Текст книги "Тройная игра афериста (СИ)"

Автор книги: Владимир Круковер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 30 страниц)

• Барин с Желтком в Ялте, Верт, – прозвучало из компьютера. Николай Николаевич тоже в Ялте, сейчас беседует с Филином в образе Верта. Так что тебе там рисоваться не стоит, а то Филин подумает, что у тебя раздвоение личности или у него галлюцинации. Пахан в больнице, инфаркт. Возможно выкарабкается. Деньги оставь в сейфе, Николай приведет сюда воров и сочинит что-нибудь правдоподобное. Будешь ты среди воров героем. А нам ты нужен уже сейчас. Сразу после пресс конференции вылетай. Это только в боевой суматохе тебя не раскусили. Привычки и повадки у вас разные. Филин мне обещал вскоре тебя отпустить к нам на несколько месяцев. Получит денег и отпустит. Тогда-то вы с Николаем и познакомитесь наконец. И станешь ты на некоторое время его тенью. Теперь я не сомневаюсь, что с ролью справишься.

Я тоже в этом не сомневался. Моя игра с татарами закончилась абсолютной победой. Справимся и с Ангелами, хотя они вовсе не такие уж Серые. Мощная фирма. А воры от меня не уйдут, теперь я для воров не просто аферист, а человек, вернувший им 10 миллионов долларов. И вообще, жить интересно. Дочка имеется, нужен я всяким людям. И, возможно, не такой уж я заурядный. Может, я наоборот, незаурядный, а многорядный или еще какой. Эх, жизнь – жестянка.

Я улыбнулся Ивану и пошел выступать перед журналистами. Я не сомневался, что Иван Иванович собрал их тут в большом количестве. И уже предвкушал изумленные рожи моих врагов из ментовки и рожи многочисленных обманутых мной фраеров, когда они узреют мою невозмутимую физиономию на экранах телевизоров.

Эх, жизнь – жестянка.

Глава 1

5

Человек предполагает, а черт – располагает. Так же и моя биография. Вечно

получается не так, как я планирую. И мне приходится крутиться и вертеться, что

вернуть линию жизни в задуманное русло. И вновь судьба выбрасывает ее на

ухабистую окольную дорожку, а я вновь стремлюсь к своей личной трассе. Может,

поэтому и стал я мошенником?

Короче, пролетел я с этим интервью, как фанера над Парижом. Вместо

прессконференции мне пришлось чуть-ли не оправдываться перед Филином. А я то

надеялся, что Филин из-за неудачи с ханом растерял свою самоуверенность.

Недооценил я его, недооценил.

Дело в том, что Филин раскусил Николая Николаевича почти сразу. Филин -

единственный, кроме Пахана, – знал меня отлично. И некоторое разночтение в

поведении он просек сразу, а потом задал несколько провокационных вопросов и

окончательно моего близнеца выкупил. Однако, никаких мер предпринимать не

стал, виду не падал и, даже, Пахана посвящать в свое открытие не вздумал.

Вместо этого он помчал к въезду в Ялту и встретил там машину, в которой я под

надежной охраной спецназа стремился к интервью и славе. Увидев его я,

естественно, остановить машину не попросил, но Филин как всгда был дьявольски

предусмотрителен – он перекрыл шоссе металлической лентой с шипами. (Такие

ленты применяют немецкие полицейские, откуда ее достал Филин – загадка?)

Лендровер остановился, охрана, высыпав из кузова, мгновенно его оцепила, но

Филин приветливо помахал ручкой и ласково поприветствовал меня, как Серого

Ангела:

• Никола Николаевич, не уделите мне пару минут. Журналисты все равно еще не

собрались.

Ничего не оставалось, как вылезти из машины.

• Чего тебе, Филин?

Я не счел необходимым притворяться. И так ясно было, что киллер меня выкупил.

• Верт, – сказал Филин свистящим шепотом. Ты меня что, за фраера держишь?!

• Что тебя не устраивает, Филин, – ответил я, отводя его подальше от шоссе,

чтоб не шептать, – ты – на воле, бабки воровские ждут в сейфе, а Серым Ангелам

вы с Паханом меня уступили на пару месяцев?

