Текст книги "Расколотые небеса (СИ)"

Автор книги: Томас Пир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 35 страниц)

Глава 18

Большие костры, что несли вести о приходе орд халира Гараха, загорелись очень не вовремя. У нас с Тири был самый разгар медового месяца – целый лисан покоя, уюта и семейного счастья. Первые несколько седмиц мы даже из комнаты не выходили. Ребята, да и все остальные обитатели крепости, всеми силами ограждали меня от забот, так что я в полной мере смог насладиться обществом моей милой супруги. Просто сказочное время.

Но счастье не вечно. Одним ясным утром в наши покои вломились почти все ребята и Борис с капитаном. Тири не растерялась. Моя амазонка стояла у зеркала. Как только дверь распахнулась, жёнушка не стала снова ругаться, не стала возмущаться, сложив руки на поясе. Тири проворно склонилась над кроватью, подхватила мой сапог и, не глядя, бросила его в раскрытую дверь. Несильно, конечно, но всё равно неприятно. Первым на пороге, как водится, стоял Рыжий. Сапог угодил ему прямёхонько в лоб.

– Ой! – только и успел вскрикнуть Рыжий, застыв в дверном проходе и потирая красный лоб. – Ты чего бросаешься? – искренне возмутился пострадавший.

– А вы чего без стука вламываетесь? – сложила Тири руки на поясе и строго уставилась на гостей. – Сколько ещё я буду повторять? А если б я была не одета?..

– Прости нас, красавица, – выглянул из двери капитан, не рискуя пока входить. Остальные топтались в коридоре и тихо посмеивались.

– Честное слово, – примирительно поднял вверх обе руки Игорь Викторович, – мы хотели постучать, да только вот не успели, – бросил он укоризненный взгляд в сторону Рыжего.

– Ну ладно, я так и поняла, – сменив гнев на милость, улыбнулась ему Тири и, отвернувшись, стала дальше причёсываться. К слову, её настроение всегда улучшалось у зеркала. Медведь знал толк в подарках, так что для местных девчонок он был настоящим героем. До того им приходилось смотреться в мутные и кривые отражатели, а теперь красоту наводить стало куда приятнее.

– Что-то стряслось? – лениво потянулся я на кровати.

– Стряслось, – ответил за всех Борис. – Они уже близко.

Уточнять о ком речь было не нужно:

– Где именно? Сколько их в этот раз?

– Да Бог его знает, – продолжил капитан. – Наблюдатели костры зажгли. Бернис ещё на связь не выходил. Видно, далековато его патрули забрались.

– Ждать не станем, – подскочил я с кровати, натягивая рубашку. – Готовьте людей, сегодня и выступим им навстречу.

– Да всё готово, – блеснул золотой улыбкой Старый. – Тебя только ждём.

– Готово? – недоверчиво хмыкнул я. Собрать три тысячи бойцов – дело хлопотное. Всех нужно одеть, обуть, вооружить, снарядить припасами… Словом, не верилось мне в такую оперативность.

– А мы, по-твоему, чем лисан занимались? – хмыкнул в ответ капитан. – В общем, вы тут прощайтесь, а мы ждём тебя во дворе. Сильно можешь не торопиться, но через крам желательно уже быть в седле.

Игорь Викторович развернулся и вышел из комнаты. Следом за ним потянулись и все остальные. Когда дверь закрылась, и мы с женой остались одни, я аккуратно подошёл к зеркалу. Услышав новости, Тири остолбенела, так и стояла, подняв ладони к лицу. Глаза её заблестели, опустились к полу. Я нежно обнял Тири за талию. Она вся подрагивала, потому я прижал её крепче.

– Скоро всё закончится, – прошептал я ей на ухо. – Мы уже почти справились, ещё немножко и заживём как мечтали. Вот увидишь.

– Я знаю, – развернулась Тири, обняла меня и уткнулась щекой мне в грудь. Рубашка тут же намокла. – Ты только не задерживайся там, хорошо?

– Хорошо.

– Обещаешь? – уже веселее говорила Тири, поднимая глаза.

– Обещаю, – шепнул я, подхватил её на руки и присел на кровать.

