Текст книги "Дневник научного работника (СИ)"

Автор книги: Владимир Буньков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 88 (всего у книги 96 страниц)

С этими делами я справляюсь так: 1) CDP я с трудом отремонтировал за две недели, – оказался внутренний непропай в одной из микросхем (КР140УД708). В ближайшее воскресенье по пути на радио рынок (в Царицыно или в Митино, – ещё не решил), я передам рюкзак с CDP его хозяину Головачу, возьму с него за ремонт 12000 руб, и заодно передам ему 3-литровую банку мёда, которую он заказал в Жуковском за 18000 руб (там 5 кг). 2) Крапивкиному кассетнику требуется поставить новый двигатель. Этот двигатель обещал мне Илья Широкопояс за 5 тыс руб, да ещё столько же я возьму за ремонт. Илюша ходит ко мне два раза в неделю, потому что он кроме ТВ (о чём я писал) купил у меня ещё и тот плеер «Panasonic P5» за 230$. Добавив к этому ещё 200$, я с помощью одного приятеля (сколько их у меня!) В. Воробьёва купил прекрасный видеомагнитофон «Panasonic SD-25». Отказаться от плеера пришлось из-за того, что недавно я неожиданно обнаружил, что он записывает явно хуже, чем JVC или хотя бы SHARP, который приносил мне Олег Никитин.

Вот так всю жизнь, я как ребёнок радуюсь всё новым моим игрушкам.

Продолжаю перечислять: 3) Усилитель «Одиссей-010» ожидает своего трудного ремонта с весны. Дело было так. В школе №2 есть учитель труда Юрий Васильевич Савельев. Все наши дети его хорошо помнят. Он же бывший боксёр, а ныне заслуженный тренер, и в Ильинском спортивном зале проводит боксёрские занятия. У них там во время тренировок играет музыка, но вот сгорел усилитель. Через Ваню вышли на меня. Я трижды менял сгоревшие выходные триоды КТ818ГМ и КТ819ГМ, и каждый раз они снова сгорали (в правом канале). Вообще усилитель сделан чрезвычайно сложно, и разобраться в нём очень трудно. Кончилось тем, что я вручил Юрию Васильевичу свой самодельный простенький усилитель на микросхемах: К174УН14, – 4 штуки, мощность 2×20 вт, а этот забрал себе.

Кстати, там, у Юрия Васильевича в спортзале, со мной случилось весьма опасное приключение. Однажды во время одного из моих посещений он попросил меня попутно отремонтировать старый мощный ламповый студийный усилитель. Такие применяются в сельских радиоузлах. Вид у усилителя был весьма неприглядный, но почему-то хозяину было жалко отнести его на свалку, и он надеялся оживить его. Он его включил и говорит мне: «Вставляйте вилку в линию номер такой-то» (это линейный усилитель, т.е. на несколько линий). Я беру правой рукой эбонитовую вилку, шнур от которой тянется по всему залу, левой рукой придерживаю железный корпус усилителя и …

Удар был настолько мощный, что я успел подумать; «Явно больше чем 220 вольт!» И одновременно моя отброшенная рука (или судорожно отдёрнутая – не поймёшь) сбила на пол несколько моих приборов, в том числе прибор ТТ-01. Юрий Васильевич всполошился: «Ёлки-палки! Я забыл предупредить, что он бьёт на корпус!» В замешательстве Юрий Васильевич предложил попробовать ещё раз, но аккуратнее, но я, во-первых, наотрез отказался, а во-вторых, посоветовал этот усилитель ликвидировать, как опасный для школьников.

На следующий раз, когда я снова занимался основным делом: «Одиссеем-010», я не забыл и о том железном усилителе. Я всё время не мог понять, почему меня ударило током, – ведь я держал провод за эбонитовый штепсель! И почему на обеих руках оказались ожоги: на левой от корпуса, а на правой – непонятный рубец.

Я решил измерить напряжение между корпусом и выходом «Линия». Ставлю переключатель на вольтметре на деление 1000, а Юрий Васильевич спрашивает: «Зачем так много?» А я ему отвечаю: «Но шкалы 200 вольт явно не хватит! Всё-таки 220 вольт я не раз пробовал. Здесь было явно больше».

