Текст книги "Путешествие в будущее и обратно"
Автор книги: Вадим Белоцерковский
Жанры:
Биографии и мемуары
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 36 (всего у книги 56 страниц)
В начале 80-х годов мы с Анитой предприняли путешествие по Израилю, который представляет собой как раз один из главных апокалипсических узлов современности. Не забудем, репетиция суицида человечества – атака Аль Каиды на Америку 11 сентября 2001 года – была вызвана, по словам Бен Ладена, стремлением отомстить США за поддержку Израиля!
Путешествие по Израилю организовали нам мои московские друзья по «еврейскому движению за эмиграцию» – чета Маневичей, очень милые люди, эмигрировавшие в одном (1972) году со мной.
Это путешествие стало для нас тем, что у немцев называется «эрлебнис» – событие, переживание жизни. Ярче путешествия у меня на Западе не было. Вообще же из всех краев, где мне довелось побывать, самое сильное впечатление на меня произвели три: Израиль, Французская Ривьера и долина реки Мозель в Германии. Но Израиль стоит, конечно, на первом месте.
Маленький на карте, Израиль, когда путешествуешь по нему, остается в памяти как очень большая страна. С пространством происходит то же самое, что и со временем: оно растягивается, если насыщено ярким разнообразием мест и впечатлений. Так же воспринимается, между прочим, и Швейцария.
Но все по порядку. Не без волнения вступил я на землю израильскую: как– никак – прародина! Но эффекта узнавания не возникло. Чувствовалась лишь, как нигде, особая древность страны.
Иерусалим, Ерушалайм, город на холмах, парящий над миром Востока, городская стена, исщербленная веками, тесные торговые улочки, длиннобородые торговцы в чалмах – возникает ощущение, что здесь почти ничего не изменилось со времен Христа и Понтия Пилата. Но «стена плача» на меня впечатления не произвела, как и христианские святыни. Нерелигиозный я человек, что поделаешь.
Мертвое море. Дорога к нему пролегает словно по другой, необитаемой планете или на земле до сотворения всего живого. И чем дальше, тем фантастичнее хаос скал и красок – скалы оранжевые, красные, черные – похоже и на спуск в преисподнюю. (Дорога шла все время под уклон.) И вдруг среди нагромождения скал блеснула синева огромного моря-озера, за которым в сиреневой дымке угадывались далекие горы Иордании. Приблизившись к озеру, мы увидели и знаменитые, торчащие из воды белые соляные столбы.
Тишина там стояла тоже доисторическая, пустая, какая могла, наверное, стоять над землей до сотворения жизни. Мертвое озеро – мертвый мир. Но на берегу вдруг открылась живая современность: отель для туристов, который содержала, как мне пояснил Фима Маневич, израильская мафия! Залезали мы, конечно, и в воду, сидели в ней без движения. Лечь нельзя – переворачивает!
Совсем другое впечатление производит Генисаретское озеро. Оно все живое, в зеленых берегах, вокруг банановые и цитрусовые плантации, белые пятна поселков. Райское место. Но за ним встают холмистые горы – печально знаменитые Голанские высоты. Не верится, что в таком благословенном краю с тех высот еще недавно стреляла сирийская артиллерия.
Но и там нас не покидало ощущение библейской древности. Она жила в витающих над озером преданиях. Ведь это по Генисаретскому озеру Христос ходил по водам, и его апостолы в нем ловили рыбу, которая и до сих пор там ловится – «рыба Святого Петра», страшноватая, вся в острых костяных шишках, как в латах, прямо ископаемая.
И два мистических ощущения посетили меня на Генисаретском озере. Всей компанией мы полезли купаться. Вода чистая, теплая – все нормально. Но плыву я и чувствую над водой, над собой какой-то особый слой воздуха, этак в полметра. И в нем разносится странное эхо. Я делаю вздох и слышу гулкое его повторение. Я говорю: «О, господи!». И кто-то мне вторит, но не моим, чужим голосом. Словно дух какой-то парил над водой, меня слушал, и я ждал, что он мне вот-вот что-то скажет. На берегу спросил Аниту, Маневичей, слышали ли они это эхо, чувствовали ли странный слой над водой? Никто ничего не слышал и не чувствовал! Что это было, до сих пор не знаю.
