Текст книги "За краем поля"

Автор книги: Татьяна Чернявская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 35 страниц)

   – Ой, столько всего! – прохрипела она, радостно блестя глазами, и затараторила: – Тебе сначала или самое главное? Так вот, нужно было слинять из дома, потому что в соседней деревне сгорел кабак. Я точно не помню – меня Равелий споить пытался, но я его не сжигала. Не верь! Я только нескольких умрунов сожгла, когда те в земле были. Помнишь, я тебе рассказывала. У меня ещё метла сломалась – с неё Танка рухнула. Ну и ладно, всё равно старая была. А в дерене все в зюзю...

   Её пламенной речи внимали, раскрыв рты, все присутствующие. Происходило это, увы, больше от удивления, чем от полагающегося восторга, но для радостной, переполненной бушующим адреналином травницы такие мелочи не казались принципиальными. Неожиданно проснувшийся ораторский талант требовал благодарной аудитории для восхищения героизмом и несокрушимостью одной скромной чародейки. Самообладание Воронцова дало сбой на душещипательном моменте отказа от совместного распития браги с одним из местных кавалеров.

   – Какого Триликого здесь происходит!?! – выругался чернокнижник, ещё совсем недавно собиравшийся эффектно самоубиться.

   Возвращённые загробным миром дружно на него зашикали, а Стасий, несмотря на природную трусоватость и здоровое уважение к начальству, попытался заткнуть грозному чародею рот руками, за что и был немедленно сброшен с осквернённого алтаря.

   – Не произносите это слово! – отчаянно вскрикнул молодой человек, пытаясь вывернуться из цепких пальцев, сомкнувшихся на шее. – Проход свеж – оно ещё может прорваться!

   – Тут есть небольшая загвоздочка, – неловко пояснила девушка в ответ на совершенно недоумённые взгляды чародеев и неожиданно заинтересовавшейся нечисти. – В Межмирье есть такие бугаи, в смысле здоровые монстры размером с дом, которые очень нервно реагируют на это слово. Только заслышат – несутся, как оголтелые, ломают всё на своём пути, жрут что ни попадя... но на молитву реагируют позитивно. Главное, правильный текст подобрать. Текст в данном случае всё решает. Когда нужно было кровавую реку переплывать, пришлось петь " И пусть море твердью обратится", а там даже я не все строчки правильно помню, но мы кое-как... мы...

   Алеандр снова замолчала, потрясённая и растерянная. Она поняла, что сказала что-то не то и была крайне смущена этим ощущением, поскольку память упорно не могла найти ему основания. Стасий посмотрел на сестру с подозрением, словно догадывался о причинах её странного поведения, но предпочёл промолчать, аки был человеком благоразумным и в замыслы сильнейших предпочитал не вмешиваться. Провалы в памяти – далеко не самое худшее, чем могла обзавестись бедовая девица от подозрительного типа со злыми глазами.

   – Так на чём я остановилась? – как ни в чём ни бывало, поинтересовалась Эл. – Ах да, нянюшка позвала местных бугаёв вытащить из подпола прошлогоднюю бутылку самогона, а я-то знаю, что он у неё там в добрый спирт настоялся и бахнуть мог...

   Гроза Академии Замка Мастеров, наводивший ужас на окружающих небрежно приподнятой бровью, сорвался. Тонкая душевная организация чернокнижника травницкого трёпа не снесла. Чародей небрежно, словно пушинку, отбросил в сторону артефактора, выпростал в сторону странной парочки костлявую руку и выкрикнул странное, режущее слух слово. С кончиков пальцев сорвались чёрные искры и метнулись к жертве, но в тот же миг чернокнижник дико взвыл, дёрнулся и, хрипя, осел наземь. Тощая шея его стала распухать на глазах, а кожа натянулась гладким пузырём, полным выпущенной влаги.

