Текст книги "За краем поля"

Автор книги: Татьяна Чернявская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 35 страниц)

   Упомянутый закон гласил, что для возвращения действия ритуала необходимо в строгом соответствии воспроизвести условия его проведения и все атрибуты, вплоть до использованных благовоний, состава близстоящих зевак и собственных мыслей. Во всяком случае, если не обнаружен ключевой фактор, повлиявший на изменения, а таким фактором может оказаться что угодно, вплоть до приступа метеоризма у разложенной на алтаре жертвы.

   – Я так понимаю, – убитым голосом подвела итог травница, – что дождаться возвращения страшного мужика всё же придётся.

   – Н-не придётся. Его оно по небу уволокло-о-о, – всхлипнул Стасий и протяжно завыл с отчаяньем, присущим человеку в состоянии неожиданного осознания безвыходности ситуации.

   Вой был горьким и каким-то особенно пробирающим. Проникшись, девушки синхронно задрали головы. В странном куполе недвижимого санжана среди росчерка "жировой" прослойки, действительно угадывался льдисто белый след волочения чего-то или кого-то. Местами след прерывался уродливыми пятнами иль исходил на царапины, видать, чародей просто так уволакиваться не хотел. Путеводный ориентир из этой полосы был не слишком вдохновляющим, зато предавал окружающей картине дополнительного трагизма. Алеандр задумчиво потеребила спутанные волосы и нехотя резюмировала:

   – Будем возвращать, пока нога не протухла.

   Удивительно, но в этот раз в рядах невольных первооткрывателей других измерений установилось завидное единодушие. Вряд ли кто-нибудь мог предложить другой вариант занятий, исходя уже из того, что никто не представлял, чем вообще можно заниматься, попав в другую реальность. Яританна, привычная уже к полномочиям главного стратега, решительно подползла к скорчившемуся мужчине и схватилась за ботинок, хранивший ещё в своих мощных протекторах частицы родного мира, а так же овощные очистки и следы уж совсем неприятных субстанций. Артефактор был настолько удивлён её поведением, что безапелляционно позволил себя разуть и самолично стянул с ноги товарища остатки неимоверно грязной штанины.

   – Тан, ты меня пугаешь, – прохрипела Алеандр, глядя на подругу, деловито сооружающую себе кривоватые портянки. – Я начинаю думать, что у тебя какое-то болезненное пристрастие к мужской обуви.

   – У меня болезненное пристрастие к целости ног! – проворчали в ответ.

   – Всё у тебя в порядке с ногами. Вон уже и цвет нормальный и повреждений нет...

   – И не будет! У твоего брата, я правильно понимаю, нет грибка на пальцах или другой заразы.

   – Да они же тебе велики на три размера! – попыталась усовестить блондинку травница.

   – У меня есть портянки!

   – Да тебе в них ходить будет неудобно, вот Стасию...

   – Стасию ботинки не понадобятся: он всё равно никуда не пойдёт. Ведь не пойдёшь? – девушка строго взглянула на обсуждаемого субъекта – тот закивал с испуганной поспешностью. – Я очень сомневаюсь, что его от этой ноги вообще можно отодрать.

   – А ничего, что это единственный наш защитник? – травница пнула сжавшегося брата в бок. – Нам, между прочим, ещё нужно через непонятную хрень пробираться неизвестно куда и спасать неизвестно от кого не самого приятного мужика.

   – Что-то не особенно много пользы от этого защитника в прошлый раз было. По мне уж лучше подручными средствами, – духовник потрясла аккуратно увязанной в обрывок штанины прессованной грязью.

   Эл стало обидно. Не за себя и даже не за брата, тот в нынешнем состоянии действительно был не слишком полезен, скорее грозную воительницу и уже практически легендарную героиню оскорблял сам факт правоты напарницы. Так прекрасно начинавшееся приключение, грозящее по возвращению неугасимой славой и научным прорывом, бездарно портилось командирскими замашками тираничной блондинки.

