Текст книги "Расколотые небеса (СИ)"

Автор книги: Томас Пир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 35 страниц)

Поднялся могучий ветер. Неудержимые порывы сдували кочевников с ног. Снег завалил башню и стены, налипал на одежду, забивал рот и глаза. Тим стоял по колено в сугробе и с трудом глотал воздух. Халирцы отступили перед стихией, не решаясь высунуть нос из башни. Буря набирала обороты. Латники Тима сгрудились, стали как можно плотнее, чтобы и самим не стать жертвами урагана.

– Это невозможно… невозможно!.. – Скулил рядом кто-то из латников. – Ещё немного и нас засыплет с головой.

Тим оглянулся и обомлел. Во дворе стояла тишина. Буря ревела только за стенами, хлестала и расшатывала осадные башни. Конструкции утробно скрипели и готовы были вот-вот обрушиться на землю. Спустя миг сквозь завывания ветра пробилась гроза. Ветвистые молнии блеснули над лесом. Осадная башня развалилась на четыре части. Массивные стены плавно раскрылись, будто бутон перезрелого лемеса, и завалились на снег. Люди разлетелись по ветру, будто цветочные семечки.

– Керит всемогущий, – испуганно выдохнул кто-то из воинов. – Гроза в зиму не бьёт. Так не бывает… не бывает…

Тим очень устал сопротивляться ветру, он продрог до костей, его пальцы окоченели, а меч казался невероятно тяжёлым. Вдруг волна ободряющего тепла пробежала по телу пришельца. Он встряхнулся, смог выпрямиться и расправить плечи. Стена вьюги на мгновенье развернулась, пространство будто смялось гармошкой. Ветер и снег облетали кругом строй латников. Посреди страшной бури проклюнулся островок тишины и уюта. Не успел Тим удивиться пространственным метаморфозам, как перед глазами появился уже давно позабытый силуэт.

– Ульма?.. – Изумлённо прошептал Тим, облизывая пересохшие губы. – Это ты?

– Помоги, – прослезилась девица, прикасаясь холодными ладонями к его щекам. – ПОМОГИ! – прогрохотал в голове взволнованных женский голос.

Спросить Тим не успел. Девица повернулась к башне Андрея и Тим понял всё без лишних слов. Снег летел вверх. Буря плела кружева и оплетала хрустальной паутиной башню торрека. Андрей парил над помостом. Его аура разгорелась как никогда прежде и пульсировала белыми вспышками. Свинцовые тучи склонялись всё ниже, распускались на тонкие волокна, будто нитки в катушке, и наматывались на ладони Андрея, чтобы спустя мгновение раствориться в двух чёрных воронках.

– Но что я могу?.. – Обернулся Тим, но Ульмы уже рядом не было. Пространство снова сужалось, буря нагоняла строй латников. Тим подозвал сотника и стал выкрикивать ему на ухо:

– Уходите со стены… уводи людей, слышишь меня? – пытался он перекричать рокот ветра. Затем выхватил рацию и закричал в неё пуще прежнего:

– Все во двор… спускайтесь скорее и ищите укрытие. Приём… освободите южную стену. Это опасно… повторяю… всем немедленно спуститься во двор…

– А вы, сир? – едва расслышал он голос сотника.

– Я нужен торреку. Уводи всех… слышишь? Всех!..

Чтобы спуститься по лестницам, людям доводилось налегать на перила. Неистовый ветер расталкивал их, сбивал с ног и бросал по сторонам. Тиму приходилось гораздо труднее. Чем ближе он подбирался к заветной башне, тем больше сил отнимал каждый новый шаг. Ноги наливались свинцом, колени хрустели, мышцы отказывались работать.

– Что же ты натворил? – шептал он, делая первый шаг по ступеням. – Как укротишь эту бурю?

Тим дошёл до середины подъёма, когда его нагнал новый выброс. Одинокого пришельца атаковали частицы тёмной материи. Песчинок было так много, что они вмиг разрушили щит и добрались до ауры. Энергия таяла на глазах. Конечности быстро слабели, жизнь вытекала из тела курсанта, пожираемая ненасытными чёрными точками.

