Текст книги "Расколотые небеса (СИ)"

Автор книги: Томас Пир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 35 страниц)

– Только учти – мой лук натягивается гораздо сложнее, так что напрячься придётся, как следует.

Грили понимающе кивнул, затем тяжело поддал тетиву и выстрелил. Каково же было удивление на лицах людей, когда стрела достигла мишени. Нет, Грили промазал, но стрела перемахнула все чучела и встряла в тракт метров за четыреста от ворот.

– Ну, что скажешь? – спросил я ошеломлённого лучника.

– Сир… это невероятно, – задохнулся Грили восторгом.

– Теперь будете тренироваться с новыми луками, но это ещё не всё, – повернулся я к стражникам, подхватывая арбалет. Натянул тетиву, вставил в ложе тяжёлый болт и потом только продолжил:

– Эта штука называется арбалет. Вы такого ещё не видели и сила этого оружия для вас будет в диковинку. Главное, что стрелять из него очень просто. Лучников нужно готовить годами, верно, Грили?

– Да, сир, отец учил меня с детства.

– Вот, а из арбалетов вы научитесь стрелять уже спустя несколько лисанов.

Я прицелился в среднюю мишень. Хотя я держал арбалет впервые в жизни, всё же стрелковые навыки уже были у меня в крови. Болт прошил чучело навылет.

– Когда плотники закончат работу, такие штуки получит каждый наш воин, а пока берите вот эти, – указал я на десяток готовых поделок, – и начинайте тренировки. Грили, найди сира Романа, он знает, что с вами делать.

– Слушаюсь, сир, – ответил лучник и скрылся за воротами крепости.

Сбросив стрелков на Емелю, я с чистой совестью пошёл проведать Медведя. Меня так и подмывало взглянуть, чем он там занят. За площадью я ступил в двери пристройки, прошёл длинный каменный коридор, немного поплутал в лабиринте залов и маленьких комнат, пока вышел на задний двор. Там, в высокой башне, обустроился наш лихой химик. Только ступив на брусчатку под лабораторией, я понял, почему он забрался так далеко. Вонь там стояла ужасная.

Прикрыв нос платком, я поднялся по лестнице и постучался в массивную дверь. Ответ долго ждать себя не заставил:

– Да вы издеваетесь?! – вскричал за дверью Медведь. – Кого там ещё нелёгкая принесла? Я же ясно сказал, что занят. Проваливайте ко всем чертям, пока я не вышел и не спустил всех вас с лестницы!

Вот это да. Такого раздражённого Медведя мне видеть, а точнее слышать, пока не доводилось. Это что же там такое творится, что он готов выйти и спустить с лестницы дорогих гостей? Немного подумав, я решил быть настойчивым и снова постучал в дверь.

– Я что, неясно говорю? Вон отсюда, холопы пустоголовые!

Тихо посмеиваясь, я постучал гораздо сильнее.

– Ну всё, кретины безмозглые! Доигрались! – выкрикнул он в последний раз. Дверь лихо раскрылась. Увидав моё довольное лицо, Медведь тут же осёкся и застыл в дверном проходе.

– И чего тарабанишь? Отозваться не мог?

– Это было бы не так весело?

– Ага… обхохочешься, блин. Чего припёрся – не видишь, я занят?

– Соскучился.

– Ах так… ну, тогда иди ко мне, мой хороший – дай я тебя обниму.

Вот это уже было лишним. Нет, Медведя я, конечно, не видел давненько, и обнять друга для меня не проблема. Но вот видок у него был ещё тот. Одет химик был в рваную робу, измазанную грязью и – судя по запаху – содержимым общественного туалета. По крайней мере, платок на носу меня уже не спасал. К тому же, когда дверь распахнулась, из лаборатории потянуло такими духами, что воздуха мне не хватало катастрофически.

– Может, внизу поговорим? – взмолился я.

– Э нет, проходи гость дорогой. Чай, кофе, капучино?

– Медведь, я серьёзно. Голова кругом идёт.

– Да ладно, идите уже… сколько сквозняков напустили? – выкрикнул изнутри капитан.

Тяжело вздохнув, Медведь закрыл дверь, и мы спустились во двор. При этом он скривил такую физиономию, будто лимон целиком проглотил. Ещё бы – капитан только что лишил его прекрасной возможности поиздеваться надо мной. Работёнка им досталась невыносимая, и это химика немного бесило. Но ведь и заняться этим делом кроме него было некому.