   Не подозревавшая о глубине собственной неправоты Яританна, извлекла из сумки лист бумаги, огрызок карандаша и принялась самозабвенно выстраивать счётные решётки. К своему великому стыду, в таблице умножения духовник путалась. Её подчас почти феноменальная память не иначе как в приступе тщеславия укладывать в себя рядки цифр и наборы стандартных формул категорически отказывалась, словно бойкотируя знания, не связанные с чародейством. Девушка, конечно, врала себе, называя эти знания не-чародейскими, поскольку основы физики и других точных наук встречались при построении заклятий постоянно. Зато такое определение оправдывало ношение шпаргалок, копий из учебников и камней-напоминалок.

   – Что это ты делаешь? – грозно поинтересовалась Эл, когда первичное раздражение спало, а его место заняло здоровое любопытство.

   Тан ненадолго оторвалась от записей, чтобы прикинуть площадь теряющейся в розоватой дымке долины:

   – Пытаюсь высчитать, с какой силой нам нужно оттолкнуться, для нужного ускорения.

   – Какого ускорения? – отчего-то Алеандр вспомнился полёт на обезумевшей ступе, и стало не по себе.

   – Ускорения, с которым нас отнесёт по следу, учитывая упругость поверхности, наш импульс при прыжке, общую массу в условиях другой системы притяжения, возможные погрешности...

   – И постепенное уменьшение резонанса с вынужденным центростремительным вектором для путевой нити! – подал голос запуганный артефактор.

   Яританна посмотрела на зябко поджимающего ноги чародея с удивлением и интересом. Не такими, чтобы опасения Эльфиры стали реальными, но уже как на личность сколь-нибудь полезную в быту и оправдывающую своё существование.

   – Вы что серьёзно? – возмутилась травница, чьи познания в точных науках были даже хуже Танкиных. – Там, может, нашего вызволителя, уже дожёвывают, а вы тут в шарады играете!?!

   – Ты понимаешь, что если сейчас допустить ошибку, нас при попытке спуска может просто расплющить от перегрузки, или отшвырнуть в неизвестном направлении. Силы уровняются и мы войдём в состояние стабильности, тогда...

   – Упрыгаете в закат без перспективы когда-нибудь остановиться, – вякнул Стасий, но понятливо заткнулся под разъярённым взглядом дорогой сестрички, что был убийственно похож на маменькин.

   Танке сравнение тоже не понравилось, в основном большой степенью своей вероятности. Алеандр лишь раздражённо фыркнула:

   – Перестраховщики. И где ваш дух авантюризма? Где та сила, что двигает на подвиги и сворачивает горы? В конце концов, никто из вас не знает, что ждёт нас через десять шагов, какие свойства у того покрытия и не попадётся ли нам на пути что-нибудь. Может, на нас какой-нибудь местный зверь нападёт и мы в него на полном ходу врежемся. Понимаю, пример не слишком удачный, но вполне возможный. Так какой смысл в ваших расчётах?

   – Успокоение совести, ощущение чёткого плана... – уверенность Танки серьёзно пошатнулась: перед её глазами всё ещё стояла картинка того самого столкновения и собственные разбросанные по пространственному холодцу кости.

   Валент их выкладки, с перечнем допущений и россыпью погрешностей, чёткий план напоминали меньше всего и уж точно не добавляли спокойствия. Девушка вообще ощущала, что ещё чуть-чуть и просто запаникует от безумного бормотания со стороны спутников. Не зная, что делать в сложившейся ситуации и не желая затягивать агонию собственного эго под гнётом чужих интеллектуальных перипетий, Алеандр последовала примеру легендарных степных орков и одним движеньем разрешила метанья чародеев. Пользуясь тем, что поверхность под ними горазда на импульсы, травница просто подошла к сидевшей у края блондинке и с силой подпрыгнула...

   Чуть позже, когда собственный хриплый визг, звучащий уже исключительно на низких октавах, перестал звенеть в подкорке, она вынуждена была признать, что слегка преувеличила гениальность собственной идеи.

