Текст книги "Дневник научного работника (СИ)"

Автор книги: Владимир Буньков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 53 (всего у книги 96 страниц)

Доклад Сер. Дм. Шипилова был очень интересным, так как он обосновал применение метода дискретных вихрей на всю область чисел Маха от дозвука до сверхзвука, включая М=1. У нас так же делает Набиуллин: у него только называется не метод вихрей, а метод дискретных нагрузок, а что касается его методики, то она тоже сквозная и включает М=1. Приятно было вспомнить на семинаре, что линейная теория не боится М=1, что Су^=4/(м²-1) – это справедливо только для профиля, т. е. крыла бесконечного удлинения , а для конечного: Су^. Более того, даже для профиля не получается , если речь идёт о колебаниях профиля.

В 14 час заехал в «Электронику». Повезло: купил 9 видеокассет.

16 ноября 1990 года, пятница.

Как и планировал Крапивко, в 10⁰⁰ приехали заказчики из института теплотехники (их было трое, включая женщину), и началось заседание под руководством Крапивки. С нашей стороны было трое: я, Наб, Рыб. Из-за этого заседания мы пропустили зарядку. Я успокоил Эдуарда, что вместо зарядки он пойдёт в гидробассейн к Педоре, но он очень сожалел, т. к. ему нужны упражнения для спины (радикулит).

Во время обеденного блица по радио передавали речь президента Горбачёва, но она была мало содержательной, и никто не хотел слушать, а вот выступления, которые передавали до 16⁴⁵, слушали несколько человек. Я тоже пытался слушать всё подряд, но часто впадал в глубокий сон. Из сегодняшнего заседания Верховного Совета видно, что последняя империя на земном шаре разваливается.

Сообщили о смерти Француза Теодора Абрамовича. Ещё 4 дня назад (12 ноября) его невестка Наташа, которая замужем за Эдиком – старшим сыном Француза, была у нас в гостях, а во вторник собиралась уезжать к себе в Ленинград. Она сказала, что Эдик собирается в ноябре приехать сюда и что надо бы ускорить его приезд, так как Теодор (которому 3 ноя исполнилось 82 года) что-то хворает. Я знаком с этой семьёй уже 37 лет, когда через Игоря Мельца был приглашён к ним репетитором сначала к Эдику, а потом к Фелику. Эдик был отличником, но я с ним занимался сверх школьной программы. Только случайно он не поступил в МФТИ, а попал в армию, а уж оттуда в Ленинград. Сейчас он работает в институте мер и весов. Наверняка он сегодня прибыл в Жуковский, но я боюсь звонить на квартиру Французов, т. к. боюсь иметь дело с похоронами. И вообще у меня есть такой порок: избегать покойников и безнадёжных больных.

17 ноября 1990 года, суббота.

На улице лужи и гололёд, но мне надо к 10 час идти на Дугина, к клиенту Диме, которому я переделал ТВ «Рекорд-ц275». У него претензии, почему на радиовходе дёргается кадр. Я всё подготовил заранее дома, а, придя к нему, припаял только ещё один тумблер АПЧФ.

От него я сразу перешёл к другому клиенту по просьбе Беляковой из планового бюро. Они продают радиолу «Виктория-001», но она неисправна. Хотя у меня в рюкзаке все приборы и инструменты, но на месте я не смог разобраться. Пришлось взять с собой усилитель. По пути зашёл в «Товары быта» и увидел чудо: телевизор ценой 9700 руб, – чудо заключалось в цене. Идя с тяжёлым рюкзаком, один раз поскользнулся и упал в лужу, но к счастью, вода была чистая и, когда брюки высохли, грязи незаметно. В 13 час я уже был дома, и усилитель исправил к 16 час. Что там было? Мелочь! Всегда какая-нибудь мелочь: непропай, лампа, конденсатор, – но пока по схеме найдёшь это, проходит полдня, бывает и неделя. Вот именно неделю я вожусь с видеомагнитофоном Виктора. Он обещал в награду кассету ВК-180 (б. у.), что соответствует 40 руб. Но мне не так важна награда, как решение загадки. Пока я добился того, что, надавливая на панель в определённом месте, я устраняю срыв кадров или возобновляю его. Где-то непропай или трещина.

Витя Кибкало продлил аренду моего ТВ «Славутич» ещё на 10 дней.