• Это не значит, что один из Серых должен крутиться в нашем хозяйстве. Его же

все за тебя принимают! Мы никогда с Ангелами не корешились и корешиться не

собираемся. Теперь же, благодаря тебе, у нас один из ихних Паханов чуть ли не

в сходняке участвовать собирается. Не забудь, Серые как были суками, так ими

и остались. У нас с ними вооруженный нейтралитет.

• Тем ни менее Крым от татарвы они очистили, а не воры.

• Это и плохо. Задета наша честь, а суки авторитет зарабатывают на

правительственном уровне. Приди они к официальной власти, они же прежде всего

нас мочить начнут. Мы же для них главные враги и конкуренты! Ты почему раньше

не сказал, что Николай твой близнец?

• Раньше я и сам не знал этого.

• Врешь!

• Ну и вру. Не привык я чужие секреты разбалтывать. Меньше знаешь – дольше

живешь.

• Эх, двуличная твоя рожа. Решил сменить масть?!

• Не пори чушь, Филин. Я – вор. И, напоминаю, вы сами согласились меня в

командировку к Ангелам направить.

• Ладно, хоть я тебе и не верю до конца, но сделанного не воротишь. Только

никаких выступлений перед журнаистами. Сейчас ты вместе со мной едешь в

гостиницу, меняешься с Николаем – пусть он выступает. А мы с Паханом проведем

небольшое совещание. Может, мы еще отменим свое согласие.

• Как скажешь, – равнодушно пожал я плечами. Но равнодушие это было кажущим.

После недавних событий я начал всерьез подумывать о смене масти. Очень уж у

Ангелов все было организованным, упорядоченным.

Через 20 минут в номере Пахана собралась великолепная тройка: Филин, Николай

Николаевич и я. Белый внес напитки. Пахан по-прежнему чувствовал себя плохо.

Он лежал, изредка поднося к губам шланг кислородной подушки. Острая сердечная

недостаточность выбелила его лицо, обескровила губы. Кризис прошел, но сердце

старого вора отказывалось биться с прежней неугомонностью.

• Николай, – еле слышно сказал Пахан, – мы с тобой еще по сталинской пересылке

знакомы.

Николай Николаевич наклонился над кроватью. Я чуть ли не с ужасом наблюдал за

ним – за своим зеркальным отражением. Отличия были в несколько более плавных,

спокойных движениях и в сдержанной манере разговора. И – только. В остальном

второй Верт наклонился над лежащим Паханом.

"Он же значительно старше меня, – подумал я, – а выглядит моложе. Поэтому и

двигается не совсем как я, и говорит без поспешности".

• Пахан, – сказал Николай Николаевич, – мы с тобой и в хрущевской зоне были

вместе. Твои гаврики тогда половину моих ребят закололи. Помнишь свою торпеду,

который в меня заточку бросил? Вот, – он отдернул рубашку, показывая белый

шрам на плече, – до сих пор след к погоде зудит. Но это не основание для

военных действий теперь. Сам знаешь, что плохой мир хуже войны.

• Знаю, – сказал Пахан. Помолчал, пожевал бескровными губами и добавил: – Нам

и делить особенно нечего, у вас свой бизнес, у нас – свой. Но это мы знаем, а

меня скоро в верхушке братвы не будет. Дай Бог, если Филин мое место займет. А

если Желток? Это вор непмановский, непримиримый. Да и Барин – не подарок, он

быстро у вас фирмы подпольные оттяпает.

Воспоминание двух зубров прошлого поколения. Конечно я знал о том, как по

указу Хрущева воров и сук помещали в одну зону и какие кровопролитные бои

вспыхивали между ними. Кстати, если вдуматься, то идиотизм. Ведь и те и

другие – обычные уголовники. И разнились они всего лишь поведением в зоне.

Воры были отказниками, не работали и не занимали никакие должности в лагере,

а суки, наоборот, захватывали все ключевые посты. На которых, кстати, тоже не

работали. Какая работа у нарядчика, библиотекаря или шеф повара?! Зато зону

суки держали гораздо лучше, чем воры. Да и сами жили прекрасно. А воры гнили

по БУРам и ШИЗО, губили здоровье, страдали от туберкулеза, выдерживая

воровской фасон. И с глупым апломбом катили бочку на сук, умеющих в зоне

хорошо устраиваться...