   – Вспомнила! – радостно вскричала Алеандр. – Лунница вызывает аллергию при наложении проклятий! Её ещё раньше младенцам в люльку клали да невестам в косу вплетали! У каждого своя реакция: кто-то сыпью покрывается, кто-то чихать начинает, у него вон отёк горла.... Ой, мамочки! Так он же сейчас задохнётся насмерть! Лель Мисакиевич, только не паникуйте, я сейчас Вас спасу. Дайте мне кто-нибудь кинжал и трубку!

   – Не давайте! – тут же вскрикнул Стасий, перехватывая сестру на подлёте к катающемуся по земле пациенту и крепко скручивая руки. – Она с детства трахеотомией бредит. Лучше шип Ларника воткните. У кого-нибудь ПНСИ есть?

   ПНСИ нашёлся, как ни удивительно у самого Воронцова, подшитый к поясу штанов, что лишний раз доказывало наличие пределов веры даже у отъявленных фанатиков. Тонкую иглу артефакта вставлять пришлось лично Важичу: никто из боевиков, сколь бы безрассуден ни был, подходить к чернокнижнику не решился. Глава и сам бы не пошёл, так сильна была окружающая бывшего накопителя тёмная аура, но один артефактор был смертельно пьян, а второй держал брыкающуюся исключительно из вредности девицу. Что-то подсказывало Араону, что доверить оказание первой помощи ей тоже не безопасно: слишком много вокруг колющих предметов, удачно подходящих для желаемой операции.

   После первого укола Воронцов перестал дёргаться, резко втянул в себя воздух, примериваясь к новому раунду противостояния. После второго же затих, замерев в нелепой позе и лишь злобно вращая глазами в сторону излишне сообразительной молодёжи. Арн не удержался и ввёл шип третий раз, для профилактики оставив под кожей. Артефакт не только останавливал кровотечения и отёки, но, как оказалось на практике, мог вызвать спазм и паралич некоторых мышц.

   – Ну вот, – недовольно проворчала Алеандр, обвисая на руках брата. – Теперь он с неделю чаровать не сможет. Кто тебя так учил артефактами пользоваться!?! Что возьмёшь с этих боевиков. Никакого представления о правильном использовании сопутствующих типов чар. Я могла бы справиться быстрее и без последствий.

   – У тебя гипс на руке, – дипломатично заметил Стасий, аккуратно выходя из зоны поражения этим самым гипсом.

   – И что? Я и в худших условиях проводила операции! Вот глянь – Эл ткнула загипсованной рукой в отвыкшего от такого панибратства Арна, – живое тому подтверждение. Заметь, живое! А ведь когда я его из урочища вытаскивала, там страх один был, только что кишки не вываливались. Шить пришлось прямо на земле, а вокруг бегали какие-то твари и пылал огонь.

   Араон Важич устало поморщился. После всего произошедшего он чувствовал себя слишком уставшим для словестных баталий с излишне активной травницей. Следовательно, в ближайшее время историю его злоключений, пересказанную в красках и с особым драматизмом, будут знать все. Потом придётся целую группу боевиков к диагносту гнать на стирание памяти, дабы не позорить начальство в глазах подчинённых.

   – Всё, парни, концерт окончен! – чуть резче, чем планировал, прикрикнул Арн. – Вяжите скрюченного и вызывайте Иглицына.

   Боевики поднимались без особого энтузиазма. Крепкая психика закалённых вояк славилась своей несокрушимостью и некой простотой, позволявшими день ото дня иметь дело со смертельной опасностью, но диссонанс, который неизменно рождался вокруг конкретного подмастерья, сумел выбить из колеи даже их. Пару минут назад участь была предрешена и Небесные кущи махали перед глазами ветками, а тут уже по полю несётся синяя девица, хрипит и почти убивает главного злодея подобранной по пути щепкой. Не удивительно, что взрослые мужики хотели полежать ещё немного, дабы удостовериться, что это не предсмертный бред.