18 ноября 1990 года, воскресенье.

Если бы я накануне запланировал достать молока, я бы занял очередь в 7 час, но Ирина только в 7³⁰ объявила, что надо идти за молоком, так что, не торопясь, я занял очередь в 8¹⁵. До меня оставалось 90 человек. Молоко продавали вдвоём: продавщица наливала, а заведующая принимала деньги. Очередь шла быстро, и я рассчитал, что моя очередь подойдёт к 9 часам. И действительно, в 8⁵⁸ до меня оставалось 5 человек, но… кончилось молоко. За мной стоял Жора Катаев, он очень переживал, но я уже привык к таким неудачам.

В 10³⁰ приехал Загайнов со своим сыном за очередной порцией видеокассет. Они хотели взять фильм «Чужие», но его не оказалось на месте. Спрашиваю Ваню: «Не брал?» «Брал». Смотрю, ещё некоторых кассет не хватает. Я Ване говорю: «Не хватает!» А он: «А каких не хватает?» «А какие ты взял?» «А каких не хватает?» В общем, Ваня вовсю раздаёт мои кассеты тайком от меня. К счастью, всё вернул.

11– 15³⁰. Бассейн. Проплыл 1600 м.

Второй день идёт прогонка Немировского ВМ-12: за 10 час ни одного отказа. Неисправность была редкая: в микроразъёме РП-12 три контакта, а именно: в одну сторону идёт кадровый импульс от синхроголовки (это 1 мв), а в другую сторону вспышки для лампочки, примерно каждые 2 сек. Разъём окислился и синхроимпульсы ослабли, а наводки от очень сильных сигналов вспышки стали вмешиваться. Ведь с этой неисправностью до меня бился два дня Приходько, я ему позвонил, он удивился.

В 20 час пришёл Олег с новым фильмом «Общество мёртвых поэтов» (перевод заглавия абсурдный, – надо: поэтов прошлого). Олег только что вернулся из Ленинграда, где видел очереди за картошкой в 200 чел.

Идёт подготовка к свадьбе, а между сватьями уже разногласия.

19 ноября1990 года, понедельник.

Сегодня случилась беда со всей библиотекой наших программ на Лабтаме. Но расскажу всё по порядку.

Закончилась обеденная шахматная игра, на которой блестящий успех продемонстрировал Орлов, обыгравший даже Венедиктова. Я ещё острил: «Вот видишь, Алёша, ты сегодня не куришь, поэтому и выигрываешь, а как закуришь, – проиграешь». И точно, он закурил и тут же проиграл Пете Карклэ. Я собрался идти в гидробассейн к Саше Педоре за результатами частотных испытаний того изделия, которое нам поручил считать Крапивко.

В это время за терминалом сидели Мосунов с Михайловой, – он для неё делал расчёт «05». Из ВЦ Афина, где командует А. Чижов, вернулась Ира Мизинова, – она там печатала на бумагу цветные картинки с формами колебаний. Попрощавшись, она на 13⁴⁵ уехала домой. Рыбаков и Набиуллин ушли на похороны Француза.

Я, забрав у Педоры все нужные мне результаты, в 15⁰⁰ вернулся на рабочее место. Мосунов и Михайлова по-прежнему делали расчёты на Лабтаме. Мосунов что-то посчитал с flut2, потом переключился на редакцию исходных данных: mdm, – и потом вновь обратился к flut2, чтобы посчитать на флаттер следующий вариант. Но ЭВМ ответила: not found – т. е. не найдено. Тут он обнаружил, что исчезла вся библиотека. Только что была и исчезла! Это могло быть только так: Ира по неопытности оставила свой терминал, не выйдя из него, а только выключила экран. Дальше, кто-то пришёл, включил, – смотрит: мусор, и нажал rm*, что означает: очистить текущую директорию.… И вся библиотека нашего сектора S13 стёрлась.

Мосунов взял из своего стола запасную ленту, чтобы с неё восстановить диск, но вернулся через 10 мин грустный: магнитофон порвал единственную ленту. Завтра вернутся с похорон Рыб и Наб и узнают неприятную новость. Мосунов постарается восстановить всё за 2 дня, а я посоветовал завести секретную директорию на диске, чтобы туда никто не смог попасть, кроме Мосунова.

18-21 – ходил в Колонец к Беляковым, отнёс им исправленный усилитель, отрегулировал цвет на их ТВ «Рубин –710».

