Текст книги "Белла (ЛП)"
Автор книги: Уинстон Грэм
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 34 страниц)
Глава четвертая
Они остановились пообедать в отеле «Пирс» в Труро, приехали в Нампару в пять, карета опасно раскачивалась и тряслась, спускаясь вниз по долине к дому. Они не рискнули проехать по мосту, но Паркин, кучер из конюшни «Полумесяц» на Беркли-стрит, отказался ехать вброд в пятидесяти ярдах ниже по течению. В такую засушливую погоду о воде волноваться не стоит, но лошади, по его мнению, могут переломать ноги на камнях.
Когда они прибыли, Беллу как раз навещал Дуайт вместе с Кэролайн, она принесла леденцы, чтобы пробудить у больной аппетит, так что Клоуэнс и Эдварду оказали радушный прием. Кэролайн уже много лет знала Эдварда и расцеловала обоих с поздравлениями. Она сразу же пригласила Эдварда погостить несколько дней у них с Дуайтом в Киллуоррене. Он с благодарностью согласился.
– Чудесно, когда приезжают гости, – продолжила Кэролайн. – Вы знакомы с Софи и Мелиорой? Они приехали домой из школы, а Генри уже взял их под свой контроль.
Вид Беллы потряс Клоуэнс до глубины души. Белла исхудала, потеряла около двадцати фунтов, кожа пошла пятнами, говорила она только шепотом. Белла радостно улыбнулась, но лишь приподняла голову на пару дюймов от подушки для приветствия.
– Клоуэнс!
– Родная моя.
– Нельзя целоваться.
– Тебе хоть немного получше?
– Вроде.
– Я начинаю лечение железом, – сообщил Дуайт. – Жар немного спал, но продержится еще несколько дней.
– Это гнойная ангина? От которой... умерла моя сестра Джулия?
– Боюсь, сильно на нее похоже. Французы стали называть ее дифтеритом из-за пленочного налета в горле. Не забывай, многие выживают. Твоя мать выздоровела.
– Я хотя бы дам маме передохнуть. До сегодняшнего утра она мне не сообщала.
– У нее хорошие помощники. Но трудно ее удержать.
– Я прослежу, чтобы она больше отдыхала.
Белле Клоуэнс сказала:
– Так значит, твоя опера имела огромный успех! Я так рада!
Лицо Беллы словно наполнил поток энергии.
– Да. О да! – Затем свет потух. – Но теперь я не могу петь!
– Сможешь... певческий дар вернется.
Белла закашлялась и скривилась от боли.
– Дядя Дуайт так сказал?
– Да...
– Прошла уже неделя!
– Помнишь первые уроки французского у миссис Кемп? Avec de la patience on arrive a tout [4]4
Avec de la patience on arrive a tout (франц.) – Всего можно добиться терпением.
[Закрыть].
– Терпение, – сказала Белла. – Боюсь, терпения у меня почти не осталось. Даже нет терпения, чтобы поесть. И аппетита к жизни нет.
– Еще немного, дорогая. – Клоуэнс еле сдерживалась, чтобы не разрыдаться. – Не бойся. Через пару недель будешь на ногах.
– Дядя Дуайт так сказал?
– Да.
Когда она вышла из комнаты, оставив сиделкой одну из Мартинов, то увидела, что Эдвард беседует с ее родителями.
Взгляды устремились на нее, и на лице Клоуэнс отразилась скорбь.
– Я понятия не имела. Мама, тебе следовало написать раньше.
– Не хотелось тебя беспокоить. Ей стало хуже в последние пару дней.
– Дуайт считает, что приближается кризис, – заметил Росс. – Скорее всего, сегодня вечером.
– Я приехал в Корнуолл в самый неподходящий для вас момент, – сказал Эдвард. – Когда я получил письмо от Клоуэнс, то так обрадовался, что не стал терять времени на раздумья.
– Вас можно понять, – согласился Росс.
