Текст книги "Расколотые небеса (СИ)"

Автор книги: Томас Пир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 35 страниц)

Глава 28

Светало. Стальное небо начинало поблёскивать на востоке, отражая глянцевой кромкой первые лучи пробуждающейся Сулаф. Розово-желтые блики всё быстрей оживали, вовлекая в свои игры и белую гору. Снежные шапки царственно засияли, ледяная корка, сковавшая камни, будто тихая водная гладь принимала лучи, отзеркаливая их в стороны и делая ясное утро ещё светлее и чище.

Костёр затухал. Двое часовых клевали носами, но третий был собран, во все глаза следил за долиной. Скоро воина сменят, тогда отоспится.

Сзади послышались шаркающие шаги. Грони обернулся на звук:

– Чего не спишь? – удивился часовой приходу сотника. Старг явно не выспался, глубоко зевал на ходу, кутаясь в серый плащ.

– Да как-то неспокойно мне. Плохое предчувствие, что ли? – пожал плечами Старг, усаживаясь у стены рядом с другом.

– Как по мне, то бояться здесь нечего, – хмыкнул Грони, кивая головой на долину. – Видать, там собрались не воины, а простые возничие. Сколько седмиц мы их здесь караулим, а они на штурм так до сих пор и не сподобились.

Ордынский лагерь казался пустым. Стройные ряды войлочных палаток, будто древние каменные валуны, неподвижно застряли в долине. Мокрый снег припорошил землю, скрывая следы степняков и лишь несколько десятков дымных столбов, тянущихся к серому небу, напоминали о незваных гостях и опасностях для стражей туннеля.

– Вечно они ждать не станут, – тяжело вздохнул Старг. – Однажды им надоест, и обозники двинут на гору.

– Как там со связью? Угрюмая держится?

– Новостей пока нет. Сир Роман ещё не вернулся.

Чтобы связаться с торреком, господам приходилось каждым утром и вечером возвращаться в туннель на пятнадцать тысяч шагов. Ближе волшебные артефакты пришельцев работать отказывались. Выходит, что кроме больших расстояний связной магии мешает ещё толщина горной гряды и плотность скальных пород.

– Паршиво, – нахмурился Грони. – Он ещё ни разу так не задерживался на переговорах. Чую, дела в крепости плохи…

– Да брось ты, – выпалил Старг. – Раз уж переговоры затянулись, значит есть о чём говорить… а главное – есть с кем, смекаешь?

Грони нахмурился пуще прежнего, но спорить не стал:

– Как скажешь, – тяжело протянул он. – Как скажешь…

– Эй, вон сир Дмитрий вышел на козырёк, а за ним… вот сейчас все новости и узнаем, – оживился Старг, глядя на пару пришельцев. Сир Роман выглядел довольно хмуро. Пока воины строились у забора, господа нервно о чём-то шептались. Их глаза то и дело скользили на частокол и связки стрел и дротиков под стеной. Когда последние шевеления стихли, сир Роман вышел к строю на шаг в перёд:

– У меня скверные новости, – начал он, под пристальным взглядом сотни глаз. – Несколько дней назад умер Гарах-сит-Нарвай, халир Великой Степи.

Воины вздрогнули, едва не зашлись радостными воплями, но быстро стушевались под строгими взглядами могучих пришельцев. Сир Роман продолжил говорить в гробовой тишине:

– Но ликовать пока рано. Золотое Седло великого халира занял его старший сын, халар Хагмас – и он, в отличие от отца, по достоинству оценил воинскую сноровку керрийцев. В эти самые мгновения на стенах Угрюмой разгорается самое яростное сражение за всё время осады. А это значит, что и нам скоро выпадет шанс скрестить клинки с дикарями…

Не успел сир Роман договорить, как утробный рог степняков пророкотал из долины.

– Тревога!.. тревога!.. – Закричали взбудораженные часовые. – Кочевники готовятся к штурму.

– Что ж, всё-таки они скоординировались с ордой, – оскалился сир Роман. – Мы готовы их встретить. Торрек не велел нам сражаться, но обстоятельства изменились. Арифметика простая: чем больше дикарей сложат головы, штурмуя гору, тем меньше их воинов вернутся под стены Угрюмой. Старг…

– Я здесь, сир, – подал голос сотник, выступая вперёд.