– Ну… чем порадуешь? – спросил я, убирая от носа платок.

– Да тут сильно не нарадуешься. Пока килограммов пятьдесят… ещё столько же попробуем выделить из остатков старого навоза. И всё. Остальное только года через два.

– И всё?.. Да ты меня без ножа режешь, – вскинулся я. – Это что получается?.. у нас всего несколько бочонков продукта получится? Даже на тренировки не хватит, не говоря о войне.

– А чего ты от меня хочешь? – подобрался Медведь. – Мы и так сделали невозможное. Попробуй сам подышать аммиаком хоть час…

– Да не кипятись ты. Я всё понимаю. Просто я рассчитывал, что хоть пороха к приходу орды наделаем.

– Не наделаем. Центнер селитры – вот и всё, что получится. И ещё не факт, что она будет нужного качества. Вполне может случиться, что сгодится она только на удобрение.

Главной задачей для нашего химика определили создание чёрного пороха. Рецепт знали все. Ещё на первом курсе прослушали кучу лекций по истории войн. Изобретение пороха стало настоящим прорывом в военном деле, что с ног на голову перевернул картину сражений. Порох делают из угля, серы и селитры. Если с первыми двумя компонентами проблем у нас не было, то вот селитру здесь нигде не достать. Её выделяют из нечистот, которые сваливают одной кучей, сдабривают всё это дело золой, ботвой с огородов, листьями и всякими помоями. И вот, чтобы получилась селитра, эта прелесть должна гнить года два. Потом эту массу промоют, а воду выпарят в котле. Пар улетучится, а на дне выварки останутся белые кристаллики, ради которых-то всё и затеяно.

Словом, селитряницы загружены, их постоянно подпитывают нечистотами, реакции начались, да только двух лет у нас нет. Кочевники столько ждать не станут. Медведь нашёл выход: его люди опустошили все старые нужники в нежилой части крепости, провёл пару реакций и смог достать немного селитры. Очень мало, но хоть так.

– Значит, придётся основной упор делать на арбалеты и луки, – тяжело вздохнул я.

– Похоже на то. Кстати, мне доносили, что первые самострелы готовы.

– Да, я даже испытания успел провести.

– И как? – загорелись его глаза.

– Здорово. Луки бьют в два раза дальше старых. Может и больше, я за полётом только одной стрелы наблюдал. А арбалет с двух сотен метров пробил соломенное чучело навылет.

– Невероятно. Это уже здорово обнадёживает.

– Десяток бочек пороха мне бы дали больше надежды.

– Слушай! – вспыхнул снова Медведь. – Не доставай меня, ладно? Я и так скоро умом тронусь в этой клоаке. Сам-то и минуты у порога не простоял…

– Да ладно-ладно. Я тебя не упрекаю. Ты молодец.

– То-то же. Ладно, проваливай. Время уходит, а у меня дел невпроворот. Не хватало ещё несколько дней проторчать в том сортире.

– А что, уже заканчиваете?

– Да, до вечера должны управиться, так что я побежал.

Медведь тут же развернулся и припустил по лестнице. Я провожал его лёгкой улыбкой. Надо же, ему приходится сутками дышать всякой дрянью, и настроение от того такое паршивое, но как только речь заходит о делах, глаза начинают светиться, вспыхивают восторгом и счастьем. Медведь не воин – он учёный. Настоящий фанатик.

Глава 4

Тяжёлая кирка обрушилась на груду камней, высекла искры и наполнила тоннель рокотом сдвинувшихся с места пород. В стороны брызнули мелкие осколки, облако пыли стало ещё гуще, закрывая от взоров проход почище обвала. Сквозняки медленно отвоёвывали подземелье, старый, спёртый воздух понемногу разбавлялся свежими ветерками. Это обнадёживало, значит, таких глухих преград впереди больше быть не должно.

Обшаривая крепость, мы случайно наткнулись на подземный ход, вырезанный прямо в горе. Тоннель начинался в неприметной пристройке заднего двора, по соседству с башней Медведя. Лаз уходил далеко на юго-восток. Ширина прохода была такова, что две телеги могли пройти рядом, стены подпирали массивные брёвна, а своды крепились широкими балками. Внутри было сухо: ни плесени, ни грибков, стены совсем не подгнили и выглядели добротно даже спустя сотню лет.

