Текст книги "Белла (ЛП)"
Автор книги: Уинстон Грэм
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 34 страниц)
Ответа не последовало. Но искорка, сверкнувшая в голубом сиамском глазу, подсказала, что надежда есть.
– Я еще не ужинал. Но сначала я хочу тебя...
Глава девятая
Месяц спустя, когда февральский ветер задувал по пустошам Корнуолла и шелестел листьями вечнозеленых растений, неподалеку от деревни Ангоррик, рядом с Деворан-крик, нашли зарезанную женщину. Это была Мэри Полмеск, дочь фермера с внебрачным ребенком, и возникли подозрения, что ее изнасиловали. О преступлении сообщили в «Западном британце», но никто особо не обеспокоился, за исключением жителей окружающих деревень. После войны в Корнуолле сильно возросло число преступлений.
Она работала горничной на полдня в Кардью и тем темным холодным вечером, когда на нее напали, возвращалась домой. Джордж заявил, что Харриет отчасти несет ответственность за то, что наняла девушку с плохой репутацией. Та сказала, что редко видела девушку, но передала жалобу Джорджа дворецкому, который, как выяснилось, оказался дядей Мэри Полмеск. Он хотел уволиться, но ему отказали.
В конце февраля погода не улучшилась, и через две недели после своего семнадцатого дня рождения Изабелла-Роза уехала в Лондон, чтобы начать занятия вокалом и обучение у профессора Эмануэля Фредерикса. Росс попросил Клоуэнс поехать с Беллой за его счет. Они прибывали во вторник, а в пятницу Джеффри Чарльз собирался вернуться в Тренвит, так что Клоуэнс имела хорошую компанию в обе стороны.
– Спасибо, папа, но разве у тебя самого нет дел в Лондоне? Чего-нибудь такого...
– Так сложилось, что нет. И возможно, через несколько недель мне придется поехать в Ливерпуль на заседание Комиссии по основным металлам и горному промыслу, поэтому в этом месяце я бы предпочел никуда не ездить.
– А мама?
– Она хотела провести несколько дней с тетей Верити. В последнее время Верити не очень хорошо себя чувствует.
– Я знаю, знаю! Видела ее вчера. Но она приняла какие-то лекарства, и они вроде помогают.
– Кроме того, это должно смягчить расставание Беллы с матерью, которая не в восторге от затеи с Лондоном. И к тому же я подумал... мы подумали, что ты после смерти Стивена почти никуда не выезжала, кроме случайного визита в Нампару и короткого отдыха.
– Это пойдет мне на пользу?
– Пойдет на пользу. К тому же вы с Беллой обожаете друг друга!
– Ты считаешь, мне нужен глоток свежего воздуха?
– Новый воздух, конечно, не всегда свежий. Но это тебе уж точно не навредит.
Клоуэнс потерла подбородок.
– И когда я должна ехать?
– В следующую пятницу.
– Полагаю, Ходж управится с делами, если я уеду на десять дней. Он довольно успешно всем заправлял в прошлом году, когда у меня был грипп. Папа, не подумай, что я неблагодарна. Как ты понимаешь, мне трудно покинуть накатанную колею.
– Значит, договорились?
– Да. Если Белла не возражает против строгой и придирчивой старшей сестры в качестве компаньонки.
– Никто не узнает тебя в этом описании. Уж точно не Филипп Придо.
– О чем ты говоришь? Кто тут упомянул Филиппа Придо?
– Я.
– Ты же сказал Дуайту, что не знаешь его.
– Я сказал, что хотел бы с ним познакомиться.
– А меня это касается?
– Не обязательно. Однако Кьюби упомянула его, когда гостила в Нампаре на прошлой неделе. По ее словам, этот Придо проявляет к тебе нешуточный интерес.
– Смелое утверждение, учитывая, что в тот раз в присутствии Кьюби я выгнала его с чаепития, которое он же и устроил!
– Очевидно, он вернулся, когда ты ушла.
– Тогда мне лучше немедленно отправиться в Лондон, чтобы избежать эротических соблазнов, которые окружают меня здесь!
Росс весело взглянул на дочь.
– По крайней мере, дорогая, теперь ваши отношения с Кьюби стали немного более дружескими, как мне показалось. Нет худа без добра.