   Искрученный холм-волна прогнулся под весом двух девичьих тел изогнутым краем и, подобно взведённой катапульте, разжался, выбрасывая иномирный сор под самую беззвёздную твердь. С таким ускорением Алеандр летала разве что после взрыва странного купола над поместьем заговорщиков. Однако тогда от острых потоков ревущего воздуха нежную плоть защищали борта обитой металлом ступы, сейчас же бесстрашная героиня с ужасом ощущала, как ревущая стихия сдирает с головы скальп. Сбитый давлением воздух клокотал где-то в лёгких россыпью дроблёной гальки, горели огнём мелкие ссадины и трещинки, вжимало в хребет отбитые требуха. Всё выше, выше и выше, чтобы белёсый след отпечатался на разбитых лицах. Ещё чуть-чуть и они пробьют эту мерзкую плевру, как дешёвый бумажный барабан! Вдруг полёт вверх прервался, сменившись не менее стремительным паденьем. Упоительное чувство собственной невесомости и лёгкости прирождённого воздушника, на миг захватив человеческий снаряд в свои обманчивые объятья, быстро сменилось новым посвистом лихого ветра, спешащего алчно вгрызться в безвольные тела.

   – Мы сдохнем!!! – хрипела Эл, впервые познавшая радости акрофобии при взгляде на стремительно приближающуюся багряную массу.

   Чаронит, вцепившаяся в травницу руками и ногами, промолчала. Говорить она сейчас могла только матами и посему не хотела портить себе ауру перед смертью. К тому же блондинка уже в сердцах прокляла компаньонку и добавить ей было нечего.

   Удар был сокрушительный. Мягкий настил угодливо сжался глубокой воронкой под живым снарядом, чуть гася разрывающую боль, и тут же низким гудящим резонансом, пронесшись вдоль границы сознания, отбросил обратно, как нечто непереносимо мерзкое.

   "Так вот о чём они там говорили!" – запоздало догадалась травница, с радостью отмечая, что сила броска в этот раз была вроде как послабее и небесный свод уже не грозил близким знакомством.

   Впрочем, после недавних перегрузок для несчастного человеческого тела вполне могло настать состояние, когда рецепторы просто теряют всяческую возможность как-то реагировать. Достигнув точки кульминации и вновь окунувшись в прелесть свободного паренья, чародеек снова повлекло к пружинистой "земле".

   – Чтоб ты сдохла, – выдавила из себя Танка, когда основное соприкосновенье с землёй опять пришлось на её многострадальную спину.

   – Что? – переспросила травница: свист ветра перекрывал порой даже собственные мысли.

   – Ровней, говорю, курс держи, чтоб нас в сторону не снесло!

   – А! – толи взвизгнула, толи согласилась девица и попыталась завернуть вираж во время очередного паденья.

   Чародеек тряхнуло и крепко отшвырнуло в бок, сменив угол приложения силы, от чего скорость подъёма изрядно замедлилась. К сожалению, не достаточно для того, чтобы очередная трясущаяся кочка просто приняла в объятья человеческие тела, качнув волной и оставляя на неустойчивой, но ровной поверхности, – полёт продолжился. Алеандр, вошедшая во вкус экстремального пилотирования собственного тела, вновь попыталась сдвинуть корпус в сторону, едва не стряхнув при этом криво державшуюся подругу. Яританна в тот момент словила себя на мысли, что совершенно не против исполнения пророчества Стасия о вечных прыжках, исключительно для того, чтобы Эл не добилась своего. Азартное похрипывание, заменяющее осипшей травнице смех, начало Танку неимоверно раздражать. Как может раздражать профессора-академиста успех опытов нерадивого студиоза-новатора. Вроде, и твоей системе действия не противоречат, и подтверждает несколько побочных теорий, а доказать это самому экспериментатору невозможно.

   После очередного прыжка, уже совершенно не захватывающего, а даже какого-то обыденно медлительного, чьё ускоренье не закладывало уши, походя на обычные качели, коварная поверхность вдруг отказалась поддаваться, встретив крепким, выбивающим дух ударом. Валент, уже здорово приноровившаяся к такому способу передвижения, ещё какое-то время напряжённо лежала, ожидая ответного импульса и слушая шум собственной крови рвущейся по венам. Не дождавшись необходимой реакции, девушка отлепила от себя ослабшие руки блондинки и опасливо перекатилась на бок. Под ними вместо слизкой волокнистой поверхности была крепкая желтовато-бурая корка мелких кристалликов своеобразной сукровицы.