Другая мистика приключилась в лесу возле озера. Мы с Маневичами ехали вдоль леса, остановились. Я углубился в лес. Он чем-то поманил меня. Светлый был лес с серыми стволами деревьев и серебристыми, жесткими листьями, которые устилали землю и хрустели под ногами...
Когда я вышел из леса, Маневич на меня посмотрел и спросил: «Что-нибудь случилось?». «Ничего не случилось» – ответил я. Не мог же я сказать, что вдруг налетел ветер, лес зашумел очень сильно и гулко (потом я понял: жесткие листья!), и мне почудилось, что это был особый, реликтовый ветер, что он так же шумел здесь две тысячи лет назад. Было немного жутко. Пока ветер не утих, я не мог двинуться с места.
И там же, на берегу Генисаретского озера, мы попали в далекое будущее: в кибуц, в «проклятый» коммунизм. К берегу голубого озера спускалось два ряда светлых коттеджей, добротных, уютных, с черными квадратами солнечных батарей на крышах, тогда еще бывшими внове, а между ними – широкий ярко зеленый газон-сквер, усаженный пальмами, с детскими площадками в их тени. Красивая девушка в шортах играла со стайкой детей на одной из таких площадок. Сквер тоже спускался к берегу. Поливальные машинки, мягко шурша, разбрызгивали воду по газону. Время от времени по скверу проходили легко и красиво одетые спокойные люди. За коттеджами проглядывали темно-зеленые стены апельсиновых плантаций, расцвеченные оранжевыми шарами плодов. Похожая картина снилась мне однажды то ли как мир будущего, то ли как другая счастливая планета.
В коттеджах этих, как мы потом узнали, жили члены кибуца и те, кто в данное время исполняли руководящие роли, и те, кто исполняли роль рядовых работников. Через определенные в уставе сроки исполнители меняются ролями, но не коттеджами!
Мы побывали в правлении кибуца, разговаривали с инженером по электронике и с мастером гончарной мастерской кибуца. Маневичи были нашими переводчиками. Мы расспрашивали об условиях работы и жизни, об истории кибуца. Оба наших собеседника родились в Израиле и были совершенно не похожи на евреев в нашем представлении. Инженер был смуглый, черноволосый, но я бы принял его за испанца или француза. А гончара – за скандинава. Он пригласил нас в мастерскую, показывал там образцы их работы. Среди них было много очень красивых и оригинальных вещей. Мы с Анитой купили одну вазочку, и вот уже много лет я не перестаю любоваться ею.
Кроме гончарной мастерской, в кибуце было и какое-то электронное производство, и фармацевтическое.
В ресторане кибуца мы ели рыбу Святого Петра. Обслуживала нас мужская бригада официантов-кибуцников, подобных которым мы никогда не видели. Такие они были искренне приветливые, но без малейшей тени искательности. Это были интеллигентные люди, с достоинством выполнявшие дежурную для них работу официантов. Завтра или через несколько дней они будут работать на плантациях или в мастерских и лабораториях кибуца. Расплачиваясь, я машинально хотел доложить чаевые, но официант-кибуцник, отрицательно качнув головой, так мягко и просто улыбнулся мне, что я безо всякого смущения убрал руку с чаевыми.