И лишь в одном месте, в паре километров под горой, проход перекрывала груда камней. Но по всему выходило, что это был не обвал. Видно, древние защитники сами натаскали сюда тонны мусора, пытаясь укрыться от врагов с той стороны коридора.

Перед завалом тоннель разветвлялся. Узкий коридор, в одну телегу шириной, тянулся на север, и выходил на поверхность далеко в лесу, почти перед самыми керрийскими пустошами.

– Сир, работа ещё не окончена, но уже можно пройти сквозь завал и исследовать тоннель с другой стороны, – подбежал ко мне Старг.

– Наконец-то, – подхватил я факел и двинул вперёд. Лицо пришлось прикрывать отворотом плаща, в туннеле стояло непроглядное облако пыли, дышать было трудно, но мы с ребятами слишком извелись ожиданием, чтобы откладывать вояж по древнему подземелью.

Со мной пошли Борис, Шева и Старый. Следом семенила охрана из полусотни бойцов. Старг не обманул, даже двухметровый Шева без проблем смог пробраться сквозь дыру в куче камня и мусора. В нос тут же пахнуло приятной свежестью, далеко впереди виднелся выход из подземелья. Оказавшись снаружи, я замер. Мы с ребятами будто в сказку попали.

Лаз оканчивался на широком козырьке горной гряды. Мы стояли на высоте метров сорока. Над головами обточенными скалами вырастали хребты Холодных Гор, а вниз убегал серпантин широкой дороги, мощёной добротным камнем, что терялась на просторах пёстрой весенней долины. Ущелье делила надвое шумная извилистая речушка с небесными водами. Быстрые волны немного пенились, поднимались мелкими бурунами, напоминая блестящую чешую. У берегов быстрой змейки раскинулись красочные луга с разноцветными цветочными кляксами, переходящие в смешанный лес.

– Здорово, – восторженно выдохнул Старый.

– Да уж, красотища, – поддержал его Шева.

– Здесь можно хорошо развернуться, легко обороняться, если тоннель обнаружат, – спокойно протянул Борис. Ему, видно, красоты не приглянулись.

– Можно, но я думаю, что стоит козырёк укрепить, – подхватил я.

– Конечно, стоит, – отвечал наёмник. – Поставим здесь баррикады, выложим заслон на краю козырька, как пилястры на стенах. Посты обязательно расставим.

– Я хочу, чтобы тоннель перекрыли массивными кованными воротами, – добавил я. – И ещё, я думаю несколько таких же ворот не помешают и в глубине подземелья, так мы получим несколько заслонов для обороны, где можно будет передохнуть.

– Я бы ещё своды на выходе заминировал, – добавил Борис. – Тогда, если дикари ворвутся в тоннель, мы сможем обрушить его им на головы.

– Кхм… а это мысль, – задумчиво протянул я, – мне нравится.

– Ладно, вы дуйте в крепость, а я, пожалуй, проедусь по долине, осмотрю местность, – закончил Борис.

К тому времени охрана вывела из тоннеля табун лошадей. Наёмник ловко впрыгнул в седло и медленно поехал вниз по серпантину. За ним двинула колонна из дюжины всадников.

– Кого сюда отправим? – проговорил Старый.

– Я думаю, Рыжий справится, – ответил я. – В стройке он хорошо разбирается, а тут ничего сложного. Старг…

– Да, сир, – тут же подбежал паренёк.

– Озадачь мастеров, пускай измеряют проход под ворота и сегодня же приступают к работе.

– Слушаюсь, сир, – склонил голову Старг и убежал в туннель.

Раздав последние указания, мы с ребятами пошли обратно в крепость, а там меня ждал огромный сюрприз. Как только вышли во двор, я тут же насторожился. Всю площадь усеяли люди. Воины стояли очень кучно, возбуждённо галдели, о чём-то переговаривались. Когда я понял в чём дело, сердце едва не выпрыгнуло из груди. У входа в главную кузницу стоял Морди Клот и толкал пафосную речь. Но слов я не слышал, все мои мысли прикипели к рукам бывшего лорда-защитника.

