Текст книги "Дневник научного работника (СИ)"

Автор книги: Владимир Буньков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 96 страниц)

Возобновилось изобилие видео от Антона и от Волкова. Олег принёс фильм «Четвёртый муж». Появился новый зритель: Борис Смирнов со своей дочерью Викой. Так что заседали с 20 час до 24.

24 марта 1990 года, суббота.

Утром всем нужна тишина. Поэтому с 7 до 10 я занимаюсь в подвале тихими делами: привожу в порядок свои записи и каталоги, оформляю внешний вид вновь прибывших кассет и т. п. В 10⁰⁰ наверху всё пришло в движение, а в 11⁰⁰ Ира, Лиля, Ваня принялись завтракать, – и я с ними.

У Лили поднялась температура до 38^о. Пришлось вызвать врача, чтобы оформить больничный листок. Я всегда удивляюсь, почему люди заболевают весной. Говорят: весенние сквозняки. Но зимой холоднее!

Я постепенно превращаюсь в частника, занимающегося индивидуальной трудовой деятельностью. В 14 час, когда мы с Олегом просматривали кассету «Отходная молитва», Антон привёл нового клиента, желающего получить копии с моей джазовой коллекции. Антон случайно узнал, что я делаю записи по 3 руб, он же в Москве платит за такие записи по 10 руб. Новый клиент Андрей предложил мне 5 руб, я не отказался. Для начала он заказал 6 катушек.

Потом пришёл сосед Дима Петраков и принёс на ремонт ВМ-12. Я всё сделал за 2 часа и гадаю, сколько же с него взять? С одной стороны они бедные студенты, а с другой стороны – устроили платный видео-салон на ФАЛТе (этот Дима у них контролёр, т.е. попросту собирает рубли с входящих). Получается, что этот ВМ, как и мой ТВ, который у них в прокате, – это средства производства. И всё-таки, они – «наш брат» физтех. И поэтому возьму с него всего 10 руб.

В 21 час ворвался Рудковский. В грязных ботинках, руки в мазуте, он стал просить кассеты, держа наготове 12 руб. Он очень спешил, и я ему сунул в чистую сумку 4 кассеты. Он очень любит боевики.

25 марта 1990 года, воскресенье.

Сегодня переход на летнее время, поэтому спать пришлось на час меньше, а день начинать сразу с бассейна. В электричке я встретил Виталия Чубаня, и пригласил его на видеофильм в 18⁰⁰. Я всех приглашаю, но редко кто приходит. Но Чубань воспринял это всерьёз, и точно в назначенное время прибыл с Таней, а также привёл ещё двух друзей. Они рассчитывали на торжественный приём, и поэтому надели вечерние костюмы и платья, захватив также букеты гвоздик и жасминов. Но я был одет по-домашнему, и они были несколько смущены. Программа была большая: 3 новых фильма. Я предупредил, что мы не знаем заранее достоинство фильмов, и поэтому просил меня извинить. Но фильмы оказались хорошими, так что всё обошлось.

Ещё произошло одно недоразумение. Я ведь думал, что Чубань живёт здесь, но, провожая их домой в 22 час, увидел, что они идут на электричку, чтобы ехать в Москву. То есть, они приехали из другого города, а я этого не знал, а то бы я догадался их покормить. У меня ведь бывает много гостей, но я никого (кроме москвичей) не кормлю.

26 марта 1990 года, понедельник.

Утром с 5³⁰ до 7⁴⁰ переписал фильм «Полночный бег», который вчера принёс Антон с условием вернуть в понедельник до обеда. Поэтому на шахматный блиц опоздал, и сразу, захватив секретную тетрадь из спецчасти, сдал её машинистке Галине Ивановне печатать отчёт. Я не имею привычки просить сделать побыстрее, они и сами понимают. Да и в магазинах странно просить: «Выберите мне кусочек получше».

Пока печатают 10 страниц, я сделал все рисунки. Всего их было 44, из них 6 – это годографы с БЭСМ-6, а остальные – формы и графики.

Каждый рисунок я делал 3-5 мин, так что к 16⁰⁰ я всё закончил.