– Я и Шева спустимся вниз, – говорил сир Роман, готовя к схватке боевой артефакт. Позади суетился сир Дмитрий, заряжая свой жезл бронзовыми сосульками. – Пока не вернёмся, ты командуешь на козырьке. Атаковать по сигналу, ясно?

– Да, сир, – поклонился Старг и убежал к краю стены, раздавать указания воинам. Пришельцы во главе двух десятков стрелков поспешили на тропу, к первому заслону. На козырьке, тем временем, затрещали деревянные балки и доски. Над частоколом установили большие салазки, на которые выехала громадная деревянная платформа, похожая на гигантский ковш гружёный камнями. Конструкцию закрепили лишь на двух брёвнах. Больше всего Старг боялся, что опоры не выдержат и платформа сорвётся с обрыва раньше срока, но, хвала Кериту, всё обошлось – инженеры потрудились на славу.

– Смело идут, – пристроился Грони на стене рядом с сотником.

Из скопища ордынцев рождалась длинная степная змея, медленно заползающая на серпантин. Многоголовая тварь опутывала тропу, часто виляла кривым хвостом, а ядовитая пасть всё ближе подбиралась к заслону. Старг вцепился руками в перила, даже не заметил, как его кулаки сжались до боли в костяшках. Спустя миг внизу грянул гром. Закашлял артефакт сира Романа, останавливая на миг поступь гадюки и выбивая из строя бесчисленные чешуйки. Оружие пришельцев прошивало ордынцев насквозь, золочёные сосульки убивали сразу двоих, а порой и троих наступающих разом.

Огонь артефакта поддерживали арбалетные залпы. Несколько хисок сир Роман удерживал позицию, пока припасы не кончились. Первый заслон на тропе пришлось оставить. Пока ордынцы увязли в ловушках и прикопанных копьях, полтора десятка защитников благополучно отступили под прикрытие второго заслона.

Пришла очередь вступить в бой сиру Дмитрию. Высокий пришелец не отставал от собрата. Его артефакт разил степняков также метко. Тропу усеяли мертвецы. Жезл громыхал несколько хисок, но врагов было слишком много. Вскоре и второму отряду пришлось отступать.

Старг занервничал втрое сильнее. Именно он должен прикрывать отступление воинов к козырьку. Прошло ещё несколько томительных хисок, пока взволнованный Грони не закричал ему на ухо:

– Смотри… смотри же. Груд поднял жёлтый флажок. Это сигнал…

Старг и сам рассмотрел на тропе латника, машущего флажком во все стороны. Пора вступать в бой.

– Ну ка, братцы, обрушим камни халирцам на головы.

Двое крепких воинов спрыгнули со стены и начали орудовать тяжёлыми молотами, выбивая брёвна из-под гружёной платформы.

– Ну же… навались… вот так, да… толкай.

Десяток латников упёрлись в конструкцию, пытаясь хоть немного продвинуть её вперёд. Но тяжеленая платформа будто намертво вросла в частокол, не двигаясь с места. Спустя хиску треснули подпорки, ковш накренился и лишь тогда поехал вниз по салазкам. Загрохотали тяжёлые глыбы. Поднялось непроглядное облако пыли. Воины, орудующие молотами под стеной, едва успели отскочить от смертоносной лавины. Камни просыпались в обрыв.

Сила удара выдалась страшной. Лишь только пыль осела, глазам открылась картина побоища. Строй степняков поредел. Камни безжалостными жерновами перемололи неудачливых штурмовиков, навеки хороня их под горками грязи и каменной крошки. Но битва была не окончена. Остальные дикари будто бы не испугались коварства врагов, напротив, казалось, степняки стали ещё злее, ещё напористей побежали наверх.

– Закрыть тропу, – кричал Старг латникам, когда последний стражник ступил на козырёк. В тот же миг двое здоровяков вытолкали наружу несколько массивных ежей, а затем закрыли калитку. Нервно покачиваясь на носках, сотник стал дожидаться неравного боя.

– Приготовить арбалеты, – рыкнул со стены сир Роман.

Стрелки заняли стену. Латники сгрудились внизу, готовые подавать заряженные самострелы. Пришельцы стали на флангах.

– Ну что ж, время пришло, – громко выпалил сир Роман. – Держать стену и пусть ни один болт даром не пропадёт!.. Бей изо всех сил!