Большинство людей в России имеют самые смутные представления о кибуцах, и потому я на всякий случай коротко расскажу о них то, что знаю. Работают там люди по коммунистическому принципу: «С каждого по способности, каждому – по потребности». (Разумеется, в рамках бюджета кибуцев.) Зарплаты не получают, но могут брать деньги на карманные расходы, если отправляются за пределы кибуца, так же, как и на проведение отпуска вне кибуцев. Жилье, товары и продукты в магазинах, питание в кибуцных столовых – все бесплатно. Так же бесплатны детские сады, уход за стариками. Молодые люди, желающие учиться в университетах и вузах, получают от кибуцев стипендии. Каждый кибуцник, как правило, имеет какую-то основную работу, а другие общественно-необходимые работы выполняются по очереди.
Помню, как еще в хрущевское время побывавший в Израиле театральный режиссер Комиссаржевский (в составе первой советской делегации, посетившей Израиль), выступая на вечере в ЦДЛ, поразил всех рассказом о том, как в каком-то кибуце им удалось встретиться с тогдашним премьер-министром страны, знаменитым Бен-Гурионом, членом того кибуца. Им для этого пришлось поехать на пастбище, где в тот день Бен-Гурион пас овец! Была его очередь.
Зал в ЦДЛ ахнул и обалдел. Когда члены советской делегации, рассказывал Комиссаржевский, так же поразились, узнав, где им предстоит встретиться с премьер-министром и в какой роли он предстанет, то сопровождавшие их кибуцники с иронией спросили, чему это они, советские люди, так удивляются – ведь еще Маяковский писал про коммунизм: «Землю попашет, попишет стихи»! А я подумал, что дни, проведенные в поле, у стада, позволяли, наверное, Бен-Гуриону прийти в себя от государственной суеты, сосредоточиться, спокойно обдумывать главные проблемы. В Израиле, да и за его пределами, Бен-Гурион почитается одним из самых мудрых государственных деятелей. Был он, напомню, и одним из отцов-основателей Израиля.
Любопытно, что кибуцы имеют различную политическую ориентацию: в одних кибуцах большинство членов поддерживает одну какую-то партию, в других – другую. Партию израильских коммунистов поддерживал, кажется, только один кибуц! Почему так – не знаю. Компартия вообще была в Израиле очень маленькая и не пользовались никакой популярностью.
И еще поразительный факт: большинство военных летчиков израильской авиации, одной из лучших в мире, – члены кибуцев или выходцы из них. Оказывается, они легче других проходят строжайший медицинский и психологический отбор при поступлении в военное летное училище, у них оказываются крепче и здоровье, и нервы!
Наши либералы, чуть речь зайдет о кибуцах, делают скептическую мину и говорят о том, что кибуцы субсидируются государством и потому, мол, нежизнеспособны. Но они забывают, что в большинстве западных стран обильно субсидируются (через цены) и их любимые фермерские хозяйства, чтобы они могли выдерживать конкуренцию сельхозпродукции стран третьего мира, не применяя, как в США, сверхинтенсивных технологий, опасных для здоровья людей. (Изобилие сверхтолстых людей в Америке – результат таких технологий!)
Но несмотря на все чудеса, кибуцы не размножаются. Не всем людям подходит монастырский характер жизни в кибуцах. Только распространение кибуцного строя на все общество может ликвидировать подобный образ жизни, но произойти такое распространение сможет (если сможет) лишь в «седом» будущем, когда (и если) роботы смогут выполнять все виды повторительного, нетворческого труда и можно будет обходиться без экономической конкуренции. (Что тоже – вопрос!)
Отмечу тут, что большая часть сельского хозяйства Израиля держится на мошавах, производственных кооперативах. Фермерских хозяйств там, кажется, вообще не существует. Природные условия слишком жесткие, чтобы им можно было противостоять в одиночку, силами одной семьи. И мошавы – это уже «моя» синтезная форма, пригодная для большинства людей.
Тем не менее кибуцы – яркий пример проявления фундаментальных потребностей человеческой природы. Вдумаемся, ведь созданы кибуцы представителями народа, который всеми считался (а многими и до сих пор считается) «мелко-буржуазным» в массе своей, меркантильным, «любящим деньги» и т. д. и т. п. И у евреев не было общинных традиций, как у русского народа.