Почти каждый день на протяжение последнего лисана я собирался отыскать в крепости Морди и открутить ему голову. Это он уговорил меня не отдавать мой меч плотникам, чтобы они приделали рукоять. Толстяк хвалился, что у него есть отличный мастер-резчик, который изготовит дивную рукоять под стать клинку торрека. Время шло, а рукояти всё не было. С каждым новым днём на голову мне валилось всё больше забот и разговор с купцом откладывался на потом. И слава Богу, теперь я неистово благодарил Всевышнего за то, что отвёл меня от глупости. Такого стоило дожидаться. В руках Морди держал не клинок – это было настоящее чудо.

Я прошёл по живому коридору и остановился в шаге от Морди Клота:

– Я вижу, ты справился, – громко обратился я к купцу.

– Да, сир, ваш клинок готов безжалостно разить ваших врагов, а красотой и величием готов покорять ваших друзей и соратников, – пафосно проговорил Морди, протягивая мне меч.

Это был волшебный миг. Стальная кромка клинка сияла на солнце, казалась несокрушимой, а костяной эфес радовал глаз совершенной картинкой. Начинался он с бронзового навершия, отлитого в форме оскаленной морды краала. Фигурка была очень реалистичной: её вскрыли белой костью поверженной твари, а на месте огненных глаз горели два красных рубина. Рукоять вырезали из той же кости, покрыли её замысловатыми рунами и узорами. Она плавно переходила в округлую гарду, грани которой оканчивались раскрытыми когтистыми лапами. На стыке эфеса и хвостовика сияли драгоценные камни. Под стать рукояти были и ножны. Их вырезали из красного дерева чисхи, покрыли костью краала и украсили живописной картиной, на которой человек разит Бостова монстра.

– Морди!.. – восторженно выдохнул я. – Это настоящее волшебство.

– Спасибо, сир, – расплылся в поклоне купец. – Ваша похвала стоит всех сокровищ нашего мира.

– Кто твой мастер, я хочу его видеть.

– Его зовут Верес, сир. Он мой личный слуга, однажды я заплатил за него целое состояние на невольничьем рынке Галоса.

– Что?.. – Нахмурился я. – У тебя есть раб?

– Нет, нет, сир, что вы… – Испуганно зачастил Морди Клот. – Он просто слуга, не раб, я даровал ему свободу.

– Где он?

– Здесь, – кивнул Морди в толпу. – Верес, подойди скорее, торрек хочет увидеть тебя своими глазами.

Из толпы показался смуглый тощий старик. Он склонил голову и опустил взгляд к земле.

– Это твоя работа? – мягко спросил его я.

– Да, господин, – не поднимая головы, отвечал Верес.

– Ты искусный мастер, где ты научился такому?

– Мой отец был резчиком, сир. Он меня всему научил. Когда я вырос, тоже стал резчиком.

– А как ты стал рабом?

– Мой дом обокрали, сир. Воры забрали всё ценное. Среди украденных вещей был кинжал с золотой рукоятью – заказ хесира Минука – правителя Галоса. Чтобы выплатить долг и спасти детей от голодной смерти, мне пришлось продать себя в рабство.

– Но сейчас ты ведь свободный человек?

Верес уставился на Морди равнодушным взглядом. Тот нервно закивал, и старик смог ответить:

– Да, сир. Теперь я свободный человек.

– Это хорошо, потому что рабства я не стерплю, – строго проговорил я, глядя на Морди. – Все люди равны пред торреком. Все люди равны перед Керитом. Я благодарю тебя, Верес. Морди, и тебе спасибо за столь щедрый подарок.

– Сир, мы были счастливы вам угодить, – поклонился купец.

– Верес, – бросил я старику. – Я хочу больше узнать о твоей родине, приходи к нам на ужин.

– Да, сир, – склонился резчик.

Потом мы с ребятами всё же добрались к обеденному залу. Остальные уже были там:

– Вот это да.

– Кто вырезал такую рукоять?

– Я тоже такую хочу.

– А что это, кость? Какого зверя?

Засыпали меня вопросами ребята, как только разглядели обновку. Только Медведь сидел молча и задумчиво улыбался.

– Слушай, Ник, – проговорил Калаш. – А сколько там ещё кости краала осталось? Нам ведь тоже должно хватить? Не откажет ведь мастер твоим друзьям?