   – Да ты ранен! – словно опомнилась неугомонная чародейка, присмотревшись к своему любимому пациенту. – Что случилось? Что ты вообще тут делаешь!?! Ты должен в лечебнице восстанавливаться, а не здесь скакать! Где приличная повязка? Где капельница? А с лицом что? О Трил... Боже! Где ты такой ожог заработал? А ещё огненный чародей! Подожди чуть-чуть: у меня тут где-то должна была заваляться одна гадкая хрень с того света. Она всё восстанавливает. Нет, некоторые, конечно, мрут, но большинству восстанавливает. Ожог точно в момент исцелит, у тебя ж только верхние слои обгорели. А эта дрянь мягкие ткани в раз лечит. Точно-точно, вот сейчас проверим...

   Алеандр Валент грязная, исцарапанная, но дико довольная удачным завершением путешествия и таким обилием благодарных зрителей с энтузиазмом принялась шарить в мокрых складках сарафана, выискивая ту самую загадочную "чудодейственную хрень". Судя по состоянию самой девушки, чудодейственность загробного вещества была сильно преувеличенна. Когда же эти складки, слипшиеся кровавой массой в районе бёдер, начали с пронзительным чавкающим звуком разлипаться, вываливая редкие буроватые сгустки и чёрную труху, опытный боевой чародей, специализирующийся на уничтожении особо опасной нежити, понят, что его сейчас стошнит.

   – Тут ещё раненые есть! – попытался избежать публичного унижения Арн, медленно отступая от самопровозглашённой целительницы. – Посмотри, их нежить покусала, наверняка появится нарыв, что был у Чаронит!

   Честное, но очень алчное до редких ингредиентов сердце откликнулось на мольбы о помощи несчастных боевиков. Дрогнула уверенность в неотложном спасении давнего друга. В голове пронеслось с десяток удачных экспериментальных составов с использованием вытяжек из отравленной крови. Когда в оном списке мелькнуло несколько основ под приворотное зелье, выбор был сделан окончательно. Ещё недавно один запах нечисти нагонял на девушку панический ужас, а упоминание заставляло нервно вздрагивать, что для гражданских чародеев считается реакцией абсолютно правильной. Даже сама Алеандр так считала, недели две назад, и скорее сжевала бы малый гербаристик за завтраком, чем приблизилась к одной из нежитеводческих тварей хоть на шаг. После же пережитого в Межмирье в ней что-то сломалось, разлетелось на сотни осколков и было собрано, но уж без прежней гармонии – сплошные углы и трещинки, в которых сквозняком мелькали дикие мысли и чуждые прежде желания. Случилось ли это, когда в густых кровавых волнах её обдало дыханием Марры, или когда среди мёртвого леса волна могучей силы отделило душу от тела, или ещё раньше, когда с отвратным звуком в глазницу вурдолака входил столовый нож. Теперь всё в жизни казалось таким легким и лучезарным, простым, достижимым и чуть-чуть незначительным. Девушка решительно двинулась сквозь ряды остолбеневших монстров к ближайшему боевику, чья вывернутая рука уже была неплохо надъедена, благо парень успел отключить чувствительность, чтобы не загнуться от болевого шока. Его недавние пожиратели стояли неподалёку, не отводя глаз от мерцающего алтаря. Они не сдвинулись с места, даже когда боевая девица фамильярно ткнула ближайшего гипсом в морду.

   – А это нормально? – строго спросила она, отталкивая в сторонку заворожённого и не иначе как капитально контуженного гниста.

   – Обычное явление, – пожал плечами Араон: небольшого опыта общения с Советниками оказалось достаточно, чтобы сохранить лицо в ситуации, когда челюсть стремится к земле.

   Госпожа Валент, а после эдакой эскапады по-другому воспринимать маленькую чародейку уже будет трудно, с воодушевлением и демонической невозмутимостью принялась вправлять выбитые суставы и перетягивать порванные артерии, ворча на отсутствие любимых запасов зелий. И самым удивительным было не то, что молоденькая девица с холоднокровием опытного целителя оказывает помощь раненому, не страшась окружающей их нечисти, а то, что эта нечисть, кажется, сама побаивается её, сторонясь и искоса поглядывая с явной настороженностью.

