Текст книги "Муж и жена"
Автор книги: Уильям Уилки Коллинз
Жанр:
Классическая проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 44 страниц)
ЗАГЛЯДЫВАЯ В ПРОШЛОЕ
– Ну? – прошептала Бланш, взяв дядюшку доверительно за руку.
– Что ну? – переспросил сэр Патрик, сверкнув на Бланш своим обычным чуть ироническим взглядом. – Я, кажется, собираюсь сделать большую глупость – доверить восемнадцатилетней девушке очень серьезную тайну.
– Вы смело можете доверить тайну, дядюшка, хотя ей всего восемнадцать.
– Приходится рисковать, ты как никто знаешь Анну. А это может очень помочь на следующей стадии поисков. Я не утаю от тебя ничего, но сначала одно предупреждение. Я посвящу тебя во все, что мне самому известно, и ты услышишь нечто совершенно для тебя неожиданное. Это может произвести на тебя ошеломляющее действие. Ты следишь за моей мыслью?
– Да, да!
– Если ты не совладаешь с собой и выдашь тайну, ты воздвигнешь стену на моем пути, и я не смогу помочь мисс Сильвестр. Помни об этом и приготовься к сюрпризу. Что я тебе сказал перед обедом?
– Вы сказали, что сделали несколько важных открытий к Крейг-Ферни.
– Так вот, я узнал, что существует человек, располагающий сведениями, которые мисс Сильвестр утаила от нас с тобой. Этот человек вполне досягаем для нас. Он находится совсем близко. Он здесь, в этой комнате!
Сэр Патрик взял руку Бланш, которую она так и не сняла с его руки, и многозначительно пожал ее. Бланш впилась в него горящими глазами, с уст ее едва не сорвался возглас удивления. Но она сумела совладать с собой.
– Укажите мне этого человека, – проговорила она сдержанно, вызвав восхищение сэра Патрика. Для совсем юной девушки Бланш вела себя выше всяких похвал.
– Погляди в тот конец комнаты, – произнес сэр Патрик, – и скажи, что ты там видишь.
– Вижу леди Ланди с картой Пертшира и путеводителем по местам шотландских древностей. И еще вижу несчастных гостей, которых она терзает всякой чепухой.
– И больше никого?
Бланш еще раз внимательно оглядела комнату и заметила и дальнем углу Джеффри, который разоспался по-настоящему.
– Дядюшка! Вы хотите сказать…
– Да, этот человек – он.
– Мистер Деламейн?!
– Мистер Деламейн знает все.
Бланш бессознательно сжала руку дядюшки и глядела на спящего Геркулеса, как будто не могла наглядеться.
– Ты видела, как мы с мистером Деламейном о чем-то шептались в библиотеке? – продолжал сэр Патрик. – И должен признать, моя девочка, ты была права, назвав наш разговор подозрительным. Сейчас я попытаюсь оправдаться в том, что сознательно до последней минуты держал тебя в неведении.
С этими словами он коротко перечислил события дня и, дав им оценку, изложил свои выводы.
Событий, следует помнить, было три. Первое – тайное совещание Джеффри и сэра Патрика о нерегулярных шотландских браках. Второе – появление Анны Сильвестр в Уиндигейтс-хаусе. Третье – бегство Анны из дома.
Выводов получилось шесть.
Во-первых, Джеффри действительно говорил не о себе, а о друге. Во-вторых, возможно, существует некая связь между трудностями друга, о которых известно со слов Джеффри, и трудностями мисс Сильвестр, о которых ничего не известно. В-третьих, Джеффри очень хотелось (явно не без злого умысла), чтобы его друг оказался женат. В-четвертых, интерес Анны к списку джентльменов, гостивших в Уиндигейтс-хаусе, по всей видимости, опять как-то связан с Джеффри. В-пятых, этот четвертый вывод противоречит первому, а стало быть, возникает сомнение, уж не о себе ли все-таки говорил Джеффри, излагая сэру Патрику затруднения друга. И в-шестых, разрешить это сомнение, равно как и все другие в этой запутанной истории, могла бы поездка в Крейг-Ферни: миссис Инчбэр наверняка помнит все, что произошло у нее в гостинице с появлением Анны Сильвестр. Сэр Патрик приносит извинения за то, что так долго испытывал ее терпение. Ему не хотелось волновать ее, пока он не уверится в правоте своих предположений. Теперь он убедился и может обо всем рассказать племяннице.
