Текст книги "Дневник научного работника (СИ)"

Автор книги: Владимир Буньков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 55 (всего у книги 96 страниц)

Пришли в гости Лиля с Алёшей. Лиля хвалилась, что теперь она увлеклась приготовлением кушаний, и они объедаются. Ира предлагала Лиле курицу, но Лиля отказалась, т. к. у них холодильник забит мясом.

Ваня с Андреем Павловцом резались в шахматный блиц. Андрей уже досрочно сдал теоретическую физику, а Ваня опять прозевал.

24 декабря 1990 года, понедельник

Утром на нашей двери висит записка: «В. Г. Бунькову. Убедительная просьба вернуть перья от плоттера на место!» – это написал Алёша Чижов, потому что, когда в пятницу я закончил свою работу на Лабтаме, рисуя графики, то весь пакет с перьями для графора спрятал к себе, т. к. думал, что это перья Соболева, который рисовал свои графики этими же перьями.

Рассматривая нарисованные машиной графики, я удивился, что в надписях вместо ошибочного названия «км/час» теперь уже стоит по-другому: «см/сек». Тогда я спросил Валеру, как же он умудрился специально для меня подправить масштаб. А он ответил, что отныне система сама будет определять, в каких единицах пользователь задумал свой расчёт. «Но это же невозможно! – удивился я, так как я нигде не задавал размерностей, одни голые числа!» А он, хитро улыбаясь, ответил, что в исходных данных есть приметы, по которым можно догадаться, в каких единицах задан расчёт. Например, если характерный размер равен 100, то это непременно «см», так как у самолётов не бывает такой большой хорды в метрах. Тут же Толик предложил ещё один признак: по плотности воздуха.

25 декабря 1990 года, вторник.

Сегодня Лабтам занят слабо: Чижов, Соболев и я. Днём Эдуард редактировал свою программу, а Толик по просьбе завода готовил расчёт консоли «1-42», но в 16 они все ушли домой, и опять я остался со Светой (Валера у Сухого). Хотя отчёт написан и отдан, но меня беспокоит результат для антисимметричных форм флаттера с кручением корпуса. Поэтому я задаю различные варианты расчёта, чтобы разобраться в этом. Поскольку расчёт идёт долго, я берусь за газеты или за этот дневник, одев наушники от моего радиоприёмника. Сегодня рождество, и весь Западный мир наполнен праздником.

Сегодня были такие передачи: о Би Би Кинге, о Петре Лещенко, об Алле Пугачёвой, и ещё кто-то сыграл прелюдию Рахманинова соль-минор в джазовой интерпретации. Пугачёва только что сказала: «Без надежды жить не нужно». И она права. При Сталине весь народ надеялся на коммунизм, и этим был счастлив. Сейчас надеемся на рынок, но нас кое-кто пугает им. Горбачёв пугает частной собственностью на землю и добился референдума. Но я думаю, народ покажет ему кузькину мать! Так что зря он это затеял. Неужели навсегда останутся совхозы под руководством бездарных бюрократов?

26 декабря 1990 года, среда.

Я уже так увлёкся расчётами на Лабтаме, что не могу остановиться. С утра затеял рассчитать новый вариант Крапивкиной ракеты, увеличив жёсткость корпуса в 20 раз. Это позволит мне получить консольные формы флаттера. Несмотря на то, что систему КС2 сочинял не я, а Мосунов, я пользуюсь ею с таким же удовольствием, тем более что многое в ней сделано по моему проекту. И даже дело не в замечательной программе, а в самом стиле работы на ЭВМ. Много лет я без конца бегал (иногда и в самом деле, бежал) на БЭСМ-6 из-за любой мелкой ошибки. Каждая ошибка или новый вариант расчёта – это 10 мин ходьбы туда и столько же обратно, да ещё ожидание результата от получаса до суток. А теперь, не сходя с места и сидя за терминалом, я делаю любые расчёты сколько угодно. Это похоже на третью молодость. Первая молодость была в 1960г: ламповая эвм М-20. Вторая, – 1970г, БЭСМ-6, она длилась 20 лет. Я отказался от программирования, но приобрёл такую квалификацию в расчётах, что самым подходящим занятием стало конструирование математических моделей. Более того, начиная расчёт самолёта или ракеты, я могу заранее на бумажке оценить частоты, скорости, вес и т. п.