   – Она у тебя что, больная? – вполголоса поинтересовался у Стасия один из боевиков, подсовывая свободному артефактору разряженный жезл.

   Младший Мастер, метаморфоз сестры не претерпевший, неловко пожал плечами:

   – Время от времени...

   Равелий взвыл. Точнее попытался воспроизвести звук, содержащий какое-то информационное послание, но ввиду собственного весьма жалкого состояния смог лишь нечленораздельно вякнуть. И в "вяке" том было знамение, которое для окружающих, занятых более вопросом оказания первой помощи, осталось сокрыто вплоть до громоподобного раската.

   С небес, с многострадальной точки схождения пространственных слоёв, под бой штурмовых барабанов и вопли карниксов расплавленным серебром протекла трещина. Исполинской змеёй рассекла она небо и, преломив горизонт преждевременным рассветом, обвила алтарь мягким пульсирующим светом. Ударили громче незримые барабаны. Взревели туманные карниксы. Один за другим из проклятой земли поднимались облачённые в истлевшие доспехи призраки павших воинов и в молчанье вливались в торжественный строй. Сияли усыпанные лунницей пики, слепили искорёженные латы. Бегущими искрами приветствовали ночь вскинутые в небеса боевые жезлы погибших чародеев. Над воинством реяли хоругви опрокинутого в небытие Словенца.

   – ..., – разумно оценил происходящее кто-то.

   С ним мысленно все согласились. Однако, когда мертвец с гнутыми рогами на шлеме огрел говоруна арапником, никто не бросился на помощь рухнувшему без чувств товарищу. Напротив, многие предпочли добровольно преклонить колени, признавая превосходящую мощь почившего воинства. Попавшая в переплёт нечисть уж давно распласталась по земле, угодливо открывая шею и брюхо. Не скрывая злорадства, наполовину связанный чернокнижник самодовольно взглянул на чуть опешившего Важича и со всем возможным подобострастием потянулся к сияющему пролому. "Он услышал! Он услышал!" – беззвучно шептал сжавшийся в комок Стасий, но слова его отчего-то доходили до каждого, и каждый с запозданием понимал, что сорванный ритуал не прошёл для Вселенной бесследно.

   Сиянье раздалось в стороны, послушно расступаясь пред массивной фигурой величественных воинов, ступивших на землю живых под радостный рёв мёртвых товарищей.

   – Кровавый Князь, – задыхаясь от мощи нечеловеческой ауры, прошептал Араон, невольно преклоняя колено.

   – Он вернулся...

   – Как в легенде...

   – Царство падёт...

   – Некроманты вернуться...

   – Нам конец...

   – Всем конец...

   – У-гы-ы

   Последнее прошептал уже не человек, а испуганно жмущийся к боевику гнист. Если людей ещё могли помиловать, обратив в рабство, то оголодавшей нечисти надеяться на милость возродившегося некроманта не стоило.

   – В-владыка! – преодолевая сопротивленье скованных параличом мышц, вскричал Воронцов.

   Уж в этом-то фанатик не ошибся. Пришедшие были действительно подобны могучим богам древности. Огромны, устрашающи и невероятно сильны. Их лица закрывали искусные забрала сложных шлемов с величественными крыльями по бокам головы. Особый строй доспехов и длинные заточенные смертоносным жалом жезлы выдавали в них матёрых чародеев, что не гнушались битв и схваток. С плеч спускались бесплотные шлейфы ратишанских накидок, не оставляя присутствующим надежд на ошибку.

   – Да не тряситесь, – хохотнул вдруг исполин, чьи покрытые кровью доспехи были украшены оттиском золотых птиц, – мы тут внучу провожаем.

   После его слов второй великан медленно вытянул из-за спины окованную неведомым металлом руку. На громадной ладони, которой можно было в прах раздробить алтарный камень, невозмутимо сидела молоденькая девушка. Платье её, подобно одежде явившейся ранее травницы, сочилось кровью, но кожа была мертвенно бледна, а волосы стянуты в аккуратный, пусть и куцый пучок. Красивое лицо не выражало эмоций, чем роднило явившуюся с каменными истуканами в святилищах Триликого.