– Кэролайн Энис, которую вы наверняка знаете, пригласила меня пожить у них несколько дней. Я бы с радостью остался, но, по-моему, вмешиваюсь в... серьезные семейные дела. Вам не до меня в такое тревожное время. Чужак, любой незнакомец здесь лишний. И все же меня очень волнует выздоровление Изабеллы-Роуз. Возвращаться в Лондон будет трудно. Если я поживу у Энисов... – он умолк.
– Я думала, вы уже согласились, – сказала Демельза.
– Их дом далеко отсюда?
– Около четырех миль.
Эдвард выжидающе смотрел на Клоуэнс.
– Мне бы не хотелось, чтобы ты возвращался в Лондон, – ответила она.
– Это все, что мне хотелось знать. Меня пригласили здесь поужинать. После этого я покину тебя до утра.
– Кажется, Дуайт вернется сюда после ужина, – сообщила Демельза. – Он может остаться на ночь. Клоуэнс... не хочешь поехать в Киллуоррен и показать дорогу кучеру?
– Вряд ли Эдвард станет возражать, если я откажусь, – ответила Клоуэнс. – Если наступает кризис, я должна оставаться с ней. Ты можешь не спать, мама, но должна хотя бы прилечь. Какой прок от моего приезда, если я не могу остаться?
Дуайт вернулся в одиннадцать. Он оставил для Демельзы маковый сироп, а Росс проследил, чтобы она проглотила снадобье. Он помог ей лечь и держал за руку, пока она не заснула. Потом взял книгу и закурил трубку в библиотеке, где не слышал кашля Беллы. В старых сельских домах, звуки раскатываются эхом повсюду.
В спальне за Беллой присматривали Дуайт Энис, Джейн Гимлетт и Клоуэнс. Последней хотелось принять активное участие в любой, даже самой незначительной деятельности, смазывать Белле горло или давать ей пить морс из смородины; но главным был Дуайт, и через некоторое время он передал эти обязанности Джейн.
Клоуэнс почти не сомневалась, что Дуайт пытается держать ее подальше от заразы.
Был почти самый долгий день, окончательно стемнело только пару часов назад. Росс вздремнул и очнулся от легкого озноба в первые призрачные часы рассвета. Он отлично помнил, даже спустя тридцать лет, тот поздний рассвет в разгар зимы, когда бушевала буря, а он пробудился от похожей тревожной дремоты и узнал о смерти первой дочери. Все кошмарно напоминало картины прошлого. Гимлетты тогда только приехали, молодые и энергичные; теперь они поседели и сгорбились. Тогда молодой Дуайт Энис только начинал практику.
Демельза... что ж, она стала старше, но почти не изменилась; точно так же, как и тогда, она в самом центре событий. В то время она болела и чуть не умерла. На этот раз не болеет или пока не заболела. Дуайт настоятельно просил держать ее подальше от комнаты больной, по его словам, хотя Демельза когда-то переболела этой ужасной инфекцией, но не исключена опасность вновь заразиться через столько лет.
Все повторяется, думал Росс, только спустя тридцать лет. Тогда была мрачная и яростная зима, теперь – разгар лета и спокойное море. И опасности снова подвергается его дочь, самая младшая, только ей на семнадцать лет больше, чем было Джулии, когда та умерла в этом доме, а лечил ее тот же доктор, ухаживала та же сиделка. Нет, этого не случится. Это невозможно.
Он вскочил и шагнул к лестнице. Из-за штор прорезывался тусклый свет, сражаясь с оплывшими свечами, от одной веял дымок, другая сгорела. Ног что-то коснулось – это Моисей пожелал встретить рассвет. Росс отодвинул щеколду входной двери и выпустил кота на улицу, затем поднялся по скрипучим ступенькам. Демельза все еще спала. Видимо, Дуайт дал ей хорошую дозу опия. Росс отошел и запер за собой дверь, придерживая защелку, чтобы не шуметь. В коридоре шевельнулась тень. Это Дуайт только что вышел из комнаты Беллы. Он коснулся руки Росса.
– Ну что?
– Она спит. Первый здоровый сон за долгое время.
Росс прислушался. Все стихло.
– Это же...
– Да, хороший признак. Пока не обольщайся. Но кажется, кризис случился между двумя и тремя часами ночи.
