Текст книги "Дневник научного работника (СИ)"

Автор книги: Владимир Буньков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 79 (всего у книги 96 страниц)

Известный предприниматель Вячеслав Фёдоров сказал, что реформа в стране ещё не начиналась: правительство отпустило цены, отдав весь народ на разграбление монопольным структурам. Дело сдвинется с мёртвой точки только тогда, когда в стране всё будет приватизировано. Для этого надо весь материальный фонд в стране раздать населению в виде чеков на 100-200 тыс руб, – пусть куда хотят, туда и вкладывают причитающуюся каждому долю.

В 9 час на минуту заглянул новый знакомый Валерий Озеров. Я вручил ему записанный для него фильм, а затем мы обменялись видеокассетами: я ему дал «Муху», а он мне – 4-часовую кассету с фильмами: «Механический апельсин» и «Весь этот джаз» Боба Фосса.

В обеденный перерыв ко мне пришёл Саша Гоноровский, и мы с ним решили эти фильмы списать. Я выдал ему свой японский ВМ и кассеты. Он всё это унёс к себе и обещал к ночи всю работу закончить.

Вчерашний приказ об увольнении каждого 20-го не обсуждался. Я поговорил об этом с Крапивкой, он предлагает проект: всех пенсионеров перевести на полставки. Я приветствую такое решение, но надо сделать исключение для Соболева: ведь он работает как молодой, да и возраст только 61 год.

Третью неделю Мосунов в Корее, а тут без него случаются непреодолимые трудности с его программами.

17 июня 1992 года, среда.

Наступила настоящая летняя жара, когда ночью можно спать без одеяла. Кратовский пруд собирает многочисленных купальщиков. Я с удовольствием купался там каждое лето, но теперь мне рассказали, что там якобы полно заразы, и воодушевление исчезло. Так что я плавал, не погружая головы в воду, чтобы случайно не хлебнуть грязной воды. Пробовал ходить на руках, – всё получилось, как в молодости. Надо попросить Муллова, пусть снимет меня на видео.

С 9 до 12 и с 14 до 16 заседали в кабинете Поповского, – в основном наш отдел №4, – по поводу приказа директора о составлении 75% -го фонда. Все остальные отделы уже подали списки, кого включать в золотой фонд, а кого заморозить. Это слово: заморозить предложил я (заморозить зарплату, т. е. не повышать), и его стали охотно применять.

Проблема безработицы раньше никого не волновала, но, теперь создав 25% «чёрных», мы обречём их на увольнение, потому что увольнять в первую очередь будут тех, кто не вошёл в «золотой» фонд (этот термин предложил тоже я).

Наш Соболев, как всегда, затянул решение щекотливого вопроса. Он из 60 человек нашего отдела предложил заморозить только 9 человек: Каширина (ему идёт 83-й год), Венедиктову (она 7-й год на пенсии), Козлову и ещё кое-кого. После долгих споров он дополнил до 11. Не хватает ещё трёх, т.к. всего требовалось 14. Вообще 25% от 60 – это 15 человек, но Поповский решил не включать в состав отдела д.т.н: Галкина, Дорохина, т.к. судьба главных научных сотрудников будет решаться централизованно. Вероятнее всего, их внесут в золотой фонд.

Итак, недоставало троих. Их надо было выбрать из следующих 12 кандидатур: Калинина, я, Лыщинский, Лёвкин, Шалаев, Борисов, Ерёмина, Михайлов, Максимов и ещё трое. Спорили яростно. Соболев заявил, что если заморозят Калинину, то он тут же уйдёт с должности начальника отдела. Я же возмущался, какое имеет отношение Калинина, которая не умеет ни писать, ни рисовать графики, к Золотому фонду специалистов! Тогда Соболев парировал: «Если заморозят Калинину, то пусть замораживают и Ерёмину!» Я отвечал с иронией: «У Ерёминой общественная нагрузка!» – это я в тон председателю цехкома Борису Смирнову, который горой стоит за Ерёмину. «А что! Вы все получаете продовольственные заказы? А кто их обеспечивает?»

Дело свели к тайному голосованию. Голосовали только шесть представителей от нашего отдела. При первом голосовании Михайлов получил 6 крестиков, Лёвкин – 5, а ещё трое: Калинина, Шалаев и Максимов, – по 4. Некоторому риску подвергались я с Лыщинским, т.к. нам поставили по одному крестику. Голосовали повторно из троих: Калинина, Шалаев и Максимов. Заморозили Калинину. Она в Израиле.