– Худо в нашем случае – это Филипп Придо?
Они рассмеялись.
В итоге сестры вместе отправились в Лондон и в четыре пополудни приехали в гостиницу «Звезда и подвязка» на Пэлл-Мэлл, с четырехчасовым опозданием. Их встретил лейтенант Кристофер Хавергал, который ждал все это время в гостинице, отчаянно сопротивляясь соблазну напиться от волнения до беспамятства. Не обращая внимания на приличия, Белла бросилась в его объятия. Когда Кристофер наконец отстранился и склонился над рукой ее сестры (они виделись впервые), улыбающаяся Клоуэнс с интересом стала его разглядывать. Крепкий, голубоглазый, усатый и прихрамывающий юноша с военной выправкой и длинными белокурыми волосами. Очень привлекательный. Ему не составит труда очаровать любую женщину. Однако еще три года назад, когда он неотступно следовал в Париже за Изабеллой-Роуз, которая в ту пору была ребенком, к остальным он потерял всякий интерес.
Само собой, у него могли быть женщины на стороне, но несомненно, истинную любовь он испытывал к Белле. И Белла отвечала ему тем же, Клоуэнс прекрасно это понимала. С его стороны не было тайного умысла, Белла не богатая наследница, у нее нет титула, и она не из влиятельной семьи. Любовь с первого взгляда. В груди Клоуэнс больно кольнуло. Разве у нее со Стивеном случилось не то же самое? С самого первого взгляда, с первого поцелуя остальные перестали для них существовать.
В конце концов они стали неразлучны, поженились и жили в мире и согласии (вроде бы в согласии), пока не выяснилось, когда объявился его сын от первого брака, что Стивен постоянно лгал и женился на ней при живой супруге. Клоуэнс молила Бога, чтобы любовь между младшей сестрой и обаятельным военным оказалась успешнее. А если Белла станет не примадонной, а только посредственной певицей? Или педагогом? Стоит ли так рисковать? А вдруг большие надежды обернутся разочарованием? Так прошел вечер вторника. В среду Клоуэнс пошла вместе с Беллой в «Оперную школу для юных леди» профессора Фредерикса в Уоберн-Корт на Чансери-лейн, оставила ее там и вернулась в пять вместе с лакеем, который проводил обеих до дома уже в темноте. По-прежнему дурачась, Белла все же немного посерьезнела, когда они шагали по шумным оживленным улочкам. В первый же день ей стал понятен огромный масштаб предстоящей работы.
В четверг миссис Пелэм взяла обеих сестер и Джеффри Чарльза, который явился, как договорились, на «Ифигению в Тавриде» в театр Его Величества. Кристофер допоздна работал у Ротшильдов, чтобы наверстать пропущенные во вторник часы. Выступление оказалось не самое удачное, главную партию пела уже немолодая французская прима, но музыка Глюка была новой и мелодичной, и Изабелла-Роуз с откровенным интересом ею наслаждалась. Клоуэнс еще не доводилось бывать в лондонском театре, и она поняла, что несмотря на шум, запахи, некую искусственность и условность, Лондон даст Корнуоллу сто очков вперед. Джеффри Чарльз признался, что ему медведь на ухо наступил, но добродушно и вежливо высидел оперу до конца.
Во втором антракте раздался стук в дверь. Вошедший лакей протянул миссис Пелэм записку. Она близоруко взглянула на нее и произнесла:
– Конечно, пригласите его войти.
Клоуэнс болтала с Джеффри Чарльзом и поначалу не поняла, что знает вошедшего крепко сложенного молодого человека. Затем она встала.
– Лорд Эдвард!
– Прошу, миссис Каррингтон, не беспокойтесь! Так вышло, что я сидел в ложе напротив и сразу вас узнал! Я решил прийти и навязать свое общество хозяйке вашей ложи, с которой еще не имел чести познакомиться.
– Пожалуйста, сэр, садитесь, – пригласила миссис Пелэм.
– Мисс Изабелла! – продолжал лорд Эдвард, склонившись над рукой Беллы. – Мы встречались однажды, может, вы помните, на выходе из театра «Друри-лейн». Вы были с родителями.
– Конечно, помню! – сказала Белла, смутившись от его присутствия, как и четыре года назад. – Вы часто бываете в театре, сэр?