Я мог бы и раньше всё закончить, но перед обедом меня задержал Галкин у себя в кабинете. Он уговаривал меня не выходить из партии, и в качестве аргумента привёл завещание своего отца. Его отец, старый чекист, в 1917-18гг принимал участие в конвоировании царской семьи, потом занимал важные должности, пока в 1937г не был репрессирован. Будучи освобождён в 1956г, в возрасте 70 лет женился.

На просьбы сына (т. е. нашего Галкина), рассказать, как всё было, он отвечал, что не решается это делать, боясь, как бы Миша не вздумал после этого выйти из партии. А выходить из партии ни при каких обстоятельствах нельзя. «Надо верить в партию», – говорил его отец.

В общем, Миша уговаривал меня и так и сяк. Например, он спросил меня, разве я чем-либо недоволен? Я ему ответил, что декабристам тоже неплохо жилось, но идея дороже благополучия. Тогда он стал меня пугать, что я рискую карьерой своих детей, на что я ответил, что им всё равно нечего терять, потому что я не догадался занять очередь на жильё, и в ближайшие 20 лет у них нет никакой надежды на жильё. А что касается зарплаты, то Лиля получает зарплату учительницы 145р, а разве бывает меньше? Гера в ЦАГИ получает немного больше, и не подозревает, что плата за частную квартиру вскоре возрастёт втрое и перекроет оклад.

В 17 час меня вызвали на партбюро, чтобы выяснить мотивы выхода из партии. Пришлось доказывать, что это не случайный поступок, а по убеждению. Я сказал, что потерял надежду на победу демократической платформы (ДП), т. к. 2/3 членов партии, в том числе в нашей организации, не только не различают разницы между ДП и официальной: ЦК, но вообще равнодушны ко всему этому, и ждут, что скажут на 28-м съезде КПСС. И получится: «Одобряем!» Зиченков напомнил мне, что я был неправ на прошлом собрании, что «Правда» отказывается публиковать ДП, – её опубликовали! На это я ответил, что это сделали слишком поздно, когда вопрос о президентстве уже был решён. Потом кто-то напомнил, что ДП призывает своих сторонников воздержаться от выхода из партии до 28-го съезда, на что я ответил, что в ближайшие пять лет власть уже выбрана, а партийная борьба понадобится только через пять лет, и к тому времени я уже буду на пенсии. И, самое главное, я разочаровался в коммунистической доктрине. Идея равенства приводит к загниванию общества: это как тепловая смерть в термодинамике (с этим сравнением тут же согласился Райхер). Чтобы регулировать равенство, требуется сильная власть, а это неизбежно ведёт к тоталитарному государству.

Потом в ответ на чьё-то замечание я ответил, что коммунизм не намного лучше фашизма, чем тут же вызвал лёгкий шок у некоторых (у Симонова), но вовремя спохватился, что такие вопросы обсудить за минуту невозможно, так как для этого нужна двухлетняя подготовка.

28 марта 1990 года, среда.

Вечная история: на подпись отчёта уходит столько же времени, как и на его написание. Соболев и Поповский подписали немедленно, но вот Галкин отсутствует второй день: по вторникам он в ВАКе, а по средам до обеда на ФАЛТе. Кстати о ВАКе. Когда позавчера он со мной беседовал, то заявлял, что его жизненный опыт больше моего, на что я ответил, что он старше меня всего лишь на семь лет. А что касается КПСС, то я же вижу: последние 20 лет у него не было никакой общественной нагрузки. Тогда он мне возразил: ничего подобного, – он ведёт большую работу в ВАКе. А я подумал, что там он говорит, что ведёт большую работу в ЦАГИ.

Итак, у Галкина можно подписать потом, а пока я зашёл за подписью к Стучалкину, который замещает заболевшего Селихова. Но у него шла беседа с Быковым и ещё с кем-то, а, не читая, он не подписывает.

В «Советской Культуре» вышла большая статья «Соло на вершине», реабилитирующая Вику Муллову (она скрипачка №1 1988г). Я дома поделился этим сообщением, но Ирина взорвалась: «Ах, эта шкура… ты готов ей пятки лизать!» В общем, произошла небольшая ссора, а если она приедет в Москву, я не знаю, как её пригласить в гости.

29 марта 1990 года, четверг. О вчерашнем партсобрании.