• Что будет, то будет, – сказал Николай Николаевич. – Наша организация нынче

построена по принципу гангстерских кланов. И в правительственных кругах у нас

мощные рычаги. Ваша вечная война с правительством была хороша при советской

власти. Сейчас страна идет к капитализму. Вам с частным капиталом борьбы не

выдержать, хозяин завода будет искать защиты не у воров, а у государства. И

бабки государству отстегнет, а не ворам. Поэтому мы и сращиваемся с

государством. Криминал надо узаконить, чтоб и волки были сыты и овцы целы.

Твои же люди ради одной овцы все стадо режут. И сам ни ам и другим не дам. Нет

у вас будущего, ты уж извини, старина.

Пахан опять беззвучно пожевал губами. Сказать ему, похоже, было нечего. Я

чувствовал правоту Ангела и понимал, как трудно Пахану с этой правотой

согласиться.

• Ладно, – сказал старый вор неожиданно звучно и потер рукой левую половину

груди. – Чему бывать, тому не миновать. Решайте насчет Верта с Филином. Я

устал.

Он закрыл глаза.

Мы вышли тихонько и прошли в кафе. После нападения татар, сорвавших сходку,

тут должен был царить бардак, но расторопные служащие отеля почти все

прибрали. Не успели мы сесть за столик, как лакей возник перед нами с

полусогнутой спиной.

• Бренди, джин и кофе. Фрукты, – небрежно бросил Филин и перевел взгляд на

Ангела.

• Николай Никролаевич, – сказал он сухо, – ваши теоретические споры с Паханом

меня волнуют мало. Меня тревожит другое – ваше сходство с Вертом. Для чего он

вам понадобился?

Ангел не стал юлить.

• Я собираюсь баллотироваться в думу, – сказал он, – и мы хотим в рекламных

целях использовать прием контраста. Верт будет совершать аморальные поступки,

давая пищу оппозиции, а я, предъявляя стопроцентное алиби, опровергать их.

Через пару месяцев после выборов можете забирать своего афериста. Если он вам

так нужен.

Последняя фраза меня встревожила. Действительно, если. И нужен ли вообще.

У Филина оказывается был ответ.

• Он нужен сейчас, пока его в лицо толпа не знает. А вот когда он на

телеэкранах перед всем миром засветиться...

• В любом случае во время предвыборной компанией я стану широко известен, -

сказал Николай Николаевич. – И, даже, не знай я о существовании твоего кореша,

все равно я бы создал ему, сам того не желая, парадоксальную известность. В

крайнем случае Верт может сделать пластическую операцию. Мы это дело

финансируем, без проблем.

• На крайняк идея толковая, – задумался Филин. – Хотя, никак не высчитать к

чему эти политические игры приведут. Ладно, от своих слов отказываться не

намерен. Забирайте. Но сегодня перед журналистами выступай сам. В курсе дел?

• В курсе, – сказал Ангел. – Кстати, бабки мы вам вернули, так что польза от

сотрудничества очевидна.

• Вы, вы! – раздраженно сказал Филин. – Если бы не вы, нащи люди уже мочили бы

татарву за будь здоров. А теперь воры расстроены, что ты не дал им возможность

отомстить. Хорошо, если они поверят, что это настоящий спецназ действовал.

• Спецназ и в самом деле настоящий. Я же главный консультант ФСБ.

• Вот как. Ну, вы, Серые, и даете.

Филин встал и кивком позвал меня с собой. Напитки на столике остались

нетронутыми.

Мы вышли на балкон. Пирамидальные тополя вперемешку с кипарисами шуршали

листвой у нас под ногами. Резкая синева моря опоясывала горизонт.

• Верт, в непонятную игру тебе впихиваем, – сказал Филин. – Другие планы у

меня насчет тебя были. Хотя, кто знает. Где найдешь, где потеряешь? Сложная

стала жизнь, с этой, бля, перестройкой. Бардак всюду. Ладно, давай, дуй.

Двойник чертов.

Он хлопнул меня по плечу и устало вышел. Я облокотился на перила и посмотрел

на море. Мысли мои были тревожны.

Конец первой книги

В том мире, о котором рассказывает автор, это естественно