– Так значит, тебе не пришлось использовать инструмент?
Он имел в виду трахеотомию.
– Не пришлось. И надеюсь, не придется.
У Росса перехватило горло от подступающих слез, он пытался совладать с ними.
– Боже, благодарю Тебя.
– Аминь. Мне пора. Надо навестить еще двоих. Надеюсь, вернусь к вам сразу после завтрака.
– Мне можно войти?
– Не думаю. Мартины сейчас с ней, лучше ее не беспокоить. В доме есть свободная комната?
– Комната Джереми.
– Приляг на пару часов. На всякий случай сообщи Джону Гимлетту, где ты.
– Спасибо тебе, Дуайт.
Дуайт опустил взгляд на руку.
– Ты не потерял былой силы, Росс. Мне еще понадобится рука.
– Прошу прощения, – Росс тут же отпустил его руку, и они тихо спустились по лестнице.
Два дня спустя Росс отправился в Тревонанс, к шахте Уил-Элизабет. В этом не было насущной необходимости, но пока Белла болела, Росс просто не мог выйти дома. Теперь, когда появилась надежда на ее выздоровление, дела за пределами усадьбы и собственных шахт стали способом на время позабыть о текущих тревогах.
«Горнодобывающая компания северного побережья» официально вступила во владение Уил-Элизабет в прошлом месяце. Назначили нового капитана шахты по фамилии Требетик, и после осмотра работы в трех стволах шахты прекратили; два других оставили для разработки и переименовали (на удачу), а примерно в пятидесяти ярдах от дома заложили новый ствол.
Валентину досталось двадцать пять процентов обещанных инвестиций, и он сделался третьим по величине акционером после Банка Уорлеггана и Банка Корнуолла. Прошло не так много времени, чтобы стал заметен прогресс, на литейном заводе Перрана заказали небольшой насос стоимостью шестьсот фунтов, который после установки планировали использовать главным образом для осушения нового ствола шахты, находящегося дальше от берега и имеющего меньше возможностей для естественного дренажа. Требетик сразу же выглянул из каморки казначея, чтобы поприветствовать неожиданного гостя, и немедля сообщил Россу, что капитан Придо сейчас под землей, в стволе Маргарет, но можно срочно за ним кого-нибудь послать.
Росс велел ему не беспокоиться. Его интересовал другой ствол, Рассвет, открытый недавно на месте старой штольни, выкопанной много лет назад для осушения каких-то давно заброшенных и забытых выработок. Интуиция Росса, окрепшая после долгих лет работы в шахтах, подсказывала, что это место может оказаться наиболее многообещающим. Именно оно первым делом привлекло внимание Требетика, когда он пришел управлять шахтой.
Сейчас обновляли деревянную опалубку, поскольку старые бревна почти сгнили, укрепили своды, последовательно соединяя один венец с другим. Также соорудили настилы из досок, чтобы шахтеры могли исследовать холодную и сырую пещеру за пределами шахты. Спустя час, когда Росс уже собирался отвязать лошадь, он увидел приближающегося капитана Придо. Они сердечно поприветствовали друг друга и несколько минут обсуждали будущее благополучие Уил-Элизабет. Через некоторое время Филип спросил:
– Я так понял, ваша младшая дочь плохо себя чувствует. Надеюсь, ничего серьезного?
– Боюсь, что наоборот, – ответил Росс. – Сейчас ей лучше, но болезнь еще не забыта, и выздоровление займет недели.
– Она подхватила болезнь во Франции?
– Похоже на то. Однако доктор Энис сказал, что инфекция могла не проявляться долгое время.
– А как там Клоуэнс? – спросил Филип.
Росс уставился на прозрачное море, гладкое, как тарелка.
– Мне жаль. Она сделала свой выбор.
– И разбила мои надежды.
– Я понимаю ваши чувства.
– Полагаю, она знала этого лорда Эдварда Фицмориса уже несколько лет?
– Да, довольно давно. Не знаю, сколько точно, но они познакомились задолго до ее брака со Стивеном Каррингтоном.