– На этом я заканчиваю скучное, но необходимое вступление. Теперь ты знаешь ровно столько, сколько я, когда входил в гостиницу Крейг-Ферни, и потому сумеешь оценить важность моих открытий. Тебе пока все ясно?
– Все.
– Прекрасно. Ну вот, приехал я в гостиницу, и вообрази теперь меня уединившимся с миссис Инчбэр в ее будуаре. Моя репутация могла бы от этого пострадать, но костлявая добродетель миссис Инчбэр вне всяких подозрений! Разговор был долгий, Бланш. Более хитрого, злобного и недоверчивого свидетеля я не встречал в моей адвокатской практике. Она способна вывести из себя любого, но только не старого адвоката. Люди моей профессии обладают терпением и хладнокровием. Короче говоря, миссис Инчбэр была кошкой, а я котом, и мне в конце концов удалось выцарапать из нее правду. Как ты увидишь, результат стоит того. Мистер Деламейн рассказал мне удивительную историю, как некий джентльмен и некая леди в некоей гостинице встретились и провели вместе какое-то время, причем цель их встречи заключалась в том, чтобы выглядеть в глазах всех окружающих мужем и женой. Так вот, Бланш, история, описанная мистером Деламейном, до мельчайших подробностей совпадает с тем, что произошло между леди и джентльменом в Крейг-Ферни в тот день, когда мисс Сильвестр исчезла из дома. Подожди, подожди. Хозяйка гостиницы проявила твердость, и леди назвала себя «миссис Сильвестр» – уже после того, как джентльмен уехал, оставив ее одну. Что ты обо всем этом думаешь?
– Думаю! Я совсем сбита с толку. Ничего не могу понять.
– Это, конечно, потрясающая новость, дитя мое, не стану отрицать. Может, я немного подожду, пока ты справишься с волнением?
– Нет. Ни в коем случае! Продолжайте, дядюшка! Вы сказали, джентльмен? Джентльмен, который был с Анной? Кто же это? Мистер Деламейн?
– Нет, не мистер Деламейн. Это, во всяком случае, мне удалось выяснить.
– Ну, это можно было не выяснять. В тот день как раз был прием на лужайках, и мистер Деламейн к вечеру уехал в Лондон. А Арнольд…?
– Арнольд уехал с Деламейном. Они ехали вместе одну остановку. Это верно. Но откуда я знаю, что Деламейн делал дальше? Он ведь мог тайно вернуться в гостиницу. Вот это я и выяснил у миссис Инчбэр.
– Как это вам удалось?
– Я попросил ее описать джентльмена, который был с мисс Сильвестр. Описание, а оно весьма расплывчато, как ты сейчас увидишь, полностью исключает этого человека, – и сэр Патрик указал на Джеффри, все еще спящего в кресле. – Это не он оставил в гостинице мисс Сильвестр как свою жену. Так что мистер Деламейн не лгал, уверяя меня, что речь идет о его друге.
– Но кто же этот друг? – терпение Бланш было на исходе. – Вот что я хочу знать!
– И я тоже!
– Дядюшка, расскажите мне точно, что сказала миссис Инчбэр, повторите каждое ее слово. Мы с Анной не расставались всю мою жизнь. И возможно, я узнаю этого человека.
– Если ты сможешь опознать его по описанию миссис Инчбэр, то ты, значит, гораздо проницательнее меня. Вот как описала его мне хозяйка гостиницы, слово в слово: «Молод, среднего роста, волосы темные, глаза карие, лицо смуглое; обхождение любезное, разговор приветливый». Опусти «молод», в остальном полная противоположность Деламейну. До этого рассказ миссис Инчбэр был совершенно ясен. Но этот молодой человек – загадка! К кому приложимо это описание? В Англии по самым скромным подсчетам живет пятьсот тысяч молодых людей с точно такими приметами среднего роста, смуглый, с приятными манерами. Один из лакеев в доме в точности подходит под это описание.
– И Арнольд подходит, – подхватила Бланш, подтверждая расплывчатость портрета более сильным доводом.
– Да, и Арнольд, – согласился сэр Патрик.
Только сэр Патрик произнес это имя, в библиотеке появился и сам его обладатель с колодой карт в руках.
В тот самый миг, когда они, сами того не ведая, своими устами произнесли ответ на мучившую их загадку, этот ответ явился им во плоти. Но глазам их было не дано разглядеть в нем человека, который уехал из гостиницы, оставив там Анну Сильвестр как свою жену.
