Текст книги "Дневник научного работника (СИ)"

Автор книги: Владимир Буньков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 50 (всего у книги 96 страниц)

18 сентября 1990 года, вторник.

Полночи спал в одежде, – грелся. Наконец стало жарко, и я одежду снял. К утру стало хорошо. Болезнь прошла. Помню только, что вечером было муторно, похоже, как было в 1962г на Приюте-11: горная болезнь. Итак, я снова здоров, и в 7³⁰ пошёл на море. Если бы не было волнения, то я бы поплыл, но море сегодня неприветливо. Я не стал искушать судьбу и отступил, чтобы не хлебать горько-солёную воду.

День выдался солнечный, но осень всё-таки чувствуется. Разведал море в 11 час, потом в 13, – 200 человек загорают плотными кучками, и только четверо купаются. Ветер и волны с барашками. При таком волнении обязательно нахлебаешься солёной воды. И я не стал плавать.

Наш домик №39 стоит в тени и сырости. Поэтому я с книжкой в руках устроился на солнечной стороне лагеря, найдя там удобное мягкое кресло. В лагере пусто: все на пляже. Смотрю, двое слесарей остановились около нашего домика, и что-то оживлённо обсуждают. Оказалось, что только в нашем домике дверь открыта (я оставил открытой, чтобы комната прогрелась), кошка занесла к нам четверых недельных котят и устроила их на кровати Сергея. Когда тот вернулся с пляжа в 14 час, он вдвоём с Сашей вынес одеяло, брезгливо держа за углы, и вывалил кошку с котятами на землю. В соседнем домике №38 пожалели котят и устроили их в тазике с подстилкой.

Еда здесь противная. Скучаю по кефиру или простокваше.

19 сентября 1990 года, среда.

В 6 час здесь ещё ночь: звёзды ярко светят, ужин происходит тоже ночью, – такой короткий на юге день. В 7²⁵ я выбежал на море, и через 3 мин уже плыл. На море штиль, и 5 человек уже плавали – не то, что вчера! Однако по утрам теперь холодно: воздух 14^о, вода 22^о. С берега тянет холодный ветерок, и он гонит туман, который поднимается от тёплой воды. После шторма буйки снова поставили, но в другом месте. Поэтому я выбрал себе другие ориентиры для заплывов. Я плыл и думал: пока тёплая вода и штиль, надо как можно больше проплыть, чтобы выполнить поставленный себе план проплыть 75 км за смену. В 9-м часу из-за гор выглянуло солнце, – стало тепло. Я прибежал с моря в 9²⁵, значит, я плыл 1 час 52 мин – это 4 км.

Прочитав «Смену» с 10 до 12 час, начал новый заплыв, который продолжался 2 час 05 мин – это 4,4 км. Время в пути определяется довольно легко: во-первых, из берегового громкоговорителя слышны сигналы времени, во-вторых, дважды наблюдается массовый уход людей с пляжа на обед – 1-я и 2-я смена. Последние два круга стало труднее плыть «обратно», т. к. с мыса Пицунда пошла рябь, и пришлось немного похлебать солёной воды.

20 сентября 1990 года, четверг.

Чтобы выполнить план 75 км и при этом не плавать лишнего в оставшиеся дни, я точно померил мою трассу. От ТВ-мачты в лагере «Мечта» до больших камней справа от нашего ущелья – 270 метров.

Плавать надо на расстоянии 140 м от берега. Тогда каждый круг будет равен 540 м, а последний с подходами – на 100 м больше. В 8⁰⁰, когда я плыл 2-й км, радио «Мечты» объявило температуру воды +24^о, а «Солнечный» 23^о. Утром я проплыл 6 новых кругов – это 3300 м. Днём с 12⁰⁰ до 12⁵⁰ проплыл ещё три круга, – это 1700 м. Я бы ещё плыл, но внезапно разразилась буря, и море покрылось бурунами. Ветер дул от мыса Пицунда. Постепенно буря превратилась в затяжной осенний дождь. Я снабдил своих компаньонов по домику книгами, и они тут же заснули. Если пойдут дожди, придётся плавать в дождь.

21 сентября 1990 года, пятница.