Мне могут сказать: что это я так ношусь с кибуцами? Коммуны и в России существовали, после революции. Да, существовали, но их было очень мало (по отношению к населению России), и были они примитивными и никому вокруг не были нужны. Потому весьма быстро и развалились. Кибуцы же способствовали становлению Израиля и в материальном отношении – в покорении пустыни, и в человеческом – из кибуцев вышло большое число первых государственных деятелей страны и военных. Сейчас в связи с бурной эмиграцией в Израиль евреев из СНГ удельный вес кибуцев уменьшился, но они продолжают давать свой немалый вклад и в экономику страны, и в ее человеческий потенциал. И распадаться не собираются. В Израиле по-прежнему много желающих вступить в кибуцы, но отбор ведется очень жесткий. Особенно трудно попасть в кибуцы эмигрантам из СНГ. Не внушают, видимо, доверия! Слишком эгоистичны и непорядочны.
Обратить внимание стоит также и на то обстоятельство, что созданы кибуцы на земле, где когда-то людьми этого же народа было создано и христианство, провозглашавшее, что не может быть богатства праведного и что богатому так же трудно в рай попасть, как верблюду пролезть в игольное ушко. Опять выходит несоответствие с менталитетом евреев! Тут есть о чем подумать, не правда ли?
Отмечу и еще один феномен. Несмотря на многолетнее осадное положение, вспышки военных действий и террора, да еще при наличии значительного числа палестинцев (около 1 миллиона) внутри страны, Израиль сохраняет полновесную демократическую и правовую систему. Даже смертной казни нет в Израиле. (Исключение – казнь немецкого нациста Эйхмана, руководившего в Германии ликвидацией евреев.) Очень многие страны при малой доле таких опасностей, которые окружают Израиль, давно бы уже ввели какое-нибудь чрезвычайное положение, «временно» отменив многие демократические права.
Но вернусь к израильским впечатлениям. Мы были в Израиле в относительно спокойное время, ездили без опаски по палестинским территориям, но на севере Израиля накануне нашего приезда в какой-то близкий к границе городок на его окраине разорвалась ракета, выпущенная с ливанской территории палестинскими боевикам. Двое жителей были ранены.
Были мы и на самой границе. Вдоль нее с израильской стороны тянулись ряды колючей проволоки и была проложена грунтовая дорога, по которой курсировали джипы с пограничниками. На израильском блок-посту – мешки с песком, бойницы, пулеметы – молоденький израильский солдат с тяжелой автоматической винтовкой на груди по-русски с украинским акцентом спросил нас, откуда мы, и попросил Маневичей передать привет его родителям, которые оказались почти их соседями.
Упомяну здесь об особом, трепетном, я бы сказал, отношении населения к солдатам. Стоит им на дороге поднять руку, и любая машина останавливается. В любом доме солдата с радостью напоят, накормят, дадут отдохнуть. Можно сказать, солдат в Израиле – больше, чем солдат! Наверное, главный человек в обществе, от мужества которого зависит жизнь всех людей в стране. Для войны территория Израиля маленькая. Стоит во время боев солдатам где-либо дрогнуть, и страшно подумать, что будет с населением. Но за три войны, пережитые Израилем, никогда и нигде нападавшим не удавалось прорваться, хотя арабские армии численно во много раз превосходили израильскую армию. (Население Израиля в те годы составляло около 3,5 миллионов, Египта, Сирии и Иордании – 54 миллиона.) Во время войны 1973 года, когда Египет и Сирия атаковали Израиль в «Судный день» (в этот день даже радио перестает работать и максимальное число солдат отпускают по домам), на границе с Сирией маленькая израильская группировка, закопав свои танки в землю по орудийные башни, выдержала многодневный натиск во всем превосходивших сирийских войск, пока основные силы израильтян сражались на юге с египтянами.