   – Земля!!! – радостно прохрипела отчаянная покорительница чужих реальностей и бесстрашная боевая травница, воистину единственная в своём роде.

   – И очень твёрдая, между прочим, – раздался вялый стон со стороны распластанной по поверхности Танки.

   Удар едва не размозжил хрупкие человеческие кости от эдакого падения, и лишь настоящее чудо и несколько месяцев бесславных попыток посещения факультатива по самообороне спасли последнего в мире некроманта.

   – Мы сделали это! Сделали! – едва не задыхалась от восторга Эл, борясь с головокружением. – Просто нужно было, падая наклоняться вперёд и влево. Ты видела, как я лихо тогда завернула? А-ха!!! Это было потрясающе!!! Как жаль, что не было печатки, нужно было непременно зафиксировать это для потомков!

   – Не уверена, что после этого у нас ещё могут быть потомки...

   – Ну, что ты такая кислая, – травница сморщила свой маленький носик. – Это же круто! Как будто на дороге из батутов!

   Танка закатила глаза. Единственная её попытка приобщиться ко всеобщему развлечению в виде бессмысленного подпрыгивания закончилась перелётом за оградительную сетку. Немного радовал тот факт, что приземлилась она на кураторшу, что силком поволокла учеников младших классов Академии в парк развлечений, но длительных гонений со стороны более ловких одноклассников и злобных шуток это не отменяло. Кое-как поднявшись, Чаронит медленно побрела по небесному следу, игнорируя удивлённые взгляды травницы и волокущуюся по земле шаль. Сначала, конечно, она хотела придушить Эл этой же самой шалью за откровенно безмозглое лихачество, что последнее время стало проявляться с пугающей частотой, но потом поняла: бесполезно. Если высшее проклятье не смогло вставить мозги и осмотрительность в одну рыжую головку, то её жалких сил на это точно не хватит.

   – Эй!?! – возмущённо прохрипела Валент, поднимаясь следом. – Куда это ты собралась?

   – В трактир, пойду – напьюсь от радости, – пробормотала духовник, но её никто не услышал.

   На корковатом плато, казалось затянувшим обветренную часть подвижной массы, носились голоса. Тихое эхо перекатывало чужие крики, шум ломающихся веток, звериный вой и лихой посвист, срывающихся в небо стрел. Иногда среди них прорывался топот копыт иль хлопки громадных крыльев, будто с неба падала, расставив крючковатые когти, хищная птица. Из сизо-пурпурной дымки сухого, словно пыльного тумана, темнея кривыми боками, проступали лишь сбитые причудливыми скульптурами связки островерхих кристаллов. В одной громаде можно было угадать стоящего возле коня всадника, в другой – припавшего на передние ноги мощного тура, в третьей – изорванный клочьями парус. И ничего, хоть отдалённо похожего на источник звуков. Голоса, меж тем всё приближались, пьяные лихим, рвущим душу азартом, злобной радостью и страхом.

   – Как-то мне не по себе, – заметила Алеандр, будто бы случайно беря духовника под руку и теснее прижимаясь к блондинке.

   Себя она утешала тем, что всякие духи, блуждающие голоса и неупокоенные души входят в тенеглядскую компетенцию и нет ничего зазорного в том, чтобы предоставить работу профессионалу. Как раз в этот миг топот копыт, тяжёлых и окованных явно непростым железом, раздался особенно близко. Девушки настороженно замерли, в слаженном порыве самосохранения, что проявляется у людей несведущих исключительно по памяти крови, и явно со стороны травоядных предков. Порыв тёплого воздуха клубами вполне зримого пара соткался перед их лицами и вздыбил рыжую чёлку девицы со звуком утробного конского фырканья.

   – Та-а-а-ан, – опасливо протянула травница. – А это...