– Но встречались не так часто?
– Да... Филип, не думаю, что есть смысл обсуждать это со мной. Я, так сказать, наблюдаю со стороны... Я не представляю, не понимаю, что творится в сердце у Клоуэнс.
– Вероятно, он смог предложить ей больше, чем я.
– Таков ее выбор. Но если вы про материальную сторону, то могу с полной уверенностью сказать от имени Клоуэнс, что это не имело никакого значения.
– Простите. Это недостойное замечание.
– Она написала вам?
– Да, очень длинное и очаровательное письмо. Но оно не смягчило горечь моего разочарования.
– Разумеется. А вы виделись после этого?
– Нет. Как я понял, она не выезжает из Нампары, пока ухаживает за сестрой.
– Да, но лорд Эдвард тоже здесь, остановился у Энисов. Вы можете застать ее наедине, так будет лучше, если хотите ее увидеть.
Филипп опустил голову.
– Согласен, хотя полезно взглянуть на другого мужчину, которого предпочла любимая девушка.
Росс опять посмотрел на море.
– Я не верю, что в этом вообще играют роль добродетели. Тайны физического влечения еще никому не удалось разгадать.
В этот момент к ним приблизилась еще один высокий человек.
– Так-так... – сказал Валентин. – Я собирался лечь спать, когда мне сообщили, что на Уил-Элизабет гости. Так что зашел поздороваться с вами перед сном.
– Что это за сон в разгар дня? – поинтересовался Росс.
– Я только что вернулся из Ирландии. Мы попали в штиль в проливе Святого Георга. В штиль! Когда даже в Ирландском море не хватает ветра, задаешься вопросом, куда катится мир? И я не мог заснуть в этой скверной каюте из-за клопов. Ловил их всю дорогу домой. Говорят, Белла заболела?
– Как ты узнал? – спросил Росс.
– Завтракал в Придо-плейс. Там гостит Кьюби с Ноэль, остановились на несколько дней. Мне сказали, что из-за страха перед инфекцией им не советовали посещать Нампару.
– Я тоже вчера был в Придо-плейс, – сказал Филип.
– Кьюби рассказала про Джона?
– Про своего брата? Да.
– А что с ним? – спросил Росс.
– Сказала, что Джон сбежал за границу.
– Сбежал?
– От кредиторов. Они охотились на него несколько недель.
– Она ничего не упоминала, когда гостила у нас в прошлый раз.
– Вероятно, ей не хотелось беспокоить вас и леди Полдарк, ведь вы ощущаете некоторую ответственность за ее благополучие.
– Разумеется, это так! Ей следовало рассказать нам!
Валентин подавил зевок.
– Раз уж дело зашло так далеко, то, вероятно, больше всех виноват я. Помните, Плавильщик Джордж договорился с Джоном Тревэнионом о том, что я женюсь на Кьюби, а взамен мы с ней будем жить в замке, и Джордж оплатит все долги Джона? Я не знал всех деталей, всех нюансов и условий, но, зная Джорджа, не удивлюсь, что все это было прописано на бумаге и заверено юристами.
Филип уставился на Валентина.
– Я ничего об этом не знал!
– Откуда бы? Ты в то время играл в солдатиков.
– И что пошло не так?
– Я женился на другой без разрешения отца! – засмеялся Валентин.
– На своей нынешней жене? Которая тебя бросила?
– Именно так. Пока что я завел только одну жену. Кстати, она некоторым образом вернулась.
Росс удивленно на него посмотрел.
– Я две недели отсутствовал, – сказал Валентин. – Селина вернулась две недели назад в компании моего сына и драконихи-кузины. Не сюда, конечно. Преследуя свои гнусные цели, Джордж поселил ее в домике под названием Рэйли-фарм, недалеко от Техиди. Я не видел ее и видеть не собираюсь. Но подумываю о том, чтобы привлечь к суду и потребовать опеку над ребенком.
– Нужно повидать Кьюби, – пробормотал Росс.
– Они тоже ищут домик поменьше, – заметил Филип.