– И не мечтайте, – тут же вскинулся капитан. – Перебьётесь пока простыми деревянными рукоятями. У нас на ту кость особые планы, так что забудьте.

– Но почему? – не сдавался Денис. – Жалко, что ли?

– Сказал нет – значит нет, – стоял на своём Игорь Викторович. – Слишком жирно вам будет. Кость краала гораздо прочнее стали, а весит куда меньше, переводить её мы не станем.

– И что задумали, на что сокровище изведёте?

– Всему своё время, – весело подмигнул Медведь.

– Давайте о делах лучше поговорим, – решил я сменить тему. Обед пройдёт быстро, ищи потом ветра в поле:

– Что там со рвом?

– Скоро закончим, – ответил Крас, поднимая взгляд от парующей миски с похлёбкой. – Я только сегодня проверял, копают быстро. Землю вывозят. В лесу уже вырос приличный холмик. Когда будет готово, усыплем грот кольями и ежами, будет знатная преграда на пути к стенам.

– Кос, а как там жрец поживает? – отвернулся я от Краса.

– Кхм… оздоравливается потихоньку, – хмыкнул здоровяк. – Случай тяжёлый, сам знаешь, но скоро вы его не узнаете. Только вот кожа обвисает сильно, страшно так, бр-р-р! – скривился Кос. – Может расскажешь, зачем я время трачу на этого борова?

– А как он себя ведёт?

– По-моему, у него крыша поехала, – чуть тише продолжил Кос. – Молится без конца, прощенье у Керита выпрашивает. Делает всё с полуслова, глаза вообще от пола не поднимает.

– Прощения, говоришь? – задумался я. – Прощения, это мы можем устроить, только поработать придётся.

– Ну давай, не томи, – заёрзал на кресле Кос.

– Когда Гирис будет готов, подберём ему одежду попроще, чтобы не выделялся на фоне простолюдинов, и пустим по миру. Пусть проповедует истинное слово Керита. Нам нужны люди, нужны связи, вот пускай и поможет нам связями обрасти.

– А не слишком это? – вскинулся Старый. – Человек всё же?

– Ну, измываться над ним я не собираюсь, а насчёт проповедей – так он и так жрец. Что изменится?

– Так может и Морди в проповедники определим? – подхватил Емеля. – Ему бы тоже похудеть не мешало.

– Нет, этот мне нужен здесь, – задумчиво протянул я, поглаживая ножны с клинком. – Морди Клот себя здорово проявил. Это он достал руду для кузни и обозы еды для солдат, так что о нём позабудьте.

– И что, просто забудем, что о нём Бернис рассказывал? – не сдавался Емеля.

– Ты о замученных девушках?

– Ну да.

– Но ведь это слухи, вдруг всё враньё? Как узнать наверняка?

– Да я-то всё понимаю, но вот Бернис на толстяка смотрит косо, как бы не пришиб его ненароком.

– Не пришибёт, я поговорю с графом, попробуем всё уладить.

В тот миг тяжелая дверь заскрипела, распахнулась и в обеденный зал бодро вошёл граф Моурт, будто бы зная, что мы говорили о нём. Кроме Тири и её подружек, с нами обедал только Бернис.

– Приятной вам трапезы, сир, – склонил голову Бернис, перед тем как занять за столом своё место.

– Спасибо, дружище, где пропадал? – поднял я кубок с вином.

– В оружейной кладовой, – ответил Бернис. – Те олухи потеряли три комплекта новой брони. Смена устроила переполох, не ставала на стражу, пока я не проверил.

– И как, разобрался?

– Да уж… просто пересчитал. Всё на месте.

– Ха-ха-ха, ну тогда ясно.

– Сир, я тут слышал, что клинок ваш готов, – возбуждённо облизнул губы Бернис.

– Да, готов, – улыбнулся я, доставая ножны из-под стола.

– Кхм… сир… можно взглянуть? Хотя бы одним глазком?

– Конечно, держи. – Толкнул я ножны по гладкому столу прямо в руки Берниса.

Граф затаил дыхание, внимательно осмотрел ножны и рукоять, а потом дрожащими руками вынул клинок. По залу пролетел тихий металлический скрежет, сонмы солнечных зайчиков тут же разлетелись по стенам, как только меч уловил лучик света.

