Текст книги "Расколотые небеса (СИ)"

Автор книги: Томас Пир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 35 страниц)

– Мои готовы, приём, – отчитался Калаш.

– Принял, – ответил в рацию командир. – Мои тоже управились. Ждём Циркуля.

Циркуль молчал больше двадцати минут. Крас разволновался уже не на шутку, когда беспокойную тишину нарушили новые шипящие слова:

– Крас, Калаш, приём.

– На связи, – синхронно ответили ребята.

– У меня тут работёнка нарисовалась, отлучиться хочу. Сами справитесь?

– Чего? – изумился Калаш.

– Что там у тебя? – насторожился Крас.

– Пока воины телеги маслом пропитывали, я допросил пару пленников. Оказывается, чуть южнее в степи стоит ещё один лагерь. Очень маленький и хлипкий. Никогда не догадаешься, что они там оставили?

– Давай без интриг, время уходит.

– «Сокровище халира Гараха» – если дословно.

– Сокровище? – удивился Калаш. – Казна, что ли?

– Ну а что ещё? – буркнул в ответ Циркуль. – Нельзя упускать такую возможность. Обоз вы и без меня сожжёте дотла, а вот халирское золото после войны нам бы не помешало. Что думаете?

– Слишком рискованно, – ответил Калаш.

– Я согласен, – поддержал его Крас. – Разберёмся здесь, а потом осмотримся в степи и все вместе нападём на второй лагерь.

– Думаешь, кочевники будут вас дожидаться? – не сдавался Циркуль. – Даже маленький костерок в ночном поле видно за много километров. Представьте, что будет, когда загорятся телеги? Это зарево половина мира рассмотрит. Да возничие тут же погрузят скарб и смоются подальше в свою степь. Что-что, а отлавливать их мы потом точно не сможем.

– На стоянке две тысячи воинов…

– А у тебя две сотни самых метких стрелков, – перебил Краса Циркуль. – Тебе ведь не головы кочевников нужны? Когда сгорит обоз, халир снимет их и без нас. Решайся.

– Хорошо, – сдался Крас. – Твоя часть готова?

– Да, все телеги пропитаны маслом.

– Тогда выступай. Встретимся через три дня на тропе. Осмотрись там хорошенько, не рискуй зря. У нас каждый боец на счету. Скачи во весь опор, мы начинаем.

– Принял, – ответил Циркуль и выключил рацию.

– Калаш, приём.

– На связи.

– Стрелки на местах?

– Да, ждут сигнала.

– Тогда поджигай, – проговорил Крас и перекрестился.

Спустя несколько мгновений зажглись десятки факелов и перекинули огонь на телеги. Крас занервничал пуще прежнего. Разгорался обоз очень медленно, основательно. Вокруг стало светло. Затрещали борта на повозках, задымили припасы, густой смог окутал степь. Утробно заржали лошади в загоне, когда в яслях занялось сено. Воины выбили брёвна с южной стороны и подстрелили десяток скакунов. Близкое пламя и запах крови сделали своё дело. Кони взбесились и разбежались по степи. Стрелки укрылись в темноте вокруг пылающего обоза, когда стоянка проснулась.

Первые несколько залпов две сотни лучников обрушили на шатры. Стрелы вмиг подожгли войлочные палатки, освещая пробудившийся муравейник. Кочевники бегали по лагерю, готовились к схватке, в то время как обоз разгорался всё сильнее. Первых умников, что догадались броситься к пылающим телегам, вмиг утыкали болтами и стрелами. Крас не собирался навязывать кочевникам сражение. Его задача была иной, и он здорово с ней справлялся. Пока халирцы смекнули, что теряют припасы, обоз уже было не потушить. Кочевники поняли откуда летят стрелы, даже построились, готовые броситься в бой, но в следующее мгновение их планы изменились под гнётом новой угрозы.

– Калаш, – уже не таясь, кричал в рацию Крас. – Труби в рог… сейчас… труби!