18 июня 1992 года, четверг.

На семинаре Белоцерковского докладывали о компьютерном учебнике.

Я задал вопрос, можно ли на некоторых «страницах» этого учебника показать мультфильмы. Ответили, что можно. Делали учебник специалисты из Энергетического института и Филиала ЦАГИ. Учебник о применении метода вихрей. Цена 10 тыс руб. Я подумал, почему бы и нам не сделать такой учебник по флаттеру. Да на английском языке.

19 июня 1992 года, пятница.

Пока я вчера отсутствовал, здесь всё переиграли и некоторых выпавших из золотого фонда вернули обратно. Вернули Лёвкина и Михайлова. Нашли замену на их место из других отделов.

Чудаев второй год торгуется с нами, чтобы купить систему КС2, или хотя бы аэродинамическую часть от неё. Наконец, договорились продать аэродинамику за 30 тыс руб. За небольшой добавок 10 тыс мы согласились отдать в придачу и всю КС2, но только на один год. Сегодня он звонит, и говорит, что на один год – это ему мало. Нельзя ли навсегда? «Нет», – ответил я. И таким образом, сделка с 40 тыс уменьшилась до 30 тыс.

20 июня 1992 года, суббота.

У нас в гостях Надя Беневоленская.

Я знаю её 45 лет. Бывал у неё в гостях в детстве, затем в 1957, 1974 и 1989г (последний визит описан 2.07.89). Но Надя у меня в гостях впервые за всю жизнь. А ведь нам однокашникам всем по 60 лет. По-видимому, в школьные годы я хоть и считался одним из лучших учеников, но не был компанейским. Если я и увлекался какой-нибудь девочкой, то ухаживал только за ней, не проявляя интереса к другим.

1946 год. Женская школа № 70 приглашает на вечер танцев нашу школу №73. Девочки восьмиклассницы учат танцевать мальчиков. Так началась дружба между нашими двумя школами. И тогда была определённая компания: около 8 девочек и столько же мальчиков. Надя Беневоленская была душой этой компании. Часто собирались у неё на квартире. И что характерно! Её мама, которая казалась старой женщиной (а ведь ей было не больше 40-45!) всегда проявляла живой интерес к нам. Как сейчас выясняется, если кто-то из детей попадал в беду, то Надина мама помогала, как могла. Например, у кого-то родителей забирали в тюрьму как врагов народа, – Надина мама устраняла препятствия для их поступления в институт.

Надя и Арсений – они не могли подходить друг для друга. Арсений поступил в Томский Политехнический Институт, а Надя в Ленинградский Санитарный Институт. После 1-го курса Арсений попадает в тюрьму за кражу. Он и в школьные годы воровал лампочки в подъездах, но тут получилась, что он (якобы – я же не знаю истины) украл пальто. И я никогда не осмелюсь спросить его об этом.

Школьная дружба настолько крепка, что Надя принимает участие в его судьбе, и через год его освобождают. Потом после окончания института Надя попадает на работу в рудники Горной Шории, – она ведь специалист по воздействию вибраций на здоровье рабочих. А там, в Абаканской долине была странно высокая смертность. Это только спустя десятки лет выяснилось, что причина в радиоактивности, а тогда ещё никто не знал.

Арсений выручает Надю из тех мест, и вот у них сын Алёша, хорошая квартира в центре Новосибирска, отличная работа. Надя – доктор медицинских наук. В 1974г я организовал 25-летие окончания школы, и собирались на квартире у Зуевых (она оставила девичью фамилию).

В 1989г я гостил у них на даче в деревне Ересной (см. 2.07.89).

Арсений ушёл на пенсию: сейчас 1044 руб, а Надя продолжает работать: «Семью-то надо кормить, двое внуков… А так надоело работать!» Она работает уже лишних пять лет. В эти дни она выбивает госзаказ для института, где она директором. Называется «Межведомственный центр… здоровья… в горном деле».