– Для себя, матери, сестры и Ноэль. Надеюсь, кузен сможет что-нибудь для них подыскать. После такого окончательного фиаско Джона приставы наверняка уже в замке.
Глава пятая
На следующее утро Беллу уговорили выпить чашку говяжьего бульона, поэтому Клоуэнс смогла уделить себе несколько часов. Эдвард прибыл в одиннадцать, и она предложила ему прогуляться по пляжу Хендрона. Погода стояла хорошая и безветренная, воздух прозрачный и теплый. Дуайт одолжил Эдварду две светло-голубые рубашки без воротника, а накануне тот съездил в Труро, где прикупил хлопковые панталоны, которые подогнали по фигуре, пока он ждал.
– Это не настоящая корнуольская погода! – сказала Клоуэнс.
– Может, она специально для нас?
Они вышли через ворота, через несколько ярдов камней и песка, поросшими песколюбкой, а потом пошли по мягкому песку, до которого не добиралось море. Затем песок под их ногами отвердел, они очутились на огромной трехмильной полосе светло-желтого песка, омываемого слева сонным морем, а справа граничащего с дюнами, из которых вырастали темные гранитные утесы. На первом утесе пыхтела и курилась шахта Уил-Лежер. Какое-то время они гуляли молча. Затем Клоуэнс спросила:
– Ты не возражаешь, если я сниму туфли?
– Я их понесу.
– Нет. Благодарю, не стоит.
– А ты не возражаешь, если я сниму туфли? – спросил Эдвард.
Клоуэнс захихикала.
– Ни капельки.
Она могла легко скинуть туфли и стоя их надеть, ему же пришлось сесть на корточки. Разуваясь, он поведал Клоуэнс о визите к мистеру Норрису, портному, который, похоже, всю жизнь провел с булавками во рту. Они снова тронулись в путь, хлюпая по случайным лужам и по-приятельски беседуя.
– Море довольно далеко, – сказал Эдвард.
– Так давай наперегонки.
Клоуэнс побежала очень быстро, светлые волосы развевались на ветру. Эдвард бросился в погоню по песку, вдруг ставшему предательски мягким. Он почти догнал, но ноги Клоуэнс оказались в кремовом завитке прибоя на секунду раньше. Эдвард поймал ее за руку, потянул хохочущую и запыхавшуюся Клоуэнс к себе. Склонился и стал целовать лицо. Она подставила губы.
Вскоре они вновь выбрались на сухой песок, пошли рука об руку; солнце висело высоко, отбрасывая короткие тени.
У обоих сбилось дыхание, хотя не из-за догонялок. Впервые за время помолвки они обнимались. Но ведь они обручены. Запоздалое ухаживание. Небольшой архипелаг облаков временно скрыл палящее солнце.
– Утесы становятся выше и чернее, чем мы ближе мы к ним подходим, – заметил Эдвард.
– Их называют Темными утесами! Но до них еще далеко. Не меньше мили. Полторы, точнее.
– Расстояния обманчивы.
– Не только расстояния.
– Что же, к примеру?
– Например, ты.
– Разъясни, пожалуйста.
– А нужно?
– Разумеется.
– Так вот, я считала тебя менее раскрепощенным.
– Я не всегда такой.
– Может, дело в морском воздухе.
– Не только в нем.
– В чем же тогда?
– Например, в тебе.
Клоуэнс снова расхохоталась. Она уже успела забыть, что такое смех.
– Давай сходим к Святому Источнику. Это меньше мили. Вон там. В той расщелине, где зелень почти доходит до моря.
– Почему он Святой?
– Туда ходили паломники. Не знаю, откуда, возможно, из Сент-Айвса. Но там они обычно укрывались. Там своего рода колодец желаний.
– Прекрасно. Сходим туда. Светские желания можно загадывать?
– Вроде да.
Когда они туда добрались, подъем оказался нелегким, хотя всего около тридцати футов. Острые камни, покрытые ракушками, были скользкими из-за водорослей.
– Ты не стёр ноги?
– Нет, – солгал он.
– Идем за мной.
