Текст книги "Расколотые небеса (СИ)"

Автор книги: Томас Пир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 35 страниц)

Глава 10

– Стойте, привал, – сказал я ребятам, бросив мимолётный взгляд на девиц. Они хорошо держались, но было видно, что не падают пленницы только от страха и упрямой жажды свободы.

Вокруг возвышались деревья, тропа стала шире и разветвлялась впереди на три мелких дорожки. От лагеря кочевников мы ушли далеко, последний час и вовсе без остановок бежали. К счастью, после рассвета получилось ускориться. Ночью двигались цепью, держась за руки. Хоть мы с ребятами и подсвечивали под ноги фонарями, света всё равно не хватало. Перемещаясь по узкой звериной тропе легко оставить на ветках глаза, или ногу об корни сломать – сильно не разгонишься. Я шёл первым, держал только одну руку и больше никогда не хотел её отпускать.

Я очень надеялся, что до утра погони не будет. Под факелом следов не рассмотришь. Но, как бы там ни было, рано или поздно дикари нас догонят.

– Не уйти нам, – прошептал мне на ухо Борис. – Девицы ещё кое-как держатся, а вот женщины…

– Вижу, – ответил я.

– Быть может, нам придётся решать…

– Не придётся, – вскинулся я. – Это наши люди – мы никого не оставим.

– Если так, придётся принимать бой и рисковать всеми, – покосился наёмник на измождённую Тири, что сидела под стволом чисхи и тяжело дышала.

– Не придётся, – уже спокойнее отвечал я. – Я никогда не позволю рисковать её жизнью.

– Тогда выбора нет.

– Выбор есть всегда. Мы разделим отряд. Женщин дальше поведут Рыжий и Кос. Мы останемся и встретим первых преследователей. Вряд ли их много будет. Если повезёт – убьём всех, нет – тогда уведём погоню в другую сторону. Будем петлять, пока пленницы не окажутся в безопасности.

– Ну ладно, – задумчиво ответил наёмник. – Но на будущее запомни – всех не спасти. И за неуместное благородство можно дорого заплатить, и хорошо, если рассчитываться придётся тебе самому… – Снова покосился Борис на Тири. – Жизнь – штука непредсказуемая. Учись правильно расставлять приоритеты.

Я задумался. В первый миг хотелось послать Бориса подальше с такими советами, но потом… потом я представил, что было бы, не попади к кочевникам Тири. Был бы я тогда здесь, бросился бы выручать этих женщин? Выходит, не так уж наёмник и плох. Легко быть героем, когда выхода нет, а вот когда выбор есть…

Тем временем Борис начал командовать:

– Так, ребятки, встаём, нам пора двигаться дальше. Рыжий и Кос – вы поведёте женщин домой. Не заблудитесь?

– Карта есть, – отвечал здоровяк. – Да и проводников тоже хватает, – кивнул он на женщин. – А вы?

– Мы немного повоюем, – ответил я за Бориса. – Потом уведём кочевников в другую сторону, будем петлять по лесу.

– Я с тобой, – тут же подскочила Тири.

Ответить я не успел, меня выручил Борис:

– Даже не думай, – строго уставился он на Тири. – Мы будем сражаться, а потом убегать. Прикажешь Андрею ещё и на тебя отвлекаться, а потом что? На руках тебя всю дорогу тащить? Ты ведь даже бежать рядом с нами не сможешь.

Тири промолчала, нервно прикусила губу и опустила глаза. Всё понимала. Я чувственно сгрёб девицу в охапку, прижал к груди, поцеловал в щёку и жарко зашептал ей на ухо:

– Увидимся дома. Не волнуйся, всё обойдётся.

– Я не могу… – Зашептала она в ответ. – Керит свидетель, если с тобой что случится, я…

– Ничего не случится.

– Только не задерживайся. Молю тебя – будь осторожен.

Скоро мне пришлось её отпустить, пленницы уже двигали в путь. Тири несколько раз оглянулась, меряя меня взволнованным взглядом, глаза её блестели, были полны слёз и тревоги. Спустя миг она скрылась за стеной леса.

– Пора за работу, – хлопнул Борис меня по плечу.