Огорчили нас в Израиле наши родные российские эмигранты, даже наши Маневичи. Как-то раз в позднее время мы остановились на заправочной станции, и пока Фима Маневич заправлял бак, я сбегал в дежурный магазинчик при станции что-то купить для перекуса. Трое смуглых израильтян, служащих магазина, очень приветливо меня обслужили. Но когда я вернулся к машине, Маневич всполошился: оказывается, эта автозаправка обслуживалась «черными», то есть евреями из Африки, и мне не следовало к ним одному ходить: могли обидеть! «Но они меня очень ласково обслужили!» – удивился я. «Это потому, наверное, – определил Маневич, – что они приняли тебя за своего!». Мне осталось только рассмеяться, потому что меня и в Эстонии, и в Латвии тоже очень хорошо обслуживали, за своего уж никак не принимая! Просто, думаю, люди чувствуют, когда к ним относятся с уважением. Способность советских граждан (не только евреев), выезжая на Запад, находить людей, на которых можно смотреть сверху вниз, – обескураживает. В Израиле это «черные» евреи, в Америке – негры, латиноамериканцы, в Германии – турки.
Впечатляет и тенденция советских эмигрантов везде (не только в Израиле) в своей политической ориентации становиться на самую радикальную правую сторону. В Израиле большинство советских евреев голосуют за правые партии, голосовали даже за профашистскую партию знаменитого Меера Кахане, выступавшего за выселение из Израиля и с Западного берега всех палестинцев и предлагавшего прочие крутые меры. Впоследствии он был осужден в Израиле и сидел в тюрьме. Партия его, кажется, распалась.
В США советские евреи-эмигранты, как правило, сразу же начинают презирать демократов и либералов и голосуют за республиканцев. Прославилась шутка одного израильского журналиста, который написал однажды, что в США эмигранты из России голосовали все за Рейгана по той причине, что ку-клукс-клан и «Общество Джона Берча»(фашисты) своих кандидатов на выборах не выдвинули! Увы, это так. Знакомый уже нам Юрий Штейн, порученец Солженицына, в журнале «Страна и мир» (1987, № 2) писал по этому поводу: «Когда здесь, в Штатах, в первых рядах либеральной, безответственной части общества, подрывающей по сути дела основы стабильности государства, я увидел именно еврейскую интеллигенцию (Штейн говорит здесь об американских евреях. – В. Б.), когда на недавних президентских выборах все белое и цветное население страны, включая малоимущих латиноамериканцев, голосовало в большинстве за Рейгана и лишь единственной национальной группой, отдавшей в подавляющем большинстве голоса Мандейлу, оказались еврейские избиратели, мне хотелось крикнуть: стыдно быть евреем!».
Штейн, верный главному принципу своего учителя «жить не по лжи... всеми правдами и неправдами!», разумеется, наврал насчет того, что американские евреи были единственной национальной группой, отдавшей голоса демократу Мандейлу. А главное, Штейн умолчал, что защитили честь еврейства российские евреи, в подавляющем большинстве проголосовав за Рейгана! Так зачем стыдиться «быть евреем»? Замечательна здесь и оценка либералов, т. е. членов и сторонников демократической партии США, как «безответственной части общества, подрывающей основы...» Сказывается острый ум учителя!
В Израиле я осознал огромную разницу между сабрами – евреями, родившимися в Израиле (сабра на иврите – колючка), и российскими евреями. Это два разных народа! Российские евреи больше отличаются от сабров, чем от русских в России. Сабры – это спокойные, уверенные в себе люди, которые смотрят вам прямо в глаза. «Прямостоящие» люди! Российские евреи им заметно не интересны, сабры не понимают их зацикленности на своем российском прошлом, на антисемитизме. У меня сложилось впечатление, что сабры даже не понимают по-настоящему, что это такое – антисемитизм. Как не понимают этого и люди всех других национальностей.