– Ххорра! – вторил ему клич славных воинов.

Халирцы выбрались на последний виток серпантина, но не стали завершать круг по тропе, а всем скопом полезли на гору. Карабкаться им было сложно: ноги теряли опору на скользких камнях, руки стыли в снегу, а над головами свистели дротики и болты, грохотали тяжёлые камни.

Старг вскинул арбалет. Прицелился в дикаря под частоколом. Спустя миг тетива хлопнула о деревянное плечо, а раненный в грудь кочевник с воем покатился с горы. Сотник сбросил арбалет со стены прямо в руки ждущему латнику, а сам тут же подхватил новый – заряженный самострел. Едва успел развернуться, как пришлось снова стрелять. На месте убитого степняка карабкались уже трое врагов. Старг отбросил разряженное оружие в сторону, тут же склоняясь к ящику под ногами. Метать дротики всё быстрее. В считанные мгновения ящик опустел, а Старг сбил со скалы четверых дикарей.

Схватка раззадорила парня. Боевой азарт захватил его мысли. Старг так увлёкся, что едва не заплатил за то жизнью. В очередной раз вскидывая арбалет, он высунулся за брёвна и тут же поймал шальную стрелу. Зазубренный наконечник лязгнул по шлему. Сталь выдержала удар, но вот лоб!.. в глазах потемнело, шея хрустнула, разгоняя по спине волны боли, а в голове звенел тревожный набат. Старга отбросило обратно за колья. Если бы не перила, точно свалился бы латникам под ноги, а так лишь больно врезался в преграду и растянулся на стене.

– Старг!.. – вскрикнул Грони, отбрасывая свой арбалет. Спустя удар сердца он уже подскочил и склонился над оглушённым другом.

– Ты цел?.. можешь встать?..

Грони помог Старгу подняться и спуститься по лестнице. Его место тут же занял другой арбалетчик. Старг приходил в себя медленно. Голова кружилась, его пошатывало, бросало по сторонам, а ноги подгибались в коленях.

– Приглядите за ним, – крикнул Грони обозникам, усаживая Старга под стенкой.

– Да брось ты, я в порядке, – пытался сотник сопротивляться.

– Отдохни немного, битвы нам всем за глаза хватит, – проговорил Грони и поспешил обратно на стену. Старг хотел броситься следом, но головокружение ещё не прошло. Потому ему всё же пришлось отдышаться.

Ордынцы добрались к частоколу. Латники загрохотали по ступеням, спеша прикрыть легконогих стрелков. Запела сталь. Старг нервно переминался у ворот в подземелье, сжимая рукоять длинного меча, но вступить в схватку возможности не было. На стене скопилось слишком много людей, и ломтя свободного не осталось.

Блеснули наброшенные крюки. Показались кожаные шлемы первых штурмовиков, прорывающихся за частокол. На глазах Старга головы двоих латников поймали в лассо и вопящих бедняг утащили в обрыв. Лавина ордынцев захлестнула всю стену. Воины не поспевали сбрасывать с горы всех степняков и платили за то своей кровью.

С ужасом Старг разглядел огромного халирца, вскарабкавшегося по брёвнам. Искажённое злобой лицо пестрило жуткими шрамами, а кожаная броня едва не лопалась от непомерно раздувшихся мускул. Дикарь поднял могучие руки, неистово размахивая трофейной алебардой, не позволяя северянам к себе подойти. Тяжёлая секира в руках великана казалась детской игрушкой. Крепкие воины разлетались от страшных ударов, что куклы. В считанные мгновенья помост вокруг него опустел и лишь один щуплый парнишка ещё как-то стоял на ногах.

Грони обнажил меч, проворно поднырнул под удар и полоснул бедро гиганта. Алебарда просвистела над его головой, а кочевник болезно взревел. Но уйти Грони не смог. Великан яростно вцепился неохватной ручищей в кирасу и, словно невесомое пёрышко, приложил воина о частокол. Грони застонал и рухнул под ноги дикарю.