– Да, – повернулся я к ребятам. – Мы с Борисом заметём за ними следы, а вы ворвитесь пока в ту просеку, – указал я на развилку, наследить нужно было на узкой тропке, что бежала на запад. – Ордынцы должны ясно видеть, в какую сторону мы уходим.

– Надо бы ещё встречу жаркую подготовить, – проговорил Крас.

– Подготовим, – отвечал я. – Нужно попробовать разобраться без огнестрела. Если отряд будет небольшим, управимся и мечами.

– Интересно, – хмыкнул Борис. – И какой же отряд будем считать небольшим?

– Ну… – Смутился я. – Думаю, несколько десятков степняков мы одолеем и так.

– Вот как? – всплеснул руками наёмник. – Ты совсем загордился и отошёл от реальности? Возомнил себя всемогущим? Спустись к нам на землю, пока не уронили!..

Я нахмурился, сжал кулаки, но ответить мне было нечем.

– Верно, силёнки твои простым смертным и не снились, – продолжал Борис отчитывать меня, как ребёнка. – Да только с армией воевать в одиночку ты не сможешь. И чем скорее до тебя это дойдёт, тем будет лучше для нас всех. Для всех, слышишь?

– Что ты предлагаешь?

– Насчёт патронов, согласен, – уже тише проговорил Борис. – Будем беречь запасы, как сможем. Но вот несколько растяжек на входе в просеку не помешают.

– Растяжки, значит растяжки, – пробурчал я. – Ставь, я пошёл следы заметать.

Не желая продолжать разговор, я развернулся и побрёл на северную тропу, по которой несколько минут назад прошли пленницы. Работы там было в достатке.

* * *

Ждать пришлось долго, почти до полудня беглецов никто не тревожил. Солнце отвоевало себе небосвод, всё ближе подплывало к зениту. Ребята разошлись вдоль тропы, обустраивая позиции для засады. Я успел заскучать, даже подумал, что кочевники заблудились в лесу или потеряли наш след, но они всё-таки появились.

Десяток ордынцев в лёгких серых халатах ступили на тропу. Это был быстроходный отряд следопытов. Дикари двигались цепью, низко припадали к земле, осматривали тропу и кусты, подмечали растоптанную траву, принюхивались и даже пробовали листья на вкус.

Вдруг кочевник, который шагал в голове отряда, резко остановился и подозвал остальных. Я едва не выругался. Дикарь нашёл растяжку Бориса. Следопыт провёл пальцами по леске и аккуратно отцепил гранату. Остальные собрались над ним. По-хорошему, сейчас бы стоило напасть, пока дикари собрались в одном месте, но я решил не рисковать. С гранатами шутки плохи.

Спустя несколько мгновений кочевников на тропе стало больше. Следом семенили воины в прочной броне. Я насчитал три десятка мечей. Все дикари сгрудились над находкой: рассматривали красивый зелёный цилиндр, передавали его из рук в руки, игрались с гранатой, что дети. Один пройдоха даже на зуб умудрился попробовать. Последний озорник стоял ко мне спиной, потому я не видел, что он там делал, но это было неважно. Спустя миг я расслышал такой милый сердцу щелчок – чека осталась у халирца на пальце.

– Приготовились, – только и успел я шепнуть в рацию остальным.

Громыхнуло. Да так, что мне самому заложило уши, а голову присыпало землёй и старыми листьями. Оглядывая тропу, я не сдержал довольной улыбки. На ногах остались немногие. Почти вся ватага лежала в траве, кочевники стонали, кричали, некоторые отходили в припадке – такие раны в этом мире не лечат. Досталось почти всем: некоторым дикарям оторвало конечности, другим разворотило осколками головы и тела, но были и такие, кого только контузило. Кровью забрызгало все кусты, над тропой клубилось облако серного газа.

– Начинаем, – уже не таясь, сказал я в рацию.

Первого дикаря я разрубил по диагонали. Оглушённый кочевник прозевал моё появление и не успел даже вскрикнуть. Следующий враг был гораздо расторопнее, но мой меч уже так разогнался, что его было не остановить. Тяжёлый клинок не заметил ни плетёный щит, ни крепкую кожаную броню, ни алую мякоть, ни кость. Капли крови ещё не упали на землю, а я уже бросился на следующего врага, проткнул ему грудь и повалил на кусты.