Они поднялись без происшествий и очутились на каменной площадке, поросшей мхом, а камни посередине образовали маленький водоем. Эдвард окунул ладонь в воду и лизнул палец.
– Вода почти не соленая.
– Да, настоящий пресноводный источник.
– И как загадывать желание?
– Дрейк говорит... это брат моей матери, теперь он строит корабли в Лоо, но раньше жил рядом с Нампарой... Ох, это долгая история. Так вот, Дрейк говорит, что надо окунуть палец и загадать желание. Надо что-то произнести, он говорил, что именно, но я позабыла... Ой, ты...
Эдвард коснулся двумя мокрыми холодными пальцами ее шеи. Клоуэнс стукнула его по груди. Он шагнул назад и потянул ее за собой. Поцеловал во влажную шею, а Клоуэнс мягко взъерошила ему волосы.
– Мое желание – всегда быть с тобой, – сказал Эдвард.
– Мой голос... – начала Белла.
– Не думай пока о нем, любовь моя, – посоветовала Демельза. – Просто радуйся, что идешь на поправку.
– Все еще больно кашлять.
– Не разговаривай, если не хочешь.
– Хочу... немного. Я почти не разговаривала с тех пор, как приехала домой!
– Ты не виновата.
– Я хотела спросить – ты послала папу в Руан, чтобы он привез меня домой?
– Не совсем так. Мы беседовали на эту тему, и вдруг твой отец говорит: «Хотелось бы поглядеть на эту оперу. Не у всех отцов есть дочь, которой нет еще двадцати, но она уже поет главную партию в профессиональной постановке за рубежом». А потом спросил: «Почему бы нам не съездить?»
– Он просил тебя поехать?
– Да. И я бы с радостью поехала, но... я плохо знаю язык, и к тому же мы будем похожи на двух ревностных родителей, которые явились тебя забрать и посадить под замок в Корнуолле.
Белла криво усмехнулась.
– Мне надо поскорее написать миссис Пелэм.
– Надо. Но отец написал ей сразу, как только привез тебя домой.
– Мама, когда ты заразилась этой ужасной болезнью и умерла Джулия, ты тоже хрипела после выздоровления?
– Я точно не помню.
– Сколько помню, когда ты говоришь, твой голос звучит ясно, но когда поешь, есть легкая хрипотца.
– Правда? Ну, может быть. Но мой голос не сравнится с твоим. Даже близко не сравнится. По-моему, ты ошибаешься, что одно последует за другим.
– Сколько это продлилось, пока ты не поправилась?
– Ох, я забыла. В любом случае, это совершенно другое. Я потеряла Джулию. И над твоим отцом нависла угроза ареста за то, чего он не совершал. У любого бы замедлилось выздоровление!
Белла улеглась в кровать.
– Я немного тревожусь. Где сегодня папа?
– Поехал в Падстоу к Кьюби. Кажется, у Джона Тревэниона серьезные проблемы, и он покинул страну.
– Ох, да, ты же говорила вчера, а я невнимательно слушала.
Длинный, похожий на замок особняк Придо-плейс стоял рядом с Падстоу, из него открывался отличный вид на парк с оленями и море. Когда Росс свернул на подъездную дорожку, он понял, что в особняке какой-то праздник. Точнее, веселье в той степени, в которой позволяет хозяин, преподобный Чарльз Придо-Брюн. Отмечали двадцать первый год рождения второй его дочери Доротеи, и помимо Тревэнионов присутствовало еще шесть гостей.
Чарльзу Придо-Брюну только что перевалило за пятьдесят, это был мужчина крепкого телосложения с наметившимся брюшком, суровым лицом, но доброй искрой в глазах. Миниатюрная и хрупкая Доротея, по-своему хорошенькая, играла на фортепиано, скрипке и гобое. Из нескольких ее поклонников присутствовали двое, но ее мать Франсис не подпускала к ней никого, пока дочь не приняла решение.
Росс пришел к Кьюби, чтобы утешить ее и дать совет, но веселое и разговорчивое общество не располагало к беседе тет-а-тет.