Крам прошёл незаметно. Тири разволновалась. Я всё говорил что-то нежное, ободряющее. Она только кивала, дарила мне ясные улыбки, но глаза выдавали тревоги. При мне Тири держалась, но я точно знал сколько слёз прольётся, как только уйду. И от таких знаний в сердце щемило.

Словом, долгие проводы – лишние слёзы. Когда пришло время, я быстро собрался и вышел во двор. А там застыл столбом, не в силах даже вдохнуть. Армия была готова. Стройные шеренги сияли на солнце. Яркие зайчики отскакивали от полированных доспехов, ударялись о стены, рассыпаясь по дворовой брусчатке. Лёгкий летний ветерок поглаживал гривы коней, синие попоны лоснились начищенным глянцем, добавляя зрелищу сказочной атмосферы.

Перед строем топтались ребята. Даже Медведь, в кои-то веке, выбрался из своей башни и пришёл проводить нас в дорогу. Чуть позже Старый мне рассказал, что наш учёный тоже собирался повоевать, да только Борис и капитан быстро остудили его пыл и отправили назад в башню. А вот Игоря Викторовича пришлось уговаривать мне. Справиться с этим делом оказалось непросто. Главные битвы прошли без него, так что капитан стоял на своём до конца, пока Борис не разбил в пух и прах его доводы:

– Ну, ладно, ладно, – скривился наёмник, пристально глядя на капитана. – Собирайся, конечно, пора выступить в путь. Я только вот не знаю на кого крепость оставим, ну и Бог с ним. Давайте Рыжего здесь главным назначим. А что, и правильно – пусть готовит замок к осаде, пока мы там по лесу бегать будем…

Капитан поморщился, будто лимон проглотил, но промолчал. Нужно было пользоваться моментом, так что я поспешил дать команду:

– По коням!

Ворота раскрылись. По Старому Тракту поползла гигантская змея в сияющей стальной чешуе. Войско растянулось на тысячи шагов, потому спустя несколько часов ребята разъехались вдоль колонны, чтобы связь была под рукой у каждого отделения.

Первые дни путешествия прошли довольно скучно. Знакомые пейзажи не располагали к новым впечатлениям, лес вёл себя тихо, а все монстры будто бы вымерли.

На третий день нас нагнали патрули Берниса Моурта. Отряд графа заметно уменьшился. Выслушав историю его злоключений, я не на шутку разозлился. Это был наш общий промах. Стоило выделить ему больше людей, да и не готовили мы командиров к подобным уловкам со стороны дикарей. Этот опыт стоило хорошенько обдумать и принять все необходимые меры, дабы история не повторилась.

Наглость пленника меня поразила. Он был ещё юным парнишкой – чуть старше Старга, но в то же время немного младше меня самого. В битве его здорово потрепали: раскосые глаза скрылись под опухшими фиолетовыми синяками, что расплывались от переносицы. Нос ему вроде бы не сломали, но ручаться я бы не стал. С дикаря сняли броню, оставив ему только мешковатую серую рубашку. Руки и ноги сковали цепями. Он шёл пешком за лошадью Берниса, но даже в таком состоянии – скованный, голодный и обессиленный – на узника степной воин походил мало. Его голова была поднята, глаза смотрели без страха и трепета, а хребет будто подпирал стальной стержень, ибо такой осанкой мог похвалиться далеко не каждый керрийский дворянин. Аура дикаря буквально пылала красками упрямства и стойкости, властности и несгибаемой силы духа.

Со Старгом всё было очень плохо. Вина терзала его сердце, пожирала изнутри душу. Аура была черна, как у Тима прошлой осенью, так что ставить его снова в строй я не решился. К тому же, кто-то должен был доставить в крепость израненного Грони. Я выделил для парней пятёрку охранников. С ними же отправили пленника со строгим наказам степняка не трогать ни в дороге, ни в крепости. Бернис был прав – это знатная птица и мы обязательно найдём, о чём потолковать на досуге.

С ордой мы столкнулись через седмицу. Это было нечто – столько мечей в одном месте мне ещё видеть не доводилось. Считать дикарей смысла не было, навскидку, их было раза в три больше, чем в ордах Мурахи и Гаруса вместе взятых. Как биться с такой армадой мы даже не представляли. Все планы тут же полетели к чертям. Ловушки тут не помогут.