   – Пресильные Боги, кого я вижу!?! – раздался из неоткуда рокочущий мужской голос с характерной старческой слабостью. – Ваше заупокойное светлейшество!?! Какими судьбами?

   Из пространства, ещё недавно бывшего зыбкой дымкой намечающейся пустыни и завесой пылевых облаков, выпрыгнул мужчина. Точнее, он словно спрыгнул с седла, проявляясь боком и как-то поэтапно, что позволило лучше рассмотреть нежданного обитателя другой реальности. Почти древние в своей старомодности высокие сапоги, пёстрые шаровары и крепкий, увешанный яркими лентами колет, напоминали здорово потрёпанный дворовыми псами парадный костюм какого-нибудь важного придворного. Лицо, впрочем, эту потрёпанность поддерживало. Лоскуты кожи, раскроенные чуть небрежно, свисали со лба и щёк, оголяя пласты живого, но серо-землистого мяса. Их тонкие подпорченные гнильцой края трепетали от легчайших порывов ветра парадными флагами, что в купе с лихой франтоватой шляпой с огромным алым пером смотрелось очень торжественно и гордо. Жидкие бравурные усики, закрученные к рваным ноздрям, и окладистая борода с остатками застрявшего подбородка не добавляли иномирцу куртуазности. Хотя пожилой и уже, вероятно, неплохо протухший мужчина, сняв причудливую шляпу, весьма галантно раскланялся перед девушками и поцеловал ручки. Эл, не готовая к столь близкому общению с мертвяками, затравленно всхрюкнула и попыталась сползти в обморок.

   – Прошу прощения за мой внешний вид, – правильно расценил состояние рыжей девицы полуразложившийся кавалер. – Видите ли, какая неприятность случилась, во время последней охоты, так благородно организованной Вами на Средницу, я по нелепейшей случайности (по-другому и не скажешь) представился окончательно и вынужден был покинуть своих добрых друзей, чтоб присоединиться к новой кавалькаде. Не досмотрел за третьим хвостом того демона, каюсь. Но как Вы изящно использовали канделябр! Очарован, валькирия, просто очарован!

   Охотник снова приложился к свободной от гипса ручке, лукаво блеснув глазами на белеющую от ужаса травницу. И тут Яританна вспомнила, где могла видеть столь странный головной убор прежде.

   – Славьтесь, великий охотник, – вежливо улыбнулась Чаронит, странно воплотившемуся призрачному охотнику, что не далее как в Средницу вместе с группой других неуспокоенных душ встали на защиту двух подмастерьев.

   Сейчас события той роковой ночи представали перед духовником в несколько ином свете. Особенно верещун, так ловко перевоплощавшийся в жутчайших монстров их совместной фантазий и действительно изрядно походивший на демона, и "случайно" появившийся поблизости вор, укравший, в итоге, лишь её связку сувениров да пару монет. Тот самый вор, что позже стоял в памятных сапогах возле активизированного алтаря и проводил неизвестный ритуал с подпространством. Тот самый вор, что мог быть никем иным, как Сосновским (не украл же проклятый у него сапоги, право слово) и ныне пребывал неизвестно где, похищенный неизвестно кем. От мысли, что ей пришлось несколько дней провести в непосредственной близости от носителя древнейшего проклятья и своего потенциального убийцы, Яританна едва не впала в очередной ступор, но поспешила взять себя в руки. Настоящая ратишанка не могла себе позволить публичное проявление слабости!

   – Рада снова встретиться с вами, – скрыла за манерами охватившую её нервозность Чаронит.

   – Не скажу, что вполне с Вами согласен, Госпожа: не то место и не та обстановка, – по-доброму ухмыльнулся материализовавшийся призрак, – но, несомненно, приятно. Н-да, весьма приятно. Я, правду, ожидал Вас встретить в другом возрасте и в другой компании. Знать, судьба.

   – Извините за не скромный вопрос, но здесь это где? Просто мы с приятельницей, – Танка встряхнула медленно оседающую травницу, – оказались здесь несколько сумбурно и ещё не слишком хорошо разобрались в обстановке.