20 ноября 1990 года, вторник.

Вчера мой друг Головач звонил из Москвы: в Московском Универмаге есть магнитофонная лента, но у него не было лишних денег, так как он сейчас срочно заготавливает партию CD для обмена за рубежом. Его брат поменяет эти CD с Шостаковичем, Бортнянским… на джазовые с расчётом 3 советских на 1 – их. Он бы и ленты для меня купил, но деньги лежат на сберкнижке, а сберкасса больше одной тысячи в день не выдаёт.

Я подумал, не съездить ли туда? И вот в 8³⁰ я вышел из ЦАГИ, чтобы в 11³⁰ вернуться. Иду, навстречу мне идёт Орлов. Спрашиваю: «Не ты ли стёр вчера у нас библиотеку?» Он громко отвечает: «Я». «А почему?» «Не надо оставлять!» Я прямо опешил. Я же ещё вчера вслух догадывался, что это шутка Орлова – в его характере. Ещё была маленькая вероятность, что это студент Ягольницкого, но уж слишком квалифицировано это было сделано. Мастерски! – со знанием дела! И это не в первый раз. Говорят, так же наказывали Шибанова, но у него была не очень важная информация: текст письма в ЦК КПСС.

Таким образом, Орлов проучил весь наш сектор, чтобы мы не разевали рот. Хорошо, что у Мосунова были архивы с фортранными модулями, и он за сутки всё восстановил. Так что с 12 час снова продолжили расчёты по флаттеру.

А что касается поездки в универмаг Московский, то там меня постигла неудача. Я прибыл туда в 9⁴⁵, смотрю – очередь, тысячи людей с талонами от Куйбышевского района. Талоны (приглашения) у них на 11 час, но они уже заняли очередь. Я плюнул и уехал обратно.

Ленту, которую вчера порвало на Лабтаме, я взялся починить – ведь у меня 35-летний опыт работы с магнитофонными лентами. Измятый кусок около 10 метров вчера выбросили. Я приклеил металлический маркер 5х25мм на новом месте в пяти метрах от конца. Маркер я сделал из фольги от шоколада. Начальник Лабтама Алёша Чижов был очень доволен. Попутно я нашёл причину, от чего иногда рвёт ленту: её нельзя хранить в столе и носить по коридору, т. к. она электризуется и топорщится. Ту, которая хранится в ВЦ, не рвёт.

21 ноября 1990 года, среда.

В 9⁰⁰ состоялся президиум НТС в составе: Поповский, Галкин, Быков, Минаев, Амирьянц, Дорохин, Политов, Комаров (вместо Соболева, который в Париже, и Карклэ, который в Киеве), Фомин. Сначала наш новый начальник планового бюро Антонина Ник.Мишукова доложила, что большая премия за 3-й квартал получилась из-за того, что Цветков решил израсходовать все деньги до конца года. Так что это премия за два квартала: 3-й и 4-й. Но мне не повезло, т. к. я в 3-м квартале был в отпуске, а к отпускным не добавляются эти 40%.

Потом Галкин доложил о ходе подготовки к празднованию 80-летия Келдыша. Уже любезно согласились прочитать юбилейные доклады Ченцов и Логвинович, но это в программе 1-го дня: в музееЖуковского, а 2-й день будет проходить в ЦАГИ: доклады Соболева, Ягольницкого и др. Хотели сначала пригласить прочитать по аэродинамике Кравцова, но Фомин возразил: Кравцов очень путано говорит, сам не понимая о чём. Вот если бы Набиуллин! Но на этом никто не настаивал, догадываясь, что Набиуллин любезно не согласится.

Потом была переаттестация аспирантов: Хандурин (ЭМЗ), Григорьев (Тбилиси), Лейтис (КБ Туполева) – последние двое – Галкина. Педора оказался самым колоритным аспирантом. Его спросили, что он сделал за второй год обучения. Ответ: «Ничего, сдавать спецпредмет совершенно некогда». Но все одобрительно зашумели: «Разрешить перенос экзамена на следующий год!» Тогда секретарь НТС Политов посмотрел в свой журнал и сказал, что такое решение уже было в прошлом году. Всё равно Педору похвалили и отпустили.