Спустя удар сердца над степью пронёсся утробный сигнал. Халирцы застыли, понимая, что это дурной знак. И они не ошиблись. Через несколько мгновений за спинами кочевников, в самой гуще леса, затрубил ещё один рог. Ему вторили другой, третий, четвёртый… Под завывания рогов разошлись барабаны, подавали сигналы к атаке. Степняки повернулись к лесу, сгрудились, укрылись щитами, приготовились к схватке. Многие пятились, уразумели, что против многочисленной армии им не выстоять. Самые глазастые даже разглядели тени, мелькающие перед степью. Лучники продолжали обстрел. Страх перед проклятым лесом всё нарастал.

Сигналисты перекликались друг с другом долгих четверть хирта, а потом вмиг затихли. Стрелы тоже перестали разить славных воинов халарата. Облака разошлись, и большая луна осветила поле будущей битвы. Доблестные кочевники стояли в строю до рассвета, ждали сечи, но трусливые и подлые северяне так и не вышли на честный бой. Воины приободрились, возрадовались победе, ликовали и славили гарров и братьев, что одним только грозным видом разогнали врагов. Об этой ночи сложат песни их дети, и подвиг храбрых воителей будет долгие лета на устах всех потомков.

Хмурые командиры не были так беспечны, ясно увидели грязный замысел гадких лесников и свою дальнейшую участь.

Обоз выгорел дотла.

Часть третья. Осада

И грянул гром, и буря взвыла,

Похолодало, заснежило.

Взревели вихри за стеною,

Разнёсся скрежет под горою.

Там камни с грохотом летели

Сердца отважные замлели

Сковал их ужас гиблой цепью,

А в воздухе разило смертью…

Лишь только торрек не сломился,

Ценой великой расплатился.

Отринув страхи и печали,

Он пал за нас… а мы стояли!

Старг Верный Из воспоминаний об осаде «Угрюмой» крепости ордами халарата. Героическая хроника: стих 11:6

Глава 21

В тронном зале королевского замка Алланти стоял многоголосый гомон. Слуги поставили лавки и большие столы, за которыми уместились все знатные лорды Керрии. Хмурый король Легис Торт разместился за главным столом. Кресло по правую руку от его величества пустовало. Королева неважно себя чувствовала и пропускала все церемонии вот уже почти три лисана. Хотя король сильно сомневался в силе хвори, одолевшей супругу, но уединению жены не мешал. Так было даже лучше. Не приходилось без конца поправлять её речи и подсказывать кому улыбаться, а для кого хмурить брови.

По левую руку сидел граф Тобис Грон. Болезный сегодня был в приподнятом настроении. Лекари нашли заморское зелье, что заметно улучшило его состояние. Граф больше не припадал на левый бок при ходьбе и почти перестал хромать. Легис Торт не знал, чем болеет его слуга, как, впрочем, не знали того и все лекари Алланти. Страшная хворь терзала суставы и кости больного, левая нога стала немного короче правой, а колено и вовсе сгибалось со скрипом.

Знать заседала уже три седмицы и всё никак не могла прийти к соглашению. Вассалы короля вели себя дерзко, без конца спорили, несколько раз даже обнажали мечи. Больше других ругались барон Люпис Морк – владетель крепости Морк и хранитель заречья, что раскинулось от реки Мельвен до Тировых Топей – и герцог Арн Тирский – владетель тех самых Тировых Топей к югу от земель рода Морк.

Непримиримые соседи высмеивали все речи друг друга, сквернословили, даже едва не схватились в кулачном бою. Легис Торт наблюдал за вассалами с видимым раздражением, уже готов был подняться и осадить дерзких дворян, но пыл короля остудил шепоток Тобиса у королевского уха:

– Я бы им не мешал, ваше величество, – расплылся в угодливой улыбке Тобис Грон. – Их ссоры вам только на руку.