– Как только выдается возможность. Иногда, правда, не получается...
– Не хотите ли остаться с нами на третий акт? – предложила миссис Пелэм. – Похоже, вы все тут старые друзья.
– Я пришел с братом и невесткой. С радостью останусь, но отошлю записку. Сэр, вы майор Джеффри Полдарк? Мы не знакомы.
Клоуэнс подумала, что лорд Эдвард Фитцморис едва ли изменился с той поры, когда сделал ей предложение. Интересно, а она изменилась? Для аристократа, живущего в роскоши и достатке, у которого нет повода для переживаний, вероятно, годы прошли спокойно и со вкусом. А для нее словно целая жизнь прошла. Интересно, она сильно изменилась в его глазах? Клоуэнс оделась просто, она не ожидала, что миссис Пелэм в ее возрасте столько времени проводит в обществе.
Наверное, лорду Эдварду она кажется убого одетой провинциалкой. Это имеет значение? Ни малейшего. Она никогда его не любила. Уж точно не сейчас. Наверное, про себя он отмечает, какое счастье, что она тогда ему отказала. Как же ему повезло, думает он! Клоуэнс подняла взгляд и не прочитала в его глазах подобных измышлений. Она быстро отвернулась и посмотрела на сцену в ожидании третьего акта. До конца оперы он сидел позади нее, изредка касаясь лицом ее волос. От него пахло какой-то приятной помадой для волос.
– Мисс Клоуэнс, – позвал он наконец.
Она повернулась к нему.
– Лорд Эдвард.
– Помните, в Бовуде вы называли меня просто Эдвардом?
– Прошло много лет. Но да, Эдвард, конечно, помню.
– А я называл вас Клоуэнс. Именно так мне хочется вас называть, если позволите.
– Разумеется.
– Покончим с неприятными фамилиями.
– Я не считаю свою фамилию неприятной.
– Разумеется. Я имел в виду, что фамилии – досадная помеха в общении друзей.
Изабелла-Роуз с Джеффри Чарльзом хохотали.
– Сколько прошло, семь лет?
– Похоже на то, – ответила Клоуэнс.
– Я с большой радостью вспоминаю тот ваш визит.
– Я тоже.
– Само собой, вы познакомились с моим братом и невесткой.
– Как они поживают?
– У них все хорошо. Двое детей.
– А у вас, Эдвард?
– Я пока не женат. Услышав о вашей тяжелой утрате, я всем сердцем вам сочувствовал. Это случилось при Ватерлоо?
– Нет, несчастный случай.
Почему люди постоянно путают?
– Вы снова живете с родителями?
– Нет. Муж оставил небольшое судоходное предприятие, и я им занимаюсь. Живу я в Пенрине.
– Вам одной наверняка тяжело со всем управляться.
– Я справляюсь. У меня там много друзей.
– Хотелось бы, чтобы вы повидались с Генри и Кэтрин, но сегодня мы ужинаем с Бересфордами, с которыми делим ложу. Нельзя заставлять их ждать. Клоуэнс...
– Да?
– Мне доставит огромную радость, если вы снова навестите нас в Бовуде этим летом. Если ваша матушка свободна, мы бы с удовольствием ее приняли. Как вы знаете, она жила у Лансдаунов в Лондоне, когда ждала новостей о вашем отце...
– Благодарю вас. Наверное... мне будет непросто вырваться, но мысль замечательная. Как поживает тетушка Изабел?
– Больше не выезжает. Но до сих пор не перестает наслаждаться жизнью. Говорите, вы завтра возвращаетесь домой?
– Да.
– Пожалуйста, передайте мое почтение вашей матушке и прошу вас, примите приглашение. Если вы обе надумаете, я сообщу в письме о сроках, а вы на свое усмотрение выберете время.
– Вы очень добры. К сожалению, как я упоминала, у меня своя судоходная компания, и после смерти Стивена я впервые на неделю и больше выбралась в свет. Дело небольшое, но я продолжаю им управлять в память о муже.
– Я вас понимаю. Позвольте чуть попозже написать вам?
Клоуэнс улыбнулась.
– Разумеется. И благодарю вас. Я храню приятные воспоминания о пребывании в Бовуде.