Партсобрание. Намечалось в повестке дня 4 вопроса: 1) Приём в партию, 2) Отчёт о работе партбюро, 3) Выборы,4) Персональные дела.

В этот раз выходят из партии не двое, а четверо: я, Фаянцев, Михайлов и Чернов (только не мой друг, а рабочий).

Собрание началось необычно: сходу изменили повестку дня, т. к. встал Стюарт и как член парткома рекомендовал перенести отчётно-выборное собрание после съезда, а это в свою очередь рекомендовал горком. Однако вспомнили о предстоящей партконференции и решили провести выборы делегатов на неё.

Быстро закончили 1-й вопрос о приёме в партию рабочего Томилова, и перешли к самому интересному: исключение из партии. Сразу же все превратились в слух и зрение. Особая напряжённая тишина в зале, где сидит 50 человек, наступила, когда приступили к исключению. Я не ожидал, что Валера (Валерий Петрович, если вспомнить, что у него трое взрослых детей) способен на такую чёткую политическую речь. Я сейчас не помню точно его слова, но, в общем-то, всё это известно из выступлений Ельцина, Афанасьева и вообще из прессы последних лет. Важно, что на партсобрании никогда до сих пор не звучало обличение партии, а в основном «одобрям!» И все были с ним согласны, но притихли, а кто-то спросил Фаянцева, что же он предлагает, на что он ответил, что сейчас в стране даже специалисты-учёные не могут придумать способ выхода из кризиса, а что спрашивать с него!

Потом перешли к моей кандидатуре. Можно было бы просто принимать решение о выходе из партии, но!… Публика жаждет услышать «последнее слово». Спектакль! Приходится докладывать «программу беспартийного». Меня слушали тоже с напряжённым вниманием. Я тоже говорил известные вещи, но добавил своё мнение (как и на партбюро) о порочности коммунистической доктрины.

Потом меня тоже спрашивали, какой я предлагаю выход. Я ответил, что согласен с Амирьянцем (а он в начале собрания выступил в связи с дискуссией о двух платформах в партии), – что надо за образец взять западную систему, и забыть о построении коммунизма.

И меня, и Фаянцева решили: «считать выбывшими по личному заявлению» единогласно, при одном воздержавшемся: Лыщинском. Он переживал: «Из партии выходят честные люди, а подонки остаются». Так что на следующее утро кто-то острил: «Привет подонкам!»

30 марта 1990 года, пятница.

Все исчезли: Рыбаков в Польше, Набиуллин в отпуске, Мосунов на машине, Кузьмина – с детьми на весенних каникулах. Один только Ларькин сидит и спит, – он уже целую неделю ожидает, когда его возьмут в психолечебницу от алкоголизма.

Так что обстановка самая рабочая. За вчера и сегодня я закончил написание оставшихся программ: СП354, СП355 и КС11, – и вписал тушью на бланки. В понедельник я отдам их на пробивку. Первые 6 программ, написанные за последний месяц – это будет одна из трёх задуманных задач: определение стапельной формы крыла по заданной в полёте. Потом ещё останется придумать пример для расчёта, решить его (это надо успеть до 1 мая), и это будет минимум, что необходимо для выполнения госзаказа. Однако, там запланирована не одна задача, а три. По-видимому, это потребует плотной работы до июля.

31 марта 1990 года, суббота.

Чернов попросил меня помочь сделать видео-вход для ТВ «Рубин-208» Вострикову. Его жена работает у нас в плановом бюро.

Я согласился сделать это за 50 руб. Сначала надо собрать само устройство, а затем установить его в ТВ на квартире клиента. Я начал работу в 7 час. Таких устройств я сделал не мало, но теперь я решил усовершенствовать печатную плату. Смешно сказать «печатная плата», когда все любители их не печатают, как полагается в серийном производстве, а рисуют, а потом вытравливают хлорным железом. Но это вещество ядовито, и в последние годы я схему выскребаю крючком от ножовочного полотна. К 14 час модуль готов. 5 часов чистой работы.

Учитывая, что доктор наук зарабатывает 5 руб в час, модуль стоит 25 р.

В понедельник я поеду в Колонец домой к клиенту и там вмонтирую этот модуль в их ТВ. Это с подготовкой займёт ещё 5 часов.

