Текст книги "За краем поля"

Автор книги: Татьяна Чернявская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 35 страниц)

   – Мам, Вы только не нервничайте! – поспешно предупредил Ворожей. – Мы тут просто играли, потом занимались с отцовскими заклятиями...

   – Потом опять играли, – поддержал брата Крив, – и...

   – Вот, – печально подвёл итог ответчик, вытаскивая за руку из лаза младшего братца.

   Родомир был неприлично чисто одет для четырёхлетнего парнишки. Новенькие брючки, начищенные ботиночки, аккуратно застёгнутая рубашечка с незабудками в петлице смотрелись очень миленько, но это не отменяло факта наличия на его голове чугунного горшка. Горшок был тоже отмыт и даже натёрт до блеска, что ситуацию лишь усугубляло.

   – Хм, какие забавные у мальчишек игры, – не нашлась с достойным ответом Яританна, когда младшенький невидяще помахал перед собой ручкой и смущённо ковырнул носком пол.

   – Да, неужели? – попытался скрыть облегчение под насмешкой Вилларион, всё же от своих сыновей он привык ожидать всякого.

   Мужчина усадил ребёнка на стол возле окна и с интересом стал примериваться к загадке, которой, видимо, и занимались сыновья последние часы. Горшок был добротным, цельного литья, ещё царского производства и хранился на общей кухне в качестве экспоната для будущих поколений, по причине своей абсолютной профнепригодности при отсутствии фермерского хозяйства. Поколения нашли антиквариату своё применение. Осталось только разобраться, как избавиться от последствий их открытия, не ранив экспериментатора.

   – Может, пока я освобождаю Рода, вы объясните мне, как он там оказался, – заметил Вилларион миролюбиво, но настолько твёрдо, что мальчишки вытянулись по струнке, а несчастный пленник зарыдал (из-за горшка вышло раскатисто и глухо).

   – Не ругайте его, пап, – Крив смело подал голос из-за плеча брата, – Родька просто полез смотреть, не налипло ли там потрохов!

   Ворожей грозно шикнул на брата, но слово было сказано, а отец предупреждающе прищурил глаза, пришлось выкручиваться.

   – Ну-у-у или крови там и ещё чего-нибудь: вдруг не заметили, когда кухню отмывали... Зато у нас жаркое из курицы! – с некой гордостью заметил мальчишка, проникнувшись собственным кулинарным величием, и чуть тише добавил: – Сгорело...

   На гарь Яританна внимания не обратила: уж пожар-то они бы заметили сразу по прибытию, да и потрошения у её девятилетнего сына уже случались. Смущало другое.

   – Откуда у вас взялась курица!?! – Танка грозно глянула на сыновей.

   Её не удивило отсутствие приходящей прислуги, старавшейся забыть о своих обязанностях на время отъезда хозяев или спорно заболеть всей гильдией иль нерадивость нанятой через агентство няньки. Нервировало то, что подсобного хозяйства при особняке Воуковски не было со времён переезда семьи, по причине крайней непереносимости животными всплесков некромантского дара во время организационных встреч и инициаций неофитов. Если в леднике кур не было (а их в этом месяце не заказывали точно), то в этом доме пернатым взяться было неоткуда.

   – По дороге попалась, – с кристальной честностью сознался Ворожей, – вот прям под ноги упала.

   – Мы даже споткнулись о неё, пару раз, пока бежали, – поддакнул Крив.

   – Грозные некроманты так испугались, что, убегая, ничего не видели на своём пути, – подзадорил сыновей Виль, извлекая из кожаного крепления на поясе набор угрожающего вида игл и крючьев.

   – А тут не испугаешься, когда Митюшка со всей сворой кинется, – всерьёз обиделся на намёк в трусости старший мальчишка.

   – Митюшка, значит, – чародей задумчиво покрутил меж пальцев зачарованный скальпель. – А не так ли зовут главного кобеля заводчиков Ивчивских?

   Заточённый Родомир согласно прогудел, также испытывая гордость за встречу с настоящей бойцовской собакой, которую можно было смело спускать на медведя или небольших размеров виверну. Мелкую нечисть же представители данной породы рвали, как тряпки, за что и были особо популярны после Мёртвой ночи. Яританна, обладая бурной фантазией, живо представила, что было бы, догони эти собаки её детей и порадовалась, что уже сидит. В гостиной заметно похолодало.