Орда разделилась на две неравные части. Большинство кочевников стали огромной стоянкой в степи, на въезде в Крильис, где мы разбили Мураху Свирепого. Остальные же двинулись трактом и облюбовали низину, которая стала могильником для орды Гаруса Стройного. В низине дикарям было так тесно, что они пришли туда без обоза. Мы три дня наблюдали за всеми. Во все стороны мелкими тропами разъехались десятки разъездов. Ещё почти неделя ушла на то, чтобы выследить, подкараулить и перебить всех халирских разведчиков. Орда осталась без глаз и наши скрытые лагеря искать теперь было некому.

Атаковать большую стоянку было верным самоубийством. Схлестнуться с такой силищей в чистом поле я бы не рискнул никогда. По правде сказать, в низине дела обстояли не намного лучше, но дремучий лес оставлял возможности для манёвров, поэтому первая наша цель казалась весьма очевидной.

Чтобы попасть на пригорок, пришлось перебить ещё несколько биваков халирских наблюдателей. Округа там здорово облысела, довелось дожидаться ночи. Когда луны посеребрили чёрное небо, мы с ребятами, графом и Борисом выбрались на западный холм, чтобы в последний раз осмотреться и прикинуть все шансы.

– Сир, – прошептал Бернис Моурт мне на ухо. Под нами был город, настоящий земной мегаполис. Сотни костров подсвечивали низину, обкуривали небеса ленивыми хлопьями сизых дымков, будто трубы заводов, а люди ходили буквально по головам, потому что места для прогулок совсем не осталось. – Вы хотите атаковать эту стоянку? – блеснули восторгом его глаза.

– Нет, не хочу, – прошептал я в ответ. – Но придётся. Не зря же мы проделали такой путь? Как думаешь, где халир Гарах?

– Хочешь отрубить голову змее? – оскалился Борис.

– Почему бы и нет, – ответил я наёмнику. – Если не убьём, то хоть напугаем и заставим задуматься. Каждый день промедления орды играет нам на руку.

– Трудно судить, сир, – сказал Бернис Моурт, отвечая на мой вопрос. – Я бы на месте халира Гараха шёл позади, с большим войском, но это ведь халирцы. Их традиции основаны на воинской славе. Потому их правитель должен быть на острие атаки, так что, быть может, Гарах сейчас находится в низине, прямо под нами.

– Нет, – не согласился Старый. – Это вряд ли. Самые роскошные шатры стоят в поле, здесь есть гарры, но халира в низине скорее всего нет.

– Как бы там ни было, а вероятность всё-таки есть, – проговорил Емеля.

– Знать бы наверняка.

– Какой толк от таких знаний? – оторвался Крас от бинокля. – Стоянку у леса мы в любом случае атаковать не можем, слишком там их много, так что здесь Гарах или там – разницы нет.

– Не нравятся мне ваши разговорчики, – шикнул Борис. – Только не говорите, что надумали очередной самоубийственный план…

– А то, – хмыкнул Дед. – Но ты прав, план безумный.

Старый на миг отвлёкся от наблюдения за стоянкой ордынцев и повернулся к графу Моурту, хитро прищурив глаза:

– Бернис, ха-ха-ха, тебе точно понравится!

* * *

Нужного часа пришлось ждать в скрытом лагере. К полуночи погода сильно испортилась. Луны и звёзды скрылись за смоляными тучами, подул холодный ветер, а потом и вовсе зарядил липкий бисерный дождь, что настырным шорохом заглушил звуки леса. Под ногами неприятно зачавкали лужи, звонче зажурчали ручьи. С одной стороны, это было хорошо. Под дождём степняки бродить по лесу не любили, да и вообще – подобраться к ним незаметно стало куда проще. Но вот с другой – земля скоро размокнет, превратится в скользкую кашу, из-за чего весь план мог полететь коту под хвост.

Под прикрытием погоды, мы незаметно перебросили пять сотен воинов – по большей части стрелков – на восточный холм. Тропки пока не размокли, деревья густым зонтом прикрывали головы от дождя, так что справиться получилось быстро и незаметно. Ещё пять сотен лучников расставили на западном склоне, а большой отряд латников дожидался приказа на юге, на тропе у самого тракта – на случай, если понадобится прикрытие.