Хромая и завывая от боли, кочевник отошёл на несколько шагов. Грони едва смог доползти до перил и приподняться на колени, когда секира алебарды блеснула и, шумно рассекая утренний ветер, обрушилась ему на грудь. Жалобно заскрежетала сталь, кираса вогнулась в обратную сторону, ломая хрупкие рёбра, перила под воином треснули и Грони рухнул со стены. Дикарь спрыгнул следом. Вся жизнь промелькнула у Старга перед глазами, когда, стоя над поверженным другом, гигант снова размахнулся алебардой.

– Гро-о-ни!!! – взревел сотник, в считанные мгновения покрывая расстояние до кочевника.

Алебарда уже падала Грони на голову, когда Старг врезался в великана. Сбить с ног кочевника не вышло. Старг будто воткнулся в скалу, едва не расшибив голову о могучие плечи, но пошатнуть степняка получилось. Алебарда звякнула о камень, выбивая букет красных искр. Гигант повернулся к новому противнику и прожёг его яростным взглядом. Но Старг не испугался. Не теряя драгоценных мгновений, он изо всех сил пнул раненное бедро. Взмахнул мечом, заставляя противника отшатнуться, потом осыпал его серией ложных выпадов и замахов, отгоняя подальше от бесчувственного Грони.

Старг не ожидал такой прыти от столь массивного мужа. Кочевник легко уклонялся от меча, а потом и вовсе перешёл в контратаку. Алебарда со свистом описала круг над головой степняка и обрушилась Старгу на плечи. Сотник едва успел отскочить. Действуя на пределе сил, повинуясь инстинктам, Старг рубал наотмашь. Клинок встретился с чем-то прочным, обиженно звякнул и перерубил древко алебарды. Но обрадоваться Старг не успел. Обезоруженный враг сократил дистанцию и ухватил его за кирасу. Массивный кулак тут же встретился с юным лицом.

Старг потерялся в пространстве. Небо и гора поменялись местами. Меч выпал из рук, ноги оторвались от земли. Дикарь поднял оглушённого сотника над головой и швырнул его на скалу.

Захрустела спина, голова едва не вывернулась в обратную сторону. Старг нахлебался собственной крови из разбитых губ, застонал. Вокруг всё кружилось и падало в пропасть. Тошнота подкатывала к горлу. Но вся боль вмиг прошла, улетучилась, когда над воином нависла громадная тень. Занося за голову обрубленный топор, кочевник ухмылялся. Старг пытался ползти, но спасения не было. Он уже видел, как опускается рука дикаря, слышал свист тяжёлого топорища, почувствовал, как с треском проламывается его череп, как кровь хлыщет по сторонам, когда подоспела подмога.

Сир Роман перехватил руку гиганта. Кочевник удивлённо смотрел на хрупкого пришельца, что одной рукой выворачивал его предплечье в обратную сторону. Ломалась кость, хрустели суставы, разрывались скрытые мускулами связки, а дикарь безумно разглядывал нового врага, не в силах поверить в такую мощь.

Сир Роман выхватил топор из переломанной конечности халирца и по обух всадил оружие ему в голову. Не дожидаясь пока враг упадёт, пришелец ударил прямой ногой по могучей груди. Огромный дикарь, будто кожаный мяч, отлетел до самой стены, сваливая с ног десяток ордынцев. Только теперь Старг понял, что стену стражники потеряли и битва кипела на всём козырьке.

Сотника вдруг подхватили сильные руки и потащили в туннель. Впереди выстраивалась жидкая фаланга, прикрывающая отступление раненных. У стены бились пришельцы. Сир Роман и сир Дмитрий неистово размахивали копьями, сдерживая напор степняков, чтобы у воинов было время построиться.

Спустя миг тёмные своды подземелья нависли над головой оглушённого сотника. Ворота отодвигались всё дальше, пока густая тьма не забрала его в свои чертоги. Боль ушла. Крики смолкли. Битва для Старга окончилась.

* * *

Очнулся Старг в темноте. Рядом кто-то стонал и беспрестанно ворочался. Ослабшими руками сотник ощупал грудь и живот, проверил ноги и лишь потом попробовал встать.

– Ну-ну, не свались только Гриму на голову, – пророкотал рядом басистый голос, показавшийся Старгу знакомым. – Он и так вот-вот отойдёт на Ту Сторону, не усугубляй страданий бедняги.

– Кори, это ты? – узнал Старг целителя. – Где мы? Как долго я был без чувств?