   Бравый охотник неловко крякнул от удивления и, по старой привычке, попытался подкрутить себе ус, едва не вырвав его с корнем:

   – В Межмирье Вы, Госпожа, как есть в Межмирье.

   Алеандр, не выдержав подобных откровений, всё же сползла в обморок, безвольно рухнув под ноги невидимому скакуну. Тот с радостью принялся жевать удачно задравшийся подол.

   – Ишь ты, бесстыдник! – прикрикнул на транспорт бывший призрак, отогнав прожорливую тварь от красиво распростёртого девичьего тела. – Вы не переживайте так, попервой, всем плохо бывает, пока с мыслью не свыкнуться. Все живыми себя мнят, да назад рвутся, а потом приноравливаются, в зависимости от страстей своих и порывов. Мы вот охотой балуемся, увы, не той, что прежде: здесь всё как-то больше в роли добычи, но ничего так получается, славненько. Подруге Вашей непременно по душе придётся, такая же порывистая. Мы ей и конягу справим подходящего.

   – Не надо конягу, мы здесь проездом, – вежливо отказалась Яританна; Валент, лежавшая в предположительном беспамятстве, согласно кивнула. – Пока факт нашей смерти не доказан и лучше поостеречься от необдуманных решений.

   – Дело ваше, – покойник был явно разочарован, но настаивать не спешил. – Рано или поздно, смиритесь, коли сразу на перегной не оправитесь. У нас душонки, к апатии склонные, долго не задерживаются – тухнут в пакость всякую переходят, демонов там иль ещё кого, а потом и вовсе опускаются.

   – В Подмирное Пекло? – слабо подала голосок Алеандр, на миг позабыв о своём бессознательном состоянии.

   Как добропорядочную прихожанку, что исподволь надеялась на довольство Небесных кущ, этот вопрос не мог её не тревожить, особенно в случае подтверждения собственной кончины. Мёртвый охотник глумливо ухмыльнулся, будто столкнувшись с чем-то донельзя наивным и не менее гадостным. Он даже хотел досадливо сплюнуть, но постеснялся присутствующих.

   – И Вы с эдакими бреднями. Вроде, приличные девушки, а в сказки всё верите. Межмирье это. Межмирье! Меж этой жизнью и следующей, а кому здесь удержаться сил не хватает, тот в перегной идёт прахом и тленом.

   Мужчина пару раз выразительно топнул сапогом по кристаллической корке. Алеандр сдавленно икнула и поспешила подняться на ноги подальше от "праха и тлена" не заслуживших блаженства покойников.

   – О, прошу нас извинить за невежество. Мы всё ещё слегка дезориентированны случившимся. Вам не составит труда провести для двух леди небольшую экскурсию по сему в высшей степени причудливому и занимательному месту. Клянусь, мы постараемся держать при себе стереотипные комментарии, – Танка злобно зыркнула на вспыльчивую компаньонку, что своей инрфернально-нравственной трепетностью едва не лишила их последнего знакомца.

   – Увы, госпожа, – непритворно расстроился мертвец, – с прогулками у нас здесь трудно: в каком духе представились в таком и мечись, пока сила есть. Вот отправишься за границы, а там унылые душегубцы, что перед смертью каялись, и в их соплях, как есть, завязнешь по колено, да и захиреешь раньше срока. Нет уж, спасибо, пробовали. Уж лучше со своими в охоте метаться, да пыль глотать. А ещё хуже у богомольцев оказаться, этих брюхатых зануд, что другим о смерти плели, а сами отчаянно за жизнь хватались...

   Алеандр, что, будучи ответственной верующей, свято помнила категорический запрет на обсуждение служителей божьих и старалась соблюдать его, на всякий случай, робко подняла руку:

   – Но ведь жрецы Триликого...

   – Тихо! – вскричал мертвец жутким голосом и бросился зажимать травнице рот истлевшими руками. – Никогда! Никогда не говорите это слово здесь!