– Только не новый выброс, чёрт бы тебя побрал. Андрей, стой… стой! – кричал Тим, припуская по лестнице из последних сил. – Прекрати это, мы же погибнем!.. нет… не делай этого!.. прекрати!.. прекрати!..

* * *

Тагас брёл по стене, едва переставляя ноги в снежных перемётах. Ветер хлестал кожу почище новенькой плётки, вьюга застилала взор, казалось сам воздух стал твёрже и не пускал халара к колдуну. Стена опустела. Воины покидали посты и со всех ног бежали во двор. На глазах Тагаса три штурмовых башни рассыпались в прах, деревянные стенки подхватил ветер и будто сухие листья унёс в глубь леса.

У самой башни торрека стало полегче. Вьюга закружилась по кругу, закрывая башню белым столбом, уходящим высоко в небеса. Халар думал остановиться, но не посмел. Собравшись с духом, Тагас крепко ухватился за стенку пилястры и нырнул пучину стихии. Первые шаги были самыми тяжёлыми в его жизни. Ветер норовил сбить его с ног, сорвать одежду, подхватить дерзкого человечка на руки и вышвырнуть прочь за стену. Но Тагас устоял. Сделав сверхнатужных три шага, он вырвался из-под стихийного колпака.

Внутри вихря было спокойно. Воину открылся путь наверх и Тагас не стал тратить драгоценных мгновений. Но в этот проклятый духами день не только стихия стояла на пути у халара. Взбегая по лестнице, он внезапно оступился, налетел на перила и едва не растянулся на скрипучих досках помоста. До позорного падения не до дошло. Прыткий воин успел сгруппироваться, кувыркнуться через голову и спустя удар сердца уже выпрямиться во весь рост. До колдуна было рукой подать, но дорогу ему преградил старый враг.

– Что ты забыл здесь, дикарь? – угрожающе протянул Бернис Моурт и голос его заскрипел, будто меч, выходивший из ножен. – Битва в самом разгаре, а ты здесь.

– Пропусти, у меня срочное дело к колдуну.

– Срочное дело? – хмыкнул Бернис, рука его плавно легла на рукоятку меча. – Да даже воины его свиты не смеют тревожить торрека, когда он колдует. Твоё дело подождёт до победы.

– Нет, ты не понимаешь, глупый хурат. Его нужно остановить. Помоги мне…

– Остановить? Торрека? – взревел Бернис, выхватывая клинок. – Я так и знал, что тебе нельзя верить, щенок. Ну что ж, это предательство тебе дорого обойдётся.

– Да постой же ты, идиот. Я не желаю зла колдуну, но он должен остановиться, иначе…

Глаза Берниса налились кровью. Тагас не успел мысленно отругать себя за острый язык, как северный мечник пошёл в атаку. Граф взорвался продолжительной серией неожиданных выпадов, обманных замахов и пируэтов. В этот раз у халара не было преимущества в скорости и ему пришлось туго. Он отступал к парапету, пригибался, вертелся волчком, но стальная кираса знатно сковывала его движения. Бернис, привыкший к тяжёлым латам, напротив, двигался легко, будто лесной кот во время охоты. Отточенные удары сыпались Тагасу на голову, клинок уже дважды облизал кирасу и шлем, высек искры и даже оцарапал предплечье халара. Меч описал затяжную восьмёрку над головой графа, Бернис закружился, сбивая соперника с толку и вложил всю свою силу и ловкость в последний удар.

Клинок должен был распороть горло Тагасу, а то и вовсе снести ему голову. Тагас купился на уловку Берниса и ждал атаки в живот. Спасение было воистину чудом. Инстинкты бывалого воина заставили его отскочить в другую сторону, и халар на волосок разминулся со смертью. Меч со свистом пронёсся мимо и обрушился на парапет. Лезвие застряло в доске. Бернис потерял ритм танца и вынужден был отвлечься, чтобы высвободить клинок. Благодаря этой заминке Тагас смог отскочить обратно к лестнице, перевести дух и выхватить из ножен свой меч.