   – Выпендрёжница, – сквозь зубы прошипела Алеандр и демонстративно вернулась к прерванному лечению.

   Яританна Чаронит, а была это именно она, осторожно и величественно спустилась на землю, демонстративно игнорируя встречающих.

   – Благодарю, – девушка вежливо улыбнулась богам, – и всё же лично являться было вовсе необязательно. Мы вызвали ощутимый резонанс, который зафиксируют не только в Царстве, но даже за океаном. Полагаю, это не самое удачное решение.

   – Не ворчи, – от неё отмахнулись, но сделали это как-то настороженно, практически почтительно. – Должны же мы были посмотреть, как ты доберёшься. Встречу организовать, чтобы одной по темноте не возвращаться. Сейчас, аккурат нечисть в разгуле, еще обидит кто. Или простынешь...

   Яританна не хмыкнула, но так демонстративно скосила глаза на валявшихся на земле тварей, что неловко стало даже коленопреклонённым боевикам. Второй великан двумя пальцами приобнял за плечи кажущуюся неимоверно хрупкой девицу и умиротворяющим тоном заметил:

   – Будь терпимее. Он с самой смерти на людях не появлялся. Дай покрасоваться в любимых доспехах: когда ещё такая возможность представится.

   – Может, стоило попрактиковать вещие сны? – девушка чуть нахмурилась, прикидывая, казалось бы, варианты решения проблемы. – И пересекать грань проще, и аудитория разнообразнее. При этом, прошу заметить, никакой лишней огласки. Мы ведь уже обсуждали тот момент, что лишнее внимание мне ни к чему.

   На это замечание Алеандр Валент непозволительно громко фыркнула, но осталась не замечена никем, кроме пациента, которому в сердцах сильнее положенного перетянула руку.

   – Зря ты всё так о безопасности печёшься, – поцокал языком любитель покрасоваться в доспехах. – Видишь, сколько желающих тебя проводить. Не справятся эти, так мои молодцы поднимут им боевой дух в миг. А то нынче не армия, а дядькавы цацанки.

   Девушка согласно кивала, жадно рассматривая призрачных воинов, с той степенью восторженного обожания, что обычно характеризует романтичных учениц, пробирающихся на тренировочные площадки к боевикам-подмастерьям. На фоне статных молодцов с холодными решительными взглядами, застигнутые врасплох боевики казались перекормленными индюшками против орлов: объёмы те же, а содержание подводит.

   – Кстати, о Ваших людях, – Яританна заставила себя оторваться от потрясающего зрелища. – Вам не кажется, что было бы лучше забрать их собой, чем томить в малоприятном окружении. Всё же здесь откровенная свалка.

   – Да что они там не забыли? – искренне удивилось менее словоохвотливое божество. – В Кущи уже не попадут, на перегной никому не хочется, а по Межмирью скитаться та ещё радость, пока загон не установили.

   – Без загона да, без загона не весело, – изобразила голосом скорбь чародейка, чьё лицо при этом не выразило ни единой эмоции. – Хотя скачки по пустоши могли кого-нибудь и увлечь, но там видно будет.

   Араон Важич справился с невольной оторопью, что настигала любого при встрече с носителем превосходящего по силе и объёму резерва. Далось это ему не просто: уже давненько самый перспективный чародей современности не сталкивался с существенной конкуренцией и, попривыкнув подавлять окружающих, с трудом справлялся с ролью слабейшего. Утешая себя мыслью, что пресмыкаться пред небожителями такого уровня совсем не зазорно и даже очень полезно, особенно в непонятных ситуациях, Глава Замка Мастеров со всем достоинством, подходящим скорее вышколенному дворецкому, чем высокопоставленному чиновнику проговорил:

   – Я Араон Артэмьевич Важич, Глава Замка Мастеров, от имени Светлого нашего Князя Калины Ататаевича и Замка Мастеров приветствую вас на землях вольного княжества Словонищи!