Надя приглашает в гости к ним на дачу в Ересную. Но я вижу сквозь её доброту, что жизнь там не лёгкая. Содержать двух гостей и не день-два, а неделю-другую! Доехать от Новосибирска в пригород до Ересной одного бензина надо на 240 руб. Пароход туда ходит раз в неделю, но я представляю, как он переполнен! Билеты на самолёт до Новосибирска стоят 780 руб. Билеты на поезд 280 руб.

22 июня 1992 года, понедельник.

В четверг не было меня, а в пятницу – Набиуллина, и за это время он умудрился заключить договор с Чудаевым (МЗ им. Туполева). В пятницу я писал, что Чудаев звонил, и я понял, что продаётся аэродинамика за 30 тыс, а сегодня мне Эдуард всё объяснил: он оформил с Чудаевым договор на 30 тыс и включил туда четверых: он, Мосунов, я и Рыбаков. Паспортные данные он списал с телефонного справочника, где на последней странице указаны все данные.

Что от нас требуется по этому договору? Мосуновская программа, написанная по Набиуллинским формулам. От меня требуется написать введение и оформление отчёта.

В обеденный перерыв на улице Чаплыгина мне по пути попался Ягольницкий, – он подвёз меня на своём шикарном автомобиле до Белого дома. Я рассказал ему о сегодняшней ситуации в ЦАГИ, и о том, как все боятся попасть в число 25% замороженных. Ягольницкий с горечью заметил: «Всё по-прежнему играете в социализм?» Он советует оставить в ЦАГИ только 10 %, и добрать по конкурсу до 25 %. Потом он спросил, не знаю ли я, кто продаёт коттедж. Я, однако, не понял, он посредник или покупатель, – ведь он торгует недвижимостью.

Зашёл наконец ко мне Муллов рассказать о своём пребывании в Швейцарии, Италии, в Лондоне. Ему ещё предстояло посещение Франции, Норвегии, – это ещё на месяц, – но он настолько устал от обвальной информации, что больше уже ничего не мог воспринимать, и… вернулся домой.

23 июня 1992 года, вторник.

Десятки лет в проходных стояли солдаты. Но вот их заменили девушками в военной форме. Содержание солдат обходилось не дёшево: казармы, столовая, свет, тепло, бельё. Теперь в Жуковском можно ликвидировать целую воинскую часть! Эти новые часовые – из местных жителей. Для их содержания требуется только зарплата и обмундирование. А если учесть, что одну проходную закрыли, то это ещё 25% экономии! Однако при этом такие служащие как я, стали тратить на ходьбу лишние 15мин  4. Охраняемая территория ЦАГИ – это огромный капитал. Например, сейчас на нашей территории стоят 25 Рафиков совхоза «Подмосковный». У них в совхозе эти автомобили уже давно бы разграбили, хотя и здесь с некоторых уже украли аккумуляторы.

Я начал писать введение в аэродинамической части нашей системы, которую мы продаём на Туполевский завод. Пока что написал 6 страниц, и дал проверить Эдуарду. Он прочитал с удовольствием, и похвалило мой слог, а Света при этом вспомнила мой зимний отчёт о Суховском самолёте, который по её словам тоже был написан очень складно. Моя практика ведения дневника, подытожили они, способствовала тому, что мой слог стал отточенным.

Вечером пришёл Учитель, – он иногда ещё заходит (5 раз в год). Но он пришёл не ко мне… а по Гериным делам. Гера как раз сегодня привёз из Мурома 1400 кг творога (46 фляг). Днём он всё сдал в ЦАГИ и в магазины, а в 17 час последнюю флягу завёз домой, чтобы Ирина распродала друзьям по 30 руб кг. Творог раскупили: Стрелков – 3 кг, Приходько – 3 кг, Муллов – 2 кг, Глотов – 1, Учитель (Китц) –2 и т.д.

Учитель поделился со мной, как он ловко починил свой магнитофон.

24 июня 1992 года, среда.

Выдали зарплату с запозданием на две недели. Правительство напечатало много 1000-рублёвок. Мелких денег не хватает, и приходится объединяться по двое, чтобы – без сдачи. Я получил 1674 руб, и теперь в тревоге, что 1 июля вдруг будет какая-нибудь реформа, и эти денежки пропадут. Но когда я вспоминаю про коммерсантов, у которых чемоданы денег, так и вообще не могу вообразить, что они будут делать со своими деньгами.

Ситуация в стране ухудшается. В Киеве продукты стали дороже, чем здесь: рис 60 руб кг, а у нас 30, молоко у них 20, а у нас 10.