В 18 час я съездил в Колонец забрать на ремонт чужой электрофон «Аккорд-001». Автобусы в это время переполнены. Если бы я догадался идти пешком, это было бы быстрее. Электрофоны 1970-х настолько устарели, что приходится клеить новый пассик и точить новый резиновый ролик. Этот ролик я точил с помощью наждачного круга электроточила заодно с его втулкой, вставленной в электродрель.

27 декабря 1990 года, четверг.

Семинар Белоцерковского перенесли с третьего четверга на четвёртый. Доклад Б. О. Качанова об идентификации ЛА, но перед докладом С. М. произнёс вступительную речь, не забыв напомнить, что в марте будет 32-я годовщина работы семинара. На январском семинаре обещали традиционные (раз в год) доклады с математическим обоснованием метода дискретных вихрей. Доклад Качанова оказался для меня неинтересным, и я в 12 час отправился по магазинам.

Купил 6 CD по 20 руб: 1-й концерт Шопена, Концерто Гроссо Шнитке, симфонии Глазунова… Вернувшись из Москвы в 17 час, я ещё съездил в Колонец в «Товары быта» и купил там 10 катушек магнитофонной ленты, тип 3716 по 11 руб 40 коп, – это про запас. Сейчас всё надо запасать, тем более, с Нового года деньги могут обесцениться.

Последний день 4-го съезда народных депутатов СССР стал грандиозным спектаклем. Вспомнить хотя бы, как Казанник надсмехался над президентом, – такое и в кино не придумаешь.

28 декабря 1990 года, пятница.

Громадная тень нависла над всей нашей наукой о флаттере. Началось это ещё много дней назад, когда я занялся расчётом Крапивкиной ракеты. Я уже писал 24 декабря, что возник странный разнобой в результатах: критическая скорость флаттера получается то 230 м/с, то 600 – без интерференции или с ней. Я ещё тогда подумал, что это необъяснимо, потому что от крыла до стабилизатора 177см, а размер крыла всего 35 см, т. е. в 5 раз меньше, и не может быть такого сильного влияния на таком далёком расстоянии. А в среду я получил такой же разнобой, варьируя порядок полинома. Общий порядок в расчёте (число степеней свободы) был 122 – это рекорд для метода полиномов. Расчёт шёл очень долго: 26 мин, и я решил снизить порядок для ускорения расчёта. В каждой из 8 УП (4-на стабилизаторе и 4-на крыле) было по 11 степеней свободы, и я уменьшил до 7. Общий порядок уменьшился с 122 до 90; расчёт пошёл быстрее (10 мин), частоты практически не изменились, но скорость флаттера стала 550 вместо 230. Это катастрофический случай для всей нашей методики. Если из-за таких мелочей, как число степеней свободы, сильно зависит результат при том же спектре частот, то ни во что нельзя верить. Кроме того, в последние дни при некоторых вариациях вдруг возникало отрицательное аэродинамическое демпфирование. Пока мы с Валерой предположили, что эта численная неустойчивость возникает из-за огромного порядка системы. И это, как ни странно, повлияло на аэродинамические обобщённые силы, хотя число вихрей было очень скромное: 28 – на крыле, 28 – на стабилизаторе. Я решил в оставшиеся два дня до Нового года разобраться в этом. Я буду варьировать порядок полинома: 122, 106, 90, 74, 58, – проделав это с интерференцией и без.

29 декабря 1990 года, суббота.

Вот и наступил последний рабочий день уходящего года. Лабтам сегодня совсем свободен. На нём работают только я, Соболев и Чижов, да немного Ира Старостина. Соболев редактировал какую-то свою новую систему, – на это машинное время не тратится. Так что я оседлал машину и гнал вариант за вариантом: 58 степеней свободы, 74, 90, 106, 122, – и, наконец, 138, – это рекорд для флаттерных расчётов, и по времени занял 36 мин. Как я и ожидал, 74, 90, 106 степеней свободы привели к правильному результату: Vф = 530 м/с, а при N=122, 138 – результаты неустойчивы.