   Фраза прозвучала пафосно и крайне глупо, учитывая то, что один из пришедших при жизни этой самой землёй владел и княжество при том имело другое название и совершенно другие масштабы, но ничего более путного на ум не приходило, а ситуацию спасать надо было. В патриотизм и человеколюбие Чаронит и в лучшие времена верилось с натяжкой. Так что ей давать слово категорически не рекомендовалось.

   Глава ловко, как он надеялся, поднялся на ноги (когда разница в росте и мощи столь велика, положение собеседников уже не имеет никакого значения) и тем же вежливо-деловым тоном продолжил:

   – Можно уточнить, цель вашего визита и продолжительность пребывания в мире живых для создания необходимых условий и подготовки, так сказать, развлекательной программы? Особенно интересна цель...

   – Ишь ты, какой бойкий! – воскликнул великан густым насыщенным басом и потянулся погладить по макушке парламентёра, как малолетнего мальчишку. – Не испугался.

   Араон выдержал давление огромной руки стоически, не сбежал и даже заставил себя улыбнуться, хотя и подозревал, что волосы его в этот момент стремительно седели.

   – То же мне балагур, – недовольно заметил второй, – угодья будет показывать. Те, что царёк северякам подарил или себе отхапал? Будто мы там не знаем, что здесь творится. Бардак и бесхозяйственность, Господаря на них нет, чтоб и холопов держал сытыми, а соседей битыми. Как на такое смотришь, внучка?

   – Сейчас никак, – отстранённо заметила некромантка, – а после Ваших заявлений буду смотреть через решётку из паламы. И это в лучшем случае. Века у нас, может, и разные, а хаять правителей одинаково небезопасно.

   Исполины принялись наперебой убеждать чёрствую девицу в своей защите и клясться, что, её безопасность является первоочередной задачей их появления, превосходя даже желание пощеголять в любимых доспехах. Сейчас они странным образом не смотрелись жалко или нелепо, хотя флёр величия и должен был разлететься прахом от подобного заискивания перед простой смертной. Ситуацию спасала сама Чаронит. Девушка даже в мокром платье держалась с таким достоинством и естественным ратишанским гонором, что и сама могла внушить трепет почище своих провожатых.

   – Я понимаю, что выше патронажа и представить себе нельзя, но в данной ситуации, количество связей важнее качества, – прервала она божественные словоизлияния со всей возможной учтивостью, а на откровенно скептичное хмыканье заметила: – Когда меня возжелает убить Совет министров, а за ним и весь мир, у вас будет возможность убедиться в правдивости моих доводов.

   – Шибко умная, – вполголоса проворчал басовитый исполин, чрезвычайно напомнив в этот момент недовольно копающуюся возле раненого травницу. – Лучше бы мы тебе силы дали.

   – От этого данная ситуация как-либо изменилась бы? – уточнила девица, а Важич, имевший об этой девице не самое лестное представление, содрогнулся от одной мысли, что к дрянному характеру, мстительности и расчётливости могли прилагаться недюжинные чародейские способности.

   Очевидно, божества в этом вопросе не были столь категоричны.

   – Тогда поступим так! – торжественно провозгласил один из них и принялся выписывать руками замысловатые пассы, вытягивая из загаженного тьмой пространства бесхозную энергию.

   Судя по выражению лица Чаронит, девушка понимала суть происходящего и относилась к затее своего божественного провожатого без должного энтузиазма. Его спутник скрывал свой скепсис менее щепетильно, насмешливо хмыкая и время от времени подбрасывая в разрастающийся узор собственные штрихи. Эдакое панибратство наводило на нехорошие мысли, что вместе с Кровавым Князем в мир смертных собственной персоной заявился и его побратим Ворожей, известный своим коварством и выдающимся пыточным мастерством. Глава Замка Мастеров, не слишком искусный в сложных заклятьях, с обречённостью подумал, что на его глазах создаётся проклятье, должное погубить большую часть населения планеты. Однако вместо моровых ветров и оборотного тумана пред замершими в почтительном молчанье людьми стала формироваться зыбкая радужная рамка.