На стоянке было темно. Костры густо дымили из-под тряпичных навесов, дым стелился по влажному воздуху, покрывая низину душным туманом. Кочевники ютились под козырьками, собранными из тонких жердей и соломы. Разглядеть лагерь было почти невозможно, так что оставалось только надеяться, что они спят.

– Сир, приём, – прошипел рация голосом Берниса.

– На связи, – ответил я.

– Мы готовы.

– Как ведут себя лошади? Подковы не скользят?

– Пока нет, сир, но скоро разогнаться не выйдет.

– Я понял, жди указаний.

Я в последний раз припал к биноклю, окинул низину придирчивым взглядом, но ничего нового не увидел. Кочевники, которые попадались на глаза, либо спали на земле, либо, свесив головы, дремали, сидя у костров и под навесами. Каких-либо шевелений я не заметил. Скоро рассвет. В такое время сон у человека самый крепкий.

– Бернис, в атаку, – спустя несколько мгновений проговорил я в рацию.

– Слушаюсь, сир, – ответил граф.

– Всем приготовиться, – повернулся я к скучающим ребятам. Команду тут же подхватили сотники и десятники. Затрещала натягиваемая на луки тетива, забряцали кинжалы, заскрипели кожаные доспехи. Волнений в этот раз не было: сердце стучало в обыденном ритме, голову не раздирали страшные мысли, даже дыхание не сбилось – видно, уже попривык. Эта догадка мне не понравилась. Скоро с такой жизнью можно и вовсе растерять всю человечность, превратившись в ледяного монстра, не ведающего ни жалости, ни сострадания.

Бернис долго ждать себя не заставил. На южном склоне блеснули доспехи его воинов, заржали кони, послышался перестук тяжёлых копыт. Волна всадников успела разогнаться и катилась со склона, точно неудержимый чёрный вал.

Ну что ж, началось…

* * *

Припустивший дождь Бернису не нравился. Глинистый грунт проклятого леса хоть и медленно, но верно подмокал под его настойчивым шелестом, угрожая обратиться в размокшую кашицу. По такой дороге как следует не разгонишься, а иначе можно и головы не сносить. Потому граф спешил как можно скорее обойти стоянку ордынцев по тропе и вывести своих тяжёлых конников к тракту у южного спуска в низину.

Проблем с навигацией не возникло. Даже без карт Бернис знал наизусть каждую тропку, так что его отряд никто не заметил. Когда воины вышли на тракт, Бернис построил их клином, достал рацию и отрапортовал торреку, давно растеряв всё смущение перед волшебным артефактом пришельцев:

– Сир, приём.

– На связи.

– Мы готовы.

– Как ведут себя лошади? Подковы не скользят?

– Пока нет, сир, но скоро разогнаться не выйдет.

– Я понял, жди указаний.

Хотя спорить с торреком Бернис не осмелился, но мысленно граф молил Керита, чтобы тот не затягивал с приказом, пока тракт и низина не превратились в болото. К счастью, Андрей Загорский был мудрым военачальником. Спустя хиску из рации раздался такой желанный приказ:

– Бернис, в атаку.

– Слушаюсь, сир, – ответил граф, отключил рацию и прицепил её на плащ.

– Мечи на плечо! – подал он команду, разворачивая скакуна.

Стальной скрежет раздался над трактом, тысяча верных клинков покинула ножны и приготовилась к битве.

– За торрека… за Керрию… за честь и доблесть… за мной, галопом, марш!

И стальная лавина припустила по тракту. Волнение тут же сменилось предвкушением схватки. Они были готовы. Быть может, этого мгновения Бернис ждал всю свою жизнь. Скоро он прольёт кровь врагов. Скоро жалкая горстка защитников родной земли снова разгромит бесчисленную орду степных демонов. И будь что будет, Бернис покроет своё имя вечной славой.

Деревья замелькали быстрее. Лошадь набирала обороты. Цокали копыта о землю. Ветер хлестал лицо. Дождь тарабанил по латам. Расстояние было плёвым, спустя хиску клин уже вылетел к склону. Вокруг стало просторнее, деревья разошлись в стороны. Тяжёлые всадники неслись с горы, лошади разогнались до немыслимой скорости.

– Бей изо всех сил! – выкрикнул граф, размахиваясь клинком.