– Но у меня от них жутко болит голова, – скривился Легис Торт. – Да и дрязги во дворце… перед самим королём…

– Ваше величество, уж лучше пускай добрые вассалы направляют свой гнев друг на друга, чем в сторону трона. Пока эти люди враги – они не союзники. Чем меньше силы и власти у ваших подданных, тем величественнее сияет корона на вашем челе. Послушайте добрый совет старого друга – не мешайте дворянам грызться по мелочам.

Перепалка тем временем набирала новые обороты. К шумным старикам присоединились остальные лорды Керрии. Как ни старался король разобрать слова спорщиков, преуспеть в том неблагодарном деле ему не судилось. Слова и выкрики сливались в неразборчивый галдёж, не подвластный королевскому слуху.

– О чём они там спорят? – нахмурился снова король. – Сначала шептались, что мыши, а теперь будто взбесились, прокляни Бост их племя.

– Угадать причину такого возбуждения ваших подданных вовсе несложно, ваше величество, – снова разулыбался Тобис Грон, доставая из рукава свёрток бумаги со сломанной печатью. – Это письмо от лорда-защитника Угрюмой крепости графа Берниса Моурта. Простите, что докладываю вам о нём только сейчас…

При тех словах Легис Торт нахмурился пуще прежнего.

– Вчера вечером в столицу прибыли гонцы из Крильиса. Все лорды, сидящие сейчас за вашими столами, получили точно такие же письма.

– И что же пишет проклятый предатель на этот раз?

– Известия, что содержатся в этом послании, довольно печальны, ваше величество. К крепости движется великое войско степных захватчиков. В письме говорится о сотне тысяч мечей. Граф уверяет, что, если мы не сплотимся перед лицом врага и не встретим его достойно – Керрия будет уничтожена.

– Чтобы это понять, не нужно быть мудрецом, – скривился король, потом подхватил серебряный кубок с вином и осушил его парой глотков.

– Ваше величество, Бернис Моурт также пишет, что у нас есть шанс одолеть орду неприятеля, но только в том случае, если Угрюмая выстоит и выдержит осаду.

– Вот как? За шкуру свою, значит, печётся, богуртово отродье!

– Возможно, так и есть, но некоторые советы графа весьма дельны, а информация, которой он поделился с вашим величеством, и вовсе бесценна.

– Продолжай.

– В письме говорится, что силами гарнизона Угрюмой удалось уничтожить две орды, ведомые гаррами Мурахой Свирепым и Гарусом Стройным. Также лазутчики из крепости сподобились пробраться в лагерь кочевников и уничтожили обоз с припасами и снедью для воинов.

– Несколько тысяч каторжников смогли разбить две орды? – едва не вскрикнул от удивления король.

– В это, и правда, очень трудно поверить. Граф описывает халарат как сильное и сплочённое воинство, но также обращает наше внимание, что орда страшна лишь верхом на своих чудных скакунах. В пешем бою халирцы слабы и строевой тактике плохо обучены. К тому же, лес сам по себе доставляет степнякам много хлопот.

– Значит, халирцам нечего есть?

– Да, ваше величество, их запасы скромны. Вот почему Бернис Моурт советует поддержать Угрюмую. Чем дольше продлится осада – тем больше вероятность, что орда оголодает и уйдёт в свои земли. А вот если крепость падёт и халирцы выйдут из леса, разъедутся по нашим краям да пополнят свои закрома керрийскими припасами – королевство уже ничто не спасёт.

– Ты думаешь, нам стоит прислушаться к советам того выродка?

– Нет, верить на слово Бернису Моурту я бы не стал. – Задумчиво протянул Тобис Грон. – Да и войско отправлять в проклятый лес довольно опасно. Если история с обозом выдумка, то мы потеряем всё. Но в то же время сидеть сложа руки нам нельзя.

– Так что же ты мне посоветуешь? – потянулся король к новому кубку.