   – Кх-кх, как же я это не люблю, – проворчал бог, когда его руки вывели последние завитки на причудливом чуть различимом плетенье.

   – Любит, – язвительно прошептал второй, обращаясь к некромантке.

   – Не люблю, – продолжил говорить исполин, настойчиво подчеркнув "не", – эти пустые говорения. Для таких глупостей должны быть глашатае. Зачем их нынче кормят? Ну да ладно, чего не сделаешь для любимой последки.

   Дух могучего древнего некроманта, до неприличного материальный и сильный, передёрнул плечами, стряхнул с нагрудника невидимые соринки, оправил струящиеся иллюзорные накидки и даже прокашлялся. Радужный контур вспыхнул по краю пронзительным сияньем и резко сменился зеркальным блеском. Все вокруг затихло, даже нелепые пьяные крики бурно спивающейся деревушки.

   – Смертные!!! – торжественно пророкотал голос под сводами небес, содрогнув земные недра тяжёлым гулом.

   Все, кому довелось его услышать, в тот момент ощутили свою смертность особенно остро. Душа, доселе мирно занимавшая тело, испуганно трепыхнулась от высвобожденной силы, оголив связующую с миром смертных нить для собственного осознания. Острого, парализующего и отупляющего. Привлечение внимания оратору удалось блестяще.

   – Внемлите мне, ибо слово моё будет законом. Долго смотрел я на вас и видел слабость вашу и беспомощность, долго прощал покровителям вашим бездействие. В ночь же эту, когда сила людская испытывается, пришёл конец терпенью моему. Час пришёл вернуть в мир истинную силу, что сможет побороть порождённую вами скверну, очистить энергию земную и дать отпор разрывающим вас напастям. Дети мои, безвинно истреблённые вами из зависти и бессилья, вновь возродятся под светом солнца, чтобы открыто и гордо нести силы свои среди смертных, смертью повелевая. И не будет чиниться им преград и препона ни венцом наделёнными, ни землёю рождёнными. Иначе гнев мой познает всякий от мала, до велика. То слово моё – Крива, Князя Земли золотых птиц, Могуча Межмирного, правителя над живыми и мёртвыми.

   Зеркальный контур вновь замерцал, резко схлопнулся, обращаясь маленьким белоснежным скворцом, и взвился в небо, растворяясь среди дрожащих точек звёзд.

   – Как-то очень уж возвышенно получилось, – недоверчиво заметила некромантка, провожая взглядом чудотворную пичугу.

   – Просто ты у нас слишком возвышенная, – не скрывая умиления, заметил Ворожей. – Другие по-другому услышат. Тут, главное, суть донести до каждого, чтобы не было вольных толкований. Мы же Могучи, мы говорим на языке жизни и смерти, а уж каждый слышит его так, как способен.

   – Не думаешь же ты, что я стал бы это послание на всех языках смертных разучивать, – вмешался в пояснения Крив, проявляя поразительную нецарственность вразрез со своим каноническим образом из легенд и сказаний. – Да в этот миг по всему миру народ проникается мыслью, что обижать некромантов дело дурное и крайне опасное!

   – Но ведь некромантов не осталось, – здраво заметила первая из братии повелителей смерти и, вероятно, последняя среди них. – Их истребили подчистую и лишь Ваши последки несут кровь, пригодную для некромантии.

   – Остальные же этого не знают, – довольно хохотнул Крив. – Только представь, как сейчас все эти ряхи трястись начнут!

   Никто, в каком бы состоянии ни находился, не предположил бы такого применения для неизвестного заклятья. Хотя Арн не мог не отметить, что подобная речь, да разосланная по всему миру, способна произвести эффект не многим уступающий моровому поветрию. Уж панику среди проросших на хлебных постах чиновников пробудит определённо, если даже он ощутил затягивающуюся на шее удавку неотвратимых изменений. А ведь в отличие от других свидетелей божественной прокламации он лично знал единственного некроманта, а не томился в настороженном неведенье и паническом ожидании появления могущественного незнакомца. Определённо, эта ночь для большинства жителей их славной планетки надолго запомнится отнюдь не разгулом нечисти, скачками энергетического фона или попыткой государственного переворота в маленьком отсталом княжестве где-то на центральной равнине срединного континента. Впрочем, в момент обращения Кровавого Князя к живым Глава Замка Мастеров не задумывался о столь глобальных последствиях. Первой его связной мыслью было: " Надо же, как совпадают методы..."