Измеряю: + 560 вольт. Вот так история! И тогда я, не понимая, чем же меня ударило, внимательно рассматриваю штепсель (вилку) и радиошнур, и вдруг вижу, что радиошнур от старости прохудился вдоль, и сквозь мягкую хлорвиниловую оболочку просвечивают тонкие медные жилы. На память об этом происшествии у меня останется усилитель «Одиссей-010», но сначала его надо наладить.

4) и последнее дело: установка декодера ПАЛ. Необходимые детали я купил в прошлое воскресенье на радиорынке в Царицыно за 10 тыс руб (декодер 6200 руб, вход –1800, кабель – 1800).

14 декабря 1993 года, вторник.

Вернулись из семидневной командировки в Корею Стрелков и Карклэ. Костя Стрелков побывал в этом году уже в Англии, Франции, Китае и Корее. Всюду он пытается заключить контракты, чтобы ЦАГИ добавил к своему скудному бюджету сотню – другую тысяч долларов.

Если вспомнить историю авиационной науки, то в 1950-60гг наблюдался бум по исследованию флаттера панелей. Эта тема была раздута искусственно: в авиации она не играет заметной роли, но зато в академических институтах давала возможность пышно расцветать многочисленным исследованиям на чисто математическом уровне.

Так и теперь в эти годы всюду во всём мире возрос интерес к методике расчёта флаттера на трансзвуковых скоростях. Я, имея за плечами почти 40-летнй стаж работы во флаттере, берусь утверждать, что эта тема не стала сейчас вдруг актуальной. Она всегда была второстепенной, а сейчас стала просто модной.

В последние годы среди прочих иностранных гостей зачастили китайцы и корейцы. И вот следствие: наш вездесущий Стрелков пообещал заключить с ними контракт на участие наших научных работников в создании трансзвуковой методики для них. Это были аэродинамики из Корейского Института Науки и Технологии.

В ноябре, когда в ЦАГИ проходила международная конференция по аэродинамике, Костя общался с корейцами как с давними знакомыми и даже подозвал меня, чтобы представить их руководителю Хвану (Tae Hwan Cho, Ph.D). И вот 6 декабря он с Карклэ вылетел в Сеул для заключения контракта. Ещё летом предполагалось, что от нас поедут в Корею на три месяца двое специалистов: Кузьмина и кто-нибудь из нас: я, Набиуллин или Мосунов. Костя и Петя готовились к поездке в Корею очень тщательно. Костя за месяц до поездки поручил мне снять рекламный научно-популярный фильм. Петя старательно изучал статьи Кузьминой. Однако эта затея с трансзвуковым флаттером выглядит весьма авантюрно. Дело в том, что эта тема затеплилась в нашем секторе 20 лет назад и была предложена Свете Кузьминой в качестве темы для диссертации. Тогда я ей предложил расчётным путём доказать, что отрицательное аэродинамическое демпфирование на колеблющемся профиле – это не парадокс линейной теории, а существующее реально явление. Света проявила тогда завидную самостоятельность, сама подобрала подходящий метод, – это оказался метод Годунова в применении к уравнениям Эйлера. Она получила убедительные результаты, но эта тема всегда оставалась побочной.

Чтобы как-то приспособить Светину аэродинамику к расчёту на флаттер, я предложил гипотезу одномерной стационарности (ГОС), и в некоторых случаях её применение дало хорошие результаты, а Галкин как-то доложил её от нашего имени на конференции в Париже. Итак, имеется система КС2 и Светина программа TRAN (трансзвук). Света подставляет результаты своей программы в КС2 – это и есть наша методика расчёта на флаттер на трансзвуковых скоростях. Жалкая методика! Недавно в совместной работе с сектором Смыслова, когда пришлось иметь дело с рулевой формой флаттера, мы обнаружили несостоятельность гипотезы ГОС. Возникли многочисленные попытки изобрести что-нибудь новое.