– Да остановись же ты, глупый шакал, – кричал он от лестницы. – Я хочу спаси твоего господина. Эти чары его убивают.

– И с каких это пор ты стал сведущ в чарах торрека? – прорычал Бернис, становясь в новую позицию.

– С тех самых, как он влез в мою голову. Ты был там, ты видел, что он сделал со мной.

– Так ты пришёл мстить?

– Да нет же. Колдун не оборвал связующие нас нити. Четверть хирта назад, когда впервые подул серый ветер, я увидел мир глазами Андрея. Я почувствовал его боль, его страх и гнев. Колдун заигрывает со слишком могущественной силой, и она прикончит его.

– И как ты собираешься побороть его чары? – пророкотал Бернис, делая несколько шагов навстречу Тагасу.

– Мне нужно приблизиться, а затем дело решат ваши Боги.

– Считаешь меня идиотом? – взревел Бернис, бросаясь в новую атаку. – Умри, предатель.

Клинки со звоном скрестились. Тагас отступил ещё на шаг, вывернул руку, высвобождая меч и выбросил её вперёд, метя Бернису в шею. Граф пошатнулся на полусогнутых ногах и разминулся со сталью. Тагас воспользовался преимуществом и пока граф ослабил стойку, пнул его ногой под колено. Бернис отскочил. Халар успел подметить, что былая ловкость покинула движения северного воителя. Теперь воин прихрамывал, немного припадая на повреждённую ногу.

Тагас медлить не стал. Со всей яростью бросился на врага, осыпая его градом ударов. Граф натужно дышал, изворачивался и отбивал клинком самые безнадёжные атаки. Когда Тагас уже чувствовал сладкий привкус победы, Бернис снова перехватил инициативу. Граф проворно ушёл от выпада, пропустил вражеский клинок под рукой и изо всех сил ударил своим мечом под самую гарду. Халар взвыл и выпустил меч из рук. Кисть правой руки запылала огнём. Клинок загремел под ногами.

Бернис готов был нанести последний – смертельный удар, но новый выброс магии торрека сбил с ног обоих воителей и отбросил их к парапету. Буря приблизилась к башне, завыл пронзительный ветер, а тучи склонились над крепостью, будто пытались дотянуться руками до жалких людишек. Серый колдовской ветер слетел со стены. Аура колдуна разгорелась белоснежным пламенем, ослепляя халара до слёз. Голова взорвалась новым приступом боли. Челюсти сомкнулись с такой силой, что зубы крошились во рту. Глаза лезли наружу.

Тагас не мог подняться на ноги. Он упрямо полз на свет, не имея понятия что ему делать дальше. Вдруг над страдающим воином выросла массивная тень. Стальной сапог врезался ему под ребро, опрокидывая Тагаса на спину. Бернис устало покачивался, его лоб переливался жемчугом горячего пота, а руки дрожали. Граф едва держался, но ему хватило сил, чтобы приставить остриё меча к горлу халара.

– Всё кончено, дикарь, – прохрипел Бернис на грани обморока. – Ты проиграл.

– Мы должны… – Вяло шевелил губами Тагас. – Должны…

– Прощай.

Бернис тяжело поднял меч над головой и готов был пронзить поверженного врага, как вдруг потрясённо замер. Страшный, душераздирающий крик пронёсся над башней. Кричал колдун и в его голосе было столько страдания, столько невыносимой муки, что каждый волосок на теле халара встал дыбом.

Бернис окаменел, клинок так и застыл над его головой. Спустя удар сердца воин в смятении оглянулся на пламя. Аура торрека стремительно разрасталась, поглощая буйным огнём всю площадку.