– У меня созрел план, ваше величество, – снова разошёлся в улыбке Тобис. – Позвольте, я изложу его суть, пока те павлины продолжают сыпать оскорблениями друг на друга.

Перепалка между лордами выросла в драку. Барон Люпис Морк округлил безумные глаза, подхватил серебряный кубок и плеснул вином в лицо герцога Арна Тирского. Последний захлебнулся возмущением, на мгновение растерялся от такой наглости, но спустя миг взревел, точно дикий рыч, и бросился на обидчика с кулаками. Остальные дворяне не могли оставаться в стороне. Неуклюжие толстяки, изнеженные худышки и просто неумелые старцы вскочили на ноги и стали избивать друг друга всем, что под руки попадало. В ход шла посуда, скатерти, снедь. Хвала Кериту, оружие по приказу Тобиса Грона осталось за дверью.

– Что, и сейчас не вмешиваться? – не глядя на графа, бросил Легис Торт.

– Ещё немного, ваше величество. Пускай выпустят пар, а как выдохнутся, мы их поставим на место.

Драка быстро затихла. Как и говорил Тобис Грон, пылкие старцы скоро устали, но не разошлись по местам, а упрямо толкались, держась за одежды и бороды соперников. Толкучка позабавила короля. Несколько хисок Легис Торт хохотал, а потом велел окатить буянов холодной водой. Дюжина стражников выполнили поручение его величества. По залу растеклась грязная лужа, а мокрые лорды затихли, вперили ненавидящие взоры на повелителя. Если бы Легис Торт обернулся, он бы увидел кислый взгляд своего советника. Уж кто-кто, а граф Тобис Грон лучше всех представлял во что в будущем могут вылиться подобные унижения властных, себялюбивых дворян, но король беспечно смеялся, не задумываясь о возможных последствиях.

От дверей донеслись звуки ударов посоха о каменный пол и звонкий голос мастера церемоний:

– Его величество король Керрии Легис Торт повелевает вассалам занять свои места.

Старики несколько хисок переглядывались, но потом всё же медленно уселись обратно за столы.

– Итак, достопочтимые вельможи и лорды Керрии, – встал на ноги Тобис Грон. – Пора нам всем обсудить беды, что собрали нас в этом зале сим ясным днём.

Не успел Тобис договорить, как с места подскочил Люпис Морк, выскочил из-за стола и склонился перед королём:

– Ваше величество, – проникновенно проговорил мокрый барон. Длинные волосы и седая борода всё ещё блестели под светом люстры и факелов, алый плащ кровоточил рыжими каплями, а сапоги мерно чвакали под тяжестью завидного живота. Но в кротком голосе старца не было и намёка на обиду. Напротив, казалось, что барон восхищён таким эффектным решением спора.

– В это нелёгкое время, – продолжал Люпис Морк. – Когда смерть нависла над нашим домом, а родные земли ждут отваги и доблести – я готов взвалить на себя бремя защиты королевства от орд дикарей. Я жажду разбить халарат, что посмел посягнуть на спокойствие величайшего короля за всю историю Керрии и возглавить войско в походе на Крильис. Моя жизнь и мой верный клинок навеки ваши, ваше величество, – помпезно упал барон на колено, плюхнув водой во все стороны.

Отовсюду раздались возмущённые шепотки, которые мгновенно переросли в новый гул, но громче всех возмутился Арн Тирский:

– Это недопустимая наглость, – подскочил герцог. – Тировы Топи первыми встретят орду халарата… Это я должен вести в бой королевское войско.

Лорды снова зашумели, посыпали оскорблениями, вскакивали по очереди и предлагали королю свою верность. Несколько хисок продолжалась новая перепалка, пока у Легиса Торта не стало терпения:

– Молчать! – вскричал он, бросая перед собой серебряный кубок. Чаша звонко ударилась о каменный пол, покатилась и остановилась у ног Люписа Морка. В тронном зале снова повисла напряжённая тишина. Заминкой воспользовался Тобис Грон. Болезный граф быстро прокашлялся и тихо заговорил:

– Насколько я понимаю, благородные лорды желают последовать советам лорда-защитника Угрюмой, и направить королевскую армию в Крильис, чтобы та сразилась с самым грозным и многочисленным врагом за последнюю сотню лет?