– Хх-о-ор-ра!!! – взревела тысяча глоток.

Их заметили, муравейник проснулся, загудел, встрепенулся. Только было уже поздно. Стальная лавина прикатилась в низину, уже громила стоянку и рубила сонных халирцев. Громыхание конников разбавилось криком и визгом. Клинок окрасился кровью.

Бернис рубанул убегающего кочевника, меч распахал врагу шею и тот завалился на спину. Новый взмах верным клинком, новый дикарь завалился в траву. Разогретый скакун врезался сразу в троих, разбросал их, что кегли, втаптывая копытами в грязь. Новый взмах. Голова дикаря отлетела на половину саржа. На пути был костёр. Лошадь перемахнула тусклый огонь и затоптала ещё двоих воинов халарата. Рёбра под копытами хрустнули, будто сухие ветки под ногами ребёнка. Последний не смог уйти от меча.

Тяжёлая конница прошивала стоянку насквозь, даже не встречая сопротивления. Бернис ждал битвы, а вышла новая бойня. Громыхали латы бойцов, свистел рассекаемый ветер, пронзительно орали гибнущие кочевники, северяне гремели боевые кличи. Адреналин подскочили до небес. Воины почти справились. Ещё какая-то сотня ломтей и начнётся подъём, и огромная, разбуженная стоянка окажется у Берниса за спиной. Ещё немного. Ещё совсем чуть-чуть!..

Разрубив последнего халирца, что стоял у него на пути, Граф выскочил на тропу и поскакал вверх по склону. Лошадь жалобно взвыла, тут же вспотела, но прыти сбавила лишь самую малость. Хлестнув коня по бокам, Бернис оглянулся назад. Клин выходил на тропу следом за графом. Воины мчались, что было духу, вот-вот взберутся на тракт и затеряются в тёмном лесу. Они это всё-таки сделали. Сумасбродная атака увенчалась успехом, а орда снова заплатила высокую цену.

Северян ждёт погоня. Многие халирцы впрыгнули в сёдла, пришпорили скакунов, хотели догнать, наказать подлых врагов, что пустили им кровь. Бернис улыбнулся шире. У его конников было преимущество в скорости. Пока это дикари как должно разгонятся, пока взберутся на холм – стражников они только и видели. Первые латники уже скакали по тракту, остальные выскакивали из низины и уходили от врагов всё дальше и дальше. Впереди их ожидало новое испытание…

* * *

Земля задрожала. Послышался отдалённый перестук лошадиных копыт. Дикое ржание скакунов постепенно заполняло низину, подсказывая ордынцам о приближении смерти. Кочевники вскакивали на ноги, суматошно разбегались по сторонам, но лишь для того, чтобы прожить мгновением дольше. Истошные крики и стоны пробивались сквозь грохот тяжёлой кавалерии Берниса. Стальной клин разогнался и на полном скаку ворвался на стоянку, сметая всё на пути. Позади промчавшейся конницы оставалась лишь борозда вспаханной копытами почвы, перемешанная с втоптанными в грунт дикарями. Без потерь и заминок конники графа прошили стоянку по диагонали, выскочили на тропу и скрылись в ночной тьме Крильиса.

Кочевой город проснулся, загудел, зазвенел. Всюду бегали люди: кричали, стенали, ревели. Командиры наводили порядок, пытались построить орду, ждали новой атаки. Стерпеть такой наглости кочевники не могли. Спустя хиску тысячи воинов впрыгнули в сёдла и помчались догонять войско Берниса. Многоголовый змей ринулся по тропе, прорвался на тракт и скрылся следом за северянами. Стоянка стала гораздо просторнее.

– Теперь лучники, – отдал я команду по рации.

На холмах затренькали луки, вниз обрушились горящие стрелы, вмиг засыпав низину тысячами светлячков. Наши стрелки стояли на обоих холмах и тяготели ближе к северу. Новый вой разразился в низине. Кочевники поняли, откуда их атакуют. Многие бросились к холмам, пока их метко сбивали стрелки.

В то же время снайперы – Дед и Борис – щёлкали командиров из винтовок, подкидывая кочевникам неразберихи. Все, кто хоть как-то себя проявил в той толкучке, тут же падали на траву, получив тяжёлой пулей в висок или грудь.