Тагас лежал на спине и задыхался. Ему казалось, что серый колдовской ветер выдавил из пространства сам воздух. Вдруг стало легче, боль отступила, а пелена слёз схлынула с глаз. Тагас снова увидел халин. Мать склонилась над истощённым сыном, ласково улыбнулась и прошептала:

– Вставай.

– Нет… нет, я не могу.

– ВСТАВАЙ! – прогремел в голове властный голос.

Ослушаться Тагас не посмел. Он собрал всю свою волю в кулак, застонал, заревел, вскочил на четвереньки и обхватил отвлёкшегося Берниса за талию. Казалось, мышцы халара лопались от натуги, но дело было сделано. Двое воителей пошатнулись, потеряли опору и влетели в беснующееся белое пламя ауры торрека.

Тут уж им обоим стало не до сражений. Кожа воспламенилась, огонь проник в тело, по лицу потянулись белые борозды капилляров, словно сама кровь горела внутри. Тагас хотел закричать, но горло только беспомощно булькало, выбрасывая наружу клубы сизого пара. Рядом корчился Бернис, белый огонь вырвался из его глаз и ноздрей, а раскрытый в ужасе рот походил на жерло вулкана.

Последним, что видел халар перед путешествием в бездну мрака, был образ воспарившего колдуна и халин, сумевшую прорваться к нему сквозь огненную стену.

После мир замолчал.

* * *

Тири будто покачивалась на волнах. Тёплое море ласкало ей спину, а щёки и волосы трепал ветерок. Глаза госпожи уставились в лазурное небо, раскрашенное пёрышками облаков. Вокруг было так тихо, так спокойно и легко, что девица зажмурилась в неге, а когда вновь открыла глаза картины вокруг изменились.

Чистое небо заволокли чёрные грозовые тучи. Раскаты грома хлестали по ушам, а ветвистые молнии предвещали наступление бури. Тири поняла, что она снова в крепости. Воины парили между башнями, их движения были замедленными, будто это ветер гонял по стене соломенные куклы. По двору носились горящие люди. Голодное пламя покрывало их тела, будто саван. Пострадавших валили на землю, обливали водой, обсыпали снегом. В воздух улетали облака сизого пара. Большинство обгоревших не могли подняться и их обугленные тела так и оставались лежать на брусчатке.

Среди стражников бесновалась прекрасная лошадь. Спину кобылы охватила огненная попона, перекинувшаяся на гриву и хвост. Все пытались помочь людям и прекратить страдания лошади было некому. Спустя вечность бедное животное рухнуло на камни. Тири видела, как кобыла хватает последние глотки воздуха, как занимается её шерсть, вздымаются волдыри, а кожа лопается от нестерпимого жара.

Несмотря ни на что несколько длинных упряжек продолжали тянуть за канаты. От напряжения у людей вздулись вены, лица краснели, а выпученные глаза, казалось, вот-вот выпадут из орбит. Погонщики нещадно хлестали мулов, помогающих воинам свалить подцепленные башни на землю. Взмыленные животные пропотели, оглашая крепость жалобным воем. Во дворе нещадно смердело гарью, подгоревшим мясом, конским потом и ещё только Кроны ведают какой дрянью.

Вдруг Тири поняла, что двор удаляется. Две нежные руки обхватили её под грудью и утаскивали под тень от ближайшей пристройки. Сопротивляться сил не было. Спустя несколько хисок копна рыжих волос промелькнула перед глазами. Тири затаила дыхание, рассмотрев заплаканное лицо Афиры.

– Тири… помоги, – далёким эхом звучал её голос. – Скорее… очнись.

Величавая Крона приподняла руки у Тири над грудью. Её ладони вспыхнули белым огнём.

– ОЧНИСЬ! – уже куда громче прозвенел голос Афиры. Пламя перетекло в ауру девицы и разогнало всю немощь. Вспышка нестерпимой боли привела Тири в чувства.

– Тири… Тири… очнись!.. молю тебя… очнись, – плакала над ней Пета.

– Пета, – прошептала измождённая девица, тяжело открывая глаза. Силы возвращались к ней очень медленно.