   – Ну всё, внуч, – Ворожей похлопал себя по бокам в каком-то старомодном, но наверняка не лишённом смысла жесте, – проводили и хватит на первый раз. Утомляют меня эти смертные. Пойдём уж Триликих собирать, а то опять по всему долу разбежались и души распугивают.

   Могучи принялись собираться к выходу с той самой преисполненной достоинства, церемониальной спешкой, что позволена вышедшей в люди родне, неожиданно посетившей бедных родственниках на именины: снисходительно, красуясь и демонстрируя собственную значимость.

   – Следи за здоровьем, не сиди на холодном, одевайся покрепче, косу отрасти, – заботливо наставлял юную родственницу могучий Крив у самого края пролома, строго качая огромным пальцем.

   Трещина миров, ныне боле подобная на дрожащее от бриза бумажное полотно, медленно ширилась неровной створкой. Обрывки энергии, лопнувшие заклятья и заготовленные про запас плетенья боевиков устремились внутрь, поднимая неощутимый для смертной материи ураган, несущий в долины смерти, казалось, не только обломки чар, но и отголоски стонущих в муках у мёртвых душ.

   – И не забывай о сроках договора! – перекрикивая посвист яростного ветра, напутствовал Ворожей покидаемую наследницу. – Мы – вечные, а ты -нет.

   Чаронит согласно кивала, старательно скрывая нетерпение под маской вежливой невозмутимости потомственной альрийской ратишанки, что даже в кустики по малой нужде ходит с ровной спиной и надменным выражением. Вполне возможно, что именно подобное выражение лица и является наиболее эффективным при общении с взбалмошными и жестокими божествами. Меж тем подозрительное и крайне пугающее своей подозрительностью потрескивание, доносящееся от сияющей линии прохода, постепенно нарастало, ненавязчиво свидетельствуя о широкой вариабельности последствий для окружающей среды и присутствующих в случае чрезмерного затягивания прощаний. Могучи это тоже поняли и заспешили уже без лишней церемониальности сунуться в раздавшийся под напором их фигур проём.

   – Присмотрись к этому кудрявенькому! – бодро прокричал Крив и, похабно подмигнув обескураженному Важичу, скрылся в разрыве пространства.

   – И не вздумай! У него в близкой родне три угробьца и... – грозно взревел Ворожей, но голос его постепенно затерялся в небесных просторах, вновь обрётших свою целостность.

   Сияние Вселенского разлома меркло. Вместе с ним кадильным дымом исходили один за другим воинственные призраки предательски уничтоженной армии древних некромантов. В воздухе пахло озоном, влажным сеном и горелой шерстью. Кто-то из особо громкоголосых деревенских протяжно затянул "Среди лесов, болот и нив, почил, великий ты наш, Крив..." и это почему-то казалось на диво естественным и гармоничным в сложившейся ситуации.

   Люди, ставшие свидетелями эпохального события, растерянно молчали. Случилось то, что мир должно было разрушить, сломать порядок и до основанья извратить, а он стоял. Всё так же продолжалась ночь, и жизнь не прервалась на месте. События шли своим чередом, и расхлёбывать их последствия лишь предстояло в будущем. Араон Артэмьевич Важич, на чьи уцелевшие по странному стечению обстоятельств плечи и должна бала обвалиться вся грандиозная громада проблем и последствий, пребывал в странном отупляющем состоянии чистого сознания. Панибратское подмигивание грозного бога, ещё недавно во всеуслышание обещавшего выдрать ноги за попытку обидеть любого из некромантов, значительно повлияло на его мыслительные способности.