Стрелки отвлекали внимание. Пока орда повернулась к северу и готовилась атаковать их позиции, южная часть низины заметно опустела. Именно туда должны были ударить основные наши силы.

– Рыжий, Циркуль, приём, – вызвал я по рации командиров стрелков.

– На связи, – отозвался за двоих Циркуль.

– Мы спускаемся, прекращайте обстрел. Бейте тех, что бросились к вам холмы и уходите. В ближний бой не вступать, как приняли?

– Рыжий принял.

– Понял, – отозвался и Циркуль.

Внизу картинка здорово изменилась. Кочевников было всё ещё много – очень много – но теперь можно было даже рассмотреть голую землю, не прикрытую телами и потрёпанными халатами. Самый роскошный и богато украшенный шатёр кочевники окружили плотным кольцом. Видно, там прятались гарры, а быть может – чем чёрт не шутит – даже сам Великий халир Гарах-сит-Нарвай. Вот туда-то нам было и нужно.

– Спускаемся, – сказал я к ребятам и побежал вниз по неприметной тропе. Следом за мной потянулась цепочка курсантов и стрелков в лёгкой броне для прикрытия. Мы спустились с холма и затаились на окраине лагеря. В той суматохе кочевники нас пока не заметили.

– Проверить оружие.

Защёлкали затворы и магазины. Ребята проверяли стволы, воины взводили арбалеты, осматривали луки, оглядывали колчаны со стрелами и болтами.

– Готовы? – спросил я, когда люди притихли. Увидев утвердительные кивки, я продолжил:

– Тогда с богом.

В следующее мгновение пеший клин стрелков ворвался на стоянку кочевников с юга. Дикари нас заметили, даже бросились в атаку, чтобы спустя удар сердца замертво рухнуть в траву.

– Огонь, огонь, огонь! – что было сил, кричал я, подстёгнутый приливом адреналина.

Низину осветили вспышки пороховых газов. Утробно закашляли восемь автоматов. Халирцы бежали на нас очень кучно, благодаря чему первые очереди собрали большой урожай. Тяжёлые пули прошивали тела дикарей насквозь, кочевники падали толпами.

– Перезарядка, прикройте!

– Граната пошла!

– Они обходят нас с правого фланга, огонь, огонь, огонь!

Громыхание гранат и кашель скорострельных винтовок взбудоражили степняков. Страшная магия северян косила их ватаги, что огненный вихрь. Не считаясь с потерями, орда ринулась в бой. Большие и малые шайки то и дело выскакивали у нас на пути, но тут же падали на землю либо разлетались ошмётками под вихрем осколков.

– Да сколько же тут этих тварей?!

– У меня осечка, прикройте!

– Гранаты заканчиваются!

Мы продвигались к главному шатру. Там замерла стража. Воинов в оцеплении скопилось несколько сотен, они застыли соляными столбами, ощетинились копьями и прикрылись плетёными степными щитами. До вожделенной палатки нам оставалось пройти всего несколько сотен метров, но лёгкой прогулкой назвать тот вояж язык бы не повернулся. Автомат быстро грелся. Пороховые газы припекали лицо. Ствол дымился, а яркие вспышки слепили глаза. В носу свербело палёной серой. Кочевники умирали сотнями, но на их месте тут же ставали другие.

– Стреляйте точнее!..

– Получайте, грёбанные садисты!..

– Вот вам! А-а-а-а-а!!!

Семь магазинов уже были пусты. Ещё столько же, и патроны закончатся. Десяток варваров возникли передо мной как раз в тот момент, когда я тянулся за новым рожком. Перезарядиться я не успевал, выхватил пистолет и расстрелял первую тройку врагов. Остальных меткой очередью снял Емеля, что прикрывал меня справа:

– Спасибо, – бросил я мимоходом. Затем сменил магазин и дослал в патронник патрон.

– Сочтёмся, – отмахнулся Емеля, направляя автомат на новую шайку халирцев.

Кочевников было слишком много. Патроны таяли на глазах. Лучники поддерживали нас меткими залпами, опустошая свои колчаны. Арбалетчики стреляли куда медленнее, но наверняка, всаживая болты во врагов со смехотворного расстояния.