Прискакала пухленькая Ноэль четырех с половиной лет и громко попросила поцелуя. Росс выполнил просьбу и пожал руки хозяевам, которых знал шапочно, извинился за приезд без приглашения, объяснил, что услышал о том, что Кьюби здесь, и пришел обсудить с ней личное дело. Пока он говорил, Филип Придо, которого Росс видел накануне в шахте, с приветственной улыбкой спускался по лестнице, надевая на ходу очки. Затем из другой двери появилась Харриет Уорлегган с бильярдным кием в руке.
Семья Придо-Брюн настаивала, чтобы Росс остался на ужин и на ночь. Сначала он с улыбкой отклонил предложение, но когда стало очевидным, что Джордж отсутствует, то согласился. Он знал, что Филип и Харриет – давние друзья. В светлый благоуханный вечер перед ужином гости прогуливались по террасе. Росса немного раздражало присутствие миссис Беттсворт, матери Кьюби. Он уже имел с ней дело после гибели Джереми, но не испытывал симпатии.
Вероятно, она намучилась с расточительным мужем, а теперь мучается с таким же растратчиком-сыном; какое уж тут счастье в жизни, когда посещаешь скачки, где твои лошади вечно занимают четвертое место, или когда кредиторы поджидают задних дверей, пока сын беседует со строителями и планирует грандиозную пристройку к дому, и без того слишком огромному, чтобы за ним уследить. Но Россу было трудно тепло относиться к женщине, которая столь решительно поддерживала, нет, скорее даже настоятельно призывала хорошенькую дочь выйти за богатея Уорлеггана во имя сохранения чести семьи и родового поместья. Всякий раз, когда Росс видел ее, с лица дамы не сходило слегка страдающее выражение, словно жизнь жестоко с ней обошлась.
Возможность поговорить с Кьюби представилась, когда миссис Беттсворт, жалуясь на головную боль, рано ушла спать и оставила Кьюби в одиночестве. Добрая и мягкая Клеменс увела возмущенную Ноэль.
– Кьюби, расскажи все как есть.
Она подняла на него бархатистые глаза, тревога набежала на лицо.
– Джон уехал и не вернется, пока не покроет некоторые долги. Что маловероятно. Я уверена, он поехал в Брюссель. Мы собрали все имеющиеся средства, чтобы он мог сбежать и прожить там какое-то время. Надеюсь, вы простите, что я отчасти воспользовалась содержанием, которое вы столь любезно мне выдаете...
Росс поджал губы.
– То малое, что я выдаю...
– Это немало...
– То малое, что я выдаю тебе – содержание для вас с Ноэль. Но даритель не ставит строгих условий. И в случае чрезвычайной ситуации...
– По-моему, тут как раз чрезвычайный случай. Судебные приставы вступили во владение домом, и кое-какую мебель конфисковали. Моя мать заявила на нее права, и я, вероятно, поеду с ней в среду, чтобы пресечь конфискацию. Вся прислуга ушла, причем так и не получив жалованья, мы лишились лошадей и экипажа, даже садового инвентаря...
– Филип Придо рассказывал, что ты вроде думаешь переехать в маленький дом где-то... неподалеку от Бодмина?
– Мы его осмотрели сегодня утром. Там три спальни, хорошая вода, две приятные на вид гостиные, маленькая кухня, конюшня. Мы справимся.
– Мать поедет с тобой?
– Ей ничего не остается.
– Что ж, пожалуйста, не пропадай и держи со мной связь. Может, мне тоже стоит осмотреть этот дом, даже взять с собой строителя, который бы проверил его на наличие изъянов.
– Это бы не помешало. Но мне не хочется отнимать у вас время. Белла болеет, а у Клоуэнс – новый жених, у вас дел по горло.
– Я редко вижу вас обеих.
– Это моя вина; но я пыталась вытащить брата из беды.
Позже Росс увидел на террасе Харриет и Филипа, увлеченных беседой. Росс перекинулся парой слов с Чарльзом Придо-Брюном, а потом, когда хозяина отозвали, заметил, что оба уходят с террасы.