Самый долгий вариант я запустил, уйдя на совещание: президиум НТС. Снова обсуждали финансы на следующий год. Предлагается система грантов, т. е. конкурс, кому достанется та небольшая доля, которую даёт в 1991г в виде госзаказа министерство. Амирьянц правильно сказал, что надо подать какую-то крупную проблему от НИО-19 целиком, а уж потом полученную сумму сумеем разделить без междоусобицы, а иначе начнутся ссоры, т. к. каждый будет доказывать важность своей проблемы, а в итоге нам ничего не дадут.

В 16 час перед уходом домой Крапивко вручил мне напечатанный отчёт с тем, чтобы я за 4 праздничных дня нарисовал все рисунки в двух экземплярах.

Вечером я пригласил Алёшу Чижова в гости, но к его 4-летнему сыну должен был прийти Дед Мороз, и поэтому он не пришёл, а у нас с 20 до 23 час состоялось видео, – неутомимый Олег продолжает добывать всё новые фильмы.

30 декабря 1990 года, воскресенье.

В пять часов ночи грохот разбудил меня, – это кот Кэти вернулся с прогулки, и с шумом распахнул чуть прикрытую форточку. Вообще ночь полна звуков, которые я не могу разгадать уже много лет. Вот и сейчас ночью наверху на втором этаже слышна игра в пинг-понг. «Неужели это Ваня? Но откуда у него пинг-понговые шарики? Нет, не может быть! Да и время неподходящее: 5 часов» – часы в гостиной всегда светят своими электронными цифрами. Так и не поняв, в чём дело, я заснул, а проснулся в 9 час от шумной брани, с которой Ирина обрушилась на бабулю, делая ей выговор за нечистоплотность.

У бабули вместо унитаза я сделал стул с дырой, обитой кожей, а под стулом стоит эмалированное ведро – промахнуться невозможно. И в этот раз бабуля не промахнулась: после нескольких дней запора она стреляла шариками в звонкое ведро. Но бумажки она не нашла, за что и ругала её Ирина.

11-15⁴⁰ – бассейн и новый личный рекорд: 1650 м за 44 мин, а по поводу той сердечной усталости 16 дек я понял, что это зависит от спортивной формы.

У Геры получился Новогодний подарок. Расклеив по городу объявления: «Сниму частную квартиру», – он получил богатый выбор предложений. И вот отличная комната за 50 руб в месяц на улице Чкалова у Аптеки, в четырёх минутах от нашего дома. Я отвёз ему его телевизор на новое место. А его Аня очень довольна, т. к. её место работы – 1-я школа – находится рядом. Я вспомнил, как в 1957г я снимал комнату за 30 руб (старыми 300), – удивительно, но за 30 лет цены почти не изменились.

Волков женится в третий раз, оставив в каждой семье по дочери. Я в первый раз спрашивал, почему? – но он не ответил, а потом я уж перестал спрашивать. Достаточно и моих вопросов по электронике, а он классный специалист: каждый его ответ стоит 25 руб, но я не предлагаю, а он не просит – таковы законы дружбы.

31 декабря 1990 года, понедельник.

С роликом для «Аккорда-001» вышло такое осложнение: поскольку его втулка 10 мм не входила в патрон 9мм электродрели, то я его закрепил не точно по оси. В результате он бьёт, и это слышно в музыке. Тогда я вспомнил, как меня критиковал Сергей Шалаев: «У тебя ведь есть токарный станок! Зачем же пользоваться электроточилом?»

И вот я открыл кожух моего токарного станка (на кожухе всегда стоял ВМ-12), увеличил обороты, и стал перетачивать ролик. Простой резец для резины не годится, тогда я его заменил наждачным диском, заделанным в электродрель, – снова применил встречное движение. Теперь ролик получился ровный, и гул в «Аккорде-001» исчез.

В 11 час приехал Головач со своим товарищем Колей на его автомобиле. Они привезли три магнитофона на ремонт. Я обещал Коле достать CDP, но не вышло, т. к. Антон с горизонта исчез. А в комиссионке цены очень высокие: болгарский CDP стоит 3600 руб. Тогда Коля купил магнитофон «Ростов-112» за 1400 руб и по совету Головача привёз его мне на регулировку. Но регулировка не понадобилась, т. к. испытания тут же в присутствии гостей показали отличное качество. Так что осталось только два магнитофона.