– Я тоже, – согласился Эдвард.
Глава десятая
Вечером следующего дня, пока экипаж с пассажирами продолжал неспешно трястись по пути в Мальборо, а Демельза проводила последний день в гостях у Верити, Росса в Нампаре навестил гость. Стоило хозяину увидеть выражение на красной физиономии посетителя, он понял, что разговор вряд ли окажется приятным. Интересно, зачем он пожаловал?
Джону Тренеглосу шел шестьдесят второй год. Некоторые мощные мышцы его рук и спины уже превратились в жир, но он все еще выглядел внушительно. Годы всевозможных злоупотреблений испещрили морщинами его лицо, но рыжие волосы, теперь уже почти полностью седые, традиционно топорщились во все стороны, а сильные, веснушчатые руки выдавали способность расправиться с любым негодяем, возникшем у него на пути. И хотя Нампара и Мингуз располагались всего в миле друг от друга, многие годы соседи почти не виделись. Теплому добрососедству не способствовало то, что Джон женился на Рут Тиг, которая надеялась выйти замуж за Росса после его разрыва с Элизабет, но вдруг обнаружила, что ее место занято наглой дочерью шахтера, служившей у Полдарка кухаркой.
– Ого, Джон, вот это сюрприз! Ты по делу или просто так?
Гость подошел к окну и выглянул наружу, его кулаки сжимались и разжимались под коричневым бархатным плащом для верховой езды.
– Ни то, ни другое, – сказал он.
– Медь-то как подорожала! – заметил Росс. Он не собирался облегчать этому человеку задачу. – Отличная новость для нас обоих, верно?
– К черту медь! – завопил Джон. – Твой Валентин попортил мою Агнету!
Так вот оно что. Деликатностью Тренеглос никогда не отличался.
Росс подошел к винному буфету и достал бутылку бренди. Он обратил внимание, что содержимое стоящей рядом бутылки портвейна не уменьшилось после отъезда Демельзы. Россу вдруг страшно захотелось снова увидеть жену.
– Выпьешь коньяка?
– К черту коньяк! Ты слышал, что я сказал!
Росс налил себе полбокала коньяка и отпил маленькими глотками.
– О чем это ты?
– Он лапал ее своими грязными руками! Подкравшись, как змей, засорил своими мерзкими мыслями ее нежную голову, волочился за ней, распутник! Говорил ей мерзости! Развратил! Ты не хуже меня знаешь, и ему это тоже отлично известно, что Агнета... она не способна отвечать за себя. Это слабое существо. И этот твой Валентин, злобная, развратная скотина, имел наглость, а точнее, имел жестокость, этим воспользоваться! Ужасно! Возмутительно! Одному Богу известно, что скажет Рут, когда узнает...
– Как ты сам-то об этом узнал?
– Как? Она мне рассказала! Агнета!
– Может, она все выдумала?
Джон Тренеглос раздулся, как большая жаба.
– Дьявол тебя раздери, Росс! Эта девочка не может лгать! Она не умеет лгать! У нее ума не хватит обманывать!
– Она в положении?
– Слава Богу, нет! У нее нет женских циклов. Мы имеем дело с ребенком! И этот дьявол ее опорочил! Перенесенный шок может ее убить! Из-за этого могут вернуться припадки, от которых ее вылечил Энис! И теперь, по ее словам, Валентин ее бросил! Это порождение сатаны отнесся к ней, как к уличной девке, как к шлюхе! Чтоб он сгнил в аду!
– Ты с ним-то уже говорил?
– Нет! Я поехал к нему, но этот гад смылся!
Росс опустошил бокал.
– И поэтому ты явился ко мне? Почему ко мне? С тех пор как ты пришел, я уже второй раз слышу «твой Валентин»!
– А что, он не твой? Не твой? Будешь спорить?
– Я спорить не буду, потому что не о чем. А тебе не пристало обращать внимание на гнусные слухи.
– Какие слухи? Все в округе знают, что Валентин твой сын!
– И откуда они знают? Валентин этого не знает, я не знаю, Джордж Уорлегган тоже не знает. Тогда как, во имя Господа Бога, тебе и прочим злобным старым сплетникам стало об этом известно?
Росс злился все больше..
– Всё равно, все знают...