Я имел неосторожность похвастать этим делом перед Герой, но он с презрением заявил, что это недостойно доктора наук заниматься таким ремеслом. На это я ему ответил, что для некоторых друзей я делаю подобные услуги бесплатно. А вообще стоять больше часа в очереди за молоком – это тоже недостойно доктора наук? А что касается расценки, то работа в ЦАГИ во много раз труднее, а всё равно 5 руб в час.

  

В 16 час я отправился в Москву. Сегодня у нас юбилейный банкет в честь 35-летия окончания института. Вечер состоялся в ресторане Белград (на Смоленской площади) в 18 час. Наш выпуск оказался очень дружным, и собирается регулярно каждые 5 лет. Как начали с 10-летия в 1965г, так с тех пор не прекращали. Я до этого посетил только один такой вечер: 25-летие, а потом решил посещать раз в 10 лет.

Я прибыл к ресторану Белград в 17⁴⁸. Там уже стояли Юра Лашков и Володя Курзин (он каждый раз прилетает на банкет из Новосибирска). У меня был с собой большой чёрный портфель со стереокартинками (Якутия и Закарпатье) плюс 4 стереоскопа и переноска на 4 розетки.

С Курзей мы знакомы 49 лет, начиная с 3-го класса, он работает в Академгородке, но я его вижу часто.

Я прибыл на 10 мин раньше, а рядом заманчивый магазин «Орбита». Я оставил портфель Лашкову, и скорей в магазин! Он оказался на редкость пустым. В гигантском магазине едва набралось 10 предметов на продажу. Я на всякий случай спросил продавца, не было ли у них лазерного проигрывателя. Был! Они были в декабре, и продавались по 1200 руб. Невероятно! А я ничего не знал. А теперь его уже сняли с производства.

В 18⁰⁰ я вернулся в «Белград», где собралось уже 10 человек, а к 18¹⁵ прибыли и все остальные, за исключением опоздавшего Райхера. Многих я не видел 35 лет, например, Юрий Гринь – он совсем не изменился, только волосы стали чёрными, а в студенческие годы он вроде был шатен. И вообще никто не постарел. У всех лица гладкие, как были в студенческие годы. Я посмотрел в зеркало, – только у меня лицо постарело и стало морщинистым. Я спрашиваю себя, почему так получилось, и нахожу ответ: либо это обусловлено генетически (отец и дед были морщинистые), либо это результат работы на износ, – я никогда не знал отдыха, даже в каникулы и в отпуске я затевал трудные походы или какие-нибудь съёмки, или звукозаписи концертов… Даже в юности в пионерском лагере я не отдыхал, а работал художником, а потом фотографом.

На вечер собралось около 35 человек. Традиционный президент Олег Яковлевский, председатель Витя Райхер. Обычные воспоминания студенческих лет. Я собирался всё это описать, но вижу – это невозможно, потому что это интересно только нам, кто это пережил. Это редкий вид коллективных воспоминаний. 35 человек настроены на одну психологическую волну. Все мы с жадностью всматриваемся в знакомые лица, и я поражаюсь, почему лица остались те же. Конечно, некоторые лица немного изменились, но выражение и голос – всё то же.

Пожалуй, надо будет ходить на эти вечера чаще: каждые пять лет.

1 апреля 1990 года, воскресенье.

День смеха, но не смешно. Не люблю 1 апреля и 8 марта. Голова усталая. Не от выпивки – я пил боржоми, а оттого, что долго не мог заснуть: в 3 час я ещё видел цифры на часах.

Встал в 8³⁰, проверил вчерашний модуль, позавтракал, и уже время 11 час – пора ехать в бассейн. Я подумал, стоит ли сегодня плавать, когда чувствуешь вчерашнее утомление. Решил, буду плавать спокойно, не напрягаясь. Но как только я поплыл, увидел на больших часах, что я опережаю график. Я удивился и плыву дальше. К средине сеанса я обнаружил, что опережаю график на две минуты. Я ещё больше удивился. Откуда такое улучшение? Либо полугодовые тренировки, либо вчерашнее ресторанное питание в виде чёрной икры и прочих вкусных вещей. Но не важно! Я понял, что иду на личный рекорд. В конце сеанса опережение графика было 3 мин. Значит, я проплыл за 45 мин 1600 м! Однако у меня есть сильное подозрение, что работники бассейна нарочно притормаживали часы, чтобы подшутить надо мной в честь 1 апреля.