Рядом со мной в отряд преследователей врубился Борис. Наёмник лихо расправился с тройкой врагов: одним взмахом зарубил высокого и плечистого воина, двое других дрогнули и пытались сбежать, но получили нож в спину и выпад мечом.

Кочевники стали пятиться к лесу, попытались собраться в некое подобие строя, но сзади на них навалились Крас и Емеля. Клинки пришельцев звонко пропели и в считанные мгновения зарубили всех, кто стоял у них на пути. Калаш и Старый, тем временем, бросились добивать раненных и контуженных на тропе. Схватка закончилась быстро, просека осталась за беглецами.

Я приглядывал за тропой, пока все остальные добивали ватагу и осматривали тела. Даже не помню, что именно в тот миг меня заставило обернуться, но от зрелища, что открылось моим глазам, волосы встали дыбом.

Сзади стоял Крас. Он вскинул к плечу автомат и целился в мою спину. Что-то в его взгляде меня поразило, бросило в дрожь. Мой автомат висел на ремне, выхватить пистолет возможности не было, энергетическому щиту не удержать очередь мощной скорострельной винтовки… даже бронежилет меня бы не спас.

Так и застыли мы друг против друга. Мой лоб вмиг покрыла испарина. Я здорово испугался, сердце забило в набат. Я понял, что это конец, что мне нечем ответить, что тяжёлые пули изорвут моё тело в клочья и я больше никогда не увижу Тири, что…

Ситуация изменилось в мгновение ока. Воздух вокруг задрожал, замерцал едва заметными красками, сгустился, стал вязким, точно кисель. Время остановилось. Ребята и Борис окаменели над раненными кочевниками. Крас походил на неживой манекен.

Вихри энергии мира застыли. Аура засияла. Руки стали подрагивать, сами поднялись до груди, пальцы заиграли на струнах эфира. Волокна энергии собирались в спираль. Я плёл из тонкой материи лёгкий таран, позаимствованный однажды у Тима.

Палец Краса всё же нажал на крючок. В стволе зашипело, первый звук постепенно сменялся протяжным гудением. На волю прорвалась вспышка пороховых газов, из которой буквально вырвалась остроконечная пуля.

Я не верил глазам. Он всё-таки это сделал. Он в меня выстрелил. Неужели всё из-за Тири? Неужели он так на ней помешался, что готов был убить друга? Мы ведь столько успели пережить, столько вместе прошли…

Пуля медленно приближалась, оставляя позади дымные кольца. Слава Богу, не очередь. От одного снаряда увернуться я был в состоянии.

Когда пуле оставалось пролететь всего несколько метров, я понял, что Крас промахнулся, и она пройдёт мимо. Не дожидаясь затяжной очереди, я раскрутил рукой вихрь и выбросил плетение во врага. Лишь когда руки освободились, я решился оглянуться и проследить за проплывающей пулей и…

Вот тогда-то я и понял, что натворил. Крас не промахивался. Его пуля пронзила кочевника, застывшего за моей спиной с обнажённым клинком. Ещё бы немного…

«Вот идиот! Такого себе накрутил…» – ругал я себя, судорожно пытаясь развеять таран. Но это было невозможно, маленький смерч вырвался за пределы моей ауры и больше мне был неподвластен. Двигалось плетение куда быстрее пули и вмиг настигло грудь Краса. Его автомат отбросило к кустам. На тропе послышался тихий хруст. Тело Краса взмыло над землёй, его отбросило назад – прямо на ствол гигантского млиса.

Я бросился следом, с трудом продираясь сквозь вязкий воздух. В последний миг успел поймать Краса и аккуратно уложить на траву. Его глаза изумлённо таращились в небо, а на лице застыла маска неподдельного ужаса. Я суматошно стянул с него разгрузку и броню, задрал футболку, ощупал синяки на груди. Слава Богу хрустели не рёбра. В карманах разгрузки позвякивали осколки пары пустых магазинов. Остальное досталось броне.

Крас был без чувств, а я неистово благодарил небеса за то, что уберегли меня от греха. Я закрыл глаза, глубоко вдохнул и попробовал успокоиться. Когда раскрыл веки, мир снова был прежним. Аура потухла. Время вернулось в прежнее русло. К нам спешили ребята:

– Что стряслось? – напрягся наёмник, шаря глазами по сторонам. – Кто стрелял?