Всю ночь лил дождь, и только под утро прекратился. В 6 час шум дождя сменился каким-то другим непонятным шумом. Я подумал, что это шум ветра в деревьях, и вышел убедиться в этом. Нет. Тогда я пошёл к речке Ряпш. Была ещё ночь, хотя в темноте было видно мутную сильно разлившуюся речку, но шум от неё был слабый. И тогда я понял, что это был шум от морского прибоя. Как только посветлело, я пошёл к морю и посмотрел на шторм. Волнение было 3 балла. Гребни волн загибались примерно в 150 м от берега. Пена от прибоя пробегала весь пляж. Двое смельчаков бросались в волны, в том числе Таймураз. Один доплыл до буя, а Таймураз вернулся, т. к. волны срывали с него плавки. Он рассказал, что однажды его брат в Геленджике плавал в пятибалльный шторм и с трудом выскочил из моря, а его товарищ никак не мог вырваться, т. к. волны опрокидывали его, унося снова в море. Он долго звал на помощь, но как ему помочь? Когда наконец до него добрались, то с трудом оторвали окоченевший труп от буя.

Глотов вернул мою книгу: В.Успенский «Тайный советник вождя». Его отзыв об этой книге меня несколько разочаровал. Он считает, что эта личность придумана, хотя очень удачно и реалистично. Ещё одна моя книга у Антона, но тому всё некогда начать её читать, т. к. он влюбился в племянницу Гены Глотова, и тот по этому поводу очень беспокоился, пока я не заверил его, что Антон хороший парень.

Ходил я на море и днём, волнение снизилось до 2 баллов. Потом, в конце дня в 17 час – было 1 балл. Так я и не стал плавать в этот день. А просто баловаться среди волн, как это делают около 20 парней, мне не интересно. У меня, кроме плавания в плане есть ещё и чтение: осталось 4 книги и 12 журналов. Сейчас я заканчиваю журналы: осталось три номера «Знамя». Повесть «Наскальная живопись» Е. Керсонской в журнале «Знамя» меня потрясла, (1942г, молдаванка в Сибири, есть и знакомые места: Новосибирск, Чик и т. д.) Ещё статья С. Чернышёва «Новые вехи», – о том, как трудно свернуть нашу страну с принципа распределительной справедливости на путь свободы.

22 сентября 1990 года, суббота.

Я очень беспокоюсь за свой план проплыть 75 км. Вчера был шторм, и значит сегодня будет штиль. Я решил проплыть 7.6 км. Засыпая и просыпаясь, я вёл расчёты в уме, когда и как плыть. Поэтому в 7²⁰, когда Саша уходил на вахту (у меня тоже по плану было сегодня, но как я писал, я уже отработал), я быстро встал и в 7³⁵ уже плыл. Мне предстояло проплыть 7 кругов, т. е. 3800 м за 1час 45мин. Море было самое благоприятное. Человек пять уже плавали, только все они плывут от берега, а я вдоль берега вдали. На 4-м круге я рисковал натолкнуться на теплоход «Ракета-18», поэтому этот круг я сделал в сторону утёса, т. е. продолжал плыть на север в сторону 1-го ущелья, дополнительно 200 гребков. Дело в том, что во избежание скуки я всё время веду расчёты и считаю гребки. На север получается 190 гребков, а на юг 220. Таким образом, моя дорожка 270 м содержит 205 гребков, т. е. за один гребок я проплываю 1.3 м, а скорость течения равна 170 м/час. На 5-м круге ко мне подключился Антон и плавал со мной до конца. Рядом также плыл ещё и Таймураз, но он продолжил плыть к 3-му ущелью.

Самый лучший день! Абсолютно безоблачное небо, безветренно и жарко. Так что плыть второе задание: ещё 3800 м, – было легко. Опять 7 кругов за время, как и положено по расчёту, 1 ч 45 мин (с 11³⁰ до 13¹⁵).

23 сентября 1990 года, воскресенье.

Итак, мне осталось проплыть 10 км до запланированных 75 км. Если не будет штормов, то за оставшиеся 4 дня это будет сделать легко. Но для гарантии нельзя терять ни одной возможности.

Я начал плыть в 7²⁵. Плыть полтора часа в прохладной воде, когда дует холодный бриз, а солнце ещё не взошло из-за гор, неприятно. Хотя в море уже плавали пятеро, но у них это была обычная зарядка: от берега и обратно. С берега было слышно по радио: температура воды 23^о, но откуда-то появляются холодные струи (от речки, или остатки придонных течений от шторма). Я норму проплыл, но замёрз. Согрелся только после завтрака на солнце за книгой.