И теперь у нас возникло три проекта, как делать: я предлагаю делать настоящий нелинейный расчёт, но для конкретной формы флаттера.

Эдуард предлагает линеаризировать коэффициенты аэродинамических матриц: b_ik и d_ik , – для каждой конкретной формы колебаний, делая отдельный трансзвуковой расчёт (собственно я так и предлагал Свете в совместной работе со Смысловым, но Эдик более терпелив и лучше меня объяснил Свете суть этой теории). Света говорит о своей теории.

Как тщательно ни готовились к поездке в Корею Стрелков и Карклэ, но накануне они растерялись. В пятницу после обеда Костя наконец нашёл время посмотреть на мой киномонтаж. Во время просмотра он стал командовать: «Это убрать! … Это убрать…», а я взмолился: «Как же я это уберу, ведь это ещё два часа работы! Надо было просмотреть материал ещё две недели назад!»

А Карклэ в последний момент обратился к Кузьминой: «Света, – просил он её с дрожащими руками, – объясни, пожалуйста, твою теорию, а то я забыл, что надо говорить».

В общем, предполагалось, что двое наших учёных будут работать несколько месяцев в Корее, чтобы создать там новую методику, ориентируясь на супер-ЭВМ. Но Стрелков и Карклэ смогли договориться совсем о другом варианте: корейцы согласились купить у нас за 130 тыс долларов программы КС2 и TRAN, но только в случае, если после полугодовой проверки результаты расчётов по этим программам удовлетворят их. По-видимому, Стрелков рекламировал нашу методику как достижение мирового уровня, т.е. он блефовал. А теперь в марте сюда приедут корейцы, а что мы им покажем? Если бы Мосунов быстрее вернулся из Китая, где он с Евсеевым налаживает расчёты по Аргону, и нашёл время доделать, что я предлагаю, то тогда ещё можно было надеяться, что корейцы клюнут на заключение контракта, а иначе – провал. Мог бы и Набиуллин доделать, но он зол на начальство, которое разъезжает по загранице, а нам остаётся только чёрная работа, за счёт которой оно и кормится. «Пусть эти доллары платят непосредственным исполнителям!» – это его условие.

А что касается меня, то я оказался в неудобном положении, т.к. уже много лет, как отказался от программирования, т.е. выпустил из рук основную нашу продукцию. Теория – это одно, а действующая программа – это совсем другое! Во всём мире ценятся только действующие программы.

И вот я имею в голове новую методику (и в блокноте – тоже), а запрограммировать её некому. Эдуарду я дал её прочитать, – он не нашёл, что возразить, но программировать не торопится, потому что, во-первых, у него есть свой другой способ, во-вторых, он в последнее время ничего не делает без дополнительного гонорара (оклад не в счёт), в-третьих, он не очень разбирается в КС2, т.к. большую её часть составляют модули Мосунова, в том числе те, к которым надо добавлять новинки по моей теории.

Вообще если подумать, вот эту новинку, о которой я толкую, должна была доделать сама Кузьмина, но она-то точно не разберётся самостоятельно в модулях Мосунова! Хватит с неё и того, что она сделала расчёт аэродинамических сил на трансзвуке.

Вот так добровольно я сдал свои позиции. В молодые и средние годы я уже давно бы сам всё запрограммировал, а теперь могу только надеяться на коллектив. А иначе было нельзя, т.к. невозможно держать в голове всю систему.

А Поповский между тем требует от меня ответить, могу ли я оставаться научным руководителем проблемы трансзвукового флаттера. И кого из молодёжи привлечь к этой проблеме. Аверченко? Но тогда возмущается его начальник Крапивко: «Не отдам моего ценного работника». Саша Азаров? Но он пока ещё только на 4-м курсе МФТИ.

Десятки лет научным руководителем всех решаемых в отделе флаттера проблем считался М.С. Галкин, хотя он никогда не вникал в дело. Каждый из нас (по крайней мере, в нашем секторе) не нуждался в научном руководстве со стороны Галкина. И вообще, как говорит Эдик, Галкин применяет эмоциональный способ руководства, т.е. одни эмоции, а дела нет. Мы решали, а Галкин подписывал, не читая. Теперь вместо Галкина руководить научной работой стал Стрелков. Он, наоборот, во всё вникает, но его беседы, естественно, имеют деловой характер, да и время теперь такое, что важен практический выход, а не голые научные идеи.