– Крас. Вон того дикаря снял у меня за спиной. – Указал я на тело кочевника. Пуля угодила степняку между глаз.

– А с ним что? – подбежал Старый. – Кто вырубил Краса?

– Я…

– Но… почему? – удивился Емеля.

Я промолчал, поднялся на ноги и побрёл в кусты за потерянным автоматом. Ребята ничего больше спрашивать не рискнули. И слава Богу. Отвечать мне им было нечего. Лишь у стены кустарников я на миг оглянулся:

– Показалось, – бросил я через плечо и вновь отвернулся. Вспоминать этот миг мне уже сейчас не хотелось.

* * *

Преследование затянулось, так что крюк вышел знатным. Крас оклемался, даже смог бежать наравне с остальными, лишь немного прихрамывая. Сначала между нами воздух горел, но всё уладилось. На первом же привале я извинился, мы немного потолковали и пожали руки. Тем и закончили.

Вышло ещё раз подловить кочевников на засаду, и на том с боями пришлось завязывать. Халирцы смекнули, что дичь слишком зубастая и собрались в единый кулак. Теперь по нашим следам шёл большой отряд – под сотню мечей. Сражаться с такой силой мы больше не могли, но выручил лес – на пути нам попался приметный холм.

– Борис, – застыл я, очарованный крутым склоном. – Ты только взгляни на это.

Наёмник задумался. Холм возвышался на все тридцать метров, весь порос пышным кустарником, склон усеяли прошлогодние листья, а побеги лемеса изрезали скользкую глину, будто трещины в бывалой скале. У подножия холма лежал ствол поваленной куи.

– Хочешь вверху окопаться? – повернулся наёмник.

– Да, пускай попытаются нас оттуда достать.

– Можно попробовать, – согласился Борис. – Как бы там ни было, хотя бы передохнём.

– Тогда вперёд, – пропыхтел я. – Давайте-ка ещё бревно это затащим наверх.

– Подъём крутой слишком, – отозвался Калаш. – Может, телекинезом бревно забросишь?

– Ага, – хмыкнул я. – А когда дикари нас найдут, чем я их приголублю? Нет, тратить силы на бревно я не стану, так что тащить будем руками.

– Ну ладно, ладно, отговорка засчитана, – подхватил Емеля. – Только зачем оно нам наверху?

– Да присесть там, наверное, не на что…

– Ах вот как, остряк? – хмыкнул Емеля. – Тогда сам его и тащи.

– Так я сам ведь тогда и присяду…

– Да я уж постою.

– Хватит ёрничать, – рыкнул Борис. – Нашли время. Хватайте бревно и вперёд.

Мы стащили ремни, связали из них две верёвки, обхватили бревно по краям и волоком затащили его на холм. К тому же так наследили, что искать нас кочевникам не придётся.

Ждать пришлось долго – такой ватагой, как у халирцев, в лесу не разгонишься. Кочевники появились перед самыми сумерками, было ещё светло, но солнце верно катилось к закату. Я не сразу заметил гостей, но вскоре они начали мелькать меж деревьев, пока не собрались все у склона. Сосчитать дикарей никто из нас не пытался, но их было много. Наверное, даже больше, чем мы ожидали.

Степняки остановились у подножия холма, задрали головы и начали спорить, но взбираться наверх не решались. Минут двадцать командиры пытались договориться, но никак не могли прийти к согласию.

– А не глупы эти варвары, – хмыкнул Борис. – Понимают, что можем встретить.

– Придётся их подтолкнуть, – сказал я. – Приготовьтесь.

Я покинул укрытие и стал на краю обрыва. Кочевники оказались как на ладони. Халирцы разбились на несколько группок, и пока самая малочисленная из них оживлённо спорила, все остальные просто отдыхали.

– Эй, привет, – выкрикнул я что было сил.

Дикари внизу зашумели, закричали, засвистели. Начали руками размахивать, видно, всякие мудрёные оскорбления посыпались мне на голову.

– Да, да, – соглашался я с дикарями. – Это я прикончил ваших друзей, да-да-да, и вам всем тоже конец, даже не сомневайтесь.