Разгораются местные войны. Бендеры вчера разбомбили, убито 45 человек. Вместо Марксистской идеологии пошёл в ход национализм, – это напоминает национал-социалистическую партию Гитлера.

Эдуард получил деньги за Рыбакова и пошёл его навещать. Значит, завтра он будет сидеть с больной головой.

Я уже напечатал введение к «Методике и программе определения нестационарных аэродинамических нагрузок», которую мы собираемся продавать Чудаеву за 30 тыс. Чтобы читатель имел представление, о чём речь, я спишу оттуда полстраницы:

«Всякому, кто имел дело с аэродинамическим расчётом, известны понятия «панельный метод» и «метод дискретных вихрей». Эти методы и много других имеют общую принципиальную основу: все они исходят из интегрального уравнения, связывающего искомую разность давления на несущей поверхности с известной составляющей скорости возмущённого потока.

Поскольку цель введения объяснить основы аэродинамической части расчёта комплекса программ для решения задач аэроупругости (этот комплекс называется система КС2), то мы здесь не будем подробно описывать основное уравнение, а запишем его в условном виде:

w(x,z)=p(,)R(,,x,z)dd, где p()–искомая разность давления»

По поводу больной головы Эдуарда я зря боялся: сегодня он сходу засел за оформление Туполевского заказа (предварительно смочив лицо водой).

26 июня 1992 года, пятница.

Приехали американцы с фирмы BOEING принимать результаты испытаний их модели. Амирьянц просил меня срочно представить результаты по расчёту на флаттер. Я говорю, графики у Парышева, но он отвечает, что Парышев уже давно измочалил этот листок, – показывать неприлично.

Одно дело – рисовать график для собственного пользования, другое – демонстрировать американцам. Сразу же обнаружились досадные расхождения между моими данными и Сергея Ефименко. Например, у меня изгибная жёсткость 25 тм/рад, а надо 79, и т.д. Гена расстроился, стал всех упрекать, а я тоже высказал недовольство, что до сих пор они не разобрались, откуда многократный провал в крутильной жёсткости тензовесов. Муллов согласился со мной: это может стать причиной аварии. Но графики я всё же подправил, и с 10⁰⁰ до 11⁰⁰ мы заседали в кабинете Веры Михайловны. От нас: Амирьянц, Парышев, я, – а от них шестеро, но беседовали с нами двое: -David G. Smith, Chief Aerod. Laboratory, -George E. Bean, Unit Chief, Aer. Tech.  Pr. Dev.

Амирьянц, оказывается, за один год освоил научный разговорный английский язык (американцы, конечно, не понимают русский язык), Сергей тоже часто вставлял свои замечания, и даже я два раза кое-что сказал по поводу «bending frequency».

Американцы насчёт флаттера не беспокоились, т.к. по расчёту всё безопасно, зато полчаса D. S. дотошно расспрашивал Амирьянца о влиянии упругости на аэродинамику, – есть большой отчёт Мамедова.

Вернулся Мосунов из Южной Кореи. Он заработал 1000$ за 20 дней. Из них половину пришлось истратить на еду и прочее. Евсеев провёл там три месяца. Всего их было 8 человек, и это всё из-за двух корейцев, которых они должны были научить системе АРГОН (за 20 тыс $). В Корее, как и всюду за рубежом, всё дорого. Гостиница $75 в день.

27 июня 1992 года, суббота.

Век живи, – век учись!

Второй уж месяц я вожусь с Гериным ТВ. Блуждающая неисправность. Иногда не надолго сворачивается внизу экрана кадровая развёртка (на 4-5 см). А вчера эта неисправность резко прогрессировала: кадр внизу поджался на 10 см, и столько же сверху. И опять-таки, когда я переставил ТВ на стол, собираясь поймать неисправность «на месте преступления», она снова исчезла!

Приходил в гости Дурынин (ему понадобилась кассета с фильмом «Омен»). Он много лет проработал телемастером, и я ему показал поджатие кадра, – как раз он дёргался на свои обычные 4 см. Костя намекнул на конденсатор. «Разве конденсаторы так себя ведут? – возразил я, – это скорее где-нибудь неконтакт». Но он не согласился со мной: «Если бы это был неконтакт, тогда его можно было устранить стуком». Он начал стучать кулаком по телевизору, – никакого эффекта!