В 11²⁰ снова побежал на море плыть вторую часть сегодняшней нормы. Погода ещё лучше, чем вчера! Вода стала теплей, и солнце сверху греет. На 4-м круге я решил плыть не 5, как было у меня по плану, а 7 кругов. Проплыл за 1 час 45 мин. Итого за сегодня 7 км, а до 75 осталось всего лишь 3 км.

После обеда я подумал: при таких благоприятных условиях почему бы не проплыть оставшиеся 3 км сегодня же? Заодно будет и дневной рекорд: 10 км в день. Решено. Только надо быстрее, пока ещё жарко. Прибегаю на пляж в 15⁵⁰: 200 человек загорает (в «Солнечном» все уехали) и 70 купаются. Вода самая спокойная за всю смену. На море видны 5 виндсерфингов, (там и Антон), много водных велосипедов. Ну, и конечно я спокойно проплыл пять кругов. Есть рекорд 10, и план 75!

24 сентября 1990 года, понедельник.

Вчерашний день был днём спортивного азарта. Но азарт кончился, и в оставшиеся три дня можно не надрываться, а плавать для удовольствия. Поэтому я решил резко сократить утренний заплыв (холодно!) и придумал новый график: утром 1700 м, а днём 3300 м, – 5 км в день. Действительно, плыть утром всего лишь 45 мин – это вроде зарядки. И не успеешь замёрзнуть. Но днём хоть и тепло, возникают другие трудности: волнение моря. И всё же с 12⁰⁰ до 13³⁰ я проплыл. Есть 80!

После обеда в 16³⁰ сходил на холмы поискать ежевику. Но ежевика какая-то не чёрная, не спелая. Спелая бывает в июле, а это какие-то остатки. Зато попалась яблоня со спелыми яблочками и инжирное дерево с множеством мелких, но спелых плодов. Так наелся, что ужин ел без аппетита. Да к тому же на холмах было очень жарко.

25 сентября 1990 года, вторник

Сегодня я решил для разнообразия изменить маршрут заплыва, и сплавал в 1-е ущелье. С тех пор, как я вчера увидел, что из пансионата «Алмаз» (он над нашим лагерем) течёт чёрный вонючий ручей в речку Ряпш, мне стало противно пересекать её выход в море. Поскольку я знаю длину своего гребка (1.3 м), то я просто отсчитал 100 гребков от берега, 600 вправо и доплыл до кафе в 1-м ущелье.

Дневной заплыв я начал в 11⁰⁰ и плыл параллельно берегу в сторону Рыбзавода, всё время считая гребки. Чтобы не сбиться со счёта, я нечётные сотни плыл на левом боку, а чётные – на правом. Кафе оказалось на расстоянии 900 м (750 гребков) от лагеря «Солнечный». Дикий лагерь автотуристов – ещё 1000м. Пятиэтажный дом в посёлке –это 3 км. Наконец, погранзастава – 3.8 км. Время 12 час 50 мин.

На обратном пути мимо Рыбзавода проплыл по морю, а дальше шёл пешком. Вернулся в 13⁵⁵. Итого, сегодня проплыл 6 км, а сумма 86 км.

Я бы мог сегодня после обеда постараться и проплыть ещё 4 км, а завтра снова 10 км, и тогда сумма стала бы 100 км, но боюсь заболеть.

Всё-таки плыть по много часов, – мало удовольствия!

Остались сутки до отъезда. Своё чтение я тоже выполнил. Осталось только: Бердяев «Судьба России», но, полистав её, я понял, что мне её не одолеть, достаточно и той «Смысл русского коммунизма». И книга: Фольфганг Кёппен – Политические романы, – это я буду читать до отъезда и в электричке на пути в Жуковский.

26 сентября 1990 года, среда.

Зашёл на минуту к начальнику лагеря: Григорий Михайлович Липко, – культурный и положительный человек. Я с ним поговорил о чёрном вонючем ручье, вытекающим из пансионата «Алмаз». Оказывается, Г.М. тоже переживает по этому поводу, но в «Алмазе» директор абхазец, – с ним трудно говорить. Но через некоторое время мнение о директоре упало, т. к. сломались автобусы, а договориться с другими лагерями он не хочет. И ещё, я просил его заменить ужин бутербродом для отъезжающих в 18⁰⁰ – он против. Значит, с 14 час до утра – без еды.