Я сидел рядом с Минаевым, и в перерыве шёпотом спросил его: «Куда бы мне девать мои талоны на водку? Набиуллин просит отдать ему». На это Аркаша ответил: «Не давай Набиуллину, он сопьётся. Отдай лучше мне». А вообще Минаев был недоволен тем, что Келдышевскую конференцию хотят растянуть на два дня: «Зачем в такие тяжёлые времена лишние праздники!»

В 16 час пришёл Дорохин посоветоваться о своём докладе с Келдышевскими идеями в нестационарной аэродинамике. У него получился неплохой исторический очерк о соревновании гипотезы стационарности Гроссмана и теории Келдыша. Последний, как сказано в юношеской диссертации Дорохина, оказался прав.

22 ноября 1990 года, четверг.

Вчера Ирина достала большую рыбину для свадьбы (Лилина свадьба – послезавтра), долго простояв в очереди. А ей надо было для заливного 2 штуки. Тогда она сходила домой, взяла из морозильника курицу и, вернувшись в магазин, нашла среди очередников желающего поменять рыбину на курицу. Так у неё стало две рыбины. А очереди в гастрономе, в самом деле, огромные. Это произошло потому, что в Жуковском до сих пор дают по визиткам, а в Раменском и всюду – по талонам. Сегодня Сопов (он член Горсовета) рассказал, что горсовет в ближайшем будущем введёт продажу по паспортам.

Сегодня я уже второй день готовлю исходные данные для расчёта той ракеты, которую нам подкинул Крапивко. Пока я проверил расчётом аэродинамические характеристики – у них всё верно. Потом я сочинил математическую модель всего изделия. Цилиндрическую оболочку я заменил набором пластин – 4 шт. Однако, между пластинами придётся придумать какие-то пружинные связи. В общем, к вечеру у меня заболела голова. Я ещё много лет назад заметил, что от многочасовых вычислений у меня начинает болеть голова.

Ходят слухи, что с нового года в ЦАГИ резко уменьшится госзаказ: 1989=160 млн руб, 1990=90 млн, 1991=40 млн, т. е. наша зарплата будет обеспечена только на 25%.

В конце дня я снова съездил в Московский универмаг. На этот раз туда пускали без талонов, и мне удалось купить магнитофонную ленту.

23 ноября 1990 года, пятница.

Я не стал стоять в часовой очереди за молоком. Вообще очереди – не новинка. Молочные очереди по утрам были всегда. Ещё 10 лет назад я помню, как по утрам я частенько стоял за молоком целый час: с 6⁵⁰ до 7⁵⁰. И дефицит имел место всегда. В 1939г моя мама и тётя (мамина сестра) с трудом достали швейные машины Singer, – они до сих пор исправно работают. Это было в Новосибирске. А в 1954г я загорелся мечтой купить лучший радиоприёмник: «Рига-10». Это был, конечно, дефицит, цена 110 руб (на старые деньги – 1100). Продавались они только в ЦУМе, а очередь надо было занимать с вечера. И я стоял в очереди всю зимнюю ночь. Этот приёмник гордо стоял в нашем студенческом общежитии, да я ещё сделал в нём диапазоны 13, 16 и 19 метров (эти диапазоны были запрещены для производства), на которых свободно передавалась джазовая музыка, вспомните «Take the A Train»!

Очереди были всегда! Очередь на автомобиль «Москвич-407» я занял студентом в 1954г на всякий случай, а подошла эта очередь в 1959г.

Сегодня весь день провёл за подготовкой к расчёту всё той же ракеты Крапивко. Математическая модель получилась из девяти УП.

Рудик Осьминин просит у меня кассеты. Я дал ему «Крёстный отец».

24 ноября 1990 года, суббота.

Лилина свадьба, – это редкое событие изменило мои обычные дела. Во-первых, Олег перенёс заседание видеокружка с вечера на утро с 9 до 10³⁰. Фильм был ерундовый, но мы с ним просматриваем всё до конца. Во-вторых, позвонил из Москвы Головач с намерением продолжить наши записи джаза, но пришлось отложить. В-третьих, собирался приехать Немиров забрать отремонтированный мною ВМ-12. Но он не знал, сколько вечеров я промучился с его аппаратом, и наивно спросил, надо ли мне давать обещанный гонорар: советскую кассету ВК-180, надеясь, что я из скромности откажусь, но я рассердился и потребовал 100 руб с гарантией на год.

