет проблем! Выйдет, посохом своим дубовым о землю постучит, кулачком небу погрозит, прошепчет что-то, и все – нет никакой бури!

Разбойники и лихие люди с его приходом наши села обходить стали, особенно, после того как колдун одну банду заколдовал. Не знаю, что с ними делал, но кричали они так, что в соседней деревне слышно было. Видать совсем непотребное колдовство над ними учинил. Но справедливо – нечего людей грабить! У нас урожаи хорошие собирать стали, не только самим стало хватать, но и на ярмарку стали зерно возить. Расплатились перед королем за прошлые года – все долги отдали. Жили, да радовались, а не понимая, что это начало наших бед.

– И что же было дальше?

– Сказал уже – беда пришла, – кузнец вздохнул. – Заигрался Ерик со своей магией проклятой, старики говорили, что он что-то страшное в своем замке сделал. Вот тогда и появилась нечисть – его работа…

– Нечисть? – Костик вытащил заготовку, скрутил, разбил и снова бросил обратно в очаг и потянулся за водой в деревянной кадушке. Работа вроде и простая, а все равно усилий требует, да и жарко от раскаленного металла. – Это еще что такое? Оборотни? Упыри? Вурдалаки?

– Да нет, этих-то мы давно знаем, у нас с ними разговор короткий. Чуть что охотников посылаем, те их по следам находят, подранят из луков, чтобы не убежали, потом яму выкопают, туда тела бросят, да осиновыми кольями сердца к земле пришьют. Вот и все дела! Так наши деды поступали, так и мы делаем, поэтому нечисти не боимся, привыкли к ним уже.

Да и не лютуют они так, как эти, убьют одну семью, иногда две и все. Им же немного надо, кровушки напиться или мяса человеческого поесть, а как поели, попили досыта и успокоились. Эти же новые – совсем другие, им нас извести надо до последнего человека. А может приказ Ерика выполняют. Осерчал он.

– Зачем извести?

– Как зачем? Наверно, земля наша приглянулась, хотя если подумать – вон ее вокруг сколько. Иди в лес, выжигай делянку, да сажай, что хочешь. А свою землю мы не отдадим, в нее много труда вложено.

– Поэтому и мечи куете? Воевать с нечистью собираетесь?

– Не с ними – этих мечом не убьешь. Сам не видел, а люди рассказывали, что страшные они очень, роста огромного и силищей невероятной обладают. Сказки о великанах слышал?

– Когда маленьким был…

– Так вот великаны по сравнению с этой нечистью, народ тихий и спокойный. Люди рассказывают об этих тварях такие жуткие истории, что жилы стынут, да только сам своими глазами не увидев, ничего не поймешь…

– Забавные тут у вас творятся дела, – юноша задумался над тем, стоит ли резать металл на полосы, чтобы обрабатывать, как делали булат – скручивать отдельными полосами и разбивать, создавая сетку, но потом решил, что крестьяне все равно не отличат хороший меч от плохого, а если не скует меч к вечеру, точно убьют. – А с колдуном поговорить не пробовали?

О Ерике история Костику понравилась, если тот настоящий маг, то наверняка знает, как порталы открывать в другие миры, вот он его обратно и отправит. Придется, конечно просить, возможно поработать на него придется. Но куда теперь деваться, если так попал?

– Колдун сильный, но разлюбил он нас, – вздохнул кузнец. – Ему похоже, это нравится. Люди говорят, что он целую армию нечисти создает, а использует для этого обычных людей. Плавит их в огромных чанах, а потом выливает в особых формах.

– Плавит?

– Да, – кузнец задумчиво глянул вдоль улицы, светило уже в зените застыло, было жарко, тихо и покойно, словно деревня находилась в такой глуши, куда и цивилизация добраться не смогла. Впрочем, наверно, так оно и есть. – Сначала нечисти этой было немного, а теперь вокруг замка колдуна столько шатается, что к горам близко подходить никто не смеет, а кто попробовал, обратно не возвращались.