А теперь о прощальном заплыве. На сегодня я оставил 4 км, т. к. предвидел шторм. Уже утром дул южный ветер и начиналось волнение, но до кафе «Шашлычная» и обратно я сплавал за 55 мин. После завтрака я поторопился, пока не разыгрался шторм, и поплыл в 10³⁰ на север. А волнение моря было уже 1 балл. Кругом барашки. Антон пытался управлять виндсерфингом, но куда там! Четверо любителей виндсерфинга уже барахтались в волнах. Плыть по ветру всё-таки ещё можно было, но иногда набегающая сзади волна обрушивала на голову «барашка» и приходилось хлебать солёную воду. До дикого лагеря автотуристов я доплыл за 1 час 10 мин (2 км) и подумал: «Слава Богу! Наконец-то я выполнил задуманный план с избытком: 90 км!»

А вот и окончательный график заплывов

27 сентября 1990 года, четверг.

Самолёт ИЛ-86 с несущественным опозданием (приземлились во Внуково в 0²⁰ вместо 0⁰⁵) примчал нас из Сочи в Москву.

Молодёжь сразу стала думать о такси. Антон предлагал скинуться по 10 руб чтобы доехать прямо до Жуковского. Я ему отвечал, что мне нужно три часа, чтобы заработать эти 10 руб, так неужели мне трудно подремать на удобном Ленинградском вокзале? Кстати в бытность туристом я мог ночевать в любом месте и в любых условиях. Ренат тоже пытался поехать на такси, но таксист запросил 50 руб только от Внуково до метро. Что касается меня, то я смело сел на автобус №511, и в 0⁵⁰ был уже в метро, я увлёк также и Антона с его другом Андреем.

Мы всё равно не успевали на последнюю электричку 1¹⁰.

На Ленинградском вокзале мне уже приходилось ночевать, когда однажды после записи джазового концерта в клубе «Москворечье» я опоздал на последнюю электричку. На вокзале тепло, просторно, чисто. Если бы там были ещё удобные кресла, то лучшего и не надо желать. Но лавочки там перегорожены подлокотниками, и улечься невозможно.

Я и вся молодёжь благополучно ночевали на Ленинградском вокзале. Там всю ночь торгуют многочисленные киоски. Например, для чтения масса интересных книг: Агата Кристи и т. п. Но дорого: до 20 руб. В 5⁰⁰ мы нашли друг друга и поехали на первой электричке в 5²¹.

Когда я подходил к дому, была ещё ночь. В Лилиной комнате на 2-м этаже горел свет, – значит, Лиля собирается на работу. Но почему свет? Разве Ваня, который спит в этой же комнате, разрешает включать свет? Значит, Вани дома нет! И точно! Первая же новость, о которой я узнал, Ваня наконец сдал свой хвост по дифурам и на две недели уехал на Азовское море поработать на сборке помидоров.

Вторая новость. Гера так и не смог выручить обратно свои 1500 руб, которые выманил у него аферист за частную квартиру за полтора года вперёд. На той квартире уже живёт другая семья, с которой он взял 3000 руб и вернул долг другому страдальцу. Гера живёт пока у тёщи.

Третья новость. Из Верховного суда пока нет ответа. А вот и неожиданные новости. У тёщи внезапно давление поднялось до 190 (Ира сама измеряет, а прибор я купил в Ленинграде), но соседка Мария Ивановна специалистка по гипертонии и дала какие-то лекарства, так что, когда приехала скорая помощь, то сказали: всё правильно. Это было за 3 часа до моего приезда. Так что, Ира за эту ночь не выспалась, как и я. Поэтому, проводив Лилю на работу, мы снова легли спать, и спали до 10³⁰.

Но самая главная новость (как говорил директор в Пицунде: «А теперь неприятная информация, товарищи отдыхающие») была оставлена для меня напоследок, когда я уже был отдохнувший, сытый и в хорошем настроении. Новость весьма неприятная. Три дня назад в нашем переулке была авария с электричеством: вместо 220 вольт в сети целые сутки было 380. Перегорели: телевизор, усилитель, тюнер и двое часов.

Такой случай уже как-то был в нашем переулке около 10 лет назад. Тогда бурей оторвало нулевую фазу на столбах и этот провод, во-первых, замкнулся на активную фазу, и, во-вторых, свободным концом валялся на земле. Я тогда был дома, и вдруг лампочка вспыхнула во много раз ярче обычного. Я мгновенно вынул вилки у холодильника и часов и вообще все. Про соседей я тогда не подумал, а ведь кое у кого мог возникнуть пожар. Это было в субботу, а потом Лыщинский рассказывал: они вернулись из деревни в понедельник, а трансформатор у холодильника обуглился. Он удивлялся, почему?