Наступает Новый год. Мы с Ирой остались одни (бабуля не в счёт). Лиля с мужем уехали в Москву до утра. Гера с Аней празднуют новоселье у себя, а Ваня полдня наряжался, и тоже исчез с 22 час до утра. Завтра они все снова появятся, чтобы поесть маминых пирогов, пельменей и салата, а также спуститься в зрительный зал (т. е. в подвал) и смотреть бесконечные боевики и триллеры, – ведь у Олега в эти дни столько «нового материала», что можно сидеть с 10 до 22 час. А мне ещё оформлять Крапивкин отчёт. С Новым годом!

1991

1 января 1991 года, вторник.

Ровно год назад я уже решил не писать больше дневник, но не удержался и продолжал писать. И вот появился 3-й том, – ежедневник от корки до корки, без единого просвета. Итого три года – три тома. Не пропущено ни одного дня из прошедших 1095 дней. Открыв любую дату, можно узнать, что я делал в тот или иной день в эти три года. Но читатель устал оттого, что 2-й том повторяет 1-й, а 3-й – первые два.

Иногда появляются новые люди и новые вещи, но стиль дневника и самой жизни остаётся всё тем же, и мне уже ясно, что читателю будет неинтересно открывать 4-й том, так зачем же его начинать?

И я решил прекратить ведение дневника. Единственный, кто мне посоветовал продолжать, – это Гена Амирьянц (Геннадий Ашотович). Он и сам тоже пишет. Но он пишет о лётчиках-испытателях. Это может стать книгой, а дневник – вряд ли. Моё решение рухнуло через пять дней, и 5 января я раздумал. А сегодня уже 7 января. Рождество, 18 час.

И мне надо наверстать пропущенные 6 дней. Но это не беда, т. к. я всё помню, что я делал в эти дни Нового года, а во-вторых, совсем не обязательно описывать всё подряд, – это уже давно стало однообразным. Хотя, коротко перечислить не мешает: итак, было 4 дня выходных, и три рабочих. Из предыдущего читатель уже понял, что выходных у меня не бывает: как только я прихожу в 17³⁰ домой, с 18 до 24 час начинается второй рабочий день, прерываемый разве только просмотром видеокассет, которые приносит Олег.

Что касается субботы, то она тоже превращается в рабочий день. Но воскресенье – это особый день. Поездка в бассейн превращается в настоящий отпуск. Чтение книг в электричке – это уже наслаждение.

2 января 1991 года, среда.

С Нового года сеансы сдвинулись: теперь я езжу в 10³⁹, а возвращаюсь в 15 час. Поднялись и цены с 65 коп до 1 руб 50 коп. В новом году я уже достиг личного рекорда: 1700 м за 45 мин. Ваня мне говорит, что если бы я научился правильно плавать, то смог бы и быстрее проплыть. Он плавает кролем. Я спросил его: «Если бы я научился плавать кролем, я бы смог проплыть 2500м?» Он ответил: «Что ты! 2500 и я не могу проплыть». «А сколько?» «Ну, 2000». Так какая разница! Ваня ростом 180см, и очень крепкий парень, а я 162см и старый. Поэтому для меня 1700 –предел. Не беда, что я умею плавать только на боку.

А вообще Ваня молодец. Эту сессию он впервые сдаёт без осложнений, так что впервые получит стипендию. А пока что он ходит в секцию каратэ и гуляет по снегу босиком. И всё время нецензурно ругает родителей, – но это из него прёт дурь.

3 января 1991 года, четверг.

Первый рабочий день в Новом году. Я принёс на работу два экземпляра отчёта с Крапивкиной ракетой. Формулы и рисунки я вставил дома. Все рисунки вставлены в тексте, как в книгах. Когда Крапивко с Сабановым вставили в отчёт графики и формулы из своих расчётов, и сшили оба экземпляра, отчёт получился очень хороший. Кроме реальных исполнителей добавили, как положено по договору, и номинальных исполнителей: Мосунов, Набиуллин, Рыбаков. На другой день отчёт понесли в НТЦ «Аэрокомплекс». Тов. Бобров был очень доволен оформлением, особенно ему понравилось, что рисунки были вставлены по ходу текста, и не надо искать их в конце отчёта. Кстати, я свои отчёты оформлял так всю жизнь.