А в последнее время еще люди стали пропадать – кто пойдет в лес, тот не вернется, или в поле выйдет пахать, а потом ни его, ни лошаденки не могут найти, правда, скотинка потом находится, точнее одни косточки. У нас человек пять пропало, справные мужики были, работящие, крепкие. Всей деревней два дня искали, никого не нашли, только косточки окровавленные лошадиные, а от хозяев ничего…

Да и не мы одни такие, из одной деревни исчезли вообще все люди в один день, вечером еще были, а утром никого – ни баб не осталось, ни стариков, ни малых детей, словно и не жил никто. Дома, правда, остались со всем барахлом. Сначала мы даже обрадовались, поживиться есть чем – все растащили, даже дома по бревнышкам, хороший сруб всегда ценен, только потом задумались…

– И над чем задумались?

– Что такое и с нами может произойти! Вот с той поры у нас покоя и нет. С каждым днем все хуже становится. Из деревень, что рядом с домом колдуна находились, мужики собрали свое добро, жен, детей и ушли в леса, а кто не смог – исчезли. Думаешь, почему мы тебя принимать не хотели?

– И почему? – Костик вытащил заготовку и скрутил. – Что-то говорили о чужих людях…

– Вот-вот, в лесах теперь вокруг нас живет тысяча людей, а может и больше. Не сеют, не пашут, и есть им значит, нечего, так как остались они без крова, земли и защиты. Пять деревень, считай, в лесах скитается, многие к нам приходили, только приютить мы никого не можем, если пустим к себе, сами умрем – неурожай у нас, земля перестала родить, как колдун перестал нам помогать.

– Это почему?

– Влаги в почве не хватает, дожди теперь редкость, это раньше, чуть земля подсохла, сразу бежали к колдуну – а теперь кто нам поможет?

– Вам не позавидуешь… – юноша дождался, пока заготовка побагровеет, разбил ее в пластину и снова стал скручивать. Вообще-то ему уже работать надоело, подручный хоть и помогал и лупил молотом, но как-то неохотно. Да и не привык Костя к такой работе, с непривычки уже и руки неметь стали, да и в желудке снова забурчало. – Что же вы с нечистью никак не боретесь, вон вас сколько, сам сказал же – много вас…

– Одни пытались, да никто не вернулся, как на них нечисть набросилась, так только крики их предсмертные и слышали. А из нас большинство дети да бабы, мужиков совсем мало, да и не воины мы, чтобы с волшебством непотребным бороться. Вот если бы колдун был на нашей стороне, он один с ними со всей нечистью бы справился, молниями бы побил, а так он как раз против нас, то с ним воевать, что ходить против ветра – все твое против тебя же обернется.

– Тогда для чего мечи куете?

– Куем мы оружие не от нечисти, а от людей, оставшихся без крова, их мы собираемся мечами, копьями, да стрелами бить, – кузнец угрюмо сплюнул в густую деревенскую пыль, наблюдая как по улице идут по своим делами люди. – Многие из них родственники нам, а все равно разбоем промышляют, потому как деваться им некуда, детей кормить надо, а в лесу еды на всех не найдешь.

Мы уже вторую неделю овец и коров рядом с деревней пасем, сторожей повсюду наставили, а все равно каждую неделю какой-нибудь животинки да не досчитаемся. Вот деревенский сход и решил: накуем мечей, увидят чужаки, что у нас оружие есть, станут стороной держаться. А как их ковать? Вроде и нехитрая штука. Меч – это тот же нож, только большой, да что-то не получается…

– Меч – это не большой нож, да и те бывают разные – есть метательные, кинжалы, для сапога, наручные… – юноша разбил заготовку в полосу. – В то-то и суть, что мечей, как и ножей, люди делали много, разных форм, длины и веса. Чего только не придумали за долгую историю, есть и с широким лезвием и с узким, длинные и короткие, тяжелые, чтобы любые латы разрубать, и легкие как шпаги, чтобы протыкать…

– Да не такие уж мы темные, кое-что видали, – пробормотал кузнец, снова сплевывая в темно-серую пыль. – Ты, парень, особо не задавайся, молод еще, еще свой меч не сковал, даже кашу, что съел, не отработал, поэтому поаккуратнее в разговоре, а то могу и зашибить невзначай. – Мужик встал со своей трехногой табуретки и прошелся вдоль кузни, разминая затекшие от неудобного сидения ноги. – Ковка у нас дело семейное, у меня и дед кузнецом был, и отец и брат старший тоже – до того, как пропали, так что кое-что повидали.