На фоне сабров видишь, как изломаны российские евреи, отягощены комплексами, болезненным самолюбием. Одни держат себя вызывающе дерзко, порой нагло, часто с упрятанной за этим трусостью, у других – голова ушла в плечи, словно в ожидании удара, третьи – прячутся за броню иронии, хохмачества, цинизма. Есть, конечно, и нормальные люди, но в российской диаспоре они составляют, видимо, меньшинство. Ломает, уродует людей жизнь в условиях обложного антисемитизма, жизнь на положении людей второго сорта.
Фантастическая победа Израиля в «шестидневной войне» 1967 года (победа 1948 года, не менее удивительная, прошла почти незамеченной из-за жесткости сталинской цензуры) всколыхнула евреев в СССР, несколько распрямила их. Оказывается, евреи умеют не только торговать или играть на скрипке, но и воевать, за себя постоять, да еще в борьбе со свирепыми врагами, многократно их превосходящими по численности. Однако полностью распрямить большинство советских евреев, разумеется, не смогла.
Между прочим, впервые разницу между сабрами и российскими евреями я осознал еще в России, и весьма комичным образом. В Москве проходило первенство Европы по баскетболу, и в Советский Союз впервые приехала команда Израиля. Мы с моим старым другом Мишей Подгородниковым пошли на матч Израиля с Италией. Мы еще никогда не видели живых израильтян, хотелось посмотреть. Ведь это было после «шестидневной войны»!
К началу матча мы опоздали и добрались до своих мест, когда игра уже шла. Я окинул взглядом площадку, баскетболистов, определил, кто есть кто, и – огорчился за израильтян, за их неспортивный вид: у кого брюшко проглядывало, кто сутулился, многие игроки были незагорелыми, бледнотелыми. Это в Израиле-то! Одно слово – евреи!
А итальянцы были все как на подбор: стройные, загорелые, красивые, держались свободно, уверенно, ну и играли намного лучше.
Но что это? Итальянцы кладут очередной мяч в корзину, а счет на табло растет в пользу Израиля!? Я в недоумении смотрю на Подгородникова, а он – с таким же недоумением на меня. И мы оба заходимся от смеха: мы перепутали, кто есть кто! Итальянцев приняли за евреев! Они были, в нашем понимании, ближе к стереотипу евреев, чем израильтяне.
К слову, я советую не верить российским евреям, чернящим жизнь в Израиле. Она, конечно, далека там от идеала и от западного, скажем, немецко-скандинавского уровня, но у российских людей есть свойство начинать нещадно поливать грязью любую западную страну, если у них там возникает какая-либо проблема. Сразу начинаются крики: американцы (израильтяне, немцы...) – они тупые, они бюрократы, они нас, русских (евреев) ненавидят и т. д. и т. п. Здесь сказывается комплекс раба, холопа. В своей «холопии» он был рад любому куску из барских рук, лишь бы не плеткой, а тут, попав в демократический мир, начинает кочевряжиться, барина корчить: и то ему не так, и это.
Кто мне был неприятен в Израиле среди сабров, так это ортодоксальные иудеи, те, которые ходят во всем черном, в черных шляпах, с пейсами, и почему-то большинство из них очень толстые. Тяжело видеть, что они и своих детей так же воспитывают и наряжают. Они не служат в армии и не признают государство Израиль. По Священному Писанию израильское государство может воссоздать лишь Мессия в свое второе пришествие, которого они и ждут. Со свирепой строгостью выполняют они все религиозные обряды и мешают превращению Израиля в светское государство. Ортодоксы составляют звонкое меньшинство в стране, и в Кнесете их соответственно представляют маленькие партии, но без этих партий не склеиваются правящие коалиции, и клерикалы свое участие в оных обуславливают сохранением теократического законодательства.
Справедливости ради должен признаться, что мне не по душе ортодоксы любых религий. Как и само разделение верующих по конфессиям – еще один источник кровавых и опасных для человечества конфликтов. Но об этом мы уже говорили.