Я принял решение действовать методично: следуя шаг за шагом, проверил все постоянные напряжения на всех триодах (их там 14). Посмотрел на осциллографе около 15 графиков кадровой развёртки, – всё везде было верно. Я наметил план: как только возникнет неисправность, пройдусь по осциллограммам. Начну с регулятора нелинейных искажений: есть подозрение, что в его потенциометре неконтакт. Это мне ещё раз наука: наугад бесполезно менять деталь за деталью. Всё равно их все невозможно перепробовать. И так уж я заменил 5 триодов и 8 конденсаторов! Всё напрасно. Так что и для себя и для других ещё раз повторю: в радиоэлектронике бесполезно менять детали наугад! Век живи, – век учись!

28 июня 1992 года, воскресенье.

Мой новый знакомый Валерий Озеров быстро подружился со мной. Мы с ним на ты, – ведь наше хобби делает нас детьми, хотя мы деды.

Раньше видеофильмы приносил Олег, теперь в основном Антон и начал приносить мой новый друг Валера.

Батоны уже по 7 руб, а бывают и по 12. Ожидается к осени до 25 руб. Значит, надо закупать муку. Но! Она уже стала дефицитом. Подсказали, что она есть в столе заказов НИИПа (рядом с ЦАГИ). Прихожу туда (это было уже в понедельник). Заказ: мука 2 кг = 11 руб, пакетик макарон=13 руб, 300 г конфет = 27 руб, итого 52 руб. Я не стал стоять в очереди, говорю: «Конфеты – это нагрузка!» А одна тётка советует: «Конфеты – это хорошо. Угостите свою бабулю». «Сама ты бабуля!» – подумал я и ушёл. Ирина одобрила, что не купил.

29 июня 1992 года, понедельник.

Неожиданно вышел на работу Алёша Чижов. Ему надо было выходить завтра, но настолько скучно сидеть дома, что он не выдержал и пошёл в ЦАГИ. С завтрашнего дня мне уже не надо беспокоиться о включении Лабтама.

Закончив в выходные дни печатать руководство к программе для Туполевцев, и вписав тушью все формулы, я днём оформил отчёт и вклеил туда также и листинг. Однако, не хватает примера расчёта, который должен сочинить Мосунов. Но он нарасхват: во-первых, его давно ждёт Колоцей – исправить ошибки в программе. Во-вторых, его так же давно ждала Кузьмина из-за ошибки в программе поиска флаттерных корней, которая, к сожалению, попала и в Корею. Это была логическая ошибка, которую Валера довольно быстро нашёл.

В 15 час Соболев собрал всех начальников секторов в кабинет Крапивки, чтобы обсудить окончательно список «замороженных». Похоже, что вместо 14 нам достаточно «заморозить» только 12.

30 июня 1992 года, вторник.

Соболев приказал к утру в 8³⁰ придумать новые оклады для своих сотрудников, дав ориентиры. Среди ориентиров, выданных Соболевым, был, например такой. На трёх наших ведущих научных сотрудников: Булычёв, Набиуллин, Брянцев, – общая сумма 14100, т.е. в среднем по 4700 руб. Гена Булычёв посоветовался со мной и предложил распределить эту сумму пропорционально существующим окладам. Я согласился. Настало утро, и Гена нарушил это предложение:

	Оклад	Должно	Гена	Решили	Будет?
Булычёв	2300	5000	5500	5200
Набиулин	2250	4900	5100	5000
Брянцев	1950	4200	3550	4000

Я первый раз столкнулся с таким нахальством Булычёва, но Соболев пожал плечами: «Он всегда был такой!» Сроки поджимали, к 9 час проект новых окладов надо было уже отнести к Поповскому, и мы все торопились. У всех пенсионеров скинули по 500 руб, и получилось у Назаренки, Лыщинского,… по 4000 руб. У меня – 5000.

Как и в годы застоя, основным фактором для установления новых окладов и премий по-прежнему служит психологический. Например, если технику Нине Гвоздковой подняли оклад до 2000 руб, а Гоноровской только до 1500 – это будет слишком большая разница, которая приведёт к непримиримым ссорам и обидам. Поэтому неизбежно увеличивается оклад и Гоноровской до 1800.