– Я обидеть никого не хотел, просто рассказываю, что знаю, – юноша не боялся ни кузнеца, ни его подручного, который сейчас, помогая ему, орудовал молотом. Он согрелся, поел, а драться его с детства учили. Они мужики здоровые, да неуклюжие, пока замахнутся, обоих уложить можно, да только не стоит этого делать – плохой мир всегда лучше хорошей ссоры. Да и выбора у него нет – один он пропадет в этом мире, все-таки парень городской, съедобный гриб от ядовитого не отличит, в ягодах и травах не разбирается, поэтому надо постараться стать нужным в этой деревне, а уж потом что-то придумывать….

– Баланс у меня, видите ли, плохой, не так я мечи делаю, – проворчал кузнец, роясь в темном углу. – Только делал я свое оружие по образцу, а не просто так из головы. Вот, смотри! – Он бросил на наковальню два куска сломанного меча. – Это настоящее оружие, люди говорили, что принадлежал самому Херику, а тот был героем каких мало…

Меч был настоящим, это юноша понял сразу, и лучшим из всех, что он когда-либо видел. Конечно не китайский и не японский, форма традиционная больше относится к европейской средневековой школе, изгиб скорее угадывается, чем существует. Металл хороший – провалялся где-то не один десяток лет, кожа на рукоятке сгнила, а на лезвии и следа ржавчины нет.

– Вот по нему и делал, а ты говоришь – баланс!

– Я и сейчас готов повторить, что баланс неправильный, – юноша сложил вместе две половинки. – Видишь, не складывается лезвие полностью, здесь надпись, а прочитать ее нельзя, не хватает одного куска, а может и двух хоть и мелких…

Кузнец взял меч в руки, повертел и бросил обратно на наковальню:

– Читать не умею, но тоже сразу заметил, что чего-то не хватает, а потом подумал, ну, будет меч немного короче, так еще лучше – махать легче…

– А где еще одна часть? – Костя рассматривал меч, прочитать надпись не мог, слова были написаны на незнакомом языке, буквы похожи на руны, времен викингов. – Без нее даже и не стоит сращивать.

– Куски мальчишки принесли, нашли где-то в горах. А срастить вместе, даже если недостающий кусок найдется, все равно не получится – металл какой-то неправильный. Сколько ни грей в горне, а он все равно остается холодным – секрет в нем есть, а может и колдовство какое…

– Может и колдовство какое… – повторил юноша, глядя со странной ревностью, как кузнец держит меч в руках, борясь с желанием вырвать его из этих мозолистых, пропитавшихся сажей и копотью ладоней. Понравился он ему сразу, да так, словно к сердцу прикипел. – А может и нет.

Кузнец усмехнулся, заметив его взгляд, и небрежно бросил обломки в угол:

– Но ты-то сам сделаешь правильный баланс? Я смотрю парень ученый, чего только уже не наговорил. Тебя послушать, так ты мечи словно всю жизнь делаешь, да только ни молот правильно, ни клещи… держать не умеешь. А металл в топке не додерживаешь, он температуры не набирает, поэтому и куется тяжело.

– Я и не говорил, что кузнецом работал, – Костя с какой-то непонятной для себя печалью отвел взгляд от обломков сломанного меча. – А баланс обычно, регулируют рукояткой. Стараются сделать так, чтобы меч лежал в руках ровно, как продолжение кисти, не тянул вниз или вверх. Обычно, все зависит от формы и назначения оружия, от этого и баланс зависит.

– И как же его делать?

– Твое оружие берешь в руки, а лезвие к небу тянется, а нужно, чтобы ровно лежало. От баланса многое зависит, хорошим мечом можно целый день махать, а рука не устанет, а плохим уже через час сил не останется …

– Посмотрим, что у тебя самого получится, хаять чужую работу любой может… – кузнец снова сел на трехногую табуретку. – Долго, ты его еще крутить будешь? Уже раз двадцать скрутил да разбил – только время зря теряешь.