– Послушай меня, Джон. Просто послушай. Валентину две недели назад стукнуло двадцать пять. Если каким-то чудом он приходится мне сыном, то с чего мне отвечать за его действия? Разве я сторож брату моему? А Валентину так еще меньше. Валентин Уорлегган – женатый человек, живет в Тревонансе, у него собственный сын и жена. Из-за того, что по твоим словам – только по словам – он соблазнил твою дочь, ты явился сюда, разъяренный, как бык в жаркий день, и требуешь от меня удовлетворения за какое-то мнимое оскорбление, нанесенное вашей семье молодым человеком, до которого мне нет никакого дела и который давно вышел из-под опеки даже своего предполагаемого отца, Джорджа Уорлеггана. Ты приходишь ко мне, топаешь тут ногами и ругаешься, не спросив даже, дома ли моя жена. К счастью, это не так, иначе она была бы очень расстроена и оскорблена!
– О да, она бы расстроилась, да она вечно будет расстроена, зная, откуда взялся Валентин...
– Черт возьми, Джон, да, она разозлится! И скажу тебе прямо: если у тебя ссора с Валентином, то сам с ним и разбирайся, отправляйся к нему и не смей приходить сюда, беспокоя нас своими грязными обвинениями. Валентин Уорлегган – самостоятельная личность, живет в отдельном доме отдельной жизнью. Направь свои жалобы ему, а ко мне приходить не надо!
Джон засунул ручищи в карманы и уставился на Росса. С той поры, когда Тренеглос был местным сорвиголовой, да еще старше Росса, расстановка сил изменилась. Росс заметно вырос – но не физически, а в глазах жителей графства. Джон по сравнению с ним остался обычным эсквайром, не обладавшим особым авторитетом. К тому же, разумеется, Росс теперь баронет.
– Что ж, хорошо, может, в чем-то ты прав. Но с той поры, как погиб Джереми, вы очень сдружились с Валентином! Он все время снует туда-сюда. И я знаю, что это ты помог ему в августе прошлого года, когда он попал в передрягу.
– Если есть хоть доля правды в твоих обвинениях, то можешь не волноваться, я пальцем не пошевелю, чтобы ему помочь. И умоляю, разбирайся лично с ним, не втягивай меня в это дело. Демельза сейчас гостит у моей кузины Верити во Флашинге и завтра, наверное, будет дома. Я хочу, чтоб ты мне гарантировал – если эти слухи дойдут до ее ушей, то не через тебя.
Джон кашлянул и наклонился, чтобы плюнуть в огонь. Слюна зашипела на раскаленных углях.
– Даже не знаю, как это произошло, – проворчал он. – Долгое время, ты знаешь, у нас была специальная служанка, которая присматривала за Агнетой. Потом, когда Энис начал лечение, Агнета, как нам казалось, поправилась, и мы уволили горничную. К тому же вокруг всегда находились другие слуги. Она прекрасно ладила с Эммелин и Полой. Не знаю, с чего все началось...
– Если вообще началось. Знаю, тебя возмутит мое предположение, но девушек часто трудно понять. Как ты сказал, раз Агнета неполноценна, она не умеет лгать. Но при этом ей ничто не мешает увидеть Валентина и, допустим, влюбиться в него. Несмотря на свои недостатки, сам знаешь, он очень обаятелен, особенно для женщин. Агнета, возможно, прикидывала и представляла, каково было бы завести с ним роман – и начала выдавать воображаемое за правду.
Джон хмыкнул и заворчал себе под нос. Ему не понравилось, как прошел разговор. В конце концов, не проронив больше ни слова, он развернулся и подошел к двери, неуклюже покачиваясь, будто готовясь отбросить любое препятствие со своего пути. Там он остановился и пробурчал:
– Вечно ты своих защищаешь.
Спустя неделю по беспорядочно раскинутой деревушке Грамблер брела незнакомка. Высокая и худенькая девушка в выцветшем алом плаще, желто-коричневом чепце, серой юбке и заношенных туфлях. На вид ей было лет шестнадцать. Бледная, голубоглазая, с прямыми белокурыми волосами до плеч, перевязанными сзади черной лентой, в руках она несла черную сумочку. Незнакомцы сюда забредали редко, особенно в холодном марте, не говоря уже о девушках, а тем более в одиночку. Она еще не дошла до развалин огромной шахты Грамблер, а пересекала более населенный район деревни, где вовсю кипела жизнь: одна женщина несла ведро воды, другая расчищала тропинку и ступеньки к дому; несколько детей затеяли какую-то игру с камнями в пыли; два подслеповатых старика, сидевших у открытой двери, разговаривали и покашливали.