Тут есть одна тонкость. Все техники (женщины) признают, что Гвоздкова по квалификации превосходит их всех (ну хотя бы потому, что она обрабатывает результаты частотных испытаний на Лабтаме, чего другие не умеют). Но в то же время они не смирятся с тем, что она будет получать заметно больше, чем они. 2000 и 1800 – это ещё допустимо, но 2000 и 1500 – это уж слишком! Как пел Окуджава: «На каждого умного по дураку. Всё поровну, всё справедливо!»

Массовое недовольство в замораживании и в недостаточном повышении ещё впереди. Уже сейчас, многие, не стесняясь, высказывают свои претензии. Боря Брянцев ненавязчиво поинтересовался, как дела с повышением. Я ему ответил, что особенно трудная проблема была с замораживанием, и что дело дошло до тайного голосования, кого заморозить. На это Боря возмутился: «Как можно голосованием решать судьбу человека? Это всё равно, что голосовать за смертную казнь! Если меня, например, заморозят, то как я буду жить? А моему сыну ещё только 16 лет». Я ответил Боре, что так все говорят, и что на Западе увольняют тысячами, и никто не жалуется.

Мы никак не можем расстаться с коммунистическим мышлением.

«Этого нельзя заморозить, иначе он сопьётся и пропадёт. Его и так уже однажды нашли пьяным в овраге в соседнем селе». «Эту нельзя замораживать, т.к. ей осталось ещё 8 мес до пенсии».

А после обеда ко мне подошёл Михайлов: «Это по какому праву вы всем пенсионерам срезали по 500 руб? А вы подумали, кто же будет работать?» Я ему отвечаю: «Не волнуйся, Саша. Тебе назначили не то 3500, не то 3000, – хороший оклад, и это не окончательно». Он никак не успокоится. Я и Назаренко добровольно сняли с себя по 500 руб, чтобы добавить другим. Лыщинский, например, будет получать 4000 руб, а его подчинённый Булычёв 5200. Ну и что?

В 15 час сюда зашла Венедиктова навестить. Но на самом деле она обрушила на меня шквал обвинений, что я и мне подобные беспокоимся только о себе. «Ты, Буньков, себе назначил 5000, а мне только 1000!» Я возразил: «Неправда, мне назначили 5500, а я отказался от лишних 500 в пользу других». Нина ещё 20 лет назад придиралась ко мне: «За что это вам докторам платят 500 руб?» (тогда это были большие деньги!) «Чем я теперь буду платить за квартиру?» – требовала она от меня ответа. Я её успокаивал: « У тебя с пенсией 2000 на одну, и у меня получается 2000 на человека: я, жена и сын-студент».

Если бы она начала перечислять мои гонорары за ремонты (она читала мои дневники), то тогда бы я напомнил ей о дорогих посылках, которые она получает из Иордании, но до этого дело не дошло.

Короче говоря, за 70 лет коммунистического режима мы все усвоили золотое правило, что у всех всего должно быть поровну. И уж если у кого получилось больше, либо это народный артист, либо он нахапал.

Разговор с Ниной кончился дождём, который перевёл тему разговора на сады и огороды, и тут Нина взяла надо мной верх: «А у меня в огороде столько уродилось клубники, что я объедаюсь каждый день!»

  

Вот и прошла половина этого года. Ровно год назад я радовался, что хожу в ЦАГИ последнее лето. Я ошибся. Через неделю уходят в отпуск Валера и Света. Рыбаков по-прежнему в гипсе. Остаёмся мы с Эдиком. Он спрашивает: «Володя, где твой календарь, куда ты вписываешь наши отпуска?» Действительно, исчез календарь, который непременно висел 30 лет подряд, потому что каждый Новый год я его восстанавливал. И в каждой из 365 больших клеток можно было что-либо вписать. И таких календарей накопилась в столе пачка из 30 листов, и в любой год и любой день можно узнать, что было важного: защита или похороны, или партсобрание. С этого года я перестал обновлять такой календарь, потому что собирался на пенсию. Ошибка.

Я также собирался больше никогда не заниматься программированием. Похоже, что и в этом я ошибся. Посмотрим.

1 июля 1992 года, среда.

10⁰⁰-12⁴⁰. Семинар по аэроупругости. Докладчики: Амирьянц, Булычёв, Назаренко, Зиченков. Это даже не семинар, а как выразился Виктор Бертынь, микроконференция. Четыре доклада.