– Граф Моурт не советует давать халирцам честный бой, – ответил Люпис Морк. – В письме говорится, что войско нужно разделить на множество летучих отрядов и жалить орду из укрытий: мы должны уничтожить остатки провизии дикарей и измотать их в лесу. Так у защитников будет больше шансов выстоять на стенах Угрюмой. Мы находим такой план весьма надёжным.

– А кто оплатит поход? – не меняясь в лице, продолжал Тобис Грон. – Кто из славных воителей, что хиску назад рвались в бой за честь и спокойствие короля, готов раскошелиться из собственной казны во славу Керрии и его величества?

Гробовая тишина окутала тронный зал. Лорды потупили взоры, отвернулись, будто их вопрос Тобиса и не касается вовсе.

– Мы не можем посылать войско в Крильис. Только не теперь, когда казна опустела в священной войне против режима узурпатора Эллы, когда нам нечем кормить воинов, когда мы не можем даже снарядить их в дорогу.

– Но что же мы тогда будем делать? – взвизгнул герцог Тирский и упал обратно на своё кресло.

– Какие прогнозы? Угрюмая продержится до нового урожая? – деловито проговорил король.

– Скорее всего, ваше величество, – ответил граф Грувис Тит – владетель Мельвенской Пади. Почтенный воин был единственным в зале, кто не переметнулся к Легису во время бунта, но и на стороне Эллы его войска тоже не выступили. Среди присутствующих лордов лишь граф Грувис оставался в сухой одежде, потому как до сего мгновения он откровенно скучал на своём месте и не мешался в дела старых подхалимов.

– Уже этим лисаном крестьяне начнут убирать ячмень и пшеницу. Что до поздних культур – говорить сложно. Если верить письмам лорда-защитника, то до середины осени Угрюмая устоит и без нас, а дальше…

– Тогда вот вам королевское слово! – встал на ноги Легис Торт и все лорды последовали примеру правителя. – Отберите у крестьян их запасы, соберите всю провизию в своих крепостях, укрепляйте стены, готовьте воинов к долгим осадам. Заполните зерном все хранилища, вырежьте скот, засолите мясо и рыбу. Всё лишнее сжечь. Оставьте дикарям лишь голую землю. Если оголодавшая орда выйдет из леса и не найдёт припасов в наших краях – мы победим. Голодный воин не полезет на стену. Он жалуется и бунтует. У орды не будет выхода, кроме как уйти восвояси. А всех, кто задержится – мы легко разобьём.

– Но… ваше величество! – вскинулся Грувис Тит. – А как же крестьяне? Ведь мы можем получить новый бунт. Как бы там не сложилось, а большинство ваших подданных зиму не переживут. Если халирский клинок людей не погубит – так голод доконает их точно.

– Это война, а на войне люди гибнут, – невозмутимо ответил король.

– Чтобы усмирить первые недовольства, нам стоит заплатить крестьянам серебром за погубленный скот и зерно, – подхватил Люпис Морк. – Скажем, что берём провиант на хранение… что, как только орда покажется на границе Керрии, все селяне смогут укрыться за безопасными стенами наших замков, полных снеди. А если орда не придёт, тогда мы вернём провиант в их деревни.

– Что?.. – Взревел герцог Тирский. Ему вторили все остальные мокрые лорды. – Платить крестьянам? За зерно, которое они выращивают на наших землях? За скот, который они выпасают на наших лугах? Серебром вшивым смердам, что живут благодаря нашей милости? – наперебой выкрикивали лорды.