У меня было хорошее новогоднее настроение. На рабочем столе у меня стоял приёмник, который можно было включать, пока не кончатся зимние каникулы у школьников, потому что только после этого выйдет Кузьмина и попросит выключить его. Я решил продолжить математические эксперименты на Крапивкиной ракете, – для науки.

4 января 1991 года, пятница.

Но не тут –то было! Настроение можно испортить за одну минуту. Из того здания звонит Петя Алексеев (от Турчанникова). Он и Турчанников, – ведущие в договоре по 701-й с МЗ им. Микояна. Наступил срок окончания договора, а наш отчёт до сих пор не подписан. В договоре около десяти пунктов. За нашим сектором числится один пункт с окончанием во втором квартале прошлого года.

Предварительный расчёт на флаттер. Цена пункта 3000 руб, т. е. на руки 400 руб. Это очень мало. И поэтому, когда в мае прошлого года мы написали этот отчёт, то Соболев отказался его подписать, разозлившись на Турчанникова. Я помню, тогда разразился скандал. Особенно негодовал Поповский: «Впредь не допускать Бунькова к участию в заключении договоров, пока он не научится ценить работу своих сотрудников!» А я и не помню, как я мог согласиться на такую маленькую оплату. По крайней мере, моей визы нигде не нашли. По-видимому, дело решалось в устном разговоре ещё в 1988-89г, т. к. эта работа планировалась на 4-й квартал 1989г, а уж потом её перенесли на 1990г. А какова сама работа? Весь отчёт Набиуллин написал и оформил за один день, т. к. все результаты были получены годом раньше Мизиновой на БЭСМ-6. Тогда же летом я объяснил Соболеву и Поповскому, что ничего страшного в этом нет, тем более что одновременно с этим же заводом мы заключили договор на сумму 72 тыс руб (на руки более 10 тыс), – это расчёты на флаттер 1-42 и 1-44. Всё равно Соболев отказался подписывать. Я тогда обиделся, т. к. это моё дело назначать цену нашей работе, а если уж дело сделано, не надо товар выбрасывать, а продавать, как договорились.

То лето продолжалось, и были ещё попытки подписать этот отчёт, в том числе у Карклэ, когда Соболев был в отпуске. А потом постепенно я о нём забыл. И вот звонит Алексеев, и настаивает, чтобы мы оформили наш отчёт, т. к. из-за него горит весь договор.

У меня моментально испортилось настроение. Я бегу в то здание. Турчанников безмятежно улыбается, Алексеев в тревоге. У него тоже пункт был простенький: без продувок 400 руб, и ещё экспертиза 200 р. Итого 1000 руб на весь наш отдел. Я иду к Соболеву, он по-прежнему отказывается подписывать отчёт: «На наш отдел 1 тыс, а Турчанников хапнул себе 3 тыс! Пусть он покажет свой отчёт, за который они получили 3 тыс.» Иду снова к Турчанникову, и от имени Соболева прошу показать тот отчёт, за который они получили 3 тыс, а мы только 1 тыс (кстати, эти деньги Соболев включил в зарплату в первую очередь ещё полтора года назад). Тогда Турчанников возмутился, и наотрез отказался показать отчёт, т. к. это не наше дело, и вообще отказался вести разговор на эту тему. Он только объяснил, что эти цифры: 3 тыс и 1 тыс, – были обусловлены внешними обстоятельствами. Это было в 4-м квартале 1989г, когда начали действовать ограничения Абалкина. В отделе Соболева всё было в порядке с фондом зарплаты, а у Турчанникова не хватало на зарплату. Вот так и решили: из 6.3 тыс, 1 тыс – 4-му отделу, 3 тыс – 2-му и т. д.

Турчанников до того разозлился, что припомнил нашу пакость: «А сами-то вы как поступаете! Орлов за литовский планер ЛАК-17 взял себе 120 тыс, а нам выделил только 10 тыс, хотя я их очень просил дать нам 20-30 тыс. Это как по вашему, справедливо?»