С 12³⁰ я был вовлечён в свадебную программу. ЗАГС находится рядом с нашим домом. Я бы мог рассказать подробности этой церемонии, но есть видеофильм на 10 мин, – его можно смотреть сколько угодно. Этот фильм стоил Алёше 50 руб, ещё столько же фото.

Лиля стала Назаровой. Свадьба состоялась у новоиспечённой сватьи.

Утром Лыщинский отвёз туда лотки с заливным судаком и прочее…

Я был потрясён излишеством еды и водки. Похоже, что в таких случаях никогда не делают расчёт. Я попал в мир водки. Какие-то мужчины, наши новые родственники, пили водку как воду. Этот поток водки захватил и братьев невесты. В результате эти братья исчезли до утра…

25 ноября 1990 года, воскресенье.

11– 15³⁰. В бассейне проплыл ставшие привычными 1600 м.

Лиля с мужем Алёшей навестили нас к вечеру. Лиля взяла из дому свою зимнюю обувь, а то она из ЗАГСа так и уехала на свадьбу в туфлях. Алёша взял видеокассету с записью бракосочетания, чтобы переписать у своего друга на хорошем японском магнитофоне.

Наша жизнь станет немного легче. До сегодняшнего дня нам с Ирой приходилось просыпаться в 6³⁰ по будильнику и будить Лилю. Лиля в течение 40 мин причёсывалась, накрашивалась и в 7¹⁰ спускалась со второго этажа в кухню, где на столе её уже ждал завтрак. Если в какой-либо день Лиле не надо было вставать, то и Ира не вставала, а для меня варить не надо.

С 20 до 21³⁰ – традиционный видеофильм, принесённый Олегом. Пришёл Виктор за своим ВМ, я не стал с него брать 100 руб, так как ремонт надо ещё продолжить.

26 ноября 1990 года, понедельник.

Депутат горсовета Сопов рассказал, что с 1 декабря в Жуковском вводятся талоны на продукты и водку, но проблема в изготовлении этих талонов. И ещё: водки заведомо не хватит по 2 бутылки на человека, и начнётся бунт. Профорг Лёня Лущин объявил, что на наше отделение пришёл чайник и 2 кастрюльки, – будут разыгрываться. Кто желает участвовать в розыгрыше? Я подумал: молодожёнам это будет очень кстати, да к тому же у Лили день рождения, и записался в желающие.

У молодожёнов сегодня счастливый день. Взяв на работе отгулы, они решили день провести в Москве. Я вспоминаю мою молодость и представляю, как они счастливые бродят по Москве, не обращая внимания на ветер и дождь со снегом. И всё вокруг кажется прекрасным: и те улицы, где они идут, и мосты, на которые они поднимаются, и кинотеатры, кафе, куда они забредают.

Лабтам сегодня не работает, поскольку вышел из строя автономный генератор тока на 220 вольт, который стоит на улице под дождём и снегом. А я как раз закончил подготовку исходных данных для Крапивкиной ракеты. Я за десятки лет расчётной работы понял, что залог успеха в подготовке математической модели и её исходных данных. Но я также знаю, что предельный срок такой работы, пока не заболит голова – два дня. Поэтому в 15 час я сбежал с работы и поехал в универмаг Московский, где по сообщению Головача, есть плёнка, тип «3716-Свема». Давали только по 5 катушек, поэтому я стоял в очереди в кассу и на выдачу 4 раза, чтобы купить 20 катушек. Этот тип 3716 лучше, чем 3715 (цена за 550 м 11р 40к и 11р 00к). Вернулся в 18³⁰.

Витя Кибкало ещё раз просил продлить прокат моего ТВ «Славутич». Я понимаю, как он увлечён видео, он любит авторские фильмы, а не какую-то стряпню. А Олег опять принёс полтора часа ужасов.

27 ноября 1990 года, вторник.

В квартире тишина. Лили теперь нет, и не надо заводить будильник. Я бы проспал на работу, если бы не грохот водопроводной трубы: когда соседи включают воду, то начинается вибрация труб по всему дому, как будто кто-то громко стучит в дверь. Просыпаюсь – на часах 7:00.