Чем кончится дело с трансзвуком, сказать трудно, а пока Света принялась рассчитывать те эталонные крылья, которые привёз из Кореи Карклэ. Корейцы хотят убедиться, что наша программа даёт правильные результаты, а уж потом продолжить переговоры о контракте.

21 декабря Карклэ провёл совещание в нашем секторе и в течение часовой беседы уговорил Набиуллина начать доработку КС2, чтобы привести её к товарному виду. Он обещал также с лета 1994г начать платить доллары. Значит, он и будет руководителем всей этой работы.

Мы собираемся продавать корейцам систему КС2, но к своему стыду сами-то не можем в ней разобраться. Мы без Мосунова, который не собирается возвращаться из Китая, часто оказываемся беспомощными.

Но опишу всё по порядку. В ноябре некое акционерное общество «Кросна» обратилось в ЦАГИ с просьбой исследовать прочность одной из своих новых антенн, особенность которой – её огромные размеры: параболическая чаша диаметром 5 м. От НИО-19 в это дело включился Агеев. Эту антенну он будет продувать на флаттер в аэродинамической трубе Т-101. Нашему сектору Агеев поручил провести флаттерные расчёты. Эту работу надо сделать за 2 мес. Гонорар будут выписывать на мою фамилию по 100 тыс руб. Разделим мы это так: мне и Соболеву (он будет подписывать заключение по флаттеру) по 20%, а Рыбакову и Набиуллину по 30%. Они и будут считать.

Впервые нам пришлось изобразить объёмную конструкцию набором пластинок, и вот тут-то обнаружилась ошибка в КС2. Каждая из пластинок повёрнута на 3 угла: стреловидности, атаки и V-образности.

Но модуль Мосунова нарисовал конструкцию на дисплее неправильно. А Мосунова нет. Между пластинками надо ввести распределённые упругие связи, а Мосунов не оставил и следа, как это делать. И вообще до сих пор нет описания КС2. Нет ни алгоритмов, ни теории, ни даже инструкций ко многим новинкам, которые Мосунов держит в уме.

Сколько раз я им твердил, что без сборника всё это может пропасть!

Но Мосунов не любит писанину. Он творит с увлечением, но зафиксировать свои результаты на бумаге не может. Из-за этого он и диссертацию свою не защищает. Мне приходит на ум заняться этим делом: описать за Мосунова, что творится в его программах. Но чужие программы трудно описывать.

27 декабря 1993 года, понедельник.

Сегодня у А.М. Каширина юбилей: 60 лет работы в ЦАГИ. Соболев созвал сотрудников, чтобы поздравить юбиляра. Он произнёс краткую речь: «Мы узнали, что сегодня у Вас 60 лет работы в ЦАГИ. Поздравляем Вас и вручаем в подарок часы. Ещё проработать 60 лет Вам не удастся, но работайте как можно дольше». А Булычёв добавил: «Берите пример с Козловского». Я толкнул в бок Булычёва и шепнул ему, даже не шепнул, а тихо заметил (всё равно Каширин не слышит):

«Ты чего! Умереть, как вчера Козловский?» Гена немного смутился и громко пояснил: «Козловский прожил 94 года, и Вы…» Тогда Каширин, которому сейчас 84 года, не растерялся и ответил: «Спасибо! Прожить ещё 10 лет, – это было бы хорошо».

29 декабря 1993 года, среда.

КС2 – наша гордость, – оказалась несостоятельной. Антенну «Кросна», о которой я уже писал, начал считать Рыбаков. Но поскольку он полтора года болел, то растерял квалификацию окончательно, и с таким сложным расчётом не смог справиться. Тогда в действие вступил Набиуллин. Он довольно быстро разобрался в тригонометрии, и исправил все углы, под которыми расположены пластинки, составляющие чашу антенны. Я, тоже взглянув на Рыбаковские исходные данные, кое-что исправил, например, у него модуль дюраля был: Е=0.7₁₀4, а надо: Е= 0.7₁₀10 кг/м².