Прихоть слепого случая! Безжалостная ирония судьбы! Из этой троицы, бывшей на пороге открытия, двое – улыбались нелепому совпадению, третий тасовал карты.
– Наконец-то с древностями покончено! – возвестил Арнольд. – Затевается вист. Сэр Патрик, выбирайте карту!
– Вист так скоро после обеда не для меня. Сыграйте одни первый робер. А там и я присоединюсь, с вашего позволения. Между прочим, – прибавил он, – мы проследили путь мисс Сильвестр до Киркандрю. Как случилось, что вы ее не заметили? Она не могла вас миновать.
– Мимо меня она не проходила и не проезжала, иначе я бы ее непременно заметил.
Оправдавшись таким образом, Арнольд поспешил в другой конец комнаты, где его с нетерпением ждали любители виста.
– О чем мы разговаривали, когда он нас прервал? – спросил сэр Патрик.
– О том человеке, дядюшка, который был с Анной в гостинице.
– Бесполезно искать этого человека, Бланш, пока мы не располагаем более надежными данными, чем это описание миссис Инчбэр.
Бланш взглянула на спящего Джеффри.
– А ему все известно! – воскликнула она. – Вид этого храпящего гиппопотама может свести с ума.
Сэр Патрик предостерегающе поднял палец. Собеседники замолчали, скоро их уединение было опять нарушено.
Партию в вист составили леди Ланди с лондонским врачом против Смита и Джонса. Арнольд сел рядом с врачом – поучиться этой модной игре. Первый, Второй и Третий, предоставленные себе, вспомнили, естественно, о биллиарде и, заметив в углу спящего Джеффри, вознамерились вырвать его из объятий Морфея – слово «пул» [10]10
П у л – разновидность биллиарда, где каждый игрок имеет свой шар определенного цвета.
[Закрыть]давало им право на любую вольность. Джеффри стряхнул с себя сон, протер глаза и, зевая, произнес «отлично!». Встав с кресла, он бросил взгляд в угол, куда уединились Бланш с сэром Патриком. Хотя Бланш и дала зарок сдерживаться, тут она все-таки не совладала с собой и поглядела на Джеффри неприязненно и вместе с интересом, пробудившимся после рассказа дядюшки.
– Прошу прощения, – проговорил он, заметив этот незнакомый ему взгляд Бланш. – Вы что-то хотите мне сказать?
Щеки Бланш залил яркий румянец. Сэр Патрик пришел на помощь племяннице.
– Мисс Ланди выражает надежду, что вам хорошо здесь спалось, мистер Деламейн, – пошутил он. – Вот и все.
– И все? – Джеффри не сводил глаз с Бланш. – Прошу еще раз прощения. Чертовски длинная прогулка и чертовски тяжелая пища. Естественное следствие – впадаешь в сон.
Сэр Патрик внимательно вглядывался в него. Безо всякого сомнения он был искренне озадачен явным вниманием со стороны Бланш.
– Встретимся в биллиардной? – бросил он мимоходом и проследовал за своими приятелями, не дождавшись, по обыкновению, ответа.
– Держи себя в руках, – пожурил племянницу сэр Патрик. – Этот человек не так туп, как кажется. Мы сделаем большую ошибку, если в самом начале насторожим его.
– Этого больше не повторится, дядюшка, – промолвила Бланш. – Нет, вы только подумайте, этот человек, оказывается, знает секрет Анны, а я не знаю.
– Не Анны, душенька, а его друга. И если мы не возбудим его подозрений, то рано или поздно он наверняка выдаст секрет нечаянным словом или поступком.
– Но он сказал за обедом, что завтра возвращается к брату.
– Тем лучше. Не будет видеть, какие мысли и чувства отражаются порой в лице некой юной леди. Дом его брата не так далеко отсюда. Да к тому же Джеффри избрал меня своим поверенным. Опыт подсказывает мне, что он не все рассказал и скоро обратится ко мне за советом еще раз. И тогда мы опять что-нибудь узнаем. С Деламейном пока, пожалуй, кончено. Но на нем свет клином не сошелся. Сейчас я расскажу тебе кое-что о Бишопригсе и о потерянном письме.
– Его нашли?
– Нет. В этом я удостоверился. Письмо искали у меня на глазах. Письмо украдено. И оно у Бишопригса. Я оставил ему записку миссис Инчбэр. Как я и говорил, постояльцы уже скучают о старом плуте. Хозяйка распалилась на старшего слугу, дала волю дурному нраву, вот теперь расплачивается. И конечно, во всем обвиняет мисс Сильвестр. Бишопригс только и ухаживал, что за мисс Сильвестр, забросив других постояльцев, она ему указала на это, он стал дерзить, а мисс Сильвестр его подзуживала, и все в том же духе. Но теперь мисс Сильвестр в гостинице нет, так вот увидишь: Бишопригс еще вернется в Крейг-Ферни. Мы держим в руках все нити дитя мое. Это, пожалуй, и все. А теперь идем, поучишься играть в вист.
Сэр Патрик встал и пошел было к игрокам, но Бланш удержала его.
– Вы забыли сказать мне только одну вещь, – сказала она. – Кто бы ни был этот мужчина, Анна и правда его жена?
– Я бы ответил так: кто бы он ни был, я бы не посоветовал ему сейчас жениться на ком-нибудь другом.
Дядюшка с племянницей, не ведая того, обменялись вопросом и ответом, от которых зависело счастье и вся будущая жизнь Бланш. Этот мужчина! Как легко они говорили о нем. Неужели у них не мелькнуло ни малейшего подозрения, что этот мужчина не кто иной, как Арнольд.
– Значит, вы говорите, она замужем? – спросила Бланш.
– Я бы не стал этого утверждать.
– Выходит, что она незамужем?
– И этого не могу утверждать.
– Какой же это закон!
– Ужасный, не так ли? Как юрист я могу сказать одно (правда, это мое личное мнение): во всяком случае, у нас есть веские основания считать, что она жена этого человека. Пока мы не располагаем другими фактами, я ничего больше не могу прибавить.
– А когда у нас они будут? Когда придет телеграмма?
– По крайней мере, часа через три, четыре. Пойдем, я поучу тебя игре в вист.
– Я бы, дядюшка, лучше поговорила с Арнольдом, если вы не возражаете.
– Ради бога, дитя мое. Только не рассказывай ему то, что сейчас услышала от меня. Они с мистером Деламейном давние приятели. И он может случайно поделиться с другом тем, что тому совсем не следует знать. Печально, согласись, что приходится давать уроки коварства юной, чистой душе. Один мудрец заметил: чем человек старше, тем он лукавей. Этот мудрец имел в виду меня и был абсолютно прав.
Сэр Патрик подсластил эту пилюлю самому себе доброй понюшкой табака и пошел к карточному столу ожидать конца первого робера.
ВПЕРЕД
Возлюбленный Бланш был, как всегда, внимателен к ее малейшим желаниям и прихотям. Только куда-то девалось его обычное приветливое добродушие. Он сослался на усталость – очень долго пришлось торчать на развилке, к тому же безрезультатно. Пока оставалась какая-то надежда на примирение с Джеффри, Арнольд решил не говорить Бланш, что между ними произошло. Но день клонился к вечеру, и надежда становилась все призрачней. Арнольд нарочно отправился в биллиардную, пригласив с собой Бланш, начал играть, ожидая, что Джеффри ухватится за эту возможность, скажет ему два-три дружеских слова, чтобы уладить размолвку со старым приятелем. Ничуть не бывало. Джеффри не сказал этих слов, он вообще предпочитал не замечать присутствия Арнольда в биллиардной.
Тем временем за карточным столом играли в нескончаемый вист. Леди Ланди, сэр Патрик и старый врач были заядлые игроки с почти равными силами. Смит и Джонс поочередно сменяли друг друга – дежурные партнеры в игре, как и дежурные собеседники разговоре. Один и тот же скромный и надежный стиль посредственности отличал действия и поступки этих двух джентльменов во всех сферах жизни.
Время двигалось к полуночи. В Уиндигейтсе поздно ложились и поздно вставали. Под его гостеприимной крышей гостям не делали красноречивых намеков на поздний час в виде догорающих свеч, добродетельно торопящих гостя в постель; никогда не пробуждал его по утрам безжалостный колокольчик, строго следящий за соблюдением часа утренней трапезы. Жизнь и без того полна огорчений, которых на коне не объедешь, так стоит ли еще вводить никому не нужную тиранию часовой стрелки!
Леди Ланди встала из-за стола в четверть первого, любезно заметив, что должен же кто-то первый отправиться на боковую, подав пример остальным. Сэр Патрик со Смитом против лондонского врача и Джонса решили сыграть еще один робер. Бланш удалилась к себе, повинуясь строгому взгляду мачехи, но как только мачеха отдала себя заботам своей горничной, тут же снова спустилась в гостиную. Примеру хозяйки дома последовал один Арнольд. Он ушел из биллиардной, поняв, что между ним и Джеффри все кончено. В тот вечер ничто, даже Бланш, не могло задержать его в гостиной. И он побрел потихоньку к себе в комнату.
В начале второго кончился последний робер, игроки подсчитали результат, после чего врач отправился в биллиардную, сопровождаемый Смитом и Джонсом. И в гостиную наконец явился Дункан – с телеграммой в руке.
Любовавшаяся неярким осенним потоком лунного света, Бланш отошла от окна и заглянула через плечо дядюшки, распечатывавшего телеграмму. Пробежала глазами первую строчку – дальше можно было не читать. Леса надежды, возведенные вокруг этого клочка бумаги, в один миг рухнули наземь. Поезд из Киркандрю прибыл в Эдинбург точно по расписанию. Среди его пассажиром не было никого, кто отвечал бы описанию Анны, – полиция была этом убеждена.
Сэр Патрик указал ей на последние две строчки: «Запросили по телеграфу Фалкирк. Если что выяснится, немедленно сообщим».
– Будем надеяться на лучшее, Бланш, – сказал он. – По-видимому, они думают, что Анна вышла на предпоследней станции, чтобы сбить со следа возможную погоню. С этим ничего не поделаешь. Ступай спать, дитя мое. Уже поздно.
Бланш молча поцеловала дядюшку и пошла к себе. На ее свежем девичьем личике сэр Патрик впервые заметил отпечаток тоскливой безнадежности. Сэр Патрик поднялся к себе в спальню в сопровождении Дункана и еще долго с болью вспоминал взгляд, брошенный ему на прощание.
– Плохо дело, Дункан, – сказал он слуге, готовящему его ко сну. – Я уж не стал говорить мисс Ланди, но очень боюсь, что мисс Сильвестр натянула нам нос.
– Похоже на то, сэр Патрик. У бедной барышни личико совсем осунулось.
– Вы тоже это заметили? Они всю жизнь прожили вместе: Бланш и мисс Сильвестр. Они, видите ли, очень привязаны друг к другу. Меня сильно тревожит племянница, Дункан. Боюсь, эта история совсем расстроит ее нервы.
– Она очень молода, сэр Патрик.
– Да, мой друг, молода. Но у молодых, если они чего-то стоят, горячие сердца. Жизненные стужи еще не успели остудить их, Дункан. И они все очень остро чувствуют.
– Мне кажется, сэр, есть основания надеяться, что мисс Ланди сможет справиться с огорчением гораздо легче, чем вы думаете.
– Помилуйте, какие же это основания?
– Человек в моем положении, сэр, вряд ли может свободно рассуждать о столь деликатном предмете.
Сэр Патрик вспылил, по обыкновению, не то в шутку, не то всерьез.
– Ах старый пес! Как меня сейчас куснул? Да разве я вам только хозяин, я ведь еще ваш друг. Разве мне свойственно уничижать меньших братьев? Я презираю лицемерие нынешних либералов, но и то правда, что я весь свой век борюсь против бесчеловечного разделения на классы нашего английского общества. В этом отношении мы, англичане, сколько бы ни хвалились своими гражданскими добродетелями, самая нецивилизованная нация в мире.
– Прошу прощения, сэр Патрик…
– Господи прости и помилуй! Философствовать об эту пору! Это все вы виноваты, Дункан. Что вы тут говорили такое обидное о своем положении? Что должны расчесывать мои волосы, чтобы я мог с удобством напялить колпак? Так вот, я одержим горячим желанием встать и расчесать ваши волосы. Э-хе-хе, меня очень тревожит племянница – оттого я и раздражен не в меру. Послушаем теперь, что вы имеете сказать о мисс Ланди. Расчесывайте, расчесывайте волосы. Хватит дуться.
– Я только хотел напомнить вам, сэр Патрик, что у мисс Ланди есть ведь еще один интерес в жизни. Если мы окончательно потеряем мисс Сильвестр, а дело, похоже, тем кончится, я бы на вашем месте, сэр, поспешил со свадьбой племянницы, и тогда, глядишь, она бы скорее утешилась.
Сэр Патрик чуть не вскочил с кресла, если бы не укрощающее действие головной щетки в искусных руках Дункана.
– Весьма здравая мысль, – рассудил он. – Что ни говори, Дункан, у вас ясная голова. Это стоит хорошенько обдумать, верный друг. Терять нам нечего, да и хуже не будет. Ладно, завтра же и обдумаем!
Не впервой трезвое благоразумие Дункана сеяло в душу сэра Патрика семена его будущих предприятий. Но никогда еще посев не был столь неудачным. Сам того не подозревая, Дункан внушил сэру Патрику роковую мысль – как можно скорее поженить Арнольда и Бланш, и, пожелав спокойной ночи, удалился.
Положение в Уиндигейтсе с исчезновением Анны усложнилось Раскрыть тайну Арнольда, о которой он и сам не ведал, мог бы теперь только случай. А случай ведь может выпасть и завтра, и через год. Стало быть, необходим какой-то запас времени. А тут сэр Патрик решил, – если на этой неделе не произойдет ничего, что могло бы успокоить Бланш, – перенести свадьбу с конца осени на ее начало. Опасное решение, сокращающее запас времени с трех месяцев до трех недель.
Наступило утро, памятное для Бланш. Этим утром она безрассудно уничтожила еще одну возможность разгадать историю Анны.
Бланш провела бессонную ночь, все думала и думала о судьбе подруги. И под утро была в крайнем изнеможении. Она больше не владела собой; она была во власти самых противоречивых чувств. Бланш встала, полная решимости не дать Джеффри уехать с погребенной в его душе тайной Анны. Она должна вырвать ее у него. Это будет явным предательством, ведь сэр Патрик запретил ей действовать на собственный страх и риск. Она знала, что поступает плохо, ей было стыдно. Но демон безрассудства вселяется в женщин именно в самые критические минуты. И Бланш совершила этот бессмысленный, безрассудный поступок.
Джеффри решил накануне встать с первыми лучами солнца, позавтракать в одиночку и пойти пешком за десять миль до имения брата; а за вещами днем отправить слугу.
Он был уже в шляпе, стоял в прихожей, шаря в кармане свое второе я – любимую вересковую трубку, как вдруг между ним и входной дверью возникла Бланш, выскользнув из утренней гостиной.
– Так рано, а вы уж встали? – промямлил Джеффри. – А я вот собрался домой к брату.
Бланш ничего не ответила. Джеффри внимательно поглядел на нее. Глаза девушки жадно впились в его лицо. Но и Джеффри не заподозрил бы ее в чем-то недостойном.
– У вас ко мне дело? – спросил он.
– Мне надо кое-что у вас спросить, – на этот раз отозвалась Бланш.
Джеффри располагающе улыбнулся и открыл свою табакерку. Ночной сон укрепил и освежил его: он был красив, силен и настроен благодушно. Горничные, увидав его тем утром, сказали вслед за Дездемоной с небольшой поправкой: «Зачем не родились все трое таким же человеком» [11]11
Шекспир. Отелло, акт I, сц. 3. (Пер. Б. Пастернака.)
[Закрыть].
– Я вас слушаю, – любезно проговорил он.
– Мистер Деламейн, вы не знаете, где сейчас Анна Сильвестр? – спросила Бланш без обиняков нарочно, чтобы ошеломить его.
Джеффри как раз набивал трубку и, услыхав эти слова, просыпал немного табака на пол. Он ответил не прежде, чем взял щепотку, сохраняя самообладание, всего одним словом: «Нет».
– Вы ничего о ней не слыхали?
Джеффри продолжал упорно набивать трубку.
– Ничего, – так же односложно ответил он.
– Честное слово джентльмена?
– Честное слово джентльмена.
Джеффри опустил табакерку в карман. Его красивое лицо словно окаменело. Его синие глаза не выражали ничего, все девушки Англии, взятые вместе, не смогли бы сквозь этот остекленелый взгляд пробиться в тайник его мыслей.
– Вы удовлетворены, мисс Ланди? – с насмешливой галантностью спросил он.
Бланш поняла, что ее замысел провалился, что неразумной поспешностью она сама навредила делу. Предостерегающие слова дядюшки после времени зазвучали у нее в ушах: «Будет большая ошибка, если он в самом начале насторожится». Остается только благоразумно отступить.
– Да, – ответила она, – удовлетворена.
– А теперь мой черед задавать вопросы, – Джеффри пошел в наступление. – Вы хотите знать, где Анна Сильвестр? А почему вы меня спрашиваете об этом?
Бланш изо всех сил старалась исправить содеянное. И, по примеру Джеффри, держаться как можно дальше от истины.
– Я случайно узнала, – непринужденно заговорила она, – что вы вчера вышли на прогулку как раз в то время, когда мисс Сильвестр покинула Уиндигейтс. И я подумала, может, вы ее встретили.
– Вот, оказывается, почему, – улыбнулся Джеффри.
Улыбка точно плетью ударила чувствительную душу Бланш.
– Мне нечего больше сказать вам, мистер Деламейн, – заявила она звенящим голосом, едва справившись с нахлынувшим возмущением.
Повернувшись к нему спиной, Бланш бросилась обратно в гостиную и захлопнула перед его лицом дверь.
Джеффри вышел на крыльцо, спустился по ступенькам и разжег свою трубку. На этот раз он и секунды не сомневался, что, кроется за поступком Бланш. В отместку за его грубость Арнольд рассказал о своем визите в Крейг-Ферни, чем и объясняется ее допрос. Теперь она расскажет все сэру Патрику, а тому ничего не останется, как объяснить Арнольду их истинные отношения с Анной. Все складывается как нельзя лучше. Если Анна заявит на него свои права и разразится скандал, он сумеет отвергнуть притязания этой негодницы, состоящей уже в одном браке. И сэр Патрик будет арбитром – чего еще надо! Джеффри безмятежно пыхнул своей трубкой и двинулся твердым, чуть пружинящим шагом к дому своего брата.
Бланш осталась одна в гостиной. Возможность доискаться истины в очередной беседе сэра Патрика с Джеффри, когда тому еще раз придет в голову спросить совета у старого адвоката, была подрублена под корень ее собственными руками. Сев у окна, несчастная Бланш устремила взор на небольшую площадку сбоку дома, где так любила гулять Анна. Воспаленными глазами, с истерзанным сердцем смотрела она на знакомую картину и спрашивала себя с запоздалым раскаянием, неужели она погубила сегодня последнюю надежду, и Анну теперь уже не найти.
Бланш сидела у окна все утро, покуда не пришла почта. Опередив слугу, она бросилась в прихожую и поспешно схватила почтовую сумку. Вдруг там есть что-нибудь от Анны. Бланш торопясь перебирала конверты. Вдруг лицо ее вспыхнуло – ей письмо! На конверте штамп почты в Киркандрю, адрес написан рукою Анны.
Бланш раскрыла письмо и прочитала следующие строки: «Я навсегда прощаюсь с тобой, Бланш. Господь благослови и награди тебя. Будь счастлива во все годы твоей жизни. Любимая Бланш, можешь счесть меня жестокой и бессердечной, но знай, сейчас ты для меня возлюбленная сестра как никогда раньше. Я могу сказать тебе только это и ничего больше. Прости и забудь меня. С этого дня наши с тобой жизни пойдут врозь».
Спустившись завтракать, сэр Патрик не нашел Бланш на ее месте за столом, где она в этот утренний час обычно ожидала его. Столовая была пуста; все остальные гости и домочадцы уже позавтракали. Сэр Патрик не любил вкушать пищу в одиночестве. Он позвал Дункана и послал его к горничной Бланш с устным поручением.
Горничная скоро вернулась. Мисс Ланди не может спуститься. Она посылает дядюшке письмо, присовокупив к нему свою любовь, и просит дядюшку его прочитать.
Сэр Патрик развернул письмо и прочел послание Анны Бланш.
С болью и тревогой задумался он над прочитанным, потом распечатал свои письма и торопливо пробежал подписи. Ни письма от его друга шерифа из Эдинбурга, ни телеграммы от железнодорожных служащих. Накануне он решил подождать неделю и тогда заняться приготовлениями к свадьбе. События утра подстегнули его – ждать нельзя ни одного дня. Вернувшийся Дункан налил хозяину кофе. Сэр Патрик послал его с очередным посланием на дамскую половину.
– Вы знаете, где сейчас искать леди Ланди?
– Да, сэр Патрик.
– Передайте ее милости мои лучшие пожелания., И скажите, если у ней нет других занятий, я был бы рад через час приватно побеседовать с ней.