   Девушки испуганно сжались. Что и не мудрено, когда единственное разумное существо на всё видимое пространство вдруг замирает настороженной дичью, чутко вслушиваясь в посвист ветра, а на его полусгнившем лице проступает первозданный ужас. Будто в любой момент из-за ближайшего кристаллического столба появится безжалостный хищник. Хищник ужасный настолько, что вступить с ним в единоборство подобно участи ещё более пугающей, нежели смерть. Яританна ощутила, как всё её ратишанское достоинство трещит под напором трусливого сердца, рвущегося к пяткам.

   – Услышал паскуда, – с ненавистью процедил охотник, выпуская из захвата посиневшую без доступа воздуха девицу. – По коням, братцы!!!

   Рёв его прокатился по равнине и эхом растворился в сизой взвеси, обращаясь ответными воплями взбудораженной кавалькады. Бравый мертвец, чьего имени Танка так и не успела узнать, уже вскакивал в седло, растворяясь невидимкой под силой недоступного взору зверья.

   – Спасайтесь, барышни. Прячьтесь, где сможете. Дадут боги, не заметит, – донёс до девиц порыв ветра и, взметнув растрёпанные волосы, устремился к общему потоку нарождающегося песчаного смерча из звуков и шорохов скрывающейся вдали охоты.

   "Какая ирония, – печально подумала духовник, глядя в след уносящемуся вихрю из скрытых от взора мертвецов, – всю жизнь рисковать, искать опасности и воевать с Маррами, чтобы после смерти самим трусливо бегать стаей перепуганной дичи. Может, именно в этом и заключается то самое посмертное воздаянье..."

   Пока Чаронит, верная своим частым приступам ненаправленной задумчивости, анализировала этическую подоплёку происходящего (иными словами, впала в ступор), Алеандр успела отойти от первичного приступа гадливости после прикосновения живого трупа к лицу, отплеваться и с любопытством осмотреть простор в надежде заметить кого-то из призрачных загонщиков. Душа девицы, чуть суетная, но охочая до приключений, рвалась следом, а в фантазиях ярким мечтанием проступал образ исполинского огненного скакуна, годного ей для дикой охоты. Схватив единый настрой, она уже наметила подходящую для укрытия груду кристаллов: интуиция настоятельно советовала в этот раз мертвецу поверить.

   – Всё, Тан, пошли спрячемся что ли, – рыжая дёрнула за руку выпавшую из реальности подругу и потянула в намеченном направлении.

   Шаг от шага воздух густел и становился мучительно горьким. В нём чувствовался привкус пота и полыни, вызывающий в глотке жжение и странную жажду. В ней не было ничего общего с потребностью в питье иль болезненным жженьем, скорее смутное томленье, тревожное и жалкое по своей сути. Оно разливалось от каждого вздоха и, ядом просачиваясь в кровь, несло отупляющий страх загнанной в угол жертвы, ощущение собственной никчёмности и трепет. Особое предвкушение встречи с чем-то несоизмеримо огромным, подавляющим и всесильным требовало немедленно замереть и ждать, ждать разрешения своей судьбы. А ветер бы носил вокруг солёные крупицы, налепливая на остолбеневшие в мареве тела прозрачную взвесь, лепя новые причудливые кристаллические глыбы, на этот раз подобные на двух, держащихся за руки девушек.

   – Быстрее, Тан, – нервно шипела травница, толкая вперёд менее расторопную товарку. – Ну, что ты плетёшься, как варёная курица! Неужели так хочется побыстрее столкнуться с той штукой, что мертвяков разогнала? Лично я не горю желанием. Даже, если это наш бред, коллективный и от того вдвойне опасный, переждать его лучше в спокойной обстановке.

   – Я уже не особенно уверенна, что в конкретно этом месте, спокойствие – то, что нам нужно...

   – Я уверенна! – вскрикнула Эл, с силой впихивая вяло сопротивляющуюся девицу в давно облюбованную щель ближайшего кристалла. – Глянь, какая удобная ниша. И не дует, и не воет. Тан! Та-а-ан, ну что опять случилось? Если опять начнёшь о предчувствиях говорить, то я тебя ей-ей чем-нибудь стукну. И это что-нибудь будет большим и тяжёлым, чтобы ты качественно прониклась. Если ты ещё переживаешь из-за места, то успокойся. Я не думаю, что это настоящее Межмирье, здесь слишком светло и жарко для таких вывертов, скорее всего мы в каком-нибудь пространственном разрыве, куда раньше и этого сумасшедшего призрака затянуло.