– Сейчас, дальше не пойдём! – выкрикнул я, когда до главного шатра оставалась всего сотня шагов.

В тот же миг из строя выскочили Шева и Крас. Ребята отбросили автоматы за спины и опустились на одно колено. В руках у них показались заряженные гранатомёты. Два оглушительных выстрела бухнули впереди. Звуковая волна ударила по ушам, заставляя, всех кто был рядом, немного пригнуться. Лицо лизнул тёплый ветер. Две реактивные гранаты дымными стрелами устремились к шатру и попали в цель почти синхронно. Громыхнуло. Земля содрогнулась. Гулкое эхо сотрясло всю низину. Смертоносная коса, сотканная из мелких осколков, разбросала стражников оцепления.

– Ещё, скорее! – кричал я, посылая новую очередь во врагов.

Но подгонять парней было не нужно. Крас и Шева и без того меняли гранаты. Два новых выстрела. Два новых снаряда устремляются к целям. Два новых взрыва прогремели в центре стоянки. По лагерю разлетелись ошмётки последних воинов из охраны. Кровь пропитала мокрую землю, плотно окрасила лужи киноварными лоскутами. Запах пороха смешался с ароматом дождя. Дымок из стволов низко клубился по влажному воздуху, собираясь в туман. Серное облако впереди разрасталось, обволакивало тела, укрывало нас дымной стеной от остатков орды. Все, кто прятался в шатре, точно погибли. Дело было сделано, пора было уходить. Иначе нас могли попросту затоптать…

* * *

Кос и Калаш притаились на тракте, нервно дожидались своей очереди вступить в бой с дикарями. Ребята слушали рацию, потому знали, что Бернис уже успел схлестнуться с кочевниками и вот-вот появится перед ними. А ещё они знали, что на спине всадники графа принесут многочисленную погоню. И это обстоятельство их немного нервировало. За спинами пришельцев располагались шесть сотен воинов, но всё же первую скрипку в бою отыграют курсанты.

Секундная стрелка на часах звонким эхом терзала сознание, напоминая о близкой развязке. Томительное ожидание спокойствия не добавляло, ребят непрерывно бросало то в пот, то в прохладную дрожь. Скоро здесь станет жарко – очень жарко.

Первым не выдержал Кос:

– Краалово семя! Да где они там застряли? – выпалил он немного дрогнувшим голосом.

– Да я сам скоро штаны перепачкаю, – ответил Калаш, снова поглядывая на часы. – Ненавижу ждать.

– Ага, я уже…

– Ха-ха! – прыснул Калаш. – Только не вставай. Ветер дует с твоей стороны.

– Не переживай об этом, – не оставался в долгу Кос. – Ветер переменчив, ха-ха-ха! – захохотали они уже вместе, пытаясь хоть как-то взбодриться.

– Если честно, – уже серьёзнее продолжил Калаш, – у меня коленки от страха трясутся. Ты видел тот лагерь?

– Видел, но ты сам согласился.

– Ага, тот ещё идиот…

– Да расслабься, мы справимся.

– Тише!.. – вдруг вскинулся Кос. – Ты это слышал?

Калаш тут же замолчал и прислушался. Над головой шелестел мелкий дождь. На обочине тракта, под стеной зарослей кохи, в норках шуршали мелкие грызуны. Вверху шептались листья, распевали весёлые песни и переговаривались с ветерком, что гонял пышные кроны из стороны в сторону. Но было среди лесных шорохов что-то ещё. Спустя миг до ушей Калаша долетел нарастающий гул. Звук быстро окреп, набрался смелости, силы, и вдруг Денис разобрал звон копыт, стальной скрежет, ржание лошадей и басистые многоголосые крики.

– Всем приготовиться! – не своим голосом выкрикнул Кос. – Враги на подходе!