С этим я и ушёл от Турчанникова и всё передал Соболеву, не забыв ещё сообщить о решимости Турчанникова вообще отказаться вести

переговоры, а передать это дело на решение заказчику: военпреду С. В. Фёдорову. Кстати, Серёга заметил на мой рассказ: «Нет там никаких 120 тыс, а только 20 тыс». А я при этом сообразил, что мы всё время говорим о двух видах денег: цена и фонд зарплаты. И очень часто смысл можно понять только из контекста. Так что 120 тыс на литовский планер, – это вся цена договора, и эти деньги даёт Серёга, а поскольку ЦАГИ работает с ужасно большим коэффициентом ~6½ (?), (было >7), то и получается на руки только 20 тыс. Так что, когда хотят удивить, называют цену, а когда хотят показаться скромными, называют фонд зарплаты (а ведь там ещё премия и т. п.).

И вот я сообщил Соболеву о встречной претензии к нему Турчанникова, и уж собирался надавить на его совесть: я хотел сравнить это с тем, как мафия выбрасывает колбасу самосвалами в овраг, лишь бы не продавать её «за так», (за госцену), – это до обидного дёшево. Ведь цена нашего отчёта 3 тыс (= 400х7.5)– это ведь не так уж и мало, учитывая, что в 1988г мы уже получили зарплату за этот расчёт, и деньги уж давно истратили (может, до инфляции)…

Но мне не пришлось всё это говорить, т. к. Соболев и без того сдался. Тогда я ещё раз сбегал в то здание за отчётом. Соболев подписал. Галкин подписал. Поповский подписал, не глядя, заметив только, что там, где спор о деньгах, там непременно Турчанников.

В общем-то, было заметно, что и Поповский и Фёдоров и все, – заинтересованы, чтобы побыстрее завершить договорные работы. И в самом деле, зачем их тормозить, если договоры подписаны.

7 января 1991 года, понедельник.

Новогоднее заседание президиума НТС было в пятницу с 11⁰⁰ до 12²⁰.

Новый год – новые лауреаты. Напомнили о повторной подаче на конкурс работы Мосунова, Набиуллина, Рыбакова, которую в прошлом году по совету Фомина Мосунов добровольно снял с конкурса. Это была система КС2. Отчёт на вид непривлекательный: никаких результатов, одни инструкции к новым программам. Рисунки невзрачные, и их мало. Теперь год спустя на КС2 получена масса интересных результатов, сотни цветных картинок, – как раз этого не хватало год назад. Но они отказались от конкурса, не желая стараться из-за каких-то 150 руб на душу. Я их пытался воодушевить большими настольными медалями, которыми награждаются победители конкурса ЦАГИ. На НТС кто-то сказал, что конкурс способствовал бы продвижению в ведущие научные сотрудники, на что я заявил, что достоин ВНС только Набиуллин.

Главный вопрос на НТС – о новых площадях. У Стрелкова новый проект: препараторскую Васильева решили не отдавать и не портить (действительно, перестраивать специальный зал в бытовки – это бред), а

получить 60 м² в нашей пристройке, и Минаев наконец расширится со своим отделом, а пока они сидят в тесноте.

Нашёлся отчёт инв. №3762, который я делал летом для Амирьянца. Он возник у него на столе. А я его, где только не искал!

Крапивке решили приказом оформить надбавку 50 руб к его окладу 400, – этот прецедент теперь пойдёт расширяться на всех смелых.

8 января 1991 года, вторник.

Как выдаются заключения по флаттеру? В 1960-70-х Попов собирал вокруг себя пять человек, и начинали обсуждать. Сидели 2-3 часа, рассуждали, сравнивали, вспоминали подходящие случаи из практики. Обычно к концу такого сидения вымучивали из себя заключение. Я на таких заседаниях бывал очень редко, примерно раз в год, т. к. в те годы расчёты почти не использовались. Всё обосновывалось на продувках.

На днях с завода пришла просьба выдать заключение по Миг29М, и на предлагаемом тексте документа заготовлены подписи Лыщинского, Алексеева и Грецова, а от нас: Я и Рыбаков. Я знаю, что Рыбаков это уже давно рассчитал, и там всё в порядке. Поэтому подписал все 4 экз со спокойной душой. Он – тоже. Но Алексеев ушёл в отпуск, забыв подписать. Утром Лыщинский обратился к Соболеву, а он упрекнул: «Вы должны собраться без меня, во всём разобраться, а уж потом приносить мне на подпись». Тогда мы сели за моим столом и с 9³⁰ до 11 беседовали. Вячеслав Владимирович (для меня Слава) в большом затруднении, т. к. продувки модели стабилизатора Миг29М привели к противоречивым результатам, когда дули в Т103 и Т109. Он очень долго рассказывал, но я не понимаю экспериментаторов, т. к. у них это искусство, недоступное для нашего понимания. Пришли к тому, чтобы я сделал расчёт на флаттер этого злополучного стабилизатора. И вот я за полдня сочинил и ввёл в Лабтам новое изделие, назвав его st29, но ЭВМ пока сильно перегружена тремя расчётчиками.

9 января 1991года, среда.

В 14⁰⁰ НТС – предзащита кандидатской диссертации Миши Зиченкова, но я с утра погряз в расчёте st29 для Лыщинского, потом продолжал после обеда, и прозевал начало заседания. Когда я появился в 14⁴⁵, зал был полный, а Миша уже читал выводы. Заседание вёл Поповский. Как положено, выступил руководитель Арк. Фёд. Минаев, потом оппонент Ю. Г. Живов. Когда речь идёт о САУ, то непременно наше НИО контактирует с НИО-15. Поэтому на всех предзащитах с САУ выступает Живов, – он наш спутник. Второй оппонент Амирьянц, который подчеркнул, что работа нацелена не на модель, а на самолёт.

В 10³⁰ приехал Бурцев, и привёз исходные данные по новому самолёту С-80. Он оставил все бумаги, и уехал, а я буду разбираться с этим после того, как закончу расчёты st29.

Лабтам обеспечивает работу девяти терминалов: два на нашем этаже, три – на третьем, и четыре – на втором, на самой машине, или как её назвал Чижов, на Афине. Наш терминал занял Рыбаков с Мизиновой, так что я чаще всего считаю в комнате 306 у Крапивко. А вот Соболеву приходится ходить на 2-й этаж на Афину. В его же комнате терминал сгорел, т. к. в одну из суббот пришёл Орлов и начал считать на польской персоналке, соединив её самодельным штекером с внешней сетью напряжения 220 в. Персоналка была связана с Лабтам, – в результате сгорел порт. Читатель может расчётом проверить, что государственная сеть напряжения 220в и автономная 220в, отличаясь ничтожно по частоте 50 гц, дают между ними биения, которые достигают напряжения 466 в. А если автономную заземлить по типу государственной (одна фаза нулевая), то – 622 в. Чтобы доказать это неверящим, я показывал это на осциллографе, принесённом из дома.

Звонил Амирьянц по поводу перевода наших статей по аэроупругости на английский язык и отправке их в США. Я возмутился: зачем? Какая нам польза от этого? Поповский сказал, что кроме престижа, никакой.

С 16 до 18 час приезжал Белянин.

10 января 1991 года, четверг.

Второй день в туалетах нет воды. Страдают те, кто в обед кипятит чай. Сегодня я пришёл на работу в 10³⁰, т. к. сначала съездил в Москву в мастерскую. Хоть я ни разу не обращался в мастерскую за 5 лет, но вот износился главный привод (ЭПВ), и мне понадобился этот ЭПВ. Костя, который открыл кооператив по ремонту ВМ, запросил с меня 100 руб за этот ЭПВ, но я надеялся, может в мастерской дешевле. Пока же я вернулся ни с чем, мастерскую перевели в другое место. Инфляция чувствуется во всём, например БВГ (блок вращающихся головок) для ВМ при госцене 65 руб на чёрном рынке стоит 750 руб.

Сегодня Лабтам перегружен до предела: Мосунов запустил 2 расчёта, Рыбаков и Соболев – по одному. Алёша за голову схватился, – Лабтам еле тянет. Я уж со своим расчётом st29 не суюсь.

Света каждый день меняет платье, меня это заинтересовало, и я решил изучить закономерность. Итак: 8-го кремовое, 9-го – синее, 10-го – красное. 25 янв: все дни в синем. Апрель: закономерности нет.

11 января 1991 года, пятница.

Редкий день по монолитности: весь день занимался одним делом с утра до вечера. В 8³⁰ Алёша Чижов включил Лабтам, а в 8³² я уже начал расчёты st29. И самое замечательное в том, что со мной рядом весь день сидел Лыщинский Слава (а он меня как в юности по привычке зовёт Буня). Он настолько увлекается исследованием флаттера, что не успокоится, пока не выяснит причину парадокса, возникшего в эксперименте. Из-за этого мы с ним и сидим.

Пока прямого ответа не получено, но мои результаты, в общем, неплохо совпадают с его результатами. Причём, он испытывал одну и ту же углепластиковую модель стабилизатора Миг29М весом 0.5 кг в Т-103 и в Т-109. Поскольку в Т-103 скорости во много раз меньше, то там он уменьшал упругость заделки модели в трубе в 50 раз, – этот вариант я и рассчитывал. Мы варьировали Кизг (Ккруч = const), число М и Кm – перетяжеление: 0.5, 1, 1.3 и 2.6. У меня уже мутно стало в голове от мелькания терминала. Расчёт каждого варианта идёт настолько быстро, что Слава едва успевает списывать результат с монитора. Дома в субботу он построит графики, а в понедельник мы расчёты продолжим.

Я настолько был поглощён расчётом, что пропустил 11-часовую зарядку, и забыл посмотреть, в каком платье была Света, а я ведь собирался наводить статистику. Я, конечно, видел её весь день, но не обратил внимания на цвет платья, и теперь не вспомню.

12 января 1991года, суббота.

Я вечером доложил Приходьке о моём ремонте двигателя в ВМ-12, хотя при этом случайно отвлёк его от 6-й серии «Николай Вавилов». Он очень интересуется результатами ремонта двигателя в ВМ-12, т. к. он видеомастер в кооперативе «Кварц» у Дурынина, и мы делимся приобретёнными навыками. Его расценки 50 руб плюс цена деталей, но на руки ему выдают только 20 руб. Он спросил меня, сколько пластин в коллекторе двигателя, а я не обратил на это внимания. Но тут я решил кое-что доделать в двигателе, и снова разобрал его. Там 7 пластин. После моего ремонта ЭПВ поработает ещё два года. Но лучше бы поменять угольные щётки, которые за 5 лет износились так, что до металла осталось меньше 1 мм.

Ваня впервые за 4 года учёбы в МФТИ сдал успешно все зачёты и экзамены, и я устроил для его друзей (Андрей Павловец, Сергей Минаев, Саша Гладышев) видео-показ.

13 января 1991 года, воскресенье.

Потрясающая новость: ВМ-12 вместо 1200 руб стоит теперь 2650, а улучшенный ВМЦ-8220 вместо 3000 руб стоит 5000. И ещё новость: вышла на CD 3-я симфония Рахманинова. В четверг куплю.

В бассейне ещё не напечатали новых билетов, и поэтому не продают никаких, и, конечно, не пускают. Уговорил директоршу бассейна пустить меня в другой, закрытый бассейн. Я заметил, что там явно хуже: тесно и душно. В 16 час телефон, звонит дежурный ЦАГИ Кузнецов: «С Вами будет говорить начальник ЦАГИ Герман Иванович Загайнов». Так солидно! А суть проста: он хочет заехать ко мне и вернуть кассеты. Больше брать он не стал, т. к. у его Вани 3-я четверть.

14 января 1991 года, понедельник.

Ирина поехала на очередное заседание Раменского суда.

На этот раз ответчик Юрий, брат Ирины, снова не явился. Он применил новую тактику. Поскольку Верховный суд признал право за истицей, и его дело явно проиграно, то он теперь просто игнорирует суд и не является по вызову, а квитанцию для уплаты штрафа в 20 руб он выкидывает. А между тем сменилась судья, которая потребовала дополнительные документы: акт об инвентаризации. Но он уже устарел, а для составления нового нужна комиссия, но ответчик просто не пустит её в дом.

Утром в ЦАГИ меня уже ждал Лыщинский. Мы снова с ним засели за терминал Лабтама, и считали, прервавшись только на зарядку и обед, до 16 час. Для меня не столько утомительны бесконечные вариации числа М, жесткостей, перетяжеления и т. п, как неопределённость самой задачи: какая наша цель? Он захватил инициативу и командует, что считать. Я молниеносно манипулирую клавиатурой, а он едва успевает списывать результаты с экрана и наносить расчётные точки на свои графики, полученные в трубе Т-109 (испытания в Т-103 мы обсчитали раньше). Я предлагаю сделать более точный расчёт с подробным моделированием конструкции стабилизатора, но у них нет чертежа, т. к. модель клеилась из углепластика на глазок.