Рядом со мной нарисовался Емеля. Он повернулся к халирцам спиной, приспустил штаны до колен, чуть нагнулся и завилял ягодицами. Этот жест оскорбил гордых степняков куда больше моей тарабарщины, так что спустя несколько мгновений стрелки вскинули луки и осыпали вершину холма тучей стрел. Мы с Емелей укрылись под щитом моей ауры, а ребята прятались за толстыми стволами деревьев. Обстрел прошёл в молоко.

Кочевники дружно затянули боевые кличи, становясь в кривые коробки. Командиры высокомерно раздавали указания, а воины поддерживали их неразборчивым гулом. Спустя несколько минут ордынцы решились на штурм. Холм поддавался дикарям тяжело, их ноги то и дело скользили по глине, проваливались под покрывало листвы, спотыкались о побеги дикого лемеса.

Когда кочевники прошли половину пути, я начал готовить таран. Чтобы не задеть ребят, пришлось выйти на несколько шагов вперёд. Руки поднялись к груди, ладони замерцали тёплым едва уловимым оранжевым светом. Воздух между пальцами затвердел, пространственные потоки поддались моей воле и хлынули к рукам сквозь горящую ауру. Между ладоней стал собираться клубок из прозрачной материи.

Плетение росло на глазах. Я распустил клубок и закружил тонкую нить по спирали, правой рукой удерживая его каркас, а левой неистово вращал перед грудью, разгоняя получившийся вихрь. Создавая мощный таран, приходилось глядеть в оба. Когда плетение вырастало до размеров футбольного мяча – оно становилось опасным. Подпитывать его было больше не нужно, таран и сам поглощал энергию, словно губка. И если зазеваться, то клубок вполне мог втянуть в себя всю энергию ауры. А это верная смерть.

Таран был готов. Я продел в него последнюю нить, разогнал ручной смерч ещё быстрее и бросил с горы. Ордынцы к тому мгновению уже были рядом. Громыхнуло. В воздухе запахло грозой. Часть дикарей порвало в клочья, других сдуло ветром и приложило о землю. Таран угодил в правый фланг. Половина холма вмиг опустела. Бездыханные тела разбросало по склону, кровь смешалась с грязью и глиной.

С левым флангом разобрались курсанты. Ребята сбросили дикарям на головы то самое бревно, что мы затащили наверх. Сила броска была грандиозной. Пятеро могучих пришельцев разогнали ствол поваленной куи, словно ракету. Бревно закружилось вокруг своей оси, могучими жерновами прошлось по халирцам, накрутило ошмётки преследователей на острые сучья, будто винт в мясорубке. Борис вскинул к плечу автомат и парой метких очередей добил уцелевших.

– Получилось, – вздохнул Емеля. – Может, уходить и не будем? Здесь остальных можно встретить.

– Нет, – задыхаясь, ответил я. – Моя аура сильно истощилась. Пока кокон не восстановится, колдовать не смогу. А тратить патроны нам нельзя.

– Пройдём до темноты, сколько сможем, – продолжил наёмник. – А потом присмотрим место для лагеря. Ещё одну ночь на ногах мы не продержимся.

– Да уж, – зевнул Старый. – Я думаю, пришло время связаться с Бернисом и Косом. Если женщины в безопасности, пора бы нам соединиться.

– Ладно, – согласился я. – Скоро стемнеет, вперёд.

И шестёрка беглецов двинула дальше. Силы не безграничны, верно покидали пришельцев, а путь предстоял ещё долгий…

Ничего, как-то справимся.

Глава 11

Больше сражаться не пришлось. Увидев побоище у холма, дикари приостановили погоню, собрали по лесу все отряды и только потом двинули по нашим следам. Около половины ватаги разведчиков пробиралось вглубь Крильиса звериными тропами, так что мы смогли немного расслабиться и сбавили темп. Всё равно не догонят.

К следующему вечеру добрались к точке встречи с Бернисом:

– Сир, рад видеть всех вас целыми и невредимыми, – приветствовал нас граф.

– И мы рады, – устало отвечал я. – Трудности были?

– Нет, ваша связь просто чудо, да и карты сгодились – мы совсем не плутали, сразу вышли к поляне, – окинул граф рукой место встречи.

На самодельных картах эту полянку пометили под цифрой пять. Пронумеровать точки для засад было куда проще, чем придумывать им названия, а потом путаться и теряться в лесу. Это место Бернис показывал нам зимой. Поляна была ровной и довольно просторной, места было достаточно и для строевого сражения. Края просеки оккупировали густые заросли кохи и лемеса, в которых можно было спрятать целую армию. Да и до тракта рукой подать.