Обе женщины сдержанно поздоровались с девушкой, а один мальчишка понял, что можно развлечься, с визгом вскочил и побежал за незнакомкой. Остальные сначала смотрели, а потом двинулись следом. Девушка шла по ухабистой улице, а дети тянулись вереницей. Детвора так оглушительно кричала и свистела, что еще из своих хибар вылезли еще несколько человек и вступили в их ряды. Двух дворняг тоже привлекло это зрелище, они прыгали рядом и махали грязными хвостами, поднимая пыль. Две женщины окликнули детей, чтобы остановились, но никто их не послушал.
Незнакомка забеспокоилась. Она довольно вежливо ответила на первые расспросы, пока детвора не стала над ней подшучивать. Первой к ней подошла их заводила, четырнадцатилетняя Лотти Байс с изрытым оспой лицом, которая всюду сеяла раздоры, как и вся ее семейка. Девчонка хотела схватить незнакомку за руку и остановить, но та отпрянула от чумазой лапы и ускорила шаг. Затем десятилетний Люк Биллинг толкнул ее в спину. Девушка споткнулась и угодила в глубокую колею. Она подвернула лодыжку и чуть не упала, уронив сумку. Тут события приняли неожиданный оборот. Откуда-то появился мужчина и щедро раздал подросткам пинков. Дети бросились врассыпную, как перепуганные зайцы.
Девушка наклонилась за сумкой, но пес добрался первым и потянул ее из пальцев. Тогда девушка схватила ее другой рукой, но псина зарычала и цапнула за запястье. В мгновение ока пса вздернули за хвост, обмотали веревку вокруг шеи, а веревку потянули на консольную балку ближайшего дома и подвесили к ней, чтобы пес задохнулся. Угрюмый мужчина был среднего возраста, одет как шахтер, с коротко стриженой черной бородой и без головного убора.
– Не надо, нет! – взмолилась девушка – Вы же его убьете!
– Я этого и хочу, – ответил мужчина, – это смертельная опасность для округи. В прошлом году в Марасанвосе погиб мальчик.
Когда дворняга обмякла, девушка с ужасом отвернулась.
– Вот твоя сумка.
Левой рукой она забрала сумку. Детвора разбежалась, словно испарилась, осталась лишь темноволосая Лотти Байс, которая выглядывала из-за двери.
– Вот бы я им показал, – буркнул мужчина. – Байсы и Биллинги... От них одни неприятности, как и от шавок. Вон, гляди. Сдохла псина.
Из коттеджа, на котором временно соорудили виселицу, вышел старик и сразу стал возмущаться, но увидев виновника, вернулся в дом.
– Спасибо, – отозвалась девушка и кашлянула. – Это не совсем... Я заплутала. Я шла... Меня послали...
– У тебя кровь на руке, – заметил мужчина. – Лучше сходить проверить. Осторожность не помешает. Тот парнишка в Марасанвосе...
– Я шла к хирургу, – продолжила девушка. – Меня отправила... хозяйка сказала, что лучше к нему. Он живет где-то неподалеку, называется Киллу... Не помню.
– Киллуоррен. Да, недалеко. Я сам хожу этим путем. Покажу тебе дорогу.
Она стояла и смотрела на заброшенную шахту, пока мужчина резал веревку с собакой. Тело с глухим стуком тело плюхнулось в зловонную яму между двух домов. Мужчина подошел ближе. Они молча продолжили путь. В конце концов она все-таки заговорила:
– Та собака забрала мою сумку. Мне вообще не надо было ее брать, но хозяйка дала шиллинг, чтобы заплатить хирургу.
Последовало молчание.
«Он не высокий, – подумала девушка, – но пугающий».
– Ты не отсюда, – в итоге сказал он. – Как тебя зовут?
– Эстер Карн.
– И где ты живешь?