– Ты… ты жива, – заголосила Пета, прижимаясь к груди подруги мокрой щекой. – Хвала Кериту, ты жива.

– Где Лори? – уже увереннее проговорила Тири, пытаясь подняться.

Пета ничего не ответила. Только подняла голову и скосила в сторону заплаканные глаза. Тири проследила за взглядом подруги и наткнулась на бездыханное тело. Лори была мертва. Девица лежала на спине, бледное лицо казалось выточенным из камня, стеклянные глаза равнодушно всматривались в чёрное небо, а в груди торчал окровавленный обрубок доски.

Тири задрожала всем телом. Горькие слёзы хлынули по щекам. Ещё хиску назад они были вместе, а теперь её подругу ждёт погребальный костёр. Чем она заслужила такое?

– Мы её здесь не бросим, – всхлипнула Пета. – Нет-нет-нет… ей здесь не место.

– Да… да, ты права… – Плакала Тири, прижимаясь к плечам подруги. – Мы отнесём её в крепость… мы о ней позаботимся…

Пета помогла Тири подняться. Когда девицы встали в полный рост, взгляд юной госпожи случайно скользнул по стене, и она потеряла дар речи. Там творилось нечто немыслимое. На башне торрека звенели клинки. Халар Тагас и Бернис Моурт рубились насмерть. Остальные воины спешно покидали стену и не могли прийти графу на выручку. Сам Андрей их схватки будто не видел. Он воспарил над парапетом и…

– О Керит всемогущий! – вскрикнула Тири, забывая обо всём на свете.

В следующий миг она уже со всех ног бросилась к башне. Голова всё ещё гудела, земля вращалась, переставлять ноги было очень сложно, но Тири бежала так быстро, как никогда прежде. Мутная пелена застилала ей взор, солёные реки омывали красные щёки, а сердце рвалось на части. До башни было слишком далеко, чтобы она могла успеть вовремя. На её глазах рушились все мечты, обрывалась вся её жизнь. С каждым новым шагом девица теряла надежду, а в её возгласах всё больше слышались истеричные нотки.

– О Господи, нет… – Кричала Тири, когда поняла, что мужа ей не спасти. – Только не это. Нет-нет-нет-нет! Андре-е-ей!..

* * *

Буря разошлась не на шутку. Воронки на моих ладонях неминуемо разрастались, поглощая всё больше энергии. Сначала исчезли все вихри и энергетические потоки. Потом очередь дошла до стихий. Я видел, как ветер распускался на тонкие нити, как тучи наклонялись над моей башней, а мокрый снег испарялся, ударяясь о разогретую ауру. Стоять в эпицентре урагана было то ещё удовольствие.

– Андрей… довольно, – кричала женщина в рубиновом платье из-за границ моей ауры. – Отбрось плетения, прекрати это безумие.

– Ещё немного…

– Нет-нет… ты не понимаешь.

– Понимаю. Таков мой выбор.

– Кто дал тебе право? – проскользнули в её голосе гневные нотки. – Ты не можешь… не смеешь нас подвести!..

Воронки стали непомерно тяжёлыми. Удерживать их на ладонях было всё трудней. Я не заметил когда мои ноги оторвались от земли. Неведомая сила вихрем закружилась вокруг ауры, подхватила меня на руки и приподняла над помостом. Я воспарил над башней без платформы для левитации. Руки наливались свинцом, но я их больше не контролировал. Ладони легли на ветер, будто на подставленную вовремя полку.

Воронки всосали достаточно энергии и начали понемногу светлеть. Густая тьма медленно раскрашивалась золотой нитью, закрутившейся в плетениях по спирали.

– Ещё немного и они тебя не отпустят, – взмолилась женщина. – Дитя, я молю тебя, не делай этого. Эти люди недостойны такой жертвы. Ты ничего им не должен…

– Должен, – прошептал я, чувствуя, как воронки уже пытаются дотянуться до моей собственной энергии. Точка невозврата вот-вот будет пройдена…

«Мы спрятались за частоколом. Праздник в честь прихода торрека был в самом разгаре, но лишь одна компания была мне приятна в тот вечер. Лёгкий ночной ветерок разметал листья на густых кронах деревьев, луны получили простор, отправляя на землю немного света и обрисовывая в темноте самую прекрасную улыбку в мире. Выразительные глаза лучились нежностью и теплом, мерное дыхание окатило жаром мою шею, а чувственные уста с каждым вздохом были всё ближе.

Я уже гадал, какие на вкус её губы, но Тири вдруг отстранилась, оставляя меня ни с чем.

– Тебя там, наверное, все уже обыскались, – весело прощебетала красотка, косясь на ворота в посёлок.

– Что?..

– Хочу танцевать, вот что, – захихикала Тири и вскочила на ноги.

Затем прелестница схватила меня за руки и заставила подняться следом. Задорную музыку флейты подхватили сладкоголосые парни и девушки, слов песни отсюда было не разобрать, певцов перекрикивали весёлые женские вопли и мужской бас от больших столов.

– Но я по-вашему танцевать не умею? – попытался я увильнуть.

– А ты тогда танцуй, как умеешь, – прощебетала Тири, держа меня за руки и начиная кружиться. – Ну давай, чего ты такой серьёзный, праздник ведь, – весело кричала красавица, пытаясь меня расшевелить.

– Ну хорошо, ты сама напросилась, – весело вскрикнул я и подхватил Тири на руки.

– Ой, ты что делаешь? Хи-хи! Стой, я же упаду, хи-хи! Стой, стой. Хи-хи-хи!

– Не бойся, я тебя не отпущу, – проговорил я, переставая кружиться. – Никогда.

– Обещаешь?

– Обещаю!».

В глазах потемнело. Руки опускались под весом плетений. Кожу будто заживо пытались содрать. Кровавый пот проступил на лбу и висках, но я отрешённо копил энергию для воронок. Терпеть осталось немного.

– Нет-нет, только не это, – кричала женщина в рубиновом платье. – Твоя аура снова темнеет. Вот-вот грянет новый всплеск. Освободи разум. Отбрось все печали. Не думай о прошлом…

Она выставила руки перед собой. Её ладони горели. Белое пламя плавно перетекало в мою ауру, разгоняя сгустки тёмной энергии, но этого было мало. Новый всплеск вышел слишком мощным. Воронки на моих ладонях успели поглотить часть энергии, но вот остальная вырвалась на волю. По стене прокатилась волна серого ветра, сотканного из крупиц тёмной материи.

– Вот так, – победно вскрикнула женщина, даже не подозревая, что это просто случайность. – Сбрось ещё, скорее… скорее…

«– Тири, милая, что стряслось? – прошептал я ей на ухо. Стояла глубокая сырая ночь. Утром я должен был уходить на битву с ордой Мурахи Свирепого и тревожные мысли рвали сердце на части. Чтобы немного успокоиться я вышел на крыльцо, где и застал красавицу всю в слезах.

– Почему ты не спишь?

– Ничего… ничего… всё… всё в порядке, – встрепенулась она и, захлёбываясь, вытерла слёзы.

– Почему ты здесь?

– Да… просто ночь сегодня красивая, вот… вот я и вышла подышать, – успокаивая дыхание, продолжала оправдываться Тири.

– Красивая ночь? – хмыкнул я. – Эта, что ли? – указал я рукой на залитый лужами внутренний двор.

– Да, эта ночь очень красивая… ведь… ведь… – Снова потяжелели её глаза, а щёки и губы задрожали. – Ведь ты ещё здесь, – сорвалась Тири и уткнулась щекой мне в плечо.

– Андрей… пожалуйста… я тебя умоляю… заклинаю тебя всеми Богами… не делай этого. Не ходи. Давай сбежим. Куда угодно, лишь бы подальше от этой Бостовой крепости, всех монстров и варваров, что без конца на неё нападают.

В глазах Тири было столько надежды, столько мольбы, что я чуть не сдался… но, немного поразмыслив, мне пришлось взять себя в руки:

– Мы не можем, – виновато ответил я. – …Поверь, я знаю, о чём говорю. И мне есть что терять. Я никогда не стану без нужды рисковать головой лишь для того, чтобы снова вернуться к тебе.

– Если с тобой что случится, я не переживу…

– Ничего не случится, – обнял я Тири покрепче. – Мы всегда будем вместе, а когда состаримся, будем с улыбкой вспоминать все приключения, которые ещё выпадут на нашу долю.

– Обещаешь?

– Обещаю!».

Воронки становились материальными, медленно превращаясь в два чёрных кристалла. Очередной всплеск не смог утолить голод пары прожорливых плетений. Пришёл черёд моей ауры. Энергия покидала меня, тело быстро слабело.

– Я выдержу, – прошептал я прокусанными до крови губами. – Ещё немного. Ещё чуть-чуть… – дрожал от натуги мой голос.

– Ну же, бросай. Чего ты ждёшь?

– Нет, ещё не время.

– Андрей, я истощена и больше не могу подпитывать твою ауру. Ещё несколько мгновений и ты останешься один. Молю тебя, отбрось эти воронки. Сделай это, пока не поздно.

– Ещё немного… ещё…

– Остановись. Никому не сдержать таких чар. Это тебе не по силам…

– Ты ошибаешься, – нашёптывал я, балансируя на грани жизни и смерти. – Ошибаешься-а-а-ааа! – наконец-то вырвался из груди последний, оголяющий душу крик. Вся моя боль, вся вина, весь мой гнев и страх выплеснулись наружу. – Я сделаю это… сделаю ради них.

«– Ты справишься, – шептала Тири, прижавшись к моей груди и поглаживая волосы у меня на затылке. Мы стояли посреди площади. Вокруг было не протолкнуться от воинов, готовых к битве, и в то же время не было никого на всём белом свете:

– Ты у меня самый сильный, самый лучший, самый любимый… самый-самый! – сверкнула её выразительная улыбка, разгоняя своим блеском тучи над крепостью. – Тебе всё по плечу.

Зазвонил тревожный колокол, закричали часовые на стенах, застучали сапоги по ступеням. Воины спешили занять позиции. До начала сражения оставались считанные мгновения.

– Тири, я люблю тебя, слышишь? – вскрикнул я, отстраняясь от жены. – Ты ведь знаешь? Я люблю… люблю тебя больше всего на свете.

Она взволнованно закивала. Две хрупких слезинки скатились по щекам, оставляя на лице две блестящих бороздки:

– Ты только вернись ко мне, ладно? – всхлипнула она, быстро смахивая слёзы ладонью. – Только вернись, заклинаю тебя всеми Богами.

Я кивнул и хотел убежать, но Тири перехватила меня за руку:

– Обещаешь?

– Обещаю!».

Давление нарастало. Я будто камнем летел на дно океана, а бескрайняя толща воды налегла на грудь. Плетения с двух сторон плющили моё тело. Аура стала совсем прозрачной. Руки задрожали и будто ивовые ветки повисли вдоль тела. Органы отказывали один за другим. Кровь брызнула изо рта и бордовыми кляксами измазала всю кирасу. Кровавые слёзы избороздили щёки. Под кожей лопались капилляры, бордовая пенка проступила сквозь поры.

На последнем вдохе я заметил, как рушится бастион моей ауры. Незнакомка в рубиновом платье пробилась сквозь стену. Она вырвала из моих застывших ладоней две чёрных жемчужины и сбросила их со стены. Её руки вмиг почернели, а пятна кислотных ожогов растеклись до самых локтей. Взволнованное лицо прозрачной тенью промелькнуло перед глазами и растворилось в воздухе, как и не было вовсе.

Спустя мгновение вокруг потемнело. Земля, лес и небо закружились в бешенном хороводе. Ноги меня уже не держали. Не сделав и шага, я упал со стены. Сердце в моей груди больше не билось…