– Это невероятно, – выдохнул Бернис. – Я такого чуда ещё не видел…

– Скоро плотники окончат прилаживать рукояти, первые мечи уже дожидаются новых хозяев, – подбодрил Берниса Медведь.

– Я верно жду этот день, – ответил граф. – Он воистину станет чудесным. Сир, а как вы наречёте свой меч?

– Нареку? – удивился я.

– Ну да, каждый великий клинок должен носить славное имя.

– Я даже не знаю…

– «Ярость Крильиса» – как вам, или вот… «Кровавый жнец», можно ещё «Плачь врагов».

– Да куда нам спешить? Я не хочу, чтоб мой клинок носил кровожадное имя, пускай останется пока безымянным, а там видно будет.

– Верно, простите сир, – снова склонил голову граф.

Обед шёл к закату. Потом тренировка, новая беготня, дела, заботы – всюду нужно успеть, всё проверить, кого-то похвалить или наоборот пожурить неудачников. От бесконечной суеты голова кругом шла, но в то же время руководить крепостью и гарнизоном было безумно интересно. С каждым новым днём я всё больше вживался в роль торрека. И мне это чертовски нравилось.

Глава 5

– Сир, быть может, нам стоит проехать ещё немного на запад? – прогремел могучим басом Пули. – Там можно разжиться родниковой водой.

– Нет, – устало ответил Бернис, поворачивая гнедого к старику. – Давай те места отложим на другую вылазку, мы и так задержались, едем обратно.

– Как скажете, сир, – склонил голову Пули и тут же развернулся в седле:

– Эй, обормоты. Сир Бернис командует разворот – возвращаемся в крепость.

Отряд будто проснулся, воины поспешили развернуть лошадей, чтобы скорее вернуться на Старый Тракт. Прогулки Крильисом людей не прельщали и новой ночёвки в лесу никто не желал.

Вылазку можно было назвать удачной. Бернис нашёл отличную просеку, что идеально подойдёт для засады. Старый Тракт там упирается в холм, обросший густым кустарником кохи и лозой лемеса. Там можно укрыть большую ватагу воинов и долго караулить врагов. Теперь время ехать домой с хорошими новостями.

Эх, «домой» – покрутил граф в мыслях то слово. А ведь жизнь не закончилась, напротив, Бернис ясно видел, что его ещё многое ждёт впереди. Теперь у графа появилась надежда, вера в завтрашний день. Вера в то, что Угрюмая сможет выстоять под навалой кочевников. Бернис ясно видел добродетели пришельцев и самого торрека. Быть может, придёт тот день, когда сир Андрей обратит взор на Керрию, и Бернис тогда будет рядом, без пощады поквитается с врагами за Лейму и Корниса.

Дорога вышла недолгой, спустя несколько крамов отряд уже ехал по тракту, а ещё через какое-то время пейзажи стали приметными. До крепости оставалось рукой подать. Ветер разгулялся тогда не на шутку, здорово колыхал гигантские кроны над головой. Рядом звенели трели пичуг, жужжали цикады, рокотали сверчки, наступали на ухо шорохи леса – но даже в такой лесной суматохе Бернис расслышал людские крики.

– Сир, вы это слышали? – насторожился Пули.

Старик остановил коня и немного приподнялся в седле, пытаясь лучше разобрать шум, что доносился из-за поворота.

– Мы слишком далеко, чтобы расслышать простые разговоры, – согласился Бернис. – Там что-то стряслось, поспешим, – закончил граф, пришпоривая коня.

Скакун разогнался в считанные мгновения, порыв ветра растрепал волосы графа, в лицо пахнуло смолянистыми ароматами леса. Спустя несколько ударов сердца Бернис вылетел из поворота. Перед ним вырастали защитные башни Угрюмой. Главные ворота были закрыты, несколько десятков копачей, что рыли ров под стеною, сгрудились у клети и неистово тарабанили в калитку, кричали на весь лес, просили впустить их во двор.

Бернис остановил скакуна, решил осмотреться.

– Это что ж там такое творится? – осадил рядом гнедого Пули. – Дела плохи, сир, можем не сдюжить.

– О чём ты говоришь? – смутился Бернис, воин пока не заметил опасности, только испуганных копачей.

– Да вон же, сир, у кустов, – указал рукой Пули на тракт.