Итак, неприятную новость Ирина мне оставила на закуску. Сначала я пошёл в подвал посмотреть на сгоревшие часы. Хорошо, что, уезжая в Пицунду, я оставил включёнными только двое часов из четырёх. У них трансформаторы оплавились, и запах горелой пластмассы стоял до сих пор. Конечно, если бы я был дома, то поскорее бы выключил всю сеть, и ничего бы не успело сгореть. Ира сказала, что она предупредила Лилю: «Ничего не включай!» И тут же Лиля машинально включила лампочку. И так не раз, в том числе телевизор.

Тогда, 10 лет назад, я звонил в электросеть, прося их приехать, и при этом я произносил такие слова: «нулевая фаза», «380 вольт», – а дежурная, услышав такие умные слова, попросила меня до их приезда скорее отбросить провод с земли в безопасное место, чтобы никого не убило. А я и так уж всех на улице предупредил к проводу не подходить. Потом я много ходил с заявлением поменять проводку в переулке, и её поменяли… через 8 лет, заменив деревянные столбы бетонными. А деревья вокруг всё равно остались. Как буря, так провода рвёт ветками.

Итак, сначала часы. Один запасной трансформатор нашелся, – заменил. Другой – как-нибудь потом. Потом усилитель, там перестали держать предохранители, поставил 4А вместо 2А. Потом тюнер, – там обуглился кнопочный включатель – мелочь.

28 сентября 1990 года, пятница.

Тюнер я доделал к 10³⁰, заодно поменяв все лампочки, которые за 13 лет стали почти зеркальными – истощились.

Потом, ещё не вскрывая «Рубин-ц266», я пошёл в ЖУМ и купил там умножитель напряжения УН ценой 21 руб. Звук есть, развёртки нет. Дело почти очевидное. В телевизоре устроено так:

Триод КТ838А  Строчный тр-р  Умножитель  Кинескоп.

Если совсем тихо – модуль питания. Если шипит – строчная развёртка (триод или тр-р). Если принимает звук, значит до умножителя всё в порядке. Но это не очевидно, т. к. только в Ц202-м снимается часть напряжения со строчника для настройки, а Ц280-м оно берётся от модуля питания МП (130 или 150в), но если строчная развёртка не работает, то без нагрузки 130в искажается и тюнер расстраивается. Да и строчную развёртку очень легко проверить: надо осторожно поднести отвёртку с мощной эбонитовой ручкой (ещё и держа через тряпку) к выходу строчника. Должна возникать дуга на расстоянии 5 мм.

Замена умножителя требует высокой квалификации. Всякие заусенцы при пайке высоковольтных шлангов недопустимы. Главный шланг к кинескопу с 25000 вольт не должен касаться железных краёв шасси.

Итак, полтора дня на ремонт последствий грозы. В сопровождении прекрасной церковной музыки Бортнянского. У меня только 4-й диск, надо купить все остальные. Приходько говорит, что самый лучший 1-й.

29 сентября 1990 года, суббота.

Кроме аварии из-за 380 вольт в сети меня ждала ещё одна неприятная новость. В этом году я надеялся, что моя семья соберёт облепиху без меня. Дело в том, что ежегодно её приходится собирать мне. Но они собрали только половину на удобных нижних ветвях. Остальное, – мне.

В 9¹⁵ я начал сбор облепихи. В прошлые годы я связывал две трёхметровые лестницы в разных вариантах: либо буквой А, либо из двух связывал одну длинную. В этот раз мне пришла на ум новая идея. Я поставил лестницу вертикально прямо под нужными ветвями, расчалив её верёвкой. При этом удавалось собирать ягоду даже сидя. А потом я устроил ещё площадку на высоте 2 м. Вся работа заняла 4 часа.

В 15 час я отвёз Приходьке трёх Мессианов, а взамен взял у него трёх Бортнянских. Кроме того, я вручил ему мою методику измерения акустических характеристик звуковых агрегатов. Он летом купил лучшие советские колонки АС-75, цена 800 руб плюс 200 сверху. Моя методика поможет ему проверить их качество.

В 19 час внезапно появился Ваня, приехав на поезде с Азовского моря. Его рюкзак полон яблок. Он работал на уборке овощей. Им обещали заплатить. Там он видел, как из ЦАГИ приехал Старина и увёз целый рефрижератор овощей: 4 тонны помидор, а остальное болгарский перец (его не выгодно возить, потому что он лёгкий).