Этот расчёт можно считать вторым про сложности после Тамариного самолёта МАИ-89-Авиатика. Но если с МАИ-89 всё получилось удачно (кстати, там исходные данные составляла сама Тамара, она и всю схему продумала), то с Кросной нас ждал провал. Во-первых, оказалась бесполезной хитроумная схема рисования форм колебаний у Мосунова. Остроумие схемы заключалось в том, что в ней использовались аэродинамические сетки. Но в пространстве не предусмотрена аэродинамика, а здесь как раз все пластинки разбрелись в пространстве. Во-вторых, в программе Мосунова математическая модель упругих поверхностей, направленных под тремя углами, при появлении угла атаки (который до сих пор ещё ни разу не применялся), оказалась ошибочной.

Я подключился к расчёту вслед за Эдуардом, и подготовил альтернативный вариант схемы CROSNA, в которой вместо трёх углов: v,,, – ограничился только двумя углами: ,. Мои результаты не совпали с его результатами. Теперь мы с Эдиком призадумались о тестовом примере. Он признал, что я мастер на тесты. И вот уже ясно, что это будет за тест: это будет тетраэдр из шести балок, соединённых шарнирно. Но сегодня уже 30 декабря, и через два часа все разойдутся по домам на празднование Нового года. А сейчас пока все ушли пить чай на третий этаж к Соболеву. Это продолжение вчерашнего, когда там были проводы на пенсию Риты Калининой. Тут я не могу не выразить моего возмущения тем, как Соболев устроил для своей любимицы максимально возможную пенсию: он в течение года приписывал всякие премии других на её фамилию. Теперь эта бездарность, которая за 36 лет работы в ЦАГИ ничего не умела, кроме оформления бумажек, получает пенсию больше, чем доктор наук, и вдвое больше жены Довбищука (она инженер), – об этом он сам мне говорил. И при этом Соболев возмущается новой Конституцией!

Теперь, спустя много лет я понял, что Соболев здесь не при чём: так делают сплошь по всей России. Двойная мораль коммунистического общества настолько въелась в культуру людей, что ещё многие десятилетия будет действовать принцип «якобы».

1994

Наступил Новый 1994 год!

Большинство предприятий устроило каникулы с 31 декабря до 10 января, но наш институт с 3 по 6 января работал, планируя устроить каникулы в начале мая, когда многие надеются поработать у себя в огороде.

В нашем секторе осталось трое: Я, Эдик и Толик. Валера до сих пор в Китае, а Света уехала с детьми на неделю в Киев. Мы с нетерпением ждём Валеркиного возвращения, потому что объёмные расчёты по КС2 окончательно заткнулись, а разобраться в чужой программе очень трудно. Балочный тетраэдр ещё как-то сосчитался: частоты получились правильными, и даже в одном из вариантов правильно нарисовались формы. Но после балочного тетраэдра я задумал сосчитать ещё и пластинчатый тетраэдр. Ничего не вышло, т.к. распределённые упругие связи между пластинами, идущие вдоль рёбер, считаются с ошибкой.

Что бы я ни делал, я всегда увлекаюсь. Не зная Валеркиной программы, я всё-таки докопался до сути ошибки в его программе. С помощью многочисленных математических экспериментов я понял, что в его программе распределённые упругие связи всегда определяются на единичной длине, какая бы длина L ни задавалась. Иными словами, в каком-то месте он забыл умножить на длину L. И в самом деле, когда Валера вернулся из Китая, и я ему об этом рассказал, он исправил это место за несколько минут. А мы не смогли это сделать и за два месяца.