Бернис проследил за ладонью наставника и едва сдержался от брани. У самого тракта, меж частых стволов куи, притаился волох. Крильисова тварь стояла на двух изогнутых лапах, стальная шерсть укрывала мускулистое тело, а волчья пасть оскалилась в грозной усмешке, обнажая кинжалы клыков. Тварь присматривалась к воротам и жадно принюхивалась. Волох был страшен повадками, редкие счастливцы могли уйти от хитрого и проворного монстра. Волох никогда не нападёт на сильных врагов, всегда будет ждать, всегда улучит лучший миг для атаки.

– Что ж те храсы закрыли ворота? – продолжал говорить Пули. – Стража бросила людей на погибель. Разве такому торрек их учил?

Два десятка копачей отпугнуть волоха не могли. Бернис и вдохнуть не успел, как проворная тварь бросилась к воротам. Тремя затяжными прыжками волох покрыл четверть саржа, ворвался в толпу и окропил тракт человеческой кровью. Тварь взмахнула когтистыми лапами, громко щёлкнули сильные челюсти, во все стороны разлетелись головы и конечности невезучих мужей, что стояли на пути монстра. Копачи прыснули в стороны, бросились к лесу. Волох поймал ещё двоих воинов и загрыз их в мгновение ока.

– Всем спешиться, – бросил Бернис, спрыгивая на тракт. Рядом с волохом кони будут вести себя беспокойно.

– Скорее, все за мной, – кричал граф.

Бернис выхватил меч и припустил к воротам. За ним следовал Пули. Остальные воины робко бежали позади, не спешили навстречу крильисовой твари.

– Быстрее, крааловы дети, эта работёнка для нас. Стать в строй… мечи на плечо… поднять щиты…

– Все сюда, – поддержал графа Пули, пытаясь привлечь копачей. – Всем в строй… скорее, гельены безрогие… чего разбежались, как стадо? Хотите жить вечно?..

Окрики Пули и Берниса сработали. Хвала Кериту, время для стражи проходило не даром – хоть приказы господ научились исполнять быстро, не теряя драгоценных мгновений. Спустя хиску большинство копачей уже успели скрыться за строем. Десяток спутников графа подняли щиты, выставили прочную стену, поверх которой блеснули мечи.

К несчастью, повезло не всем. Волох настиг ещё пятерых копачей и перекрыл для них проход. Но на том лёгкая добыча для твари закончилась. Остальные уже были в строю. Волох застыл в полусарже, утробно рычал, из оскаленной пасти показалась нить прозрачной слюны. Шансов выжить у людей было мало. Ни щиты, ни клинки не способны совладать с проворной тварью, но Бернис сдаваться на милость монстра не собирался.

– Держать строй, – зычно гаркнул граф. – Я сам зарублю всех, кто пойдёт на попятную. Приготовились… приготовились все. Я не велю умирать раньше волоха, попробуйте мне только ослушаться!..

Волох присматривался. Осторожная тварь мотала круги по поляне, выискивая бреши в строю. Резкий разворот на изогнутых ногах и… Бернис едва уловил поступь монстра, а волох уже взмыл в небеса, раскинул в стороны когтистые лапы, утробно взревел. Граф только и смог, что покрепче клинок ухватить. На голову точно небо упало, опрокинуло, стукнуло воина оземь. Бернис летел, кувыркался и бился о Старый Тракт, будто сухой лист в ураган. Доспехи жалобно скрипели и рассыпались. Приземлился воин тяжело. Повезло налететь на кустарник да плюхнуться в густую траву. Меч потерялся, нога пылала огнём, а голова разрывалась на части, будто по ней тарабанили дятлы.

Встать не вышло. Бернис с трудом облокотился на руки, поднялся на четвереньки и лишь так сумел осмотреться. Тракт усеяли тела его воинов. Люди вяло старались подняться: кто болезно стонал, кто рычал, кто пытался ползти – но мертвецов граф не заметил. К ним подбегали стражники и споро уносили раненных на носилках. Ворота раскрылись.