– Могу уже начать лезвие выводить, да только меч будет не очень хороший, не такой прочный…

– Значит, такой же, как и наши деревенские вояки – им что хороший меч, что плохой, разницы никакой. А солнце к обеду. Если заготовку не скуешь, без еды останешься, это я тебе твердо обещаю. Ты еще ничего не заработал, а за болтовню не кормят…

– От еды никогда не отказывался, – юноша разбил в очередной раз заготовку, дал нужный наклон и начал выводить лезвие. – Да и меч не себе делаю, так что скоро готов будет …

Костя подал заготовку кузнецу:

– Осталась заточка, полировка, закалка, рукоятка, в общем, еще полдня работы.

– Если бы я так работал, как ты, голодал бы сам и вся моя семья, – кузнец пошел к двери. – Лог, дай ему свои старые штаны, не поведу же я его к себе в дом со срамом наружу, там жена, дочка…

– А у меня штанов всего двое, – угрюмо отозвался подручный. – Пришлому свои отдам, а сам с чем останусь? Да и не нравится он мне – смазливый больно, таких девки любят.

– Я же тебя не прошу – отдай ему хорошие. Ты брось ему те, что выбросил на прошлой неделе.

– Так на них дыра на дыре!

– Вот и отдай…

– Эти – ты прав – не жалко, – Лог полез в угол, вытащил оттуда мятую грязную в ржавых потеках тряпку и бросил Костику. Оказалось, действительно штаны, но прожжены они были не раз и в разных местах, да и пахло от них тлением и копотью. – Все равно выбрасывать.

Юноша повертел их в руках, потом сбросил фартук и натянул их на себя. Пришлось использовать веревку в качестве ремня, ничего другого в кузнице не нашлось.

– Пошли мыться, пришлый, – подручный посмотрел на него и довольно ухмыльнулся. – А выглядишь ты сейчас самым настоящим бродягой. Мои штаны тебе очень подходят, особенно там, где прожжена большая дыра на срамном месте…

– Все равно спасибо…

«Может, голым все-таки лучше? – Костя задумчиво осмотрел себя, потом передернул брезгливо плечами. – Нет уж, лучше так, чем мерзнуть, а на одежду я себе еще заработаю, тут главное кузнецу понравиться…»

Мылись они у колодца. Вода была ледяной, но после жара кузни казалась даже приятной. Юноша разглядывал деревню, запоминая расположение домов, рельеф местности, заодно отмечая для себя любопытные взгляды из-за занавесок – все пригодится. Деревня была небольшой, вытянулась вдоль речки и с одной стороны закрывалась высокой голой скалой, а с другой ее прикрывала речка, делая поворот.

В общем селение стояло так, что войти в нее можно было только с одного места, откуда он и пришел. Правда, когда утром из леса выходил, никого не было, а сейчас на травке два мужика с копьями лежат, перекрывая единственную дорогу – должно быть сторожа, о которых говорил староста.

Лог довольно фыркал, когда юноша стал обливать его ледяной водой из бадьи.

– Лей, лей, не жалей, пришлый, вода не твоя, а наша.

– Кстати, у меня есть имя, – заметил Костик, подумав, если придется задержаться в этой деревне надолго, то стоит подружиться с этим здоровым парнем. У него и кулаки здоровые, да и сам он не очень умнее, таким легко манипулировать. – Пора наверно познакомиться, а зовут меня…

– Кого это интересует? – ухмыльнулся подручный. – Для нас ты пришлый, чужак, это и есть твое имя. Нам его вполне хватит, пока живешь с нами, надеюсь, что недолго. А когда умотаешь, то мы тебя тут же забудем, лично я с большим удовольствием. Не нравишься ты мне…

– Мне обещали неделю, а это довольно большой срок, многое может измениться, – Костя вздрогнул от ледяной воды, которую на него вылил подручный. – Может, кузнец передумает и оставит меня на большее время…

– Это уж вряд ли… – Лог окатил его еще раз ледяной водой из бадьи, юноша снова едва не подпрыгнул от неожиданности. – Ты уже показал все, что умеешь. Был бы чуть умнее, побольше бы скрывал. Думаю, если тебе повезет, и хозяин пожалеет, то утром, а так… сегодня вечером и выгонит.