– В Тренвите. Я здесь совсем недавно. Они наняли вторую няню.
– Полдарки что ли? Майор Джеффри Чарльз. Женат на католичке.
– Это меня не касается.
Они обогнули церковь Сола.
– Кровь из руки еще идет?
– Пустяки.
– Это уж доктору Энису решать! Проверить не помешает.
– Вы знаете хирурга?
– А то. Он живет здесь уже лет двадцать с гаком. Достойный человек. Самый лучший.
– Вы живете здесь, мистер...
– Картер. Бен Картер.
Последовала долгая пауза.
– Частенько мне это кажется забавным, – начала девушка, – но я племянница леди Полдарк. До сих пор не верится. Но я всем ей обязана.
Бен нахмурился.
– Это как так получается?
Ей не хотелось вызывать недовольство у этого мужчины. Она поспешила объяснить подробнее.
– Матушка леди Полдарк умерла молодой, и ее отец снова женился, вот. Ее звали Мэри Чегвидден. Люк – первый по старшинству из братьев, примерно одних лет с леди Полдарк, и он мой отец. Он женился на Энн Хоскинс, моей матери, и вскоре родилась я. Тогда мы жили в Ланнере, но позднее вернулись в Иллаган, отец считал, что там проще найти работу. Но работы нигде нет. Мой дядя Сэм, Сэм Карн, хороший человек, приехал к нам, рассказал о нас леди Полдарк, и она тоже приехала. После этого она рекомендовала меня Данстанвиллям в Техиди, и меня взяли горничной.
Эстер перевела дыхание и кашлянула. Бен хмыкнул.
– Сколько тебе?
– Девятнадцать.
– Выглядишь куда моложе. Как ты оказалась в Тренвите?
– Миссис Джеффри Полдарк снова в тягости, им нужна вторая няня, чтобы приглядывать за мисс Хуаной, поэтому леди Полдарк предложила меня. Я тут всего с месяц.
Они пошли дальше.
– Вон там Киллуоррен, – указал Бен на дымоходы над лаврами.
– Спасибо.
– Ворота чуть подальше. Ближе к «Принцу головорезов».
– Вам не обязательно провожать меня дальше, мистер Картер. Спасибо.
Бен пропустил высказывание мимо ушей, и они подошли к гранитным столбам ворот, пострадавшим от непогоды.
– Не мое это дело, но зачем-то ведь ты явилась к хирургу. В Тренвите кто-то заболел?
– Нет, – ответила Эстер, – никто не болеет.
– Ну, не забудь тогда сообщить хирургу об укусе.
Дуайт Энис устал. Хотя он был здоров, но организм еще страдал от тягостных последствий тюремного заключения во Франции. Выносливость имеет пределы, и Дуайту скрепя сердце приходилось с этим считаться, хотя относительно короткий отдых помогал ему восстановить силы. Недавно аптекарь Льюис попросил его осмотреть Элси Вейдж, живущую в Чэпел-Порт, за Сент-Агнесс. Это была уже ее десятая по счету беременность, и в своей сырой лачуге она страдала от приступа острого ревматизма. Один раз Дуайта вызывали во время ее шестой беременности: ребенок родился мертвым, и позже Дуайт видел, как мать с трудом ковыляет по деревне, согнувшись в три погибели и опираясь на палку, всего в тридцать два года выглядела она лет на шестьдесят. Случай был совершенно безнадежный, поэтому Льюис и послал за ним.
Дуайт уставился на больную. Неповоротливый комок плоти, таз с возрастом уменьшился, позвоночник так изогнулся, что голова окончательно склонилась к плечу, ребенок был еще жив, а мать кричала. Дуайт принял роды, но понял, что дитя и мать не выживут. По пути домой он вдохнул полной грудью, чтобы вытеснить миазмы отвратительной хибары. Такие безнадежные случаи, когда помочь ничем не можешь, его угнетали. Роженица умерла бы в любом случае, медицина тут бессильна. Лучше бы не приезжал. В определенные часы больные приходили к нему на дом, но не в это время. Однако когда ему сказали, что из Тренвита пришла девица Карн, Дуайт решил, что у нее есть новости от Амадоры.