   – Хм, – Вилларион заметил изменения в атмосфере и обеспокоенно глянул на жену, та была бледна, но невозмутимость сохраняла, – и каким же образом вы трое оказались в столь приятной компании?

   – Э-э-э, так, неподалёку были. Вот, думаем, глянем на Митюшу... – протянул Крив, косясь в окно на случай экстренного бегства.

   – Да-а-а? – с наигранным восторгом протянул чародей. – И что же заставило вас, ребятки, так активно искать его общества с учётом нашего строгого на то запрета, высказанного в прошлый раз. Причиной тому, кажется, был откушенный палец. Крив, скажи мне, тебе так не нравится этот треклятый палец, что захотелось повторить общение с собаками-убийцами?

   – Ну, лучше палец, чем голова, – замялся мальчишка, старший брат поддержал его утвердительным кивком.

   – И что же грозило вам такой карой?

   – Точнее, кто, как я понимаю, – поправила мужа Яританна.

   Её пальцы стали отбивать по подлокотнику кресла какой-то военный марш, с младенчества внушавший сыновьям трепет и страх, что колыбельную петь в наказанье будет не отец, а мама.

   – Угу-гугу-м, – смело промычал в своей темнице Родомир.

   – Отчётливей, пожалуйста! – перестук пальцев стал громче.

   – Угу-гу...

   – Он говорит, умертвие, – не выдержал Крив и скромно потупился.

   – Вы бежали от какого-то умертвия? – женщина строго взглянула на детей, подозревая подвох.

   С умертвиями мальчишки благодаря близости участка к общественному кладбищу и собственной неугомонной натуре научились справляться эффективнее дипломированных боевиков и при желании могли давать мастер-классы в Академии. Она сама при всей своей фантазии не могла придумать и половину тех ловушек и охранок, которые они поднаторели ставить к Средницам у особо беспокойных могил. Одно распыление клейстера, превращавшее летящую субстанцию в лужу вязких соплей, чего стоило.

   – Не просто умертвие! – вскинулся Ворожей.

   – А очень злобное умертвие! Очень!

   Скальпель в руке Виллариона накалился до трепетного белоснежного цвета с редкими желтоватыми прожилками и осторожно коснулся чугунного шлема на голове младшего сына. Металл зашипел и поддался, завораживая наблюдателей притворной лёгкостью происходящего.

   – И вы, конечно, знаете, что его так разозлило, – заметил отец, не отвлекаясь от своего ответственного дела. – Рассказывайте, просто жажду услышать подробности.

   – Мы не знаем, – покаялся Крив.

   – В прошлый раз оно так не злилось, пошумело чуток и убралось в свой склеп плакать, – развёл руками Ворожей. – А в этот как с трупа сорвалось, даже выть не стало, сразу на Родьку накинулось. Мы его шибанули трясучкой, а ему хоть бы что, а вокруг фон смещённый – Крив ничего сделать не мог, а у меня руки Родькой мороженым заняты. Ну, мы и побежали к Ивчивским у них в заборе, смежном с нашим участком, серебряная проволока вплетена. Кто ж знал, что они на время вашего отъезда туда Митюшку выпустят?

   – Действительно, какая неожиданность! – покачал головой мужчина, медленно разъединяя прорезанный горшок на две половинки.

   Голова под ними была взъерошена, чумаза и к тому же украшена очаровательным бланшем, что несколько контрастировало со свежей рубашкой и показательной ухоженностью сообщников. Увидев, наконец, свет после мучительного заточенья, малыш дёрнулся, всхлипнул и, ткнувшись носом в отцовский пиджак, облегчённо расплакался. Для своих четырёх лет он и без того проявлял чудеса смелости. Яританна кивком предложила взять пострадавшего на колени, но муж отрицательно покачал головой и лишь сильнее стиснул мальчишечьи плечи. За материнским утешеньем Родомир придёт позже, перед сном, когда никто не увидит и можно будет рассказать про все опасения, страхи и горести, выпавшие на его долю.