Основной доклад был у Амирьянца – О влиянии упругости на результаты испытаний аэродинамических моделей в трубах. Эта тема всплыла в связи с испытанием американской модели Боинг. Ещё находясь в командировке на этой фирме Боинг полгода назад, Амирьянц удивил американцев тем, что показал, как сильно влияние упругости на измеряемые аэродинамические коэффициенты. Перед приездом сюда американцы уже проверили всё это у себя дома, и второй раз им уже не пришлось удивляться. Здесь же они всё увидели своими глазами.

Американцы высоко оценили уровень наших исследований в аэроупругости. Они также считают Т-128 лучшей трубой в Европе. Они отметили и высокую жёсткость наших тензовесов. Их тензовесы слабее, и Амирьянц сам видел у них в трубе, как болтается модель во время испытаний. Из доклада Амирьянца следовало, что испытания модели Боинг были проведены блестяще. Парышев кое-что добавил.

Доклад Булычёва был о податливости разного типа подвесок, и как это может привести к флаттеру и аварии. Аэродинамики восприняли это очень взволнованно, тем более что они боятся этого каждый раз.

Доклад Назаренко о неравномерности потока и, особенно об автоколебании скачков.

Доклад Зиченкова о специальных методах и устройствах для гашения вибраций моделей в трубе.

Народу на семинаре было много, вёл семинар по традиции Галкин.

2 июля 1992 года, четверг.

Повысились цены на транспорт: автобус и метро – 1 руб. Электричка до Выхино туда-обратно 9 руб. На улице знойная жара. Мы с Эдиком подготовили полностью отчёт для Чудаева. Осталось только переписать библиотеку программ на ленту.

Я вместо бассейна плаваю в Кратовском пруду. Причём, вчера пришлось ехать одному без Иры, т.к. ей пришлось заниматься Гериным товаром: в этот вторник он снова привёз полторы тонны (а может две) творога высокого (высшего) качества. Одна фляга 32 кг у нас дома, и весь вечер в гостиной толпятся соседи. Творог по 30 руб, масло – 170 р.

Ремонт Гериного телевизора медленно, но верно продвигается вперёд. Сбой кадровой развёртки случается очень редко: 2-3 раза за вечер, и всего лишь на одну минуту. Поэтому я был вынужден держать в режиме непрерывного наблюдения и вольтметр, и осциллограф. И вот что я успел увидеть.

В блоке развёрток есть два каскада: первый каскад на +12 в, – оказался в порядке: он по-прежнему выдавал исправную кадровую пилу, – значит, я зря на него думал.

В следующем каскаде, который питается от +18 в, резко снизилось напряжение с +18 в до +10 в. Значит, в этом каскаде где-то возникает пробой (большой ток). Моя задача теперь в том, чтобы поставить одновременно как можно больше вольтметров для наблюдения.

3 июля 1992 года, пятница.

Вчера я наконец поймал это место в кадровом модуле, где происходит срыв на большой ток: выходные триоды КТ805ИМ. И самое интересное в том, что этот сбой проявлял себя 4 года назад, когда Гера только что купил этот телевизор. Но тогда этот сбой был более глубоким, а потом Гера якобы устранил его. Так что сегодня я займусь этими триодами.

Вчера же один Ванин друг по имени Сергей принёс на ремонт новый ВМ-12 (он стоит сейчас 19 тыс), но неисправность в нём настолько традиционная, что я до этого устранил её для нескольких клиентов. Я всё сделал за 2 часа при хозяине и взял с него 100 руб. Мой друг Приходько в таких случаях говорит клиенту: «Оставьте. Через неделю будет готово. 250 руб». Но для меня видеть радость хозяина сразу на моих газах приятнее, чем дополнительная плата

Я подумал, сколько в стране таких умельцев, и никто не платит налог! С другой стороны, есть где-то разумная грань. Например, муж даёт жене 500 руб, – должна ли она платить налог на эту прибыль в её бюджете? Или я что-то делаю для Ваниного друга. Или вот ещё пример: Алёша Орлов за один вечер умудрился починить цветной ТВ, отрегулировать мотор в «Жигулях», составить смету, заработав 700 р. Он лёг спать полвторого. Работа на износ, чтобы прокормить двух детей. Должен ли он платить налог?