Возня с этой ошибкой вынудила меня сделать так много расчётов, что среди них обнаружились невероятно красивые результаты. Например, в расчёте колебаний квадратной пластинки, шарнирно опёртой по краям, 5-й и 6-й тона с одинаковой частотой должны иметь формы колебаний с тремя пучностями: W₅(x,z)=sinx sin3z, W₆(x,z)=sin3x sinz, т.е. одна форма колебаний имеет три полуволны вдоль оси х, а другая – поперёк (для простоты длина сторон квадрата задана ). Но неожиданно для меня в результатах расчёта оказались совсем другие формы колебаний: одна форма колебаний имеет узловые линии по диагоналям квадрата, а другая имеет овальную пучность в центре квадрата.

Я был настолько удивлён и обескуражен, что мне пришлось доказывать единственность решения для форм колебаний W₅ и W₆ , формулы которых написаны выше. Да, это единственное решение, но я всё же вспомнил, что линейная комбинация из них тоже может быть решением. И что же? Оказалось, что их разность даёт крест по диагонали, а сумма даёт овал в центре квадрата! Хорошо, что я помню формулы из школьной тригонометрии, так что для меня это просто.

8 декабря 1994 года.

Вот и этот год кончается. Работы в этом году было по горло, хотя большинство отделов в ЦАГИ сидят без дела.

Наше отделение активно промышляет контрактами с разными заводами и зарубежными фирмами. Я, например, получил настоящие 250 долларов от фирмы Боинг (а осенью ещё 200). Этот контракт на 20 тыс долларов с фирмой Боинг заключал Амирьянц. Из них половина ушла на оплату продувок в аэродинамической трубе Т-128. Каждый пуск в Т-128 оценивается в $2000. По просьбе Амирьянца я делал все расчёты на флаттер (и дивергенцию) и принимал участие в конструкции устройства, которое у них называется Flying Strut, а по-нашему, это летающая державка для измерения поля скоростей в аэродинамической трубе.

Идея летающей державки – американская. Измеритель давления помещается на конце свободно вращающейся штанги. Штанга подобно флюгеру устойчиво летает против ветра. Оказалось, что устойчивость от флаттера в большой мере обеспечивается удачным выбором оси свободного вращения штанги, чем жёстким закреплением её корня.

Американцы уже делали такие штанги, но у них возникал флаттер. Мы взялись спроектировать, изготовить и продуть в трубе Т-128 такую штангу. Я кроме поисков благоприятных параметров этого устройства, занимался ещё и видеосъёмкой всего процесса изготовления и испытания. Так что кроме отчёта на фирму Боинг был отправлен также и двухчасовой фильм. В этом фильме были использованы также кадры, снятые Вовой Галкиным. Но В. Галкину не повезло, и следующие его съёмки закончились катастрофой, – об этом знает весь город Жуковский, и об этом написано в некоторых книгах.

Гена Амирьянц обладает удивительной способностью организовать любые исследования, как в пределах института, так и за рубежом. Вслед за контрактом с фирмой Боинг он в то же лето съездил в Китай, и там договорился о продаже нашей системы КС2 за 39000$. Однако он обещал китайцам, что в системе КС2 будет три части: расчёт на флаттер, трансзвук и статическая аэроупругость. На самом деле у нас в КС2 налажен только расчёт на флаттер. Что касается расчёта флаттера на трансзвуке, то он основан на гипотезе одномерной стационарности. Предстоит большая работа с переходом на более точную гипотезу, которую я придумал в прошлом году, и которую назвал гипотезой одномерной нестационарности (так написано в моём блокноте от 1 ноя 1993г). Но недавно Эдик уговорил меня изменить название: гипотеза одномерной динамичности (ГОД вместо ГОС). Аэродинамические силы на трансзвуке будет рассчитывать Света, а расчёт на флаттер запрограммирует Валера или Эдик.

Новая методика предполагает расчёт обтекания на флаттерной форме колебаний в отличие от ГОС, в которой использовалось распределение давления, рассчитанное для стационарного обтекания твёрдого крыла под углом атаки. В этом году эта тема была вставлена в план работы, и к 5 декабря я и Света должны были выпустить отчёт под названием: «Анализ существующих расчётных методов и разработка стратегий создания математического обеспечения исследования аэроупругости на трансзвуке», – замурёное название, не правда ли? На такое крючкотворство у нас мастер Эдик. Когда год назад составляли план на 1994 год, то все к этому планированию относились скептически, т. к. сомневались, не закроют ли ЦАГИ вообще. Вот тогда Эдик и придумал такое ироническое название, которое, если присмотреться, является насмешкой над здравым смыслом. Оно ни к чему не обязывает, тем более что наверняка никто из начальства не задумался над ним.