Ваня сразу прилип к телевизору, особенно к передаче «До и после полуночи». Я сам после Пицунды не могу насмотреться на ТВ, т. к. там был только старый ч/б ТВ с неразборчивым звуком.

Вернулась из Москвы Лиля очень довольная тем, что ей удалось дёшево купить свадебное платье в салоне для новобрачных: 150 руб. До свадьбы ещё два месяца, а она уже полна хлопот.

30 сентября 1990 года, воскресенье.

Лиля уехала в заочный институт сдавать очередной зачёт. Ира всё утро пекла оладьи на кефире. Ваня начал смотреть сразу 2 телевизора. Я сравнивал 1-й и 4-й диски Бортнянского. 1-й оказался явно лучше: ярче звуки, чётче различается текст. Надо съездить в Москву и купить.

Последний день отпуска. Напоследок сначала пришёл Самсонов поговорить о новинках CD, в частности о симфонии Денисова. Только я собрался идти к нему за этим диском, как появился Олег с новым фильмом. Тогда Сэм раздумал уходить и остался на видео.

У Геры завтра день рождения – 25 лет. Ира уговорила меня подарить ему эстамп «Рябина в снегу», который я купил летом в двух экз. Гера сначала отказывался: "Куда его вешать?» Но я его уговорил.

1 октября 1990 года, понедельник.

Здесь всё по-прежнему. В научно-технической работе затишье. Мосунов в Чехословакии на 2 недели. Остальные на месте. По утрам так же гоняют шахматы, а с 8¹⁵ до 8⁴⁵ – политическая дискуссия. В обеденный перерыв шахматы поднялись заметно на новый уровень. На первой доске играют лучшие игроки: Фаянцев, Алфёров, Рыбаков. На второй – Орлов, Карклэ. По-прежнему среди самых активных и настойчивых подсказчиков Крапивко.

Рыбаков оставался вместо меня за начальника сектора, и ему приходилось заседать на президиуме НТС. На прошлой неделе обсуждали, что делать с сектором Венедиктова, для которого на 4-й квартал уже нет средств для финансирования. Но там в их отделе ещё есть сектор Насонова, у которого имеются лишние деньги. Пусть в этом отделе сами решают свои затруднения.

От ЦАГИ то и дело организуются поездки на уборку картошки. Из-за дождей во всей области все поля превратились в грязь, и никакая техника не справляется. Чтобы заинтересовать людей, предлагают за каждые два собранных мешка третий брать себе. Натурная оплата.

А в 135-м корпусе (Т-128), сегодня по радио объявили, что продаются помидоры по договорной цене в пределах 1 руб. Это те помидоры, которые привёз с юга Старина.

Гера принёс от Сэма CD с симфонией Денисова. Типичный авангард. Я в сомнении, надо ли покупать такой диск, который слушать не будут.

2 октября 1990 года, вторник.

«Исповедь на заданную тему» – такое название книги Ельцина. Толик дал мне её почитать на листках газеты «Подмосковье». Оказывается, Ельцин в юности был отчаянным. Потом я почитал «Коммерсант» за сентябрь. Вместо научной работы всех волнует вопрос о еде. В поход за своим мешком картошки готовятся почти все. По Туполевскому шоссе прошёл караван из 28 автобусов в сторону Раменское и дальше в совхоз Заворово. Все со своими лопатами, вилами и мешками. А дождь лил сутки, иногда чуть затихая. На картофельных полях сплошные лужи. Рассказывают, как двое соседей заработали два мешка картошки, но смогли вынести с поля в непролазной грязи только один мешок. Кроме того, когда привозят мешки к ДК в 18 час, то каждый должен следить за своим мешком, чтобы не украли.

Эдуард поручил мне купить для юбиляра Рыбакова (50 лет 25 октября) приёмник «Турист» в ЖУМе. Приёмник дешёвый: 41 руб, но грубо сделанный, так что я ещё целый час налаживал контакты для батареек. Из-за этого поручения я прозевал партийное собрание, на котором выходило из партии сразу 7 человек. Мне сказали, что выбывших из партии: Егорова, Довбищука и Найко, – собрание решило оставить почётными членами КПСС, и я поверил, но меня просто разыграли. А что касается Найко, то он получает в ЦАГИ 250 руб, а в горсовете в качестве заведующего отделом агитации и пропаганды, – ещё 400 руб.