– Ну наконец-то, – подбежал Кос. – Где вы бродили так долго?

– Мы уже начали волноваться, – поддержал его Рыжий.

– Как вы управились? – встретил я их вопросом.

– Да расслабься ты, – улыбнулся Кос. – Всё с ней в порядке. Женщин вчера вечером увезли домой на телеге. После полуночи они уже были в крепости.

– Вы молодцы, – растянул я губы в довольной улыбке – будто гора с плеч свалилась.

– Спасибо.

– Да ладно, делов-то? – смутились ребята.

– Хорошо, давайте тогда говорить о проблемах, – вмешался Борис. – За нами идёт большая ватага, где-то три сотни мечей, может больше.

– Но мы тоже не зевали, – хмыкнул Емеля. – Почти сотню дикарей спровадили на тот свет? – похвалился он перед другими.

– Да, – подхватил Калаш. – И потратили всего три гранаты и несколько магазинов.

– Вшестером? – удивился Бернис Моурт. – Это, наверное, были славные битвы. Жаль, меня рядом не было.

– Успеется, – ответил графу Крас. – Но если говорить честно, то не так уж кочевники и страшны. В пешем бою – так уж точно.

– А они придут, вы уверены? – спросил Рыжий. – Вы ведь здорово порезвились, вдруг не станут рисковать?

– Они идут, – ответил Борис. – Мы вели степняков до полудня и только несколько часов назад оторвались. Я думаю, кочевники решили, что бойню у холма устроил Крильис, а не мы, так что скоро они здесь покажутся.

– Бернис, – окликнул я воина. – Сколько людей ты привёл?

– Шесть сотен, сир, решил подстраховаться.

– Тогда разделим войско на две части.

– Сир, вы уверены? – спросил граф.

– Я не собираюсь давать дикарям честный бой. Бить будем наверняка. Возьми три сотни стражников и укройтесь в лесу. Когда ордынцы заявятся – ты знаешь, что нужно делать.

– Да, сир, – склонил голову Бернис и поспешил отбирать себе бойцов.

Ждать пришлось ещё три часа. Мы с ребятами сидели в тени раскидистой кроны млиса. Воины разбрелись по поляне и тоже скучали, пока ко мне подбежал Грони и взволнованно затараторил:

– Сир, кочевники на подходе. Там много мечей. Они вот-вот будут здесь.

– Ну наконец-то, – зевнул Старый.

– Строимся, – выкрикнул Борис.

Сонная поляна тут же встрепенулась, задвигалась, загудела. Оклик наёмника подхватили сотники и десятники и спустя минуту у стены леса выстроилась могучая фаланга. Латы воинов сияли на фоне леса, ловили редкие лучики солнца, слепили глаза.

– Проверить доспехи и оружие, – гремели басом командиры. – Взвести арбалеты.

Над поляной пролетел металлический скрежет. Воины поправляли ремни, осматривали кирасы, помогали друг другу подготовиться к схватке. Трещала тетива на самострелах, позвякивали алебарды и копья. Потом рабочий гул резко стих. Люди подрагивали, нервно сжимали оружие побелевшими пальцами. На лицах отпечатались напряжение и тревога.

Нужно было немного разрядить обстановку. Вести о наших победах уже давно облетели весь лагерь, последние часы воины только и трепались о новых подвигах колдунов, так что говорить мне было о чём:

– Ну что, вы готовы? – выкрикнул я, стоя перед фалангой. Моего настроя воины не разделяли, лишь невнятно что-то мычали в ответ.

– Это хорошо, что готовы, ведь сейчас мы проверим себя в настоящем деле. Сейчас мы увидим, на что способны. Наконец-то скрестим клинки с дикарями.

Никто из бойцов не смел шелохнуться. Люди провожали меня обнадёженными взглядами, ловили каждое слово.

– И знаете, что?.. мы ведь уже успели схлестнуться с кочевниками… с этими непобедимыми воинами Великой Степи… с этими монстрами в людском облике, отродиями Той Стороны. И вот что я скажу вам, друзья. Вас обманули. Всё, что вы слышали о дикарях, всё, чем вас пугали родители в детстве, все слухи и мифы о непобедимых кочевниках – гнусная ложь!.. Они слабы. Они плохо одеты. Слабо вооружены. У них нет сноровки в пешем бою и вообще – они вам неровня!..