В ноябре Света болела две недели, и поэтому отчёт с таким названием я написал самостоятельно. Я и сам чуть не заболел, но всё обошлось.

Дело было так. 24 ноября в 17²⁰ я закончил работу и собрался идти домой. А на улице было уже темно. На территории института освещается только центральный проспект, а около нашего здания, называемого пристройкой, темно. Перед выходом на центральный проспект сначала надо пройти по тротуару мимо АТС. В это время из АТС уже все ушли, и их здание было совершенно тёмное… Удар и боль в груди были неожиданными, и вот я уже с трудом вылезаю из канализационного колодца. Похоже, что я сломал правое ребро. Поцарапан левый глаз, из правой ноги льётся кровь. Боль и досада. И злость на тех, кто оставил канализационный колодец открытым. А он как раз посредине тротуара. Стою, согнувшись от боли, и думаю, кто же эти гады, оставившие люк открытым? Смотрю подозрительно на тёмные окна АТС: может они? Потом уже на следующий день выяснилось, что это оставили слесари из ОГМ, и что глубина колодца три метра, и что мне повезло, что я задержался на средине.

Через минуту, моя злость сменилась тревогой за следующих, кто пройдёт после меня. Тогда я решил закрыть люк. Чугунная крышка валялась тут же около люка, но со сломанным ребром я не смог бы её поднять. Когда мои глаза привыкли к темноте, я различил у стены АТС много подходящего железа. Особенно годился для этой цели метровый круг железа. Я подкатил этот круг к яме, и с грохотом опрокинул на неё.

На другое утро из рассказов очевидцев выяснилось, что открытый люк видели многие, и все без исключения тревожились, не упадёт ли кто-нибудь в него. Но это было до наступления сумерек. А с темнотой туда начали падать люди. До меня туда падал Борис Смирнов, но он удержался, возмутился и… поправив предательскую легкомысленную фанерку, пошёл дальше. Следующим шёл я и, проломив фанерку, упал в люк. Потом после меня шёл Мосунов (он всегда кончает работу позже меня). Только утром после моего рассказа он понял, почему, когда он проходил мимо АТС, под его ногами прогремел лист железа.

Комиссию по производственным травмам возглавляет Алексей Угланов. Кроме моего заявления понадобилось показание свидетелей. Таким свидетелем оказался Орлов. Он не видел, как я падал, но видел, как я заковылял. Кроме того, понадобилась справка от хирурга. Я пошёл в медпункт, где фельдшерица полечила мне рану на ноге, а с ребром она меня послала в цаговскую поликлинику. Хирург не стал делать рентген, потому что ушиб или перелом, – неважно: лечение одинаковое – покой. Но он предлагал больничный листок, от которого я отказался. Отказался потому, что я, во-первых, уже ломал ребро, во-вторых, много неотложных дел на работе. В-третьих, сорок лет я не болел и горжусь этим. Угланов удивился, что я отказался от больничного листа: «Зачем же мы тогда составляли акт о производственной травме?» А я не знаю, зачем. Акт порвали. Прошёл уже месяц, а я всё ещё не могу спать на правом боку.

Но я продолжу рассказ о Китайском контракте. Гена умудрился продать китайцам то, чего ещё нет в природе. В системе КС2 нет статической аэроупругости. Во-первых, эта тема не нашего отдела, а его – Амирьянца. Во-вторых, ничего ещё не сделано. В прежние годы эту работу для Амирьянца делал я и не потому, что меня кто-то просил, а просто из любви к науке. Мой метод был пригоден не только для флаттера, но и для статической аэроупругости, вот я и делал с удовольствием соответствующую методику и программы на БЭСМ-6. Но вот уже 5 лет, как закрылась БЭСМ-6, а всё программирование я передал Мосунову и Набиуллину (Света работает самостоятельно).