В зале поднялся новый шум. Люпис Морк понял, что сказал глупость, потому настаивать на идее не стал. Расчувствовавшихся дворян успокоил советник короля Тобис Грон:

– Милорды! На наши плечи легла ответственность за судьбу королевства. Как верно сказал наш славный владыка – это война, а на войне люди гибнут. В первую очередь мы должны сберечь лучших сынов и дочерей наших земель. А что касается худших… простолюдины быстро плодятся. Вот увидите, после победы всё вернётся на круги своя. Да и бунта от черни бояться не стоит. Сами они никогда не сплотятся. К тому же, бунтуют только обиженные. Угнетённые и разорённые на восстания неспособны. Отбирайте больше, чем у них есть. Проливайте кровь, если нужно. Жгите дома, жгите деревни. Чем сильнее гнёт, тем меньше возможностей у крестьян поднять головы. Мы не можем допустить бунт в разгар войны. Мы сделаем всё необходимое, чтобы уберечь королевство от орд дикарей. Да поможет нам Керит в этом нелёгком деле!

– Да прибудет с нами Керит! – подняли кубки с вином остальные лорды. Потом стоя их осушили и продолжили пир.

* * *

Сулаф лениво поднималась над далёким лесом. Ясная Крона плыла горизонтом, распустила рыжие косы, зачесала локоны гребнем и окунула их в реку. Золотистые пряди запрыгали на волнах, разбежались слепящими бликами, ощупали белых чаек, что плескались на глубине, разделив угодья со стайкой бакланов. Течение проносило мимо камыш, срубленный рыбаками чуть выше. Мошки проснулись, сбились серыми тучками над водой.

Хмури рыбачил на берегу. Толку от него было мало, парень ещё не окреп, так что работать на равных с другими ему было рано. По правде сказать, Хмури и ходил-то с трудом, даже раздеться не мог без помощи Меты. Заботливая жена не сдалась, не махнула рукой на израненного мужа, дней и ночей не спала, взвалила на хрупкие плечи все заботы по дому и вырвала Хмури из Бостовых лап. Тяжело, медленно и болезно, но парень всё же шёл на поправку, хотя и сам сомневался, что однажды он сможет стать прежним. Уродливая розовая борозда тянулась через всё тело от паха и до ключицы. Перевязки помогали слабо, рана часто кровоточила и всё время болела. Хмури ослеп на один глаз. Клинок барона Расти Груда изуродовал ему правую щёку, рваный шрам тянулся до самой брови. Око в тот день вытекло вместе с кровью. Мерзкий барон оставил клеймо на непокорном простолюдине, что вечно будет напоминать остальным беднякам о власти и силе господ. С тех пор прошло три лисана, а Хмури помнил каждый миг схватки, будто то было вчера. И с каждым новым воспоминанием его ненависть крепла.

Погребение отца прошло без него. Хмури тогда был прикован к постели, лежал в бреду на грани смерти. Половина домов сгорела дотла, остальные здорово подкоптило. Селяне только затеяли новую стройку, потому до сих пор в каждой избе ночами теснились десятки людей. Судьба Гриды была неизвестна, а Вайри… при воспоминании о зяте кулаки Хмури сами сжимались до хруста. Он знал убийцу в лицо. Это он накликал беду на деревню. Знай Хмури чем обернётся эта история, сам утопил бы подранка в зимней реке, лишь бы уберечь семью и посёлок.

За частоколом залаяли собаки. Хмури расслышал перестук лошадиных копыт, обернулся и увидел, как полсотни всадников проскочили в ворота. Рыбак встрепенулся, бросил удила, болезно скривился от нового приступа хвори и спешно, как только мог, поковылял к деревне. Пройти нужно было две сотни ломтей, да ещё и на холм. Хмури пыхтел, Хмури хромал, но спустя несколько хисок всё же вскарабкался по тропе на пригорок. Отсюда рыбак уже мог расслышать женские вопли и басистые крики. Хотел было ускорить шаги, но из ворот выскочила растрёпанная Мета и поспешила Хмури навстречу.