У кромки леса кипело сражение. Сир Андрей и воины его свиты ловко теснили потрёпанного волоха. Шерсть твари была вся измазана чёрной кровью, правая лапа отвисла, перерубленная у локтя. Сир Роман и сир Дмитрий неистово размахивали мечами, раз за разом дружно доставая монстра молниеносными выпадами. Торрек колдовал чуть позади, делал пассы руками, сковывал магией проворную тварь, чтоб не сбежала. Спустя удар сердца сир Андрей бросил в монстра полупрозрачный вихрь. Неведомая сила ударила волоха в грудь и отбросила обмякшего монстра в гущу леса. Тварь врезалась в млис и припала к земле. Разгром довершил сир Борис. Он настиг волчью голову, проткнув мечом глаз. Волох забился в припадке и скоро затих.

– Сир, вы в порядке? – подоспела подмога к Бернису. Двое стражников помогли ему встать в полный рост, пока лекарь осматривал ногу.

– Жить буду, – отвечал граф. – Сильно же тварь меня приложила.

– Сир, волох до вас не добрался.

– Как это? – дивился Бернис. – Кто же тогда меня так приладил?

– То был торрек, – хмыкнул лекарь.

– Что ты несёшь? – рыкнул Пули, успевший подойти сзади.

– Торрек спас ваши жизни.

– Да, сир, – подхватил второй стражник. – То было невероятно. Когда торрек показался на стене, вы уже сражались с монстром. Не раздумывая даже мгновенья, сир Андрей бросил в тварь свою магию, но ваш строй был слишком близко – фалангу задело краешком вихря. Волоха унесло к лесу, а вас разметало по тракту. Но лучше уж так, чем… – Поёжился воин, бросая взор к лесу, где лежал поверженный монстр.

– Ну и дела, – присвистнул Пули. – А что с постами стряслось? Почему ворота закрыли, почему оставили людей на погибель?

– То всё дежурная стража на главной стене, – поднял глаза лекарь. – Их уже сковали, да в темницу спустили. Сир… – Замялся вдруг воин, поворачиваясь к графу. – Их ведь казнят? Торрек ведь не простит тем храсам их подлой души?.. у меня брат едва не погиб, а они…

– Не нам то решать, – ответил Бернис. – На всё воля торрека, – осадил он лекаря, что успел разойтись, хотя уже тогда воин понимал, что Андрею предстоит сложный выбор. Бернис носом чуял беду.

* * *

Не успели воины пройти в крепость, как начались проблемы. Люди высыпали во двор, споро сколотили плаху и ждали слова торрека. Толпа яростно кричала, бросала угрозы пленённым стражникам, неистово требовала их крови. Господа собрались в обеденном зале, но думать им было нечего – стражники за них всё решили.

– Я не стану этого делать, – облокотившись руками о стол, говорил Андрей. – Какого храса? Я торрек, а не палач.

– Сир, – взял слово Бернис. – Я могу сделать это за вас, но… но должны вы. Вы не можете их пощадить, не можете отпустить. Таков закон – стражники нарушили ваши наказы…

– Каждый день кто-то нарушает мои наказы.

– Да, сир, но погибли люди, – настаивал Бернис. – Наказание здесь может быть только одно – казнь. Воины должны видеть, что вы сами уважаете свои законы, должны знать, что ждёт тех, кто нарушит ваше слово. Иначе мы можем получить бунт.

– Я согласен с Бернисом, – проговорил Борис. – Разъярённая толпа – страшная сила. Лучше уж потерять десяток провинившихся, чем усмирять потом несколько тысяч воинов. Не переживай – я всё сделаю.

– При всём уважении, сир, но вы не торрек, – тут же парировал граф Моурт. – Это должна быть не просто казнь провинившихся преступников. Это показательное наказание, что усмирит ваших воинов.

Крики во дворе нарастали. Толпа гомонила, жаждала крови.

– Что? – вскрикнул Андрей. – Я должен сам это сделать?

– Да, сир, другого выхода нет.

– Но… но я не смогу.

– Тебе не придётся, – встал Борис. – Я же сказал – сделаю.

В обеденном зале повисла тяжёлая тишина. Курсанты молчали, склонили головы и смотрели под ноги. Тири застыла в углу, прикрыла лицо ладошками и почти не дышала. Андрей окинул всех сотрапезников тяжёлым взглядом и остановился на Бернисе:

– Нет, – уверенно молвил он. – Это моё бремя, я всё сделаю сам.

– Эй, эй, парень, – вскинулся Борис. – Ты не горячись, всё уладится, я разберусь.

– Нет. Я сам разберусь, – докончил торрек, развернулся и пошёл к выходу.