С 9³⁰ до 13⁰⁰ состоялся семинар по обобщающей работе Смыслова. Этот семинар обязал провести начальник отделения Поповский. Всякий раз доклады Смыслова вызывают у меня тоску. Набиуллин и Рыбаков спокойно отсиделись на месте и не пошли на семинар, а мне пришлось идти на эту каторгу и терпеливо сидеть, борясь со сном. Задача Смыслова состояла в том, чтобы оправдать существование стенда ЭММ (Электро-Механическое Моделирование), который уже 13 лет занимает зал в гидробассейне – там стоит старый самолёт 23-11, нагруженный электромагнитами. Доклад был нудный, результаты старые и неинтересные, но выступающие стали его защищать. Первым выступил Минаев и произнёс парламентскую речь, говоря о том, что это важное научное направление ознаменовалось премией Жуковского и двумя докторскими диссертациями. Я долгодум, и только через два часа сообразил, что это неважный аргумент, так как в своё время Брежнев получил Ленинскую премию по литературе, но это не означало, что он литератор. Поповский требовал закрыть этот стенд, т. к. требуется 1500 руб в месяц для его (бесполезного) содержания.

В самом деле, в 1991г от военных достанется только 20 млн, от ГВФ – 12, фундаментальные исследования – 60, из них на прочность только 5. На трубы 15 (это уйдёт в НИО-2), а откуда брать деньги? Тут вмешался Камиль Исхакович Васильев: «Назовите, где ещё в НИО-19 есть действующий стенд? Ломать-то просто, а создать такой стенд заново невозможно, т. к. везде дефицит». Ульянов сказал, что такие дела должен решать авторитетный учёный, каким был Сер. Пав. Стрелков.

Уже наступил обед, а Галкин только ещё вышел выступать, и начал приклеивать графики к доске. Я запротестовал, но он воскликнул: «У нас свобода!» Я встал и ушёл. Минаев тоже.

Аня вернула фильм «Омен» (5½ час), который она показывала для 10-го и 11-го классов. Приходили молодожёны.

28 ноября 1990 года, среда.

Лабтам не работает уже третий день. Так что я занялся чтением прессы. Эдуард заканчивает написание отчёта по тематической работе (сверхзвук). Мосунов в Чехословакии. Рыбаков в ожидании Лабтам. Кузьмина занимается самостоятельно.

Сегодня осуществлено решение горсовета торговать по паспортам. Ира ходила в гастроном, туда пускают только с Жуковской пропиской. Раменские злятся.

На улице весь день идёт дождь, а небо такое тёмное, что в помещении приходится включать лампы, даже у окна.

В «Аргументах и Фактах» №47 опубликован проект конституции Российской Федерации. Я прочитал и наполнился гордостью, что с такой конституцией Россия станет цивилизованной страной. Однако не покидает чувство сопротивления со стороны центра: так и кажется, что стоит эту конституцию ратифицировать (референдумом), как указом президента её запретят.

Вчера вечером я снова возился с Немировским ВМ-12, попутно сравнивая со своим ВМ-12. Я всегда был уверен, что в любом деле не надо жалеть времени, чтобы разобраться. Даже в технически никчемном. Чем бы ты усердно не занимался, ты познаёшь Природу, а она безгранична во всём: и в мелочах, и в глубинах явлений. И вот я обнаружил такую вещь. Мой ВМ-12 уже 5 лет давал на экране какие-то странные шумовые помехи: едва заметную рябь, а теперь она исчезла и это произошло, как только я соединил ВМ-12 и ТВ ц266 лишним кабелем (это был радиокабель в добавление к видеокабелю), т. е. дело было в надёжном заземлении корпусов.

29 ноября 1990 года, четверг.

После блица, который с каждым месяцем становится всё малочисленней, развернулась небольшая дискуссия. Поповский предупредил, что на предстоящем совещании в 9³⁰ он поставит вопрос ребром: в пристройке нет хозяина, и научные работники останутся в 1991г без зарплаты. Он потребует назначить новых замов по научной работе. И вот в 9³⁰ начался расширенный президиум НТС. Снова обсуждали ЭММ Смыслова. Поповский просил выступать коротко и по существу – 5 мин. Но Смыслов проговорил 18 мин, с вопросами – 30. Потом Дорохин сказал, что их тематическая работа финансируется заказчиком, а заказчик – это 9-й отдел Минаева.

Заседание было прервано с 10⁵⁵ до 11⁴⁰ чествованием Э. Токарева, моего однокашника. Поздравляли со всех вертолётных заводов.

В 11⁴⁰ заседание продолжили. Дискуссия велась между Минаевым, Галкиным и Стрелковым. Вопрос, конечно, тяжёлый. Стенд ЭММ занимает площадь более 200 м², а на самом деле это подвешенный старый самолёт 23-11, и он висит уже 14 лет. За эти годы на нём велась научная работа, но практического выхода до 2000г не ожидается.

Амирьянц прочитал мой дневник и советовал о своей семье писать только всё хорошее, а плохое тщательно скрывать – так все делают. А я вспомнил, как посадили в тюрьму сына профессора Пархомовского за воровство и хулиганство. Я тогда удивлялся, почему у такого культурного отца так плохо воспитан сын. И даже презирал его за это. Теперь вижу, что от родителей мало что зависит. Надо делиться бедой.

30 ноября 1990 года, пятница.

Лабтам не работал всю неделю. Весь сектор погрузился в сонно-читальное настроение. Рыбаков читает свои газеты (обычно он только покупает, но не успевает читать), Набиуллин – детектив, а я – 2-й том «Тайного советника вождя». Только Кузьмина настроена по-деловому: она сочиняет свою программу. Мосунов в Чехословакии.

Утром, идя на работу, встретил Феликса Француза, и спросил его, не приезжал ли из Ленинграда его брат Эдик. «Он здесь уже второй день, и в субботу уедет». Тогда я в 9 час позвонил к ним на квартиру. Он оказался дома и обещал в 18 час прийти ко мне. Сегодня последний день работаем до 17⁵¹, но я не выдержал, и вслед за Наб и Рыб в 16 час ушёл домой, предупредив Эдика, чтобы уже выходил.

Я удивился, как он изменился. Исчезла борода, потускнели глаза (была операция на глаукому). Мы сидели с ним с 17 до 23 час, а в 20³⁰ к нам присоединилась его дочь Ира. Сначала я ему продемонстрировал свои новинки: лазерный проигрыватель, квадрафонию, новые записи. Потом смотрели фрагменты из фильма «Николай и Александра», и целиком фильм «Назад в будущее» – 3 серия.

Мы поделились своими спортивными увлечениями. Оказалось, что он, как и я много плавает. Как-то он проплыл 150 км в год (кстати, я в сумме с Пицундой тоже). Я его хотел удивить тем, что за сеанс проплываю 1600 м, а он – 2000м! Прошедшее лето он провёл в санатории Кисловодска. Он с 9 час до 18 проходил пешком до 45 км, при этом пропуская обед. В нашем возрасте надо думать о сердце.

* * *

В этом ежедневнике встречаются чистые страницы без дат. До сих пор я их заполнял текущими делами, а на этот раз событий не хватило и я решил написать об одном друге, который промелькнул в моей жизни, как метеор. Это были 1981-85гг. И это было связано с джазовыми записями. Сначала был Головач в 1970г, и были джазовые пластинки. С 1974г у всех меломанов начали появляться хорошие магнитофоны: «Ростов-101» и т. п. Потом все начали повышать качество звучания. Появилась Долби-система, улучшающая диапазон на 10 дб. Этой системой оснащались магнитофоны высшего класса «Электроника ТА1-003», которые появились в продаже в 1980г, а сначала Долби появилась у радиолюбителей и умельцев. Головач рекомендовал мне знакомого, который делает Долби за 200 руб. Так я подружился с Макаровым, который, работая в институте Курчатова, весь досуг тратил на радиоэлектронику. Он из тех умельцев, которые всегда впереди ширпотреба. Кроме того, он увлекался джазом, и вот мы с ним поехали в Ярославль на джазовый фестиваль. Это было в марте 1981г. У него родители живут в Ярославле, и мы гостили у них несколько дней. Туда мы ехали на его Москвиче, он вёз дочку Настю, а я –аппаратуру, весом 40 кг. Фестиваль длился 4 дня. Нам вручили служебные пропуска с фотокарточками. Один из организаторов Фестиваля Раф Аваков был очень заинтересован в нас, т. к. мы были единственные, кто делал записи на серьёзном уровне. Всесоюзное радио и телевидение отказались ехать в Ярославль, и вся надежда была на таких любителей как я. Поэтому, когда я расставлял на сцене свои 4 микрофона, никто не возражал, а музыканты были даже довольны, поскольку могли получить свои фонограммы.