Мосунов пошёл в глубину, оттачивая алгоритмы и сервис исключительно для флаттера. Ни расчётом напряжений, ни статической аэроупругостью он не увлёкся. Да он и с флаттером запутался: столько версий и разновидностей модулей, а сборника и путеводителя нет. То и дело всплывают ошибки и логические промахи. Его разрывают на части, как (я помню) добивались Томилина или Тюрина – создателей операционной системы для БЭСМ-6.

Летом, вскоре после заключения сделки с китайцами, Гена попросил меня запрограммировать недостающую статическую аэроупругость в КС2. «Да ты что! – ответил я, – разве ты не знаешь, что я уже много лет не занимаюсь программированием?» «Ну, тогда попроси Мосунова», – сказал он. Я объяснил ему, что и Мосунов этого сделать не сможет, потому что его рвут на части корейцы, китайцы и наши заводы (Белянин, Колоцей, Тамара). Всюду распроданы его программы, а в них постоянно возникают недоразумения. Однако речь идёт не столько о КС2, как об Аргоне, в котором он соавтор. Там ведущие: Евсеев и покойный Липин, а Мосунов перетащил в Аргон систему КС2.

«А во-вторых, – добавил я, – в КС2 нет даже теории статической аэроупругости, и программировать пока нечего».

«Но ведь Володя Балабанов запрограммировал в КС2 статическую аэроупругость, – возразил Гена, – и можно попробовать использовать его программу». Володя Балабанов… Что он говорит! Да этот Балабанов уже два года живёт в США! А его программа действует только для единичной УП (упругой поверхности), а в КС2 их может быть много (до 20 и больше).

Решили так. Я ухожу в отпуск на 2 мес, а, вернувшись, в октябре за один месяц сочиню теорию, а в ноябре кто-нибудь запрограммирует. Для этой цели нашли добровольца в лице Орлова. Договор с китайцами о КС2 подкрепили подробным планом. Специальным приказом назначили рабочую группу, в которую кроме нас ввели Орлова и Аверченко, а руководителем назначили Петра Георгиевича Карклэ. Он отнёсся к этой работе очень серьёзно, и когда я, будучи в отпуске, заходил в ЦАГИ, он потребовал от меня, чтобы к 15 сентября была не только напечатана вся теория статической аэроупругости, но и сделаны соответствующие программы. Я в свою очередь, щедро пообещал: «Будет сделано!»

На что я надеялся? На Орлова. Я вручил ему теорию: это была статья в «Учёных записках ЦАГИ» 1976г, но она не годилась для КС2, т.к. там речь шла об единичной УП, а в КС2 их много. Я считал, что Орлову надо начинать с простого. Кроме того, для формального выполнения плана и этого могло хватить: пока начальство разберётся…

Орлов с энтузиазмом взялся за работу, и когда я 26 сентября вернулся из отпуска, а начал с того, что решил посмотреть на его результаты. Не тут-то было! Оказалось, что Орлов занимался этой проблемой всего один день, а потом его вызвал Поповский и поручил ему совсем другое дело: какую-то договорную работу. И вот уже полтора месяца он занят тем делом. От деловитости Карклэ не осталось и следа! Более того, он туманно намекнул, что китайский договор о КС2 – невыгодное дело. Я начал подозревать, что начальство от него уже отказалось.

Но официальные планы само собой, а моя решимость сочинить теорию за один месяц – само собой. И после длительного отпуска, со свежей головой, взяв новую толстую тетрадь, я сел за работу.

Трудно рассказать, как делается такая работа. Она заняла и в самом деле целый месяц. Это похоже и на изобретательство, и на проектирование, и на математическое моделирование. Всё там есть!

Начал я с отчёта Балабанова 1991г. Как я и ожидал, Балабанов запрограммировал устаревший вариант теории 1976г. С этого должен был начать и Орлов. Но Орлов – для ознакомления с проблемой, пока я не вернусь из отпуска, а Балабанов изобразил решение всей проблемы.