Харриет надела платье бледно-лимонного цвета с рюшами на шее и манжетах. Когда Филип Придо отвернулся, она насмешливо посмотрела на Росса.
– Что ж, Росс, рада, что ваша дочь идет на поправку.
– Благодарю. Еще рано загадывать, но пока все хорошо.
– А Клоуэнс выходит за лорда Эдварда?
– Кажется, да.
– Никогда с ним не встречалась... Я пыталась свести ее с Филипом Придо, но не знала, что у нее припрятан туз в рукаве.
Они неспешно опять переместились на террасу. Последние синие вечерние полосы исчезали над морем. Пронесся прохладный ветерок. Мерцающие звезды становились ярче.
– Кажется, Клоуэнс тоже об этом не знала. Хотя Эдвард уже просил ее руки до брака со Стивеном Каррингтоном... Как поживает Джордж?
– Вредничает. Почти поправился, но пока не спешит выходить в общество... Слышала, Каэрхейс выставили на продажу.
– Я пока об этом не слышал, но это лишь вопрос времени. Джордж не хочет его купить?
– Не хочет. Как вам известно, те планы давно рухнули.
– Слышал, он вернул Селину с ребенком обратно в Корнуолл.
– Да, они живут рядом с Техиди. В каком-то сельском доме.
– В любом случае, он согласился со мной... или вы убедили его организовать вместе со мной «Горнодобывающую компанию северного побережья». Получается, он хочет снова сблизить Селину и Валентина?
– Нет, как раз-таки одно из условий, что Селина не должна привозить малыша Джорджи к отцу.
– Странно.
– Ничего странного. Думаю, Джордж не хочет, чтобы внук попал под влияние язвительного и распущенного отца.
Харриет поправила платье.
– Вам холодно?
– Нет... Все нормально.
Росс обхватил ее за плечи. Не совсем такие, которых он когда-либо касался – крепкие, довольно широкие, но все равно очень женственные. Они помолчали. По небу пронеслась падающая звезда. Две лодки плыли в гавань Падстоу.
– Наверное, мне никогда не понять, зачем вы вышли замуж за Джорджа, – наконец заговорил Росс.
– Ведь вы были уже заняты.
– Я серьезно спрашиваю.
– С чего вы взяли, что я шучу?
Он помахал рукой.
– Попробуйте еще раз!
Она затихла.
– Неужели не догадываетесь?
– Нет.
– Уж вы-то могли догадаться. Я была не слишком привлекательной вдовой без гроша в кармане.
– Вы были очень привлекательной вдовой, и в мире много богачей.
– Я их не заметила.
– Получается, вы вышли за него ради денег?
– Так все считают. И будут правы, или отчасти правы.
– А что насчет другой части?
– Вы не поверите.
– Я готов выслушать любые доводы.
Белая птица бесшумно пролетела мимо окна за их спиной. Тень вспорхнула на освещенной террасе.
– Это предзнаменование?
– Та сова? Все возможно.
– Предостережение. В жизни лучше руководствоваться четкими принципами, а не совершать хитроумные и непонятные поступки. Разумеется, я вышла за Джорджа из-за денег.
– А еще почему?
– А еще он привлекал меня физически, как мужчина... Н его внешность, хотя он отнюдь не безобразен, если хорошенько поразмыслить. Скажем так, я своенравная женщина и обожаю трудности. Скажем так, меня возбуждает его откровенно уродливая мораль.
На террасе послышались шаги, оба машинально отстранились друг от друга на пару дюймов. Но это оказался всего лишь лакей.
– Прошу прощения, сэр... э-э-э миледи. Я просто хотел закрыть окно, чтобы не залетали мотыльки.
– Мы уходим, – сказал Росс и добавил тише: – Извращенное побуждение.
– Я же говорила, что следует руководствоваться четкими принципами.
– Мы с Джорджем всегда ими руководствовались. Результаты получались сомнительными.
– Вы с Джорджем когда-нибудь пожмете друг другу руки?
– Мы с Джорджем? Не знаю. Вряд ли.
Когда они отстранились, Харриет заметила:
– Когда-нибудь стоит попробовать.