Итак, я писал со своих микрофонов, а моя аппаратура стояла на столе перед сценой. Иногда во время концерта я выходил на сцену поправить стойки. На второй день фестиваля заметил, что в центре зала ещё какой-то человек тоже ведёт запись. Только он обошёлся без микрофонов, подключившись прямо к микшерному пульту режиссёров.

Кончился фестиваль. Обратно (это было в воскресенье) я ехал со своим тяжёлым грузом на электричке, так как Макаров собирался гостить у своих родителей до вторника.

А кто этот человек, который тоже вёл запись? Мне дал его телефон Раф, и когда я позвонил к нему домой, он рассердился, что кто-то навязывается, чтобы пообщаться в смысле музыкальных записей. Он жил в Москве около метро Сокол. Поскольку во всей Московской области было только два таких любителя, которые тратили свои деньги, время и труд, чтобы записывать джаз живьём, то наши пути всё равно должны были сойтись. И мы встретились. Вскоре после этого, той же весной Володя Георгиев приехал ко мне домой, привезя с собой ещё и Алексея Баташёва – известного джазового комментатора (а когда-то мы вместе с ним учились в МФТИ). Мы втроём прослушали наши записи, сделанные на Ярославском фестивале и договорились выпустить диск на фирме «Мелодия». Диск вышел под названием «Джаз над Волгой». Там большинство пьес было с записей Георгиева, а одна – с моих, (по словам Баташёва, у меня было больше воздуха). На конверте обозначены звукорежиссёры: В. Георгиев и В. Буньков.

В дальнейшем на все джазовые фестивали мы с Георгиевым ездили только вдвоём, с одним комплектом аппаратуры. Ленинград, Архангельск, часто в Москве в клубе «Москворечье». Часто гостили друг у друга. Владимир Филиппович Георгиев был для меня целым миром, тогда ещё мало понятным. Например, он ненавидел войну в Афганистане, завидовал американцам, которые оставались свободными, даже без работы. А теперь всё стало на свои места. Бывало, проводя время в гостинице после очередного концерта, мы много рассуждали. Он сокрушался, горестно восклицая: «Сколько на свете стран! И надо же уродиться в самой задрипанной стране! И именно в это ужасное время!» Я тогда горячо возражал ему, горя патриотизмом, но кое о чём начал задумываться. И я всё время вспоминал доклад экономиста Терещенко в 1960-х, который говорил, что он объездил 60 стран, но Советский Союз оказался единственной страной, где от клиента стараются отделаться, вместо того, чтобы угодить ему.

В последнее время в поездках на фестивали вдвоём с Георгиевым все тяжёлые вещи носил я, так как у Володи обострился радикулит. Зимой в январе 1985 года от радикулита он пробовал спать на твёрдой доске –не помогало. Не помогла и операция, тем более что это оказался рак. А он был молодой: всего 48 лет.

Недавно, когда со мной консультировались по поводу магнитофонных записей из общества собирателей фольклора, я рассказал, что от моего покойного друга осталось джазовых записей 40 км. Мне посоветовали их беречь, как музейную редкость.

Я позвонил по хорошо знакомому телефону. Там жили уже другие люди после обмена квартирами. Я спросил у нового хозяина, нет ли у него телефона Гергиевых, раз менялись квартирами. Он ответил, что много лет хранил этот телефон, а недавно собачка изжевала телефонный справочник, и телефон пропал.

Тогда я позвонил Аркадию, лучшему другу Георгиева, и тот рассказал, что уже многие пытались добраться до джазового архива Георгиева, но его сестра куда-то всё это девала. А у Аркадия есть 6 км записей Леонида Чижика и ещё кое-что.

1 декабря 1990 года, суббота.

Первая суббота без Лили. Спали, сколько хотели. Я и Ира встали в 9³⁰, Ваня в 15 час, а бабушка в 16. В 10 позвонил Головач, и отложил свой приезд до 13 час. Ирина ушла на весь день договариваться со свидетелями, которые должны выступать в Раменском суде 10 декабря. Я потерял счёт этим судам. Теперь взнос 100 руб, а за адвоката 200, но адвокатка советовала защитника не брать, так как дело будет выиграно и так, без всякого защитника. Только на другой день Ирина сообразила, что формально-то не надо, а за совет-то надо?