Изменилась жизнь дома. Грядёт одиночество в старости. Можно считать, что сейчас идёт репетиция этого: Вани дома нет, Гера появляется на 5 мин в 0³⁰. Зять стал редко бывать дома. Одна Лиля весь день проводит со своей дочерью Женей.

4 июля 1992 года, суббота.

Сегодня у меня радостный день: закончен ремонт Гериного телевизора.

Постепенно я пришёл к тому самому решению, которое мне ещё три года назад подсказал Саша Волков. Спрашивается, почему же я сразу ещё тогда не воспользовался этой подсказкой? Очень просто. В тот год я передал этот совет Гере и по его словам, он его осуществил на деле – не помогло. А вскоре он нашёл истинную причину: непропай в одном из триодов КТ805. И всё наладилось. Но спустя два года Гера сообщил, что кадровая развёртка по-прежнему барахлит. Но по-другому: совсем немного на нижнем краю.

Когда вчера я обнаружил причину: срыв в выходных триодах КТ805, я с грустью понял, что эта авария – моя старая знакомая. Также я понял, что исправить её надо так, как когда-то советовал Волков: закоротить один из диодов: VD8 или VD9 (тогда на базе верхнего КТ805 будет меньше потенциал и его труднее будет открыть).

А как же Гера, который два года назад уже делал это? Ведь он заменял два диода одним? Да, заменял, но в другом месте: VD11, VD12. Там действительно есть похожая пара, и она кем-то перепаяна на одиночный диод. Сейчас переспрашивать его уже нет смысла, т.к. он вряд ли помнит.

И в заключении надо посочувствовать всем тем владельцам ТВ, у которых вместо хорошо налаженных модулей строчной и кадровой развёртки: МС-3 и МК-1, – применён этот модернизированный объединённый блок МР-403-1. В первый год Гере несколько раз делали гарантийный ремонт, заменяя сгоревший резистор R17 = 3 ом. Это уж я потом заменил его мощным резистором в 7 ом.

5 июля 1992 года, воскресенье.

Прохладный день. Купаться нельзя. Есть книга «Четвёртый позвонок», которую мне дал почитать Саша Чернов. Кстати, по поводу Чернова. Позавчера Эдик со Светой смеялись до слёз, прочитав в моём телефонном справочнике вместо двух строк: Чернов – 3293, Его мать… Одной строкой: «Чернов, его мать!»

Внучка Женя полюбила музыку и танцы. Ей 10 месяцев, она ещё не умеет ни говорить, ни ходить, но испытывает радостное возбуждение, когда я завожу магнитофон. Она либо крутится со мной по гостиной, либо сидит на диване, и, глядя на мои танцы, крутит ручками. Лиля то упрекает меня, крутя указательным пальцем у своего виска, а то наоборот, сияет от счастья, видя как Женя подпрыгивает в такт музыке, особенно, когда музыка хорошая (Fausto Papetti).

Детям не обязательно передаются увлечения родителей. Я, например, коллекционирую джазовые записи, но Ваня вместо джаза увлекается роком. Симфоническая музыка вообще не воспринимается молодёжью.

Фильмы, фильмы. Весь день. На ночь глядя, в 21⁰⁰ Серёжа Птицын вручил мне ещё два фильма: «Беглец» и «Подмена».

6 июля 1992 года, понедельник.

С утра пораньше прибыл со своим помощником Чудаев. Они приехали за своим товаром, т.е. за программой. Я и Эдуард всё им объяснили, а Валера пошёл на VAX, чтобы списать аэродинамическую библиотеку. Поближе к обеду я помог им вынести ленту и отчёт. Не пройдёт и года, как они заплатят нам обещанную сумму 30 тыс руб, однако Эдуард сильно сомневается в этом. Ему с деньгами всегда не везёт. Вчера он на весь день нанялся рабочим, а получил всего 500 руб. Не повезло ему и с диетпитанием. Он и Жмурин выхлопотали через профсоюз талоны на диетпитание. С них взяли за 30 талонов всего лишь 60 руб, а на каждый талон выдают обед стоимостью 17 руб. Но Эдуард по-прежнему каждый день брал у жены по 15 руб. За неделю накапливалось на четвертинку. Но на третий день кто-то доложил его жене, и эти дармовые 15 руб пропали.