   – И всё же вернёмся к нашим умертвиям, – проговорила Яританна, тем самым тоном, который неплохо действовал на заключённых и сборщиков благотворительности. – Вы опять проводили ритуалы на кладбище, как я понимаю. Раз уж наши запреты не показались вам достаточно весомыми, потрудитесь объясниться хотя бы, что именно вы там делали, и не придётся ли спасать город от нашествия умрунов.

   – Мы что, маленькие, – насупился Ворожей, – не понимаем что ли, какие ритуалы проводить можно одним, а какие нельзя?

   – Мы только разлом над алтарём приоткрыли слегка...

   – Кто ж знал, что придётся спасаться бегством?

   Досады Ворожея некромантка прочувствовать не могла. Зато её досаду прочувствовали все в комнате, хотя женщина и пыталась сдерживаться. Инициация её, прошедшая вопреки всем возможным правилам и мерам безопасности, не позволяла хоть как-нибудь уравновесить силу, метущуюся под кожей. Родные понимали это и старались терпеть нечастые прорывы, но даже им порой приходилось непросто.

   – Как я понимаю, алтарём вам служил тот самый камень, на котором под страхом трёхдневного общения с призраком чёрного гувернёра, вам было запрещено что-либо делать без моего непосредственного присутствия?

   Отпираться было бессмысленно, если отец каким-то неведомым чутьём умел распознавать ложь в малейшей интонации и полувзгляде, то мать в таком расположении духа отбивала желание даже мечтать о возможности что-либо приукрасить. Родомир воспользовался ситуацией и заревел громче, спасаясь от ответственности.

   – Ну? – строго приказала Яританна.

   – Это всё Могучи виноваты! – смело, но неубедительно вскинулся Ворожей.

   – Да! – горячо поддержал брата Крив. – Кричали, ногами топали, швырялись молниями и грозились содрать шкуру... с папы.

   – Пап, а почему они каждый раз обещают Вас убить, если являются хранителями нашего рода? – здраво поинтересовался Родомир, поднимая от груди отца покрытую грязными разводами мордашку.

   – Не отвлекаться! – некромантка притопнула каблучком. – Потом разберёмся, чем отец им в очередной раз не угодил, сейчас вопрос с вами. Что вы трое учудили такое, что вывели из себя пращуров?

   – Почему сразу учудили? – попытался оскорбиться Крив, но ещё не настолько овладел актёрским искусством, чтобы его притворство казалось естественным. – Мы шли, никого не трогали. Ну, как обычно, то есть. С дедами поговорили за то за сё, они там загородку для Триликих правили, мы помогали, а потом как заорут...

   – Просто так, разумеется? – насмешливо уточнил Вилларион.

   – Точно! – подтвердил Ворожей. – Крив только планку поправить хотел, там какой-то механизм запора странный был, несовременный очень, а они как побегут напролом. Кто ж знал, что она сломается, если её живой тронет?

   Родители обречённо переглянулись. Оба понимали, что на ближайший год об инициации или обучении молодых некромантов лучше забыть. Взбешённые своим пленением Триликие были не лучшей компанией для новичка в Межмирье, а негодующие Могучи могли в запале прямодушья и собственных последков покалечить от избытка чувств. Непредвиденный отпуск станет для делегации из Хемании крайне неприятным сюрпризом, зато их убийство не обернётся политическим конфузом. Наверное, при переговорах с представителями нужно будет настаивать именно на этом.

   – Демон с ними, с этими старикашками, – вздохнул Вилларион. – Лучше объясните, дети мои, зачем вас вообще понесло в Межмирье? Я вам оставил недостаточно занятий для ума? Лаборатория была закрыта или образовалось слишком много времени, что вы позволяете себе такие необдуманные променады?

   Ворожей упрямо сжал губы и нахмурился, решившись твёрдо стоять на своём. Крив последовал его примеру, лишь скромно отвёл глаза в сторонку, где так манил закатным заревом горизонт. Родомир мельком глянул на братьев и, сообразив, что те решили молчать подобно пленным чуграм, добавил в голос плаксивости:

   – К-кушать очень хотелось!

   Раньше такой взгляд неизменно работал и на родителей, и на приходящую прислугу, и даже на нервных и подозрительных соседей. Сейчас не получилось: господин Воуковски смотрел на детей строго, без капли жалости и умиленья:

   – В другом мире еды больше, чем на кухне? Вы собирались есть души умерших, суб-материю или решили попробовать на обед божка? Более нелепой отговорки я не слышал.