– Да всё там же, сотник, – проскрежетал собеседник. Теперь Старг заметил натугу в его голосе. – Мы в туннеле, у самых ворот. Едва ли три хиски прошло, как я тебя сюда затащил.

Глаза привыкли к темноте и Старг сумел осмотреться. Где-то вдали, в глубине подземелья, на стенах горели несколько факелов. Холодные своды нависали над головой, придавливая рассудок всей массой неприступной горы. Ворота были закрыты.

– Ты… я вижу, оклемался? Быстро. Видать, Керит с тобой ещё не закончил. Что ж, мне хлопот меньше. Погоди пока, посиди смирно, мне нужно подлатать Лука, сильно гады ему ногу порезали, крови натекло, как из бочки. Потом тобой займусь.

– Я в порядке, не трать на меня времени. Скажи лучше, как битва закончилась?

– Плохо, – прошептал лекарь, не глядя на Старга. – Все там остались, – указал он рукой на ворота. – Только господа сюда прорвались с боем, ну и семеро подранков, которых я на горбу притащил. Ты был среди последних.

– А где пришельцы сейчас?

– У ворот, пытаются придумать, как нам быть дальше.

– Керит всемогущий… Как же так? Как же?.. Грони! – вскрикнул Старг, снова пытаясь подняться. – Кори, что с ним стало? Он был ранен, а потом… битва, халирский великан, я думал умру… а потом… потом…

– Да живой он, – рявкнул лекарь из темноты. – Но плохой, скажу честно. Я бы не поставил на то, что он протянет до утра. Но пока ещё дышит. Крепко ему алебардой досталось. Я видел.

– Где он?

– Присмотрись к стене, он за тобой в трёх шагах.

Старг прополз несколько ломтей вдоль стены. Рядом с ним истекал кровью ещё один полуживой латник. Разглядеть лицо воина в темноте Старг не смог. Грони отыскался чуть дальше, он лежал на полу. Парень хрипло дышал. Кираса на груди темнела кровавыми разводами. Старг едва сдержал слёзы, при виде беспомощного, израненного друга.

– Всё обойдётся… вот увидишь. Ты только держись, не сдавайся, слышишь? Я тебя не оставлю. Никогда! – шептал Старг, глотая слова.

За спиной послышались тяжёлые шаги. Кори и Старг подскочили на ноги, встречая господ. Сир Роман выглядел скверно. Лицо пришельца было всё измазано струпьями, он припадал на левую ногу, прижимая ладонь к окровавленному животу. Сир Дмитрий тоже хромал, но смотрелся немного бодрее.

– Старг, ты очнулся? – пропыхтел сир Роман, облокачиваясь на подставленный локоть собрата.

– Да, сир, я в порядке. Благодарю. Вы спасли мою жизнь.

– Жаль, остальных мы уберечь не смогли, – тяжело вздохнул в ответ пришелец.

– Сир, что нам делать дальше.

– У нас скверные новости, – проговорил сир Дмитрий. – Скоро кочевники придут в себя и начнут взламывать ворота. Потом они ворвутся в туннель. Мы планировали подорвать взрывчатку и обрушить им своды на головы, но…

– Но мы не сможем этого сделать, – закончил сир Роман. – Шнур отсырел. У нас не выйдет подорвать порох с безопасного расстояния.

– Сир, мы слабы в вашей грамоте, – склонил голову сотник. – Что означают ваши слова?

– Это значит, Старг, что кому-то из нас придётся остаться, – опустил глаза сир Дмитрий.

– И кому же? – облизал пересохшие губы лекарь.

– Мы не можем вам приказать пойти на такое. Мы просто не смеем.

– Бросим жребий, – продолжил сир Роман. – Нас четверо. В этом мешочке четыре гладких речных камушка, – потряс он перед лицом мелкой тряпичной суммой. – Три из них ничем не приметны, а четвёртый помечен чернилами. Кто вытащит меченный камень – тот и похоронит кочевников под горой. Вы согласны?

– Нет, сир, – вскинулся Кори. – При всём моём уважении, так быть не может. Мы простые смертные, – переглянулся он с напрягшимся Старгом. – Не пристало вам с нами спорить на смерть. Я так себе думаю – ваша сила ещё пригодится торреку на стенах. Вы не станете тащить камни. Мы решим это между собой.

– Но…

– Сир, – не позволил Старг ему договорить. – Это наша участь. Вы не можете… нет, вы просто не смеете рисковать. Таково наше слово.

Пришельцы обменялись тяжёлыми взглядами и опустили глаза. Не поднимая взор, сир Роман вытянул вперёд руку с мешком. Первым тянул Кори. Дрожащей рукой лекарь вытащил выбранный камень и зажал его в кулаке. Затем поднёс руку к губам, прошептал молитву Кериту и разжал пальцы. Камень на ладони был не окрашен. Кори облегчённо выдохнул, а Старга бросило в жар. Пришла его очередь испытать волю Керита.

Сотник запустил руку в мешок, тщательно перемешал гладкие камушки и вытащил самый мелкий. Как и Кори, Старг сначала помолился верховному Крону и лишь потом разжал пальцы. Увидев обновку, он растерялся, сердце заколотилось в груди, стало жарко, уши вспыхнули огнём, а ноги подгибались в коленях. Испытаний духа больше не будет. На ладони Старга лежал обточенный водой голыш, с чёрной кляксой по центру. Жребий брошен – пути назад больше нет.

Пришельцы молчали. Кори облегчённо выдохнул, а потом отвёл глаза. Старг несколько ударов сердца рассматривал камень, хотел уже что-то сказать, но его перебил хриплый кашель под стенкой:

– Старг, – прохрипел Грони, снова заходясь мокрым кашлем. – Давай сюда свою неудачу, этот Бостов камень мой.

– Что?.. нет…

– Не глупи, сотник. Я нежилец… скажи… ска… – снова закашлялся Грони. – Скажи ему, Кори… какая смерть меня ждёт?

– Но…

– Это правда, сотник, – разбито проговорил лекарь. – Послушай его. Парнишка дело говорит.

– Нет! Нет-нет-нет! Это мой жребий. Такова моя судьба.

– Упрямый осёл! Ну зачем!.. скажи, зачем нам погибать вместе? Отдай мне камень. Он не твой и твоим не был. Ты тащил его за меня…

– Нет, – задрожал голос Старга. – Я не позволю тебе…

– Старг, – тихо проговорил сир Роман, положа руку сотнику на плечо. – Ты должен, таков его выбор. Мы не можем потерять вас обоих.

– Н-но, сир, я… я…

– Отдай, – не поднимая глаз, проговорил сир Дмитрий, протягивая Старгу окровавленную ладонь.

В этот миг снаружи раздались крики на халирском наречии. Тяжелые кованые ворота содрогнулись от мощного удара. С потолков посыпалась пыль и древесная труха. По коридору прокатился нарастающий гул. Спустя миг удар повторился. Ордынцы подогнали таран.

Старг не заметил, как ловкий пришелец выхватил камень из его рук и, хромая, поковылял к стене.

– Для меня честь знать тебя, – проговорил сир Дмитрий, склоняясь над Грони и передавая ему камень.

– Мы никогда тебя не забудем, – подрагивая, проговорил сир Роман.

– С-сир, обо мне сложат песни? Я… стану героем?

– Ты всегда им был, верный друг.

– Тогда я спокоен. Что нужно делать?

Сир Роман зажёг факел и протянул его Грони:

– Когда они войдут – брось его на мешки. Огонь вызовет реакцию и… всё будет кончено.

– Уходите, – прошептал Грони, расслышав как потрескивают ворота от нового удара. – Уходите скорей. Старг, ты побудешь со мной. Совсем немного… я… я лишь хочу попрощаться.

– Я никуда не уйду, – вскинулся Старг, подбегая к стене. – Я останусь с тобой до конца.

– Нет-нет, как же?.. как же ты тогда выполнишь моё поручение?

– Что?..

– Не перебивай… у меня мало времени.

Пришельцы погрузили раненных на повозку. Крохотный караван двинул вглубь туннеля, изредка бросая назад виноватые взгляды. Ворота держались чудом.

Старг всмотрелся в затухающие глаза. Окровавленное лицо стало мертвенно бледным, губы синели, Грони дышал через раз. Воин из последних сил вцепился в подставленные ладони. Старг не знал, что поделать, не ведал, как облегчить его участь. Грони ранен смертельно – сотник понимал это разумом, но не мог принять сердцем.

– В самом Алланти, на пересечении квартала ремесленников и припортовых лачуг осталась моя семья.

Старг ловил каждое слово, даже не замечая, как сильно дрожит, как горькие слёзы заливают лицо, как сердце рвётся наружу. Юный воин прощался навеки со своим лучшим другом. Второго такого ему не найти.

– Настанет день, когда торрек направит взор на Керрию. Молю тебя… – Грони снова закашлял, голова безвольно упала на грудь. – Спаси их. Моя мать добрая женщина, а сестрица… хоть ещё и мала, но поверь мне, друг – лучшей жены тебе не найти.

Окровавленная рука нырнула под рубашку. Грони вытащил деревянный амулет – Око Керита – и протянул его Старгу.

– Вот, покажи и они всегда узнают тебя.

– Грони, я…

– Обещай, что когда придёт время – ты их спасёшь.

– Клянусь Керитом! Если придётся, я пойду за ними на край света.

– Спасибо, друг. Ты скажи им, что я не вор… что я попал сюда не по делу. Скажи моей Лори, пусть не плачет по мне… скажи, что Керит призывает меня… скажи… скажи ей!..

Новый удар выбил из ворот несколько досок. Просела калитка. В коридоре вмиг посветлело.

– За торреком до смерти, помнишь? – растянулись губы в кровавой улыбке. – Пора. Беги, Старг, наше время вышло – настало моё.

– Грони, я никогда тебя не забуду. Ты лучший из друзей, каких я только мог пожелать. Ты навеки останешься в моём сердце!.. навеки…

– Я знаю. А теперь беги… ну, беги же!..

Грони отпустил руки Старга. На ладонях сотника осталась его кровь. Старг подскочил на ноги, окинул последним взглядом прислонившегося к стене друга и, умываясь слезами, бросился убегать по туннелю. Он задыхался, ноги отказывались слушать хозяина. Старг то и дело оглядывался назад, чтобы ещё хоть разок увидеть Грони живым, чтобы как можно лучше отложить в памяти его силуэт. Но ничего не выходило. Мрак клубился над головой, а услужливый разум подсовывал другие картины: на которых Грони был цел, где был счастлив, где весело улыбался, где ласкал уши его радостный смех. Не ведая себя, не разбирая дороги, Старг бежал по туннелю, навеки оставляя за спиной своё сердце.

Оставшись один, Грони сжал факел покрепче. Теперь можно было расслабиться. Ему больше не нужно быть сильным, незачем прятать истинные чувства за маской. Он очень боялся. Он не хотел умирать. Ведь по-настоящему он и не жил, а теперь… теперь пришёл час уходить. Не стоять ему с любимой у алтаря. Не целовать её сахарных губ. Не ласкать бархатной кожи. Не прижимать к груди беззащитных младенцев. Не давать имён сыновьям. Не испробовать трепетной заботы от дочерей. Всё это познают другие, а его время истекло. Керит призвал его слишком рано. Слишком тяжкой выдалась ноша героя.

Последний удар вынес калитку. Кочевники просочились в туннель. Степные воины робко собирались у входа, прикрытые щитами, не смея ломиться напролом, помня о силе и духе защитников крепи. Аккуратно, неспешно, оглядывая стены и ниши, степняки продвигались вперёд. Лишь когда ордынцы смекнули, что северян рядом нет, они осмелели и расправили плечи.

К Грони подошли двое халирцев. Один пнул его ногу и расхохотался, когда раненный болезно скривился. Радовался кочевник недолго. Не успел он занести над головой кхопеш, как Грони будто бы неловко уронил факел на мешки с порохом. Больше воин не шелохнулся. Широкая улыбка застыла на его лице, когда мешки зашипели, а потом яркая вспышка ослепила глаза. Боли он почувствовать не успел…

Старг пробежал несколько сотен шагов, когда туннель содрогнулся. Стены зашатались, просыпалась кладка. Сотник едва успел нырнуть в глубокую нишу для факелов, когда коридором прокатилась взрывная волна. Там его и нашли. Безмолвного, чуть живого, с пустыми глазами. В этой битве Старг потерял частичку души. Вход в туннель был обрушен. Взрыв уничтожил остатки отряда обозников. Под стены Угрюмой не вернулся никто.

* * *

Этот день был навеки отмечен в истории нового мира. Ибо так пал Грони – первый мученик Эпохи Перемен.