   – Нет, Эл, – похоронным голосом заметила духовник, и лицо её приняло соответствующее выражение, – Мы как раз-таки в самом, что ни на есть настоящем Межмирье, единственном и неповторимом. И дело здесь не в душе того охотника. Будучи на могиле величайшего некроманта, рядом с ритуалом, очень похожим на призыв, в момент приближения Кометы, мы просто никак не могли оказаться в каком-нибудь другом месте. Даже, если Небесные кущи с Подмирным пеклом и существовали, нам бы просто так сильно не повезло. Из всех законов в мироздания неизменно действует только закон подлости.

   Травница тяжело вздохнула, мысль о Межмирье гложила и её, наполняя самыми ужасными догадками и страшными опасениями, но с общего боевого настроя не сбивала. Валент просто панически боялась с него сбиться, ведь в таком случае пришлось бы задумываться о сути происходящего и собственной роли в нём, а это уже грозило длительной хандрой, разочарованием в себе и рядом изменений в нравственной парадигме, что, по мнению самой Алеандр, в её исполнении была практически безукоризненна. Во всяком случае, средства и усилия, затраченный Эльфирой Валент на воспитание дочери в лучших ратишанских традициях, просто не могли быть потрачены даром.

   – Давай мыслить в позитивном ключе, – Валент попыталась легкомысленно улыбнуться настолько широко, чтобы в ней не заподозрили отсутствие того самого позитива. – Мы с тобой не умерли? Не умерли. Потому, что втроём умереть можно, а вот втроём с половиной – вряд ли. Если только здесь нет какой-то специальной поляны для ампутированных конечностей. Так вот, представь только. Мы живые и находимся в мире мёртвых, но ему не принадлежим, значится, мы здесь неуязвимы! Даже та Бабайка, что до демонов перепугала мертвяка, на нас не вышла. То есть, мы сможем спакойненько добраться до того страшного чародея, забрать его и вернуться назад и никто не сможет нам помешать!

   – Может, я тебя и разочарую, – нудным, как лекции по чародейской этике, голосом начала Яританна, – но то, что мы живы, не даёт нам никаких бонусов. Этому месту чужды только наши белковые оболочки, поскольку здесь все осязаемые предметы состоят из чего-то по определению инакового. Если мы погибнем, то, скорее всего, эти тела просто провалятся наружу и выпадут где-то в реальном мире, мёртвые и вполне обычные. Я даже допускаю такую возможность, что они уже где-то отвалились, пока мы по тому "холодцу" прыгали.

   – Вот умеешь же ты обнадёжить! – едко заметила Эл.

   Чаронит промолчала: она ещё не настолько отошла после приземления, чтобы иметь возможность проявлять лучшие стороны своего характера. Девушку больше беспокоила судьба выброшенных ею заклятий, что по какой-то причине никак не желали проявляться. Не то, чтобы ей сейчас хотелось сидеть рядом со скрюченной, покрытой коростой коровой, но интересно было узнать, рассыпались они или просто отстали из-за разницы в скорости. Будет всё же не слишком приятно, если проклятие нагонит их на полпути.

   Пока суд да дело, Яританна полезла в переброшенную через плечо сумку. Ревизия показала, что хлеб и бумага при определённых условиях могут смешиваться в однородную весьма отвратительную на ощупь массу с редкими вкраплениями щепок от карандаша и огуречной кашицы. Эта субстанция плотно покрывала цилиндр с заданием по практике (слава Богу, Танке хватило ума запихнуть туда же и свой недописанный отчёт), узелок с землёй и кольцо кровяной колбасы, прихваченной из злополучной пьяной деревни. Каким-то образом, мясное изделие выжило в тряске и сохранило изначальный вид, что говорило отнюдь не в пользу его свежести и безопасности. Духовник вытащила наружу остатки снеди, небрежно стряхнула налипшую буроватую кашицу и разломила пополам.