   – Но это правда! – вскрикнул Крив, глядя очень отважно, но мимо родителя. – Мы есть хотели, а вся еда только в леднике была и не размораживалась, а из сада брать нечего! Не у соседей же кур таскать!?! То есть, мы... это... не хотели... сразу что б...

   Ворожей пришёл на выручку брату с явной неохотой:

   – Мы не собирались ту курицу брать, просто улики нельзя оставлять! А к дедам пошли спросить, как хоть что-то сварить. Они ж древние, должны знать, как с голоду не помереть.

   – Что ж, – отрывисто заметила Яританна, устало потирая висок. – Всё сходится, всё логично. От голода они, действительно, не умерли. Один уточняющий вопрос. Где ваша няня, которая должна была решать проблемы с питанием, раз уж обслуживающая компания опять всем составом на больничном? Сбежала?

   – Пыталась, – честно признался Ворожей.

   – Ты только не волнуйся, мамочка, – пролепетал Родомир, – мы хорошо её заперли!

   – Где? – настороженно прищурился отец.

   – Зачем? – простонала мать.

   – В склепе, – сдал всех младший.

   – Надо было, – сурово нахмурился старший.

   Крив только развёл руками.

   – А вы подумали, что она расскажет страже, когда оттуда выйдет? -поинтересовался Вилларион, прикидывая выплаты за моральный ущерб.

   – Не выйдет, – отмахнулся Ворожей, но, глядя на изменившееся выражение лица матери, поправился: – В смысле, ей никто не поверит. Так что проблем не будет. Мы вообще её заперли, чтобы по дому не бегала, а то ещё б поранилась.

   – Так-с, – чародей не выдержал и опустился в ближайшее кресло, подперев голову кулаком, – и почему она у вас по дому бегала? С ума сошла от радости? Когда мы уезжали, то оставляли вам вполне нормальную здравомыслящую няньку.

   – Не, с ума она сошла не сразу, а как Ворожея увидела, – честно признался Крив. – В себя пришла, задышала стабильно – всё нормально было, а как глаза открыла, так визжать начала и убегать. Говорим же, запирать надо было, иначе в город бы убежала и ещё под лошадь бы угодила. Вот мы и...

   – Постойте-ка, молодой человек, – прервала его Яританна взмахом руки. – Что значит, задышала? До ваших манипуляций, следует понимать, дыхания у неё не было. Убийство без причины недопустимо для любого разумного существа, а для повелителей смерти оно запретно вдвойне. Как я могу доверить вам наследие, если вы не можете соизмерять силы и ценить жизнь?

   – Но мы не убивали её! – возмутился старший мальчишка, давно упрашивавший мать провести инициацию и посвятить его в глубины дара. – Мы её и пальцем не тронули!

   – Тогда что же прервало жизнь бедной женщины? – проникновенно уточнил Вилларион.

   – Инфаркт, – вынес свой вердикт Крив с подкупающей уверенностью. – Я уже видел такое. Она как вошла в школьную комнату, так сразу за сердце схватилась, оседать стала и губы вдруг сделались синие-синие. Мы тогда выволокли её в коридор, а Ворожей успел ухватить шлейф души и назад запихнуть, но там, наверное, что-то не так разлеглось.

   Если Вилларион Воуковски и был недоволен поведением сыновей, то внешне постарался этого не выказать: изменить что-либо уже было нельзя, оставалось только ликвидировать последствия. Мужчина поднялся, зычно хрустнул костяшками пальцев и начал собирать инструменты, пока Родомир не увёл парочку крючьев исключительно из детского любопытства.

   – Значит так, – проговорил он, наконец, – слушайте распоряжения и постарайтесь исполнить в лучшем виде. Крив, подготовь третью лабораторию для ритуала, инструкции найдёшь на грамоте в синей рамке. Ворожей, приведи обратно няньку и постарайся обойтись без повторного умерщвления, лёгкого стазиса будет достаточно. Родомир, умойся и подготовь материалы для пентаграммы.