В 21⁰⁴-21¹⁴ звонил из Новосибирска брат Петя. Мама потеряла талоны на сахар с сентября по декабрь. Теперь они едят пряники.

3 октября 1990 года, среда.

Тихий пасмурный день. Весь день на работе только я и Света, т. к. Рыбаков и Набиуллин в 11 час ушли хлопотать насчёт банкета, который назначен на 25 октября. Мосунов до сих пор в Чехословакии. У меня совместная работа с Амирьянцем, но он в отпуске до 2 ноября. Так что пока я занялся чтением газет, которые пропустил во время отпуска: несколько номеров «Аргументы и Факты» и «Коммерсант».

День в ЦАГИ прошёл тихо и незаметно. Но зато вечер был богат впечатлениями. Сначала пришёл Лилин жених Алёша со своей матерью Алевтиной Фёдоровной договариваться о свадьбе.

Одновременно пришёл Антон Стасенко (Герин друг) с компактами, которые ему привёз из Лондона его отец. Он говорит, что они стоят по 8 фунтов, что на наши деньги 400 рублей. Но из его дисков мне понравился только Philip Glass, а остальное Авангард: мычание и рёв.

Потом с очередным «смотривом» пришёл Олег, так что остаток вечера вчетвером: я, Олег, Гера, Ваня, – просидели в подвале и смотрели низкопробную фантастику. Антон сидел с наушниками в гостиной, а сватьи с молодыми – в кухне договаривались о свадьбе. Я участия не принимал, как только узнал, что собираются покупать полтора ящика водки. Я пытался отговорить от этого, так как пьянства не поощряю.

4 октября 1990 года, четверг.

В совхоз на этот раз записалось очень много народу. Накануне все объединялись в двойки и тройки. Рыбаков договорился с Минаевым, а ко мне подошёл Смирнов с предложением объединиться с ним. От меня требовалось захватить с собой лопату, вилы, трезубец и конечно ведро. Единственно, о чём он не предупредил, это чтобы взять не один мешок, а больше. Сам же, как потом оказалось, он взял три мешка.

Вместо 8⁰⁰ я пришёл на площадь к ДК в 7⁵⁰, но уже все сидели по автобусам, а тех, кто пришел в 8⁰⁰, еле-еле пустили. Ехали долго, и начали работу только в 10¹⁰. Я тут же вычислил, что, собирая каждое ведро за 5 мин, мы с Борей кончим работу в 13 час, т. к. нам надо собрать всего 30 ведер, или 6 мешков (себе по одному и 4 –совхозу), тем более к 15 час надо успеть к отъезжающим автобусам. Мой личный мешок оказался крупногабаритным, и я насыпал его наполовину, чтобы сравнять его по весу с совхозными. У меня оказалось 40 кг. Получалось так: ведро нам (хорошей), ведро им (плохой). Я говорю Борису: «Надо им два на один наш». А он злится: «Не волнуйся, надо набрать сначала себе!» Смотрю, он, набрав себе мешок, вынул ещё один пустой, потом и третий. В результате на 4 наших мы с трудом набрали 6 колхозных, а время уже 15³⁰. И я уже устал, а Боря подгоняет: «Давай, давай!» Смотрю, Шалаев и Ефименко, – на свои 4 (2+2) набрали 4 совхозу. Они тоже не обеспечили норму. А время уже 16 час, и солнце уже низко. И хоть день выдался солнечный, но земля была сырая, и вывезти наши мешки – проблема. Тогда Борис ушёл в бригаду грузчиков, и с помощью Антилопы (так называется фургон НИО-19) они в три приёма вывезли все мешки с поля на шоссе. А там на МАЗ. Время прошло, и автобусы уехали, остался только один. Я, Соболев с Тамарой, бежим на этот автобус. Набитый до отказа, он в 17⁰⁰ уехал, оставив 20 человек. Они добрались своими средствами: по 2 руб на каком-то постороннем транспорте. Автобус прибыл к ДК в 18²⁰. Я сходил домой за тележкой, и тут же вскоре подъехал МАЗ с нашими мешками. А уже ночь. Под конец меня ещё расстроила Лена Аристархова. Она, видя меня с тележкой, попросила подвести и её. Я ей ответил, что раз она живёт рядом со мной, то мне не трудно к своему мешку добавить и её мешок. «А у меня два», – поправила она. «Ну, два так два», – я думал, что у неё два маленьких. Но! Оказалось, что у неё один 70 кг, а другой 30. С моим стало 140. Как только не сломалась тележка! Я подвёз её до подъезда, сгрузил на асфальт, но поднимать на 2-й этаж отказался, хоть она меня и упрашивала. Донесёт вёдрами! Я был зол, что меня весь день одурачивали. В этот же день в 7 час утра умер Ларькин.