– Да-а! – подхватили воины.

В тот миг на противоположном краю поляны начали появляться кочевники. Десятки ордынцев выскакивали с тропы и недоумённо смотрели на строй северян. Вряд ли они ожидали увидеть такую картину. Пока дикари собирались, я продолжал говорить:

– Да вы сами взгляните на этих трусов, – указал я мечом на кочевников. – Чего они ждут? Чего медлят? Разве так ведут себя неудержимые головорезы? Нет!.. Они испугались. Они чувствуют силу. Вашу силу!.. Силу, что хранит в себе это место!.. Это наш лес!..

– Да-а!

– Мы здесь хозяева!..

– Да-а!

– Дикари здесь незваные гости, так пусть же познают все невзгоды, уготованные Крильисом!..

– Да-а!

– Сегодня они познают наш гнев!..

– Да-а!

– Сегодня каждый из них найдёт свою смерть!..

– Да-а-а-а! Смерть дикаря-а-а-ам!..

– Ни шагу назад!.. Это наша земля!..

– Наша земля-а-а-а! Ххорра, ххорра, ххорра!

Воины ударяли оружием о щиты, разнося лесом металлический дребезг. Дикари собирались ватагой, их было заметно больше, чем нас. Когда последний из преследователей ступил на поляну, халирцы бросились в бой. Создать даже подобие строя у степняков не вышло, они бежали разношёрстной толпой, размахивая над головами короткими кхопешами и выкрикивая яростные кличи.

– Арбалеты, – подал я команду.

Первая шеренга разрядила по врагам самострелы. Пять десятков тяжёлых болтов ударили впритык, прошивая плетёные щиты и кожаные доспехи. Пыл дикарей тут же ослаб. Яростные крики сменили стоны и вопли. Многие упали на землю. Пока ордынцы пересекли поляну, стражники успели выстрелить дважды.

– Поднять щиты, – кричал я, когда степняки были рядом.

– Ггухх!..

– Выставить копья.

– Ггухх!..

– Приготовились!..

Время застыло. Казалось, кочевники не бегут – они будто бы плыли по траве, воспарив над лесными ягодами и цветами. Спустя миг металлический скрежет взбудоражил Крильис, новые крики, новые вопли и хрипы обрушились на поляну. Первые враги нанизались на копья. Другие придавили строй, продираясь к коробке по трупам. По щитам застучали клинки. Северяне славно держали удар.

– Толкай, – кричал я, когда давление немного ослабло.

Первая шеренга оттолкнула щитами кочевников, тут же стало просторней.

– Выпад.

– Ггухх!..

Из строя вылетел частокол тяжёлых копий, прошивая незадачливых дикарей. Кровь хлестала, что гейзер, заливая поляну. Воняло сырым мясом и застарелым потом. Адреналин подскочил до небес. Схватка была в самом разгаре.

– Шаг вперёд.

– Ггухх, ггухх!..

– Выпад.

– Ггухх!..

Стальная неприступная крепость маневрировала быстро и слаженно. Дикари дрогнули, начали пятиться, да только бежать уже было поздно. Бернис зашёл степнякам со спины, перекрыл тропу и бросился в атаку. Арбалетчики обстреляли ордынцев, а латники взяли остатки ватаги на копья. Преследователей зажали меж молотом и наковальней – никто не ушёл.

– Победа, – вскинул я клинок к небесам.

– Ххорра!!! – ревели радостные бойцы. Их лица лучились счастьем и неподдельным восторгом. Они выстояли. Победа далась им легко. Чего ещё можно желать для поднятия духа. Люди здорово себя показали, наголову разбили врагов. Если так пойдёт и дальше… лучше не загадывать, чтобы не сглазить.

* * *

Ночь опустилась на лес. Зверьё притихло. Ночные хищники, напротив, взбодрились и обходили владения в поисках добычи. В нескольких десятках шагов от нашей позиции изгалялся филин, раздражая стонами всю округу. Мудрая птица будто знала, будто предвидела планы двуногих охотников, заранее оплакивая несчастных, что больше не увидят рассвет.