Заметно увеличились поступления от моего ремесла: Андрей и Миша принесли за запись по 30 руб. Потом Студнев принёс очередные 30 руб за прокат ТВ. У них вышел из строя один из двух ВМ-12 (собственность МФТИ), и он хочет сдать его в гарантию. Наверно это лучше, чем отдать на ремонт мне, т.к. с серьёзной поломкой я не справлюсь, а гарантия пропадёт.

2 апреля 1990 года, понедельник.

С утра слушали репортаж Рыбакова о поездке в Польшу. Он сказал, что

доклад довелось читать дважды: во вторник и четверг. Советским докладчикам давали по 20 мин, а остальным по 10. Польша, как ни бедна, а всё же кое-какие сувениры он там купил на командировочные деньги. Например, он купил электронные часы, и теперь он при часах.

Последние три программы, о которых я писал в пятницу, составили 70 перфокарт. Я отнёс их на пробивку. Заодно отдал на БЭСМ-6 записать заново прежние программы. И я уже нашёл в них ошибки. Причём, когда я просмотрел протоколы записи этих программ, (там напечатано, что исправлено), то оказалось, что в одной из них я ещё раз ошибся. Это говорит о том, что моя внимательность тает как весенний снег. Я со страхом подумал, что моих умственных резервов может не хватить для окончания задуманной задачи. Вспоминая 1984г, я начинаю понимать, что сделать за один год КС1 – эта была уникальная удача, которая под силу человеку только со свежей памятью, большими способностями и высокой квалификацией. Теперь я всё это растерял, – сказывается возраст и усталость.

Сейчас эти качества я наблюдаю у Мосунова. Ещё одно качество: воодушевление и увлечённость – вот что тогда было у меня, и что перешло сейчас к Мосунову. В этом половина успеха. Моя увлечённость сменилась бесперспективностью: вот-вот закроют все БЭСМ-6, одну из четырёх уже сломали, а им на смену ничего не ожидается. Севастьянов, начальник БЭСМ-6, угрожает: «Если хотите БЭСМ-6, то платите, как следует!»

3 апреля 1990 года, вторник.

Изменился распорядок дня дома: теперь Ирина встаёт в 6 час, чтобы разбудить Лилю и сварить для неё завтрак. А Лиля теперь ходит на работу в 7¹⁰, потому что начало теперь в 8⁰⁰.

Когда я выхожу из дома в 7⁴⁰ и прихожу в ЦАГИ в 7⁵⁰, там уже вовсю идёт шахматный бой. Для меня интересны только встречи Фаянцева с Венедиктовым. Фаянцев стал совсем плохо играть. Он очень часто зевает фигуры и проигрывает не только Венедиктову, но и Сабанову. По-видимому, на его состояние сильно сказался выход из партии. Он никак не может успокоиться и сегодня в дискуссии с радостью упомянул о выходе из КПСС прораба перестройки Николая Травкина. Я об этом узнал ещё в субботу, но молчал, потому что уверен, что выход из партии будет расти лавинообразно, и в этом нет ничего удивительного.

Счёт времени до срока выполнения госзаказа пошёл по дням: надо всё сделать к 31 июля, и по опыту прежних лет я знаю, что за два месяца до срока надо иметь уже налаженную программу. Я же только вчера отдал на пробивку программы первой задачи. Вчера же начал придумывать пример, и сегодня продолжаю: это должен быть упрощенный самолёт с правдоподобным весом, напряжениями и т. д. И хотя этот самолёт состоит из трёх простых агрегатов: РА, КР, УС (рама, крыло, управляемый стабилизатор), но числовой материал к нему получается огромным: десятки перфокарт. Брать же для отладки реальный самолёт совсем недопустимо, иначе я запутаюсь. Я всегда начинаю проверку новой теории на простом примере, который может служить тестом для других и может быть легко повторен любыми другими расчётчиками в будущем.

А тут ещё давят из планового бюро: в этом квартале надо закрыть два заводских расчёта. Ещё и вчерашний приезд в ЦАГИ Бакланова из ЦК КПСС, который привёл к потере 30 млн руб.

4 апреля 1990 года, среда.

Вчера вечером с 19 час до 21 час провёл у Востриковых. Оля Вострикова работает у нас в плановом бюро, но к ним я попал через её мужа Володю, который обратился ко мне по телефону с рекомендации Саши Чернова. Я об этом писал в субботу. Итак, на один вечер я превратился в настоящего телевизионного мастера. Оля своему 7-летнему сыну так и сказала: «Мастер пришёл». Хороший мальчик – он, глядя на мою работу, за один вечер узнал много новых слов: дрель, сверло, паяльник, тиски, кусачки, олово,.. и увидел, как всё это работает. Я принёс с собой в рюкзаке почти всё, что нужно, вплоть до осциллографа. Не догадался только захватить с собой пробивалку отверстий диаметром 15 мм. Так что 2 дырки для тумблеров на задней стенке ТВ пришлось делать с помощью круглого напильника. Взяв за работу 50 руб, я эту заключительную операцию доверил хозяину. Обратно шёл пешком, т. к. автобусы были почему-то переполнены.

Утренние дискуссии стали миролюбивыми и с упором на юмор. Всё те же 15-20 человек. А Фаянцев снова стал лучше играть, однако ещё не достиг прежней формы.

С утра выступил со своим кредо председатель Горсовета Лапин. Володя Лапин – хороший парень, физтех и альпинист. Его горная фотография с Памирским плато висит у меня в подвале.

С 14³⁰ до 16⁰⁰ совещание у Стрелкова по поводу предстоящего переезда в жёлтый дом. Там освобождается площадь примерно на 20 комнат.

Я закончил сочинять пример для КС11 и отдал на пробивку, а те 70 перфокарт проверил и подготовил для работы. Так что на днях первая проба. Получение денег за хоздоговорные работы оказалось очень муторным делом. Тот акт, который 30 марта подписал и скрепил печатью военпред Фёдоров, надо теперь везти на завод и подписать у заказчика о том, что он работу принимает. Четыре экземпляра акта я вручил Наташе Михайловой и попросил её отвезти на завод для подписи у начальства, а в пятницу 3 экземпляра вернуть в ЦАГИ. Но она, взглянув на сумму 6600 руб, пришла в замешательство: «За такой маленький отчёт так дорого?» Она аж покрылась пятнами на лице. «Да, – ответил я, – но из этой суммы только 880 руб идёт в виде зарплаты, это Мосунову 2 мес. и мне 1 мес.» Наташа не имела ни малейшего представления, какими суммами всю жизнь оперируют на заводе и в ЦАГИ. А что она скажет о предстоящих расчётах, в которых на зарплату предусмотрено 3800 и 6600 руб?

Кузьмина принесла мне книгу «1984» Дж. Оруэлла, которую я уже давно собирался прочитать, чтобы сравнить с фильмом.

5 апреля 1990 года, четверг.

Пошёл на работу пораньше: в 7³⁰ (в прежние годы я бегал на работу за 8-9 мин до звонка, а теперь в спокойной ходьбе на работу я нахожу удовольствие), и естественно, я увидел других попутчиков, прежде всего Ю.Гр. Лимонада (мы как-то вместе ходили по Кавказу: я, Муллов, он и Валяев). Разговорились. Он член КПСС с 50-летним стажем. Мне он сказал, что нехорошо бросать партию, когда она оказалась в затруднительном положении. А через полтора часа по пути на БЭСМ-6 шёл рядом с Игорем Мельцем (он ходит на работу позже), и он сказал, что КПСС не старая беспомощная женщина, и нечего её жалеть.

На БЭСМ-6 первый раз пустил новую программу КС11, работающую на основе стандартных программ: СП351, -2, -3, -4, -5. Пока, кроме «контроля команды», ничего не получилось, – обычное начало новой программы. Теперь будет поиск 1-й ошибки, потом 2-й. Будет обязательно «последняя» ошибка, которая всегда оказывается предпоследней.

6 апреля 1990 года, пятница.

После второго пуска КС11 на печать вышли кое-какие результаты (у КС11 появились признаки жизни): прошли две программы из семи, а в третьей (СП351) застряло на «переполнении АУ». Это было в 9³⁰. А в 10 час состоялось собрание пользователей БЭСМ-6, которое вёл начальник БЭСМ-6 Севастьянов Виктор Сидорович. Собрание должно было решить, выключать ли машину на выходные дни. Цена за один час работы машины поднялась с 27 руб до 47, потому что пользователей становится всё меньше, а расходы всё те же: фонд зарплаты 30 тыс, а с накладными годовой расход более 300 тыс руб. Некоторые НИО вынуждены отказаться от таких дорогих услуг, и в результате на оставшихся падает увеличенная нагрузка. Из четырёх машин одну уже отключили, и на очереди вторая. Всеобщая неуверенность, будет ли продолжена в стране линия БЭСМ-6. Говорят, что намечена покупка «Эльбруса-Б» стоимостью 2 млн руб. Там будет водяное охлаждение, но быстродействие и надёжность на порядок больше, а память – в десятки раз.

После обеда, найдя очередную ошибку, пустил КС11 ещё дважды. Теперь дошло до СП355. Первые печальные результаты: высокий процент ошибки аппроксимации заданной формы полиномами.

7 апреля 1990 года, суббота.

Просидев у «Пятого колеса» с 1-й серией Иванова (который с Гдляном) до 2³⁰, поздно лёг, но всё-таки встал в 9³⁰, и отравился в ДК на городскую партконференцию. Первыми выступавшими были Ан.И. Старина и С. Вик.Кузьмин – сторонники демократической платформы. На конференции присутствовало 140 человек с белыми мандатами и 70 – с красными, гостевыми. Я записался в качестве гостя. Из наших здесь присутствовали Сопов, Брянцев и Быков.

На конференцию я принёс ту статью Игоря Стрельцова, которую я ему печатал в марте. Там теперь было не 22 стр, а 34: кто-то перепечатал ему не так плотно, как было у меня. Он просил передать эту статью нар. деп. СССР Н.Ил. Травкину или деп. РСФСР Т.И. Корягиной. Интересно выступал С.Р. Косых, я его помню как моего студента на ФАЛТе, и как отличного шахматиста в городском турнире, уж не говоря о том, что он как две капли воды похож на Романа Косых, который учился вместе с нами в МФТИ.

Около Травкина толпилось 8 энтузиастов, до меня уже кто-то сунул ему бумаги, а он испугался: «Ответ нужен?» Ещё и я сунул ему статью Стрельцова, но, видя растерянность на его лице, забрал назад и отдал Старине, чтобы он передал Корягиной.

К вечеру по телевидению началось мощное наступление прокуратуры СССР на Гдляна и Иванова.

8 апреля 1990 года, воскресенье.

Я уже писал, что в моём хобби возникает масса трудностей. Одна из таких трудностей: что делать с ферритовыми головками на лучшем советском магнитофоне «Электроника ТА-003». Магнитофон лучший, а головки служат всего два года, а потом крошатся. Сегодня я крепко задумался, отправлять в гарантию (в Ленинград) «текущие» головки или смириться с этой обидной потерей. Ещё два года не прошло, как я их купил за 160 руб, а их пора снова менять. А завод по-прежнему продолжает продавать брак. И придраться к ним трудно.

Ведь то же самое происходит со многими вещами из советского ширпотреба. Также и кинескопы 61-го размера: они выцветают за два года. А кинескопы 51-го размера прекрасно работают 15 лет.

9 апреля 1990 года, понедельник.

Утренняя дискуссия была бурной. Тот, кто видел «Пятое колесо» в пятницу ночью, с воодушевлением рассказывали, а те, кто прозевал, внимательно слушали. Я начинаю жалеть, что не списал эту трёхчасовую передачу на видеокассету. В 11 час по институтскому радио выступил Старина об учредительном собрании Жуковского общества «Демократическая платформа». Он также упомянул, что от имени собрания в Ленинград было послано письмо с просьбой повторить эту передачу «Пятое колесо» с Ивановым.

В моей программе КС11 из шести внутренних СП четыре уже прошли: СП354, 316,351, 355, – а на этот раз останов произошёл в 352-й – контроль команды. Сейчас в конце дня внимание уже ослаблено, и проверку я отложу до утра. Вечером надо дочитать роман «1984».