– Я скорее неудачник, мне редко везет, – признался Костя. – Всегда попадаю в разные неприятные истории…

– И сейчас вляпался в такую же, – расхохотался подручный. – Отсюда тебе уже не выбраться, дороги перекрыты разной швалью, они тебе быстро башку проломят. Не зря же мы оружие куем – скоро ярмарка, а нам для охраны обоза оружие нужно, чтобы довести товары до города, без охраны все разграбят…

– За предупреждение спасибо, – вежливо поклонился Костик. – Я это учту, буду предельно осторожен, пойду по тропкам, не по дороге…

– Пошли в дом, – Лог хлопнул его широкой крепкой ладонью по спине. – Поешь перед тем, как уйти, в последний раз!

– Отказываться не стану, – юноша скривился от тяжелого и довольно болезненного удара. – Но предупреждаю, еще раз меня тронешь, то морду набью.

Последнюю фразу он произнес бесшумно, едва шевеля губами. Ссориться сейчас, не имело смысла. Надо как-то дожить до вечера. От этого зависит выбор дальнейшего пути. Куда-то же ему придется идти, хочет он этого или не хочет. И вообще надо куда-то прибиваться. Уже понятно, что это не сон, последняя надежда растаяла с этим ударом по шее – не может быть так больно, когда спишь.

Впрочем, кажется, появляются интересные варианты.

Лог сказал, что скоро ярмарка. Если удастся прибиться к обозу, то он сможет добраться до города, а там, возможно, телефон есть. Только как прибиться к обозу? Наверно, стоит прикинуться крутым воином, махать мечом его в секции научили, крестьяне точно такого не видели…

Обед был простым, все та же каша, только в этот раз сдобренная маслом и хлеб, жесткий, сухой и кислый.

Еду на стол поставила молодая толстуха, бросившая не один любопытный взгляд на юношу, особенно на те места, которые просматривались сквозь дыры в штанах. Костика это не беспокоило, толстуха ему не понравилась, к тому же явно кем-то приходилась кузнецу – возможно даже женой, и нарываться на скандал не стоило.

И без баб его положение шаткое…

Юноша спокойно жевал кашу, продолжая раздумывать над сложившейся ситуацией. Жить в деревне он не собирался, но, похоже, стоит задержаться до ярмарки, если конечно, не выгонят.

Юноша мрачно выругался.

– Что каша не нравится? – поинтересовался кузнец. – Так можешь и не есть, тебя никто не заставляет.

– С кашей все в порядке, так подумалось кое-что не очень приятное, – ответил Костя и быстро заработал челюстями, чтобы не остаться голодным. Вряд ли кто-то ему позволит задержаться за столом после того, когда хозяин поест.

А поспешить стоило, кузнец и подручный уже пили воду.

– Идем, пришлый, – хозяин встал, мрачно глядя на него, тут же поднялся Лог, пришлось встать и Костику, уже на ходу дожевывая кашу, а краюху хлеба запихивая в карманы рваных грязных штанов. – Работать надо. Ты до вечера обещал меч сковать, да не простой, и лучше, чем мой. Обманешь, не пожалею, сам прибью…

Толстуха улыбнулась, а когда юноша вышел из-за стола, незаметно сунула ему в руку еще один ломоть хлеба.

«Похоже, с дырами в штанах, я нравлюсь женщинам больше. Стоит взять на вооружение, если конечно выживу. Порву себе джинсы в интересных местах, и в институт – все девки твои!»

В кузнице Костик сразу начал выводить лезвие, уже понял, что его будущее сейчас висит на волоске. Он не был кузнецом, практически все, что знал, просто видел еще в детстве, когда приходил к отцу на завод. Правда, Косте тогда сама работа показалась грязной и каторжной, может, поэтому так рвался в институт. А сейчас все пригодилось, и самому работать пришлось так же грязно и тяжело…

Лезвие у него получилось не очень ровное и правильное, чтобы сделать лучше, требовалась практика работы с молотом и молотком, которой у него естественно не было, да и молоток ему казался неудобным, сучковатая рукоятка давно натерла на ладони огромные мозоли.

Лог, который невзлюбил его с первого взгляда, довольно улыбался, глядя на результат, а кузнец только досадливо крякнул:

– Что не получается? А говорил, что умеешь…

– Этого я не говорил, – замотал головой юноша, сбрасывая капли пота со лба, и тут же зажмурился оттого, что те попали в глаза. – Просто видел, как другие куют.