5 октября 1990 года, пятница.

С утра вся пристройка полна хлопот в связи с похоронами Ларькина. В больницу он попал 10 дней назад. У него был отёк лёгких. На самом деле, он уже помирал, т. к. тот цирроз печени, которого якобы не было, превратил печень в маленький камень, и все сосуды закостенели.

Делились впечатлениями о картошке. Смирнов рассказал, что Жора Турчанников на этот раз как обычно проявил верх хамства. Весь день он где-то скрывался, а к отъезду грузовика МАЗ прикатил откуда-то тележку с 12 мешками картошки. Смирнов, как распорядитель погрузки, его обматерил, но пожалел и мешки погрузил. А назавтра, в субботу от ЦАГИ экспедиция за картошкой пойдёт в последний раз: 200 человек, 6 автобусов, строго по списку, т. к. желающих больше.

6 октября 1990 года, суббота.

План был такой: 1) в 7²⁰ за молоком, 2) в Москву к Головачу.

Первый пункт легко выполнен. Этой осенью с молоком отлично. А в остальном – пустые полки. Есть только два наименования: экстракт кваса и детская питательная смесь.

В 10 час я позвонил Головачу, но он ушёл на работу. Тогда я стал собираться в Москву, но увидел, что Антон оставил для меня СD.

Один диск мне нравится: Philip Glass – я его списал, а поскольку Frank Zappa нравится Гере и Антону, то я на всякий случай списал и его.

У Лили учительский праздник и 25-летний юбилей 7-й школы. Ваня с 9 до 13 на лекциях. Ира ушла стоять в очереди за рыбой и прочим.

Неожиданно ко мне пришёл Юра Муллов, и я вместо Москвы, составил ему компанию в экспедиции на убранные Быковские поля для сбора оставшейся кое-где морковки. И вот мы с лопатой и рюкзаком под пасмурным осенним небом роемся в сырой земле и выискиваем редкие морковки. За два часа мы набрали с ним 20 кг, но он себе в сумку взял только 5 кг, так как накануне собрал уже мешок. Теперь Ваня натёр эту морковку на тёрке, и мы едим её с майонезом (сметана из продажи исчезла).

А что касается Головача, то я дозвонился до него, и мы с ним договорились, что завтра встретимся на моём пути в бассейн около метро Электрозаводская в 12⁰⁰.

7 октября 1990 года, воскресенье.

Утром в рекордно короткий срок я поставил Белоусам дециметровую антенну. Ровно в 10 час я им позвонил (раньше не разрешают). Володя уже ждал моего звонка. Я забираю с собой кабель и инструменты, и иду к ним. Я просверлил, где надо дыры, провёл и припаял кабель, примотал мою антенну к мачте общей антенны (моя маленькая), и в 10³⁰ продемонстрировал им на «Рубине-ц202» Ленинградскую программу. А в 11⁰⁴, успев купить сезонку, я уже ехал на электричке в бассейн. С сезонкой произошла маленькая загвоздка. Я знаю, что перерыв с 11 до 12, и поэтому прибежал к кассе в 10⁵⁵, но кассирша перед моим носом захлопнула окошечко и собиралась уходить. Я с трудом уговорил её. Причём, вслед за мной до 11⁰⁰ ещё двое тоже успели купить сезонку (точнее, месячный).

В 12 час на Электрозаводской меня уже ждал Головач. Мы прошли с ним пешком до бассейна и обо всём договорились. В следующий выходной он привезёт на ремонт в рюкзаке свой 24-кг магнитофон «Орбита-106». Я ему пояснил, как можно избежать радикулита.

В бассейне за лето ничего не изменилось. Когда я вошёл в воду, меня неприятно поразила очень тёплая вода. В Пицунде я привык многими часами плавать при +23^оС, а здесь как в ванной! Я спросил, ответили: 30^о. Моя цель в этот раз проверить мою скорость. В Пицунде в свои заплывах я расчёты вёл, ориентируясь на скорость 1 км за 27 мин. И точно! На этот раз я проплыл полтора км за 40 мин!