– Что там творится? – поравнявшись с женой, устало проговорил Хмури.

– Ничего, – задохнулась она. Мокрые волосы слиплись, чёрные брови усеяли капли горячего пота, будто роса на заре, а взволнованные глаза косились на реку. Мета подхватила Хмури под руку и потащила обратно. – Пойдём к берегу… скорее, у реки они нас не найдут. Нечего им там делать.

– Кто такие «они»? – вырвался Хмури. – В деревне голосят наши люди, женщины и дети… там льётся кровь?

– Ты им не поможешь, – упрямо преградила Мета дорогу. – Нам нужно идти, Хмури, скорее, скорее…

– Мета, милая, что стряслось? Скажи мне… на деревню напали? – легонько встряхнул он её. – Орда прошла Старый Тракт?

– Нет, – опустила Мета глаза, закрылась ладонями и зарыдала. Спустя миг она уже размазала слёзы по щекам и продолжила ровным голосом:

– Это люди герцога Тирского. Они отбирают наши припасы и угоняют скот по приказу короля.

– Что?.. – Взревел Хмури, хотел броситься к воротам, но острая боль сковала его движения. Мета крепко вцепилась в его руку, повисла на шее.

– Я тебя не пущу!

– Они убили отца, забрали Гриду и сожгли деревню… теперь они отбирают нашу еду. Что дальше? Скоро лордам понадобятся наши головы.

В следующее мгновение раздался громкий скрип, сменяющийся протяжным треском. Десяток запряжённых мулов вырвали ворота с петель. Хмури разглядел на пустыре многих воинов с окровавленными мечами. Посреди деревни недвижимыми куклами лежали тела. Над ними рыдали жёны и дети. Несколько разбойников схватили за волосы девицу, заломили ей руки и потащили к конюшне. Несчастная извивалась в захвате, кричала, пыталась вырваться и сбежать, но сил не хватало. Прийти на помощь ей было некому. Многих мужчин порубили, а женщины выбегали через ворота, стремясь унести детей как можно дальше к безопасной реке.

– Нет, не ходи, нет… не пущу… не пущу! – приговаривала Мета Хмури на ухо, поглаживая волосы на затылке. – Однажды ты уже выступил против их воли… однажды они чуть не отобрали тебя. Нет… не пущу.

– Да ты глянь, что…

– Нет! – не в себе вскрикнула Мета, умываясь слезами. – Ты пойдёшь со мной… не пущу… не пущу!

– Но без еды мы не выживем…

– Мертвецам есть не нужно. Когда тебя зарубят, что они сотворят со мной? – в отчаянии Мета прижала его ладонь к своему животу. – Молю тебя, Хмури, не вмешивайся, не ходи. Если не ради меня, то ради нашего сына!

– Чтобы родить здоровое дитя тебе нужны силы. Что мы будем есть?

– Не пропадём, – подставив Хмури плечо, ковыляла Мета всё ниже, всё ближе опускалась к реке. – Пусть берут всё, что хотят и скорее уходят.

Хмури перестал спорить с женой, поддался её уговорам. Он действительно не боец. Даже если бы был здоров – его точно убили, как тех несчастных, чьи тела остались на пустыре. Молодые укрылись в камышах и сидели там трое суток, пока грабители не опустошили деревню. Длинный обоз растянулся на тракте, унося чужое добро. Перед телегами ровным строем скакали мечники герцога, а позади пылало жаркое пламя, превращая в прах неубранные поля. Густой чёрный дым поднимался к небесам, окутал деревню сизой стеной, пряча от мира вдовьи причитания и детские слёзы.

Хмури молил Керита, чтобы украденные припасы пропали без дела, чтобы обратились грабителям ядом, чтобы без пользы сгинули в дороге. Ничто бы в тот миг не принесло рыбаку большего счастья. Разве что смерть герцога Тирского в страшных муках… а ещё лучше гибель всех керрийских дворян и самого короля.