Скрытый лагерь проснулся, засопел, потянулся и в мгновение ока затих. Воины разошлись по позициям, укрывшись от посторонних взоров в подготовленных схронах. Время остановилось. Сердце бешено колотилось в груди. Калаш вздрогнул, по телу пробежали мурашки. Видно, когда всё закончится, штаны и вправду придётся сменить. Биться в пешем строю – то одно, а лежать на пути многотысячной конницы – совсем другое…

Копыта стучали всё ближе. Спустя хиску Калаш рассмотрел скачущего во весь опор Берниса. Граф выглядел неважно, видимо, потрепали лорда-защитника славно. Кобыла под ним взмокла, тяжело храпела, едва переставляла уставшие ноги. Латы наездника сильно осунулись, окровавленный меч свисал в правой руке, а левая вцепилась в поводья. Кавалерия на полном скаку прошла мимо Коса и Калаша. Земля содрогнулась. От копыт зарябило в глазах. Комки грязи забрызгали всю обочину и измазали притаившихся воинов. Скрежет металла заставил поёжиться.

Погоня ждать себя не заставила. Серое небо едва только начало рассветать, но рассмотреть врагов Калаш уже мог. Ордынцев было куда больше, чем всадников в отряде Берниса. Это Денис понял по гулу, что приглушил звуки леса. Варвары скакали быстрее, их лошади не были перегружены стальной бронёй и добротным оружием всадников. Ещё немного и дикари бы нагнали врагов, схлестнулись бы с защитниками в неравном бою. Только вот Кос и Калаш притаились этой ночью на тракте как раз-таки для того, чтобы воины Берниса могли скрыться в лесу безнаказанно.

– Ждём! – бросил Калаш, что формально был старшим в отряде.

Конница дикарей приближалась всё ближе, гремела всё громче, угрожала раздавить, расплющить всё, что попадётся ей на пути. Руки подрагивали, костяшки на пальцах побелели, с силой сжимая мокрую рукоятку.

– Ого-о-онь! – что было духу, вскрикнул Калаш, когда ордынская кавалерия подошла для удара, и сам с остервенением и дикими воплями принялся давить на гашетку.

– А-а-а-а-а-а!!! – разлетелись под сенью Крильиса безумные возгласы двух перепуганных до смерти пулемётчиков. Их крики смешались с громовым кашлем, округу озарили яркие вспышки, разбрасывающие по тракту проливной свинцовый дождь.

– Ум-мри-те-е-е… тва-а-а-ари… а-а-а-а-а… – Орали на половину леса ребята, не в силах сдержать чувства в узде.

Другие звуки полностью смолкли. Два пулемёта глушили лес так, что дождю и не снилось. Тракт окутала дымная паутинка, пропахшая порохом и сернистыми газами. Кочевники до ребят доскакать не сумели. Дорогу перекрыла гора трупов. Пулемёты рвали плоть на куски, тяжёлые пули пробивали цели навылет. Смерть упала на Старый Тракт и устроила знатную жатву. Мёртвая тишина придавила на уши. Горячие стволы шипели от дождевых капель, дымили серебристой поволокой, что медленно разрасталась седым облаком. Рассмотреть, что творилось за свалкой было почти невозможно.

Бернис развернул коня и подъехал к стрелкам:

– Славная ночка, сир, – задорно обронил граф. – Халирцы её надолго запомнят.

– Не знаю, как там халирцы, – нервно протянул Калаш. – А я неделю теперь не усну.

Потом он встал в полный рост и забросил пулемёт на плечо:

– Знаешь ли, – продолжал он, безумно таращась на молодого графа. – Спокойно смотреть, как на тебя несётся лавина ордынской конницы – удовольствие так себе.

– Ха-ха-ха, – взорвался Бернис, хлопая Калаша по плечу. – Сир, так это не дождём вам штаны промочило?

– Я даже не знал, что ты такой проницательный, – расхохотался Кос. – Конечно, дождём тут и не пахло.

– Ну, ты поговори мне ещё, ха-ха-ха! – повернулся к здоровяку Калаш.

– Бернис!.. мы это сделали!.. ты видишь?.. мы справились! – загорелись глаза у атлета.

– Да сир, это невероятная ночь.

Дальше друзьям снова стало не до шуток. Дымная стена немного развеялась. На тракте послышался конский визг. Новые всадники степняков стали выскакивать из гущи леса, объезжали трупную свалку и выбирались на тракт. Казалось, кочевники стали злее: с силой нахлёстывали скакунов, размахивали клинками, ревели жуткие кличи и утробно рычали.

– Да твою же мать!.. – Вскрикнул Кос. – Да сколько же их там ещё?

– У меня патроны закончились, – сказал Калаш. – Целую ленту угрохал, перезарядить никак не успею.