   Значительно приободрившиеся мальчишки с восторгом глянули на своего кумира и, переполненные здравым энтузиазмом, рванулись к выходу, едва не теряя туфли.

   – А перед этим соизвольте пояснить одну вещь, – догнал их уже на пороге голос матери. – Что увидела в вашей школьной комнате нянька, прежде чем скончаться?

   Юные чародеи рванулись прочь со всем отчаяньем, но воздух пред ними мягко спружинил и вернул великолепную троицу обратно пред суровые родительские взоры. Мать снова принялась выстукивать по подлокотнику бодрый мотивчик похоронного марша, а отец, вставший за спинкой её кресла, многозначительно нахмурился. Бежать было некуда.

   – А что такого? А ничего такого... – взгляд Крива забегал из стороны в сторону.

   – Всё было под контролем. Всё по инструкции. Даже пятый и седьмой пункты почти не нарушали, – храбрился Ворожей.

   – Мы с Маррой играли, – доверительно шепнул матери Родомир, гордый своей сопричастностью к взрослой затее.

   Яританна тяжело сглотнула и погладила по голове младшего сына, не успевшего ещё под влиянием шебутных братьев растерять крохи наивности и непосредственности:

   – Ну, конечно. Вы же мои сыновья и просто не могли притащить домой щенка, кота или даже захудалую мантихору с паразитами. Вам нужно сразу Марру домой притаскивать, другого же домашнего питомца и представить нельзя.

   Вилларион ободряюще сжал её плечи, призывая лишний раз не жечь себе нервы. Срыв некромантки всё равно будет страшнее даже неуправляемой Марры, а характер детей и их неуёмную любознательность лишними выволочками переделать не удастся.

   – Все поняли, что должны сделать? – строго спросил он у притихших мальчишек. – Тогда быстро за дело! И не забудьте, что перед сном каждый из вас мне подробно отчитается, где им были допущены ошибки и как можно было их упредить, не прибегая к заведомо запрещённым и опасным методам.

   Дети из комнаты не просто убежали – исчезли! Практически растворились, как только воздушная преграда перестала держать их в подвешенном состоянии. Слышно было лишь как стучат по ступеням лестницы подкованные башмачки, да хлопает входная дверь.

   – Знаешь, – Яританна устало посмотрела на мужа, – никогда не думала, что так скажу, но рождение ещё одного мальчика я точно не переживу.

   – Солнце моё, ты действительно веришь, что с девочкой обязательно проблем будет меньше? – спросил мужчина, присаживаясь рядом на подлокотник кресла и прижимая к себе бледную из-за долгого токсикоза женщину.

   – Но ведь можно надеяться? – робко улыбнулась она, заглядывая в светлые глаза по-настоящему близкого и любимого человека.

   – Можно, – Вилларион нежно поцеловал жену в висок, – тебе всё можно.

   В окно просунулась голова Ворожея, уже успевшая где-то разлохматиться и обзавестись парой налипших веток:

   – А морилку, пап, Вы всё-таки пустите. Мы ж Марру из школьной так и не смогли прогнать.

   Родовое гнездо почтенного семейства Воуковски, с головой скалящегося волка на фамильных гербах, пользовалось у местных жителей дурной славой не столь уж безосновательно.

   Котобелка – искусственно выведенный вид охранной нечисти, не поступивший в массовое производство из-за своей нестабильности.

   Скрюд – реликтовый вид нечисти, напоминает рептилию с человеческой головой. С помощью ментального воздействия заставляет выбранную жертву саму себя травмировать, а потом поедает.

   Устричный сок – мощный естественный усилитель потенции, обладающий свойством сильнейшего катализатора для ряда алхимических реакций.

   Берсечная плесень – редкая растительная плесень, появляющаяся на алхимических реактивах повышенной токсичности при неправильном хранении. Вызывает у человека приступы ярости, галлюцинации, в тяжёлой форме может приводить к полной потере разума или чародейским сном.

   В случае неудачного приворота самым действенным средством для приглушения тяги является ношение с собой праха приворожившего или земли с его могилы.

   Глолл – искусственно выведенная нечисть из семейств псовых, отличается повышенной стойкостью, обострённым чутьём и определённой невменяемостью при достижении поставленных целей. В дикой природе существовали аналоги, но из-за особой кровожадности были полностью истреблены.