На БЭСМ-6, куда я хожу 2-3 раза в день, я часто вижу Геру. Он делает сложные программы на Фортране, выводя свои результаты на Графор. Полчаса назад я видел его там, и спросил, не знает ли он, куда делась моя пластинка «1 симфония Калинникова», а то вчера приходил Миша Жуков, и я собрался завести ему эту пластинку, а её нет на месте. Гера ответил, что этот диск у него.

Вчера дело было не только в этой пластинке: оказался сломан и проигрыватель. Только я собрался его заводить, как Ваня покраснел и предупредил, что проигрыватель сломался, а он ещё не успел его исправить. Неисправность тяжёлая: порвались провода, идущие от головки сквозь тонарм и ось к усилителю. Конструкция Глотова 1974г очень неудобная: добраться до проводов трудно…

10 апреля 1990 года, вторник.

… и всё-таки Ваня полностью исправил проигрыватель. Он возился с ним полтора дня. Нарастил провода, проверил тестером контакты. Много хлопот доставила ему установка полки на тонарме. Полка – это такая обойма на конце тонарма, на которой крепится магнитная головка с иглой. Этот древний самодельный проигрыватель… В 1973г учитель продал мне его за 70 руб (а делал его Отто). Для тех лет он был сделан весьма грамотно. Советских хороших (с магнитной головкой) тогда ещё не было, а японские в комиссионке стоили 1000 руб. На этом имеется массивный диск весом 4 кг, двойная передача пассиками от старинного мотора 1950-х годов. Тогда же я купил у Виктора Поляченко (ум.1985г) тонарм с пьезоголовкой за 10 руб. А уже на импортных проигрывателях стояли магнитные головки. И вот мы вдвоём с Глотовым сделали себе тонармы: я рассчитывал конструкцию, а он изготовил в металле. Потом, когда тонарм был уже готов, (я дал ему 50 руб, хотя он отказывался), оставалось достать головку. Её мне достал всё тот же учитель за 215 руб. Тип головки: Shure91. Однажды от покачивания иглодержатель согнулся (1978г), но к этому времени уже появились в продаже советские магнитные головки по 55 руб. Я оттуда вынул иглу и переставил на Shure, а корпус от советской продал за 15 р Краснову.

Когда появились совершенные усилители и колонки, обнаружился рокот на этом самодельном проигрывателе. И тогда я перешёл от сетевого питания мотора с частотой 50 гц, к питанию 25гц, переточив шкивы на другой диаметр (к тому времени у меня был уже и токарный станок). Генератор на 25 гц мне сделал Макаров, за что я ему дал хороший мотор. В 1982г я сделал к проигрывателю точный кварцевый стробоскоп, поскольку стробоскоп от сети 50 гц был бесполезен, т. к. в те годы частота сети плавала до 49 гц. Резиновые пассики регулярно рассыхались, тогда я их научился делать из велосипедной камеры. И, наконец, постоянно совершенствовались корректоры, (они нужны для исправления частотной характеристики магнитного звукоснимателя). Я их переделывал трижды. Сначала я сделал корректор на 153-й микросхеме – он ушёл к Рудику Севастьянову за 20 руб, потом на 548-й – этот сейчас стоит дублёром, и, наконец, на полевых триодах из японского журнала (была перепечатка в журнале «Радио») – этот сейчас основной, и к нему отдельно блок питания. В общем, всё это состоит из нескольких отдельных агрегатов, и вчера я пожалел, что в прошлом году не купил проигрыватель «Электроника-60» за 350 руб.

Но вот к вечеру Ваня всё наладил, дребезжание исчезло, и опять всё стало нормально. Купить головку от «Корвета» за 65 руб, и будет ОК!

11 апреля 1990 года, среда.

Все программы прошли. Задача №1, объединяющая в КС11 все новые СП, завершена. Теперь можно было бы написать отчёт и считать работу законченной. Но это только минимум. На самом деле надо проанализировать результаты, кое-что изменить, в частности, переделать СП352. Придумать более убедительный пример и… решить ещё задачи №2 и №3, и тогда это будет максимум.