Но он ошибся. Худая и застенчивая девушка объяснила, что сюда ее послали из-за кашля. Миссис Джеффри Чарльз беспокоится, а вдруг это серьезно.
– Ты и руку поранила, – заметил Дуайт.
– Ой, точно, сэр.
Эстер рассказала, как все произошло.
– Да ерунда. Ничего такого.
– Дай-ка взглянуть... Надо все равно принять меры предосторожности. Бродячие собаки опасны... – Дуайт поднял ей рукав. – Есть только один след от зубов, где повреждена кожа, и рана кровоточит. Боюсь, мне придется сделать тебе больно, Эстер. Но это как щипок.
– Как очередной собачий укус, – добавила Эстер.
– Вот именно. Как ты точно выразилась. Подойди сюда и присядь. Ты склонна к обморокам?
– Никогда не случались, сэр.
– Хорошо.
Когда Дуайт сделал укол, она громко вскрикнула, но все быстро закончилось. Вскоре он уже перевязывал кисть до запястья.
– Молодчина. Теперь все будет хорошо. Выпьешь бренди?
– Спасибо.
Она закашлялась.
– Если кожа станет чрезмерно чувствительной или потеряешь аппетит, снова мне покажешься, но заверяю тебя, что это вряд ли случится.
– Он убил собаку! – воскликнула Эстер. – Она не хотела меня кусать. Впервые вижу, чтобы собаку убили так быстро – всего за минуту.
– Мистер Картер не любит бродячих собак. Все, кто понимает опасность, которую они собой представляют, их не любят. Так по какой причине миссис Джеффри Чарльз послала тебя ко мне?
Эстер несколько раз моргнула, глядя на него, и смахнула со лба светлую прядь.
– У меня почти с самого приезда этот кашель. Может, миссис Джеффри Чарльз не хочет, чтобы он передался ей или ее дочери.
Дуайт кивнул. Чахотка и золотуха – обычное дело в окрестностях.
– Расстегни блузку, пожалуйста. Нет, сними ее. Хочу прослушать тебя со спины.
Она послушно выполнила указание, настороженно поглядывая на него. Дуайт прослушал грудь, разум четко уловил разницу между юной безупречной кожей и пятнистой, морщинистой и дряблой кожей Элси Вейдж.
– Мистер Картер живет поблизости, сэр? – спросила Эстер.
– Что? Ах да. Неподалеку. Он капитан подземных работ на шахте Уил-Лежер. Глубоко вдохни... Еще разок... Еще...
– Уил-Лежер?
– Шахта на утесе. Прямо за Нампарой. Ее видно из-за церкви. Очень хорошо, можешь одеться.
– Получается, он важный человек?
– Это единственная шахта в округе, приносящая прибыль. Эстер...
– Да, сэр?
– Передай хозяйке, что оба легких совершенно здоровы. У тебя бронхиальная инфекция. Я дам тебе микстуру от кашля, будешь принимать ее после еды три раза в день.
– Да, сэр.
– И возьми этот рецепт из самородной серы и винного камня, мистер Ирби приготовит тебе лекарство... С лекарствами или без них через пару недель тебе станет лучше. А если не станет, придешь ко мне еще раз. Чем ты занимаешься с Хуаной?
– Вожу ее гулять. Рассказываю сказки на ночь. Иногда слежу, чтобы она поела. Я всего лишь вторая няня.
– Что ж, передай хозяйке, чтобы не переживала. У тебя нет ничего серьезного.
– Спасибо, сэр.
Эстер встала. Дуайт заметил, что день клонился к закату и перевел взгляд на убого одетую худую девушку с прямой осанкой, надевающую плащ. Амадоре следовало отправить с такой молоденькой особой прислугу. Сама Амадора до сих пор побаивалась покидать Тренвит без сопровождения, но, видимо, подумала, что англичанка справится. Местные жительницы, конечно же, справятся. Но Эстер здесь чужая, приехала из Иллагана.
– Я пошлю горничную, чтобы тебя проводила.
– Ой, не стоит, сэр. Я и сама доберусь.
Дуайт не придал ее словам значения и потянул за шнурок колокольчика. Пришла Одри Боун и получила от него указания. До темнотц оставалось еще часа два, а с Одри Боун, дочерью его давнего камердинера, Эстер будет в полной безопасности.