– Ладно, дальше я сам, – кузнец быстро и сноровисто стал проковывать лезвие. – Мне край к вечеру нужен хоть один меч, иначе староста заругается.

У него всё получалось намного быстрее, он закончил лезвие минут за десять и, вытащив из угла ручной точильный камень с большой кривой ручкой, посадил Костю на заточку. Крутил камень мальчишка, который был похож на меленького чертенка от покрывающей его копоти, по нему было видно, что паренек тоже устал, пот катился с него градом, но тем не менее работал он молча, без жалоб.

– Закаливать, как будешь? – спросил кузнец, разглядывая приобретавший с заточкой праздничный вид меч. Копоть и чернота сдирал наждак, сталь уже начала отбрасывать зайчики по темным углам кузницы. – По-своему, или как мы по старинке?

– А как вы делаете?

– Обычно, водой из колодца. В углу стоит бочка, раскалил, да бросил.

– Нет, так не пойдет, – покачал головой юноша, вспоминая лекции. – Для такого металла нужно что-то помягче, масло, или баран, чтобы закалка проходила медленнее, постепенно, иначе металл хрупким станет.

– Баран? Это еще что такое?

– Меч нагревают, а потом погружают в тело живой овцы, кровь закаливает лучше масла…

– Смотри-ка, что люди придумывают, прямо с жира бесятся! – всплеснул руками кузнец. – И масла у них хоть залейся, а нам, бывает, и в кашу положить нечего, и баранов у них стада целые. Нет, делать станем так, как умеем, нет у нас ничего…

– Вы – хозяин, вам решать, – пожал плечами юноша. Он закончил заточку лезвия и занялся рукояткой. Сначала обыскал все углы, не обращая внимания на подозрительные взгляды Лога, который ходил за ним следом, видимо боясь, что он что-нибудь украдет. За бочкой нашелся кусок старой шкуры, с нее Костя нарезал тонкими полосками кожу и обмотал рукоятку аккуратно и не спеша, слой к слою.

Этот меч, если получится, Костик решил оставить себе, поэтому работал тщательно – ничего лучшего в деревне не найдешь, а этот сам ковал и баланс сделал под свою руку. Правда, еще не знал, сможет ли его забрать, надеялся на то, что что-нибудь придумается – в крайнем случае, применит силу.

Они его пугают смертью, даже не задумываясь над тем, что и он может оказаться не так прост и безобиден. Неужели настоящий самурай даст себя убить необученному крестьянину? Конечно, он не японский воин-наемник, но его тоже учили сражаться, как с мечом, так и голыми руками, вряд ли кто здесь сможет похвастаться таким же умением. Правда, одно дело тренировка, и совсем другое, когда тебе втыкают вилы в бок. Но тут уж придется покрутиться, главное, никого за спиной не оставлять.

После закалки и полировки меч приобрел мягкий блеск. Костя взмахнул рукой, проверяя оружие на деревянном столбе, насечку сделал, но не более – меч получился не очень хорошим, да и металл не звенел, как положено, а дребезжал, как ржавая арматура.

– Вот, пожалуйста, – юноша протянул меч кузнецу. – Как и обещал, это не самое лучшее оружие, но для деревни вполне сойдет.

Кузнец покрутил меч в руках, полюбовался блеском полированного металла в лучах полуденного солнца и недовольно скривился:

– Большую часть работы сделали мы сами, да и не показал ты нам ничего нового, так что шагай своей дорогой. Штаны мы дали, накормили, поэтому иди, а то закалку следующего меча сделаем на тебе, как на баране, ты нас так учил…

– Вы мне еще меч обещали, когда утром договаривались, – напомнил Костик. – И то, что я здесь немного поживу…

– Этот пришлый окончательно обнаглел, убивать его надо, так не отстанет, – Лог взял молот в руки и угрожающе им покачал. – Ты, что, не понял? Тебе сказали – штаны дали, накормили – теперь ступай!

– А меч?

– Иди, парень, – кузнец поднял меч к солнцу, любуясь ярким блеском. – Не заставляй нас брать грех смертоубийства на душу…