   – Порви его!

   Окуклыш – общее название для плотоядных личинок некоторых видов нежити, в том числе личей, вурдолаков и умертвий. Достаточно слабы и уязвимы, но обладают повышенной чувствительностью к энергетическим эманациям.

   При первом посещении этого "гостеприимного" заведения девушке особенно запомнились именно эти сосуды специфической формы. Больше она ничего, впрочем, и не видела благополучно свалившись в глубокий обморок.

   В сказках и легендах, считалось, что злые духи могут украсть младенца, подменив того собственным детёнышем.

   Небесное дитя– официально принятое религиозное название для страдающих врождёнными психическими расстройствами. Считается, что в них Триликий поместил особенно чистые души, от чего такие люди органически не способны на зло и агрессию.

   Согласно народным поверьям и сказкам Коши промышлял воровством младенцев с неизвестными, но явно недобрыми целями.

   Рабак – вышитое божественными символами полотнище, покрывающее спину священнослужителю во время торжественных молитв.

   Святичи – искусственно созданное во время Второй Битвы Чародеев поселение, в котором содержались не угодные власти не-чародеи, над которыми ставились жестокие и аморальные эксперрименты.

   Умбран – хищное прямоходящее животное, похожее на медведя, обитающее в ледниках крайнего севера и, предположительно, являющееся родственником человека. На данный момент считается вымершим.

   ПММ – сложное многоступенчатое проклятье, являющееся одним из древнейших и внесённое в список запрещённых ещё до становления церкви Триликого. Изначально было создано болотными ведьмами для уничтожения соседних племён посредством медленного вымирания. Проклятье не только лишает потенции, но и препятствует её кратковременному возвращению посредством зелий, заклинаний и прочих возбудителей. Процесс снятия может осуществляться только наложившим и длится от трёх месяцев до полугода. Название Проклятье Мартовской Моркови оно получило за определённое сходство с этим вялым овощем.

   Великая хвала – первый приветственный гимн заутреннего богослужения Триликому. Исполняется после крика петуха и призван обратить взор Триликого к собравшимся в святилище.

   Шип Ларника – артефакт локальной остановки времени используется для оказания первой помощи при глубоких ранах, ожогах или заражении.

   ПНСИ – первичный набор само исцеления.

   – Где ваш командир? Есть безопасное здание? Нужно спрятать детей?

   – Кто там?

   – Откройте! У меня маленькие дети! Их нужно спрятать!

   – Кто и откуда?

   – Моё имя – Вилларион Воукски

   – Некромант?

   – Нет, что Вы!

   – Я маг, гражданин Полянии, приехал в ваше княжество на поиски родни и вынужден был задержаться в Лисьвенском посольстве из-за багажа. Думал, приятная будет поездка, а вот как получилось...

   – Это у вас рвануло недавно?

   – Да. Сразу после слов Могуча. Я стоял на обороне восточных ворот, когда нам передали, что монстры в здании. Я не успел, даже обернуться, как произошёл взрыв. Думаю, не выдержала котельная. Все вещи, все документы. Был человек и нет его...

   – Боевик?

   – Что? Нет, конечно. Я специалист по рунам. Боевую подготовку у нас все проходят, но я скорее теоретик.

   – Сможете сражаться?

   – Думаю, да. Не обещаю большой помощи, но постараюсь. Найдётся оружие?

   – О, нет, я – маг

   Мёртвая ночь – название событий годичной давности, удачно данное одной из иностранных газет и успевшее основательно прижиться на всём Срединном континенте.

   Сама мысль о подобном представлялась разумному существу дикой и абсурдной, поскольку Марре, как твари, потребляющей души исключительно чародеев, по сути было безразлично, сколько поглощать за раз, и любой защитник в миг обращался недурственным гарниром.

   Зеркальник – особый артефакт первой ступени доступа, позволяет отклонять непрямые и не направленные взгляды от объекта, делая его почти невидимым для праздных наблюдателей.

   Липучка – простонародное название для слабого заклинания склеивания, действующего на лёгкие небольшие предметы, считается простейшим и малоэффективным, но почти не определяется на кристаллах.

   Морилка – особый газ без цвета и запаха, вызывающий у всего живого окоченение.