Кочевники спали. Их лагерь стал гораздо просторней. Видно, после похищения пленниц дикари решили задержаться и обустроили стоянку на совесть. Три кольца войлочных палаток создали надёжную преграду для обзора из леса, поэтому снайперов пришлось размещать в кронах деревьев. Около десятка халирских часовых расселись у затухающих костров, клевали носами, беспечно дремали, не ведая, что смерть уже рядом.

Защёлкал глушитель: один, два, три… Борис знал своё дело. Старый не отставал от наёмника. Он тоже неплохо стрелял из винтовки, не профессионально, конечно, но на сотню шагов бил без промаха. У костров тихо падали часовые: без криков и стонов, не успевая поднять шум и всполошить спящих братьев.

– Чисто, приём, – прошипел в рации голос Бориса. – Можно заходить.

– Принял, начинаем, – отвечал я.

Лес вокруг поляны ожил: зашелестели неспокойные листья, затрещали сухие ветки, замерцали подвижные тени. Воины выбирались из кустов, окружали стоянку и спустя несколько ударов сердца уже проникли внутрь спящего лагеря. Смерть тихой сапой подобралась к ордынцам.

Всё сделали тихо: никто не торопился, не выкрикивал боевых кличей, не навязывал схватку. Воины подходили к шатрам, выдёргивали колышки, подрезали верёвки, чтобы обрушить палатки беспечным ордынцам на головы, и лишь тогда за дело брались клинки. Копейщики сквозь войлок кололи паникующих дикарей, у краёв стояли воины с алебардами и рубили всех, кто пытался выбраться наружу. Многие шатры запылали жарким огнём, подсвечивая заревом лагерь.

Кочевники умирали без шума. Их стоны и крики поглощали войлочные стенки шатров и шепотки сытого пламени. В нескольких местах закипели рукопашные схватки, запела сталь, но арбалетчики мгновенно сломили все очаги сопротивления. Лагерь ордынских разведчиков погиб в считанные минуты.

– Сир, победа, – как-то грустно протянул Бернис Моурт.

Мы стояли у края поляны и наблюдали за битвой. Светлячки от пожарища танцевали у графа на лице, освещая в темноте его лицо и неприкрытое смятение.

– Какие у нас потери? – не оборачиваясь, спросил я.

– Потерь нет, сир, – отвечал граф. – Двое легко раненных, да и только.

– И чего тогда такой хмурый?

– Эм… – Замялся Бернис. – Простите, сир, но… могу ли я с вами быть откровенным?

– Разве я похож на тирана? Что тебя тревожит?

– Дело в том… – Неуверенно продолжал Бернис. – Сир, меня изнутри раздирают противоречивые чувства. С одной стороны, мы разгромили сильный отряд наших врагов. Победа досталась нам очень легко и бескровно. Это большое дело. Но… но вот с другой…

– В такой победе нет чести для доблестного керрийского дворянина, – перебил я Берниса, смерив его строгим взглядом.

Он не нашёлся ответом, опустил глаза.

– Бернис, тебе давно пора менять философию. Я понимаю, что этот бред в тебя вбивали с младенчества, но пришёл час больших перемен.

– Сир, я…

– Не перебивай меня, – чуть повысил я голос. – Потерь, говоришь, не было? Два легко раненных? А если бы мы поступили по канонам керрийской дворянской доблести? Если бы мы просто выстроились в чистом поле и дали халирцам бой стенка на стенку? Без всяких уловок и манёвров? Скольких воинов нам бы пришлось хоронить? Сколько бы защитников пали под ударами наших врагов?

Бернис молчал.

– Кхм… молчишь? А ведь это лишь первые ласточки. Предвестники шторма. Сколько ещё степняков придут в эти земли? Нам всем им давать честный бой? И насколько же нас тогда хватит? В скольких честных боях мы устоим против орды?

Бернис продолжал молчать, а я расходился всё громче и громче:

– Едва ли в одном!.. Умереть, не запятнав свою честь… так?.. вот она – мечта всей твоей жизни?.. И дальше что?.. Орда беспрепятственно проходит Старый Тракт. Топит в крови весь твой край. Мужчин и стариков вырезают. Детей и женщин угоняют в рабство. Города сжигают дотла…

Аура Берниса вспыхнула стыдом и досадой, но я ещё не закончил: